Давай перепишем историю?

      Холодные, серые стены комнаты освещали первые лучи солнца, надеявшиеся поиграться с хозяином. Но тот уже давно не спал. В руках Джона были карманные часы, а внутри них она. Колдография его жены. Клары Тайлер в девичестве Джонсон.       - Моя Клара, - прошептал он, смотря как на колдофото стоит молодая брюнетка в одной мужской рубашке, опираясь об дверной косяк. Она улыбалась, подмигивая ему. Джонатан, как сейчас помнит, что она тогда сказала: «Привет, сержант». Он уже давно не был сержантом, но она до сих пор продолжала его так называть. Джон тогда пришёл с дежурства, а она его встречала. Через пару минут после того, как было сделано колдофото Клара сказала, что беременна.       Два дня назад к Джонатану пришёл Флимонт Поттер и рассказал о намерениях Сириуса Блэка отомстить Мальсиберу старшему. Флимонт просил поговорить его с Блэком, чтобы он отговорил его от мести. Ведь Джон сам знает, что ничем хорошим это не закончится. Но Тайлер не мог просить Сириуса об этом.       Джон вспоминал свою жену всё это время. Их первую встречу. Он тогда сидел в тренировочном классе и ждал новобранцев. Тайлер изучал одну из папок, что ему вручил Грюм. Гнездо вампиров на севере Англии, что предстояло ему зачистить.       - Привет, сержант, - услышал он женский голос над собой.       Джон усмехнулся такой наглости. Обычно женщины его сторонились и не проявляли столько дерзости. Он поднял голову, чтобы посмотреть на эту храбрую особу и замер. Голубые, как океан глаза всматривались в эту невозможную девушку. Весь мир для Джонатана остановился, не было никого и ничего, кроме неё. Он будто ангела увидел, настолько прекрасной, чистой и невинной казалась она ему. Её милое, красивое личико, глубокие, карие, шоколадные глаза, и такие же тёмные волосы, что напоминали цвет мокко, собранные в пучок. Она была такой маленькой и хрупкой, что сразу возникал вопрос, что она здесь забыла? Ей не место здесь, где, что ни день, то опасность.       Девушка что-то говорила ему, но Джон не слышал, полностью утонув в её глазах и глупо улыбаясь. Его лицо тогда озарила самая искренняя и чистая улыбка, на которую Джонатан был способен.       - Это дело о вампирах? – ещё раз спросила девушка, лучезарно улыбаясь ему.       - Как вас зовут? – пропустил её вопрос мимо ушей.       - Клара Джонсон.       - Клара, - повторил Джон, пробуя на вкус её имя. Он впервые слышал его. И он навсегда запомнит его, как одно из самых прекрасных слов и имён.       - Так, вы специализируетесь на вампирах? – она кивнула на папку, в надежде, что мужчина ей ответит. – Вы же Джонатан Тайлер? Я слышала о вас. Наш профессор по опасным магическим существам рассказывал о вас.       После этой встречи для Джонатана многое изменилось. В школьные годы он никогда не был популярен среди дам. Ему не были известны любовные страдания и терзания. Он и как ухаживать за девушками не знал. Поэтому все его попытки могли выглядеть странно и смешно, но Кларе они казались милыми. А как ещё она могла его видеть, если перед ней этот взрослый, сильный, порой суровый мужчина становился таким нежным, немного стеснительным и неуклюжим?       - Здравствуйте, Клара. - Джон встречал её каждый день после занятий в академии. Даже, когда у него стояло дежурство, он делал так, что мог отлучиться хотя бы на пять минут, прося о небольшой подмене напарника. – Это вам, - он дарил ей цветы. Каждый день новые, чтобы выяснить, какие именно она любит.       - Привет, сержант. Огнецветы? – спросила Клара, принимая букет и вдыхая аромат волшебных, почти огненных цветов. Безусловно ей нравилось внимание этого мужчины. Ещё с первой встречи. Она и подошла к нему потому что хотела познакомиться с ним. А всё остальное про вампиров и то, что она знала его имя выяснилось, когда она просто заглянула в папку. – Сегодня заходил Грюм. Он сказал, что нам позволят участвовать в мелких операциях.       - Я могу дополнительно с вами позаниматься или дать пару советов, - предложил Джон, подставляя руку, чтобы Клара ухватилась за его локоть. – Я не настаиваю, конечно, - сразу смутился он, когда понял, что девушка не спешит ответить. – Просто я не хочу, чтобы с вами, Клара, что-то случилось.       - Меня поставили в твою группу, - ответила Джонсон и взяла его под локоть. – Мы с Томом должны будем отправиться с вами на новое задание. Кажется, это снова вампиры. Тебе везёт на них, - хихикнула она, прикрывая лицо руками, будто стеснялась своей улыбки.       - Не закрывайтесь. У вас прекрасная и самая красивая улыбка из всех, что я видел, - сразу же сказал Джон, заглядывая в её шоколадные глаза, смущая её. – Не забудьте принять вербену перед заданием.       - Джон, ты меня уже полгода встречаешь, три месяца, я хожу с тобой под руку, а ты всё ещё обращаешься ко мне на «вы». Почему? – спросила Клара, останавливаясь.       - Вы не давали разрешение обращаться на «ты».       Клара снова улыбнулась, опуская глаза. Ещё ни один мужчина не был так вежлив и тактичен с ней. С остальными парнями, что были в её жизни было по-другому. Джон был первым, что всегда спрашивал разрешение прежде, чем перейти на другой уровень отношений. Спросил можно ли обращаться на «ты», может ли он взять её за руку, поцеловать, проводить. Он будто боялся, что если не спросит, то обидит её, посягнёт на то, что не принадлежит ему.       Клара для Джона всегда была спасением. И речь не о спасениях во время заданий, в которых стажёром позволяли участвовать. Клара Джонсон стала личным спасением для Джонатана Тайлера от одиночества, она была лучиком света в его жизни. В жизни, где он был один.       Отец рано ушёл из семьи, предпочитая чистокровную американку. Мама умерла, когда ему было двадцать, а друзей как таковых у него не было. Он часто был один, а единственный кому мог довериться и поговорить - это наставник Аластор Грюм.       Джонатан с Кларой Начали официально встречаться через год после знакомства. У Клары была последняя миссия в роли стажёрки. Работала она в этот раз уже с другой группой. Это должны были быть мелкие разбойники, но оказалось всё куда сложнее. Поэтому было вызвано подкрепление в виде группы Джона.       В тот день в Клару попало одно из заклинаний, что заставляло видеть её множество версий дорогого ей человека. Это был Джон. Десятки его версий. Все шли мимо неё. Она не могла понять, где настоящий и тот самый. Она металась из стороны в сторону. Удивительно, как она не напоролась на заклинание, что до сих пор посылали в друг друга противники. На глазах навернулись слёзы от непонимания и бессилия. Она не видела ничего и никого кроме Джона и не знала, что делать.       - Клара! – донеслось до неё. – Клара, ну же! – это был его голос. Джонатана. – Ну же, иди сюда! – она обернулась на звук, боясь, что это тоже глюк. На неё смотрел Джон и протягивал руку. – Давай, ты сможешь это сделать! Я знаю, что ты можешь противостоять им!       - Откуда?       - Потому что это невозможно! – крикнул Джон. – А ты моя невозможная девчонка! – Джонсон сделала первый шаг навстречу ему. Только Джонатан называл её «невозможной девчонкой», потому что никак не мог поверить в то, что она обратила внимание на него. – Ты столько раз спасала меня, Клара. Лишь в этот раз, позволь мне спасти тебя! - крикнул он и она пошла. Её шаги были всё увереннее и увереннее. – Ты должна поверить мне! Клара, я настоящий! Ещё один шаг, – сказал Джон и Клара упала в его объятия. Она плакала и хваталась за него, как за спасательный круг, как за последний глоток воздуха. А Джонатан только сильнее прижимал её к себе и всё повторял: «Клара… Моя Клара».       Ещё через полгода они поженились. Клара стала Тайлер, а также теперь она была официально мракоборцем. Они жили спокойной и счастливой, семейной жизнью, несмотря на всю опасность их работы. Они могли не видеться неделю, ведь чаще всего Клара играла роль агента под прикрытием. Но это нисколько не убавляло их любви к друг другу, а только наоборот она крепла с каждым днём. Они проводили вместе всё своё свободное время. Они умудрялись даже путешествовать. Чаще всего они ходили в горы или в море.       Они также не забывали про выходные у родителей Клары. Около двух раз в месяц они навещали их. Часто эти встречи сопровождались барбекю и бутылочками сливочного пива.       - Ну, что Джон, за тебя! За твоё повышение! – поднял бокал за зятя мистер Джонсон. – Что планируете дальше? Может дети?       - Папа... – недовольно протянула Клара. – Ещё рано думать об этом.       Конечно, Клара безумно любила Джона и хотела родить ему наследника. Они даже говорили об этом и пытались, но за три года семейной жизни у них так ничего и получилось. Девушка переживала поэтому поводу, боялась, что Джон из-за этого бросит её. Но Джонатан всегда тонко чувствовал такие мысли и настроение у жены, и всегда вовремя пресекал их.       - Всё хорошо, - шептал Джон, лёжа с ней в постели, прижимая ближе к своей груди и целуя в макушку. – Мне важно, чтобы ты была рядом. А ребёнок… Всегда можем из детского дома взять.       - Но ты же хочешь своего ребёнка. Наследника, - тихо ответила Клара, пуская слезинки. Она так хотела подарить этого малыша мужу, осчастливить его и себя.       - Наследника можно и воспитать. Только представь, мы сможем осчастливить какого-то ребёнка. Подарить шанс на жизнь в любви и заботе.       - Джон, я так люблю тебя.       - И я тебя люблю, моя Клара.       У них всё было хорошо. Они даже успели попасть на свадьбу брата Клары, после очередного задания. А также они, действительно, готовились взять из детского дома ребёнка. Но началась война, а они оба работали мракоборцами. Также Джон был ребёнком из смешанного брака. И взяв кого-то, они могли подвергнуть его опасности, поэтому решили пока что отказаться от этой идеи. Плюс Кларе должны были вручить новое задание.       - Нет, Клара Тайлер не пойдёт, она ещё не готова, - сказал Грюм. Они сидели на одном из собраний, где распределяли задания между мракоборцами. – К тому же многие знают чья она жена.       - Аластор, я готова. А внешность всегда можно подправить, сам знаешь, - настаивала на своём участии Клара.       Миссия заключалась в том, чтобы внедриться в компанию нескольких тёмных волшебников, что предположительно были на побегушках у Тёмного Лорда. Грюм не хотел доверять это дело Кларе, потому что это были слишком опасные и сильные маги. А миссис Тайлер со своим миловидным, детским личиком и хрупким тельцем не внушала доверие для этой операции.       - А я согласен с Грозным Глазом, - встрял в их разговор Том. – Наша малышка ещё не готова к таким делам, - он подмигнул подруге, нагло улыбаясь, зная, что если не ей, то дело достанется ему.       - Джон, ну хоть ты скажи, что я могу! – воскликнула девушка. – Последнюю переаттестацию я прошла на превосходно, все это знают! Так почему я не могу участвовать!?       Джон сидел тихо за столом, изучая дело. С одной стороны, Грюм был прав, это слишком опасно и, как муж он был против, чтобы жена в подобном участвовала. Но с другой стороны, он знал, что Клара сильная и до этого у неё промахов почти не было. А как тайного агента, так вообще никто ещё не вычислил её.       - Не мешай работу с личным, Джонатан, - напомнил ему Грюм, думая, что Тайлер сомневается только из-за предстоящей ссоры с женой. Все знали, что Джон души не чает в Кларе, делает почти всё, что она захочет. Он всегда любил её баловать.       - Она готова для этого дела, - ответил Джон. – Я верю в неё.       - Спасибо, - довольно прошептала Клара, улыбаясь мужу.       Грюм только тяжело вздохнул и сказал, что если Джонатан не против, то пусть делают, что хотят. В любом случае он предупреждал.       Клару подпустили к этой операции, и она три месяца честно и полностью отдавала всю себя. Те волшебники действительно работали на Тёмного Лорда. А их связным был Мальсибер-старший. Поэтому, когда Клара узнала, что наконец-то беременна ушла, отказалась от миссии и уволилась, а её место занял Том. Клара собиралась всю себя посвятить рождению будущего малыша, а после преподавать в Хогвартсе или в мракоборческой академии.       Когда Клара сообщила Джону новость о беременности, он был на седьмом небе от счастья. Он чуть ли не подбежал к жене, беря на руки и кружа. Джонатан оставлял десятки поцелуев на её лице, а после на животе, где уже находился их малыш. Джон даже стал меньше брать смен, он хотел, как можно больше уделять внимания своей беременной жене, помогать ей. Но Клара хоть и была благодарна за такую заботу, всё же просила Джонатана не отказываться от смен. Во-первых, надо было на что-то содержать этого ребёнка, а во-вторых, работа Джона должна была помочь принести мир и покой в Волшебную Англию, которых так не хватало теперь.       Поэтому в один из дней, когда Джонатана попросили выйти на дежурство вместо другого мракоборца, Клара убедила его согласиться. Это был тот самый день, когда Джонатан Тайлер потерял всё, что так любил.       Клара тогда сидела в гостиной и листала детские журнальчики, когда в дом ворвалась фигура в чёрной мантии и маски. Она сразу же взяла палочку, но её выбили у неё Экспеллиармусом. А трансгрессировать она не смогла. Позже в деле по её убийству напишут, что на дом были наложены противотрансгрессионные чары.       Кто-то предал Клару, выдал о том, что именно она была тайным агентом и сливала информацию в министерство. И вот к ней пришли пожиратели, вершить правосудие.       - Пусть я буду храброй, - молила Клара. По щекам текли дорожки из слёз, она приложила руку к животу, где уже рос их с Джоном малыш. Но смотрела она на него. На то как Мальсибер заносит палочку. Да, это был он. Она его узнала по голосу. – Пусть я буду храброй. Пожалуйста.       Клара знала, что ей предстоит. Она была готова встретить смерть. И она молила о храбрости лишь потому что боялась выдать секреты министерства и главное Джона. В последние свои минуты она думала о нём, боялась предать и подвергнуть его опасности. А последними её словами были «Будь сильным, Джон».       Сам Джонатан только спустя час узнал о том, что над его домом весит чёрная метка. Он поспешил домой к ней, моля Мерлина и Моргану о том, чтобы с Кларой всё было хорошо, она была живой и невредимой.       