Шарф Детры

      — Ненормальный торговец, — буркнула Эмили, потрепав Лути по голове.       Ветер невидимой дымкой застыл где-то под сводами пещер. Глухота каньона давила на голову. Сухая трава хрустела под ногами, казалось, она вот-вот рассыплется в пыль. До королевства осталось недалеко.       Торговец больше не объявлялся. Эмили злилась на него. Несмотря на то, что чудак помог, он оставил после себя столько вопросов, что рассудок был готов искорёжиться.       Чтобы хоть как-то насолить торговцу за его недосказанность, ведьмочка украла пару свечей из его лавки. Ему не повредит, а Лин сказал, что во дворце темно.       — Где ты ещё его видел, Лин?       — Он останавливался рядом с моим убежищем в лесу, — ассасин вглядывался в приближающиеся острые здания. Ждёт ли там засада? — Хотел напасть, но его фокусы с телепортацией мне не осилить.       — Странный… Он мог вызволить нас, я уверенна! — девушка с досадой и гневом пнула валяющуюся кость, затем мысленно извинилась перед её обладателем. — Наверняка он наврал обо всём. И просто не захотел нам помочь!       — Может быть. Только что изменилось бы, вытащи он нас?       Эмили запнулась. А ведь правда, что? Подземелье опустело бы, но никуда не пропало б. Людей продолжили б похищать. А Колосс Зулан остался б жив, играясь с магическим камнем.       Нет. Нельзя просто уйти отсюда. Нужно уничтожить этого монстра.       — Я сама убью его, — руки тут же сжались в кулаки. — Своими руками уничтожу Колосса Зулана.       Почему-то от своих же слов душа заныла. Камень на шее обжёг, что ведьмочка даже пискнула.       — Что не так с этой побрякушкой? — прошипела Эмили, схватившись за каменный цветочек.       — Возможно, остатки приспешников противятся твоим желаниям уничтожить их хозяина, — Лин вытащил два камня из-под накидки. — Хотя эти выглядят пустыми.       — Ричард отдал их тебе? — голос девушки задрожал, и она ускорилась. — Идём быстрее.       Если Ричард от них отказался… значит… Нет, Эмили не собирается думать об этом.       Лин догнал её.       — У меня есть одно предположение, — парень прокрутил воспоминания о письме в тронном зале. — Что если Великий Рыцарь специально обрушил мост? Вряд ли портал откроется, если мы оставим в живых короля.       — Нет, такого не может быть, — отрезала Эмили. — Он хотел прикончить нас, и всё.       Ведьмочка не допускает никаких домыслов об обратной стороне Подземелья. Слишком много боли оно ей принесло.       — Тебя не пугает мысль, что Король скелетов — это король Лавр, о котором рассказывал Ричард?       И всё же, страшная правда может настигнуть героев в любой момент. Все будут к ней готовы. Все, кроме Эмили. Лин знает, что происходит с человеком, мир которого перевернулся и разбился.       Поэтому стоит готовить её сейчас. Раз уж пообещал Ричарду вытащить всех живыми.       — Он больше не человек, а марионетка Колосса Зулана, — отрешённость у Эмили сохранить не вышло. — Если он стоит на пути к свободе, ничего другого не остаётся.       — А если я скажу, что Великий Рыцарь — это сын короля Лавра?       Камень на шее вновь обжёг. Эмили не собиралась поддаваться.       — С чего ты вообще это взял?       — Нашёл письмо в тронном зале. Его написал король. А ещё витражи… Ты поймёшь, как прибудем.       — Лин, не пытайся строить теорий. Подземелье — это ад. И все приспешники — порождение Колосса Зулана.       — Ещё там было сказано, что Великий Ранвир выбрал сыновей Лавра для охраны магического камня, — Лин нещадно продолжал.       Имя отца подкосило самообладание девушки, на глаза накатились слёзы.       — Этот бред мог написать кто угодно. Ты даже не подумал о том, что это — глупая ловушка Подземелья, — ведьмочка яростно утёрла слёзы. — Если найдёшь бумажку, где написано, что Колосс Зулан невиновен в создании Подземелья, тоже поведёшься?       Турнепс муркнул и, прыгнув на плечо Эмили, потёрся о мокрую щёку.       — Я не пытаюсь оправдывать создателя Подземелья и все действия, что происходили здесь, — тихо заверил Лин. — Хочу удостовериться, что ты готова идти до конца.       — Я готова, — твёрдо заявила Эмили. — Не нужно меня ни в чём проверять! Я готова!       — Даже если в конце тебе откроется совершенно иная правда?       — Не будет никакой иной правды! Само существование Подземелья — уже доказательство зверств Колосса Зулана.       Она упрямая. А Лин — не тот, кто способен переубедить человека. Тем более такого, как Эмили.       Безжизненное пространство сменялось метр за метром. Такое пустое. Такое бессмысленное.       Чёртово Подземелье, чёртовы стены, чёртов каньон, чёртова трава. Как это всё ненавистно Эмили. Если б под боком был кодекс и столько же мастерства, как у папы, ведьмочка взорвала б здесь всё.       Как же тошнило от собственной слабости, никчёмности. И от того, что все вокруг считали Эмили слабой, не готовой ни к чему. Ричард, Грасс, тупой торговец.       Даже Лин. Лин, который не противился намерениям Эмили сражаться с ним бок о бок. С чего он решил говорить ей такие странные вещи? Проверяет, готова ли Эмили идти до конца. Он тоже подумал, что ведьмочка не справится?       Лин… Неужели это тот самый Лин, которого она встретила в лесу? Вот он, идёт рядом с ней на битву против приспешника. Он не приказывает девушке, что делать, не прячет её за спину. Проверяет, готова ли Эмили… идти до конца…       Лин беспокоится за неё?       В голове словно что-то треснуло, и камень на шее теперь не обжигал, а просто согревал.       Почему она позволила себе разозлиться? Это ведь ещё одна ловушка Подземелья. Раздавить героев с помощью негативных эмоций. Эмили поддалась. И кем показала себя перед Лином? Разозлилась из-за пары фраз.       Девушка выдохнула и виновато взглянула на товарища.       — Прости, Лин. Я снова накричала на тебя.       — Не извиняйся. Я понимаю, что ты чувствуешь.       Как же легко он всё принимает. И оскорбления, и просьбы о прощении. И принимает ли вообще? Может, чувствует себя слишком уставшим, чтобы придавать эмоциям, своим и чужим, значение? Благодаря этому становится легче жить… существовать… Но с другой стороны… остаёшься ли ты человеком, отвергая эмоции, свои и чужие?       Ассасинский клан хорошо постарался. Лину чуждо проявление эмоций.       С другой стороны… То, что Лин пошёл глубже в Подземелье с командой, которой не доверял; то, что защищал эту команду; то, что не раз спасал участницу этой команды… Что это, как не проявление чувств, забота о других?       Лин всё ещё остаётся человеком. Замечательным человеком.       А значит, ему тоже бывает больно. Ему тоже иногда хочется тепла. Но ассасинский клан привил ему отвергать подобные желания.       Поэтому всё оставшееся влияние кровавого класса Эмили должна уничтожить.       Девушка подошла ближе к напарнику и, пока он не успел увеличить расстояние, крепко обняла за шею.       Лин положил руки ей на талию. Не обнял в ответ, а поддержал. Наверное, подумал, что у напарницы разболелась нога.       — Тебе нехорошо?       В ясном сознании слышать его голос так близко было приятно. У Лина тихий, такой мягкий голос. Жаль, без каких-либо чувств. Лин был тёплый, как и все люди. Ещё у него билось сердце, Эмили чувствовала это своим сердцем. И всё же, Лин был так далеко. Такой закрытый. Хотелось снять его капюшон, дотронуться до его волос, смольно-чёрных, волнистых. Снова взглянуть на его лицо без маски. Погладить пальцами шрам на щеке. А потом…       А что потом?       От мыслей и предположений внутри всё загорелось, и Эмили сильнее прижалась к Лину. Может, у неё опять температура?       — Мне хорошо, — заверила его девушка. — Я рада, что ты со мной, Лин.       Тогда же парень опустил руки. Понял, что она обняла его просто так.       Ведьмочке было достаточно и того, что он не оттолкнул её сразу же. И всё-таки, Эмили уже мечтала вновь ощутить тепло его рук.       Когда Турнепс с Лути заворчали от скуки, а рассудок начал подсказывать девушке, что она перегибает палку, Эмили отпустила Лина. Надеясь увидеть хоть немного блеска в глазах ассасина, она лишь расстроенно выдохнула. Взгляд всё такой же пустой.       — Извини, — прошептала ведьмочка и поспешила восстановить дистанцию.       На этот раз Лин ничего не ответил.       