Августа – чернобурая лисица

Глава 12 Операция «Дезинсекция» и бонус леди за чужую глупость       В семь часов вечера четвертого января основательно продрогшая мадам Лонгботтом влетела в распахнутое окно больничного бокса Азкабана. Закутанный в зимнюю мантию Хамфри Дрейк ждал её, сидя на одной из двух кроватей для пациентов. Кивнув и предложив устраиваться поудобней, колдомедик поспешил на ужин, с которого вернулся уже не один. Охранника, сопровождавшего «ценного» работника, леди оглушила и уложила на больничную койку, а на Роджера Фоули наложила Империо. Почти тотчас продублировав слабое заклинание подвластия на Дрейка с палочки конвоира, задавая тому задачу сидеть и не высовываться. Срезав пару волос и сняв плащ со спящего мордоворота, Августа накинула его на себя, опустив пониже капюшон, и отправилась со своим поводырем на экскурсию по коридорам северной башни. Путь их вел к камере Долохова, единственного заключенного, что через японских вассалов был кровником леди Лонгботтом. Про запас, на случай неудачи, оставался Сириус Блэк. Участок от лазарета до камер Пожирателей был самым опасным. Перед врагом рода леди должна была предстать в своем истинном облике, но ждать час до прекращения действия оборотки было еще опасней.       Ужин заключенным подавали в половине седьмого, и до обхода дементоров оставалось еще три часа, так что все узники сейчас спали, успевая урвать кусок здорового отдыха. Усилив их сон чарами, леди начертала на решетке камеры Долохова собственной кровью четыре руны, пропев старый катрен, добавив и от себя парочку пожеланий. То, что Долохов был той еще мразью, Августа помнила по рассказам Азэми и предыдущему посещению Азкабана. Так что на роль палача он подходил идеально. Тем более что всего связанного с содомитами русский маг не любил, а его излюбленным приемом в рукопашной схватке было сворачивание шеи. В свете полной луны металл, соприкасающийся с кровью, засветился. Пожиратель на нарах завозился и поднялся во весь рост, шагнув к отделяющей вход в коридор решетке со звериной грацией. Леди отступила в тень и быстро опрокинула в себя флакон с оборотным зельем, на ходу трансфигурируя одежду. Роджер Фоули, ведомый навязанной волей приблизился к двери вплотную. В соседних и напротив Долохова камерах проснулись постояльцы. Роджер прокричал, вжавшись в решетку:       - Я заставлю тебя стонать громче той девки! – И покачал в пальцах левой руки круглый флакон для зелий, сжимая в правой свою волшебную палочку.       Следующее, что запомнили свидетели – это молниеносный рывок Долохова, его просунутые сквозь прутья решетки руки со скрюченными пальцами и длинными ногтями, и нереальный для простого мага рывок, лишивший Роджера головы, отброшенной в сторону боковой лестницы. И падающее на заплёванный пол тело, из которого рывками фонтанировала черная в свете луны кровь. Да охранника, бросившегося к своему приятелю, только для того, чтобы забрать его палочку и незаметно скастовать с нее Конфундус и Империо. Отсчет времени пошел. В ДМП могли проигнорировать однократное применение в Азкабане непростительного проклятья, но не два Империуса с разницей в полчаса. Так что через час-полтора стоило ждать десант из авроров и следователей мадам Боунс.       Тем временем с решетки пеплом осыпалась жертвенная кровь леди, воззвавшей и получившей справедливость, стирая следы древнего запрещенного ритуала.       Августа под оборотным зельем, ловко пользуясь слепыми зонами для сидящих по камерам постояльцев и чарами хамелеона, изобразила бегство в направлении центральной лестницы, перебравшись к боковой, чьи окошки давали достаточно света, чтобы отыскать отброшенный предмет. Дополнив следы качения парой клякс, имитирующих подскок снаряда и его полёт аккурат в маленькое для целого человека, но вполне подходящее для одной головы окно-амбразуру, слегка повредив ступеньку для достоверности легенды, леди упаковала трофей во влагонепроницаемый пакет и начала спуск, восстанавливая в памяти план тюрьмы. Наименее населенный переход к центральной лестнице и лазарету проходил двумя ярусами ниже мимо камеры Сириуса Блэка. Леди Лонгботтом сочла данное совпадение указанием свыше и решила навестить бывшего родственника младшего внука. Блэк не спал и, сидя на лавке, слепо вглядывался в темноту коридора. Ракурс был удачным, да и миндальничать с этим отбросом мадам не желала, так что проникновение в разум сидельца было весьма грубым.       Даже с учетом воздействия дементоров, сознание Сириуса представляло собой плохо сшитый на живую нить хаос. Гипертрофированное обожание друга Джеймса и его сына, благоговение перед Альбусом Дамблдором, ненависть к Темной магии, понятия о которой были весьма размыты и надежда на справедливость, ведь вины за собой, не знавший отказа ни в чём, избалованный засранец не чувствовал. Грубо затертый кусок памяти и топорно наложенные приказы-закладки, касающиеся Гарри Поттера выделялись даже на этом фоне.       - И тебе совсем не жаль Ранию? – Спросила леди, решая, что делать с ним дальше.       - А кто это? – Не понял вопроса Блэк.       - Девушка, которую ты изнасиловал на выпускном балу.       - А… блонди-слизни-недотрога. – И его лицо приняло мечтательное выражение. – Пусть скажет спасибо, что я избавил её от брака с Кэрроу. Этот чистокровный сноб ведь сбежал, как только узнал, что бутончик уже сорвали? – С похабной ухмылкой закончил Сириус.       - Девушку, потерявшую магию выбросили к магглам, и она девять лет была там рабыней.       - Это точно лучше, чем рожать новых Пожирателей. – Захохотал Блэк.       Смотреть на гримасничавшего ублюдка не было сил, так что Августа постаралась снять закладки и убрать заплатку на памяти как можно быстрее.       - Не-ет! – Спустя пару минут заорал, срывая голос Сириус. – Только не Сохатик! – Хрипел, катаясь по полу и царапая в кровь лицо обломанными ногтями, узник Азкабана.       Леди лениво наблюдала за сеансом самобичевания, решая, достаточно ли наказала преступника, как Блэк неожиданно вскочил на ноги и ринулся к двери:       - Я вырвусь и спасу своего сына! Он продолжит дело Света вместо Гарри! – Кровь струилась по щекам, капая за ворот ветхой мантии, взгляд метался из стороны в сторону, верхняя губа подрагивала, обнажая острые клыки, а с уголков губ по подбородку подтекала слюна, но заключенный этого не замечал. Неожиданно он вплотную прижался к решетке и спросил почти нормальным голосом. – Рания ведь родила от меня сына?       - Нет. – Твердое как камень слово упало на ледяные плиты Азкабана.       - Дочь? – С сомнением и надеждой продолжал вопрошать безумец.       - Нет. – Повторила леди. – Никого у тебя нет. Ни сына, ни дочери. Ты не достоин увековечиться в потомках.       Наблюдать за последующей истерикой блохастой шавки было некогда, стоило поторопиться, и леди Лонгботтом поспешила в больничное крыло, насвистывая детскую песенку. Эйфория щекотливыми пузырьками наполняла разум, все же три непростительных меньше чем за час, выполненные в условиях Азкабана, даже для менталиста были за пределом границы безопасности. Удерживаться от мелкого хулиганства помогал только щелкающий в мозгу таймер. Да выпитая на подходе к лазарету доза успокаивающего зелья. Умничка Снейп, узнав о деталях плана, в последний момент сунул в карман теплой мантии леди пару флаконов.       Разбуженный мордоворот был осчастливлен новыми воспоминаниями и Конфундусом с палочки Дрейка. Идея Дамблдора о затирании следов ментальных вмешательств, пусть и не сразу, но была вычислена и оценена как весьма перспективная. Сам Хамфри также был награжден Обливиэйтом с Конфундусом для достоверности алиби. Колдовать, сидя на метле Августе не понравилось, тем более что погода выдалась ветреной. Собственно, благодаря ветру и холоду ведьма отказалась от идеи пролететь голышом без скрывающих чар мимо маггловской деревушки.       