Но когда Джон забежал в дом, то почувствовал сильный запах крови. Клара. Его Клара лежала по среди гостиной, вся изуродованная и исполосованная. Её резали. Десятки ранений, будто от ножа находились на её теле. Джонатан, не веря, опустился на колени рядом с ней. Он смутно помнил о том, что было дальше. Но со слов Грюма, он рыдал. Нет. Выл, как дикий, раненный, затравленный зверь.       - Не умирай, прошу! – кричал Джон, держа её мёртвое и бездыханное тело. – Клара, прошу не оставляй меня! Не умирай! Слышишь!? Не умирай! Не умирай! Спаси её! – просил он Грюма, будто тот мог что-то сделать. – Не умирай, прошу! Клара… Моя Клара… Моя невозможная девочка, не оставляй меня. Я не справлюсь. Прошу тебя. Вернись…       Родители Клары обвинили во всём Джона, когда узнали, что это была месть. Джонсоны считали, что он не должен был ей разрешать участвовать в этой операции. Особенно после того, как Грюм высказал своё против.       С того дня и по сей, Джонатан Тайлер винил себя во всё произошедшем. Если бы он тогда послушал Грюма, если бы он тогда настоял на своём и остался дома, она была бы жива. Его Клара была бы здесь.       Как Джонатан может уговорить Сириуса отказаться от мести, если сам этого желает всем своим нутром?       Прозвенел колокол, а это значит, что пора снова стать обычным профессором, что вечно кричит и недоволен результатами студентов. Он вышел из своей комнатки и спустился в кабинет, где уже собрался седьмой курс гриффиндор-слизерин. Он никогда не понимал, какой идиот додумался ставить совмещенные занятия по ЗОТИ у этих двух факультетов, что ведёт вечное соперничество.       - Напоминаю в конце урока вы все должны мне сдать эссе на тему троллей и методов борьбы с ними. Это ваш шанс показать мне, что все семь лет вы провели здесь не просто так, просиживая штаны, – Джон сделал паузу, чтобы понять все ли в кабинете. – Паркер нет, Эванс нет, Уильямса тоже. А Беккер, единственный от кого я хотел избавиться здесь. Опять. – Тайлер снова обвёл весь класс и задержался на Сириусе. – Блэк, пойдём выйдем, поговорить надо. А вы… Если хоть писк услышу, будете вместо пятьсот слов, тысячу писать.       Сириус не понимал, что от него хочет профессор. Он вообще из-за всей этой ситуации и мыслей о мести Мальсиберу сидит тише всех. Никого не трогает и в принципе не обращает внимания, занятый своими делами.       Они вышли в коридор, и профессор сразу же наложил заглушающее, чтобы их никто не смог услышать.       - Со мной говорил Флимонт Поттер, - сразу начал Тайлер. – Он рассказал о чём ты думаешь, надеясь, что я смогу тебя отговорить.        - И вы серьёзно думаете, что я вас послушаю? – хмыкнул Сириус, доставая сигареты.       - Конечно, нет, Блэк. Но хочу сказать, что вам молодым лишь бы кровопролитие устроить. Надо действовать изящнее. К тому же необходимо подумать о том, как от Азкабана будешь избавляться, если тебя поймают.       Возможно, где-то в глубине души ему было совестно за то, что он собирается сделать. Он отомстит за жену и не важно своими руками или нет, но этот мудак будет страдать. К тому же идея того, чтобы всё сделал Блэк ему прельщала, и он видел здесь зерно здравомыслия.       - У вас есть идеи? – спросил Сириус, хотя сам уже давно всё придумал.       - Делай, что хочешь, я отмажу. Связи сохранились. Плюс организую алиби. А с твоими деньгами легко подкупишь кого надо.       - Что я вам должен за это? Просто так такие предложения не делают.       - Я тоже хочу отомстить Мальсиберу. К тому же я не думаю, что он пойдёт в Визенгамот, если это сделаешь ты. Видишь ли, все мы знаем из-за чего наша Паркер находится в больничном крыле уже неделю. Как думаешь, если это дойдёт до суда, кого ещё потянет на дно? – спросил Тайлер и, видя понимание и осознание в глазах Сириуса, продолжил, попутно забирая у него сигарету, и делая первую затяжку. – Верно, твою мать. Нападение на иностранную студентку. Какой скандал. И при любом исходе, Мальсибер в проигрыше. Как думаешь, что сделает Орион Блэк, если его любимую супругу затаскают по судам, попытаются как-то очернить?       - Это будет приговором для него, - спокойно ответил Сириус, доставая ещё одну сигарету. Много. Слишком много он стал курить в последнее время. Но остановиться не мог. Сигареты будто помогали ему лучше думать, не слететь окончательно с катушек. – Пойдёшь против одного Блэка, пойдёшь против всех. Отец не простит ему этого. И действовать он будет радикальнее меня.       - Именно. Все это знают. Поэтому он не осмелится пойти с обвинениями. А брать вину за проклятие Паркер он не будет.       - И долго вы об этом думали? – спросил Сириус, понимая, что он всего лишь пешка в этой игре.       - Ну так что? У тебя есть идеи?       - Есть одна. Осталось только найти корень мандрагоры и отправить подарок.       - И что же это даст? – спросил Джон. Он по сути в тёмной магии силён не был. Да, он изучал её, но это были основы, принципы и признаки, не более. Сами заклинания и ритуалы никогда. Его сильной стороной всегда были тёмные существа.       - Я заставлю почувствовать его всё то, что чувствовала Джен все те дни. Он будет медленно сходить с ума. И последствия будут необратимы.       Оба мужчины хмыкнули и выдохнули дым сигарет. Джон был доволен ответом. Конечно, он хотел, чтобы Мальсибер почувствовал и всё, что испытала Клара, но перспектива того, что он будет медленно получать порцию своего наказания, его радовала.       - Мистер Блэк, позвольте узнать, что вы делаете в коридоре во время занятия!? – послышался голос профессора Макгонагалл. Сириус моментально затушил сигарету и попытался выбросить её, чтобы декан не узнала. Только вот он не ожидал, что профессор Тайлер его в этом поддержит и будет вести себя, как нашкодивший школьник. – Вы ещё и курите!? Профессор Тайлер!? – удивилась Минерва. – Директор разве не говорил, что курить в стенах школы, а тем более с учениками запрещено?       - Да, кажется было что-то, - виновато ответил Джонатан. – Прошу прощения, Минерва.       Сириус уже внутренне давился от смеха. Кто бы сказал, что Тайлера будут отчитывать, как маленького ребёнка, а он ещё и соглашаться со всем, никогда бы не поверил.       - Надеюсь, вы не забыли, что в пятницу мы ждём от вас доклад об успехах и готовности седьмых и пятых курсов к экзаменам?       - Конечно, профессор.       - Мистер Блэк, а вас, я жду после урока у себя в кабинете. Вы же понимаете, что такое поведение мы не можем спустить вам с рук?       - Да, профессор Макгонагалл, - в том же духе, что и профессор Тайлер ответил Сириус. Он внимательно смотрел, как декан скрывается за углом, а потом нагло улыбнулся, смотря на профессора ЗОТИ, за что моментально получил подзатыльник.       - Кому скажешь, убью, - ответил ему Тайлер. – К тому же это Макгонагалл. Злить её не стоит. А теперь, я помогу тебе с корнем мандрагоры, а после мы забываем о нашем разговоре, договорились? – спросил он и протянул Сириус руку, чтобы скрепить обещание рукопожатием.       - Договорились, - ответил Блэк.

