Five Kingdoms for the Dead (Пять королевств для Мертвецов)

      В человеческом теле существует множество акупунктурных точек и нервных узлов Сакура была знакома со многими из них. И она не хотела причинять Саске боль, как таковую, но ей отчаянно и яростно хотелось проявить себя. Чакра автоматически течет по ее каналам, что для нее так же естественно, как дыхание, но кажется такой холодной и острой, будто через ее левую руку проходят сотни тысяч крошечных лезвий.       Её нефритовые глаза сужаются, бессознательно выдавая её намерение, что, в свою очередь, заставляет темные глаза Саске расшириться. Он пытается вырвать руку из ее хватки, но она автоматически пускает чакру через мышцы правой руки, что делает ее намного, намного сильнее его. Саске был сосредоточен на том, чтобы освободиться от ее хватки, поэтому он не заметил, как она потянула его вперед, опрокидывая на себя и надавливая на точку в задней части его шеи.       Она действовала быстро, но все же слишком медленно, потому что действие лекарства еще не полностью закончилось. Но Сакура понимает, что не имеет значения, насколько она была быстра, потому что Какаши-сенсей перехватил ее удар, оперативно скрутив ее так, что она оказалась на коленях с рукой, аккуратно вывернутой за спину, и ей потребовалось мгновение, чтобы осознать, что произошло. И что она чуть не сделала.       - Осторожно, осторожно, — упрекнул ее Какаши-сенсей, отпуская ее руку. Сакура остается на земле, на коленях. - Твой контроль не так хорош, как обычно.       Сакура знает. Она направила слишком много чакры для этого удара, для которого чакра вообще не требовалась. Саске достаточно было начать сопротивляться в неподходящий момент, и Сакура могла бы не просто лишить его сознания. Она могла как минимум повредить ему позвонки, а в худшем случае убить.       «-Вы все правильно поняли, Какаши-сенсей», - склонив голову, подумала она.       - Прости, - пробормотала она. Она смотрит на Саске сквозь челку, чтобы убедиться, что удар не был нанесен. Какаши-сенсей, видимо, сбил его с ног, когда применил на ней захват, потому что он сидел в грязи и выглядел настолько ошеломленным, насколько это было возможно без полной потери достоинства.       - Это было так круто, Сакура-чан! - радостно воскликнул Наруто. - Что это было?       Сакура смирилась с тем, что едва не произошло. Дело было сделано. Этого не изменишь.        - Это было тайдзюцу, - ответила она ему. Саске уже оправился от удивления и пристально смотрел на Какаши-сенсея:        - Зачем ты вмешался? - спросил он. - Я думал, ты хочешь, чтобы я напал на нее.       - Проблема, Саске, заключалась в ее контратаке. Полагаю, тебе нравится быть ниндзя? - спросил он своим обычным, апатичным голосом.       Саске неуверенно посмотрел на сенсея, но коротко кивнул. Глаза Какаши-сенсея зажмурились, словно он улыбался под маской.       - Значит, ты бы не захотел, чтобы Сакура прикоснулась к тебе. Верно, Сакура?       - Да. Я вернусь в больницу, - сказала Сакура тихим голосом.       - Сакура-чан?- обеспокоенно спросил Наруто. Она ободряюще улыбнулась ему       - Все в порядке, Наруто, - Сакура опустилась на землю. - Я просто устала.       Следующие несколько дней Сакура провела в больнице. Формально. В записях всегда значилось, что молодой розоволосый генин в палате, но Сакура, большую часть своих дней проводила так же активно, как и дома. Один раз она улизнула между обходами медсестры, но Судзуки-сан не разрешил ей брать книги или свитки из архива. Он сказал, что это противоречит правилам, но Сакура никогда не слышала о таком правиле.       У нее было мало времени между проверками, чтобы оставаться в архиве и читать, поэтому она попросила принести из дома коробку со свитками, стоявшую у изножья её кровати. Коробку привез отец, что, по мнению Сакуры, означало, что они с мамой больше не разговаривают. Харуно Тошико, её отец, всегда был немногословен, поэтому Сакура не чувствовала пренебрежения, когда он ушел, обменявшись лишь самым скудным приветствием. Она чувствовала себя одинокой.       Сакура была похожа на своего отца внешне, но не по характеру. Отец был выше Какаши-сенсея, и, хотя он не был чрезмерно широкоплечим, у него было намного больше мускулов, чем у большинства ниндзя, которых она видела. У них обоих широкий лоб, хотя ему он подходил больше, сочетаясь с мужественными чертами лица. Сакуре еще предстояло выяснить от кого ей достался её цвет волос. Волосы мамы были темными, почти черными, и, хотя её отец красил волосы, Сакура видела, что его корни были почти того же цвета, что и её глаза. В какой-то степени в этом был смысл, потому что зрачки отца были примерно такого же цвета, как и её волосы, но Сакура сомневалась, что кто-нибудь когда-либо смеялся над ним из-за этого.       Но Сакура не стала долго жалеть себя. Вместо этого она занялась двумя делами, которые сделали ее пребывание в больнице сносным, если не сказать увлекательным. Одним из них было чтение, запоминание и восстановление свитков, хотя при первом открытии одного из них она расплакалась. Теперь возвращать их было некуда. Третий Хокаге был мертв.       Вторым занятием была медитация, которую она всегда считала бессмысленной из-за Иннер-Сакуры. С раздвоением личности трудно сохранять спокойствие в голове. Но она использовала медитацию как упражнение для развития своих чувств: слушала медсестер в соседней комнате, запоминала сигнатуры чакры, пока не смогла точно находить всех знакомых ей медсестер в больнице, на каком бы этаже они ни находились.       Возвращаясь к насущному. Свежий комплект погребальных одеяний лежал на кровати, аккуратно сложенный, а Сакура сидела на полу и листала свитки из шкатулки.       Она уже обнаружила некоторые сокровища среди обычных техник. В трактате об использовании элемента воздуха в дзюцу, предназначенном для уменьшения сопротивления ветра при движении на высоких скоростях, была прекрасно иллюстрированная копия легенды об Аманодзако.       Аманодзако, чье имя означало «небеса, противостоящие всему», была богиней, рожденной, когда разъяренный дух Сусано изверг свой гнев. Несмотря на талант того, кто это нарисовал, Сакура по-прежнему считала богиню гротескной, с ее клыками, способными прогрызть сталь, звериным лицом и огромными темными крыльями. Она вытащила свиток и положила на подставку возле окна, утяжелив концы. Он был свернут слишком туго, и она ждала, пока тонкая бумага распрямится, чтобы можно было свернуть его как следует.       Сакура снова потянулась к шкатулке, и ее рука натолкнулась не на свиток или небрежно перевязанный текст, а на футляр для свитков. Вытащив его, Сакура заметила в нем нечто странное. Он был больше, чем все остальные футляры для свитков, которые она видела, а один из углов, похоже, отклеился. Не было похоже, что у него бумажная обложка, поэтому она из любопытства поковыряла его короткими ногтями.       Она победно вскликнула, когда ей удалось отделить слой от коробки.       «- Какого черта?» - Кто-то обшил внешнюю сторону коробки со свитками тонкими полосками дерева. По расшатанной стороне Сакура поняла, что на коробке есть бумажные печати, которые раньше были скрыты. В ней проснулось природное любопытство, и, глянув на часы, она занялась снятием остальных деревянных полосок.       На коробках со свитками и даже на самих свитках нередко стояли печати. Все, что содержало информацию ранга А и выше, должно было быть запечатано по приказу Хокаге, который действовал со времен создания деревни и первых войн ниндзя, когда кража информации была обычным явлением, способным изменить ход сражения как в лучшую, так и в худшую сторону. Кланы ниндзя часто создавали особые техники запечатывания, чтобы хранить информацию о своих семейных дзюцу. А поскольку шиноби вообще были параноики, иногда они просто запечатывали вещи для надежности. Например, дневники. Ино всегда держала свой дневник запечатанным.       - Это очень сильные печати, - заметила Иннер-Сакура. - Но ничего такого, с чем бы мы не справились.       - Я бы не была в этом так уверена. Посмотри, как эти печати пересекаются, - она указала на место пересечения, едва осознавая, что говорит вслух. - Нам придется сломать их обе сразу. И из-за того, что символы усиливают друг друга, это будет не так просто, как сломать их по отдельности.       Глаза Сакуры сузились.       - Эта шкатулка была запечатана и конфискована во времена правления Первого Хокаге. Стоит ли пытаться открыть ее?       - Технически, - заметила Иннер-Сакура, - у нас есть разрешение Хокаге-сама на снятие печати с любого свитка в этой шкатулке.       - Да, но я не думаю, что разрешение распространяется на такую ситуацию.       Сакура вздохнула, снова взглянув на часы. Во всяком случае, у нее не было времени. Ей нужно было одеваться. Она договорилась встретиться с Наруто и Саске, чтобы они могли вместе посетить поминальную службу Хокаге. Сакура раздраженно смахнула слезы, которые снова начали собираться. Она сделала глубокий медленный вдох, заставляя себя погрузиться в ту тишину, которая была между ней и Иннер-Сакурой. Она не будет плакать.       Сакура не знала, как это выразить, но она никогда не чувствовала большего единения со своей командой, чем тогда, когда они встретились в том переулке, одетые в траур. Никто не говорил. Да и не нужно было.       Ее выписали на следующий день после похорон Хокаге. Мама впервые за несколько дней сказала ей несколько слов, пусть это и было требование помочь по хозяйству. Сакура знала, что мать не понимает своего единственного ребенка, но Сакура все равно любила ее.       Иногда, когда Сакура тренировалась, она задавалась вопросом, что вообще побудило ее стать шиноби. Ее семья, насколько можно судить по записям, была успешным кланом купцов, торговцев, гражданских лиц. О своем первом побуждении она помнила лишь смутно. Но теперь Сакура знала почему— она любила свою деревню, готова была выполнить любую миссию, лишь бы уберечь тех, кого любила.       Но прямой угрозы Конохе не было. Такого не было уже много лет. Она понимала мотивацию таких людей, как Тентен, которая была единственным успешным ниндзя в своей возрастной группе, происходящим из гражданской семьи. В ее случае ее родители оказались втянутыми в последнее нападение Кьюби на деревню, в результате чего она осталась сиротой без какого-либо другого способа прокормить себя. Учитывая, что это была скрытая деревня, основным ресурсом и источником дохода которой были силы ниндзя, те дети, которые не были усыновлены гражданскими семьями, обучались как шиноби и куноичи.       Сакура была совершенно уверена, что с Тентен дела обстояли немного по-другому, поскольку после того, как она подала большие надежды в Академии, ее принял один из небольших кланов. Благодаря тому что Ли находился в больнице в то же время что и она и часто заходил к ней в гости, она узнала, что Тентен мечтает стать знаменитой куноичи, как Цунаде.       Сакура с самого начала восхищалась другой девушкой за такую решительную цель, но Сакура начала думать о более высоких целях. Она не станет знаменитой куноичи. Сакуру будут оценивать по тем же стандартам, что и ее сокомандников-мужчин — она станет отличным шиноби. Как Третий Хокаге, который был так добр к ней во время своего недолгого наставничества.       Сакура отогнала свои мысли, гуляя по улицам Конохи в надежде найти Какаши-сенсея. Он не назначил дату сегодняшней тренировки, но она видела, как ястреб-посланник вызвал Саске.       «-Поищем его еще пятнадцать минут, а потом вернемся в архив и займемся поисками этой чертовой печати», - прорычала Иннер-Сакура, уже разочарованная этим занятием.       