Шарф Детры

      «Ты ошибся, Ричард…».       Великий рыцарь разжал острые пальцы, холодное тело соскользнуло по испачканному в крови металлу и припало к земле.       Ричард был без серебряного нагрудника, чёрная, будто похоронная, мокрая ткань подлатника прилипла к телу. Теперь Ричард казался таким хрупким.       Тело парализовало полностью, вместе со взглядом, который горечь пришила отравленными нитями к товарищу. Бездыханному. Безмолвному. Грасс сорвался.       «Грасс!» — голос Тейи затерялся где-то меж реальностью и всепоглощающим коматозом, разбойник не обратил на него внимания.       Холод умертвил нервные окончания, боль от удара не почувствовалась. Грасс лишь отметил, что земля была ещё холоднее накатившей обречённости. Поднялся на руках, сел на колени. Ветер наращивал последние слои льда, что объяли каждую часть тела. Холодно. Как же холодно.       Тейя тоже ошиблась. Сюда пришли и приспешник… и Ричард.       Грузные шаги и хриплое дыхание становились громче. Великий рыцарь шёл в сторону разбойника. Остановился рядом, красное свечение обрисовало контур оцепенелого героя. Грасс не двигался. Не мог. Не хотел.       Но хотел закрыть глаза. Но не мог. Потому что так холодно. Так знакомо. Этот холод чувствуется не в первый раз. И… так мерзко от того, что Грасс не может вспомнить, почему холод так знаком.       Алый свет погас. Приспешник лязгнул доспехами и невыносимо медленно зашагал мимо разбойника. И когда тень монстра оказалась позади, дрожь пронзила воздух, землю, тело Грасса, каждую вену, каждую клетку. Эхо быстрых шагов давило в ушах до боли. Ледяные руки крепко обняли разбойника за плечи. Тейя такая же холодная. И так же дрожит.       Её дыхание вместе с тихими всхлипами напомнили, что Грасс уже долгое время не дышит. Лёгкие отчаянно схватились за воздух. Дышать получалось лишь неровными обрывками вперемешку с попытками что-то прокричать.       «Если… хочешь высказаться или выпустить эмоции… В конце концов, на тебя столько навалилось…» — последнее, что Грасс услышал тогда, перед тем, как уснуть в новой кровати, в новом доме, внутри зачарованных титанических стен, — «…Не бойся просить помощи. Мы ведь твоё новое братство… Мы рядом».       Воздух ворвался в грудь, голос ожил.       — Ричард!       Ветер исказился, пронзённый безысходным криком, и Грасс ринулся из объятий Тейи к ещё одному павшему рыцарю. Накрыл собою, пытаясь согреть растерявшее последние крупицы тепла тело, но самому было холодно. Так холодно.       — Дыши… Дыши, пожалуйста!       В ответ — ветер, колышущий тишину.       Грасс прятал лицо в родную грудь, ещё более холодную, чем потерявшийся серебряный доспех, сжимал плечи, раньше они были такой надёжной опорой, а сейчас казались чертовски хрупкими. Грасс боялся подняться. Боялся увидеть.       Увидеть, что Ричард признал свою ошибку.       Тишина латала себя ветряными иглами. Ответа Грасс так и не дождался. Отпустил плечи бездыханного товарища. Сел на колени. Посмотрел.       Незнакомый взгляд. Неуверенный. Разочарованный. Глаза Ричарда были закрыты. Но Грасс кристально-ясно мог прочитать это выражение.       «Зря… Не нужно было…».       — Ричард…       Грасс осторожно обхватил ладонями лицо товарища. Такое же холодное. Оно не менялось. Пальцы стёрли кровь с щеки и подбородка. Ничего. Лицо рыцаря не изменилось. Он навсегда остался наедине с этим осознанием, что совершил ошибку.       Ричард признал свою ошибку. И ничто не сможет это изменить.       Ничто…       Грасс резко обернулся.       — Тейя, излечи его!       Девушка испуганно вздрогнула.       — Быстрее!       В глазах священницы за канвой смиренной печали проглядывался вопрос.       «Почему ты продолжаешь надеяться?».       Тейя подошла, присела рядом с рыцарем. Провела ладонью от плеча к груди, где виднелись следы огромных зубов. Пальцы объял свет. Тёплый. Грасс вскинул взгляд на девушку, чувствуя, как этот же свет рождается из крошечной искорки где-то внутри.       Ну же… Пусть Тейя навсегда избавит Ричарда от этого осознания. Пусть взгляд рыцаря изменится. Пусть исчезнет его разочарование.       Свет погас, и рука Тейи стала такой же холодной. Последняя искорка тоже погасла. Затухла, осыпаемая слезами, что срывались с лица священницы.       — Грасс… Ричард уже мёртв.       Холодно.       Её голос тоже холодный. Её взгляд холодный. Слова холодные. Ветер холодный. Земля холодная.       И этот мир навсегда стал холодным.       Стук сердца раздавался волнами боли вместе с эхом удаляющегося железного скрипа.       