***

      На следующий день в обед, когда Сириус ходил в Больничное крыло к Джен, застал там профессора Макгонагалл, которая сообщала Джеймсу с Лили неприятные новости – Дженнифер слишком долго уже находилась в бессознательном состоянии. По расчётам мадам Помфри, она должна была очнуться два дня назад.       - Мисс Эванс, мистер Поттер, мне жаль. Но если к выходным мисс Паркер не очнётся, то мы будем вынуждены перевести её в Мунго.       На глазах Лили начали наворачиваться слёзы. Джеймс её сразу обнял, позволяя уткнуться ему в грудь. Такие новости, конечно, не радовали. Если мадам Помфри не справлялась, то всё было плохо. А в Мунго Джен могли забрать надолго и у них не будет шанса навещать её и просто быть рядом.       Услышанный разговор заставил Сириуса действовать более решительно и поэтому уже на следующей перемене он ворвался в кабинет Тайлер и напомнил об обещании достать мандрагору. Джон оторвался от бумаг и, взяв с собой коробку эклеров, сказал Сириусу идти за ним.       - Как пройти защитный барьер придумал? – спросил Джон, пока они двигались по направлению к теплицам.       - В любой защите есть уязвимое, слепое место. Ваша задача найти его, пока я варю зелье, - ответил Сириус.       - В твоих словах есть доля правды, но защиту я всё равно не смогу полностью снять, не рассекретив нас, - сказал Джон, думая, как им вдвоём пробраться на территорию Манора. Он начал быстро озираться по сторонам, а после резко схватив Сириуса под локоть завёл за большой, бархатный занавес, что скрывал небольшое углубление в стене. – Как давно ты анимаг?       - Вы где ударились? – опешил Сириус, недовольно выдирая свою руку из железной хватки Тайлера. Он вроде всегда хорошо скрывал свои анимагические способности. Никто кроме мародёров и Джен с Лили не знал. Хотя у него были подозрения, что ещё Макгонагалл в курсе.       - Не увиливай, Блэк! Я видел, как ты тогда на поляне обратился в грима. Не знаю, как тебе вообще пришло в голову стать анимагом и главное нахрена. Ещё и незаконно. Но эти способности нам могут помочь. Знаешь почему анимагия очень полезна в шпионаже и преступности?       - Можно залезть туда, куда в человеческом облике нет доступа, - как отчеканил Блэк.       - Волшебные барьеры настроены не пропускать людей, но не животных. Защитная магия домов ещё не настолько развита, чтобы распознать анимага. Но и не скажу, что пробраться за барьер будет легко. Потребуется огромная сила воли, чтобы пройти. Понял?       Сириус кивнул. Он понимал, что просто не будет, но думал, что точно справиться. В конце концов он смог стать анимагом, ещё и так рано, где требовалось огромное терпение и сила воли. А сейчас у него ещё есть огромная мотивация.       Джон выглянул из-за занавеса и, не увидев кого-то, спокойно вышел и отправился к теплицам, а следом за ним также вышел Сириус. Они дошли до теплиц, где профессор Стебель готовилась к очередному занятию. Помона бегала от одного стола к другому, подготавливая все инструменты. Её платье, как всегда было в земле, а пепельные, кудрявые волосы были убраны таким образом, чтобы не мешались ей во время работы.       - Профессор Стебль, можно вас? – спросил Джон, постучавшись в теплицу.       - Джонатан! – воскликнула Помона. На её лице сразу же отобразилась добродушная улыбка. Она поспешила вымыть руки от земли и подойти к коллеге. – Сколько раз я тебе говорила, просто Помона!       - Да, прошу прощения, Помона, - ответил Джон, почесав затылок. Хоть он уже полгода преподавал в Хогвартсе, но всё равно не мог пересилить себя и обращаться по имени к некогда своим профессорам. – Мне нужна мандрагора. Можете дать три корня?       - Зачем же вам столько, Джонатан? – спросила Помона, широко улыбаясь. – Неужели мистер Блэк заинтересовался травологией?       - Ага, добьёшься от них заинтересованности, - буркнул Джон. – Наказание я ему новое придумал. У меня закончились некоторые целебные зелья. Вот, будет помогать готовить. Этот маленький засранец выпустил докси у меня в кабинете.       Джонатан ещё в школе имел неплохие знания в зельеварении, а после в академии также совершенствовал эти умения. Когда стал уже мракоборцем довольно часто сам готовил лечебные зелья. Особенно после случая, когда Грюма пытались отравить, он понял, что делает всё правильно.       Сириус был возмущен заявлением Тайлера. Докси? Серьёзно? Он, что какой-то второкурсник? Это всё на что хватило фантазии профессора? Это же даже никак в сравнение не идёт с тем, что мародёры обычно делают.       - И что же, Сириус был один? – усмехнулась профессор Стебль. – Неужели наш мистер Блэк ушёл из мародёров? Сначала мистер Петтигрю, теперь вы, мистер Блэк?       - Мне просто было скучно, - безразлично пожал плечами Сириус. – Так, мне брать мандрагору?       - У меня для вас, Помона, есть ваши любимые миндальные эклеры, - Джон достал из-за спины ту самую коробочку со сладостями. Ещё на третьем курсе обучения, он прознал о любимом десерте профессора, и периодически, когда необходимы были какие-то растения для экспериментов, Джон дарил его.       - Ох, Джонатан, я бы и без подарка отдала тебе, - расплылась в широкой, довольно-смущённой улыбке профессор Стебль. – Сириус, во второй теплице три крайних горшка можешь забирать, - обратилась она к Блэку, а потом снова перевела всё своё внимание на Джона.       Сириус только усмехнулся и сделал пометку в голове про эклеры. Он слышал, как профессор Стебль вспоминала школьные годы Тайлера, заставляя того жалеть о возвращении в Хогвартс. Что вообще удивительного, что студент когтеврана иногда ночевал не в спальне? Иногда детский мозг не может понять загадку. Или подумаешь устроил собственную лабораторию на пятом этаже в заброшенном кабинете. С кем не бывает? Тем более он ничего запрещенного не варил и не выращивал. Почти. Или ещё лучше, Помона вспомнила историю, как один из хулиганов запер его на ночь в туалете. Очень смешно тогда было одиннадцатилетнему мальчику.       