Путь Искупления

      Дело сделано! Им удалось спасти Сириуса Блэка и даже спасти Клювокрыла от казни. И теперь Гарри и Гермиона спешат вернуться в Больничное крыло, пока директор не закрыл двери. Они уже слышали звон колоколов, на всех порах заворачивая в коридор на втором этаже. Слыша шум, Дамблдор обернулся, встречая их добродушной улыбкой.       — Мы сделали это, профессор! — сквозь отдышку счастливо восклицает Гарри.       — Что сделали? — подмигивая, спрашивает их старик и пропускает внутрь, напоследок улыбаясь: — Спокойной ночи.       Щелкнул замок. Друзья посмотрели друг на друга, до сих пор не веря, что это произошло. Они как раз решили вернуться в постели, как заметили исчезающую тень самих себя. Но даже не это заставило их замереть на месте. Почему-то, там, где только что их прошлое «я» использовало Маховик Времени, начало стремительно расти какое-то черное пятно, искажая очертания больничной комнаты в своем вихре.       — Гермиона… что это? — нерешительно спросил ее Гарри.       — Не знаю. Так не должно быть! — девочка запаниковала, делая шаг назад и хватая своего друга за запястье, чтобы он сделал то же самое. — Меня предупреждали, что путешествия во времени опасны и могут вызвать неожиданные последствия, но…       — Надо позвать Дамблдора, — быстро решил Гарри. Но, дернув ручку двери, он вспомнил, что профессор ее запер на ключ.       Черное нечто уже достигло размера двух взрослых людей, как вдруг из него вывалилось тело!       Подросток с черными волосами в окровавленных лохмотьях завис на мгновение, прежде чем его колени подкосились и он упал на пол лицом вниз. Черная дыра тут же сжалась и исчезла без следа.       Призрачные отзвуки этого гула еще как будто продолжали терзать их уши, мешая ребятам пошевелиться.       Наконец, Гермиона первая подала голос:       — Гарри, он истекает кровью… Я думаю, надо позвать мадам Помфри.       — Да. Думаю, это хорошая идея.       Так и держась за руки, они осторожно приблизились к мальчику. Около половины минуты ушло на изучение необычной одежды, не похожей ни на маггловскую моду, ни на одеяния волшебников, немного странного синего отлива в его черных волосах, а также множества ран. Было ощущение, что его подрал зверь или он упал с горы.       Больше не теряя времени, гриффиндорцы побежали к двери в конце длинной комнаты и стали стучать.       — Мадам Помфри, мадам Помфри, пожалуйста, ответьте! — То Гарри, то Гермиона громко звали школьную медсестру, немного паникуя. То ли от остатков страха из-за недавней червоточины, то ли беспокоясь за жизнь неизвестного мальчика, то ли от всего сразу или чего-то еще.       — Что, что случилось? — обеспокоенно спросила женщина, неся в руках поднос, полный плиток шоколада. Но, взглянув на них двоих и не обнаружив ничего срочного, нахмурилась. — Директор ушел? Теперь-то я смогу заняться своими пациентами?       — На это нет времени! Посмотрите, там мальчик! — указала Гермиона в глубь больничного крыла. Помфри на мгновение прищурилась, всматриваясь в сумрачную обстановку, и ахнула.       — Мерлин всемогущий! Сейчас, сейчас я им займусь. Вот возьмите и скушайте пока, — мадам Помфри всунула поднос в руки Гарри и умчалась к более срочному пациенту. Он посмотрел в карие глаза подруги и, найдя в них подтверждение своим мыслям, медленно пошел с ней за медсестрой. Чтобы не злить ее лишний раз, они взяли по плитке шоколада и начали жевать на ходу. Остановились только в одной кровати от спящего Рона и так же молча присели на койку Гермионы, наблюдая за суетящейся медсестрой. — Эти все раны просто ужасны! — воскликнула та после первичного осмотра.       — Он выживет? — робко спросила ее Гермиона.       — Конечно. Будьте уверены, мальчик в надежных руках! — будто ее оскорбили, Помфри кинула на девочку грозный взгляд. Вздрогнув, Гермиона отломила еще кусочек от внушительной плитки шоколада, усиленно прожевывая его. — Кстати, кто это? На моей памяти я ни разу не видела этого юношу в коридорах Хогвартса. Хотя, возможно, он просто не попадался мне на глаза. И уж точно еще ни разу не посещал Больничное крыло, — мастерски орудуя палочкой, задавалась вопросом школьная медсестра. На сей раз Гарри решил ответить:       — Эм… Не знаю. Я тоже его впервые вижу. — Этот мальчик был примерно их возраста. Может быть, Гарри и не всех ребят из других факультетов знает по именам, но на лицо точно узнать может. Есть еще вероятность, что он на год младше или старше их. Но что-то ему подсказывает, что это не правильный ответ. Говорить о том, что этот мальчик появился из темного пятна, Гарри не спешил — слишком большой был риск того, что это как-то выдаст то, что они спасали Сириуса. А так как это явно незаконно, будет лучше и вовсе промолчать об этом. Вместо этого Гарри решил сказать полуправду: — Он просто появился здесь из воздуха, и не похоже, что он вообще был в сознании в этот момент.       — Трансгрессия? — с большим сомнением спросила Помфри.       — Но это невозможно! — тут же встряла Гермиона. — Я читала об этом в «Истории Хогвартса», в замке просто невозможно трансгрессировать!       — Хм.       Гарри разозлился и, пользуясь тем, что мадам отвернулась, слегонца ударил Гермиону локтем. Она ойкнула и с обидой посмотрела на него. Как будто не понимает, чем это всё чревато!       Он попытался передать глазами и мимикой, кивая на ее воротник, где был спрятан маховик, что правда опасна. Та быстро сообразила, что он хотел сказать. В карих глазах промелькнула вина, а щеки налились румянцем.       — Я… Я хотела сказать, что, ну конечно, всякое может быть. Возможно, это было что-то другое, — залепетала девочка, придумывая оправдание на ходу.       — Возможно, — согласилась с ней Помфри, отрезая им вид на мальчика с помощью задернутой шторы. Вскоре показалась его одежда, аккуратной стопочкой опускающаяся на прикроватную тумбочку с помощью левитации. — В любом случае, мы узнаем об этом, когда он проснется.       Гарри поморщился, когда через пару минут Помфри ушла, сказав, что мальчику понадобится Костерост, чтобы исправить у него несколько переломов. В его памяти до сих пор живо воспоминание, как он сам принимал это зелье и какие неприятные ощущения он испытывал, когда у него отрастали новые кости в руке. Гарри даже посочувствовал этому неизвестному мальчику.       — Дамблдор во всем разберется, я уверен, — прошептал он своей подруге.       — Да, — кивнула Гермиона, до сих пор чувствуя себя в какой-то мере виноватой. Она так долго использовала Маховик Времени, не осознавая всего масштаба и опасности этого артефакта, что теперь ей невообразимо стыдно. — Я думаю, в следующем году я откажусь от нескольких предметов. Нехорошо и дальше использовать Маховик для таких глупых целей.       Гарри хотел что-то сказать, может, выразить слова поддержки, но тут он услышал шум и чьи-то гневные крики с верхнего этажа.       — Что это такое? — воскликнула медсестра, спеша к ним с бутылкой Костероста в руке. Выхватив волшебную палочку, она напряженно всматривалась в входные двери. Голоса стремительно приближались. Скоро уже можно было расслышать отдельные слова:       — Должно быть, он трансгрессировал, Северус. Мы должны были оставить кого-нибудь с ним в комнате. Когда это всплывет… — взволнованным голосом говорил мужчина, пока его не перебил знакомый голос, что сейчас надрывался больше всего:       — Он не трансгрессировал! Вы не можете трансгрессировать внутри этого замка! Это, как-то, связано, с Поттером! — каждое слово было сказано раздельно и с таким громоподобным криком, что у Гарри пробежались мурашки по коже, а Гермиона вся съежилась, будто пытаясь уменьшиться.       Дверь с грохотом распахнулась. Трое мужчин вошли в палату: злющий Снейп, крайне взволнованный министр Фадж, потирающий вспотевший лоб носовым платком, а следом за ними спокойно следовал профессор Дамблдор. Более того, директор выглядел безмятежным и очень довольным.       — Выкладывайте, Поттер! Что вы опять устроили?! — взревел Снейп.       — Профессор Снейп, держите себя в руках! — возмутилась мадам Помфри, в защитном жесте преграждая ему путь к детям. Фадж тут же вмешался, призывая к благоразумию:       — Послушайте, Снейп, будьте справедливы. Вы же видели и сами, дверь была заперта…       — Они помогли ему сбежать! Я знаю это! — бушевал мужчина, указывая пальцем на Гарри и Гермиону.       — Успокойся, мужик! — рявкнул на него Фадж. — Вы несете полнейшую чушь!       — Вы не знаете Поттера! Он сделал это, я знаю, это он сделал! — не унимался профессор.       — Довольно, Северус, — спокойно вмешался Дамблдор. — Подумай о том, что ты говоришь. Десять минут назад я сам закрыл эту дверь. Мадам Помфри, ваши пациенты выходили отсюда?       Медсестра на мгновение замялась с ответом. И всё же, рассудив, что дети точно не могут иметь отношение к тому, что-бы-там-ни-происходило, уверенно отчиталась:       — После вашего ухода, директор, я всецело себя посвятила лечению этих детей!       — Ну вот и всё, Северус, — миролюбиво улыбнулся Дамблдор. — Если ты не предполагаешь, что Гарри и Гермиона могут находиться в двух местах одновременно, боюсь, я не вижу смысла беспокоить их дальше.       