Этот лязг. Это нечеловеческое дыхание. Этот алый свет. Этот монстр… никогда не избавится от проклятья, которое навлёк на себя.       Он окропил кровью братство. Он расколол на части братство, и стёр в прах один осколок.       Он убил Ричарда.       Одна эта мысль, будто дьявольское озарение, изгнала холод. На его останках воспрянул пожар. Гнев сдавил душу мучительным жаром и ядовитым дымом.       Приспешник удалялся к королевству.       «Как ты посмел… Убить Ричарда…».       Грасс схватился за серебряную Мэри и бросился по чёрным вязким следам за монстром. Тейя не стала его останавливать.       Не простит. Не пощадит. Не оставит ничего, кроме дорожек его чёрной крови. Будет вонзать кинжал в прогнившую кожу, пока не раздастся жуткий крик и не пойдёт настоящая, багряная кровь. И она не смоет содеянного. Никогда не смоет.       Он убил Ричарда. Его друга. Его братство. Его семью.       Телом словно кто-то умело руководил. Настолько умело, что даже после падения с вершины обелиска Грасс, не чувствуя боли, слабости, ничего, кроме желания убить, отскочил от земли. Серебряный кинжал высек несколько полос на доспехах. Из них пошла чёрная жидкость. Разбойник появился с другой стороны — череда ударов. Сзади — ещё порыв сечений. Великий рыцарь осыпался ранами, доспехи-кожа кровоточила мерзкой жидкостью. Движения монстра были столь медленными, словно он желал получать новые шрамы. И Грасс даст ему это.       Занёс кинжал. Рука монстра резко дёрнулась, и в секунду Великий Рыцарь сжал тело разбойника. Серебряная Мэри сдерживала огромный коготь, пытающийся пронзить разбойника. Эта же уродливая рука сжимала Ричарда. Ни в чём не повинного Ричарда, который лишь хотел защитить тех, кто был ему дорог… Чем он заслужил смерть? Чем? Почему Подземелье так жаждет смерти тех, кто просто хочет вернуться, кто хочет спасти родных, кто просто хочет жить?       Кажется… Теперь Грасс понимал, что чувствовала Эмили.       Мутированная рука сжималась сильнее. Слышался хруст. Костей?       Грасс понимал, что чувствовала Эмили. И что в последние минуты хотел Ричард. А потому Грасс тоже не сдастся Подземелью просто так.       Шлем Великого Рыцаря окропили осколки и брызги, в щель вонзилась маленькая стрела. Голова монстра мгновенно вспыхнула. Приспешник зарычал и разжал руку. Грасса подхватили под руки и оттащили.       — Так за товарищем последовать хочется, придурок?       Тимми помог разбойнику подняться и позволил опереться на себя. Затем стал шариться в карманах.       — Прикончим его, пока не поздно.       Монстр завопил, пламя расплывалось по стекающим каплям зелья. На крик откликнулось эхо быстрых шагов и железного свиста. Толпа оживших доспех появилась из ниоткуда и тут же сбежалась к хозяину.       — Чёрт, — лишь прошептал Тимми, наконец отцепил от пояса последнее взрывное зелье и порох.       Орда монстров приблизилась по щелчку. Алхимик даже замахнуться не успел — доспехи разделили парней. Грасс еле отбросил от себя монстра, попытался прорваться к Тимми, в тот же момент сквозь адский гул прояснился крик напарника.       — Тимми! — вырвалось у разбойника. Тогда же он увидел, как доспехи пытаются придавить ведьмака к земле, а один из монстров насквозь пронзил плечо алхимика чёрным лезвием.       — Зелье и порох! Хватай живо! — болезненно, но с такой яростью выкрикнул в ответ Тимми, что Грасс тут же забыл о попытке вытащить напарника.       Взгляд заметался по земле, пока не наткнулся на два желанных компонента. Не удалось даже ног от земли оторвать — доспехи набросились со спины и повалили разбойника на колени.       Нет.       Грасс стал вырываться, надеясь хоть как-то приблизиться к спасению. Ледяной металл облепил всё тело. Удары и попытки врагов вдавить его в землю разбойник игнорировал. Всё, чем ограничилось его поле зрения — заветная колба и порох. Совсем рядом.       Грасс не проиграет Подземелью.       Монстры навалились с новой силой. Вжали разбойника в твёрдую почву, словно хотели похоронить заживо.       Нет же…       Грасс снова дёрнулся. Вытянул руку. Совсем чуть-чуть. Преодолеть лишь несколько сантиметров — и спасение. Пальцы не дотягивались ни до колбы, ни до пороха.       Ну же…       Грасс не должен сдаться Подземелью. Потому что если сдастся… то Ричард погиб напрасно.       Разбойник со сдавленным криком стал вырываться из железной ловушки. Монстров заинтересовала такая живучая добыча. Новая волна обезумевших рыцарей закрыла путь Грассу. Спасение затухало.       