Сириус специально нарочито медленно таскал эти горшки к выходу, чтобы побольше услышать о прошлом Джона. О, он потом обязательно об этом расскажет мародёрам, и они непременно используют это в выпускной шалости.       - Блэк, мать твою, шевелись! – не выдержал Джон и всё-таки прикрикнул на Блэка, когда Помона начала вспоминать квиддич. Только воспоминаний о его неудавшейся спортивной карьере не хватало.       - Ох, Джонатан, никак не привыкну, что ты у нас таким грубым стал, - снисходительно покачала головой Помона. – Помню, ты был таким тихим мальчиком. Обычно встанешь за самый дальний стол и работаешь себе спокойно. Хотя, с курса пятого, когда Чарли Рейкпик начинал хулиганить, обижать других студентов, ты всегда заступался. Мы с Минервой уже тогда поняли, что скорее всего наш Джонатан пойдёт в мракоборцы.       - Да, и вот я здесь, - раздражённо выдохнул Джон. – Блэк, где застрял!?       - У вас же в прошлом году был юбилей выпуска. – Казалось Помона даже не видела, как Джону не нравится всё это погружение в прошлое. – Ну, признавайся, встречались?       - Помона, прошу прощения, но нам пора. А встреча была, только я в отключке у маглов лежал, - ответил он и, взмахнув палочкой, поднял все три горшка с мандрагорой. – Блэк, за мной.       Джон быстро покинул теплицу, проклиная Мальсибера, что ему пришлось выслушивать то, каким его видели учителя в школе, а также забавные случаи, по мнению профессора Стебль, которые Джонатана никак не веселили. Он наоборот хотел бы их забыть.       - Профессор Стебль, не волнуйтесь, в следующий раз я приду к вам с эклерами и с удовольствием поговорю о профессоре Тайлере, - сказал Сириус, улыбаясь, а в его серых глазах можно было заметить всех чертей, что предвкушали чаепитие и шалости, что пойдут после него.       Профессор Стебль рассмеялась и сказала идти отрабатывать своё наказание, надеясь, что её не коснётся скука Блэка и никакие докси не настигнут теплицы.

***

      Эту ночь Сириус провёл в кабинете профессора Тайлера. В его личной каморке на втором этаже удачно вписался большой котел, в котором к утру уже остывало зелье. Это была чёрная, маслянистая жидкость, которая отливала зелёным, почти изумрудным цветом на свету. Вся комната наполнилась тёплыми парами, казалось свежего воздуха вообще не осталось, и даже открытое окно не помогало. Кажется, именно сейчас Сириус понял почему у Снейпа постоянно грязные, сальные волосы. Если каждый день по несколько часов корпеть над котлом, по-другому и быть не может.       - Твою мать, ты как вообще здесь сидишь? – завозмущался Тайлер, когда вернулся после поиска слабых мест в защите Манора Мальсиберов.       - Вам так сильно приглянулась моя мать? – презрительно бросил Сириус. Он всю ночь работал, не прерываясь на сон. И теперь без того порой бесящий профессор, бесил ещё сильнее. – Боюсь, отец её не отдаст, а я отчима принимать не собираюсь. Регулус уверен тоже в восторге не будет.       - Не перегибай. Язвить и хамить будешь своим мародёрам, - в том же духе ответил Джон. Он подошёл к котлу, оценивая внешний вид зелья. – А мандрагора нахрена? Ты её даже не тронул, - он кивнул на горшки с растением, что до сих пор стояли на столе.       - Нужен волос Мальсибера сначала.       - И где мы его найдём?       - Не мы, а вы, - раздражённо бросил Сириус, приближаясь вплотную к Джону. – Вы, действительно, думали, что я позволю использовать себя в качестве орудия мести? – прорычал он. В серых глазах, как никогда читались гнев и усталость. – Хотите отомстить за свою мёртвую жену, так имейте смелости сделать это сами, - он уже еле сдерживал себя. Его бесило, что такие люди как Джон думали, что могут играть на его чувствах и эмоциях и использовать в своих целях. И плевать, что их цели совпадали. - Или вы смелый только на словах, а на деле обычный трус?       Джон также был не в лучшем настроении. Мало того, что он полночи провёл непонятно где, так и ещё этот наглый мальчишка смеет считать его трусом и говорить о его жене. Джонатан уже давно чувствовал себя опустошённым. Он был будто пустой сосуд, в который постепенно заливали только злобу на этот мир. И её был так много, что она вырывалась наружу. И сейчас она также требовала выхода. Но Джон понимал, что ему нужен Блэк, поэтому сдерживал себя, гневно сжимая кулаки.       - Ладно, - сквозь зубы прошипел Джон. – Что я должен сделать?       Джону было тяжело это сделать. Признать его правоту и подчиниться мальчишке. Блэку. Человеку, которому он не доверял из-за его семьи. Раньше Джонатан отлавливал тёмных волшебников, а теперь сам способствовал рождению одного из них, ещё и заделался его подручным. Но всё он это делала во имя Клары. Он готов был поступиться всеми своими принципами и правилами ради неё.       - Зайдёте в его спальню. Уверен на подушках или мантиях должны лежать его волосы. Если захотите, можете и в трусах пошариться. - ответил Сириус и подошёл обратно к столу, где взял две пары наушников, одну из которых бросил Тайлеру. – Намотайте хотя бы три волоска на один корень, - сказал он и надел наушники, а уже через секунду комнату заполнил ужасный, громкий писк корня, что был похож на маленького, упитанного человечка, пытающийся извиваться в руках юного волшебника.       Сириус опустил первый корень в котёл и теперь спальню заполнили ещё более душераздирающие крики мандрагоры. Она кричала так будто её жгли заживо. Маленький человечек с каждой секундой всё меньше извивался в руках Блэка и все меньше издавал звуки, покрываясь полностью чёрной жидкостью.       - Так вот, надо будет проделать это со всеми тремя, а после положить под матрас кровати. Можно повесить даже за корень, удобнее будет, - продолжил объяснять Сириус. – Вообще, хватило бы и одного корня на месяц, но я решил ускорить процесс и сделать сразу три.       Джон только согласно кивнул, а после сразу повторился крик мандрагоры, заставляя его покрепче прижимать наушники к ушам.       Пару часов они ещё готовились. Джон давал указания Сириусу, которые он должен будет обязательно выполнить, пока сам Джонатан будет заниматься мандрагорой.

