Поцелуй сквозь слёзы горя | Том 1

Стоял тяжёлый и невыносимый зной. Ступени, дома, каменистые тропы были настоль прогреты, словно являлись раскалённым железом в руках кузнеца. Ветер утих вовсе, а если он и поднимался, то взмывал в воздух сгустки пыли и сладкие ароматы свеч, продающихся неподалёку в заурядной лавке. Несмотря на духоту, народу на улицах было полно, и лишь господ в богатых одеждах можно найти только в прохладных помещениях таверн. Юноша успел обойти пару оживлённых улиц, что окружали площадь Алашань; заглянуть в каждый чайный дом, послушать рассказы о подвигах бессмертных, и о прошлом города. Один рассказчик вещал: много-много лун назад пустыни Хамеры, как таковой, и не было вовсе; средь высоких плато здесь цвели обширные, тянущиеся до горизонта поля с рисом, находилось множество поселений, жило много талантливых людей — но в итоге всё вскоре поглотило бедствие. Никто не знает, что именно случилось: одни болтают, что виной всему лютые демоны и их проклятья, другие уверяют, что жители земель навлекли на себя гнев Божества Солнца, и понесли мучительное наказание. Споры идут не только о прошлых жильцах этих земель, но и о самом городе Юншен: является ли он единственным, что осталось от того мира, или же поселение построено в прямом смысле на руинах прошлого? Рассказчик говорил загадками, очаровывал речами и погружал в раздумья; некоторые господа с раздражением взмахивали рукавами и уходили, так и не получив ответа на свои вопросы, а Аииро - наоборот, кажется, воодушевлялся от новых загадок. Прячась от палящего солнца в тени крылечка чайного дома Мо, юноша повязал волосы в пучок и с усердием обвевал себе лицо с помощью расписного белого веера. Он был родом из местности, где проливные дожди и прохладная погода - привычные условия жизни, и потому сейчас солнце как никогда было для него таким жгучим... — Как вы? С момента прощания с самураем прошло около четырёх часов; и вот вскоре он вновь появился перед глазами господина. Юноша, услышав знакомый голос, лениво поднял голову и прищурился: Сато словно сам был солнечным лучиком, ярким и тёплым. Он, прикрывая голову касой, держал в руках коробочки с едой; мужчина нежно улыбался младшему - от этого Аииро смущённо вновь поник головой. Феликс присел рядом и протянул одну из коробочек Ши: — Поешьте. — Но как же... — Хмыкнул юноша в удивлении: — разве у нас есть время, чтобы сидеть и трапезничать? Самурай улыбнулся; колкость со стороны Ши про спешку его вполне рассмешила, и даже не навеяла грусть. Он аккуратно приоткрыл крышку коробочки и слегка пихнул плечом соратника. — Как раз недавно я напрочь поругался с капитаном отряда адептов. Видишь ли, люди у них пропадают, а они сидят и рассматривают мимо проходящих девиц! Ни стыда, ни совести... — ... Из-за этого на улицах теперь стало ещё больше адептов? Я заметил... Вы поистине удивительны, шисюн. Феликс довольно кивнул, и мимолётно уже поедал свой обед: — Верно-верно. Теперь, я могу немного отдохнуть... И поговорить. Мы почти не делали этого, особенно наедине... Я бы хотел узнать побольше: что шиди любит, чем занимается в свободное время, что бы хотел сделать в будущем? — Вам... Правда это интересно? Аииро съёжился, и взглянул на Феликса; тот лишь удовлетворительно кивнул, и Ши, растеряно рассматривая землю, начал говорить. Прошёл ещё час. Гомон торговцев стал, кажется, намного тише; с каждой минутой день приближался к вечеру, и люди готовились провожать избранных в путь. Они потихоньку стягивались поближе к Хоухай, улицы медленно пустели и замирали во времени - и только болтовня оставшихся зевак да далёкий гул барабанов разбавлял этот миг. Господа не спешили уходить; от них порой доносился смех, а безмятежные разговоры не хотелось прерывать. У товарищей, как оказалось, было много общего: начиная со схожих характеров и любимого звучания гуцинь, и заканчивая рисованием карт