Нет…       — Хватит… Позвольте мечущейся душе… — нежный голос заглушил дьявольскую канонаду, — …упокоиться…       По воздуху расплескалось тепло. Мягкий золотой свет скрыл мрак наступающей смерти. Грасс почувствовал, как хватка монстров ослабла. Разбойник выбрался из груды доспех. Поднялся, потерянно осмотрелся.       Вся толпа монстров остановилась, застыла, зачарованная этим прекрасным светом. Грасс выдохнул полной грудью. Как же тепло. Откуда… этот свет?       Тейя сняла капюшон, продолжая ронять слёзы, теперь источающие белое сияние. Голова Ричарда лежала на её коленях. Священница убрала высвободившиеся светлые пряди со лба рыцаря, положила руки на раненные плечи. Закрыла глаза. Её локоны задрожали на ветру и налились свечением, словно тканые лучи солнца.       — Всевышние ангелы… В неведенье нашем снизойдите всеохватным светом на грешные земли. Пролейте путь к вознесенью, избавив от теней.       Грасс не мог оторвать взгляд. Такой тёплый свет.       Тейя… Как же прекрасна она сейчас. Воплощение ангела… что заберёт Ричарда навсегда.       Хотелось закричать, чтобы эта литургия прекратилась. Чтобы ангелы оставили Ричарда. Не забирали его.       Но так ведь будет несправедливо, да?       Вряд ли Ричард просил небеса не забирать Гленну и Кадора. Он смирился, так долго сдерживая горечь, отравляющую изнутри. С этой же горечью он вёл вперёд их с Эмили. С этой же горечью защищал, с этой же горечью боролся за их жизни. Отпустила ли его эта горечь сейчас?       — Священные воспоминания, даруйте плачущим смиренье.       Грасс болезненно выдохнул и отвернулся. Подошёл к груде окаменевших доспех и помог выбраться Тимми. Тот дрожал и держался за кровоточащее плечо. Но был жив. Это главное.       Разбойник поднял фласку и порох, медленно двинулся к Великому Рыцарю. Тело, кажется, сильно болело. Но этот свет… так бережно обволакивал, что не чувствовалось ничего, кроме тепла и мучительной печали. Грасс посмотрел на приспешника. Даже сквозь огонь, всё ещё играющий на уродливом шлеме, было видно, что в разрезе погасло алое сияние. Его уничтожил свет Тейи?       — Небесные грёзы, укройте затерянную душу от её последних врагов, и, внемля моей ангельской литургии, верните домой.       Разбойник раскрыл мешочек с порохом. Замахнулся, прицеливаясь прямо в отверстие на шлеме.       «Кто бы тебя ни создал… Колосс Зулан, или сам Дьявол, ты умрёшь. И не избавишься от участи, которую сам навлёк на себя. Ты будешь страдать в небытие, пока не раскаешься. И пока тебя не простит сам Ричард…».       — Предвечный Создатель… прими к себе сакральный светоч, что когда-то отпустил на землю. Он исполнил свой долг.       Тёплый свет медленно опускался на землю. Становилось холоднее. Грасс бросил зелье, а следом — порох. Взрыв скрыл приспешника, прекрасный свет опал тающей дымкой на землю. Запах пепла резко ударил в голову. Великий Рыцарь повалился на землю, издавая свой последний железный лязг. Орда доспех задрожала и, не успев оклематься, растаяла, впитавшись в землю чёрной жидкостью.       Усталость и острая боль обрушилась на тело, но Грасс не отреагировал. Нужно подождать, пока огонь затухнет, и забрать у приспешника камень. Разбойник захромал к Тимми, который сидел в предобморочном состоянии, помог подняться и направился к Тейе.       — В добрый путь, Ричард…       Тейя надела капюшон, волосы растеряли свечение. Девушка открыла глаза и посмотрела на напарников. Оба рухнули на колени рядом с рыцарем. Священница приложила руку к ране Тимми, нужно хотя бы немного залечить. Алхимик, почувствовав облегчение, закрыл глаза. Грасс же неотрывно смотрел на Ричарда.       Его взгляд изменился.       — Нужно придать его тело земле, — тихо промолвила Тейя. — Ему незачем задерживаться здесь. Пусть Ричард обретёт свободу.       Его взгляд… больше не выражал разочарования. Да, Ричард признал свою ошибку. Но смирился с этим.       Теперь он не мёртв. Он просто спит. Крепко и спокойно.       Тейя смогла изменить его взгляд. Навсегда избавила его от разочарования.       Его безмолвное смирение развязало давящий узел где-то внутри Грасса, высвободив скрывавшиеся чувства. Резкий выдох, разбойника пробила дрожь, и по лицу неистовыми потоками побежали слёзы. Вырывающиеся с растущей силой всхлипы Грасс сдерживать не мог. Просто сжался, склонив голову и роняя нескончаемый хрусталь на мостовую.       Тёплая рука нежно прикоснулась к его щеке. Грасс тут же сжал ладонь Тейи, словно она — последнее, что удерживало его от чего-то необратимого. Пусть Тейя не отпускает. Ни за что не отпускает.       Наступал рассвет.