***

      Джонатан и Сириус стояли посреди чистого поля, окруженного вечнозелёным лесом, как могло показаться на первый взгляд. Джон вёл за собой Блэка до уязвимого места в барьере. Ему пришлось изрядно попотеть ночью, чтобы найти его. На протяжении нескольких часов, Тайлер сканировал его, обращался в анимага и пытался пробраться за него, искал более лёгкие пути. И почти под утро смог.       Они дошли до большого дерева, на ветке которого висела почти незаметная зелёная ленточка. Было странно и удивительно, что они не заметили её раньше.       - Значит слушай внимательно и запоминай, - повернулся Джон к Сириусу. – Твой разум сейчас должен быть максимально чист, ты должен практически подавить всё человеческое в себе, отдавая волю зверю.       Сириус кивнул и через секунду перед Джоном стоял большой, чёрный грим. Если бы сейчас было темно на улице, он бы легко скрылся в ночи. А ещё через секунду оказался не менее интересный зверь – белый волк, с чистыми как океан голубыми глазами, но что самое примечательное было - это железный протез вместо передней лапы.       Белый волк кивнул в пустоту и сделав шаг, скрылся за барьером. Сириус попытался сделать всё, как ему сказал профессор, но с первого раза у него не получилось. В голове слишком часто возникал образ Джен на кровати в Больничном крыле. Как она лежала там будто мёртвая принцесса и ждала старую подругу с косой, что проводит её в лучший мир. Где она обязательно встретит Гарри. Да, Сириус был уверен, что Джен найдёт покой только с братом. Он знал, что девушка до сих пор скучает по нему и будь у неё возможность спасти его, забрать на себя участь избранной, она бы это сделала. Она бы пошла вместо него к Волан-де-Морту, лишь бы Гарри остался жив.       А пока Блэк пытался совладать со своими мыслями и эмоциями, Джон услышал пронзительный, звонкий, противный звук сирены, оповещающий хозяина о прибытии незваных гостей. Голубые глаза тут же забегали в поисках какого-то укрытия. Перед ним были огромный старинный особняк в два этажа, на территории которого раскинулся один фонтан, зелёные сады полные красных роз, а чуть дальше стоял небольшой домик.       Джон решил, что небольшое деревянное строение должно хранить инструменты для сада и решил спрятаться именно там. Благодаря скорости, что добавляла ему анимагическая форма, он в два счёта добрался до домика. Легко отперев его, Джонатан вернулся в человеческую форму, скрыл все следы волчьих лап, а также наложил на себя дезиллюминационные чары.       Он слышал, как кто-то ходил рядом с домиком, но так почему-то и не зашёл. Он даже внутренне рассмеялся с такого наплевательского отношения к безопасности. Неужели все чистокровные волшебники настолько самоуверенные, что при возникновении таких ситуаций не верят, что кто-то мог пробраться на их территорию?       Как только всё стихло, Джон снова вернулся в анимагическую форму и вышел к Сириусу. Белый волк оскалился на грима за его нерасторопность и подставу. Казалось Тайлер забыл, что для Блэка это было впервые и это нормально, что могло не получиться.       Сириус вновь попытался очистить разум, запечатав его от всего человеческого, закрыв все чувства на замок. Мягкие лапы животного вступили за барьер. Неприятное, покалывающее чувство постепенно переходило в ощущение будто щит был плёнкой, и она обволакивала тело грима, пока в итоге не порвалась, открывая перед ним знакомое поместье.       Сириус вернул себе человеческое обличье. В отличии от Тайлера, он войдёт в этот особняк королём, через главный вход. А вот профессору придётся пробираться, как вору через окно.       Блэку не пришлось даже сильно стараться, чтобы открыть входную дверь и встретить первого домовика.       - Я буду ждать твоего хозяина у него в кабинете, - сказал Сириус. Его голос звучал угрожающе и не терпящим возражений.       Домовик сразу понёсся наверх к хозяину, не замечая, как в гостиной открывается окно и быстро мелькает белое пятно, прячась под лестницей. Сириус благодарил Мерлина за то, что все поместья и дома в своё время строились одинаково, поэтому расположение кабинета Мальсибера он нашёл быстро.       В принципе комната не отличалась сильно от тех, что он видел до этого в других манорах. Та же чёрная, кожаная мебель. Стол и шкаф выполнены из тёмного дерева. Различие было только в самом материале. Если у Блэков это было эбеновое дерево, древесина которого считается самой тёмной из всех известных. У Малфоев был тёмный дуб. У Лестрейнджей чёрный орех. А у Мальсибера был клён.       Сириус подошёл к столу и начал копаться во всех ящиках, ища любые документы, что могли доказывать причастность Мальсибера к пожирателям смерти. Джонатан сказал ему обязательно их найти. Это будет ещё одна их страховка на случай, если он или кто-то из его близких решит пойти в Визенгамот. Хотя это было маловероятно – сын в Азкабане, жена умерла, сгорела в пожаре в одном из их летних домов. Второго сына, как и дочери у него не было, как и братьев и сестёр. А друзья вряд ли пойдут. Но подстраховка не помешает.       Так Сириус наткнулся на личный дневник Мальсибера. Он и не думал, что в их время люди всё ещё ведут дневники. Ещё и так подробно. Он записывал все свои мысли и действия. Блэк даже нашёл тот день, когда Мальсибер встречался с его матерью. Он был доволен тем, что сделал и надеялся на то, что импульсивность Вальбурги и желание сохранить всё наследие внутри семье, а также бунтарство и упрямость Сириуса сработают так как ему надо.        Сириуса моментально окутала злость, заставляя чаще и глубже дышать и недовольно поджимать губы. Мальсибер продумал многое. Он буквально использовал его самого и его мать в качестве оружия мести. Он и Вальбурга были пешками в его руках, что ещё больше заставляло Сириуса распаляться и ненавидеть Мальсибера. Ему хотелось, чтобы этот старый мудак скорее спустился, и он уже расправился с ним наконец-то. Он даже был уже готов наплевать на изначальный план с мандрагорой. Лишь бы заставить его быстрее страдать. Даже если эти страдания будут просто физическими.       - Какой неожиданный сюрприз, - послышался презрительный голос, утопающий в усмешке. – Чему обязан, Сириус?       Блэк поднял на него глаза, отрываясь от чтения столь интересной книги. Если внутри он клокотал от гнева, то снаружи на нём уже была непроницаемая, безэмоциональная маска, что он надевал всякий раз, когда оказывался на каких-то званых ужинах, приёмах. Сириус сидел, как хозяин, закинув ноги на стол. Ему не хватало ещё налить себе огневиски, и он бы точно предстал перед Мальсибером королём, который считал, что ему всё дозволено в этом мире.       - В детстве мне часто говорили, что я должен защищать своё. Что если кто-то посмеет тронуть любого Блэка, я должен вступиться за него. Я должен быть готов устроить буквально войну, - сказал он и громко захлопнул дневник, вставая из-за стола. – Догадываетесь зачем я здесь?       - Да, я помню, как Адриан нелицеприятно высказался о Регулусе, когда вам было около шести лет. Это был приём у Малфоев и ты запер его в вольере для павлинов.       - Абраксас часто рассказывал, что павлины социальны, но, если вторгнуться на их территорию, они могут проявить агрессию.       - И они любят предаваться играм, - перебил его Мальсибер. – Адриану не сильно досталось тогда, но он был напуган. А Вальбурга с Орионом тебя только похвалили. Но я не припомню, чтобы я или кто-то ещё трогал Блэков, - он сделал паузу, чтобы пронаблюдать за эмоциями Сириуса. Но на его лице снова не дрогнул ни единый мускул. Он только посильнее сжал кулаки и подошёл чуть ближе к нему. – Или ты о той юной красавице, полукровке? – самодовольно усмехнулся Мальсибер. – Признаюсь, некоторые вдохновились девизом твоей семьи и я в том числе. Эта девчонка совершила большую ошибку, когда решила избить моего сына и добиться его заключения в Азкабане. К тому же она не Блэк и никогда не станет тем, за кого пойдут мстить твои родные, - на его лице отобразилась самодовольная усмешка. Ведь он был прав. И Сириус это как никогда понимал. Никто. Даже Регулус его не поддержит и не пойдёт против кого-то, как Мальсибер из-за Дженнифер. Особенно сейчас, когда он добровольно отрёкся от всех Блэков.       - Может вы и правы, - ответил Сириус. Он приблизился к нему максимально близко, сокращая расстояние между ними. Они буквально соприкасались грудью, а меж их губами было пару жалких миллиметров. Ярость и гнев, что исходили от Сириуса можно было почти ощутить. Палочка в его руках уже была наготове. Но он сдержался, когда до него дошла другая истина, которая также способна напугать даже такого сильного и уважаемого волшебника, как Мальсибер. – Может Блэки и не пойдут за мной, но что они сделают, когда поймут какую роль сыграли в вашем плане, - он сделал паузу, наслаждаясь тем, что его не понимают. – Да. Вы же не в курсе, как я решил наказать матушку за её деяния. О, поверьте то, что случилось на Гриммо… то, как вы использовали её. Что же скажет отец, когда поймёт, что все страдания матери из-за вас.       В первые на лице Сириуса отобразился животный, довольный оскал. Он чувствовал себя зверем, что наконец-то почуял страх жертвы. И может внешне Мальсибер попытался не показать этого, но то как он нервно дёрнулся и как забегали его глаза, говорили о многом.       Блэков многие боялись. И не зря. Одна из древнейших, тёмных семей, что славится своим безумием. Где каждый готов убить за другого. Они так отчаянно и сильно любили друг друга, от того и питали огромную ненависть к тем, кто смел идти против семьи, предавать ценности и идеалы, что они сохраняют уже ни одно поколение.       - Да… Теперь я понимаю, почему Орион был так разочарован твоим уходом. Действительно, достойный наследник. Идеальное сочетание характера Вальбурги и ума Ориона. Идеальный Блэк, с тем же безумием, что вам присуще.       Но несмотря на небольшой страх, что возник из-за возможности обречь на себя гнев Ориона Блэка, Мальсибер пытался сохранять спокойствие. Он пытался давить на эмоции Сириуса, зная, как сравнение с родителями могут повлиять на него. Как он ненавидел в себе это.       А пока Сириус сдерживался, чтобы не наброситься с кулаками на Мальсибера старшего, Джонатан уже был в спальне хозяина дома. Это была большая и просторная комната в тёмных тонах, где не было ничего лишнего – большие, панорамные окна, что открывали вид на чудесный сад этого манора, а по ночам его закрывали тёмно-зелёные шторы. По середине у стены стояла широкая, двуспальная кровать с балдахином, устеленная тёмно-синем, как ночное небо, шёлковым постельным бельём. С каждой стороны кровати стояли тумбочки из тёмного дерева, на которых располагались светильники и пару книг, которые так любил хозяин. В углу у двери, что вела в ванную комнату, расположился огромный шкаф.       Джонатан быстро подошёл к кровати, внимательно осматривая подушки, ища те самые блондинистые волосы. Он всматривался в каждую складочку, соринку, что была доступна его глазу. Но как бы он не старался нужного количества найти он не смог. Найденное количество волос едва хватало на один тёмный корень.       Тогда Джон прошёл к шкафу, внутри которого нашёл с десяток парадных мантий и костюмов. Лезть в нижние ящики он не стал. Месть местью, а копаться в чужом белье радости ему не доставляло. Поэтому Джонатан начал осмотр мантий. И вот тут ему повезло больше. Он наматывал на каждый корешок по несколько светлых волос и каждый раз, как тёмный ритуал завершался по комнате проходил громкий и противный крик, от которого хотелось сразу же закрыть уши.       Хоть Джон и наложил на спальню заглушающее заклинание, его всё равно побеспокоили. Как только он подвесил все три корня под кроватью, в спальне появился один из домовиков. Большеглазый, небольшой человечек уже собирался убежать и оповестить хозяина, как Джон тут же наложил на него обездвиживающее заклятие.       - Прости, дружок, - хмыкнул Джон. Он присел на корточки, осматривая эльфа. Почти серая наволочка, потёртая в некоторых местах, говорила о не самом лучшем отношении к существу. – Кажется, скоро ты станешь свободным. А пока тебе придётся забыть об этом. Обливиэйт, - произнёс он, навсегда стирая из памяти этот инцидент, а после покидая комнату.       А в это время в кабинете, Сириуса с каждой секундой накрывала новая волна гнева, которую с каждым словом Мальсибера старшего было трудно сдерживать.       - Но знаешь, я всегда говорил Ориону, что всё твое бунтарство, непослушание и любовь к этим грязнокровкам можно выбить. Круцио!       Конечно, Мальсибер не собирался долго терпеть наглость какого-то мальчишки, что возомнил о себе какого-то карателя, думал, что может безнаказанно прийти к нему в дом и угрожать. Сириуса моментально окутала волна нестерпимой, ужасной боли. Хотелось выть, а ощущение было будто кто-то ворвался в его тело и решил поразвлечься с органами. Но несмотря на это, он стойко держался. Не проронил и звука, а как только действие заклинания закончилось, он собрал всю волю, чтобы ответить.       Быстрый и резкий взмах палочки, вспышка заклинания, что ударилась об щит, позволили Сириусу отскочить от следующего красного сгустка энергии, что летел на место, где он стоял раннее. А после между ними завязался бой. Никто из них не скупался на заклятиях. Сириус использовал весь багаж своих знаний. Он не брезговал прибегать даже к тёмным, что знал. Та неделя подготовки, что он изучал книги по тёмной магии не прошли даром.       - Ты ответишь за то, что сделал с ней! – крикнул Сириус и бросил очередное тёмное заклятие, которое наконец-то угодило в цель.       Было не просто. Всё-таки Мальсибер славился сильным волшебником, за его спиной был опыт. Но и Сириус не был обычным студентом. Ещё до школы и Вальбурга, и Орион занимались его обучением. В Хогвартсе он всегда был одним из лучших студентов. А в Ордене был в пятёрке лучших. И хоть он не мог похвастаться тем же опытом в дуэлях, как Мальсибер, но он был моложе и быстрее, его мышление отличалось, как скоростью, так и масштабами воображения.       Ещё одно заклинание и тело Мальсибера задеревенело, он не мог и двинуться, что позволило Сириусу наконец-то выместить весь свой гнев. Он подошёл к мужчине и, схватив за воротник рубашки, уложил на стол, нанося один удар за другим. Сириус его наказывал за всё – за то, что посмел угрожать Джен, за то, что она лежала в Больничном крыле при смерти, и даже за то, что он посмел использовать его мать в качестве мести. Он тронул Блэка, и Сириус обязан был призвать к ответу.       Сириус не видел себя со стороны, но он был похож на карателя, что решил будто может вершить судьбы чужих. В серых глазах плескалась сплошная ненависть и жажда крови, и расплаты. Руки уже давно были в крови, а лицо Мальсибера превратилось в кровавое месиво – сломанный нос, разбитая губа, заплывший глаз, что виднелись на некогда красивом лице.       Сириус так и продолжал бы избивать его, позабыв об изначальном плане, но на его плечо опустилась крепкая, мужская рука, заставляя его остановиться.       - Хватит, Блэк. Ты сделал достаточно, - сказал Джон. – Я знаю, что ты чувствуешь.       Мальсибер скривил окровавленные губы в усмешке и засмеялся. Это было похоже на хохот больного психопата, считавшего, что удача всё ещё на его стороне.       - А, Джонатан Тайлер, я-то думаю, кто у нас надоумила Блэка на всё это. – сказал он и засмеялся ещё пуще прежнего. – Думаешь, ты мне мстишь за свою подружку? – обратился он к Сириусу. – Нет. Ты всего лишь пешка. Удивительно, как ты заставил Блэка сделать за себя всю грязную работу. Признаюсь, недооценил тебя, как и твою жену. Как её звали? – он сделал паузу, вспоминая тот день. Точнее вечер. – Нет. Не помню. Ничего... Хотя нет. Помню, она была моей любимицей. Она рыдала и всё время звала тебя. Она надеялась, что ты придёшь и спасёшь её. Но ты не пришёл. И она умерла. Одна. В одиночестве.       Холодный металл железной руки столкнулся с лицом Мальсибера, заставляя его терять сознание и безвольно обмякать на столе.       - Он будет жить и приложит к этому все усилия, - сказал Джон и, схватив Сириуса под шкирку, повёл на выход. Они покинули дом быстро, не сказав и слова друг друга.