Вновь безмолвные равнины. Была ли здесь когда-нибудь дорога, ведущая прямо в королевство? По которой шестнадцать лет назад колесили торговые повозки с товарами из дальних земель. Может, тут ходили чьи-то дети, собирая полевые ромашки для лечебной настойки. Пастухи пасли овец, а их рожок изливал чудесные мелодии, уносясь свободным ветром в голубые небеса. Может, здесь на мечах тренировались студенты королевской рыцарской академии. И может по этой самой заросшей тропинке пробегал маленький Ричард…       И что осталось? Выжженные поля и голые кости повсюду.       Проклятое Подземелье. Проклятый Колосс Зулан.       — Эмили, осторожно.       Голос Лина прозвучал откуда-то издалека, и в следующую же секунду ведьмочка во что-то врезалась. Она отшатнулась и потёрла лоб.       — Ты в порядке? — парня не удивило, что в Эмили впечаталась в статую, не к месту стоящую тут.       — Да, — девушка поправила шляпу. — Просто задумалась.       Она подняла взгляд на злосчастный памятник. И тут же её прошибла стрела воспоминаний.       — Инкенай…       Белый камень, сложившийся в изящную фигуру, изуверски покрыли трещины. Но даже время не уничтожило красоту второго стражника магического камня. Высокий, стройный, облачённый в длинную тунику, с густыми волосами по пояс. Инкенай, владея неизвестными даже Ранвиру чарами, оставался вечно молодым и прекрасным. Подобно Гленне, у которой были рожки, у него были большие лисьи уши, которых он совершенно не стеснялся.       Владыка Рассвета, девятихвостый лис Инкенай, был по силе равен отцу. Их с Ранвиром нельзя было назвать закадычными друзьями, но сейчас Эмили вспоминала, как часто Инкенай навещал её в детстве… От этого становилось и радостно на душе… и жутко больно.       — Один из стражей магического камня? — Эмили очнулась, расслышав голос Лина.       — Да… Девятихвостый лис, Владыка Рассвета Инкенай, — девушка едва заметно улыбнулась. — Вообще-то, Инкенай в прошлом — оборотень.       — Лис? Обычно оборотни превращаются в волков.       — Да. Но он сам мне рассказывал, как… нечто… благословило его стаю на прекрасный облик. В благодарность этому нечто он решил научиться магии… Надо же, чем дольше смотрю на него, тем больше всплывает воспоминаний.       — Ты была знакома с ним лично?       — Конечно. Ведь они с папой — стражи магического камня.       — Я не совсем то имел в виду.       — А? — Эмили обратила на товарища недоумённый взгляд. А что ещё можно иметь в виду, задавая такой вопрос? — Ну… он часто приходил ко мне. Мы вместе гуляли по лесу друидов и оборотней. Или по полю с розовыми цветами. Он читал мне сказки. И ещё обучал меня магии…       Стоп… Что-то не так… Воспоминания… какие-то неправильные. Почему теперь вместо папы… об Эмили заботится Инкенай?       Девушка уронила взгляд и приложила руку к голове. Лин коснулся плеча напарницы, готовый, если что, подхватить.       — Воспоминания меняются, — тяжело выдохнув, прошептала Эмили. — Папа больше не заботится обо мне… Лин… Это ведь ещё одна ловушка Подземелья?       Ассасин промолчал. Будь это даже ловушкой, стоило соврать. Чтобы лучше подготовить к возможной правде. Но…       — Папа ведь… всегда был рядом со мной, верно?..       …Иногда вещание правды равносильно убийству.       — Очередная попытка уничтожить цель побега героев.       Эмили с благодарностью взглянула на парня. Словно ждала этих слов больше всего на свете.       — Да, так и есть! — она выпрямилась, глаза сверкнули обыденной решимостью. — Глупое Подземелье! Думало наклеветать на папу! Не позволю!       Лин какое-то время смотрел на ведьмочку. Во что может обернуться эта бесконечная любовь к Ранвиру, если покажется другая сторона монеты?       Напарники договорились пробежать улицы королевства как можно быстрее и незаметней. Натыкаться на лишние встречи перед тяжёлым боем не хотелось. И потому бесцветные кварталы живо сменялись один за другим. Костлявые монстры даже не успевали повернуть головы, два человеческих силуэта и два силуэта пушистиков проскакивали молниеносно.       Эмили восхищалась тому, как бесшумно бежит Лин. И с тем же было немного стыдно мчаться не так тихо и не так быстро, что ассасину приходилось подстраиваться под темп.       