местности. Феликс с важным видом твердил, что сам расписывает всю стену в своей комнате: вырисовывает каждую гору, каждую речку, деревушку, сопку... Ши одолевал восторг; он умоляюще просил в следующий раз показать расписанную стену, на что получал моментальное согласие. Не забываясь в обсуждении увлечений, Феликс деликатно обходил темы семьи стороной, уводил юношу в другую степь разговора, а тот лишь послушно следовал и поддерживал диалог. Их вовсе не волновал остаток праздника, торжественное шествие избранных из города и подготовка к запуску небесных фонарей; с головой были увлечены спокойствием в своей компании. Они не слышали гул со стороны адептов, что кучковались неподалёку и выпивали; не видели, как пьяниц уже ругал главарь и гнал работать... Аииро медленно отложил в сторонку опустошённую коробочку, и замер. — ... Я бы тоже хотел этим заняться. М? Аииро? — А!.. Боже, п-простите. Я просто подумал, что... Может быть... — Ши слегка сжал в ладонях ткань одежды; из-за мимолётной мысли он совсем не услышал, что ему говорил до этого капитан. — Шиди, всё в порядке. В нос резко ударил тяжёлый, знакомый запах. Аииро сморщил нос и слегка прищурился; он старался незаметно оглядеть округу в поисках чего-то, пока на его плечо не легла тёплая ладонь Феликса. Капитан хмыкнул, и тихо договорил юноше на ухо: — Если захотите поговорить о чём-то ещё, то я рядом. Хорошо? — После мужчина поднялся с места, и кивнул: — нам пора идти. Смущённый от слов, Ши заёрзал на месте; желание поговорить о более личном резко нахлынуло на юношу, и он бы заговорил об этом сейчас, если бы не перевёл взгляд в сторону, куда смотрел Феликс. В груди кольнуло, а запах вновь защекотал нос и горло. Среди снующих адептов и бедняков, закрывающих свои лавки, прямо посреди дороги стоял человек; он казался Ши знакомым из-за потёсанной накидки, и дурного запаха... Точно! Он заступился за него в таверне! Ши с удивлением и некой радостью перевёл взгляд на Феликса, и лишь воскликнул: — Это!.. Самурай шикнул, не позволив Аииро продолжить, и еле пробурчал под нос: — ... Встал посреди адептов, страху нет совсем за свою голову? Сато сдвинулся с места в сторону ожидающего знакомого, а юноша, быстрее собрав вещи, поспешил следом. Незнакомец, в свою очередь, лишь устало улыбался и украдкой поглядывал на новое лицо; когда воины приблизились к нему, он тихонько посмеялся: — А где же тот неугомонный мальчишка? Не то, чтобы я за ним скучал... Ваш новый спутник, надеюсь, не такой же шумный? — Вот и узнаем. — Феликс хмыкнул, и вновь потрепал ладонью макушку Аииро; юный господин слегка смутился, и с растерянным видом поклонился мужчине. Волк не ответил. Он лишь одарил путников усмешкой, обернулся и, поправляя капюшон, двинулся в сторону высоких каменистых зданий, которые находились в парочку ли отсюда. — Э? Постой!.. Феликс, не мешкая, схватил младшего за рукав, и поторопился за волком; тот на зов не оборачивался, лишь иногда останавливался и дожидался, пока знакомые его немного догонят, и вновь спешно уходил вперёд. Эта часть города находилась не так далеко от таверны, где остановился безымянный отряд, и называлась трущобами; если так подумать, она ничем не отличается от всего Юншена. Было чисто, лавки продавцов ломились от яств и дорогих тканей; украшены здания широкими полотнами с узорами солнца и позолоченными украшениями, по улицам бродили разодетые путники, а бедняков не видно совсем. Или, так казалось. Плавно обходя мимолётных бродяг, демон уводил спутников в самую глубь трущоб: они поднимались всё выше и выше, минуя переулочки и каменистые ступени. Был слышен свист вдали, и как музыка с площадей постепенно стихала. Порой, до эльфийских ушей доносились эхом хвалебные возгласы людей; товарищи оглянуться не успели, как в воздух взмыли лепестки белых цветов, а в лицо со свистом ударил поток прохладного ветра. Невыносимый зной, словно