Шарф Детры

      Грасс часто слышал людской плач. Когда ассасины разрушили его деревню, отовсюду раздавались рыдания, исступлённые крики, вопли. Когда Мэри похитили, Джек не мог унять слёз. Да и сам Грасс не избежал вязких пут горечи.       Но он уже давно не слышал таких отчаянных рыданий. Эмили сейчас была колыбелью безысходности. Горе выбрало её, как собственные мрачные покои, как корм, вожделенно выгрызало её изнутри, выдавливало слёзы вместе с криками и стонами. И не отпускало, не щадило.       Постепенно веяние этого отчаяния окружило и Грасса. Тот пытался сопротивляться, но боль вскипела с нестерпимым жаром, уничтожая, воскрешая против воли и вновь убивая. Жалобный плач, надрывные всхлипы опять напоминали и уже ставили печать на приговор: ничего не изменить. Это произошло, это правда.       Ричарда больше нет.       Эмили обнимала оранжевый шарф, пряталась в нём, ткань впитывала слёзы. Ведьмочку душил знакомый запах, словно Ричард где-то рядом, но отыскать его невозможно. Но девушка не отрывалась от шарфа, и не переставала плакать.       — Ричард! — без конца восклицала она. — Ричард…       «Перестань…» — вилось, рассеивалось болью в голове Грасса. — «Прекрати… пытаться докричаться до него… Иначе я…»       Не выдержит. Просто не выдержит.       — Ричард! — слёзы полились ещё рьяней. — Прости… Прости меня, Ричард!       Грасс вскинул изумлённый взгляд. Почему Эмили…       Время протягивало руки к рассвету. Ведьмочка не переставала плакать. Не переставала извиняться. Грасс начал думать, что напарница теряет рассудок, когда Эмили наконец заговорила.       — Я должна была спасти тебя, Ричард. Прости… Я всегда знала, что ты будешь готов пожертвовать собой ради нас.       Она отпрянула от шарфа, роняя слёзы и гладя пальцами ткань.       — Может… может быть поэтому я всё хотела делать сама… В глубине души я… знала, что ты пожертвуешь собой ради нас, — с каждым словом её голос становился ровнее. — Я так хотела это предотвратить. Я так хотела, чтобы мы все выбрались живыми… Я не справилась, Ричард…. Прости меня.       Эмили прильнула спиной к клёну и вновь зарылась лицом в шарф. Слёзы уже прекратились.       — Ричард… ты такой глупый, — нет, Грассу показалось. Она всё ещё плакала. — Ты ругал меня, потому что я поступала, как вздумается… А сам ничем не отличался от меня. Ты тоже делал, что хотел. Ты глупый… Но такой добрый, Ричард.       Рассветный ветер возвещал о пробуждении Подземелья. Герои же мечтали провалиться в сон. Эмили уже не раз подумала, что, может быть, если уснуть, то проснётся она дома. В своём настоящем доме, в папином замке… Инкенай погладит её по волосам, скажет, что пора идти на тренировку.       А папа… Папа…       Эмили проснётся и поймёт, что её никогда не было в этом месте. Что она не убивала гоблинов, которые были друидами, и ожившие доспехи, которые были благородными рыцарями. Как Ричард…       Что не по её прихоти умер Дурман… чей камень обжигал и даровал силы. Что в бутоне за огромными листьями не пряталась девушка. Такая же девушка, как и Эмили.       Что Эмили не слышала незнакомый голос, пока спала. Голос, моливший её проснуться и двигаться дальше.       Что не Великий Рыцарь убил Ричарда. А потом принёс его тело напарникам.       Что она не сражалась с Великим Магом. Прикоснувшись к которому, она услышала детский плач.       Что она не встречала Короля скелетов. Который был когда-то королём Лавром, королём рыцарских земель, а после его с сыновьями превратили в безумных чудовищ.       Что никогда в жизни она не знала ни Гленну и Кадора. Ни Тимми и Тейю. Ни Грасса. Ни Лина.       Ни Ричарда.       