Общежитие четырёх альф

С утра в блоке общежития царила тишина, потревоженная лишь звуками пробуждающегося за окном города. Солнечные лучи, словно любопытные посетители, постепенно пробивались сквозь занавески, заполняя комнату тёплым светом. В одной из комнат, Бомгю, завёрнутый в одеяло, сладко спал, и пробуждение в его планы пока что не входило. Но солнечные лучи, пробиваясь сквозь окно, мелькали на его лице, заставляя омегу ворочаться в поисках укрытия от настойчиво лезущего в глаза света. Бомгю невольно зашевелился, прижал подушку к голове, словно это могло как-то защитить его от неизбежного пробуждения. Но лучше от этого не стало, как ни крути, он не мог спрятаться от солнца, что по всей видимости решило исполнить роль будильника. С большой неохотой Гю всё же раскрыл веки, и злосчастный солнечный луч ударил по глазам. Омега поднял руку, чтобы прикрыть лицо, но противостоять этому солнечному натиску было бесполезно. Парень лениво огляделся, ослепленный светом, и, наконец, обрел фокус. Рядом с ним покоилось тело Ёнджуна. Его лицо было умиротворённым, а губы, чуть приоткрытые, смешно надулись. Посмотрев на него, Бомгю не мог сдержать улыбки, но эта улыбка быстро сменилась на недовольство. Омега принялся тормошить спящего альфу. — Ёнджун! Закрой шторы, сделай что-нибудь с этим солнцем, — пробормотал Бомгю, не в силах скрыть раздражение в голосе. В ответ Ёнджун лишь издал какие-то нечленораздельные звуки, слишком глубоко погружённый в мир сновидений. Его волосы, растрепанные и взъерошенные, казались более уютными в свете утреннего солнца, и в этот момент Бомгю поневоле почувствовал тот нежный поток и тепло, исходящее от любимого. — Проснись, проснись! — упорствует омега, и с успехом добивается своей цели. Альфа зашевелился и, распахнув свои заспанные глаза, направил сонный взор на беспокойного омегу. Взгляд у проснувшегося был убийственный, он ненавидел когда его тревожили, пока он спал. Но вся спесь улетучилась, как только он опознал в парне рядом Бомгю. Он сразу смягчился, а недовольство сменилось недоумением. — Что случилось? — хрипло интересуется альфа, пытаясь прогнать остатки сна из своей головы. Джун с трудом удерживал самого себя, чтобы не провалиться обратно в сон. Старший из полуприкрытых век разглядывал такое же заспанное лицо Бомгю. Его пухлые, слегка приоткрытые губы, что казались сейчас как никогда манящими к себе. Забавно жмурясь от лучей утреннего солнца, омега выглядел очаровательно, как только что проснувшийся котёнок, но уже воинственно борющийся с солнцем. Ёнджун чувствовал, как его сердце в очередной раз замирает, когда он наблюдает за Бомгю. Световые лучи играли на его коже, подчёркивая мягкие черты лица, а растрёпанные после сна темные волосы, казалось, сверкали на свету. Завораживающая картина, завораживающий Бомгю, что так беспощадно влюблял в себя снова и снова. — Солнце пытается захватить мир и начинает с нашей кровати, поэтому, давай, мой герой, закрой шторы, — пробубнил не менее сонный Бомгю, но тем, как ни странно, его мозг умудрился выработать эту абсурдную просьбу. — И кто записал меня в список героев? — бурчит альфа. Они всё это время общаются сквозь полудрёму, на языке, который сейчас существовал лишь между ними. Послушай их разговор кто-то со стороны, принял бы его за невнятное бормотание во сне, а не полноценный диалог двух адекватных людей. — Я самолично вписал туда твоё имя, — продолжает Бомгю свою выдуманную историю, которая, к сожалению, никак не мотивирует старшего поднять свой зад и выполнить настойчивую просьбу. Ёнджун снова закрыл глаза и попытался укрыться под одеялом, подобно черепахе, старающейся спрятаться в панцирь. Но Бомгю не собирался отпускать ситуацию на самотёк — он резко потянул за край одеяла, оставляя своего спящего соперника без защиты, созерцая на чужом лице гримасу полную страдания. — Вот приспичило же тебе, — ворчливым голосом произнёс альфа, абсолютно нехотя сползая с тёплой, уютной кровати. Альфа потянулся, после чего, растирая глаза, направился в сторону окна, по совместительству источнику утренних проблем, из-за которого блаженный сон таким наглым образом нарушили. Ёнджун задвинул шторы, пряча общажную комнату от нападок солнечных лучей. Комната погрузилась в приятную темноту. Ёнджун вернулся обратно и занял свою сторону кровати, прижимаясь ближе к омеге. — Доволен? — урчит на ухо альфа, прижимаясь губами к мочке уха Бомгю. Тепло его дыхания щекочет кожу, вызывая мурашки. Джун обвивает руками чужое тело, которое приятно и как никогда правильно ложилось в его ладони. Бомгю согласно кивает, позволяя чужим рукам скользить по его телу, рисуя невидимые узоры. — Что на счёт вознаграждения для такого хорошего парня, как я? Омега чувствует как альфа трётся и делает попытки подобраться ближе к шее. Долго не думая, он запрокидывает голову, обнажая шею, словно приглашая. В полумраке комнаты глаза Ёнджуна светятся каким-то диким блеском, а губы растягиваются в хищной улыбке. Альфа с огромной радостью утыкается в мягкую кожу омеги и шумно дышит, жадно втягивая приятные феромоны. Ёнджун впивается губами в хрупкую ключицу, принявшись тщательно выцеловывать каждый её сантиметр, постепенно поднимаясь вверх. Каждое прикосновение вызывает мурашки по всему телу Бомгю, и он не может сдержать тихий стон, когда Джун впивается зубами в чувствительную кожу на шее. С того момента, как Гю, переборов свои сомнения, согласился на эти немного странные, но необычайно притягательные отношения с четвёркой, его уже не раз кусали. Каждый из этих укусов всегда вызывал новые удивительные и непередаваемые словами ощущения. С трудом отцепившись от желанной шеи, Джун с особой нежностью принялся вылизывать место укуса, языком лаская покрасневшую кожу. Его дыхание согревало тело омеги, вызывая приятные мурашки по всей спине. Постепенно, словно нехотя, альфа переключался и на другие участки кожи, проводя влажным носом вдоль шеи, оставляя едва уловимый соленый след. Осторожно прижимая к себе Бомгю, он зарывался пальцами в мягкие волосы, притягивая ближе. Губы Джуна настойчиво исследовали нежную кожу, оставляя на ней свои видимые и невидимые знаки владения. Его язык, горячий и настойчивый, скользил по мягкой коже, погружая Бомгю в транс от всего обилия ощущений. Омега зажмурился, откидывая голову назад, позволяя альфе делать с ним всё, что угодно. От сна уже давно ничего не осталось, а весь мир сузился до этого момента, до этих жадных поцелуев и всё более уверенных касаний. Ёнджун сходил с ума от феромонов омеги, от изгибов его идеального тела, от того, как покорно он отдавался в его руки, позволяя проходиться губами по коже. Это невероятно возбуждало, и чем дольше альфа вдыхал пленительный аромат, окутывающий его со всех сторон, тем дальше от него улетучивался разум. Джун до смерти хотел Бомгю, и был в шаге от того чтобы проигнорировать присутствие в комнате спящего Кая, переступая черту. Сердце бешено колотилось, кровь пульсировала в висках, а желание становилось всё более навязчивым. Альфа поднял затуманенный взгляд к лицу омеги, что давно весь разомлел от его ласк и перестал контролировать неприличные звуки, что время от времени доносились из его рта. Ёнджун наклонился, обжигая горячим дыханием лицо и впился страстно в губы. Язык, что проникал в тёплый, влажный рот, переплетался с чужим в затянувшемся поцелуе. Он чувствовал, как тело Бомгю отвечает на его прикосновения, как напрягаются мышцы, как учащается дыхание. — Ёнджун, эй, — опомнившись, запротестовал омега, когда рука Ёна заскользила всё ниже, медленно и верно приближаясь к низу. Гю вздрогнул, когда альфа стал оттягивать резинку его домашних шорт, в которых он обычно спал, оголяя нежную кожу бёдер. Ён послушно остановился, однако искра возбуждения в его глазах не переставала сверкать, пока он смотрел с явным вопросом на своего глубоко любимого человека. — В чём дело? — промурлыкал альфа, голос его был хриплым уже от возбуждения. — В Кае, — выдохнул Бомгю, пытаясь отдышаться. — Тебя не смущает, что он лежит буквально в паре метров? — громким шёпотом шипит омега, ругая самого себя, что и сам лишь сейчас вспомнил про существование в их комнате еще одного жителя. Его щеки вспыхнули румянцем, а сердце забилось чаще.  — Наконец-то вспомнили, — слышится голос с другой стороны комнаты. Оба парня резко вскидывают головы, устремляя взгляды на кровать на противоположной стороне комнаты. Бомгю готов провалиться сквозь землю от стыда. Как выяснилось, их юный альфа не спал, а бог знает с какого момента наблюдал за их утренними ласками. И ведь даже звука ни единого не издал! Кай лежал на боку, руку в подбородок, и ожидал, когда влюблённые голубки про него вспомнят. В его глазах плясали озорные искорки, а на губах играла лёгкая усмешка. Бомгю почувствовал, как кровь прилила к его щекам, окрашивая их в пунцовый цвет. Он попытался натянуть одеяло на себя, лишь бы избежать чужого взгляда, желая забыть про всю эту неловкую ситуацию, в которую они сами себя загнали.  — И как давно ты не спишь? — спросил Ёнджун, хотя, возможно, ради психического здоровья Бомгю стоило промолчать. Хоть они и договорились о полиаморных отношениях, идея наблюдать за интимными моментами своих партнеров всё ещё казалась Бомгю слишком... непривычной.  — Я проснулся ещё когда Бомгю просил тебя закрыть шторы, — фыркнул Кай, не отрывая взгляда от них. Его голос был полон скрытого удовольствия, потому что наблюдать за смущённым омегой было забавно, к тому же, в такие моменты он выглядел как никогда милым.   — О боже… — пискнул где-то под одеялом Бомгю, окончательно теряя желание существовать сейчас. Спустя пару минут под одеялом, он резво вынырнул из под него и кинул на младшего взгляд, всё ещё полный смущения. — Пожалуйста, забудь… всё что видел, иначе я за себя не ручаюсь! — Н-у-у, я подумаю, — протянул Кай, делая вид, что обдумывает его просьбу. Его улыбка стала еще шире. Альфа поднялся со своей кровати, в несколько широких шагов преодолев расстояние между ними. Он слегка наклонился, оказавшись вплотную к кровати. От покрасневшего, словно помидор, Бомгю, его отделяла лишь фигура Ёнджуна, лицо которого сразу же вернулось в своё привычное для всех недовольное выражение, пока он исподлобья наблюдал за младшим альфой. Игнорируя его, Хюнин лишь сильнее наклонился к Бомгю, оказавшись всего в паре жалких сантиметров над лицом омеги.  Горячее дыхание опалило кожу Бомгю, вызывая у него мурашки по всему телу.  — Может быть, ты мне что-нибудь за это сделаешь?  — Может, ты нахуй сходишь? — вмешался Джун, его голос звучал холодно и резко. Хоть они и находились в своеобразном гареме и все в равной степени любили Бомгю, но чувство собственничества у Ёнджуна никуда не делось. С этим парни решили разобраться чуть позже, позволяя альфе владеть Гю в одиночку, а в моменты их особой близости с неохотой старались держаться от них подальше. А Кай сегодня удивительно смелый, и зашёл слишком далеко, поэтому Джун не мог больше молчать. Ёнджун чувствовал, как в его жилах стремительно закипает горячая кровь. Бомгю был его, по крайней мере сейчас, и никто не смел покушаться на его владения. Это было не просто желание обладать, это была глубокая потребность защищать своего омегу. И ему было очень сложно делить Гю с кем-то ещё. В глазах Джуна плясали гнев и ревность. Кай, напротив, сохранял невозмутимое выражение лица, но в глазах его мелькнуло что-то опасное. Что-то, что хотело оспорить права старшего на омегу. В этот момент между двумя альфами возникло невидимое поле напряжения, которое ощущалось даже физически. Казалось, что воздух в комнате стал гуще, тяжелее. Бомгю, оказавшийся в эпицентре этого конфликта, растерянно вертел головой, переводя взгляд с одного альфы на другого.  — Кай, — тихо позвал омега, — Давай... как-нибудь в другой раз?  Его тонкий голосок был едва слышен, однако альфы всегда на него реагировали. Хюнин перевёл взгляд на Гю, однако услышанное ему не сильно понравилось и он лишь фыркнул.   — Пожалуйста… Кай, — умоляюще произносит омега, не желая быть свидетелем, и уж тем более причиной их конфликта.   — Бомгю не только твой, — недовольно произносит Хюнин, но, тем не менее, наконец отступает. Он готов был пойти на компромисс ради Бомгю, а вот к неадекватной ревности своего старшего у него было много вопросов. Младший альфа отстранился от кровати, смерил недовольным взглядом Ёнджуна и покинул комнату, громко хлопнув дверью и оставляя влюблённых наедине. В комнате повисла напряженная тишина, а прежняя атмосфера была безнадёжно испорчена из-за их короткого, но напряженного противостояния.  Бомгю шумно вздохнул и упал обратно в постель, уткнувшись лицом в подушку. Он чувствовал себя ужасно сейчас. Его сердце разрывалось между двумя любимыми людьми, и сейчас ему пришлось сделать выбор в пользу одного, только потому что он понятия не имеет, чем всё это могло обернуться. Вся четвёрка одинаково нравилась Бомгю, но у Ёнджуна, в силу своего характера были привилегии, просто потому что с ним боялись связываться. Рано или поздно, но Бомгю нужно с ним серьёзно поговорить на эту тему, потому что вот так вот отшивать одного было некрасиво и неправильно, учитывая, что у них полиаморные отношения, на которые согласились все. Он вспомнил, как они с ребятами обсуждали эти отношения, как все были полны энтузиазма и надежд. Но реальность оказалась гораздо сложнее, чем они думали. Ревность, соперничество, обиды — все это стало неотъемлемой частью их жизни. Может, конфликты на этой почве возникали не так часто, как могли бы, и всё же, в них не было ничего хорошего. Они оставляли после себя неприятный осадок на душе и неизменно портили настроение всем, особенно Бомгю, который, в такие моменты, чувствовал себя ещё более подавлено, потому что всё это происходило из-за него.   — Прости, — виновато произнёс Ёнджун, когда ненависть в его груди притупилась, а рассудок наконец вернулся к хозяину, вместе с осознанием всего произошедшего. Джун в ревности себя совсем не контролировал, в такие моменты вместо него словно был другой человек, состоящий на 90% из отравляющих чувств ненависти и слепой жажды обладания. Он смотрел на Бомгю, который всё ещё лежал, уткнувшись лицом в подушку, и сердце его сжималось от всепоглощающей вины. Медленно, словно боясь спугнуть, он протянул руку и осторожно коснулся мягких волос Бомгю, медленно поглаживая их. Ёнджун помнил, как Бомгю всегда расслабляется и урчит, когда его гладишь по волосам. Альфа надеялся, что и сейчас это тоже сработает. И, кажется, у него это получилось. Спустя несколько минут Гю уже не выглядел настолько подавленным. Его, плечи чуть опустились, а напряженные мышцы расслабились. — Прости? — спрашивает осторожно Джун, вновь прижимая к себе омегу. Его голос звучал как никогда нежно и ласково. Он нуждался в том, чтобы услышать его прощение, или хотя бы знать, что на него не злятся за устроенное.   — Да я и не обижался, успокойся, — хмыкнул Бомгю, подняв наконец на него свой взгляд. И Ёнджун поверил, хоть с трудом, но поверил, потому что сейчас младший уже был в курсе, что альфа ненавидел и презирал ложь. Омега пообещал не обманывать Джуна, и он с трепетом относится к этим словам, поэтому не смеет более сомневаться в его словах.  — Ну смотри, — ответил Джун, наконец успокаиваясь, — Бомгю, если в будущем, я что-то сделаю, что тебе не понравится или тебя это расстроит, скажи мне об этом обязательно.  — Как скажешь, я с радостью, — пожал плечами омега, после чего наконец поднялся с кровати, поспать ещё точно не получится, поэтому он занялся своими привычными делами в свой выходной день. Обычно это уборка комнаты, стирка вещей и приведение в порядок рабочего стола, на котором время от времени занимался Бомгю после учёбы. Хотя в последние дни ему совсем было не до этого, он был слишком занят изучением любви вместе со своими новыми партнерами. В выходной утром в их блоке всегда было тихо, потому что все они были здесь большими любителями подольше поспать и просыпались дай бог к обеду, если не ещё позже. По этой причине, Бомгю на кухне никого не обнаружил и особо этому не удивился. К тому времени Хюнин уже закончил завтракать и выскользнул из комнаты за несколько минут до того как в неё зашёл омега. То ли случайно, то ли специально избегая встречи с Чхве после утреннего инцидента.  Бомгю с деловитым видом принялся орудовать на кухне, соображая что-то себе покушать. А после недолгих раздумий, принялся ловко нарезать овощи для своего будущего рагу. По истечении пары минут, аромат пряностей уже начал наполнять комнаты, манящим ароматом. И как по волшебству, привлеченный вкусным запахом, в дверном проеме возник силуэт Тэхёна. Его глаза сверкнули при виде готовящегося блюда, а нос радостно уловил знакомые нотки любимого Бомгюшного рагу. Хотя для Кана, все блюда омеги входили в список любимых, они ему нравились куда больше всех ресторанных. Тэхён был самым большим любителем полакомиться едой омеги из всех проживающих здесь. Кулинарные способности Бомгю вызывали у него неподдельное восхищение. Никто в их компании не умел так вкусно сочетать простые ингредиенты, создавая настоящие кулинарные шедевры. Поэтому он всегда появлялся на кухне как по расписанию, едва уловив малейший намек на готовку.  — Опять что-то вкусненькое вытворяешь? – спросил Тэхён, принюхиваясь и с интересом наблюдая за процессом. Бомгю усмехнулся, не отрываясь от готовки.  — А ты как всегда, чувствуешь на расстоянии, как кот колбасу.  — Твоя еда – это наркотик, от которого невозможно отказаться, – парировал Тэхён, уже предвкушая вкус готового блюда. Кан с самого переезда Бомгю себя так ведёт и каждый раз как слышит его на кухне, делает попытки выпросить у него порцию. Первые дни омега почти всегда слал его на три весёлые буквы. Он любил напоминать Тэхёну о его богатстве, о том, что тот вполне может позволить себе нанять целую команду поваров, и нет никакой необходимости просить еду у него. Несмотря ни на что Кан не оставлял попыток урвать себе хоть кусочек, а по мере того как их отношения становились лучше и теплее, Гю всё меньше сопротивлялся и давал эту несчастную порцию еды попрошайке. А после наблюдал с какой жадностью и упоением альфа поглощает еду.  — Ну, так что там у тебя? Могу я рассчитывать на небольшую порцию? – умоляюще спрашивает альфа, приблизившись вплотную к омеге и оставляя невесомый поцелуй на лбу. Он благополучно проигнорировал всю ту россыпь отметин на шее у парня, потому что знал, как Ёнджун любит помечать свою территорию и порой совсем не умеет вовремя остановиться.   — Прежде чем просить… — "отсоси" омега замялся, не договорив до конца и вспыхнул. Продолжение этой мысли было настолько непристойное, что он сам смутился и задался вопросом, откуда это вообще в его светлой голове такие грязные мысли.  — Ха? — альфа удивленно вскинул одну бровь, его глаза заблестели озорным огоньком и он взглянул на омегу. Он не мог пропустить мимо эту неоднозначную реакцию парня. — Ну-ка, продолжай, малыш. Мне очень интересно, что ты там задумал.  — Эм…я, имел ввиду… — заикаясь проговорил омега и забегал нервно по кухне, пытаясь взглядом зацепиться хоть за какой-нибудь предмет. Не хотелось врать, но сознаваться, и уж тем более произносить вслух свои пошлые мыслишки ему не хотелось больше. Однако Тэхён слишком часто бывал в отношениях, поэтому считывать, когда партнёр желает от него интима, он способен даже с таких неочевидных пары слов и пристыженного взгляда.  — Ну же, не стесняйся, — шепчет Кан своим тихим бархатным голосом, прижимаясь почти вплотную к чужому уху и опаляя его своим горячим дыханием. Альфа стоял позади, прижимаясь своим телом к спине омеги, вжимая его в столешницу, не позволяя ему уйти от ответа. Про еду уже оба и думать забыли. Бомгю чувствовал, как его нервы и желание переплетаются в одно целое, сжигая остатки смущения. С трудом, но парень сумел поднять голову и обернуться к Кану позади себя, даже взглянул точно ему в глаза, закусив от волнения нижнюю губу. Руки Тэхена ловко и едва заметно проскользнули под футболку омеги, заставляя омегу вздрогнуть, как только он почувствовал прикосновение.   — Ты ведь уже всё понял, будешь допытываться я тебе не дам еды, — выпалил Бомгю, так и не набравшись смелости заявить о своих чёртовых желаниях. Сердце колотилось в бешеном ритме, предвкушая продолжение. Он жаждал этой близости, прямо сейчас. Тэхен медленно провел пальцами по теплой коже Бомгю, задерживаясь на каждой родинке, каждом шраме на торсе. Его дыхание согревало искусанную шею омеги, вызывая мурашки и легкое жжение. Время замедлилось, и казалось, что весь мир сосредоточился на их взглядах и прикосновениях. Бомгю затаил дыхание, ожидая ответа. Он хотел, чтобы Тэхен понял его и не отказался. На счёт первого он уже был уверен, а вот второе находилось под вопросом.   — Ладно, так уж и быть, — прошептал он, однако отстранился, лишив Бомгю тепла своего тела. Разочарованный вздох сорвался с губ омеги. Только спустя мгновение Гю понял, что тот всего лишь отошел, чтобы закрыть дверь на кухню, дабы их тайная встреча и постыдное продолжение были недоступны остальным сожителям. В этом Тэ оказался более предусмотрителен, чем Ёнджун. Пока альфа занимался сокрытием их от посторонних глаз, Гю к этому времени успел избавиться от всех последствий своей незаконченной готовки и очистить стол, так как в ближайшее время никому из них это не понадобится. Если грязным мыслям омеги суждено сегодня сбыться, он больше не станет попрекать Тэхена в том, что он попрошайничает еду и будет всегда ею делиться без вопросов. Кан плавно перемещается по кухне, возвращаясь обратно к омеге. Бомгю обернулся покрасневшим лицом к альфе, встретившись с его игривым взглядом. Течь Гю начал ещё после своей просьбы, потому что его ненормальный мозг начал рисовать в голове абсолютно неприемлемые картинки, которые однако вызывали жуткое возбуждение, отдающее где-то снизу.  Руки Кана вновь забрались ловко и незаметно под одежду, когда он успевал их туда просовывать – загадка для Бомгю, но он совсем не против. Ему нравилось как тёплые ладони скользили по телу, вырисовывая на нём незамысловатые узоры. Тэхен обдал горячим дыханием кожу чуть ниже шеи, и оставил пару мокрых поцелуев. Там, где это ещё было возможно сделать. Ёнджун особо места для других не оставлял, а оставить засос и получить в ответ вздрагивающего омегу хотелось всем. В воздухе витала атмосфера ожидания, а с каждым движением Кана возбуждение только сильнее нарастало. Бомгю с трудом дышал, его тело напряглось в ожидании. Каждый нерв, каждый мускул был натянут как струна. Он хотел этого, невыносимо жаждал, но Тэхен медлил. Альфа наслаждался тем, как парень перед ним сгорал от нетерпения, но предпочитал молча и с волнением наблюдать за каждым движением, чем хоть как-то подтолкнуть или ускорить процесс их ласк.  Бомгю чувствовал, как его разум всё сильнее затуманивается от желания. Он больше не мог думать ни о чем, кроме Тэхэна и того, как тесно ему стало в своих домашних шортах. Его тело горело, прося большего, чем поцелуев. Альфа наслаждался его беспомощностью и специально медлил, изводя беднягу всё больше и больше. Каждое его движение завораживало, было осторожным и намеренным, вызывая у Бомгю еще большее возбуждение. Омега стоял, уперев руки в столешницу и нетерпеливо ждал продолжения.  — Ну же, — прохрипел Бомгю, его голос дрожал от нетерпения, а взгляд стал почти умоляющим. — Тэхен-а…  — И куда ты торопишься? — промурлыкал альфа, низким и манящим голосом, но решил не заставлять больше ждать. Не дожидаясь ответа, альфа плавно опустился на колени, его пальцы скользнули по телу к мягкой ткани шорт. Медленно, словно растягивая удовольствие, он стянул их вместе с боксерами, обнажив перед собой пылающий член омеги. Тот весь пульсировал и истекал природной смазкой.  — Как легко тебя возбудить, это так мило.  — Прекрати уже болтать! Займи свой рот чем-нибудь полезным. Кан бы поигрался ещё немного с этим нуждающимся омегой, что был так нетерпелив, но в другой раз.  Медленно, словно пробуя на вкус, он провел языком по влажной головке члена. Его язык скользил по коже, оставляя за собой дорожку мурашек. Тэхен двигался медленно, наслаждаясь каждой секундой. Бомгю зажмурился, его тело напряглось и крупно вздрагивало от удовольствия. Тэ продолжал неспешно исследовать чужой член, игнорируя то, как парень перед ним ёрзает на месте и даже слегка скулит. Альфа слизывал с него всю выделяемую жидкость, сладкий привкус ягодных феромонов смешивался со вкусом естественной смазки, создавая неповторимые сочетание.  Кан проходился языком по члену, со знанием дела задевал чувствительные складки, вздутые венки, выбивая хриплые и едва слышные стоны Гю. Не сбавляя темпа, альфа взял его член себе в рот. Сначала головку, от неё опустился ниже, проходясь вокруг, причмокивая и обдавая тёплым дыханием. Язык Тэхена, скользил по чувствительной плоти, вызывая у Гю мурашки по коже. По мере того как возбуждался сам альфа, он начал нетерпеливо выбивать из Чхве хриплые стоны, наслаждаясь его полной покорностью. С каждым движением альфы, омеге контролировать звуки, вылетавшие из рта было всё сложнее, в конце концов он вовсе перестал себе отдавать отчёт в них. Тэхен выбивал из него своим очень грязные и громкие стоны, наслаждаясь этой мелодией и совсем не беспокоясь о том, что их вероятно, уже услышали.  Кан, наконец наигравшись, с наслаждением закрывает глаза и расслабляет горло, позволяя члену скользнуть глубже. Он ощущал, как теплое дыхание соприкасается с горячей кожей, как мышцы его горла непроизвольно сжимаются и разжимаются, обволакивая каждый сантиметр. Он начал двигать головой вверх-вниз, размеренно и неспешно, мучительно долго растягивая процесс. Губы, плотно сомкнувшись вокруг основания, заставляли кровь приливать к члену с новой силой. Бомгю впился руками в гладкую поверхность столешницы до побелевших костяшек. Тело его выгибалось на встречу, мышцы напрягались до предела, а ноги подкашивались, не в силах удержать его. Растеряв остатки здравого рассудка, омега переложил свои руки на мокрые от пота волосы альфы, сжимая их в кулаках. С диким блеском в глазах, он начал толкаться вперед, с жадностью вбиваясь в горячий рот. Кан слегка опешил от такой напористости, но всего на пару мгновений, позже расслабился, позволяя тому побыть главным и вытрахивать своё горло. Делал омега это весьма умело, вводил свой член по основание, проходился по стенкам чужого горла, чувствуя невероятный прилив возбуждения. Комната вокруг наполнилась грязными шлепками, стонами омеги и кряхтением Тэ, что время от времени начинал захлебываться в своей же слюне и природной омежьей смазке. В такие моменты он на пару секунд отстранялся, восстанавливая дыхание. Но Бомгю быстро возвращал его обратно, продолжая толкаться внутрь с усилием. Омега ощущал, как его член упирается в самую глубину, и это приводило его в неописуемый восторг. Дыхание у Тэхена было прерывистое, но эта смелая инициатива возбуждала его еще больше. Он позволил себе полностью отдаться этому чувству, наслаждаясь тем, как тщательно тот трахает его рот. Это было просто безумие. Бомгю был близок к пределу, поэтому ускорил ещё сильнее темп. Каждый толчок был глубже и сильнее предыдущего, заставляя Тэхена задыхаться и давиться своей слюной смешанной с эякулятом, что стекали по губам и подбородку вниз. С последним мощным толчком Бомгю кончает, прижимая руками вплотную голову Кана. Омега обильно изливается внутрь, глядя, как перед глазами летают искры. Горячая жидкость наполняла до предела рот Тэ, растекаясь по губам. Хоть Кан не планировал, но тем не менее проглотил всё, кроме того что оказалось вне рта. Стоять омеге дальше на дрожащих ногах уже не представлялось возможным. Голова кружилась, а сознание стремительно затуманивалось. Тэхен вовремя среагировал и довольно грубо впился руками в бёдра Бомгю, чтобы удержать того на весу. Тяжело дыша альфа ненадолго отстранился, вытирая одной рукой оставшуюся сперму со своего лица и подбородка. Лицо Кана было красным от напряжения, а капельки пота блестели на висках. Чхве облокотился на холодную столешницу позади, чувствуя, как по телу разливается приятная дрожь. Силы покидали его, и он обессиленно съехал на пол, чувствуя сейчас всё ещё приятно разливающуюся по телу волну удовольствия, а вместе с ней безумную усталость.  