Новый год в Европе

Все было очень плохо. Не просто плохо - все очень плохо. Это Альфред понял, когда Артур позвонил ему и доложил всю подноготную их расследования. Они долго скрывали неприятные подробности по просьбе француза; психику родителей старались беречь. Но предполагаемые Андреа и швейцарской полицией исходы подобного решения казались отнюдь не радужными. А потому поздно вечером дисплей телефона Америки озарил звонок от Англии. "Они у них на хвосте. Это самое неприятное. Когда же они подорвали дорогу на Милан, а это как раз на их пути - все стало еще неприятнее" - слова брата гонгом отбивались в мозгах Альфреда. "Куда хуже?!" - паниковал Альфред. Узнавать об этом не хотелось в принципе. Россия, что стала незримым свидетелем ужасающего звонка, казалась спокойнее Америки. Женщина уже долго не спала, перебивалась короткими порциями кофе и столь же коротким засыпанием на минут двадцать, не более. Все свободное время Россия тратила на обзвон ФСБ, агентов в Европе (пришлось с самого начала инцидента признать их существование), но получала она пространные ответы: "Все под контролем. Мы работаем над этим". То-то же, работают. Так работают, что Александр, ее прелестный сыночек, оказался в эпицентре опасности. Нервы шалили у обоих. От этого скакали эмоции. Еще сильнее скакали их отношения. Эпизоды относительного благополучия и даже потепления сменялись усталыми ссорами и холодным нейтралитетом. Чем сильнее накалялась ситуация, тем чаще становились их ссоры. Никто уже не помнил того разговора, когда Анна звонила Франциску, когда Александр еще был в Париже. Она теперь сомневалась, а правильно ли поступила. Порой ловила себя на мысли, что все подколы Артура, которые тот тихонько высказывает Альфреду, не такая уж и неправда. Но тут же одергивала себя - она поступила нормально, как сделала бы любая мать на ее месте. Нормально не есть правильно, но хотя бы обыкновенно, то есть это никем обычно не осуждается. Сил кричать и истерить не было больше. Они пришли к закономерному выгоранию. Альфред устало сел на диван, закурил сигарету, наплевав на все правила о пожарной безопасности, и погрузился в свои мысли. Он даже Анну не заметил, а она была здесь уже достаточное время, чтоб узнать о всем плохом. Она также плюхнулась рядом с мужчиной, выхватила у него из пачки сигарету и следом закурила. - Ты же не куришь вроде? Внезапность поступка вернула Альфреда из мыслей. Серый пепел упал на ковер. Анна, не поворачиваясь к нему, лишь кивнула. - Теперь курю. По другому не получается. Снова тишина. Только шум машин на улице разбавлял угнетенное молчание. Комната то наполнялась едким дымом, то становилась свежее из-за впитывания его на поверхность мебели. Плевать. Сейчас лишь хотелось успокоиться. - Я завтра же утром вылетаю в Европу, - заявила Россия. - Нет, ты никуда не едешь. - С чего бы? С каких пор ты стал указывать мне, что делать? - С тех пор как купил те злополучные билеты в Нью-Йорк, а ты психанула, и не изменила своего мнения об этом. - Я сказала все сразу, просто ты никогда меня не слышишь. - Я не услышал альтернативы. - Моего "нет" вполне достаточно. Снова короткая пауза. Это даже не было похоже на спор - обыкновенное перебрасывание случайных неприятных фактов из их жизни. Когда сил на скандалы не остается, хочется просто тихо поиграть с собеседником фактами, словно они воланчик, а участники разговора - теннисные игроки. В голове не осталось ничего вменяемого. Туман закрывал все хорошие мысли. Его нужно было развеять, любыми способами. - Как долго ты планируешь не пускать меня туда? Когда от Александра ничего не останется? Когда его привезут нам в... - она не нашла слов, лишь снова затянулась серым дымом. - Настолько, насколько