Шарф Детры

      — Готов? Подожди, не подглядывай.       Сегодня простая женщина по имени Клэр встала спозаранку, чтобы успеть сходить сперва на рынок за новой корзинкой, мягкой тканью и красной ленточкой, а затем добраться до поместья герцога, чтобы взять подарок. Ей посчастливилось служить лютнисткой при дворе герцога. Так что её доходов хватало, и чтобы жить после ухода от неё мужа, и чтобы купить в этот день кое-что необычное.       Клэр была счастливой женщиной с густыми чёрными волосами, которые она сегодня вследствие чудесного настроения заплела колоском, с прелестными золотыми глазами, очаровывающими своим блеском других придворных музыкантов и иногда даже самого герцога, и с весёлым свободолюбивым нравом, за который её не раз стыдили другие женщины.       У Клэр было много поводов для счастья. Пересилив горе от предательства мужа, она смогла выбраться из прогнившей столицы, перебралась к окраине и обустроилась тут. Лютня спасла её от голода. А теперь её лютня спасала её соседей, друзей, герцога и всё поселение от скуки.       Но её самое большое и ни на что незаменимое счастье — её маленький сын.       Малыш должен был появиться со дня на день, когда отец бросил и его, и маму. В тот момент Клэр поклялась, что вырастит своего ребёнка достойным человеком. Честным и доблестным, человеком, который не обманет и не предаст.       Она назвала его благородным рыцарским именем.       Лионель.       С самого первого дня, нет, с самой первой минуты его рождения, её малыш был для Клэр спасительным огоньком, единственной причиной двигаться дальше и выживать в безумии, которое началось с появления такого нечто, как Подземелье.       И сейчас, идя к своему дому по солнечной улице, с новой корзинкой и небольшим шевелящимся тканевым свёртком в руках, Клэр вновь осознавала, насколько же она счастлива.       Вошла в дом, стараясь не стучать дверью, на цыпочках пробралась к кухне. И поняла, что все её попытки сохранить тишину были бессмысленными. Потому что тут же в неё с радостным: «Доброе утро!» влетело маленькое чудо. Клэр рассмеялась, чуть не уронив всё накупленное.       Она готова отдать всё, всё что у неё есть, только бы эти янтарные большие глаза никогда не тускли. Чтобы всегда горели так же, как и сейчас. Чтобы её Лини всегда улыбался так же счастливо, как и сейчас.       — С днём Рождения, — она, спрятав за спину корзинку и придержав свёрток, наклонилась и поцеловала сына в макушку.       Сегодня ему исполняется десять лет. И этот праздник станет для него незабываемым.       — Что хочешь сегодня поделать? Можем сходить к леди Поль и заказать у неё торт.       — Нет уж. Её булочки с «маком» я не забуду никогда, — мальчик помотал головой.       — Кто ж знал, что она перепутает мак с перцем, — Клэр поставила корзинку в комод, делая вид, что она вовсе не имеет отношения к подарку. — Ребята со школы спрашивали, выйдешь ли ты с ними погулять.       Лин отвёл взгляд, поджав губы.       — Не хочу. С ними скучно, — после он вновь улыбнулся. — Я буду с тобой.       Клэр взъерошила его волнистые волосы. Это правда, что Лину скучно со сверстниками. Сейчас дети в десять лет решили, что хотят слишком быстро повзрослеть. Поэтому делали много глупых вещей. Мелкое воровство, драки, даже пьянство — и ведь этим себя развлекали не только беспризорники, но и дети из благополучных семей.       Лини было интересно другое. Ночным гулянкам он предпочитал любование звёздами, а дракам — перечитывание по нескольку раз книг о рыцарских подвигах.       Хотела бы Клэр отправить его в рыцарскую академию. Там бы он нашёл тех, кто близок ему по духу.       Впрочем, такого друга ему суждено сегодня встретить.       — Тогда вот тебе одно задание: беги в комнату, закрой глаза и не подглядывай, пока я не скажу.       Мальчик тут же умчался из кухни, даже не спросив, почему он должен закрыть глаза. Впрочем, наверняка он догадался, почему. Клэр улыбнулась и вновь достала корзинку.       Лин юркнул в свою комнату, пощурившись от приятного утреннего света, и стал резво собирать разбросанные по полу книги. Так и не убрал их со вчерашнего вечера. Пока шли каникулы, мальчик читал одну книгу за другой. Самая его любимая выпала из стопки, вновь оказавшись на полу. Лин решил, что не будет её поднимать, а потом прочитает ещё раз.       