На время в комнате воцарилась мертвая тишина, прерываемая только тяжелым дыханием двух парней, глядящие друг на друга мутными взглядами.   — Бомгю, ты ненормальный, ты в курсе? — первым нарушил тишину Тэхен, взгляд его постепенно разъясняется, а всё произошедшее медленно доходит до мозга. — Впервые кто-то меня так в рот грубо имел. Только вот связи от Гю было не словить, он обмяк весь, и всё ещё пребывал где-то далеко от земли. Руки и ноги ватными стали, а сознание отказывалось возвращаться в реальность. В ответ на попытки Тэхена что-то спросить, он только промычал что-то нечленораздельное и даже не пошевелился. Помедлив, Тэхен натянул на него обратно шорты с трусами, и усадил того временно на стул. После этого альфа впопыхах навёл относительный порядок на их месте преступления, хотя бы уничтожил все следы недавнего извержения. Покончив с этим, Тэ вернулся к Бомгю, поднял на руки и направился к выходу из кухни, молясь всем богам, чтобы под дверью никого не оказалось.  Почувствовав знакомое тепло альфы, Бомгю на автомате прижался ближе и закрыл глаза. Теплое дыхание Тэхена согревало, а ритмичное биение сердца успокаивало. Это не первый его раз с кем-то из своих парней, но он после каждого секса всегда лишался своих сил и его начинало тянуть в сон. Его организм, еще совсем юный и неокрепший, впервые пробовал прелести сексуальной жизни и кажется, всё ещё не приспособился к ней. Каждая близость отнимала у него много энергии, оставляя чувство опустошенности и слабости. Бомгю помнил, как в первый раз после секса он проспал почти весь день, чувствуя себя так, словно из него выжали все соки.   — Закончили? — слышится голос, пока Тэхен пытался бесшумно покинуть комнату и перебежать на ванну, но, сегодня удача была не на его стороне. Вздрогнув и обернувшись, Кан встретился взглядом с хмурыми глазами Субина, что сдвинул угрюмо брови и скрестил руки на груди, обводя взглядом двоицу.   — Я…мы…завтракать…хотели… — смущенно ответил Тэхен, чувствуя себя малолетним альфой, которого родители впервые спалили за сексом. Хотя он вообще-то опытный в этом деле и подобное не должно было вызывать у него на лице такого дикого смущения, но с Бомгю всё и всех менялось.  — Я слышал, видимо было так вкусно, что Бомгю стонал на весь блок. — фыркнул старший, — Ещё и на кухне! У вас обоих мозги отшибло! Кан попытался защититься и начал мямлить что-то невнятное, на что Субин только вздохнул и велел молчать.  — Ладно, я просто надеюсь, что с ним всё в порядке? — спросил альфа, кивнув на безмятежно заснувшего Бомгю. Субин наклонился ближе к нему, обнюхивая и пытаясь считать эмоции, попутно обтёрся об него щекой, оставив на омеге немного своего запаха. Альфа зарылся в волосы спящего, его организм просто требовал почувствовать своего омегу. Субин заурчал втягивая приятный запах спокойного Бомгю. В такие моменты, можно было увидеть, насколько отличались реакции альф на присутствие рядом с их омегой другого альфы. Тэхён спокойно наблюдал как их главный воркует над спящим, и в его голове не промелькнуло ни одной ревнивой мысли. Он был уверен, что Гю и его омега тоже, поэтому никогда до этого не возникал по этому поводу.    — Пусть отдохнёт, не трогай больше его, и проследи, чтобы остальные не беспокоили. — мягче ответил альфа и наконец отстранился.        Тэхен кивнул, чувствуя себя одновременно виноватым и радостным. Виноватым за то, что поставил Бомгю в неловкое положение, и радостным от того, что Субин не стал устраивать скандал.  — Как скажешь, — пробормотал он. — Но в следующий раз, постарайтесь быть потише. — всё же сделал замечание парень.       Тэхен покраснел и кивнул. Ему конечно сейчас стыдно, но в будущем, вряд ли он прислушается к этому совету. — Я постараюсь, — пообещал он. Субин еще раз посмотрел на спящего Бомгю и улыбнулся. — Ладно, я пошел.