Шарф Детры

      — У него мой кодекс.       Откуда он здесь? Неужели Эмили потеряла его ещё на мосту? А монстры-подчинённые принесли приспешнику?       Неважно. Первый порыв — кинуться на площадь и схватить кодекс. Вот же он, у дальнего фонаря. Синяя книжечка, на обложке пляшут золотые звёздочки. Так и манят хозяйку.       Может рискнуть? Не так далеко. Может, это чудовище даже не заметит самонадеянную девушку?       — Эмили, не надо.       Ведьмочка дрогнула. Она и не заметила, как напарник проснулся.       — Лин! — она счастливо выдохнула и придвинулась к парню. — Всё будет хорошо. Я отправила Лути найти ребят.       — Вот поэтому и не раздумывай о том, чтобы вернуть кодекс.       От этих слов, от его голоса Эмили начали душить слёзы.       Ещё тише. Такой хриплый. И слабый.       — Лучше переждать. Я не знаю, чего ждать от этого приспешника.       — А если ребята задержатся? А если Лути их не найдёт? — девушка подавляла желание разразиться всхлипами. — Лин, ты ранен. Нам нельзя долго оставаться здесь.       — Рваться сейчас в бой тоже толку не будет. Нужно продумать тактику.       Эмили смирилась. Да, бежать напролом слишком опасно. Остаётся только сидеть тихо и думать…       Все помыслы развеялись, когда фонарь, у которого сидели герои, загорелся ядовито-фиолетовым огнём. А затем — другой фонарь. И ещё один. И ещё. Площадь залилась режущим светом.       Турнепс высоко мяукнул. И тогда напарники почувствовали на себе нечеловеческий взгляд.       Глаза, как фиалки. Но отравленные и увядающие в темноте.       Великий Маг смотрел на героев долго. Точно так же, как и Лавр. У этого приспешника не было лица. И рук. Посох держали странные отростки, похожие на скомканную в подобие ладоней чёрную паутину. И глаза — аметисты — вросли в чудны́е смоляные спутанные сети.       Эмили окоченела, чувствуя лишь, как камень на шее обволакивает пламя. Мысли превратились в осиный рой, оглушительно жужжа и невыносимо больно жаля. Хотелось сорваться с места и спрятаться от взора чудовища. Но тело уже было отравлено осиным ядом, перетёкшим с кровью из мозга.       А когда из пурпурного рукава высунулся отросток, напоминающий сплетённую из дырявой паутины руку, ужасная боль стала распространяться по телу ещё и с нервным дыханием.       Неистовое шипение и прыгнувший на монстра Турнепс вернули Эмили к реальности, и она обнаружила себя трясущуюся на руках Лина. Ассасин мчался прочь с площади.       Фонари ослепили напарников, раздался едва уловимый шум, похожий на дуновение ветра. Такой звук могут распознать лишь маги — применение заклинания.       Перед героями выросла стена, состоящая из тех же чёрных тенёт. Лин резко затормозил и отпустил Эмили. Вынул катану и резанул по препятствию. Лезвие ударилось о паутину, высвободив волну искр. На стене даже царапины не осталось.       — Ударю со всей силы — сломаю катану, — заключил ассасин и огляделся.       Паутина окружила всю площадь, сплетаясь над головой подобно куполу и оставляя лишь небольшое отверстие наверху. До него даже ассасину не допрыгнуть. Герои в западне.       — Придётся сражаться.       Эмили вздрогнула. Выдержит ли Лин? От укусов Короля он потерял много крови. А в этой битве потеряет ещё больше.       Эмили должна защитить его. Сделать всё возможное, чтобы Лин не пострадал ещё больше.       — Попробуем ту же тактику? — дрожащим голосом предложила девушка. — Ты будешь нападать из укрытий, а я отвлеку его и подберусь к кодексу.       — Действуем, — напарник спрятал Турнепса под накидку и юркнул к дальнему фонарю. Благо, теперь укрытий стало больше.       Эмили сделала несколько глубоких вдохов и вышла к Великому Магу.       — Я, Эмили, дочь Кесаря Солнцестояния, Ранвира Великого, творца и хранителя Колыбели Каменного солнца, именем всего народа магов, именем всего человечества, клянусь уничтожить Подземелье и его создателя! — голос наконец изгнал дрожь, в тело ударила долгожданная решимость. — А те, кто встают на моём пути, предатели и порождения дьявола! Ты не достоин держать посох в своих грязных руках! Ты — позор магического народа! И твой единственный приговор — казнь!       Приспешник резал Эмили взглядом. Но дольше выжидать девушка не стала.       — Раскат!       Ярая молния устремилась к врагу. И была поймана громадным посохом. Синее свечение на секунду растеклось по дырявому сетчатому телу монстра, и приспешник вскинул руку.       Под куполом в мгновения сгрудились грозовые тучи. И на арену обрушился град из молний.       Эмили, поражённая ужасом, еле успела выкрикнуть: «Эгида!». Следующая канонада паники осыпалась на девушку, когда она поняла, что гроза охотится не за ней, а за Лином.       Ассасину удавалось увиливать от молний, мечась вокруг площади. Но с большим трудом. Одна осечка и… Эмили опомнилась и закрыла напарника эгидой. Силы утекали, как ветер сквозь пальцы.       Ведьмочка бросилась к Лину, закрывая их под одним куполом.       — Я даже удар не успел нанести.       — Такое ощущение, что он атакует только тебя, — девушка смотрела, как Великий Маг медленно направляется к ним.       — Нет, он атакует нас обоих. Магия позволяет ему это делать.       Эмили до боли впилась пальцами в колени. Магия — это не один меч. А маг — не король. При помощи необъятной магической энергии можно справиться и с двумя, и с тремя, и с тысячью противников в одиночку.       — Прости, Лин… — опять ненавистное чувство слабости обматывало запястья Эмили нитями. — Я… такая глупая.       — Успокойся. Я тоже об этом не подумал, — Лин задумался на пару секунд. — Как долго ты сможешь держать эгиду?       — Не знаю, — девушка прикусила себе язык, надеясь хоть как-то вернуть самообладание. — Пока не упаду в обморок.       — Постарайся продержать для меня эгиду какое-то время. Буду атаковать напрямую. А сама верни кодекс.       И рванул на врага. Эмили поморщилась, чувствуя, как молнии вонзаются в эгиду Лина. Чёрный королёк завился вокруг приспешника, рассекая мантию ударами. Хитрость в том, что атаковать можно из-под щита. Правда подобные фокусы высушивают из Эмили силы пуще, чем пустынный ветер воду.       Но пока ведьмочка способна, она будет сражаться. Под скрежет катаны о сплетённую в монструозное тело паутину, девушка помчалась к заветной книжке. Молнии кусачими змеями бросались на неё.       Это ведь… её собственные молнии. Только намного сильнее. Эгида уже потрескалась. Пара ударов — и разобьётся.       Эмили прыгнула вперёд и схватила дорогой кодекс. Затем спряталась за фонарём. Прижала книгу к груди, глубоко вдохнула запах страниц.       Словно папа рядом. Словно защищает её. Словно вливает в неё силы.       Осталось совсем немного. И Эмили увидится с ним.       Одна эта мысль заряжала лучше, чем все молнии. Ведьмочка выпрямилась и открыла кодекс. Она выберет самое могущественное заклинание. И уничтожит приспешника одним ударом.       Магия заполнила нарастающую пустоту. И Эмили вдруг почувствовала враждебную магию совсем рядом. Настолько рядом, что девушка буквально прижималась к ней.       Эмили отрешённо подняла взгляд, следуя зову энергии. И уловила источник.       На фонаре. Фонари зачарованы. Они проливают такой же едкий свет, как и глаза приспешника. А раз странные паутинные стены наплетены прямо на фонарные столбы… Может, именно из-за их света эти стены такие крепкие?       — Лин! — окликнула девушка товарища.       Ассасин отскочил от монстра прямо к ведьмочке.       — Фонари зачарованы! Может, из-за них эти стены такие крепкие?       — Если так, то они и на приспешника влияют, — Лин оглядел Мага. — Ни царапины. Та же ситуация, что и с Королём.       — Лин, там на фонарях… там что-то живое?       Парень взобрался на фонарный столб. В каменном «гнезде», где ютился фиолетовый свет, что-то копошилось и слабо трещало.       Похоже на жука. С фиолетовым кристаллом вместо панциря. Он и извлекает едкий свет.       Лин сомнительно нахмурился и рассёк тело жука. По щиту прошлась рябь, сквозь которую прояснилось небо. Великий Маг дрогнул, издав мерзкий вопль.       Ассасин оживился и кинулся к следующему фонарю. Катана разрубала странных жуков, расплёскивая по паутинным стенам вспышки. Фиолетовый свет постепенно затухал, а приспешник содрогался всё сильней.       Эмили нашла нужное заклинание. Нельзя просто стоять, пока Лин действует. Раз нанести урон приспешнику не удастся, девушка лишит его сил.       На это заклинание уйдёт почти вся энергия ведьмочки. Но оно того стоит. Эмили приготовила посох, сосредоточенно концентрируя магию во всём теле. Прицелиться… Прямо в монстра.       — Чёрная дыра!       Воздух вокруг приспешника стал искажаться, раскачиваться, темнеть, постепенно превращаясь в чёрную воронку. Это образование высасывает силы из живых существ. Когда энергия накопится, чёрная дыра взорвётся, вышибая из жертвы дух. Жестокое заклинание, одно из самых опасных, если им пользуются искусные маги. Из рук Эмили чёрная дыра лишь ослабит врага. Но этого вполне достаточно.       Ведьмочка повалилась на колени. Сил больше нет, последние крупицы энергии уходили на поддержку щитов. Ничего, скоро и приспешник падёт…       Грозные маги, такие, как папа, могут блокировать заклинание других магов… Они могут его отразить…       Чёрная дыра уменьшилась, её форма разрушилась, и заклинание вобрал огромный посох. Тут же Великий Маг направил посох на Эмили, и до девушки дошло.       Он поглощает её заклинания. Конечно. Он впитал в себя её молнии и отразил. А теперь он сумел подчинить себе чёрную дыру. И направит её на Эмили.       Вот так всегда. Хотелось помочь, хотелось что-то взять в свои руки. Хотелось победить. И это вновь привело её к тупику.       Наверно поэтому Ричард и не пускал её никуда. Он знал её, как облупленную. «Прости, Ричард».       Что сказал бы папа об этом провале? Разве такой должна быть дочь создателя магического камня? «Прости, папа».       «Прости, Лин. Просто, прости».       Вокруг неё нарастал буран. Чёрная дыра с красным ободком, теперь намного больше. Эгида вмиг рассыпалась. Не было даже сил вскрикнуть от сжимающей её в тиски коварной магии. Перестало существовать время, пространство. Лишь нескончаемый шум в голове.       Нужно сохранить ещё хоть чуть-чуть энергии. Чтобы эгида Лина не разбилась.       Вихрь погружал в бесконечную и бессмысленную пропасть отчаяния и вдруг стих. Эмили очнулась, когда Лин прижал её к земле, накрывая своим телом. Его эгида ещё целая, но давала новую трещину с каждой секундой.       «Нет» — хотелось закричать. — «Не рискуй собой ради меня».       Но горло будто оплели цепи. Эмили попыталась оттолкнуть его. Когда эгида разобьётся, Лин упадёт без сознания. А может, и без дыхания.       Почему из-за её оплошности страдают те, кто так дорог ей?       Эгида дала последнюю трещину и раскрошилась, слившись осколками с вихрем. Эмили почувствовала, как Лин вцепился в неё сильнее, чёрная дыра полностью сконцентрировалась на нём.       Шум резко прекратился. Прояснилось мяуканье Турнепса. И тут же воздух рухнул под еле слышным, но уничтожающим остатки ясности взрывом.       Окончание заклинания. Чёрная дыра взорвалась.       На этот раз крик высвободился из груди Эмили, и весь мир перед глазами поник.