Мохнатые напарники тоже вели себя превосходно. Уж неизвестно, кто за кем повторял, но Лути и Турнепс семенили лапа в лапу. И когда котик перестал бояться Лути?       И вот вычурный в своём сумраке замок предстал перед героями. Эмили сразу приготовила одну свечу, приставила палец к фитилю и, пустив крошечную молнию, подожгла. Передвигаться в темноте, как Лин, она уж точно не сможет.       Когда напарников поглотили коридоры, Эмили попросила парня замедлиться.       — Лин, давай обсудим, как будем атаковать.       — У меня есть одна тактика, но она рискованная. Всё зависит от тебя, — отчеканил напарник, не оборачиваясь.       — От меня? — по голосу стало понятно, что Эмили и не думала удостоиться такой чести. — Я… Я постараюсь изо всех сил, Лин!       — Я буду использовать любые укрытия, забираться к стенам и потолкам и периодически атаковать, — чётко произнёс ассасин. — Твоя задача — отвлекать короля. Хоть молниями, хоть голосом, хоть движениями. Но не нападай. Уворачивайся и убегай. Тебе ведь ещё нужно будет защищать Лути.       — А если он призовёт своих подчинённых?       — Ты ведь можешь пускать молнии и без кодекса. Думаю, от «Раската» или «Цепи молнии» мелкие скелеты тут же развалятся.       Эмили смущённо кивнула. То, что Лин доверял ей такую важную задачу, и то, что он запомнил названия её заклинаний, грело душу.       — И ещё одна вещь, — сосредоточенно продолжил парень. — Сперва нужно показаться ему. И вызвать на бой.       — Что? Зачем?       Не лучше ли спрятаться в зале, застав Приспешника врасплох?       — Во-первых, незаметно пробраться в зал не получится. Двери выходят прямо на трон. Во-вторых, король сидит совершенно неподвижно. Мне кажется, если мы просто бросимся на него, произойдёт ужасное. Лучше пусть он сам поднимется и выступит против нас.       По коже пробежала дрожь, когда Эмили представила жуткого короля, омертвело сидящего на своём троне. При этом неотрывно смотрящего в душу.       Нельзя поддаваться страху. Это — самое мощное оружие Подземелья.       — Хорошо… — неуверенно бросила девушка и тут же заставила себя собраться. — Мы справимся, Лин.       Согласился ли напарник с ободряющей фразой, или вовсе её не услышал, было неясно. Лин замолк, кажется, напуская на себя необходимое состояние — хладнокровие и одержимость миссией. Две составляющих, что делали из шестнадцатилетнего мальчика ассасина.       Тусклый колыхающийся огонёк свечи обрисовал громадные двери. Тронный зал. Эмили вдруг отметила, что у неё дрожат руки.       С чего бы? Она боялась монстра? Битвы? Ран, боли, крови… смерти? Нет, дело не в этом. Она ведь рвалась в бой с Дурманом, с рыцарями, с Приспешником. И сейчас.       Она боялась не битвы. Она боялась ответственности. Впервые, за время заключения в Подземелье. Она боялась не справиться.       Боялась подвести Лина.       И он это заметил. Уж ассасин точно способен почувствовать человеческий страх. Как бы Эмили ни старалась скрыть это… С каждой секундой становилось всё хуже и хуже. Дрожь распространилась по всему телу. Даже по лёгким, отчего дыхание стало сбиваться. А после дрожь обратилась в чёрные точки, пляшущие перед глазами.       Что ей делать? Что Эмили должна сделать? Отвлекать? Как? Что, если она всё испортит? Попадёт под нож монстра? А если Лин бросится её спасать? И по её же вине окажется ранен? Или убит…       Нарастающая паника застыла, когда девушка почувствовала робкое прикосновение к плечу.       Кажется, Лину далось с большим трудом дотронуться до напарницы. Самому, и не для того, чтобы помочь с ранами.       Золотистое крошечное пламя свечи ложилось красивыми бликами на его чёрных волосах. Отражалось в его глазах, во мраке покрывшихся бронзой. На бледном лице шрам выглядел чужеродно… а уже через секунду казался влитым украшением. И его губы… складывались ли они когда-нибудь в улыбку? Девушке до боли захотелось увидеть на его лице улыбку. Не скрытую маской.       Лин вновь открылся для Эмили.       — Я верю в тебя, Эмили.       Турнепс громко мурлыкнул и, двигаясь змейкой, потёрся о ноги людей.       