Когда ему было пять лет, он нашёл эту книгу в большом сундуке в маминой комнате. Мама обнаружила сына, ещё с трудом разбирающего буквы, усердно читающего эту книгу, в ужасе отобрала её и больше не разрешала даже прикасаться к ней. К счастью, книгу она не выбросила, а после долгих уговоров сама прочитала её мальчику от начала до конца.       Лин даже сейчас не понимал, что такого страшного таилось в этой книге. Это был большой том, с чёрно-белыми рисунками внутри, в котором рассказывалось о приключениях молодого рыцаря по имени Турнепс.       На самом деле, тогда Лин подумал, что это глупое имя для рыцаря. Сейчас его мнение не изменилось. Больше походило на имя для резвого котёнка, что, впрочем, было прекрасным описанием характера главного героя. Но книгу с каждым новым прочтением Лин любил всё больше. Всегда находил в ней новые и новые детали, которые не замечал ранее.       Мама строго настрого запретила показывать эту книгу кому-то из соседей или школьных ребят и всегда говорила: «Если снова хочешь её почитать — закрывай шторы». К чему такая осторожность? Чем могут кому-то навредить вымышленные истории о несущем миру добро рыцаре, который сражается с коварным колдуном?       Мальчик надеялся, что это надоевшее «вырастешь — поймёшь» сработает. Только вот когда? И этот вечер пройдёт за очередным чтением.       Услышав шаги, Лин быстро распихал книги по полкам, а приключения Турнепса спрятал под кровать и, устроившись на коленях посреди комнаты, закрыл глаза руками.       — Готов? — спросила мама, судя по звуку закрыв за собой дверь. — Подожди, не подглядывай.       Лин терпеливо ждал, пытаясь по шуршанию понять, что делает мама. Но кроме трепетания какой-то ткани ничего уловить не мог.       — Всё, можешь открывать глаза.       Мальчик убрал руки с лица. Перед ним стояло что-то накрытое белой лёгкой тканью. Лин затих, всё ещё прислушиваясь к чему-то, потом поднял взгляд на маму. Та лучезарно улыбнулась. Он осторожно стянул ткань и затаил дыхание.       Это оказалась небольшая плетёная корзинка, на ручке была завязана в бант красная лента. Дно укрывала мягкая бледно-розовая ткань.       В корзинке свернулся маленький чёрный комочек.       Сперва Лину показалось, что это — простой клубок ниток. Но потом откуда-то появились огромные жёлтые глаза, и комочек обрёл форму.       Котёнок. С короткой шёрсткой, большими ушами, чёрный, как ночь.       Клэр умилённо наблюдала за лицом сына. Он смотрел с тихим изумлением на корзинку, словно видел нечто не из мира сего. Может, его богатое воображение показывало этого котёнка, как самое что ни на есть необыкновенное чудо. А может Лин просто совершенно не ожидал такого подарка.       Этого Клэр и добивалась. Неземная радость для матери видеть на лице своего дитя невероятное удивление, смешанное с разгорающимся где-то внутри счастьем.       Котёнок пискнул и упёрся крошечными лапками в бортик корзинки. Повсюду было много новых запахов, но запахов приятных и безопасных. Он видел незнакомого мальчика. Тот медленно протянул руку. Котёнок принюхался. Хороший запах, добрый. Котёнок ткнулся мордочкой в пальцы. Теперь это его мальчик.       — Он тебе нравится? — шёпотом спросила Клэр.       Лин осторожно взял пушистого малыша на руки и нежно обнял. Ответом на вопрос мамы, который она задала, похоже, и сыну, и котёнку, послужило сначала громкое урчание, а затем озарившееся улыбкой лицо мальчика. Такое тихое, невыразимое счастье, оно навсегда отпечатается в памяти Клэр.       — Мурчит, — только и смог вымолвить Лин, после едва слышно хихикнул и потёрся щекой о шерсть нового друга.       — Значит ты ему точно понравился, — мама погладила сына по волосам. — Вы так похожи. Не хочешь назвать его «Лини Младший»?       — Нет. Надо дать ему имя, которое подошло бы маленькому рыцарю.       — А, я догадываюсь, — Клэр хихикнула, но потом её тон стал более серьёзным. — Только никому не говори, откуда у тебя появилась идея дать ему такое имя.