***

      …я… Ме… Меня… Используй меня! Возьми… мои силы!

***

      — Эмили… Просыпайся. Нам пора идти.       Девочка спросонья улыбнулась от яркого луча, играющего на лице. Почему-то, сегодня солнце ощущается особенно тёплым. Хотелось впитывать и впитывать его энергию.       Небо голубое… С чего вдруг Эмили это удивляет? Оно почти каждый день голубое.       Ветер такой мягкий. Свободный. Трава и её шум облагораживали слух. Нет, правда, Эмили словно в темнице несколько лет провела. Природа казалась такой живой, такой прекрасной.       — Сильно утомилась?       И такой родной голос.       Эмили резко приняла вертикальное положение и подняла голову. Вновь умилившись большим лисьим ушкам, она потянулась обнять своего учителя и единственного лучшего друга.       — Инкенай, — жалобно протянула девочка, прижимаясь магу. — Когда я уже перестану отключаться от сильных заклинаний?       — Когда перестанешь лениться, — добродушно ответил страж. — Кто из нас отказывается от утренней тренировки?       — Я не могу вставать рано!       — Тогда почему ложишься так поздно?       — Моя магия питается от лунного света, — важно хихикнула ведьмочка.       — Вот как? — лукаво улыбнулся Инкенай. — Может тебе тогда и вовсе не спать?       — Нет уж, — Эмили прошла по степи.       На горизонте возвышались стены, тяготившие народы уже тринадцать лет. Стены Подземелья. Они едва виднелись из-за тумана. Внутри этих стен сейчас сражаются несчастные, что не смогли избежать Нисхождения ангелов.       — Эмили, я знаю, какое давление ты чувствуешь, — кажется, страж вновь решил «завести старую песню». — Но пойми, на тебя сейчас надеются тысячи людей.       — Да-да, я в курсе. Я должна стать следующим стражем магического камня и занять место лидера в союзе магов, — отчеканила девушка, подражая тону учителя. — Только вот какой от меня толк, если даже папа не может разрушить Подземелье?       Инкенай поникнул. Он выглядел виновато.       Наверное, поэтому люди и ждут, когда повзрослеет Эмили. Они надеются, что именно дочь Ранвира найдёт способ покончить с Подземельем.       — Странно, что ты так говоришь. Обычно ты так уверена в себе.       — Я же не настолько слепа, — девушка села на колени. — Ты думаешь, я смогу достичь уровня папы?       — К этому я и стремлюсь, пока учу тебя, — Инкенай устроился рядом и обнял девочку за плечи. — Проблема в том, что ты сама не стремишься к этому.       Эмили уткнула взгляд в землю.       — Думаешь, папа хочет того, чтобы я была такой же сильной, как он?       Молчание учителя больно щипало душу ведьмочке.       — Почему же не хочет?       — Мне будет трудно без его поддержки руководить союзом, — точно распознав неуверенность в голосе стража, продолжила Эмили. — Цервия, кажется, меня недолюбливает. Маги на собраниях всегда как-то жутковато на меня смотрят. А папа…       У Ранвира не должна была родиться дочь. Испокон веков женщины-маги считались творением дьявола. Поэтому если в семьях рождались девочки-ведьмы, их как можно скорее пытались отдать замуж за мага.       И вот у величайшего мага во всём мире рождается не наследник, а ведьма. Весь союз наверняка был в ужасе. Раньше Эмили не понимала, почему другие маги постоянно смотрят на неё с неприязнью или говорят что-то колкое. Теперь всё встало на свои места. А ещё Эмили теперь примерно представляла, что стало с её мамой. Разве маги простят ведьму, принёсшую великому магу не сына, а дочь?       — Наверно, он просто найдёт мне престарелого мужа, — выпалила Эмили, впиваясь пальцами в сырую землю.       — Ну, не говори так. В конце концов, он же принял Цервию, как стража, — Инкенай погладил девочку по волосам. — К тому же простой люд рад, что ты станешь наследницей.       — Не думаю, что простой люд что-то решит здесь. На них натравят ассасинов, если союз увидит, что народы поддерживают меня.       Возглавлять союз магов девушке, которая не должна была появиться — та ещё будет задачка. Эмили знала свой народ. Им ничего не стоит подстроить убийство дочери Ранвира и выбрать нового лидера.       Ведьмочку уже давно смущал вопрос: где опаснее — во внешнем мире, будучи лидером в союзе магов, или внутри стен Подземелья?       Может стоило бы…       — …пробраться в Подземелье и уничтожить его изнутри… — закончила вслух Эмили. — Тогда бы вера людей в меня укрепилась. И, может, папа признал бы меня.       — Эмили… — в голосе учителя прояснился ужас. — Не смей даже думать об этом! Подземелье — не место для подвигов. Это обитель страданий и смерти.       Девочка сжалась, положив подбородок на колени. Она знала. Только, кажется, по какому жизненному пути она бы ни пошла, её везде будут ждать страдания и смерть.       — Прошу, перестань так бояться. Даже если маги взбушевались из-за такой глупости, то ненадолго. Я уверен, что Ранвир тебя поддержит, — Инкенай обнял её крепче. — И я никому не дам тебя в обиду.       Эмили улыбнулась. Она верила в это. Инкенай никогда не бросал её.       — Тогда, перед тем, как стану лидером, хочу, чтобы у меня был фамильяр.       — Фамильяр?       — Да. Маги ведь часто заводят фамильяров. Кошек или дракончиков, — девочка мечтательно вдохнула. — Поэтому, я хочу собаку!       Вряд ли папа будет против. Если он вообще заметит, что у дочери появился щенок.

***

      Используй… мои силы!

***

      Эмили ухватывалась за пылинки реальности, мелькающие в голове.       Её фамильяр… Она где-то далеко слышала Лути. Та звала хозяйку. Просила проснуться. Просила продолжать сражаться.       Но у Эмили уже нет сил. Она проиграла…       Лути… Лути вернулась!       А это значит…       — Эмили! Лин!       Девушка распахнула глаза и на инстинктах приподнялась. Она всё ещё на арене. И площадь всё ещё окружал непонятный паутинный купол.       На ней без сознания лежал Лин. Эмили, не чувствуя своих рук, попыталась его разбудить. Конечно же, не получилось. Но он дышал. Тихо, но уже это чуть не пробило ведьмочку на слёзы счастья. Он жив. Он ранен и на грани смерти. Из-за неё.       — Эмили! Лин!       И всё-таки слёзы покатились по щекам.       — Грасс, — Эмили, захлёбываясь всхлипами, обернулась на стену.       Напарники не смогут сюда пробраться. И это хорошо. Они не пострадают.       Турнепс яростно завопил, его шерсть вздыбилась, хвост нервно дёргался туда-сюда. Котик без конца шипел на Великого Мага. И, кажется, это работало. Приспешник сверлил его взглядом, но не двигался.       Турнепс вновь был готов защищать друга ценой девяти жизней.       Эмили обняла Лина. Она должна вытащить их обоих.       Потихоньку. Девушка заставляла себя подниматься. Осторожно уложила Лина. Затем медленно встала. И кое-что заметила.       Кожу на шее… не жжёт, пока ведьмочка смотрит на приспешника. Эмили стала глазами искать камень.       Пурпурный каменный цветок лежал на брусчатке. И сиял. Выглядел живым.       Великий Маг смотрел не на Турнепса. А на камень.       Ведомая непонятным стремлением, Эмили кинулась к камню и, схватив его, прижала к груди.       И по телу разлилась магия. Энергия впиталась мгновенно в сердце девушки, уничтожая любые намёки на то бессилие, которое только что игралось с ведьмочкой. Эмили изумлённо посмотрела на пурпурный цветок.       Камень Дурмана… наполнял её магией?       Девушка повесила камень на шею и создала посох. Она разберётся с этим позже. Сейчас главное — вытащить Лина и Турнепса.       Теперь приспешник смотрел на ведьмочку. Кажется, он был в ступоре.       Надо думать, пока есть время. Странные жуки влияют на стены. Возможно, именно жуки и создают стены, как только замечают посторонних. Эти же жуки оповещают мага о нежданных гостях, зажигаясь резким светом.       Когда Лин уничтожал жука, стены искажались, а сам приспешник сгибался в судорогах. Но почему стены всё ещё стоят?       Из-за заклинания Эмили. Лин не успел уничтожить всех жуков, поняв, что приспешник отклонил атаку.       — Цепь молнии.       Девушка направила молнию так, чтобы разряд прошёлся по верхам фонарей вокруг площади. Но стены так и остались смиренно стоять. Молния никого не задела. На фонарях не осталось жуков.       Эмили прикусила щеку изнутри, не давая панике овладеть собой.       Где-то должен быть ещё один. Последний жук.       Приспешник двинулся навстречу девушке. Она же глазами искала кристальное насекомое.       Нашла. Жук — прямо на плече Великого Мага.       Эмили дрогнула, до боли в ладонях сжав посох. Просто так монстр её не подпустит к себе. А попробует ведьмочка ударить жука с расстояния — приспешник отразит заклинание.       Девушка осклабилась. Значит остался отвлекающий манёвр.       Рядом с ней образовались синие энергетические сферы. И устремились к монстру. Тот вмиг поглотил атаку. Тогда же Эмили сорвалась с места.       Сферы понеслись к своей бывшей создательнице. И рассеялись. Девушка победно ухмыльнулась про себя.       Купился. Сферы — иллюзия, как та, что Эмили использовала на тренировке с Тейей. Эта атака не наносит урон. Только вот противник об этом не знал. И потому подпустил ведьмочку слишком близко.       Эмили подпрыгнула к приспешнику, не отрывая взгляд от жука и собирая молнии в руке. Пальцы потянулись к злосчастному насекомому, и разряд вырвался наружу.       Белое пустое пространство. Маленький расплывчатый силуэт. И слёзный детский голос.       «Не уходи!».       — Эмили!       Девушка очнулась спустя секунду, сидя на земле. Странных паутинных стен уже не было, будто и не существовало. Приспешник согнулся, что-то громко лепеча. Его окружило облако ядовитых паров.       Лицо Эмили облизывала Лути, жалобно скуля. Плечи обнимала Тейя.       — Идём скорее! — священница помогла напарнице подняться.       Ведьмочка вдруг поняла, что не чувствует ничего, кроме пустоты и усталости. Она никак не отреагировала, увидев товарищей. Лишь отметила для себя, что Лин в порядке. Грасс поднял его, унося с арены, Турнепс, громко мяукая, семенил рядом с разбойником. Тимми прикрепил последнее оставшееся зелье к поясу и махнул напарникам, прося поторапливаться.       Команда бежала по бесцветным улицам. Поворот сменялся поворотом, здание — зданием. Так же и мысли Эмили сменялись — что это была за иллюзия, и почему она опустошила девушку сильнее, чем заклинание чёрной дыры?       Впрочем, эти размышления отошли на второй план, когда герои вернулись на место временного пристанища. Грасс уложил Лина к стене и устало выдохнул. Эмили жгла разбойника взглядом, понимая, что только он даст чёткий ответ.       — Где Ричард?       Тимми опустил голову. Тейя наоборот вскинула взгляд на ведьмочку, но не в силах сказать что-либо.       Грасс не изменился в лице. Конечно же, он ждал этого вопроса. Тысячу раз прокручивал в голове, что скажет напарнице… так ведь?       Но даже он, разбойник, не был в силах выдержать тот же взгляд, который уже примерял и на себя: «Скажи, что всё в порядке. Скажи, что он жив. Скажи, что мы все ошибаемся!».       Только вот Грасс врать не будет. По крайней мере, не его душа так точно.       Он отвёл взгляд, зажмурившись. Эмили впервые увидела, что Грасс может плакать. И это отвечало на всё и сразу.       Пустота сменилась на боль. Всепоглощающую нестерпимую боль.