Сакура прикусила губу. Она исправно выполняла свои ката, даже когда была в больнице, но только в бою можно было по-настоящему практиковаться. Даже если бы она знала технику Каге Буншин Наруто, только действительно опытные мастера получали реальное представление о своей технике, сражаясь сами с собой. Пока она не стала более уверенной в своем тайдзюцу, ей хотелось сразиться с кем-то другим, с кем ей пришлось бы напрягать не только тело, но и разум, с кем-то, кто мыслил совсем не так, как она. Подошел бы любой из ее товарищей по команде.       Но она даже не видела Наруто, и даже Ками-сама знали, что его можно легко обнаружить по яркому оранжевому комбинезону и характерному голосу.       По прошествии обещанных пятнадцати минут Сакура так и не заметила никого из своих товарищей, хотя и помахала в знак приветствия Шикамару, которого, похоже, куда-то вела его мать.       « - Сегодня слишком хороший день, чтобы сразу идти в архив», - решила она. Во время пребывания в больнице она занималась учебой и соскучилась по свежему воздуху, поэтому не чувствовала себя слишком виноватой за свое решение.       «- Давай спустимся к реке, — предложила Иннер- Сакура. - Где мы впервые попросили Гай-сенсея потренировать нас. Можно назвать это юбилеем. Поностальгируем», — уговаривала она.       «-Мм», - Сакура согласилась. Ей нравилось сидеть на берегу, глядя на воду. Река не была постоянной. Невозможно было войти в одну реку дважды. Это напомнило ей, что люди обладают такой же способностью к переменам, и Сакура, которую она видела в отражении сегодня, не обязательно должна быть той же Сакурой, которая отразится завтра. Эта Сакура могла бы стать лучшим человеком, более сильным шиноби. Это была Сакура с бесконечными возможностями.       Однако, когда она действительно подошла к реке, то обнаружила, что ей не хочется бездеятельно сидеть на берегу. Осторожно потянувшись, подняв руки высоко над головой, Сакура почувствовала себя освобожденной и слегка виноватой. Пока она была в больнице, все помогали в восстановлении, если не тренировались. Не существовало правила, согласно которому она должна была проводить каждую минуту своего бодрствования в учебе или тренировках, и ни один инспектор или сенсей не стоял бы у нее над душой, но это было то, к чему она уже привыкла. Честно говоря, ей это нравилось, но отдых был так же важен, как и тренировки. Или именно это, по ее мнению, имел в виду ее отец, когда утром, провожая ее за дверь, сказал ей, что "тишина так же важна, как звук".       Она пошла вдоль реки вниз по течению и впервые с тех пор, как начала тренироваться, огляделась вокруг с чем-то большим, чем просто отслеживание своего окружения. Певчие птицы, японские белоглазки, быкоголовые сорокопуты, евразийские древесные воробьи и другие, более необычные птицы, были красивыми, их пение было мелодичным, а не просто свидетельством того, что враг не потревожил их гнездо. Напряжение, которое сжимало ее грудь и о существовании, которого она даже не подозревала, ослабло.       «- Коноха прекрасна», - сказала себе Сакура, внезапно вспомнив, что именно она защищала.       Внезапно пение оборвалось, с деревьев перед ней взлетела стая птиц. Напряжение вернулось так же быстро, как и ушло. Прячась в деревьях и тенях, Сакура осторожно приблизилась к этому месту. Ее натренированные уши вскоре уловили голоса двух джонинов, которые были наставниками других успешных кандидатов из «Девятки Новичков»: Асума-сенсея, возглавлявшего Команду 10, и женщины-джонина с красными глазами, назначенной в Команду 8.       Она не могла расслышать, о чем они говорят, поэтому подкралась поближе и наконец нашла дерево с достаточно густой листвой, чтобы ее случайно не заметили. Сакура осмотрительно раздвинула листья в такт естественному ветерку, осторожно, чтобы ветка, на которой она балансировала, оставалась неподвижной, поскольку она находилась в самой узкой части. Скрывая свою чакру и сосредоточившись на том, чтобы замедлить свое дыхание, Сакура была почти уверена, что даже шиноби уровня джонина не сможет ее обнаружить.       