этого позволяет здравый смысл. Анна прыснула от смеха. Америка и здравый смысл - звучит забавно. В этой сигарете что-то подмешано? Почему тогда супруг не разделяет ее веселья. - А что ты смеешься? Думаешь ты в одиночку там что-то сделаешь? - Уже больше, чем если бы меня там не было. - Предлагаешь взять штурмом логово предполагаемых бандитов и всех там перебить? Или без последствий влезть в их планы? Так просто ничего хорошо не кончиться. - Я прекрасно это знаю! Анна сорвалась, сама не понимая почему. В глубине себя ей было понятно все безумие ее решения. Материнское чувство вдохновляло ее на безрассудные поступки. Поступки, в которых она не видела ничего странного. Лишь глубоко ночью, наедине лишь с собой и своими мыслями, она все прекрасно понимала. Порой ей казалось, что только ее волновала судьба ее сына. - Думаешь я настолько глупа, что не понимаю этого? Думаешь, я себя не виню за такое поведение? Ошибаешься. Каждую ночь лежу и думаю: "Анна, какого черта ты творишь? Ты нужна своему сыну в здравом уме и с холодным расчетом, а ты тут истерики устраиваешь". А знаешь почему я делаю это? Почему стремлюсь совершать такие поступки? - Догадываюсь. - Так скажи это прямо! Признай, что ты просто не хочешь этим заниматься и тянешь время! Иначе почему ты сидишь на одном месте, посылая кого угодно, вместо того чтобы своим влиянием прервать всю ситуацию на корню?! - Потому что я переживаю за своего сына! Альфред сорвался с места. Сигарета выпала из его рук на ковер. - Потому что жизнь Алекса сейчас зависит целиком и полностью от нас! Одно неверное движение - он погибнет! Думаешь их обрадует наше появление там?! Думаешь, они будут церемониться, когда мы придем к ним?! Им будет проще просто убить нашего сына, чем длительно выжидать чего-то! Для таких как они, наш прилет туда - карт бланш на скорое убийство! Они смотрели друг на друга. Пристально, не сводя взгляда. Рука Анны дрогнула; губы скривились в немом плаче. Она держалась из всех сил. Не заплакать. Не сейчас. Она должна быть сильной. Ради него, ради Александра. "Которого я чуть не убила своим присутствием там". Россия медленно села на диван. Выкинула сигарету в серую пепельницу. Дрожащие руки легли на усталое лицо; послышались короткие всхлипывания. Она заплакала. Америка не решился обнять ее. Он продолжал стоять, неотрывно глядя на женщину. - Думаешь я каждый день не переживаю за него? Нет, Анна. Я также как и ты лишился сна на ближайшее время, пока он не окажется дома. Если с ним случиться что-то ужасное - я этого попросту не переживу. Но знаешь, - он замолчал, собираясь с мыслями. Собрав всю свою смелость, он продолжил. - Если Александр жив, значит это им выгодно. Мы не можем так резко рушить их планы. Потворствуя из желания не навредить Александру. Анна подняла на Альфреда глаза. Он смотрел на нее в ответ, но теперь более открыто. Слабая улыбка коснулась кончиков его губ, хотя взгляд был уставшим. - Я понимаю, что ты мне...скажем так, не очень веришь. Но у нас с тобой одни цели. Мы оба любим его. И оба сойдем с ума, если потеряем. Мы команда, мы семья - давай объединим наши усилия, хотя бы ради него. Он протянул ей руку. Россия не ожидала от него такого. Эгоистичный ублюдок Америка исчез, а на его месте был Альфред - обыкновенный мужчина; отец, чей сын в опасности. -Ты прав. Нам надо быть вместе. Ради него. Она было протянула ему свою ладонь, как откуда-то с пола донесся неприятный запах гари. Оба опустили взор на ковер, где уже тихонько разгоралось пламя от сигареты Альфреда. - Альфред, черт возьми! - Россия подскочила, пряча ноги на диване. - Быстрее тащи огнетушитель, мы сейчас сгорим. - Вот видишь, - он нашел в себе силы улыбнуться, - мы уже работаем в команде!