туман, осел ближе к земле, когда в высоких частях Юншена, несмотря на жаркое солнце, было более прохладно; путники выдохнули с облегчением. Аииро, бросив неподалёку свою поклажу, с распростёртыми руками поспешил к краю каменистой и просторной крыши; он довольно улыбался и, закрыв глаза, подставлял лицо непоседливому и освежающему ветру, ощущал, как тот с усердием взъерошивал некогда аккуратно повязанный пучок волос на голове. Волк с изумлением наблюдал за юношей; он показался демону более живым и открытым, в отличие от Цзян Чао. Демон издал смешок. — Ну так? Зачем вы сюда нас привели? — Сквозь гул ветра раздался голос Феликса. Шуансин лишь робко ответил: — Не стоит нам обсуждать ночные прогулки где попало. — И сами же стояли посреди пьяниц с мечами... Волк слегка нахмурил брови. — Я не так буду интересен адептам, как сам самурай из Дворца. Очередной порыв ветра. Феликс молча отвернул голову в сторону, а Аииро чутка попятился назад, отчего волк машинально натянул ткань капюшона на лицо. Издав смех, юноша развернулся и спешно подошёл к товарищам; его нос и щёки слегка покраснели, а на голове вовсе творился бардак, но Ши, кажется, впервые свой внешний вид не смущал. — Так здорово! Весь Юншен, как на ладони! Я никогда такого не видел! — С восторгом протараторил юноша, и бурно размахивал руками; своими яркими впечатлениями он всё же смог вызвать мимолётную улыбку у Сато, чем и довольствовался после. Со счастливым видом он оглядел и стоящего рядом с капитаном - и только сейчас до юноши дошло... — А вы... Кто? Феликс взглянул на волка, и, получив немое согласие в виде кивка, подробно объяснил всё: что произошло ночью, кем является волк, и какие ужасы они нашли под видом обычной тележки. Гул ветра отзывался эхом в груди. После разъяснений и догадок, повисла недолгая и томящая тишина. Мужчины ожидали реакции на сказанное; капитан, учитывая опыт с Цзяном, уже готовился успокаивать Аииро, ведь лишь упоминание о демонах - наводит ужас на каждого второго человека! Страх людей можно понять... Но, лицо Сато мигом одолело удивление: юноша широко улыбнулся и одарил оборванца почтительным поклоном. — Я... Мне приятна наша встреча! П-простите, впервые вижу д-демона так близко, но-о раз господин Сато вам доверяет... А вы... П-простите, но ваш запах н-не сравнить ни с чем. Я ещё в таверне подозревал н-неладное. — Хм... — Шуансин слегка потер кончик носа пальцем, подавляя волнение от услышанных слов. Он улыбнулся, и чуть склонился к лицу юноши: — у вас острый ум. Волнуйтесь поменьше, и не слушайте впредь всяких идиотов... Он резко отстранился, и с милой улыбкой уставился на Сато; тот слегка вздернул бровями от происходящего, но продолжал молчать. —... То, что вы видели! — Вновь воскликнул Аииро, — такие ужасы творятся ночью... Бедные люди... Я-я говорил со стариком в таверне: он утверждал, что видел огромного волка! Говорит, что его спасло “белое солнце”. А в-волк... Я... Я могу показать! Самурай выглядел более взволнованно, чем раньше; любопытство всё же, пришлось немного поубавить, ибо обсуждать всё это можно до темноты. Он тихонько похлопал юношу по плечу и произнёс: — ...Расскажешь подробнее всем, в таверне. Там соберём все кусочки воедино. Мы сами, надеюсь, скоро встретим это существо... Закат близится. Мы должны внимательно разглядеть, что происходит после звона колокола. А пока можно отдохнуть ещё чуть-чуть... — Да!.. Хорошо, к-капитан! — Аииро мигом убрал руки с пазухи, откуда хотел достать книжку, и поклонился Феликсу; мужчина вновь смутился, и, отводя взгляд, слегка почесал пальцем щёку. 《...》 