Ее нефритовые глаза сузились, когда она оценила ситуацию. Перед ними стояли двое мужчин в черных плащах, разрисованных красными облаками, и их позиция была враждебной.       «-Вторглись в деревню?» - спросила Иннер-Сакура.       «- Похоже на то», - ответила ей Сакура.       Она прибыла после того, как Асума-сенсей бросил вызов шиноби, поэтому с трепетом наблюдала, как младший из двух чужих ниндзя поднес руку с фиолетовыми ногтями к своей бамбуковой шляпе. Медленно сняв её, он левой рукой расстегнул первые несколько застежек плаща. Сакура чуть не упала со своего места, когда Асума-сенсей узнал его, хотя ее медленное дыхание даже не сбилось.       У Иннер-Сакуры было преимущество быть не услышанной, и она воспользовалась этим, бурно отреагировав:       «-Учиха Итачи?»       «Это сделало бы его … Как он связан с Саске? - Сакура была сообразительной и обладала аналитическим мышлением. Ей не потребовалось много времени, чтобы понять связь между Резней и этим новым Учихой, в то время как Саске должен был быть последним. - Интересно, тот ли это человек, которого Саске хочет убить?»       Сакура снова сосредоточила свое внимание на ситуации, развернувшейся перед ней, потому что внезапно поняла, что наткнулась на что-то чрезвычайно опасное. Было бы разумно отступить, но это было непрактично. Теперь, когда их больше ничто не отвлекало друг от друга, они могли заметить ее движения. И если повезет, если она не будет ни идти вперед, ни отступать, ни одна из сторон не сочтет ее угрозой, достойной преследования, если все же обнаружит ее.       Спутник Учихи Итачи только что сказал что-то о том, чтобы представиться. Сакура не очень-то удивилась, когда он снял шляпу. Увидев кого-то из родственников Саске, который, судя по всему, был печально известным пропавшим шиноби, она уже была готова к тому, что его спутник окажется человеком синей акулой с ростом плюс-минус два метра.       «-Конечно, - проворчала Иннер- Сакура. - Продолжай убеждать себя в этом. Нам бы очень не хотелось упасть с этой ветки. Это придало бы внезапному нападению совершенно новый смысл.»       Сакура едва дышала во время последовавшей конфронтации, подозревая об отношении Итачи к резне Учиха, и наблюдала, как от двух уважаемых джонин-сенсеев отмахнулись, как от генинов. Затем пришел Какаши-сенсей, и стало только хуже, потому что стало очевидно, что существует огромная разница в мастерстве Шарингана Какаши-сенсея и Учихи Итачи. Его скорость была нереальной.       Словно без ее разрешения, ее пальцы осторожно поползли к кобуре с кунаем. Только почувствовав холодный металл куная, она поняла, что собирается сделать.       «- Это безумие», - в бешенстве подумала Сакура.       «-Ты говоришь это своей альтернативной личности. По-моему, это классический признак.»       Крошечные капельки воды попали ей на лицо, когда Итачи взорвал своего теневого клона. Ее руки начали ничтожно дрожать, но она остановила их. Если она собиралась сделать то, что задумала, то она не может позволить себе промахнуться.       Сакура выбрала кунаи с крошечными бороздками на рукоятках. На них были взрыв-теги. Она всегда использовала их, чтобы компенсировать свое отсутствие тайдзюцу, ниндзюцу и вообще всех остальных навыков ближнего боя в прошлом. Ни Наруто, ни Саске не носили их постоянно.       - Как ты думаешь, - спросил низкий, завораживающий голос Итачи, - почему клан Учиха знают и боятся все?        Сакура пропустила его следующие слова мимо ушей, потому что уже была в движении: ее рука метнулась вперед, выпуская кунаи, двигаясь почти до того, как они покинули ее пальцы. Но не раньше.       Она увидела, как расширились глаза Асумы-сенсея и Куренай-сенсея при этой атаке.       «-Пока не удивляйся», — хихикнула Иннер-Сакура.       «- Сакура, ты такая глупая!»        Она уже использовала свою скорость, сформировала ручные знаки, следя за дымом после взрыва так внимательно, как учил её Гай-сенсей.       Она держалась за деревьями, предпочитая оставаться в укрытии, но в результате оказалась ближе к Какаши-сенсею и другим джонинам Конохи. Лишь позже она поняла, какой ошибкой это было. Ведь, конечно, Учиха Итачи не собирался погибать от атаки генина. Сакура не знала, чего она хотела добиться. Потому что в этот момент она встретилась взглядом с Шаринганом, и ее поглотил багровый цвет.       Это был мир с охристым небом, где клубились черные облака, а ветер не ерошил ни ее волосы, ни воду, на которой она стояла. Черная вода. Фактически, за исключением неба, все было монохромным.       - Как называется эта техника? - спросила она ровным голосом. Сзади раздался спокойный ответ:       - Цукуёми.       Сакура повернулась, и тут же увидела его: красные облака были полностью черными.       - Гендзюцу, созданное кеккай-генкаем. Его можно разрушить обычными методами?       - Может да, а может нет, - согласился Итачи. - Ты же понимаешь, что нападать на меня было бессмысленно.       -Да.       - И, хотя это было эффектно, но неэффективно. Ты не могла видеть меня из-за тумана, который создала твоя атака. В этом ты похожа на Кисаме.       - Я запаниковала, - призналась Сакура. - Я подумала, что это может отвлечь внимание.       Она чувствовала странное спокойствие, почти покорность. Она ждала, что он причинит ей боль. Иннер - Сакура стала очень тихой и неподвижной, Сакура почти что ее не чувствовала.       - Для кого? Твои союзники были удивлены больше, чем я. Хотя твой контроль чакры был восхитителен, должен признать. Жаль, что ты не догадалась замаскировать атаку до последнего момента.       Сакура была поражена его комплиментом. Она начинала понимать, что Итачи не только опасен, но и вообще отличается от всех ниндзя, с которыми ей доводилось встречаться.       - Не ожидала, что наткнусь на битву, - сказала она. Между ними повисло молчание.       - Для чего предназначено это гендзюцу? - спросила она наконец, потому что ожидание казалось ей невыносимым. Итачи слегка наклонил голову в сторону.       - Это очень... функциональное дзютсу. Сейчас я пытаю Хатаке Какаши, и, хотя посторонним это покажется лишь мгновением, в моей иллюзии он будет мучиться семьдесят два часа. Он не выдержит. У него нет такой силы и выносливости, как у того, кто унаследовал наш кеккай-генкай естественным путем.       Сакура моргнула.       - У Какаши-сенсея не хватит сил, чтобы разрушить ваше гендзюцу?       Итачи задумчиво посмотрел на нее. "       - Цукуёми не может быть разрушено теми, кто находится внутри иллюзии. Как я уже говорил, тем, кто снаружи, это покажется лишь мгновением. К тому времени, как они поймут, что он в опасности, ущерб уже будет нанесен. Скажи, ты один из сокомандников моего глупого отото?       - Да, - настороженно ответила она.       -Понятно, - ответил иллюзорный Итачи. Он медленно закрыл глаза. - Боюсь, я не могу позволить тебе покинуть этот иллюзорный мир невредимой. Запомни этот урок, маленькая куноичи. Когда ты бросаешь вызов тем, кто превосходит тебя, ты должна принять поражение как неизбежный результат.       Сакура почувствовала, как замерло её сердце, когда позади нее поднялся черный крест, привязывающий ее к себе. А когда Итачи вытащил катану из глубин плаща, она задалась вопросом, не попытается ли она вырваться. Сакура знала дзюцу. Она знала гендзюцу и правила их нарушения — это было единственное, чему, кроме хождения по деревьям, успел научить ее Какаши-сенсей.       Но это было гендзюцу кеккай-генкая — ее мысли были внезапно оборвались, когда Итачи вонзил катану ей в живот, едва не задев печень. Кровь залила ее губы. Сакура проигнорировала боль, не обращая внимания на то, что она усилилась. Ведь у нее было одно преимущество перед гендзюцу.       Она почувствовала, как Иннер-Сакура потянулась внутрь ее сознания, ища отличительные признаки, которые позволили бы ей разрушить гендзюцу.       «-Как... странно, - прокомментировала Иннер-Сакура. - Его чакра горит или что-то в этом роде. Странно.»       «-Ты можешь его сломать? — требовательно спросила Сакура. Она заскулила, когда Итачи снова вонзил лезвие. - Тебе просто нужно прервать поток чакры.»       «-Хорошо, - предупредила Иннер-Сакура, - но это будет больно. Я собираюсь прервать поток чакры изнутри, так что, если сердце остановится, не паникуй.»       Сакура почувствовала распространяющееся онемение в конечностях и быстро поняла, что делает Иннер. Она крала всю чакру Сакуры, втягивая ее в пустоту внутри ее сознания, где она существовала.       «-Если это не остановит мое сердце, то произойдет кровоизлияние в мозг», - задыхалась Сакура, паникуя от того, что измерение начало вращаться.       -Что ты делаешь? - потребовал ответа Итачи, и Сакура подумала, что, должно быть, она действительно умирает, потому что бесстрастное выражение его лица изменилось. - Ты собираешься покончить с собой.       - Ты даже не представляешь, насколько прав, - прошептала Сакура, когда последние остатки иллюзии Итачи улетучились, как кровавая вода в канализацию. Охристое небо приобрело оттенок черной воды, а багровые звезды с хвостами заменили черные тучи.       «- Я всегда знала, что Сакура — неудачное имя для шиноби», — подумала Сакура про себя, и ее мысли казались медленными и мягкими, как будто они были обернуты хлопком. Слишком скоротечными.       Она и не подозревала, что буквально размышляет вслух: впервые за много лет Учиха Итачи был озадачен этим противостояние в его Цукуёми. Огромное неподвижное озеро с чёрной водой внезапно расцвело белыми остовами погибших вишнёвых деревьев. Прежде чем куноичи успела вовлечь их обоих в раскол сознания, он выпустил её из своего гендзюцу.       Тело Сакуры выпало из дерева, на котором она пряталась, издав ужасный чавкающий звук, ударившись о землю. Мгновение спустя Какаши тоже рухнул.       В итоге Гай спас положение. Но когда Учиха Итачи бесстрастно приказал своему товарищу отступать, ощущения победы не было. Пока Куренай и Асума поддерживали Какаши, Гай выскочил на широкий бульвар у реки.       Как только он увидел розовые волосы, венчавшие обмякшую фигуру, он понял. Скрывшись из виду, он снова появился рядом с ней. Она неловко упала, потеряв контроль над своим телом, и одна рука странно согнулась под ней.       - Сакура-чан, - прошептал он, но ответа не последовало.       Проверив пульс, он обнаружил, что он слабый и медленный. Даже так близко он едва улавливал ее дыхание. Осторожно взяв свою временную ученицу на руки, он заметил медленную струйку крови из ее носа. Это было неудивительно, учитывая, что она упала лицом вперед, но, когда он заметил такие же струйки крови из обоих ее ушей, Гая охватила паника.        - Нужно отнести их к врачам, - приказал он остальным, едва дождавшись, пока они последуют за ним.       Врачи не могли найти повреждение, из-за которого Какаши находился в коме. Пытаясь остановить кровотечение в ее мозгу, они все понимали, что убивает Сакуру, но не могли ничего сделать, кроме как сдерживать отек, откачивать кровь и пытаться определить, что именно дало нагрузку на кровеносные сосуды.       Никто из них не заметил, как Саске присоединился к ним в коматозном состоянии. Опасность, грозившая Сакуре, не вызвала ни малейшего волнения, но старейшины по понятным причинам были расстроены потерей одного из сильнейших джонинов деревни и последнего верного Учихи.       Поиски Цунаде, третьего саннина, имели приоритет над всем, кроме нормального функционирования деревни. Для жителей Конохи только Хокаге обеспечивал защиту и лидерство. Для Наруто это был единственный шанс исцелить Саске, и, хотя он этого не знал, Какаши и Сакуру тоже.