Эмили стиснула шарф. Нет. Слишком высока цена такого пробуждения. Девушка никогда не забудет, что происходило здесь. Она не забудет товарищей. Она не забудет Ричарда. Назло Подземелью.       Назло Колоссу Зулану.       — Ричард, — ведьмочка утёрла слёзы. — Ты, наверно, расстраиваешься, что я плачу. Ты всегда утешал меня. Я… постараюсь меньше плакать, чтобы тебе не было грустно.       Потому что там вряд ли кто-то сможет утешить Ричарда. А может… Гленна и Кадор найдут его…       — Знаешь, теперь я… точно выберусь отсюда. Не только потому что хочу, чтобы люди жили спокойно, не только потому, что хочу увидеть Инкеная… и папу… Но ещё я хочу узнать, что скрывает в себе Подземелье. Как оно появилось, Почему Колосс Зулан устроил это. Кто такие приспешники… И ради чего тебе пришлось пожертвовать собой.       Грасс поднялся с земли и направился к напарнице.       — Поэтому прости, твоя смерть так ничему меня и не научила. Я всё ещё буду поступать по-своему. И всё-таки… — её голос вновь дрогнул, и попытки сдержать слёзы канули в бездну. — …Я так сильно, так сильно буду скучать по тебе, Ричард!       Грасс сел рядом с девушкой. Он не знал, что говорить. Он — не Тейя, вытаскивать из тьмы словами он не может. Никогда не мог. Джеку и Мэри он помогал лишь своим присутствием. Может, и с Эмили сработает.       Парень протянул руку ведьмочке и, мешкая пару секунд, сжал её плечо. Напарница не отреагировала, слёзы мутной капелью срывались на шарф.       — Мы выберемся, — лишь удалось вымолвить разбойнику. — Больше никто не умрёт.       — Да, — тут же кивнула Эмили. — Никто.       Девушка шмыгнула и утёрла слёзы.       — Грасс, как ты отреагируешь, если в конце пути нам откроется… совсем другая правда, не та, о которой писали наши предки?       Напарник отвёл хмурый взгляд. Раскрытие тайн Подземелья — последнее, что его волновало.       — Полагаю, мне будет плевать, — пожал плечами разбойник.       — Почему? Всё, за что мы боролись, было враньём — тебя это не заденет?       — Мы боремся за жизнь, Эмили. Идеалы, истина, свобода и стремление узнать секреты Подземелья — чушь, по сравнению с намерением сохранить жизнь себе и близким.       — Но…       — Мы действуем, как должны. Мы хотим выбраться и выжить, поэтому убиваем монстров и приспешников. Мы делаем это не по собственному желанию. Нас просто обрекли это делать. Нас не должно обременять чувство вины, горечи, что правда оказалась совершенно иной. Пока, по крайней мере. Сейчас наша цель — остаться живыми. А уже после можно сожалеть.       Эмили в изумлении уставилась на Грасса. На самом деле… сейчас он звучал так разумно. Жестоко, но разумно.       — У разбойников простые истины, — не сдержала шёпот ведьмочка.       — Да. И благодаря этим истинам разбойники всё время выживали во время атак ассасинов.       Эмили положила голову на его плечо. Грасс кажется сильным. Может, и не таким сильным, как Ричард, но явно сильнее её. Давно пора было это признать.       — Грасс, ты должен стать нашим новым лидером.       Ричард никогда не называл себя лидером. Но напарники по умолчанию признали его тем, кто может вести их вперёд, кто защитит их.       — Почему сама не хочешь стать лидером? — безучастно спросил напарник. — Ты ведь так рвёшься делать всё по-своему. Если стану лидером, придётся тебя во всём ограничивать.       — Я всё испорчу. Я слишком слабая, — и это тоже давно пора было признать. — Ричард всегда говорил, что ты разумнее.       — Говорил, — кивнул парень. — Но также он говорил, что именно ты станешь той, кто вызволит нас всех из Подземелья.       Кленовый лист мягко опустился прямо в ладони Эмили. Девушка какие-то мгновения пыталась понять, спит ли она всё же.       — Ричард… говорил так?       — Да. Каждый раз, как ты убегала. Он говорил, что своей решимостью ты разрушишь стены. И хотя он злился из-за твоих побегов, но всегда восхищался твоим стремлением сражаться.       Луч зарева заиграл на коже нежным теплом. Вот так. За постоянными нравоучениями скрывалась любовь и вера в Эмили.       — Ричард… — девушка сильнее прежнего обняла шарф. — Я так злилась на него. Думала, он ни во что не ставит мои старания. Я и правда просто глупый ребёнок.       — Просто Ричард — лучше всех нас вместе взятых, — Грасс коснулся шарфа, пальцы тут же впились в ткань. — Он считал нас сильными. И доверил нам цель — разрушить Подземелье. Как поступишь?       Эмили рассматривала кленовый лист. Он так красиво смотрелся на фоне оранжевого шарфа.       Если отступит сейчас… Ричард ей этого не простит.       Инкенай тоже не простит… И папа…       — Буду продолжать сражаться.       Грасс кивнул. Когда и Эмили дала себе это слово, стало легче.       — Вернёмся к ребятам. Они и выберут лидера.       — Согласна.       Они сами должны выбрать, за кем идти и кому доверить свои жизни.       — Мы не прощаемся, Ричард, — прошептала Эмили, вставая с колен. — Присмотри за нами, пока что. И за Гленной с Кадором тоже присмотри.       К башне напарники вернулись, когда солнце уже искрилось над головой. Светило, вплетённое в хмурые сети небес, крайне странно смотрелось. Неприветливо, издевательски злорадно. Солнечный свет, который должен даровать жизнь, пляшет в серых облаках, будто насмехается над безвольностью, никчёмностью жалких существ под ним. Эмили хотелось бы, чтобы на Подземелье снизошла вечная ночь и укрыла бескрайней тьмой.       В башне осела тишина. Тимми, щурясь от ноющих ран, готовил пойманных Грассом птиц-падальщиков. Тейя лечила… пыталась лечить Лина. Ассасин упирался и стремился отдалиться от священницы, несмотря на слабость и лежачего на коленях Турнепса. Лути, услышав шаги, проснулась и засеменила к лестнице.       Эмили подхватила собачку на руки и перевела взгляд на Лина. Она слишком много не сказала ему.       Тот был не настроен на разговоры.       — Хватит, — всё же ассасин отпрянул от Тейи, с трудом поднялся и, опираясь на стену, двинулся к окну.       Священница провожала его встревоженным взглядом, поникнув ещё больше, но, когда Лин остановился и, безмолвствуя несколько мгновений, оглянулся и едва слышно пробормотал: «Спасибо», девушка просияла, мягко улыбнувшись.       Эмили направилась к Лину. Тот с большими усилиями устроился на окне и теперь вглядывался в горизонт. Из-за неё он так пострадал. Из-за неё так измучен. Но… насколько же он сильный. После такого чудовищного заклинания, вытягивающего жизнь, Лин всё ещё в сознании. Он всё ещё может ходить. Он всё ещё может дышать.       Ведьмочка, возможно, вновь оплошает, но… слишком много Лин сделал для неё. Девушка подбежала к окну и крепко сжала руку напарника. Ассасин вяло взглянул на неё. И его помутневшие глаза иссушили все слова, что крутились в голове Эмили.       Оставалось только смотреть. Смотреть на него, сжимать его руку и надеяться, что он всё поймёт.       Лин молчал. Спустя время вновь отвернулся к горизонту. Эмили было неясно, что он имел этим в виду, поэтому отпустила его руку, скатившись по стене, села под окном и зарылась носом в шерсть Лути.       Грасс устроился у костра, пустым взглядом уткнувшись в пляшущий огонь. При виде расклеившихся напарников настроение с хоть немного приподнятого вмиг упало на дно. Тейя придвинулась к разбойнику и стала ласково поглаживать его по спине.       — Ну, раз уж никто не в состоянии, итоги подведу я, — откинувшись на стену, громко заявил Тимми, после душащей тишины его голос сильно резанул по слуху. — Чего мы добились, пребывая на протяжении… примерно недели в этом королевстве: Великий Рыцарь жив, но сильно покорёжен. Великий Маг жив, вряд ли покорёжен настолько же сильно. Ричард мёртв. Команда в моральном упадке… Так себе расклад. Но мы ещё не учли похождений Эмили и Лина в каньоне. Возможно, рассказы о ваших приключениях вмиг исправят ситуацию.       — Мы убили одного приспешника, — безжизненно промолвил Лин. — Но камень, который был в его короне, исчез.       — Исчез? — Эмили резко посмотрела на ассасина, нервно впившись пальцами в Лути.       — Рассыпался, как только мы оказались на площади, — парень вынул руку из-под накидки, показывая ведьмочке рубиновую пыль. — Либо убить короля нужно было только, чтобы выбраться из каньона…       Либо герои застрянут здесь навсегда.       — Что ж, постараемся выявить позитивные моменты, — спокойно продолжил Тимми. — То, что вы вдвоём сумели одолеть приспешника, а после измотать ещё одного сразу после битвы, говорит о вашем мастерстве.       — Скорее уж, об удаче. Нас вечно что-то спасало.       Эмили кивнула. От короля их спас торговец.       А от Великого Мага — Лин.       — Лин бы справился со всем, если б я не путалась под ногами. Мы несколько раз чуть не погибли из-за моей глупости, — девушка натянула посильнее шляпу, пытаясь скрыться от глаз напарников. — Я сорвалась на короля, ещё сильнее разозлив его, и Лин пострадал. А в Великого Мага я «додумалась» пустить выкачивающее силы заклинание, которое он отразил опять в Лина… Так что, мастерство Лина под сомнение не поставишь. А вот я только бестолковостью и славлюсь.       — Я бы ничего не смог сделать без тебя.       Эмили взглянула на него. Ассасин всё ещё не отрывался от горизонта. Его глаза наконец избавились от мути, заблестев янтарём.       Лин замечательный. Почему же он говорит подобное?       — Ты ранен из-за меня. Потому что всегда защищал меня от атак и от моей же глупости.       — Если б защищал по-настоящему, тебе не пришлось бы самой вытаскивать нас с арены Великого Мага.       — Тебя поразило моим же заклинанием!       — Ну хватит! — оборвал их Тимми. — Оба хороши. Так или иначе, впятером у нас больше шансов победить. Понять бы только с чего начать.       Все, как по команде, глянули на Грасса. Тот вздохнул, с неприязнью осознавая, что следующее слово ждут от него.       — Сперва нужно выбрать лидера, — разбойник осмотрел напарников в ответ. — Того, кто готов защищать команду и вести вперёд.       — Я думал, что все по умолчанию выбрали тебя, — Тимми с лёгким удивлением приподнял брови.       — И почему же? Почему, например, не тебя, Тимми? — парировал Грасс. — Сейчас ты первый взял слово, чем хоть немного расшатал команду. К тому же, я ещё ни разу не видел, чтобы ты терял самообладание. Это тебя и ставит выше меня.       — Возможно. Мало что в этом мире может заставить меня слететь с катушек. Да и голова у меня неплохо работает, — пробормотал себе под нос алхимик с хитрой улыбочкой. — Да вот только это всё, что я из себя представляю. У меня нет тех принципов, которые были у Ричарда, и которые есть, например, у Эмили. У меня нет дикого желания разнести Подземелье, отомстить Колоссу Зулану, да и как такового желания сражаться нет. Я просто живу и наслаждаюсь сюрпризами, которые подкидывает судьба. Плыву по течению, а это принцип, который лидер должен гнать от себя прочь. Не думаю, что мне удастся перебороть свою флегматичность. Так что, я в пролёте.       — И рад этому, — вздохнул Грасс и перевёл взгляд на Тейю.       Та явно этого не ожидала. И захихикала.       — Забавно, что ты и меня решил рассмотреть, — она опустила глаза на ладони, теребя пальцами ткань туники. — Я всегда готова защитить и поддержать вас, в любую минуту. Но… у меня не хватит воли повести вас в бой и подвергать опасности. Прости, Грасс, но с ролью лидера я не справлюсь.       — Ты, скорее, сакральный символ, ради которого можно идти в бой, — мягко улыбнулся разбойник, заставив Тейю слегка покраснеть. Затем посмотрел на ассасина. — Что думаешь, Лин? Ты, в конце концов, сильнее нас всех.       Лин обернулся на Грасса, явно расценивая все его слова, как издёвку.       — Я привык подчиняться приказам, а не раздавать их, — и вновь отвернулся на горизонт.       Разбойник устало выдохнул и обратился к ведьмочке.       — Остались только мы, Эмили.       Она так же беспомощно опустила глаза.       — А в чём проблема? — раздался бодрый голос Тимми. — Оба будьте лидерами.       Все уставились на алхимика. Тому это явно импонировало.       — А что? Грасс — соображалка, Эмили — мотиватор. А вместе вы — Ричард, — ведьмак тихо рассмеялся. — Думаю, таким образом вы сможете вытащить нас отсюда.       — К тому же, вы с Ричардом нашли нас и пригласили в отряд, — поддержала Тейя. — Намного правильней, если вы вдвоём продолжите дело Ричарда.       Лин ничего не сказал, но всё равно искоса наблюдал за сценой.       — Это плохая идея, — покачал головой Грасс.       — Мы вместе были бы Ричардом, если бы совмещались, — Эмили кивнула, соглашаясь с напарником. — Мы скорее перебьём друг друга, чем попытаемся прийти к общему решению.       — Для первой поры это лучше, чем ничего.       — Ричард просил вас не ссориться друг с другом, — осторожно сказала Тейя, вспомнив первую тренировку в лесу. — Не огорчайте его.       Эмили и Грасс переглянулись. Совесть уколола обоих, и напарники кивнули.       — Хорошо, — выдохнула ведьмочка и решительным взглядом одарила команду. — Мы постараемся ради вас.       — И ради Ричарда, — закончил Грасс.       Команда сошлась во мнении, что этот день стоит потратить на отдых. Две птичьи тушки были съедены за полчаса. Удалось даже уговорить поесть Лина. После завтрака и драгоценной воды, которую Эмили наколдовала из последних сил, напарники расслабились окончательно и стали засыпать под чавканье обгладывающей косточки Лути.       Уже здесь начались перепалки новых лидеров. Грасс заявил, что кому-то одному нужно остаться караулить. Эмили начала спорить.       — Мы в башне на отшибе безлюдного королевства. От кого нам ждать нападения? Вся команда устала, будет только хуже, если кому-то придётся тратить силы ещё и на караул.       — Ждать нападения можно от кого угодно. Великий Рыцарь шёл в сторону королевства. Наверняка он бродит не так далеко отсюда.       В конце концов, караулить вызвался Лин.       — Я вполне выспался на арене, — сказал он Эмили, когда та обернулась на него с тревожным взглядом.       Был это камень в огород ведьмочки, или Лин опять винил себя, девушка не поняла, а потому и не осмелилась возражать.       Команда расстелила плащи, улеглась, с надеждой поскорее унестись в бездну сна, и очень быстро эта надежда настигла напарников.       Эмили притиснула к себе Лути и, засыпая, начала теребить пальцами свой розовый шарф с цветочными узорами.       Интересно, что в итоге случилось со странным торговцем? И что он имел в виду, когда перед исчезновением обратил внимание на шарф ведьмочки?       Мм… Цветы на шарфе… такие знакомые…

***

      Пожалуйста… Только не сдавайся. Только не отступай…       Я так хочу вернуться… к моей судьбе…

***

      И вот опять.