***

      Сириус в отличии от Джона трансгрессировал сразу в Хогвартс. Даже не переодевшись и не смыв кровь с рук, он направился в Больничное крыло. Его как всегда уже встретили Джеймс с Лили, что сидели по одну сторону кровати, с другой Джордж, что не отпускал руку Джен, а на соседней койке расположился Ремус.       Сириус, уставший, почти на негнущихся ногах добрался до Джен, падая на колени перед ней. Он чувствовал себя виноватым перед Дженнифер и всеми за то, что они все здесь. Но он отомстил. Он сделал то что должен был. Но почему он не почувствовал удовлетворение? Почему он чувствовал отвращение к себе за то, что сделал, за то, что обратился к знаниям своей семьи? Всё то от чего он пытался бежать всё это время, настигло его.       Сириус так долго противился всему Блэковскому в себе, что ненавидел во всех родных, что, когда его настигло это – он не мог вынести это в одиночку. Он знал, что сделал всё правильно, как его учили, но и знал, что это неправильно с точки зрения общества. Друзья его осуждают за его решение. А та, кто может помочь ему, лежала без сознания.       - Дженни, - прошептал Сириус, беря руку Джен в свою. Ему так хотелось, чтобы она сейчас очнулась и сказала ему, что на его стороне, не осуждает в отличии от всех. – Я так виноват…       Сириус так хотел, чтобы она сейчас прикоснулась к его волосам, коже, губам. Чтобы она обняла его. Прикоснулась хотя бы кончиком пальца, чтобы он мог хотя бы на миг забыть о той боли, что испытывал.       А в это время среди могильных плит по дорожке из грязи, двигался Джонатан Тайлер. Он проходил одну могилу за другой, даже не смотря на имена, что были высечены на камнях. Он двигался будто на автомате. Каждое воскресенье Джон приходил сюда на протяжении полутора лет. Он уже знал, что ещё два прохода, поворот направо и там будет она. На светлом мраморном камне высечены имя и даты рождения и смерти Клары Тайлер (Джонсон).       Джон опустился на колени, склонив голову, перед её могилой.       - Здравствуй, Клара, - прошептал он. – Я сделал это, любимая. Я отомстил за тебя, - горькая усмешка. Джон сидел и чувствовал сплошную пустоту внутри. Месть не вернула ему Клару. Он всё также был один, а она под этой кучей, сырой земли, усыпанной огненными цветами. Её любимыми. – Но почему мне не стало легче? – по щеке скатилась первая слеза, что нашла свой конец на одном из цветке.       Взрослый мужчина сидел у надгробия своей жены и плакал. Его всего сжигало изнутри, разрывало от боли и одиночества. Хотелось выть и кричать, как в первый раз. Джон так хотел, чтобы Клара сейчас оказалась жива. Он даже готов был съесть её суфле, которое у неё никогда не получалось. Горькая усмешка настигла его. Клара так старалась воссоздать суфле его покойной матери, потому что знала, что оно было любимым у него. И она так злилась, когда это суфле у неё не получалось.       В который раз, Джон сидел на коленях и содрогался, чувствуя огромную вину перед Кларой и их нерождённым ребёнком. Он вытер очередную дорожку слёз, когда почувствовал, как до его ноги кто-то аккуратно дотронулся.       Джонатан поднял глаза и увидел перед собой волчицу. Животное смотрело на него, наклонив голову. Оно будто изучало его. В сознании сразу всплыло очередное воспоминание с любимой женой. Как они вместе лежали на кровати в один из вечеров, как Джон спокойно перебирал пальцами её локоны. Такие мягкие и шелковистые. А сама Клара прижималась к его груди и рассказывала об очередном дне, событиях, что произошли на работе.       - Ты веришь в реинкарнацию? – спросила Клара, когда вспомнила о странном волшебнике, которого Том привёл на допрос.       - Не знаю, - честно ответил Джон. – А ты?       - Я хочу в это верить. – Клара приподнялась и заглянула в любимый океан, что видела всегда в глазах Джонатана. – Я буду волчицей.       - Почему именно волчицей?       - Потому что ты мой белый волк, - ответила она и мужских губ коснулись в лёгком поцелуи женские, переходящие на скулы, нос, лоб, на всё докуда Клара могла дотянуться.       - Тогда я хотел бы и дня не жить без тебя, - сказал Джон и утянул Клару в свои объятия, не давая девушке и шанса выбраться, заставляя её смеяться.       Всё-таки стала. Сейчас Джонатану так и хотелось, чтобы теория о перерождении была реальной. Ему хотелось, чтобы у Клары всё получилось и она в итоге стала той кем хотела.       - Здравствуй, Клара, - сказал он, улыбаясь сквозь слёзы волчице. Животное в ответ опустилось на передние лапы, ложась на живот и подползая ближе к мужчине, будто пыталось показать своё уважение к нему.       Джонатан только улыбнулся с волчицы и попытался прикоснуться к ней своей железной рукой. Но животное оскалилось и когда Джон убрал руку, волчица снова приблизилась, понюхала железо, мотнула головой и приблизилась к другой руке, живой и настоящей. Мокрый нос коснулся руки Джона, заставляя его приласкать волчицу.