Августа – чернобурая лисица

Глава 10 Глава домашняя, если не считать неожиданной женитьбы Руквуда       Для Рии Хьюз три недели постельного режима стали тяжелым испытанием её воли, поколебавшим уверенность девочки в собственной неуязвимости, и сильно ударившим по самооценке. То, что на её поиски была затрачена уйма сил, а спасти удалось в последний момент, ей доходчиво объяснили Снейп и Роули, ежедневно навещавшие юную пациентку на протяжении всей болезни. Да и Гвен ругалась как-то однообразно, явно испугавшись за дочь. Первое время, после того как ей позволили покидать выделенную в Лонгботтом-лодж комнату, юная ведьма старалась избегать привычных маршрутов и контактов. Физическая слабость подпитывала стыд и раздувала искры сомнений в собственной ценности и состоятельности как потенциально сильной колдуньи. Так что для прогулок на свежем воздухе Рия чаще всего выбирала задний дворик за южным флигелем, где проводила по паре послеобеденных часов, сидя на скамейке среди укрытых на зиму розовых кустов. Там её и нашел старик Крейг:       - Вот ты где? – Ворчливо поприветствовал бывшую ученицу, тяжело опирающийся на дубовую трость Арчибальд Крейг. – Прохлаждаешься, лентяйка?       - А что еще делать? – Привычно нагло, но без огонька ответила Рианна. – Колдовать нельзя, тренироваться в немагических схватках нельзя. Да я даже до озера не добегу, упаду раньше.       - А читать ты уже разучилась? – Начал закипать дед. – Или великим егерьшам умными и грамотными быть не положено?       - Да какая из меня егерьша? – Обижено возразила девчонка.       - Никакая. – Неожиданно согласился с ней старик Крейг. – А вот целительница или магозоолог, а то и вовсе герболог или зельевар могла бы получиться. Только для этих профессий учиться надо о-го-го.       - Мне нравится учиться. – Надулась начавшая подмерзать Рия.       - Тогда почему ты сидишь здесь, а не в библиотеке? – Тут Крейг неудачно переступил и чуть не упал, потеряв равновесие.       Молодая ведьма мгновенно подскочила и подставила старому магу плечо, на которое тот с благодарной улыбкой оперся.       - До господского дома далеко, но и у меня есть пара-тройка интересных книг, а домовики пока принесут чай и пирог. – Прохрипел побледневший старик, а Рианна сделала вид, что совсем не волнуется о здоровье деды Арчи и больше всего интересуется его книгами.       С тех пор Рия бегала в южный флигель по два раза на дню, слушать рассказы старого мага и обсуждать с ним прочитанные по его рекомендациям книги, запивая беседы ароматным чаем с кексами.       Идея окончательно переселиться к Крейгам в пустующую спальню на первом этаже южного флигеля возникла у Рианны после того, как она случайно застала Гвен целующейся с Сигурдом Роули. В тот день они допоздна проговорили с дедом Арчи, объяснявшим своей подопечной потребности взрослых ведьм и волшебников. Про физиологию Рия пару лет назад слышала от алеющей щеками и ушами матери, а вот то, что одиночество, даже при наличии детей, может угнетать и толкать на безумные поступки, было для юной ведьмы внове. Под таким углом она поведение матери не рассматривала. Ненависть к предыдущим ухажерам Гвен никуда не делась, но на нынешнего уже не распространялась. По мнению младшей Хьюз, целитель Роули хоть и был «с прибабахом», но ничуть не походил на типичного «козла» из Лютного. Так что девочка решила пока понаблюдать за развитием ситуации со стороны.       Сам переезд прошел буднично. Боевики во главе с майором Свенсеном, будто этого и ждали, так что Рия забрала из Лонгботтом-хилл не только свои личные вещи, но и скарб матери. Парни помогли дотащить узлы и коробки и заверили, что на тренировках мелкая Хьюз может появляться, как и раньше, или когда захочет. Так что прощание вышло весьма теплым. Гвенет с кислым лицом поблагодарила дочь за заботу, попеняла той на излишнюю самостоятельность и поспешность в решениях и вяло попыталась отговорить от переезда к Крейгам. Рия в ответ благовоспитанно пообещала «навещать почтенную матушку не реже двух раз в неделю, да будет у той расположение видеть свою смиренную дочь к ланчу по средам и субботам или иным удобным для неё дням». Эту фразу они с дедулей Крейгом репетировали три дня, и последовавший эффект того стоил: дар речи потеряла не только Гвен, челюсть отвисла и у мистера Роули. А на первом совместном завтраке в комнатах целителя, Сигурд заразительно хохотал, вспоминая отповедь своенравной девицы и обещая открыть той доступ в гостиную его апартаментов в любое время дня и ночи, чем заслужил в глазах обеих Хьюз немалое уважение.       