***

      — Турнепс, лови!       Зрачки котёнка округлились, почти слившись с чёрной шерстью, малыш подпрыгнул и попытался схватить солнечного зайчика на стене. Накрыл его лапками, но поймать так и не получилось. Лучик полетел в другую сторону, Турнепс рванул следом. Вновь не словив добычу, котёнок с протяжным мяуканьем обернулся на хихикающего Лина. Мальчик отложил зеркальце.       — Он ненастоящий, — Лин почесал друга за ухом, улыбнувшись с громкого мурлыканья. — Но, похоже, будь твоя воля, ты бы даже солнечного зайчика схватил.       До школы оставалось совсем немного, утекающие дни отдыха мальчик решил посвятить Турнепсу. Котёнок оказался даже чересчур активным. Шкафы с книгами, столы, стулья, полки для него были манящими скалами, острыми хребтами и опасными горами, покоряя которые, он выглядел таким вдохновлённым, таким гордым собой. Лин узнавал в Турнепсе себя. Похоже, у них обоих бушует воображение в такие моменты.       Залетевшая в окно мушка для котёнка была опасным драконом, способным сжечь весь мир, а этот солнечный зайчик — таинственным огоньком, который может осчастливить всех на свете.       Вот почему мальчик сразу же сдружился с ним. Родственные души бывают не только между людьми.       — Пойдём на крышу, — Лин взял на руки друга и, подбежав к окну, выскочил на улицу.       Подсадив Турнепса на карниз, ступил на подоконник и забрался следом. На крышу забраться проще простого. Но это ведь слишком скучно.       И вот стены, карниз и подоконники уже превратились в отвесные скалы и редкие острые выступы. Кожу пробивал ледяной ветер, а внизу бушевало ярое море.       Турнепс глянул вниз с выступа и протяжно мяукнул. Лин, сдерживая хихиканье, постарался ответить максимально серьёзно:       — Я больше не могу, Турнепс. Оставь меня. Ты единственный достоин покорить эту гору.       Котёнок потрогал лапкой руку друга, плотно прижатую к скале. Это придало мальчику сил, и он, собрав всю волю в своём сердце, сделал рывок и достиг вершины. Лёг на спину, раскинув руки и, тяжело дыша, стал наблюдать за небом.       Абсолютно чистое, без единого облака. Ярко-голубое. А ещё на его фоне вдруг возникла чёрная кошачья мордочка, и Лин прыснул, вспомнив, что находится не на пике безымянной горы посреди моря.       — Ты спас меня, — Лин сел и погладил котёнка.       Турнепс заурчал и, пройдя к краю крыши, улёгся, поджав лапки. Лин устроился рядом с ним, вглядываясь в горизонт.       Несмотря на то, что дом был не очень высоким, с крыши хорошо виднелось проклятие, держащее людей в ужасе уже десять лет.       Гигантские стены, овеянные далёким туманом. Неприкаянное Подземелье.       Сейчас в мире наступило затишье, потому что последняя группа героев находится внутри стен уже три года. Понять, когда начнётся новое Нисхождение ангелов невозможно. Герои умирают безмолвно, сколько осталось в живых известно лишь небесам. Обезумевшие нападают чаще всего на столицу, поэтому поселения на отшибе успевают предупредить. Лин помнил, как три года назад люди стали закрываться в домах, заколачивать окна, погружаясь в мёртвую тишину. Мама тогда тоже закрыла все двери и окна, закутала себя и сына в тёмную ткань, и они очень долгое время просидели в подвале, не издавая и шороха.       И теперь там происходит бой. Лин часто воображал, что могут скрывать эти стены. В школе рассказывали, что Подземелье появилось на землях леса друидов и оборотней, королевства рыцарей и безымянной долины, куда раньше было запрещено ходить. Эта долина была окружена магическими печатями, а вокруг стояли группы ассасинов, не позволяя никому, кроме магов, приближаться.       И если Подземелье сковало лес и королевство, остались ли живы сотни друидов, оборотней, рыцарей и магов, живущих там? Или же они сошли с ума и превратились в монстров?       Как выглядит Колосс Зулан, который, как говорят маги, похитил магический камень? Может, он похож на злого колдуна из книги про приключения Турнепса?       И что произойдёт, когда люди вернут магический камень?       Неизвестность, опасная и манящая. Для такого мечтателя, как Лин, Подземелье — желанное приключение, скрытое сетями тайн.       — Турнепс… Как думаешь, может, когда мы подрастём… — тихо, медленно, словно говоря о чём-то незаконном, произнёс мальчик. — …Мы могли бы отправиться туда? Мы же с тобой будущие рыцари.       Котёнок наклонил голову, прислушиваясь.       — Рыцари совершают подвиги. А это был бы наш с тобой самый большой подвиг, — Лин встал на ноги, вглядываясь в огромные стены. — Мы смогли бы разрушить Подземелье, как думаешь?       Отправиться в приключение с лучшим другом, преодолевать опасности, спасать людей — всё как в книгах. Мечтать не вредно, но так ноет душа, когда вспоминаешь, что не всё в мире возможно.       Ветер всколыхнул вьющиеся чёрные волосы мальчика, Лин вдохнул полной грудью закатный воздух и прислушался. Деревня готовилась к отдыху. Люди, что-то неразборчиво, но весело бормоча, возвращались с рынка, откуда-то доносились наигрыши лютни и скрипки, эхом разлетался лай дворовых собак. И отчётливо зазвучал неспешный топот копыт и фырчанье лошадей.       Странно, в их поселении лошади есть только у герцога и его подчинённых. А он редко выходит к простому люду. Гости из столицы тоже бывали тут нечасто.       Лин подбежал к краю крыши, откуда виднелась улица. По дороге от одного перекрёстка до другого растянулся обоз, лошади устало тащили повозки, переполненными скарбом. Поверх пожитков сидели люди, многие из них — истощённые, с блеклыми глазами, те, кто выглядел здоровее, шли рядом с лошадьми.       Целый караван вдруг нагрянул в деревню. Неужели странствующие торговцы? Непохожи. Выглядят больными.       На улицу вышли местные, повыглядывали из домов. Кто-то из них начал тяжело вздыхать, кто-то подходил к гостям и что-то говорил с ласковой улыбкой, кто-то помог вести лошадей, кто-то взял тяжёлый багаж, кто-то приглашал в свой дом. А кто-то начал ворчать.       — Чего к нам приползли?       — Нас же Гнездовье вмиг порежет всех!       — Мы вас ассасинам сдадим, отребья!       Таких приструняли местные рыцари. Но от колких слов путники становились ещё более мрачными.       Повозки стали разделяться, останавливаясь на площади и рядом со зданиями. Трое людей направились к дому Клэр. Это был высокий исхудалый мужчина и двое детей.       — К нам, — Лин взял Турнепса на руки и направился к карнизу. — Идём.       Мальчик быстро спустился, прыгнул в окно своей комнаты и прокрался к двери. Осторожно выглянул, прислушиваясь к тому, что происходит в прихожей.       Голос мамы был обеспокоенным. И даже… в чём-то угрожающим.       — Почему я должна верить вам? Год назад в соседнюю деревню приходили, тоже называли себя простыми странниками. А в итоге убили троих местных и ограбили пол деревни.       — Незачем верить мне. Я вас тревожить не буду. Детям нужно место, чтобы отдохнуть. Прошу, пожалейте детей.       — У меня у самой ребёнок. Я рискую очень многим, впуская вас сюда.       — Раз вы мать, то сжалитесь.       — Мятежники уже давно превратились в обычных разбойников. Я не удивлюсь, если вы используете детей в своих грязных целях.       Повисла тишина. Мужчина впал в шок. Мама вздохнула.       — Я впущу детей. Но, надеюсь, вы понимаете, какой опасности подвергаете и нас, и себя.       — Конечно. Спасибо. Спасибо вам. Братство вернёт вам этот долг.       Дверь хлопнула, мама что-то тихо промолвила, затем пошла на кухню.       — Лини, подойди, пожалуйста, — раздалось оттуда.       Мальчик положил котёнка на кровать и покинул комнату. Прежде чем войти в кухню, мельком глянул на незнакомых детей. Всё, что он успел разглядеть — они были истощены. И с такими же мутными глазами.       — Что такое? — спросил мальчик, пройдя на кухню.       Мама с мрачным видом резала хлеб.       — Лини, понимаешь, что бы ни случилось, мы никогда не должны терять человечности. Тем, что у нас есть, мы должны делиться с несчастными…       — Мама, я знаю. Не нужно объяснять мне такие простые вещи, — мальчик уверенно кивнул. — Пусть живут в моей комнате.       Клэр улыбнулась и поцеловала сына в макушку.       — Маленький благородный рыцарь, — её взгляд стал серьёзней. — Но будь осторожней. Не хочется мне в это верить, но… эти дети правда могут быть опасны.       — Чем?       — …Забудь. Просто будь осторожен, — мама достала котелок с печки. — Пока поночуешь у меня.       — Ладно, — тихо промолвил Лин. — Можно показать им свою комнату?       Дождавшись кивка, он вернулся в прихожую. Мальчик и девочка не поднимали на него взгляд.       — Идёмте, — как можно дружелюбнее постарался произнести Лин.       Дети не ответили и не сдвинулись с места. Девочка спряталась за, похоже, своего брата, а тот исподлобья посмотрел на Лина.       — Ну же, — мальчик невольно дрогнул от его утомлённого взгляда, но быстро собрался, подойдя к гостям, взял их за руки и потянул в сторону двери.       — Это моя комната. Тут всегда чисто, потому что рыцарь должен следить за порядком. У меня много книг, можете брать любые, но обращайтесь с ними осторожно. Это моя кровать, вы будете спать здесь, — бормотал Лин, ходя по комнате, то поправляя занавески, то поглаживая кровать.       Наконец он заметил, что дети всё ещё стоят в дверях с растерянным выражением лиц. Лин беззвучно выдохнул и спросил уже тише:       — Вы ведь мятежники, да?       Девочка вздрогнула и понурила голову. Мальчик помрачнел ещё сильнее.       — Ты… считаешь нас врагами из-за этого? — сухо промолвил он.       — Нет, — тут же ответил Лин, помотав головой. — Многие в нашей деревне вас уважают. Правда… я всё ещё не понимаю, против чего вы боретесь.       — К сожалению, ты поймёшь, рано или поздно.       Что бы это значило?       Они же его возраста. Но… выглядят такими взрослыми. Зеленоглазый мальчик с бледно-алыми неприбранными волосами смотрел так серьёзно, будто тоже был рыцарем, хрупким и измотанным, но высоким и с сильной волей. А девочка с белёсыми длинными локонами прятала красивые розовые глаза, будто каждую секунду ожидала удар.       Наверно, им было непривычно видеть оживлённого и сияющего мальчика       — Ладно, это не так важно. Давайте начнём с имён, — Лин прижал руку к груди, по рыцарским обычаям. — Лионель. Но пока можно просто Лин, потому что я ещё не совсем рыцарь.       Мальчик-мятежник робко улыбнулся.       — Я Джек. А это — Мэри.       Где-то снизу раздался писк. Из-под кровати вылез чёрный котёнок и принюхался.       — Это Турнепс, мой лучший друг, — Лин присел и пощекотал котика за ухом.       Тот медленно зашагал к незнакомцам. Наконец они оттаяли, а глаза Мэри даже сверкнули. Она смотрела на котёнка с тем же выражением, какое было на лице Лина в его день рождения.       — Турнепс, — задумчиво пробормотал Джек. — Сейчас… мало кто заводит себе кошек.       — Кошка герцога родила котят, и он разрешил взять одного. Герцог хороший человек.       Мэри присела и протянула руку к котёнку, но затем с опаской взглянула на Лина, словно спрашивая разрешения. Но было уже поздно, Турнепс сам ткнулся ей в пальцы. Она восхищённо вдохнула.       Джек улыбнулся и сел на пол рядом с ней.       — Как вы смогли добраться до нас?       — Здешние рыцари совсем не такие, как столичные. Они помогли нам сделать документы. Поэтому сейчас мы выступаем, как бродячие торговцы. Хотя герцог понимал, кто мы на самом деле, он всё равно впустил нас. Как ты и сказал, герцог хороший человек.       — И надолго вы у нас?       — Если у старших в переговорах всё пройдёт гладко, через два дня мы покинем вас, — Джек вновь помутнел. — Если только столица не решит отправить сюда ассасинов для проверки.       — Это вряд ли. За всё правление герцога наша деревня ничем не выделялась и ни в чём не винилась. Так что для столицы мы скучные.       — Хоть бы так и было.       Турнепс прыгнул на колени Мэри, пытаясь подцепить лапкой маленький камешек на её ожерелье. Девочка удивлённо улыбнулась, беззвучно захихикав, и осторожно провела пальцами по спинке котёнка.       — Ты нравишься ему.       Мэри подняла взгляд на Лина, кажется, сильно смутившись, и так ничего не сказала.       — Почему ты всегда молчишь? — беззаботно спросил мальчик, Мэри тут же опустила взгляд.       — С ней… произошло кое-что, после чего она перестала говорить, — руки Джека сжались в кулаки, и он добавил совсем-совсем тихо. — Столичные рыцари превратились в ублюдков.       Лин промолчал. Ему вряд ли дано понять, что пережили эти двое.       Джек выдохнул и смягчился.       — Но знаешь… Она сегодня, впервые за два года, улыбнулась, — он умилённо наблюдал, как Турнепс кувыркался, пытаясь игриво отбиться от щекочущих пальцев девочки.       Лин затаил дыхание. Как такое возможно? Он улыбался каждый день. Даже по самому крошечному поводу. Что может случиться с маленьким ребёнком, который всё своё детство должен проводить с радостью, чтобы он перестал улыбаться?       — Тогда можешь играть с ним всё время, — не настолько важно, что должно случиться. По-настоящему важно, как помочь ребёнку снова улыбаться.       Мэри просияла, взяла котёнка на руки и прижалась щекой к шёрстке, прислушиваясь, как он мурчит.       Закат медленно заливал комнату. Дети устроились в центре комнаты на ковре, впитывая тёплый свет.       — Не понимаю, почему мама не впустила вас сразу же, — Лин повернул зеркальце, солнечный зайчик перелетел на стену, прочь от когтистых лапок. Мальчик передал зеркальце Мэри. — Вы же не опасны.       — Справедливо, что нас боятся. Многие группы мятежников… превратились в головорезов, — Джек весь напрягся, кажется, его бурила злость. — Они оказались слишком слабыми, и теперь, вместо того чтобы сражаться, выживают и разбойничают за счёт чужих жизней. Вполне вероятно, что мы… остались последним братством, которое борется за свободу.       — Зачем вы боретесь? Кто-то отнимает эту свободу у людей?       Джек выглядел совсем сбитым с толку. Затем вдруг облегчённо улыбнулся.       — Это замечательно, что ты не знаешь. Значит, тебя это не коснулось. Пусть так и останется, дети должны быть уверены, что мир прекрасен.       — Ну нет, я хочу знать! Я же будущий рыцарь, я должен понимать, с какими опасностями мне сражаться.       — Мой тебе совет, если хочешь стать настоящим рыцарем, не поступай в столичную академию.       — Почему?       — Потому что там ты станешь не рыцарем, а злодеем, — вдруг раздался голос рядом с дверью.       В комнату вошла мама, тут же запахло едой. Джек и Мэри смутились, но в глазах заиграл голод. Мама поставила металлический поднос на прикроватный столик и взяла две небольшие глубокие тарелки.       — В столице же всё самое лучшее. Почему рыцари там становятся злодеями? — продолжил Лин.       — Ты ещё маленький, чтобы знать об этом, — Клэр передала чашки Джеку и Мэри. — Осторожно, суп горячий. Вы, наверно, оголодали совсем в дороге.       Брат с сестрой с неверием смотрели на бульон. Затем Джек прошептал: «Спасибо», и они осторожно начали есть, будто с опаской, что еда испарится.       — Нечестно, я чувствую себя глупым, — Лин нахмурился, взяв свою тарелку и начав хлебать суп без энтузиазма.       — Ты не глупый, Лини. Просто счастливый, — мама погладила сына по голове. — Хотела б я отправить тебя в королевскую академию. Но она исчезла, когда тебе не было и года.       Лин вздохнул. Это правда. Подземелье появилось в тот же год, когда он родился.       — Что братство думает о Подземелье? — мальчик вновь взглянул на Джека.       — Ничего, — тот, шокированный вкусной едой, опомнился. — Для нас это не главная опасность. Хотя и были случаи, когда во время Нисхождения ангелов похищали наших. А ещё у нас считают… что маги сами создали Подземелье.       — Как же? Ведь в Подземелье находится магический камень. Вряд ли маги, стали бы его заключать в таком опасном месте.       — Знаю. Поэтому это просто слух.       — Маги не стали бы так поступать. В королевстве Лавра было очень много магов, — Клэр печально вздохнула. — Да и к тому же, люди любили короля. Его академия готовила доблестных рыцарей. Он был ответственным и добрым монахом. Узнай, что в его пропаже виновны маги, народ вмиг взбунтовался б.       Мама помотала головой и, улыбнувшись, взъерошила волосы сына.       — Так или иначе, столице не удалось повторить успех королевской академии, отныне там готовят подлецов и трусов. Ты будешь учиться ближе к северу. В приморской академии рыцари остаются благородными.       Лин улыбнулся, затем посмотрел на детей.       — Когда я стану рыцарем, буду во всём помогать братству.       Джек и Мэри улыбнулись в ответ, хотя, казалось, они не были уверены в словах мальчика.       — Пойду подогрею воду, чтобы вы могли ополоснуться, — Клэр поднялась и, забрав пустые тарелки, покинула комнату.       — Она такая заботливая, — пробормотал Джек, то ли с белой завистью, то ли с грустью.       — Да, — Лин затих. — А где ваши родители? Они тоже в братстве?       Мальчик-мятежник поник, сжав руку сестры.       — Их нет в братстве. Их нигде нет.       Странно было слушать это… То есть, Лин знал, что такое бывает. У него не было папы, а у Турнепса из книги тоже не было родителей. Но слышать такое вживую…       — Братство — теперь наши родители, наша семья.       — Даже несмотря на то, что вы не связаны кровно?       — Кровь не имеет значение. Посмотри на него, — Джек оглянулся на Турнепса, играющегося с пальцами Мэри. — Неужели ты скажешь, что он — не твоя семья?       Лин опустил глаза на котёнка. Чёрный комочек уселся и стал вылизывать шёрстку.       — Наверное, — задумчиво ответил мальчик. — Турнепс — тоже моя семья.       — Понимаешь? Кровь неважна, — Джек улыбнулся. — Поэтому мы и называем себя «братством». Кроме нас с Мэри, в нём мало кто связан кровно. Но мы всецело доверяем друг-другу, заботимся и защищаем друг друга, как кровные братья, сёстры, родители… У нас есть друг, Грасс. И мы считаем его своим братом, хоть и не связаны кровно.       — Почему вы не взяли его с собой сюда?       — Он должен постоянно находиться со старшими. Следить за всеми их словами и поступками. Потому что его готовят в будущем стать новым лидером братства, — Джек вдруг хихикнул. — Если б взяли с собой, тебе бы не понравился его несносный характер.       — Это было бы здорово. Рыцарей учат общаться благородно даже с теми, кто им не нравится.       — Ты так серьёзно настроен стать рыцарем.       — Конечно. Видишь, сколько у меня книг, — Лин указал на гору разноцветных томов, которые он опять забыл разложить по полкам. — Почти все — про рыцарей. Ещё есть учебники по химии и сольфеджио. Их я ненавижу.       — А придётся любить, — Джек и Мэри захихикали, девочка пододвинулась к книгам, начав рассматривать и пролистывать одну за другой. — Ты знал, что помимо владения разным оружием, благородства, порядка и верховой езды рыцарь должен уметь, загибай пальцы: плавать, охотиться, готовить, музицировать на лютне, флейте, скрипке и органе, мастерски пользоваться столовыми приборами, которых на королевских застольях бывает по двадцать штук, изготавливать простые лекарства, а ещё уметь играть в шахматы и иметь хорошие актёрские навыки.       — Да разве человек способен на всё это?!       — По крайней мере, таких рыцарей готовила академия короля Лавра. Лидер рассказывал нам, что на одном из пиров молодой рыцарь перепутал нож для мяса и нож для рыбы, и весь оставшийся вечер люди его стыдили.       — Жуть, — Лин съёжился. — Я знал об этом, но думал, что всё не настолько серьёзно.       В приключениях Турнепса об этом было написано. Турнепс спасал деревенскую девушку на городском застолье от мудрёного этикета, и обыгрывал в шахматы жулика-торговца, и играл на волшебной флейте окаменевшему великану, и даже спасал одного из подчинённых злого колдуна, приготовив лекарство из листьев. Но ведь это сказка. Неужели рыцари и правда столько всего умеют?       Мэри как раз доставала из груды книг эти приключения. Вдруг её лицо побледнело, она отбросила книгу, а сама отскочила к окну.       — Эй, это моя любимая книга! — Лин подобрал томик и осмотрел, не помялись ли страницы. — Не надо ей бросаться.       — Ты чего, Мэри? — Джек тоже поднялся, взглянул на обложку и тоже отшатнулся. В зелёных глазах промелькнул ужас.       — В чём дело? — Лин ещё раз просмотрел книгу, подумав, что, может, она порвалась.       — Откуда… у тебя эта… — прерывисто произнёс мальчик-мятежник полушёпотом.       — Она у меня с детства. Что не так?       Джек глубоко вздохнул и погладил волосы сестры, успокаивая её.       — Понятно, почему ты выбрал ему такое имя, — он кивнул на котёнка, обнюхивающего груду книг. — Тебе и правда лучше выбросить её.       — Почему? — Лин прижал том к себе, будто драгоценный сборник сейчас отберут. — Она многому меня научила. Что в ней такого страшного?       Джек вновь кинул взгляд на Мэри. Она выглядела спокойной, но грустной.       — У нашего отца тоже была такая. Мы с Мэри часто читали её, когда были маленькими, — его голос стал ещё тише. — А когда в нашем доме эту книгу нашли ассасины, они убили папу на месте.       Внезапно приключения Турнепса показались слишком тяжёлыми, Лин еле удержал сборник.       — Из-за обычной книги? — в неверии прошептал он. — Но… как… почему…       — В ней много моментов, которые не понравились властям, — тон Джека вновь стал обычным, он уселся на ковёр, пощекотав за ухом подошедшего Турнепса. — Главный злодей там — колдун. Колдуны ведь — это те же маги. И его имя — Ривнар. Прочитай наоборот.       Лин мысленно прочитал имя в обратном порядке. И выпал в осадок.       — Я даже… не думал об этом.       — Ага. А ещё у Ривнара в книге есть дочь, — Джек выдохнул и посмотрел в окно. Солнце почти село. — У Кесаря Солнцестояния — тоже. Интересно, освободит ли её какой-нибудь другой Турнепс, как было в книге…       Лин тоже выглянул в окно. Кажется, скоро взойдёт луна.       — Может, когда она придёт к власти, братству больше не нужно будет скрываться…