Это сказал Лин? Это его голос? Его слова?       Паника обратилась в волнение. Но волнение приятное, щекочущее и поражающее в самое сердце.       Дальше задаваться вопросами Эмили не могла. Лин вновь закрыл лицо маской, надел капюшон и толкнул дверь.       Алые глаза вонзились в героев тут же. Ведьмочка была готова поклясться, что почувствовала, как сильно уколол её этот взгляд. Опустошённый, но ещё живой. И безумный. И страдающий.       Король сидел точно так же. Безысходно повисшие руки, опущенная голова, глаза смотрят исподлобья. Не ясно, что именно хотел сказать этим взглядом Лавр. Он спрашивал? Просил о чём-то? Хотел закричать, но нем мог? Или вовсе не видел героев?       Лути съёжилась под багровым свечением глазниц. Турнепс выпрямился и застыл, словно пытался побороть червлёное веяние. Странно, ведь, первый раз оказавшись здесь, котик даже не обратил внимания на монстра.       Лин не стал медлить. Прошёл в центр зала, вынул катану и направил прямо на короля.       Вызов брошен.       Король смотрел на лезвие, долго, мучительно долго. У Лина пронеслась мысль, что он может своим взглядом расплавить катану. Но следом зрачки дёрнулись и уставились на Турнепса. Котик, как и хозяин не шевелился. Словно и правда завораживал монстра голубыми глазами. И затем Лавр посмотрел на Эмили.       Кажется, его костлявые ладони сжались в кулаки с такой силой, что на фалангах появились трещины. Король поднялся, яростно вырвал мечи из ножен и ударил лезвия друг о друга. Послышалось клацанье костей. Лин не дёрнулся, а Эмили, прижав к себе Лути, осмотрелась.       У дальней стены зала появились скелеты-подчинённые. Они окаменели, так же угрожающе наблюдая за героями.       — Лин, — прошептала девушка. — Что нам теперь делать?       — Пока ждём, — не обернувшись, отозвался ассасин.       Лавр двинулся вперёд, выставив клинки.       — Это публика, — бросил парень и спрятал Турнепса в накидку. — Считай, что их тут нет. Делай, что должна.       И юркнул к стене. Скелеты проследили, как он забрался к потолку и зацепился за рельефный узор.       Король же не останавливался и приближался к Эмили.       Делать что должна. Делать, что должна.       Что Эмили должна делать?       Лути отчаянно тявкнула, когда над головой девушки сверкнули ножи. Ведьмочка успела лишь сделать краткий вдох и вспомнить тёплую руку папы.       Когда катана отбила удары, и ассасинская тень врезалась в короля, Эмили поняла, что уже подвела Лина.       — Соберись, Эмили, — спокойно произнёс парень и вновь прыгнул к стене.       Собраться… Снисходительности, словно Лин ожидал такой рассеянности от Эмили, в его голосе не было, но девушка уже разозлилась на саму себя.       Собраться сейчас же! Ведьмочка стала диктовать себе в голове тираду, концентрируя магию в венах.       «Я, Эмили, дочь Кесаря Солнцестояния, Ранвира Великого, творца и хранителя Колыбели Каменного солнца, именем всего народа магов, именем всего человечества, клянусь уничтожить Подземелье и его создателя. А те, кто встают на моём пути, предатели и порождения дьявола! И ты, Король Лавр, один из них. Твой единственный приговор — казнь!».       Пафосно, эпично, наигранно. Но помогает вернуть рассудок.       Магия излилась молниями на пальцах, несмотря на то, что камень на шее больно жёг кожу.       — Раскат! — со всей злостью выкрикнула Эмили.       Молния синим зигзагом ворвалась в монстра, растеклась по костям. Дрожь сковала на секунду Лавра, но этой секунды было достаточно, чтобы Лин крошечным вихрем пронёсся рядом с приспешником, ведя лезвие по оголённому черепу. Под глазницей образовалась трещина. Вряд ли это можно назвать уроном, зато ярость противника вознеслась к небесам.       Эмили отбежала, посылая ещё несколько маленьких молний в скелета, запрыгнула вместе с Лути на гору богатств. Лин повис на стене прямо над напарницей. Только Король вновь замахнулся лезвиями, ассасин соскочил, нанося монстру с невероятной скоростью десяток порезов. Ведьмочка выиграла момент, чтобы пустить раскат прямо в глазницу приспешника, и ринулась в центр зала следом за собачкой.       