Регулярно навещая Гвен с Сигурдом и господскую библиотеку в Лонгботтом-лодж, Рия познакомилась и подружилась с Авророй Шафик, что проводила в особняке каждые выходные, на неделе работая и ночуя в Хогвартсе. Хогвартс Рианне был интересен, и рассказы Авроры за поздними завтраками не давали девочке слишком сильно тосковать и завидовать друзьям, учившимся в школе. Женщина, дохаживающая последние месяцы беременности никогда не говорила обиняками и была весьма прямолинейна, при этом оставаясь доброжелательно вежливой, и юная Хьюз изо всех сил старалась перенять эту манеру. А вот с Долорес Амбридж отношения не задались с первого раза. Острая на язык чиновница частенько изъяснялась полунамёками и обожала ставить собеседника в неудобное положение. Но её Рия научилась просто избегать. ***       Вернувшись в Лонгботтом-лодж камином из Визард-парка, Ланс направился в Западную гостиную, чтобы вновь пересмотреть воспоминания лорда Фоули. Это дело для «Ловкача» могло стать очень выгодным в плане оплаты. Хоть реклама и репутация и гарантировали агентству постоянный приток клиентов, но особо денежных заказов за все время работы можно было пересчитать по пальцам, так как, согласно начальной договоренности «грязных» дел они не вели, отказывая желающим ликвидировать конкурентов или отомстить обидчикам чужими руками. Как ни старался майор, но «Победоносный ловкач» с трудом балансировал на грани самоокупаемости. И, если бы не леди Лонгботтом, щедро оплачивающая шпионов и охранников, Лансу пришлось бы снижать планку и искать разовые контракты на охрану, загружая боевиков в ущерб тренировкам.       В Западной гостиной Свенсен застал Руквуда. Присутствие Августа было привычным и не вызвало бы раздражения, если бы он не занимал думосброс. Желание наподдать по оттопыренной заднице, склонившегося над чашей юного главы невыразимцев, Ланс подавил минутным усилием. Тем более, судя по изменениям в интерьере комнаты, его ждал очередной этап игры в поиск бара со спиртным.       Эту игру около года назад начал Барти младший, явившийся в гости к начальнику-приятелю после бессонной ночи и попытавшийся отметить свой очередной успех с помощью огневиски в восемь часов утра. Принесшая завтрак любопытная бабка Лесли его застыдила и заперла шкафчик чарами «от детей», выставив возраст для допуска в сорок один год, заявив, что у большинства знакомых ей мужчин детство заканчивалось примерно тогда же и, пообещав, что чары спадут на закате. Руквуд, вместо того, чтобы поддержать приятеля, встал на сторону ведьмы, да еще и смеялся над её шутками, вот Крауч и завелся. Так что вечером «гнусный предатель» обнаружил в баре только склянки с лечебными зельями. Барти клялся, что спиртное не крал и вообще из гостиной не выносил. Август три дня обследовал комнату, прежде чем нашёл спрятанный бар с нетронутыми бутылками под иллюзией книжных полок, окруженный цепочкой рун. На ложный бар так же были нанесены руны, чтобы подменить внешний вид обыкновенной домашней аптечки на подобие шкафчика со спиртным. Руквуду и Снейпу игра понравилась, так что они начали постепенно дополнять интерьер трансфигурированной или вполне реальной мебелью, меняя ее функции. Вот и теперь на месте буфета красовался секретер, на крышке которого стояла шеренга разномастных ваз с цветами, большей частью сухими. Ланс не торопился накладывать Финиту, помня о смешных и не очень прецедентах, вместо этого внимательно оглядывая комнату. В углу возле окна в тени кресла притулился глобус диаметром в пару футов. Туда майор и направился. Крышка была заперта на маггловский механизм, с которым пришлось повозиться, но внутри расширенного пространства действительно нашлись бутылки и бокалы. Свенсен выбрал коньяк и расположился в кресле, дожидаясь освобождения артефакта в приятной компании дорогой выпивки. Тем более что он узнал флакон из-под воспоминания, которое просматривал Август, и ему было интересно, чем именно заинтересовал невыразимца Роджер Фоули. Вынырнув, Руквуд разразился непечатной тирадой, закончив свой монолог фразой:       - Как я и думал, этот Роже Фоули и есть тот самый Роджер Калле – наркоторговец из Лютного, из-за которого рехнулся приятель Хьюз.       - Браво! – Пару раз хлопнул в ладоши, заставив Августа подскочить на месте Ланс. – Ты додумался до этого простейшего вывода за те двадцать минут, что провел в Омуте?       - Не только. – Обиженно пробурчал Руквуд. – Я придумал, как уговорить шейха подождать возмездия до пятого января. Но тебе не скажу, пока ты не признаешь, что я – гений. – И Август по-детски выдвинул подбородок и изобразил рукой, как закрывает свой рот на ключ.       - Даже, если ты гений, это нисколько не приближает меня к решению основной проблемы – Азкабан.       - Скажешь тоже, проблема. – Отмахнулся от него невыразимец, подойдя к бару-глобусу и придирчиво выбирая себе напиток. – У мадам Августы туда постоянный допуск и связи, если только связные еще на месте. – Тут Август выдернул из гнезда бутылку кофейного ликера и рюмку на длинной ножке и поспешно захлопнул явно маггловскую вещь, с заговорщицким видом поглядев на Ланса. – Ты же не скажешь Барти и Северусу, что уже догадался? Не порть нам всем удовольствие.       - Хорошо, гениальный ты наш. – Усмехнулся немолодой боевик и посмотрел на напольные часы, чья короткая стрелка практически слилась с римской цифрой восемь. – А теперь идем в столовую портить аппетит леди Августе.       Восседающая во главе стола, накрытого на шесть персон, так как Роули предпочел ужинать в своих апартаментах, а Снейп умчался в Хогвартс, леди к вопросам про Азкабан отнеслась спокойно. На её аппетите тема преступлений и наказания, если и сказалась, то лишь в положительном ключе, хотя, возможно это было следствием удачно получившейся у домовиков трески в льезоне. Идея Руквуда с полнолунием была одобрена и Август, в соответствии с поговоркой про неравнодушную к инициатору инициативу был направлен на переговоры с шейхом, но не раньше, чем с Фоули будет заключен окончательный договор.       - Стрясти с трусливого страуса, почти доведшего древнейший род до упадка треть состояния – безусловно, справедливо. Вот только одними деньгами он не отделается. – Хищно сощурилась Августа, презиравшая трусов и приспособленцев во власти. – Этот опоссум слишком долго притворялся в Визенгамоте жертвой таксидермиста, пора его направить на благие свершения или временно отобрать его голос в Верхней палате. Ланс, останься после ужина, обсудим условия договора. – А заметив довольный прищур и заинтересованность во взгляде лорда Флинта, временно лишенного права голоса в верховном суде из-за экстремистских выходок внука и правнука добавила. – Хьюго, не присоединишься к нам? Твоя помощь будет воистину бесценна.       Кроме Свенсена и Руквуда срочное поручение получила и решившая заночевать в поместье мисс Амбридж. Ей нужно было не позже завтрашнего полудня уточнить, не уволился ли Хамфри Дрейк с должности штатного целителя Азкабана. Сама леди с утра планировала навестить поверенного в Гринготтсе, дабы обсудить, что из активов Фоули будет гармонично смотреться в финансовом портфеле Лонгботтомов. Карл Шафик, впервые оказавшийся свидетелем приступа деловой активности у леди Августы только и успевал, что хлопать глазами.       - Встречаемся завтра в полдень в Западной гостиной. – Выдала последний приказ мадам Лонгботтом, заканчивая с десертом, состоявшим сегодня из маленьких торталеток с сырным кремом и кусочками фруктов в желе. – И да, – остановила она, приподнявшихся было вассалов, – как я поняла из лепета Гектора Фоули, на Косой аллее оголилась вакансия аптекаря. Стоит подсуетиться и выкупить бизнес. Тем более что контракт покойного Малпеппера с драконьим заповедником завязан кроме всего прочего на местоположение «легального и проверенного» поставщика зелий. Я отправлю своего адвоката к Керберу и переговорю со Снейпом, но нужна информация из министерства.       - Я займусь. – Кивнула Долорес Амбридж, лучащаяся счастьем от степени своей полезности. ***       Рождественские каникулы в Лонгботтом-лодж начались еще до вечернего прибытия детей на Хогвартс-экспресс с торжественного появления в приемной зале особняка Северуса Снейпа, встречать которого вышла пара домовиков и любопытные домочадцы в составе старого Флинта, Роули, Гвен и вездесущей бабки Лесли. Ровно в полдень один за другим на гранитные плиты пола из камина плавно спланировала дюжина сундуков, затем рядом с ними появилась Милли с портативной теплицей, а потом и сам зельевар, несущий чемодан для переноски особо чувствительных ингредиентов.       Снейп гордо оглядел приветственную делегацию, кивнул, приказал домовикам доставить весь скарб в Южный флигель и только собрался произнести полагающуюся моменту речь, как весь пафос момента нарушила старуха Лесли, всплеснув руками и заголосив:       - Да тебя там не кормили совсем в вашем Хогвартсе? Вона как отощал.       Первым прыснул Роули. Через пару секунд его поддержала Хьюз. Флинт вежливо и ехидно прокашлялся в платок. И только бабка Лесли молча тащила растерянного зельевара в сторону столовой и позднего завтрака, который, судя по её напористости, должен был стать весьма обильным и окончиться не раньше, чем общий обед. ***       Портал с вокзала Кингс-кросс вынес на площадку перед Лонгботтом-хилл дюжину детей с сопровождающими их Кэтрин Пратт и Харви Доусоном. Молчаливые и суровые забарьерные маги и ведьмы тут же расхватали своих отпрысков и поспешили на задворки Лонгботтом-лодж, чтобы успеть добраться стационарным порталом из деревни домой к ужину. Айли Крейг помахала рукой Торфинну Роули и козой ускакала в сторону южного флигеля, минуя проложенные дорожки, за ней, прыгая по кочкам, устремился заколдованный школьный сундук. Не отстали от девчонки и братцы-Флинты, рванув наперегонки в сторону северного флигеля. Их сундуки размеренно семенили ложноножками и, хоть и целенаправленно двигались за хозяевами, но стремились выбирать наименее тернистый путь. Торфинн старался держать лицо, хотя желание расхохотаться у парня возникло еще на вокзале, когда важные Кэт и Харви собирали малышню, незаметно сближаясь с братьями Уизли, которых возле общественного камина караулили Молли и Артур. И про которых, судя по пылким взглядам и смещению в сторону ведущей к беседке ивовой аллее, парочка уже успела забыть. Рядом с Биллом и Чарли на тонком снежном насте, искрящемся под закатными лучами солнца, переминались с ноги на ногу Анита Пратт и Саймон Лесли, наблюдая за удаляющимися под ручку условно взрослыми сопровождающими. В новом зимнем пальто с капюшоном с меховой опушкой Кэтрин и впрямь выглядела особенно привлекательно, так что винить влюбленного Харви, позабывшего обо всех наставлениях и долге гостеприимства никто не осмелился. Неловкость ситуации разрядил языкастый хаффлпаффец-первокурсник Лесли:       - Мы их потеряли! – Со слезой в голосе воскликнул Саймон, который за первые полгода учебы успел прославиться на весь Хогвартс и получить прозвище Чудовище из Хаффлпаффа. Доброжелательный и смешливый с приятелями, агрессивное поведение чужаков он воспринимал в штыки, с ходу давая асимметричный ответ. Так трое слизеринцев из любителей публично оскорблять и проклинать исподтишка, среди которых был один пятикурсник и двое четверокурсников, платили ему дань за молчание (а если Рувуд и Свенсен считали, что их картотека не для общего пользования, то надо было лучше защищать информацию). Банда третьекурсников-гриффиндорцев в негласном общешкольном рейтинге уже таранила дно, да и больничное крыло стало им вторым домом. Но самый ужас, по мнению школьной общественности, состоял в том, что Саймон не спускал обид даже девочкам (философия японцев, что с мужчинами нужно драться по-мужски, а с женщинами по-женски прочно укоренилась в сознании нацеленного на карьеру среди элиты боевиков и шпионов юного Лесли). Так парочка рейвенкловок со второго курса, специализирующихся на организации травли не понравившегося им студента, без малейшего следа членовредительства оказалась париями на своем факультете. В распускании слухов и лицедействе мальчик уже сейчас был мастером. – Придется самим добираться до дома сквозь снег и метель, а Уизли еще и плутать по заброшенному особняку в поисках комнаты, где они жили год назад.       Слушая эту тираду, Уильям и Чарли начали хихикать, поглядывая на Лонгботтом-лодж, уютно подсвеченный в наступающих сумерках горящими окнами и фонарями перед главным входом.       - Ох, и влетит Кэт от бабули. – Всплеснула руками раздосадованная Анита, глядя на свой сундук, тащить который теперь ей придется волоком.       - А мы никому не скажем. – Подмигнул девочке и Саймону Билл Уизли, колдуя на багаж малолеток чары облегчения веса. – На старших курсах таких оторванных от реальности каждый второй, даже старосты.       - Но ты не такой. – Вступился за старшего брата Чарли.       - Я – лорд, мне род поднимать, не до романтики. – Вздохнул Уильям.       - Как вы вообще? Ваш Гриффиндор – это же сущий кошмар. – Вступил в дискуссии, подгадав момент Торфинн Роули.       - Держим оборону. – Устало улыбнулся Билли. – Не все в Гриффиндоре – болванчики директора. Нас прикрывают. А Чарли без квиддича явно лучше, чем команде без ловца. – И братья рассмеялись вполне искренне.       - Тогда, о, отважные львы, позвольте пригласить вас проследовать в Лонгботтом-лодж, где вот-вот подадут ужин, на который не хотелось бы опоздать. – Взял на себя роль хозяина воспитанник рода Лонгботтом, который только сейчас осознал, что именно он должен выступить встречающим в отсутствие взрослых вассалов рода.       И парни поспешили к крыльцу, оставив младших детей думать каждого над своей задачей. Анита решила сказать домашним, что они проводили гостей до крыльца главного дома, не уточняя, кто именно провожал. А что думал Саймон, осталось достоянием одного Саймона, так как делиться своими мыслями мальчик не любил. ***       Возвращение Айли Крейг к дедушке Арчи на рождественские каникулы оказалось не столь радостным, как ей виделось еще неделю назад. Старый маг редко выходил из своей комнаты. Да и Снейп игнорировал свою «ученицу», пропадая в зельеварне, буркнув мелкой надоеде на бегу, чтобы не мешала ему обустраиваться на новом месте, так как с января в Хогвартсе будет новый учитель зелий. Лишившись на период учебы в школе самоназначенного наставника, Айли расстроилась и нервно отнеслась к соседству с Рианной, взревновав теперь уже собственного деда. Вид постаревшего и сдавшего Арчибальда с каждым днем все сильнее подтачивал выдержку сироты, но нежелание демонстрировать слабость сопернице, заставляло держать лицо. Долго это не могло продолжаться, и на третий день Айли, столкнувшись с Рианной у озера, накричала на неё, а потом убежала реветь в беседку. Хьюз, нехарактерно для себя прежней и не подумала обижаться, а, дав подруге-сопернице пять минут форы, пришла в беседку, села рядом и, не глядя, протянула Айли чистый платок.       - Он так сдал, – хриплым после слез голосом начала говорить Крейг, спустя десяток минут тишины, за которые она успела стереть с лица следы своей слабости. – Я надеялась, что успею закончить школу и выучиться на зельевара, чтобы изобрести для него лечебное зелье. Ведь Снейп же изобретает мази и эликсиры, он и меня мог бы научить.       - Ты не знаешь, чем он болеет? – Спросила Хьюз, которой Сигурд отказался раскрывать тайну пациента.       - Деда прокляли в войну, сильно. Вроде ведьма одна, у которой мой папаша всю семью убил. Он у меня дурной был, всё величия хотел. А почему для величия нужно убивать направо и налево так и не смог объяснить. – Грустно хмыкнула дочь Пожирателя смерти. – Она хотела весь род проклясть, но дед запер меня в охранной пентаграмме, а сам ритуалы проводил, долго, я чуть с голоду не умерла, хорошо хоть вода была. Вот и отвел от меня проклятье, на себе замкнув. Дед ведь не старый еще, чуть больше семидесяти, а выглядеть стал на все двести. Он потому и в вассалы к леди Лонгботтом пошел, что боялся, что я одна останусь. – Вздохнула Айли. – Мистер Роули говорит, что из него уходит магия и, если бы не присяга, он бы уже умер. А так тянет понемногу силу рода сюзерена, как грязнокровка какой. – Это было сказано без злости, как сухая констатация факта. – Лонгботтомы – сильный род со своей землей и многочисленными вассалами. Без них Крейгам уже бы пришёл конец. Мистер Руквуд и леди Августа искали ритуал отмены, но там такая чернуха получилась с жертвоприношениями младенцев, что вместо снятия проклятья больше шансов нахватать новых. Я думала, что Снейп, он ведь мастер и гений, сможет что-то придумать, но и у него пока ничего не вышло.       - Может сейчас получится? – С робкой надеждой спросила Хьюз. – Он ведь уволился из Хогвартса, времени на исследования будет больше.       - А что говорят целители? – После продолжительного молчания вновь заговорила Рия.       - Сигурд считает, что это проклятье снять невозможно. Если только очень сильный маг с темным даром из тех, что и лечить и калечить одинаково хорошо умеют. Но некроманты в большинстве стран вне закона, а малефиков, сумевших подчинить себе обратную сторону дара за всю историю можно по пальцам пересчитать.       - Я буду стараться. – Себе под нос пробормотала Рианна. – Ради дедушки Арчи я наизнанку вывернусь, но справлюсь. ***       В этом году на рождественских праздниках, снявшей траур леди Лонгботтом волей-неволей пришлось посещать обязательные светские мероприятия. К таким, безусловно, относился министерский бал, назначенный на тридцать первое декабря, куда приглашались все члены Визенгамота и главы отделов министерства с супругами и который не таил в себе никаких сюрпризов или угроз кроме опасности умереть от скуки. Так что леди планировала отбыть там обязательный протокольный минимум в два часа, чтобы выгулять новую парадную мантию от Пратт и Ко и отправиться восвояси.       Будучи вдовой и не имея среди ближайшей родни ни холостых магов, ни незамужних девиц брачного возраста, от посещения традиционных балов в домах видных аристократов Августа смогла отказаться без ущерба для репутации. Взамен пришлось выбирать один из двух, так как Фоули в этом году отменили все светские мероприятия, вариантов детских утренников, куда леди надлежало прибыть на пару с Невиллом. Гринграссам улетел вежливый отказ с выражением надежды, что удастся встретиться на празднике у Паркинсонов. Настроить их против себя леди не опасалась. Нынешний глава рода, как и его отец, еще со времен Гриндевальда слишком упирал на свой нейтралитет и не вызывал симпатий своими политическими взглядами и, хоть и был неплохим подспорьем в дебатах Попечительского совета Хогвартса, но и там действовал исключительно в собственных интересах. Паркинсоны как политические соратники выглядели не в пример перспективней. Сторонник традиций, но без перегибов в радикализм, молодой лорд Паркинсон был не так влиятелен в политическом плане как Гермес Аббот, Амелия Боунс или сама леди Лонгботтом, совсем недавно вышедшая на политическую арену, но из списка «священных двадцати восьми» этот род был одним из самых богатых, что давало дополнительные бонусы при контактах с министерством. Чиновники всегда больше преклонялись перед магией золота, чем перед силой магии, которую частенько боялись и ненавидели.       На рождественском утреннике двадцать третьего декабря, проходившем в помпезном Паркинсон-холле, повсеместно украшенном позолотой и лепниной, кроме Гринграссов из знакомых леди Августы присутствовали Амелия Боунс с племянницей и лорд Аббот с праправнучкой, правнуком и молодой снохой. Панси Паркинсон, младшая дочь лорда Паркинсона, коренастая брюнетка с большими раскосыми глазами и вздернутым носиком была ровесницей Невилла, Сьюзен и Ханны. И могла бы стать им неплохой подругой, если бы не твердила через слово о достойных представителях высшего общества маг.Британии, которым невместно якшаться с простолюдинами, будь они хоть трижды чистокровными магами. Дети еле дождались, когда юная хозяйка переключится на следующих гостей, чтобы познакомиться поближе. Рыжеволосая и крепенькая, как и её тетка, Сьюзен, в противовес родственнице оказалась весьма робкой и застенчивой. С худощавой блондинкой Ханной Аббот они были знакомы с детства, и Аббот явно верховодила в их тандеме. Невиллу девочки скорее понравились, как и молодой дядюшка Ханны Дерек, двенадцати лет от роду, которого на приёме сопровождала чопорная и немного высокомерная мать, весьма активно общающаяся сейчас с хозяевами дома.       - У меня мама полька, и она – полукровка с отцом магглом. – С вызовом произнесла Ханна.       - А ты говоришь по-польски? – «Не заметил» скрытого подтекста Невилл. – Леди Эва тоже полька, и она с детьми будет у нас на празднике послезавтра. Я бы хотел, чтобы и вы трое пришли к нам.       - Я буду. И Сьюзен тоже. – Приняла вызов Ханна.       - Даже не знаю… – Протянул «взрослый» Дерек. – Возможно, у меня найдется дело поинтересней, чем ходить кругами по залу.       - Ха! – Не мог удержаться Невилл, чтобы не похвастаться. – У нас на Рождество всегда весело. Игры, конкурсы, подарки и фейерверк. В прошлом году мы катались по озеру на коньках, а Саймон с Патриком пробрались через закрытый бальный зал и смотрели фейерверк с галереи.       - А эти, – и Дерек, скривившись, мотнул головой в сторону Панси и очередной партии наследников достойных родов. – Тоже там будут?       - Нет. Ба не хочет пока приглашать домой чужих. – Тряхнул чёлкой наследник Лонгботтом. – А вы – почти свои. И не будете воротить нос от играющих с нами слуг рода. Они классные, особенно Лесли.       - Саймон Лесли? – Удивился подросток.       - Ну, да.       - Наше Чудовище?       - А, так ты тоже из Хаффлпаффа? – Сыграл в дурачка Невилл. – Тогда тем более приходи. С нами, кроме Лесли, и Стоуны, и Свамп из ваших будут. Из Гриффиндора Уизли, Пратт и Спайн, а из Слизерина Роули, Крейг и Флинты.       - Я приду. – Несколько заторможено ответил перегруженный информацией наследник Аббот. ***       На празднование Рождества в поместье Лонгботтомов собралась вся прошлогодняя компания, за исключением Маверика и Мерседес Флинт, не пожелавших мерзнуть в Англии и отправившихся на выходные в Испанию к многочисленной родне Мерседес. Но от этого гостей не стало меньше. Кроме первокурсницы Хаффлпаффа Уны Стоун, сломавшей в прошлом году ногу прямо накануне праздника, возле голубой ели стояли и оглядывали непривычно убранную парадную столовую мадам Боунс с племянницей, лорд Аббот с Ханной и Дереком и, неожиданно, профессор Ван У в праздничном красном халате с золотым драконом на спине. Сигурд Роули, растерявший за последний месяц половину своей жизнерадостности, как приклеенный следовал за Авророй Шафик, которую сопровождал муж и ассистентка Ирина Юри, безостановочно крутящая головой и по-детски радующаяся новым впечатлениям. Кроме Авроры неодобрительного внимания целителя удостоились все присутствующие дамы и дети дошкольного возраста. И это было понятно, ведь детские праздники редко обходились без стихийных выбросов юных магов, которые могли пагубно сказаться на течении беременности.       Леди Лонгботтом с обоими внуками традиционно встречала гостей, одаривая символическими подарками, а Кэтрин и Лиз Пратт развлекали самых младших, чтобы те не мешали знакомству и общению старших. Трое мальчишек Кэрнсов, шести, восьми и десяти лет, поначалу держались рядом с матерью, но постепенно оттаивали. Робеющего Колина привел глава рода Нур Азим, позади которого шла совсем молоденькая девушка в красном шифоновом платке и многослойном платье, расшитом по горловине, манжетам и подолу блестящим бисером. Эва Гойл степенно вошла в зал, сопровождая Грега, Зофью и Сильвию, оставив годовалого малыша на попечении Гарфилда. Гости всё прибывали, и Невилл еле дождался окончания приветствия, чтобы убежать к приятелям-сверстникам. До основного действа ему нужно было успеть познакомить Гойлов и Луну с Ханной и Сьюзен, представить Ханну леди Эве, размять застоявшиеся ноги и много-много других важных для семилетнего джентльмена дел.       