Утро встретило мадам Лонгботтом болью в перетруженных мышцах, начинающейся простудой и тяжелым ментальным похмельем, которое не разогнало даже три чашечки крепкого кофе.       Вопрос с посланником к шейху неожиданно легко решился за завтраком. Бьёрн Ларсен, даже не поинтересовавшись, что именно придется передавать, вызвался добровольцем:       - Да как вы не понимаете, у меня там рынок неохваченный! – Возопил предприимчивый швед.       Все инструкции и предупреждения контрабандист-энтузиаст просто прослушал и, ввалившись порталом во временную резиденцию венценосной особы, о посылке чуть не забыл, увлекшись обсуждением контрактов на доставку драконьего навоза и прочих удобрений.       Шейх и его охрана были немало шокированы таким подходом, но торговый советник прямо лучился довольством, так что странного гостя приняли на высшем уровне. Через три часа пробный договор, как и проект долгосрочного контракта, были готовы и завизированы, и Ларсен попытался откланяться, но был остановлен и допрошен на предмет ожидаемого хозяевами спецгруза. Черная сумка, всё время переговоров пролежавшая в ногах переговорщиков, была извлечена на свет.       - Что внутри? – Строго спросил наиб.       - Понятия не имею. – Честно ответил швед. – Но её доставка была основным условием предоставления мне порт-ключа к вам.       Вместе с сумкой исчезло и большинство магов, и Бьерн с торговым советником смогли намеками договориться о расширении дальнейшего сотрудничества в тех областях, что порицались законодательством маг.Британии.       Разрешение на трансгрессию принес сам шейх. Сопровождали его маги из охраны и трое детей европейской наружности.       - Забирайте! – Подтолкнул к Бьерну детей наиб.       - Сразу всех? Я не смогу переместить троих. – Возмутился торговец. – И куда мне их девать? А вдруг они начнут паниковать и кусаться?       - Вот портал. Он доставит к воротам их дома. – Сквозь зубы процедил начальник охраны, попытавшись вручить Ларсену зачарованный кусок камня.       - Нет и нет. – Решительно отказался швед. – Перевозка живого груза – не мой профиль. Тем более, что в маг.Британии все дети находятся под чьей-то опекой. Если они были похищены и возвращаются домой, то меня могут арестовать.       Наступившую паузу прервал торговый советник:       - Проблему разницы законодательств можно решить, заключив договор о доставке. Достаточно получить согласие от самих детей. Вы хотите домой? – И советник доброжелательно улыбнулся юным британцам.       - Да. – Три голоса слились в один. ***       Если в конце декабря лорд Фоули сходил с ума, опасаясь за надежду рода, то уже первого января, ободренный письмами из «Ловкача» начал переоценивать потери. С третью состояния расстаться было не так горько, все же лорд признавал свои ошибки с принятием в род французского бастарда, да и жизни детей того стоили. Другое дело – потеря статуса. Гектор привык быть значимой политической фигурой, расположения которой искали и правые и левые. Власть вершить правосудие, участвовать в выдвижении и претворении в жизнь законов не только пьянила, но и вошла у немолодого мага в привычку. И в одночасье превратиться в политическую марионетку неизвестного «благодетеля» было последним, чего он желал.       Идея дискредитации шантажиста, а именно так лорд Фоули классифицировал желающего прикарманить его голос в Визенгамоте, пришла к нему под вечер четвертого января, и он поспешил к Руфусу Скримджеру, однокласснику своего младшего сына, занимающему сейчас должность первого заместителя главы Аврората. Так что тройка авроров заступила на дежурство в его доме с самого утра.       Когда перед воротами поместья сработал порт-ключ, лорд Гектор не на шутку испугался. Подобный вид путешествий для несовершеннолетних магов имел массу ограничений. И, если мальчики уже пользовались данным видом перемещений и знали о возможных опасностях, то малышка Ненси могла пострадать, а то и вовсе погибнуть. Без взрослого сопровождающего дети рисковали получить магическое истощение, растеряться, запаниковать, да многое могло случиться. Авроры были тренированные и оказались на месте раньше, чем Гектор вызвал домовика для достойного его статуса перемещения, до времени перекрыв хозяину поместья обзор, чем ухудшили его сердечный ритм.       За оградой в окружении детей стоял кряжистый бородатый маг с обветренными лицом и руками, сжимающий в пальцах кусок песчаника. Стражи порядка направили на него палочки и начали теснить детей под защиту родового дома.       - Британский Аврорат. – Прокричал старший тройки. – Не двигайся, если не хочешь получить в лоб Аваду. Ты обвиняешься в похищении детей.       - Чушь! – Возмутился Бьерн предъявленным обвинениям. – Я честный торговец и гражданин Швеции! Детей сопроводил по просьбе саудовского принца. В Англии – проездом, узнал, что в Лондоне шейх устроил временное посольство. Да я две недели добивался права на аудиенцию, так что оказать маленькую услугу был только рад, тем более что мне сказали, что на конечной точке маршрута мне заплатят.       На пару минут на полянке перед воротами в поместье Фоули воцарилась недоуменная напряженная тишина. Авроры переглядывались между собой, их старший косился на растерянного лорда Фоули, а дети демонстрировали молчание стоиков. У шейха их не обижали, но поведение немного подкорректировали. Чудесное сочетание заклятий немоты и обездвиживания привило манеры не одному поколению юных магов разных национальностей в большинстве магических анклавов.       - А, да, договор. – Очнулся Ларсен, потянув свиток из кармана.       - Стой и не двигайся. Все вопросы решим в Аврорате.       Бьерн поднял пустые ладони, позволив увлечь себя в аппарацию.       На присыпанной снегом дорожке, возле распахнутых ворот остались только Гектор и его правнуки.       - Это было весьма нетактично не заплатить и сдать в Аврорат нашего спасителя. – Хмуро и устало посмотрел на лорда Фоули старший.       - Для рода выгодней было наладить отношения с этим торговцем. – Развил мысль старшего младший. – Тем более, ты не раз говорил, что за многими товарами приходится выбираться на континент.       - Замолчите! – Приказал глава рода. – Вашего мнения никто не спрашивал. Идите в дом.       Наблюдая как дети, нога за ногу, плетутся ко входу в особняк, лорд Фоули пытался справиться с охватившим его раздражением. «Сопляки ничего не понимают, а уже берутся судить». Но в министерство стоило заглянуть, чтобы разведать ситуацию и повернуть её себе во благо.       Бьерн Ларсен, доставленный в допросную Аврората, без возражений предъявил договор на доставку трех несовершеннолетних детей по указанным координатам и заявил, что ничего не знает о взаимоотношениях Фоули и саудовского принца. Отвечать дальше без представителя министерства Швеции и адвоката он оказался «в виду плохого знания английского». Единственно, упомянул основной источник своих доходов и причину интереса к правителям Аравии.       - Драконий навоз и водоросли? – Хохотал Долиш, читая рапорт старшего аврора, и не веря словам шведского ловкача, заключающего сделки на самом высоком уровне. – Немедленно извинитесь и отпустите герра Ларсена. Не хватало нам тут еще международного скандала.       - Но лорд Фоули? – Робко начал протестовать протеже Скримджера.       - Вы можете показать мне его заявление о похищении детей? – Рассердился Долиш, не терпевший кумовства.       - Нет. – Потупился проштрафившийся старший аврор. – Разрешите идти?       - Иди. И думай. – Добавил главный аврор. – О сроках переаттестации тебя и остальных идиотов уведомит канцелярия. ***       Пожелавший помариновать наглого шведа в камере предварительного заключения Аврората лорд Фоули отправился в министерство ближе к вечеру, будучи уверенным, что Скримджер с подчиненными ему аврорами и всей добытой информацией будут ждать его там непременно. А застав на месте только дежурную смену, старший которой нагло соврал, что не получал относительно благородного лорда никаких инструкций банально сорвался, пообещав наглецу выговор с понижением в должности и задействовал свое право члена Визенгамота, чтобы просмотреть журнал учета задержанных. Вот тут его едва не хватил удар. Гражданин магической Швеции Бьёрн Ларсен был отпущен меньше чем через час с момента задержания без всяких санкций и ограничений. Попытка выяснить подробности натолкнулась на полное непонимание и рекомендацию посетить с утра главного аврора. Встреча с посредником в «Ловкаче» была назначена на одиннадцать утра, так что шанс получить ответы на свои вопросы у Гектора был.       Скримджер не был рад видеть отца своего школьного приятеля. Последние пятнадцать минут корпя над объяснительной начальству о причинах нарушения им должностных инструкций в общем кабинете под чарами конфиденциальности, наложенными на его стол, он меньше всего готов был лицезреть рядом с собой ту самую причину.       - Руфус, – не терпящим возражений тоном начал лорд Гектор, восстанавливая нарушенные его появлением чары и опускаясь в кресло для посетителей, – вы отпустили преступника. Как это понимать?       - Хороший вопрос. – Не смог сдержать свой сарказм заместитель главы Аврората. – Долиш как раз запросил у меня ваше заявление о похищении правнуков. – И Скримджер придвинул в сторону лорда Фоули стандартный министерский бланк и чернильницу с воткнутым в неё пером. – Пишите, а дату я проставлю сам.       - Нет! – Воскликнул Гектор. – Я не буду ничего писать. Дети дома. Все проблемы улажены. И это вы виноваты, что плохо допросили того самого Ларсена. – Брызгал слюной лорд Фоули, вспоминая, какие надежды возлагал на полученные от заезжего торговца сведения, и сердился всё больше. – Какого Мордреда вы его отпустили? Он был там, говорил с шейхом, он мог видеть посредника! – Вот тут лорд почувствовал, что несколько перегнул палку и прикусил язык.       - Посредника в чём? – Быстро уловил основную мысль Руфус Скримджер.       - Ни в чём. – Пошёл на попятную Гектор Фоули, постаравшись быстрее свернуть разговор. – К сожалению, сейчас я вынужден откланяться. У меня деловая встреча.       Провожал его Скримджер весьма скептическим взглядом. Возможно, ради сохранения своего положения, стоило слить Долишу все последние воспоминания, покаявшись кулуарно в слепоте детских привязанностей. ***       Переместившись на Теневую аллею, лорд Фоули направился в ресторан, заесть горечь неудачного утра. Но ни воздушный омлет с грибами, ни миндальный пирог с чаем, не избавили лорда древнейшего рода от мрачных предчувствий.       То, что он вёл себя весьма опрометчиво, Гектор осознал только при закрытии контракта в офисе «Победоносного ловкача». Пункт, касающийся голосования в Визенгамоте изменился, согласно примечанию и, вместо «согласования решений до голосований с оговоренным лицом» превратился в «передачу голоса неустановленному титулованному магу на десять лет, с возвратом по его желанию любому достойному члену рода Фоули».       Пока лорд Гектор, онемев от возмущения, пытался протолкнуть, ставший внезапно густым воздух в свои легкие, лейтенант Гривс, прочитав окончательный вариант контракта, довольно осклабился, потирая руки.       - Да на таких условиях право голоса у нас выкупят в разы дороже, чем в изначальной редакции. – Провозгласил посредник, радуясь подвернувшейся возможности перенаправить гнев вспыльчивого лорда с леди Лонгботтом на само агентство. – С вами было приятно иметь дело. – Дежурная улыбка чуть было не превратилась в оскал. – Если возникнет потребность, обращайтесь. – И Гривс поспешно выпроводил из офиса наливающегося нездоровой краснотой клиента.