Ветер прохладным сквозняком проникал сквозь приоткрытые двери; где-то в глубине дома поскрипывала половица. Сквозняк разносил по полу крошки свежего хлеба, и соловьи, что проникли сквозь открытые окна, вовсю угощались лакомством. Сквозь шум в ушах слышался плеск воды, а запах жжённой травы неприятно щекотал нос. Тело казалось невероятно тяжёлым, словно вот-вот провалишься сквозь пол, а в лёгких не хватало воздуха. Мужчина пытался вздохнуть поглубже, но не мог; лишь издавал тяжёлое сопение. Еле разлепив веки, он с трудом приоткрыл глаза: окружение расплывалось, в самом помещении было немного темно, но похоже, что он находился в своей комнате. Вновь раздался плеск воды рядом. Райден еле повернул голову чуть в сторону; от движений по телу словно прошёлся разряд тока, в ушах раздался слабый звон, а в глазах на миг слегка потемнело. Морф слабо прищурился, и сквозь боль пытался разглядеть сидящего рядом. Кажется, тот заметил пробуждение раненного, и что-то тихо говорил ему. Мягкий голос слабо доносился до Цао, с каждой минутой подавляя собой шум в голове; он становился громче, и громче. Наконец, когда взгляд стал более сфокусированным, эльф прокряхтел: —...Амэ. Названный по имени вытащил из стоящего рядом тазика тряпочку, пропитанную холодной водой, и аккуратно сменил компресс на лбу морфа, отчего у последнего из-за прохлады пробежали мурашки по плечам. На лице господина не было того безразличия; теперь, можно уловить нотки усталости и грусти. Даже взгляд у Ли был совершенно иной: от него веяло теплом. “Что же... Случилось?” — навязчиво крутился лишь один вопрос в голове лежащего, пока в один момент морф не произнёс его вслух. Ли Амэ тихо ответил: — Не так важно. Услышав это, Райден нахмурился, и предпринял попытку сесть; он лишь смог приподняться на локтях. Амэ хмыкнул, и потянулся за стоящей рядом чеплашкой. Сняв с неё крышку, в воздухе тут же усилился запах жжёной травы. Взяв в руку посудину с отваром, мужчина преподнёс её к лицу Райден: он заметно скривился в лице, поморщил нос, но без возражений выпил горькую жидкость; после вновь улёгся. Тепло от отвара чувствовалось в животе, и от него стихала ломка в теле, тяжесть уходила. Ли Амэ приложил ладонь к перебинтованному лбу морфы, и, прикрыв глаза, словно ушёл в медитацию. Для морфы было не совсем ясно, что тот делал, но от исходящего приятного потока тепла становилось легче... Так прошло около десяти минут. Больной порой ёрзал, чувствуя прилив сил, и с интересом смотрел на чужой лик. Улыбка от шуток в голове медленно исчезала; чем больше он смотрел на лицо Ли, тем детальнее становилась перед глазами ужасная картина: связанный Амэ, двое громил, разруха в комнате, боль от ударов по голове... Морф, невзирая на лёгкое головокружение, резко сел и уставился на товарища, который машинально отдёрнул руку с чужого лица: — Точно!.. Я же... Вас ведь забрали те уроды! Вы!.. Вы в порядке?! Не ранили? Спаслись, да? Слегка удивлённый Ли Амэ отвёл взгляд в сторонку, и в полуголос проговорил: — Лучше бы побеспокоились за себя. Вы же чуть не погибли... — Ну конечно! — Райден слегка сгорбился и приложил к виску ладонь, почувствовав сильную колющую боль, но сам не сбавлял напора: — Думать о себе, и позволить этим шавкам вас забрать, а после и убить? Хотя я... Позволил... Простите. Амэ удивлённо сверлил взглядом пол, а голос слабо дрожал: —... Глупости. — Да знаю! Но, я так рад, что вы в итоге цел и здо... Господин посмотрел на улыбающегося Цао; их взгляды встретились вновь. Ли, набрав побольше воздуха в лёгкие, перебил морфу; попутно ладонью он смахнул пряди волос с лица Райден. — Для меня никто таких глупостей ещё не делал. — ... Это хорошо, или плохо? — Промямлил виновато в ответ морф, разглядывая лицо Амэ, — кстати... Сколько же времени прошло с той поры? И кто напал на вас? — Я не знаю, кто... — Выдохнул Ли Амэ, — но вы проспали около шести часов. Скоро солнце сядет. Когда Райден смог наконец встать, курительная палочка догорела. В комнате был одинокий бумажный фонарик, который еле освещал помещение; было довольно прохладно. Запах трав не успокаивался, больше всего он доносился из толстого сянбао , который лежал подле Ли; забитый до отказа, он был потрёпанный на вид, даже не скажешь, что принадлежит благородному человеку. Кошка, наконец, вылезла из своего укрытия в виде низкого обеденного столика и протяжно, жалобно мяукала, просилась на руки морфы. Получив отказ с извинением, она наблюдала, как Ли Амэ, хоть и не с довольным видком, но охотно заботился о мужчине: вновь напоил его гадкой водицей, помог переодеться и заплести волосы, перебинтовал голову, а после - укрыл её молочного цвета платком, на манер капюшона, и следом же неожиданно подал голос: — Хотите пойти со мной? Райден вздернул бровью и, поправляя ткань, отшутился: — Похитить меня вздумали? — Получив в ответ неловкое молчание, эльф пожал плечами, и улыбаясь во все тридцать два, дополнил: — пойду. А куда? Амэ взял с полки полупрозрачную белую ленту и указал спрятать глаза. Он ссылался на то, что такая необычная внешность очень заметна, и легко запоминается. После, Амэ также укрыл глаза и голову себе... Он тщательно закрывал каждую дверь, каждое окошко в доме; потушил свет, позволяя темноте завладеть первым этажом здания. Райден с интересом наблюдал за его действиями: он ведь хотел куда-то пойти? Зачем закрывается изнутри? Ли сам вскоре ответил на эти немые вопросы. Он спешно подошёл к морфе, вытащил из-за пазухи клочок бумажки, расписанный неясными письменами, и шепнул: — Это талисман перемещения. Райден, который даже не успел и рта открыть, дабы поинтересоваться - скрестил руки на груди и слегка съёжился: —...Неужели. Так вот как он выглядит... С виду обычная бумажка. Амэ удовлетворительно кивнул. Цао, не дождавшись пояснений, спросил: — ...И зачем? — Я не могу выйти. За мной... — Господин опустил взгляд на пол, и тяжело выдохнул: — Следят. Мужчина встрепенулся и, не сдерживаясь в голосе, воскликнул; в груди что-то неприятно кольнуло: — Что?! Кто? Те же, кто пытался вас похитить? — Я не знаю. Вновь повисла тишина. Райден, глядя в упор на лицо Ли Амэ, словно пытался залезть тому в голову; он лишь предполагал, что знакомого могут пытаться украсть разбойники, ведь он сынишка довольно богатого человека. Сам мужчина выглядел слишком спокойным для того, за кем ведут охоту; его это совсем будто не беспокоит. Или же... — Вы уже привыкли... Амэ кратко одарил морфу холодным взглядом; своим молчанием он только подтвердил догадку белокурого. Райден более не хотел лезть к нему с темой о похищении; сам Ли Амэ также решил вернуться к делу. Предупредив, что морфу может немного укачивать, тот сложил указательный и средний пальцы вместе, меж которых находилась бумага: послышался запах тлеющего дыма, который издавался от талисмана. Вскоре он моментально рассыпался в пепел, а дым вскружил голову так, словно земля преобразилась в мягкий-мягкий пучок хлопка. Сердце невольно и бешено заколотилось, а глаза машинально зажмурились. Цао еле ухватился ладонью за чужое плечо - так, почему-то, было спокойнее... Медленно прохлада помещения сменилась на жару; в шею слегка поддувал холодный бриз. Постепенно опора под ногами стала твёрже, колени невольно подкосились, и Райден был в шаге, чтобы упасть: его подхватил под руку Амэ, и слегка отпихнул в сторону. Пока эльф отходил от первого перемещения, прислонившись спиной к остывающей стене, его спутник незаметно выглядывал из-за угла. Они оказались на одной из пустынных улиц трущоб; слышалась весёлая болтовня неподалёку проходящих адептов, за которыми поглядывал Ли Амэ со смурным видом. Когда они скрылись за углом переулка, господин перевёл взгляд вверх; тёмное небо с массивными красными от заката облаками давало знать - скоро наступит полная тьма. Солнце вот-вот коснётся горизонта, а значит послышится и звон колокола. Ли Амэ подхватил морфу за талию, и тихо извинившись, с прыжка забрался на крышу соседнего здания; он, поддерживая Райден, помчался по верхушкам домов, взбираясь всё выше и выше - от низких хижин к высоким каменистым строениям. