Новый год в Европе

- Да сколько можно! Он отстанет от нас или нет! Торис мгновенно проснулся. Громкий голос друга вывел его из прекрасного сна, хотя до этого ему было все равно на шум машин и их противные сигнализации. Перед глазами все плыло, а голова будто налилась свинцом после непродолжительного отдыха. Как бы эта нагнетающая тяжесть не обернулась головной болью в дальнейшем. - Ты чего кричишь? Я только спать начал. Просил, будь потише. - Да бы с радостью, только, типа, он меня совсем достал! - Кто? - Да głupiec на черной тачке сзади! Торис взглянул в зеркало. Позади них стояла черная машина, новая, будто недавно с автосервиса забрали. На капоте на подставке стояла едва видимая собачка с еще более незаметным хвостиком и стоячими ушами. Вместо глаз у нее горели два красных рубина. Выглядит солидно. Явно какой-нибудь местный политик выехал по делам. - Пускай едет, тебе то что. - Да он за нами тотально с самой границы едет. Куда не поверну - он за нами, где приостановлюсь или остановлюсь - повторяет. - Ага, а спереди едет еще более подозрительная машина, потому что она обогнала нас. Перестань, просто люди едут куда-нибудь, вдруг им с нами по пути. - Слишком подозрений много. Феликс недовольно поморщился. Он не доверял черным машинам после жизни в одном доме с Россией. Как вспомнит черный воронок. Бр-р, жуть. Они уже несколько часов ехали по итальянской дороге. В городе Лидде они вдоволь заправились, а уже через пару часов распрощались с швейцарским горным ландшафтом. Александр представлял Италию как страну равнин, ну может небольших холмистых долин, но какого же было его удивление, что горы продолжали возрастать и на итальянской земле. Сейчас они двигались к городку Ивреа, где повернут направо и удаляться в Милан. А кругом так и не возникли ни ожидаемые мальчиком сады, ни ровные земли, ни живописные долины, испещренные маленькими речушками. Вершины гор, более широкие и округлые, чем в Швейцарии, почти были не видны за густым туманом. Он мягко опускался по горам и совсем рассеивался ближе к их основаниям. Голые деревья окрашивали горы в темно-серый цвет и даже снежные линии скатывающегося с вершин снега не могли хоть немного украсить этот грустный пейзаж. Невысокие домики деревень казались на фоне этих исполинов невероятным миражем. Как будто на лоне уснувшей природы источающие жизнь человеческие постройки казались нереальными или заброшенными. Но нет, по тропинкам иногда сновали люди, редкие машины выезжали из гаражей. Трое мужчин обедали в кафе, таком маленьком, будто только на них и рассчитанным. На лобовое стекло упало пара капель. Не хватало еще дождя. Тогда совсем станет не по себе. Угнетающее настроение передавалось всем в салоне. Литва снова засыпал, Яцек безразлично рисовал на стекле незамысловатые узоры, только Феликс недовольно хмурился и изредка обращал внимание назад, за капот автомобиля. Александру стало любопытно; он вытянулся так, чтоб зеркальце заднего вида хоть немного открылось его взору. Очертания черной кабины машины позади едва-евда показались взору. Мальчику стоило вжаться в стекло и дверь полностью, чтоб лучше увидеть их преследователя. Блеклые лобовые стекла едва показывали лицо водителя, но что точно запомнил Александр в свете задних фар машины - очень тонкий шрам на скуле и носу мужчины. Одного этого мальчику хватило вернуться в прежнее положение. По шее мурашки пробежались. Еще эта собачка на капоте. Это не плохие люди? Их точно преследуют? - Cholera, to jest nie do zniesienia! - вспылил Феликс. Тишина и сумрак бесили его не меньше, чем настойчивая машина сзади. Его руки небрежно прошлись по кнопкам на передней панели, нечаянно нажали на заднюю подсветку, пока не наткнулись на нужное. Мелодичный голос Бонни Тайлер запел бодренький мотив "I need a hero". Польша тут же расслабился, даже позволил себе улыбнуться за все время и стал топать в такт песне. - О, я знаю эту песню! - сказал Александр. - А то! Хоть не так скучно ехать, - поляк выкрутил звук почти до максимума, наверное их теперь слышно даже снаружи. Злой Литва легко стукнул Польшу по колену. - Совсем с ума сошел! Громко же, еще остановят за превышение звукового режима. - Где, на дороге? Сто процентово того мужика задержат раньше, чем меня! Яцек лишь фыркнул, тыкнул друга плечом и они вместе принялись петь незамысловатый мотив. Феликс довольно улыбнулся и зыркнул на литовца. Весь взгляд источал его фразу: "Что, съел!", а потом шепотом сказал: "Ладно, не злись, в гостинице выспишься, пусть хоть мелкие тотально повеселятся, а то как в склепе едем". Веселая атмосфера продержалась совсем недолго. Их давний преследователь вдруг совсем беспардонно обогнал розовый автомобиль, почти протерся к нему боком, а водитель приоткрыл окно и жестом указал Феликса свернуть на обочину. Сначала поляк вовсем не обратил внимания, затем решил грозно (насколько это возможно) послать раздражающего мужчину. Но вспомнил, что впереди будет пост с камерами; за такую езду их запросто оштрафуют, а это так-то весомая причина для еще большей ссоры. Польша тихо выругался и свернул вправо, его примеру последовала черная машина спереди. - Вот нельзя без происшествий когда ты за рулем, - буркнул Литва. - Да не боись, сейчас приду. И вышел. Хоть свою обыденную одежду он давно заменил на подходящую по погоде, но розовая куртка с блестками и потертые джинсы грозности поляку не прибавляли. Он поравнялся со странным мужчиной. Тот жестом призвал парня наклонить к нему голову, что поляк послушно сделал. И тут же резко отодвинулся от собеседника, весь вид его напоминал разозленного до крайней степени воробья, когда тот начинает пушить перья и придать себе более угрожающий вид. Мужчина со шрамом же спрятал левую руку в карман, долго поглядел на поляка и сказал что-то такое, что даже через стекло ощущалось как явная угроза. - Idź do diabła! Радуйся, что Италия достаточно далеко от Польши, а то скоро ее столицей стала бы Варшава! Вот мы бы порядок у вас навели, сто процентово! Мужчина долго глядел на съезжающий автомобиль. Он не возвратился в машину даже когда они уехали настолько, что неизвестный превратился лишь в тонкий силуэт вдалеке. Его внимательный взгляд метнулся от поляка к Александру. Мальчик мог поклясться, что его взглядом можно было резать металл, а едва заметный шрам стал заметнее и напоминал по форме острый кинжал. Уже и след его простыл и ситуация стала изглаживаться под впечатлением от приближающейся развилки, а Александр все равно ощущал на себе этот взгляд, пробирающий до костей. - Ты вообще думаешь, что говоришь! Черт его знает, кому ты угрожал. А вдруг это бандит. Нашел что и кому говорить, - Литва еще часто сворачивал голову назад. Благо никто ехать за ними не продолжил. - А что я должен был ему сказать. Чуть не поцарапал мою машину, потребовал остановиться, и вместо извинений стал мне говорить оглядываться чаще. Типа, в этих краях нынче опасные вещи творятся, а я опасный груз везу. Мол, сломаешь от такого спину. Представляешь, całkowicie szalony. Литву бросило в дрожь. Не понятно, то ли от крайнего удивления, то ли от врожденного чувства самосохранения. Яцек удивленно присвистнул. Эмоции литовца разделял и Александр. - Ч-что ты сделал?...

***

Россия впервые за все время смогла спокойно поспать. Без тревожных мыслей, непрерывно следующего за ней страха неизвестности. Нет, он не пропал из ее жизни с концами, об этом и речи не шло, но недавняя речь Альфреда ее немного успокоила. Если Александр все еще жив, значит не все потеряно. Ей хотелось верить, сердцем женским, которое до последнего наделяет врагов чувствами милосердия по отношению к детям, что в худшем случае преследование закончиться дорогим выкупом и конфликт исчерпает себя. Как ей хотелось не просто верить, но быть уверенной в этом. Америка придерживался более сдержанной позиции. Его таким Анне видеть не доводилось. На лице супруга отразились самые серьезные мысли, а сколько еще опасений клубилось в его голове - было страшно представить. Против воли она была уверена в способности его решить ситуацию без крови, а она от себя готова привлечь максимальные силы для скорейшего завершения. Альфред казался непоколебимым, но уже который раз он срывался на ближайших подчиненных. Порою ему хотелось просто привести свои военные силы в Европы в боевую готовность и прошерстить ее страны с самой подробной проверкой, а пойманных в ее ходе преступников перестрелять как бешеных псов. В такие моменты его тайные помыслы могли быть легко раскрыты, его холодная маска безразличия трескалась, а истинное лицо - перепуганного и злого до ужаса родителя становилось виднее обычного. Более спокойная Россия и готовый действовать Америка неплохо сработались. Достаточно было того, что они не перемывают друг другу кости и не находят худших своих черт. Их спецслужбы лучше взаимодействовали, Анна больше не отвлекала специалистов постоянными звонками, а Альфред не скрывал от жены все выясненные элементы расследования. "Стоит оговориться" - подумал с грустным смешком Америка, - "некоторые вещи ей неведомы". После очередного доклада по теме реализации плана по спасению Александра им двоим удалось посидеть в компании друг друга, выпить некрепкого вина и поговорить на совсем отвлеченные темы. После совещания сил перебирать крупицы истории стало настолько невыносимо, что язык не поворачивался сделать этого. - Майкл испек пудинг. Он все еще винит себя, старается тебе не попадаться на глаза. Он просил передать, что твою порцию он оставил в холодильнике. - Спасибо, надеюсь скоро попробовать. - Не торопись, без рома пудинг нет смысла есть. Анна вопросительно посмотрела на Америку. - Артур готовил мне пудинг, когда я был его колонией, - Америка скривился. - Есть это было