***

      Луна так ярко светила в окно, что Лину казалось, своим холодным белым пламенем она вот-вот разобьёт стёкла. В комнате мамы пахло цветами, потому как у очаровательной лютнистки не может не быть поклонников.       Клэр спала. Зная, что сын находится у неё под боком, она расслабилась. Лин же не мог уснуть. Мысли крутились в бесконечном круговороте. О детях мятежников, о самих мятежниках, о словах Джека, о молчаливой Мэри, о Турнепсе, сражающимся с… колдуном, или магом.       Пушистый Турнепс тоже спал. Но навострил уши, расслышав какой-то шорох в соседней комнате. Лин тоже уловил его. Кто-то проснулся.       Мальчик, убедившись, что мама спит, подхватил котёнка, слез с кровати и покинул спальню. Тихо пробежал по коридору и осторожно толкнул свою дверь.       Окно в его комнате тоже искрилось от лунного света. На подоконнике съёжилась растрёпанная Мэри, она едва слышно всхлипывала. Похоже ей приснился кошмар. Услышав шум у двери, она вытерла глаза и обернулась.       — Привет, — прошептал Лин, подошёл к окну и устроился напротив девочки. — Тоже не спится?       Она кивнула, отведя взгляд.       — Разбудить Джека? Он бы тебя успокоил.       Мэри покачала головой. Лин понимал, почему она не хочет беспокоить Джека. Когда мальчику было грустно, он тоже не рассказывал маме. Потому что и ей бы становилось грустно.       — Тогда можно посидеть с тобой?       Девочка кивнула со слегка удивлённым взглядом. Турнепс устроился между детьми, наблюдая за крадущейся тишью за окном. Мэри провела пальцами по его шёрстке. Кажется, это её расслабило.       — Когда мне грустно, я вспоминаю сказку о короле, у которого было волшебное кольцо. Если королю было грустно, он смотрел на кольцо и становился радостным. А в хорошее время это кольцо делало его несчастным, — бормотал Лин, любуясь луной. — На самом деле это оказалось совсем обычное кольцо, просто на нём было написано: «Это пройдёт».       Мэри слушала, искоса смотря на мальчика смущённым взглядом.       — Будь у меня такое кольцо, я бы доставал его только тогда, когда мне грустно. Тогда грусти вообще не существовало б, — Лин погладил навострившего уши Турнепса. — Правда, наверно тогда радость стала бы скучной.       Он взглянул на Мэри с улыбкой.       — Так что, когда твоя грусть пройдёт, радость станет ещё ярче.       Девочка отчего-то вздрогнула и потеребила свои локоны, опустив глаза. Затем мягко улыбнулась в ответ.       — Пойдём на крышу. Отсюда плохо видно небо, — Лин открыл окно и спрыгнул на траву. — Ты не боишься высоты?       Она слегка занервничала, но с любопытством выглянула на улицу. Мальчик взял Турнепса и подтолкнул вверх, затем вновь обратился к Мэри:       — Пойдёшь?       Она медленно кивнула и выбралась на улицу.       Забравшись на карниз, Лин протянул руку девочке. Та, кажется, засмущалась, но подала ладонь.       Будто, как в книгах, помогаешь ослабшему другу взобраться на вершину.       Оказавшись на крыше, Лин сразу побежал к другому краю, где уже сидел Турнепс. Мэри же очень осторожно зашагала по черепице.       — Не бойся, мы никого не разбудим, — Лин поманил её рукой, затем указал на горизонт. — Смотри.       Девочка подошла к нему и проследила взглядом за его рукой. Огромные стены, возвышающиеся на фоне луны. Безмолвное, овеянное тьмой Подземелье.       — Там сейчас, наверное, происходит бой. Кто бы ни находился за стенами, они сейчас нас защищают. Они — истинные рыцари.       Лин глубоко вдохнул. Ночной воздух был влажен и свободен.       — Когда стану рыцарем, отправлюсь туда.       Он почувствовал, как что-то коснулось его руки, и обернулся. Мэри смотрела на него с беспокойством, затем помотала головой.       — Почему нет? Я знаю, там опасно, но ведь любая работа рыцаря опасна. А как защищать людей, если боишься опасностей?       Мальчик положил руку ей на плечо.       — Не переживай. Когда Подземелье падёт, всё наладится. Люди будут счастливы, а мятежники и ассасины перестанут враждовать.       Мэри улыбнулась, неискренне.       — Не веришь? Ладно, смотри.       Лин сложил пальцы в рамку и сквозь неё посмотрел на небо.       — Я читал, что, когда мы смотрим на звёзды, мы смотрим в будущее.       Ничего, кроме рассыпанных блёсток в небе он не увидел. Но это не помешало ему воодушевиться и решительно повернуться к Мэри.       — Вижу. В будущем я стану рыцарем. А вы с Джеком добьётесь свободы.       Девочка вновь улыбнулась. Но на этот раз её глаза сверкали.