Снейп тяжело дышал, кипя от злости. Он оглядел шокированного его поведением министра магии, перевел взгляд на невозмутимого директора и, с яростью дернув за подол мантии, поспешил убраться отсюда.       Фадж еще долго смотрел ему вслед, под впечатлением высказываясь:       — Этот парень кажется совершенно неуравновешенным. На вашем месте я бы поостерегся его, Дамблдор.       — Уверяю, с ним всё в порядке. Просто он только что пережил жестокое разочарование, — безмятежно отозвался Дамблдор.       Они еще немного поговорили. Фадж и сам был очень расстроен сбежавшим преступником, постоянно сетуя на то, что пресса его сгрызет. Но всё же он согласился освободить Хогвартс от дементоров.       Директору необходимо было всячески успокоить министра магии. И всё же для него не осталось незамеченным прибавление в Больничном крыле. Он перехватил взгляд мадам Помфри, молча обещая о возвращении. А сам пошел провожать Корнелиуса Фаджа.       Когда дверь закрылась за последними нарушителями спокойствия, медсестра перевела суровый взгляд на друзей.       — Я очень надеюсь, что вы сейчас же ляжете спать, молодые люди.       — Да, конечно, — пролепетали те. И пока мадам Помфри пошла поить незнакомца Костеростом, они еще раз обменялись взглядами. Несмотря на усталость, никто из них не собирается сейчас спать.       Прошло еще пять минут с тех пор, как Гарри лег в свою постель, когда входная дверь тихо приоткрылась. Дамблдор вернулся. К счастью, без компании.       Директор и школьная медсестра говорили так тихо, что ни Гарри, ни Гермиона ничего не могли расслышать. Но, похоже, никакой новой информации не поступило. Разговор быстро прекратился.       — Утром я еще зайду, — донеслось до ушей Гарри тихий голос Дамблдора. — Надеюсь, мы получим ответы, когда ребята достаточно выспятся.       «Значит, утром», — отметил у себя в голове Гарри. А спустя еще один миг он заснул, уже не слыша, как директор ушел.

***

      Утром, когда вся троица разлепила свои глаза, Гарри и Гермиона наперебой начали рассказывать Рону о событиях вчерашнего вечера. Сразу после этого пришел Дамблдор и внимательно выслушал уже повтор этого рассказа. А потом он ушел, наказав им пока никому ничего не говорить о неизвестном мальчике и, тем более, не делиться обстоятельствами его внезапного появления в стенах Хогвартса. И так ничего им больше не сказал, оставив самим терзаться догадками.       Из всех троих только Рон мог достаточно сказаться больным перед мадам Помфри. Поэтому вся надежда узнать больше оставалась только на его плечах, а Гарри и Гермиона выписались из Больничного крыла перед самым обедом.       Подкрепившись, они вышли на улицу, пользуясь свободным от экзаменов временем и по-настоящему летней жарой, чтобы прогуляться. Все остальные дети, кому было дано разрешение от родителей, отправились в Хогсмид. Никто не мог их больше подслушать, и они начали строить свои теории об этом мальчике.       Когда они сошлись на мысли о том, что он не похож ни на жителя Британии, ни на типичного посетителя Косой Аллеи, был задан насущный вопрос:       — Как думаешь, он вообще волшебник?       — Думаю, да, — нерешительно ответила Гермиона. — Я читала, что вся территория Хогвартса пропитана множеством магглоотталкивающих чар. Да и сам способ, может быть, и не самый обычный, но явно волшебный.       — Тогда вполне возможно, что в следующем году он будет учиться вместе с нами.       — Я не совсем уверена в этом. Скорее всего, он просто вернется, откуда прибыл.       — А если нет? — настаивал Гарри. Он и сам не знал, зачем этого хочет. Наверное, его просто гложет любопытство.       — Я не знаю, Гарри. В любом случае, это будет зависеть от профессора Дамблдора. Но я все-таки надеюсь, что этому мальчику помогут вернуться домой.       — Почему?       — Скорее всего, его кто-то ждет и ищет. — Как только слова покинули рот Гермионы, она тут же пожалела о сказанном. — Прости, Гарри!       — Нет, я всё понимаю… — тихо произнес он. Как-то было легко забыть, что Гарри один такой. У других ребят есть семьи, которые о них заботятся, кто о них волнуется и с нетерпением ждет возвращения на каникулах. Дурсли же его ненавидят и были бы рады вообще больше никогда его не видеть. Уж точно не после того, как он надул тетушку Мардж. Но с другой стороны… — У меня теперь хотя бы есть Сириус, — с короткой улыбкой сказал Гарри. Правда, это всё омрачается тем, что его крестный до сих пор в бегах. Чертов Питер Петтигрю!       — Да, действительно, — поддержала его Гермиона, положив руку ему на плечо.       — Давай вернемся в замок.