невозможно, но хоть ром отбивает вкус горелых углей. Россия тихо хихикнула. - Ну Майкл куда более способный кулинар, чем Англия. Думаю отсутствием рома можно пренебречь. Все равно запасы алкоголя обновляют каждый месяц. Америка виновато опустил взгляд. Вышло неприятно: в первые дни он осушил почти все запасы рома. Сидя пьяным в кресле он невольно сравнивал себя с Артуром; как он напивался в лихие пиратские времена и творил всякое непотребство. Американец помнит это украшенное золотой ниткой и красным бархатом кресло, скорее похожее на трон, на котором он восседал в такие моменты. Сказать что-то супротив мнения англичанина тогда было опасно. А намекнуть на пустой погреб - тем более. "Намекаешь ли ты мне на это печальное сходство, Анна?" - подумал невольно Америка. - А я почти все книги в шкафу Саши перечитала. Альфред вопросительно посмотрел на нее. - Когда я читаю сказки, мне становиться легче на душе. Я невольно вспоминаю, как в детстве мне хотелось жить в сказке. Быть прекрасной принцессой и прожить всю жизнь долго и счастливо с любимым. Или нарядиться в кольчугу и спасать мир от злых чудищ. Да, это звучит невероятно, с моей то репутацией, но мне хотелось сделать этот мир чистым и справедливым. Жаль, что с течением времени эти мечты не только не сбываются, но еще и уходят в небытие. Я думала, сказки это невероятные истории, но знаешь, - она пронзительно посмотрела на Альфреда, - наша жизнь куда ближе к сказке, чем кажется. Столько всего невероятного происходит в жизни, что невольно задумываешься, а не написана ли наша жизнь долголетним опытом народа или богатой фантазией одного человека. Америка недоверчиво глядел в усталые глаза России. Неужто страх Анны перерос в унылую меланхолию. - Если так, то это глупый народ и еще более глупый автор, - Альфред встал с места. - Я предпочитаю комиксы. - Почему? - Их из самых ужасных ситуаций выбираются в состоянии лучшем, чем они были. - Но и способности у них с самого начала невероятные. - И это мне нравиться еще больше. Телефон России зазвонил. Короткая музыка звонка тут же прервалась, стоило женщине нажать на кнопку вызова. Это был Швейцария. - Здравствуй, Баш, что-то случилось? - Guten Tag, Russland. Может моего звонка вы не ожидали, но сделать его мне стоило. Я знаю, где находиться ваш сын... - Да, откуда?! Говори немедленно, где он и что с ним случилось! Баш недовольно одернул телефон от уха. От резкого голоса женщины он закрыл ухо и более раздраженно продолжил. - Прошу проявить терпение. От этого зависит дальнейшее развитие событий. Мы с Англией и Францией проводили расследование на территории моей страны, ну это, я думаю, вам известно. Новые преследователи сели на хвост Польше и Литве, а они направились в Италию. Я связался с Германией и попросил его приказать Италии задержать этих двоих в каком-нибудь безопасном месте, пока Людвиг не прибудет и не направит их к себе с усиленной охрано... - Погоди, при чем здесь Германия. И зачем ему нужно их куда-то направлять. Швейцария устало выдохнул. Это сложнее, чем он думал. - Потому что в Италии им не безопасно. Их преследует группировка "Cane corso". Помнишь странные записочки с собакой - это их символ. Они по опыту "Французской лилии оставляли на пути эти маячки. Они же тесно сотрудничают как с итальянской мафией, так и с местными националистами. Последние устроили взрыв на дороге на Милан, чтоб Феликс с Торисом не могли уехать в нужном направлении и свернули на более длинную дорогу и остановились в другом городе. А это Турин, а насколько там безопасно можешь судить по постоянным полицейским сводкам. Там же, их скорее всего и поджидают. Россия долго помолчала, тревожно глядя на Америку. Он плюхнулся на диван, глубоко задумался и звонко стучал пальцами по обивке. - И что ты предлагаешь нам делать? - Надеяться на понятные команды Германии и исполнительность Италии. Никого ближе этих двоих никого нет. Не успела Россия спросить, как дверь в кабинет распахнулась и в ней показался человек в военной форме. Тоненьким голосом он отрапортовал: - Прошу прощения, я со скорым донесением. На кольцевой дороге у Ивреа произошел второй взрыв. Дорога на Милан перекрыта со всех сторон, а когда ее открытие - неизвестно... Времени медлить более не было. Россия быстро попрощалась с Швейцарией и бросила трубку. Ее торопливость разделял и Америка. Турин - местечко максимально неподходящее для Александра сейчас. Город мог стать последним пристанищем в его жизни. А надеться на помощь Италии. Серьезно, о чем вообще думал Баш, когда предлагал Германии такой план. А Людвиг разве не мог сообразить, что поручать важные дела Италии все равно что за смертью посылать. Не выясняя более никаких последующих шагов, они резво собрали все самое необходимое и взяли прямой курс на Европу. Вот уж удивиться Артур, когда услышит от Альфреда по телефону заявление о скором прибытии.