Five Kingdoms for the Dead (Пять королевств для Мертвецов)

      Что-то корчилось в огненном коконе, пытаясь появиться на свет. Сакура внимательно наблюдала за тем, как сквозь пламя пробивается нечто, что было гуманоидной рукой с изогнутыми когтями, как она вскоре поняла. Пока оно отвлекалось на попытки пролезть, Сакура увеличила расстояние между ними.       Существо наконец вырвалось из пламени, его внешний вид был скрыт последней вспышкой пламени. Его новорожденный вой был чем-то средним между ревом зверя и криком хищника, заметившего добычу. Больше его ничего не сдерживало и когда он плавно поднялся, то оказался на добрых три метра выше Сакуры.       - Аманодзако, — это имя непроизвольно прозвучало на ее губах, когда она узнала форму. Тяжелые, похожие на гриву волосы, развевающиеся на макушке, светящиеся красные глаза, скрежещущие зубы — все это было в свитке, который она столько времени расправляла у больничной койки. Он расправил огромные крылья, и резкий ветер заставил Сакуру вздрогнуть.       - Придется найти себе хобби получше, Сакура-чан. У тебя в голове только жуткие вещи, - прошептал Орочимару ей на ухо.       Глаза, наполненные звериным умом, сосредоточились на них.       - Так ты и есть то, что ты считаешь «Сакурой», — прорычал он, она.       Она казалась скорее животным, чем человеком. Сакура выдержала его взгляд, хотя по позвоночнику пробежал холодок.       - Да. А кто ты?       С полным ртом острых как бритва клыков, эффект улыбки был скорее ужасающим, чем успокаивающим       - Я - та часть тебя, которую ты заперла в темных уголках своей души. Та часть тебя, которая наслаждалась, когда мы убивали Ото-нинов, та часть, которая обижена на твоего сенсея и твоих одноклассников. Я очень похожа на него, - она указала на Орочимару, - и не притворяюсь.       Сакура заметила, что Орочимару свернулся в позу для удара над ее головой, и треугольная голова слегка покачивалась взад-вперед.       - Значит, я больше не умру? - прямо спросила она. Она не хотела думать о том, что внутреннюю Сакуру заменит эта штука. Она не могла.       - Мы больше не умираем. Кровоизлияние в мозг прекратилось. Мы управляем гендзюцу, а не находимся под его контролем. Хотя, - и ее улыбка расширилась, обнажив зубы, - на самом деле это никогда не пройдет. Каждый раз, когда ты будешь медитировать, ты рискуешь снова соскользнуть в это место. И разве это не будет восхитительно?       -О чем ты говоришь? - требовательно спросила Сакура.       - Когда мы сбежим, способности, которые мы приобрели здесь, не останутся просто так. И я тоже. Это будет не только медитация. Каждый раз, когда ты оставишь свой разум уязвимым в момент отчаяния, каждый раз, когда ты будешь проливать кровь, я буду показывать твою истинную сущность всем вокруг. Демона, упивающегося насилием, способного на невыразимые, - и голос с любовью задержался на слове «поступки».       - Ты не будешь, - прошипела Сакура. - Я не позволю тебе.       - И как же ты меня остановишь? - в голосе существа слышалось глубокое веселье. Сакура не успела даже вздрогнуть, как оно бросилось на нее в шквале перьев и затяжного пламени, но, к счастью, рефлексы Орочимару оказались быстрее ее собственных.       Белая змея пронеслась перед ней, принимая удар на себя, и огромные витки, извиваясь, отбросили ее с дороги.       Сакура поднялась на ноги, но ее плечо странно болело в том месте, которым она ударилась.       «-Ее нужно остановить», - подумала она, глядя, как Аманодзако разрывает бок Орочимару. Дуги крови взмывали в воздух, когда она докапывалась до его сердца. Он скручивался все сильнее и сильнее, одно из огромных крыльев с ужасным хрустом сложилось. Они оба кричали друг на друга, да так громко, что шум почти заглушал ее мысли.       Одна мысль поразила ее как молния.       «- Это мое гендзюцу, а это мой разум.»       - Я не позволю тебе ничего сделать! - прорычала она, ударяя по земле открытой ладонью.       Цепи вырвались из земли и устремились в черное небо, отбрасывая Орочимару от его противника. Они скрепились в вертикальные прутья круглой клетки вокруг Аманодзако, и, хотя она била по ним своим крылом, ни одна из них не поддавалась.       Сжав челюсти, Сакура обошла окровавленное белое тело и приблизилась к клетке.       - Я - Сакура. Я хозяйка своего разума. Я не позволю никому причинить вред моим друзьям, и уж тем более себе.       Аманодзако фыркнула.        - Интересно, как долго продлится эта решимость, когда твои друзья перестанут ее заслуживать. Кто тогда будет хозяином? - насмехалась она.       Сакура стукнула каблуком по земле, и из костей выскочили новые цепи, которые под диагональными углами подвесили Аманодзако над землей, пронзив мускулистые края ее крыльев, предплечья и брюшную полость.       - Ты уверена, что мы такие разные? - спросила демон, глядя, как кровь затекает ему в рот.       - Да. Потому что теперь, когда я увидела тебя, я никогда не позволю себе стать тобой, - ответила Сакура. Ее голос стал печальным. - Для тебя нет ничего святого.       Смех Аманодзако был густым и захлебывался кровью.       - Ты такая маленькая дурочка. Все, что ты сделала — это приковала меня к проявлению своего суперэго. Оно еще менее склонно к священным вещам, чем я. Но так нам будет легче идти по пути, который ты для нас выбрала.       - Что ты имеешь в виду? - спросила Сакура.       Аманодзако подтянулась на руках, а затем опустилась, гремя цепями.        - Ты связала свое «я» с суперэго. Ты ограничила свою жестокость приками посторонних. Только подумай, хозяин, во что мы можем превратиться.       Сакура замерла, но Аманодзако продолжала говорить, похоже, получая от этого удовольствие.       - Мы могли бы стать идеальными шиноби, машинами для убийства без сердца, без совести и без милосердия. Ты сможешь уничтожить кого угодно и что угодно, не колеблясь и не сожалея.       -Это не то, что значит шиноби, - огрызнулась Сакура.       - Разве нет? Скажи мне, как это не шиноби? Ниндзя не предназначены для защиты. Они призваны убивать. Убийцы, а не стражи, - сказала Аманодзако, наслаждаясь ужасом Сакуры. - В конце концов ты сможешь защитить только свою деревню, оставив после себя лишь трупы. Разве не об этом мы мечтали? - ее голос стал низким и интимным.       - Они также должны уметь защищать своих друзей. Это было частью мечты! Лучшая часть! - крикнула Сакура. - Все остальное было для этого!       Аманодзако с усмешкой посмотрела на нее.       - Как долго ты будешь неспособна принять решение?       - Столько, сколько потребуется! Вечность!       - Легко говорить, когда мы только в первом королевстве. Все здесь - сплошное эго, сплошной баланс, контроль и выбор. Но есть четыре нижних Царства. И когда мы доберемся до самого низа, то станем идеальными ниндзя. Бездушным, нечеловеческим. Ты станешь мной, Сакура, закованной в цепи приказов, которых ты никогда не ослушаешься.       - Заткнись! - прокричала Сакура, и последняя цепь просвистела в воздухе, войдя в стык между челюстью и горлом и выйдя в верхней части лба. Яростные красные глаза пытались испепелить ее взглядом, но слова Аманодзако смолкли, и из ее рта вырвалось лишь звериное рычание.       Сакура задрожала. Взяв себя в руки, она заметила Орочимару в человеческом облике, стоящего у её плеча, его кремовая юката была окровавлена.       - Я не стану, - сказала она ему. - Не стану, - отчаянно твердила она.       Он пожал плечами.       - Доброта и жестокость по-своему привлекательны и интересны. Ни то, ни другое не скучно.       Сакура повернулась к нему.       - Почему ты все еще здесь? - спросила она. Она уже чувствовала, как разрушаются границы иллюзии, и гендзюцу начало ослабевать. Внезапно на нее накатила волна усталости, и она зашаталась.       - Я всегда буду здесь, Сакура-чан. Ложись спать, - посоветовал он. - Я буду рядом, когда ты проснешься.       Послушать предателя Саннина было не слишком хорошей идеей, но она уже видела, как перед глазами, словно туман, расстилается чернота. Она бессильно упала вперед, ожидая боли, но ничего не почувствовала, погрузившись в бессознательное состояние.