Игра на Всеобщее Благо: необычное дело Холмса в Мультивселенной Безумия

Февраль 2012

Запись в блоге Джона Хэмиша Ватсона

---------------------

Месяц. Месяц с тех пор, как Мориарти вышиб себе мозги. Месяц с тех пор, как он прыгнул. Месяц с тех пор, как моего лучшего друга не стало. Его отсутствие - зияющая рана, тишина, которая кричит в каждом углу моего пустого дома. Слова кажутся ничтожными, неадекватными, чтобы описать пустоту внутри меня. Как я могу писать о гении, который мог вывести историю жизни человека из пятнышка грязи на его ботинке, когда я даже не могу постичь глубину своего собственного горя? Но я должен продолжать этот блог. Ради него. Ради его памяти. Этот блог. Что-то, что я начал по прихоти. Место для каталогизации моей жизни, моих мыслей, моих разочарований. До Шерлока это был довольно обыденный сборник анекдотов. После Шерлока... это стало рекордом необычайности. И вот теперь зияющая дыра. Я помню тот день. Как будто это было вчера. Запах дождя на асфальте, его тело на тротуаре. Его лицо, неподвижное, безжизненное. Я видел кровь. Её было много. Не было никакого сомнения. Он мертв. Шерлок мертв. Но это не конец истории. Это было бы слишком просто. В тот день, среди мечущихся зевак, журналистов и медиков я увидел еще кое-кого. Странного парня. Кожа бледная, как у Шерлока. Растрёпанные черные волосы. Круглые очки. Зелёные глаза. Несмотря на то, что я был ослеплен шоком, я не мог не заметить его. Он как будто был тенью, отбрасываемой призраком из прошлого. Я был почти уверен, что видел этого парня впервые. Но откуда тогда ощущение дежавю? Позже я вспомнил. Однажды, в один из своих редких моментов многословия, Шерлок рассказал мне кое-что. О том, как когда-то в юности он встретил парня со шрамом в форме молнии на лбу. Тот парень, которого я увидел в толпе, казался слишком похожим на того, о ком рассказывал Шерлок. Но не мог же это быть один и тот же человек? С тех событий, о которых рассказал Шерлок, прошло слишком много лет - тот парень сейчас должен быть взрослым. Хотя… Что, если это… магия? Ведь та история, рассказанная Шерлоком, была… о магии. Я помню, как мы с ним тогда сидели у камина. Это было за несколько дней до Рождества. Горячее вино согревало наши руки, камин отбрасывал причудливые тени на стены. До дня, когда Шерлок прыгнул с крыши, оставалась всего пара недель. Но тогда я был в счастливом неведении - ничто не предвещало трагедию. Впервые за долгое время у меня было ощущение спокойствия и уюта. Внезапно произошло кое-что необычное. В зеркале, стоявшем на каминной полке, я заметил нечто странное — то ли движущуюся тень, то ли лицо, которого не было в комнате. Это было даже не зеркало, а небольшой осколок зеркала, потертый и мутный. Шерлок запрещал миссис Хадсон выбрасывать этот осколок по причинам, которые он никогда не объяснял. — Какая-то магия! — заявил я, указывая на зеркало. — Держу пари, что с нами хочет связаться дух Рождества. — Это не магия, — спокойно ответил Шерлок. — У всего есть научное объяснение, и у этого в том числе. Шерлок подошёл к зеркалу и осмотрел его. — Старинное стекло искажает изображение из-за дефектов в амальгаме… Внезапно Шерлок осекся. По его лицу пробежала тень… удивления? Замешательства? Что-то, что он увидел в этом осколке, заставило его замолчать. Или мне показалось, а это был просто блик от камина? — Знаешь, Шерлок, — сказал я тогда, — не у всего в этом мире есть научное объяснение. Он усмехнулся, как всегда, свысока. — Чушь. У всего есть рациональное объяснение. Просто иногда нам не хватает деталей, чтобы до него дойти. Мистика — это лишь оправдание для невежества. Я покачал головой: — Может быть, есть что-то большее, что-то за пределами нашего понимания. Например… магия? Его глаза сверкнули от раздражения. — Магия? Джон, ты что, спятил? Это просто комфортные отговорки для людей с недостаточно развитым интеллектом. Но в тот день он был в хорошем настроении. Поэтому, вместо того, чтобы раздувать обычную для нас перепалку, он сдался и усмехнулся: — Хотя... был у меня один случай в молодости. Он до сих пор… озадачивает меня. И не то чтобы я не знал решения, скорее… я не хочу его принимать. Он никогда не говорил о своих ошибках. Это был редкий момент. Поэтому я прислушался. Он тогда рассказал историю, странную, почти невозможную. Он так и не придумал ей логического объяснения, и, даже после стольких лет, иногда возвращался к ней, используя её, как упражнение для ума. Далее напишу эту историю именно так, как я ее услышал. Возможно, погрузившись в воспоминания моего покойного друга и записав эту историю от первого лица, от его лица, я смогу логически дойти до того, до чего так и не дошел мой друг.