Несмотря на достаточно серьёзные атаки, покорёженным Лавр не выглядел. Наоборот, трещина под глазницей пропала.       Сердце Эмили рухнуло.       — Регенерация, — вырвалось у неё. — Лин, он лечит себя!       Ассасин, снова резанув клинком противника, отпрыгнул на спинку трона.       — Он не может лечить сам себя, — парень указал на скелетов-подчинённых у дальней стены. — Скорее всего дело в них.       — Почему?       — Приглядись, — Лин метнулся к монстру с волнами атак.       Эмили же оглянулась на монстров. Тогда же поняла, чем они отличаются от тех скелетов, которых она видела ранее.       Их плащи на костлявых телах. Пылающие магией глазницы. И посохи в руках.       Это маги.       — Не думай о них, как о людях, — Лин вновь подскочил к трону. — Отвлеки его на пару секунд.       И бросился к мелким скелетам. Эмили прокричала в своей голове не сметь раздумывать о том, что, похоже, сейчас будут убиты её сородичи, и повернулась к приспешнику.       — Эгида! — перед ведьмочкой выросла магическая стена. Клинки врезались в щит, высекая из него волшебные огоньки. Эмили поморщилась, чувствуя, какой сильный удар у Лавра. Как только Лин может отбиваться от таких атак?       А через пару секунд скелеты-подчинённые уже валялись костяшками у дальней стены. Лин на всей скорости и с широкого размаха начертил очередную ударную волну на теле Короля. Эмили закрепила атаку ударом молнии.       Приспешник пошатнулся и отступил на шаг. Лин поймал миг и прыгнул к Лавру. Чёрным корольком стал виться вокруг монстра, водя лезвием по костям. Эмили затаила дыхание, поражённая скоростью ассасина.       Воплощение мглы и чёрного ветра. Он живого места не оставит на Короле.       Что чувствует Турнепс, находясь в эпицентре этого смертоносного урагана? Однако Турнепс уже стоял рядом с ногой ведьмочки и вместе с Лути наблюдал за триумфом хозяина.       Внезапно Король завопил, и Эмили почувствовала мёртвую хватку на руках и плечах. Сородичи захотели забрать ещё одну жизнь. Девушка дёрнулась и, прежде чем разразился раскат, ведьмочка болезненно вскрикнула — сразу несколько скелетов вгрызлись ей в руки, плечи и ноги.       Лин метнулся на крик напарницы, но его схватила громадная костлявая рука. На Лавре — ни единой царапины.       — Лин! — вновь закричала Эмили и стала вырываться, наплевав на боль.       Что делать? Если пустит молнию, заденет Лина.       Долго паниковать ведьмочке было не дано. Король с ненавистью ударил ассасина оземь и отбросил в груду сокровищ. Тогда же с умирающей решимостью биться из глаз Эмили потекли слёзы.       Турнепс завопил, чёрная шерсть встала дыбом. Котик бросился на приспешника, неистово царапаясь и рявкая. Такое маленькое создание, но такое быстрое, такое храброе, он тоже был готов сражаться за хозяина. Он тоже не прощал тех, кто причинял боль его другу.       Монстр беспомощно пытался сбросить с себя маленького воина. И, смотря на самоотверженность Турнепса, Эмили поняла, что её напускная бравада ничего не стоила в сравнении с жаждой этих двух разных, но слишком похожих друг на друга товарищей, жаждой заступаться друг за друга.       И это вдохновляло даже сильнее, чем стремление вырваться из лап Подземелья.       Магия бешенным потоком закипела в теле и обрушилась на скелеты.       — Эпицентр бури!       Над монстрами сгрудилось грозовое облако и расплескалось на десятки разрядов. Скелеты разлетелись обугленными костными осколками по всему залу. Тут же из воздуха появились новые слуги. Словно под чьим-то контролем, ведьмочка схватила меч одного из павших воинов. Тяжёлый.       — Цепь молнии!       Скелеты оглушены. Эмили подбежала к ним и, замахнувшись, с силой ударила несколько монстров. Закрутилась вокруг своей оси, перерубая остальных. Когда ещё одна партия врагов была разбросана по углам, девушка остановилась, еле удержав в руках оружие.       Кажется, даже Король был изумлён. Он стоял неподвижно. В череп, орошая голову Лавра трещинами, была воткнута катана. Вот почему он не двигался. Ждал, пока слуги залечат его. Или же его парализовало от боли?       Эмили было всё равно. Взгляд от катаны заметался по залу. Где Лин?       Вот он. Парень пытался разбить витражи. Будто птичка, вновь и вновь ударяющаяся о стекло, надеясь выбраться.       Турнепс уже рванул к хозяину. Эмили и Лути последовали за котиком.       — Лин! — девушка попыталась остановить напарника, опять бросившегося на витражи. — Стой, ты ранен!       — Его лечат витражи, — бесцветно промолвил Лин и всё же отошёл от окон. — Попробуй ударить в них молнией.       Эмили неуверенно оглядела ассасина. С виска на щёку и под маску текла широкая дорожка крови. Из-за тёмной одежды не было видно, но ведьмочка знала, что это — не единственная кровоточащая рана.       — Раскат!       Молния врезалась в витраж Лавра. Растеклась на сотни светящихся пульсов и потухла. Стекло осталось целым. Позади раздался отчаянный рык и стук костей.       — Ясно, — Лин отвернулся от витражей. — Значит, витражи целыми поддерживают вон те скелеты. Как только разобьём витражи, он станет уязвимым.       — Лин, у тебя кровь, — тихо промолвила девушка. Будто это замечание изменило б что-нибудь.       — Как только разделаюсь с магами — разбивай витражи.       Герои рванули в сторону, когда их чуть не настигли клинки. Лин прыгнул к приспешнику и, вырвав катану из черепа, помчался к подчинённым.       — Действуй, — бросил он напарнице.       Эмили вместе с Лути отбежала на безопасное расстояние, следя и за ассасином, и за Королём. Парень в миг разнёс скелетов на куски. И пока Лавр не кинулся на ведьмочку, она крикнула:       — Раскат!       Неоновое свечение настигло витраж. Король Лавр разлетелся на красно-золотые осколки. Монстр приглушённо завопил и остановился, схватившись за голову.       — Работает, Лин! — воскликнула девушка и увернулась от оклемавшегося приспешника.       Тут же набежали ещё несколько костлявых магов. Катана в секунды превратила монстров в пыль.       — Раскат!       Черноволосый юноша-рыцарь раскрошился. На этот раз Лавр не закричал. Обернулся на окна. Остался только витраж светловолосого мальчика-мага.       Король двинулся к окнам, будто наплевав на ошеломлённых героев… и заслонил собой последний витраж.       Эмили отрешённо выпрямилась. Лавр вновь не двигался, смотрел так же неотрывно и настороженно. Он защищал витраж. Он… разумен?       — Лин, — совершенно растерянно позвала напарника ведьмочка. — Что он… делает?       — Догадался, что мы хотим лишить его возможности лечиться, — Лин рассёк катаной ещё несколько монстров, после, подхватив на руки Турнепса, двинулся к Эмили. — Или пытается сохранить последние воспоминания о сыновьях.       На этих словах бешенный огонь в глазницах переметнулся на ассасина.       — Он не может быть разумен, — в метели нарастающей паники прошептала девушка. — Он ведь — приспешник Колосса Зулана!       Панику пересилила злость.       — Даже если ты раньше и был человеком… — ведьмочка пронзила приспешника таким же ненавистным взглядом. — …и твои сыновья действительно были как-то причастны к охране магического камня, это ваша вина, что вы поддались влиянию Колосса Зулана и стали монстрами! Не наша вина, не вина людей, погибавших здесь годами! А твоя вина и вина твоих детей!       — Эмили, подожди…       — Так что если ты хочешь искупить эту вину, не смей мешать нам! Убирайся прочь от витража! Всё равно и ты, и твои дети заслужили одну участь — смерть!       Король Лавр прожигал Эмили алым свечением. А затем бросился на девушку, разинув пасть.       Ведьмочка не жалела о своих словах. Даже несмотря на то, что камень, кажется, полностью сжёг кожу на шее, Эмили не жалела.       До тех пор, пока огромную пасть не остановила катана, а выпирающие клыки не задели руки и плечи Лина. Кровь плеснула на мраморный пол.       Тогда Эмили пожалела не только о своих словах, но и о своём существовании.       — Раскат! — на инстинктах крикнула ведьмочка и, обхватив напарника со спины, вырвала из пасти монстра.       Герои повалились на колени, Эмили создала синий купол и принялась рассматривать раны парня. Турнепс жалобно мяукнул и потёрся о хозяина.       Помимо всевозможных переломов, после того, как Король бросил Лина со всей силы, руки и плечи в нескольких местах были прокушены. Как это вышло? Эмили не успела разглядеть. Ясно только то, что теперь Лин истекает кровью. По её вине.       Всё-таки подвела.       Девушка пыталась проглотить ком в горле. Если она сейчас расплачется, Лин полностью разочаруется в ней.       — Эмили, соберись, — голос напарника был таким же безучастным, только теперь намного-намного тише.       Собраться? Это шутка? Теперь уж она собраться точно не сможет.       Резкая атака по куполу болью отдалась в теле Эмили. Купол рассыпался. С одного удара Короля.       Ведьмочка крепко прижалась к телу Лина, закрывая собой. Пусть уж лучше Эмили поплатится за всё, чем Лин ни за что.       — Вечер добрый, Ваше Величество.       Девушке показалось, что она уже умерла. Неужели даже после смерти её будет преследовать противный голос торговца?       Тепло Лина вернуло Эмили к реальности. Нет, она до сих пор в этом зале. До сих пор обнимает Лина. А он, почему-то, не двигается, не пытается продолжать бой. Девушка обернулась. Как и Лавр.       У последнего витража стоял торговец. Как ни к месту была здесь его наглая ухмылка.       — Ба, как вы выросли. Всё величие налицо, — хихикнул чудак. — И ваши поданные изменились. Сколько лет прошло? Шестнадцать? Ну и как, нравится вам ваш облик?       Монстр, прерывисто дыша, зашагал к торговцу. Почему-то Эмили захотелось выкрикнуть: «Беги!».       — Полагаю, что нет, — торговец приложил руку к фиолетовому стеклу. — Свобода ближе, чем кажется, дражайший Лавр.       Стекло под его ладонью издало жалостный треск, и белёсый мальчик-маг разбился.       Король издал рёв и замахнулся мечами на торговца. Чудак тут же исчез, его голос зазвучал в другой стороне зала.       — Я понимаю ваш страх. Но уверяю вас, вы не забудете их. Всё равно Гектор и Сарос уже обречены.       Монстр бросился на чудака, вновь промахнулся. Торговец оказался в другом месте.       — Да и вам пора на покой. Правда, довольно горечи. От того, что вы вините себя, не должны страдать другие люди, — он опять испарился, лезвия ударились о пол. Чудак появился на троне. — Попросите прощения у Инэя и с чистой душой встретьтесь с сыновьями.       Лавр яростно замахнулся мечами. И застыл, когда шею перерезала катана. Голова Короля с хрустом оторвалась и ударилась оземь. Красные огни затухли, глазницы опустели. Корона упала на трон рядом с ногой торговца. Который тут же исчез, будто и не было.       Лин тяжело выдохнул и, спрятав катану, взял корону. Эмили подбежала к напарнику, прижав Лути к себе. Парень вырвал из золотой диадемы прекрасный чистый рубин и повернулся к напарнице.       Эмили не знала, что сказать. Хотелось просто вновь обнять Лина. Но ни на то, ни на другое девушка не осмелилась. Лин — тоже.       Благо тишина развеялась из-за дрожи земли. Пыль взвилась к полоткам, освещаемая тусклым светом от разбитых окон. На полу у горы богатств открылся проход, ступеньки уходили в тьму.       Напарники обменялись взглядами и двинулись к выходу. Прочь из каньона.                                                                                                                                      ***       Осталось немного. Разбуди Сароса. А потом отведи к нему…       Пожалуйста… Верни меня моей судьбе.                                                                                                                                      ***       Чьё-то бормотание вперемешку с лепетом и странным рявканьем заставили Эмили распахнуть глаза.       Нужно найти Тейю. Чтобы она вылечила Лина.       Девушка резко приподнялась, отчего в глазах потемнело. Когда же точки перед глазами испарились, Эмили смогла рассмотреть окружение.       Они с Лином сидели у большого факела, обитого камнем. На какой-то площади, окружённой этими факелами.       А в центре площади, на фоне королевского замка, бродила гигантская фигура. Укутанная в пурпурную мантию, она шаталась, ходила туда-сюда, опираясь на посох с розовым кристаллом на конце, и постоянно что-то роптала.       Эмили застыла, казалось, монстр может обнаружить её, услышав дыхание. Камень на шее обжёг ещё сильнее.       Герои оказались на арене с Великим Магом.