В этом году Юлтомтена изображал Бьёрн Ларсен, который вместо шишки наколдовал себе на нос иллюзию двустворчатой ракушки, а бакенбарды и бороду превратил в щупальца осьминога. И, хоть куртка и штаны имели вполне аутентичный вид, но за широкий пояс контрабандист заткнул большой изогнутый нож, а голову повязал банданой в цвет костюма. Вместо традиционного «О-хо-хо», Бьёрн выкрикивал «Ё-хо-хо», что звучало немного зловеще, но дети были в восторге. Конкурсы и игры тоже несли отпечаток морской тематики. Так для начала всех детей разделили на две группы: отважных контрабандистов, отплывающих с товаром и их сухопутных помощников и друзей, остающихся на берегу. Начинали контрабандисты. Первый игрок был назначен Бьёрном. Его задачей было назвать кого-то из провожающих и посвятить ему или ей свое выступление, будь то танец, песня, стих или колдовство. Дальше в игру вступал избранник первого игрока. Ему нужно было поблагодарить дарителя и, сделав свой выбор, посвятить выступления следующему «контрабандисту», и так далее, пока не надоест или пока не кончатся варианты, так как те, кто уже выступил в конкурсе отходили в сторону и получали подарки от Юлтомтена.       Позже детей разбили на три группы по возрасту, предложив каждой разделиться на две команды: пираты или контрабандисты. Каждой команде была выдана зашифрованная карта, одинаковая для каждой из групп. Им предстояло найти тайный склад с товаром и отстоять свое имущество (контрабандисты) или похитить его (пираты). Дети разбежались, оставив взрослых общаться, пить пунш и обсуждать детей, праздник и политику. Лорд Пруэтт до последнего сомневался, стоит ли посещать с внуком Лонгботтом-лодж, но решившись, не пожалел. Перси очень обрадовался братьям, а игры и конкурсы вернули на лицо болезненного мальчика здоровый румянец. Да и призы для победителей оказались не шуточными. Так команда, куда входил и Перси выиграла билеты в зоопарк Гойлов с абонементом на часовое катание на гиппогрифах. Призом для старших стало посещение драконьего заповедника в Уэльсе. Самым младшим достались сладости и сувениры.       Фейерверк вновь организовывал Харви Доусон, и опять Тэкеши Такэда, не выдержав, запустил огненного змея, распавшегося после взрыва на девятихвостую лисицу, синицу, упорхнувшую в небо и зубастую рыбу, нырнувшую в озеро.       Пока большинство зрителей кричало и хлопало в ладоши, Ханна Аббот подошла к Эве Гойл и спросила:       - А как вы относитесь к магглам?       - По-разному. – Ровно ответила леди. – Они ведь тоже разные. Добрые и злые, умные и глупые.       - А ваш муж? – Не сдавалась въедливая девочка.       - А он их и не видел никогда. – Огорошила юную революционерку странная женщина. ***       Дело Фоули двигалось к своему логическому завершению. Августа встретилась и переговорила с Хамфри Дрейком, который неожиданно обрадовался её недоброму интересу к Роже Фоули и без возражений принес клятву неразглашения. А Август Руквуд, двадцать шестого декабря еще до завтрака отправился на переговоры с шейхом и … пропал.       Панику поднимать не стали, но и Ланс, и леди Августа за ужином выглядели напряженными. Дверь столовой распахнулась, как только домовики подали десерт из кофе по-венски и турецкой пахлавы. На пороге стоял бледный и злой Август Руквуд.       - Неужели не получилось? – Всплестнув руками, удивилась Долорес Амбридж.       - Садись и докладывай! – Не дожидаясь ответа вассала, приказала леди Лонгботтом. – Время еще есть, мы придумаем выход.       - Об отсрочке я договорился. – Не двигаясь с места начал Руквуд. – Но на пятое января ищите другого посланника! – Чуть не рыча, прокричал молодой невыразимец. – У них там многоженство в ходу, а я не знаю, что делать и с первым подарком! – Тут он сделал шаг вперед и в сторону, открывая сидящим за столом магам вид на притаившуюся за его широкой спиной смуглую большеглазую девицу в хиджабе. – Позвольте представить, моя жена Айша.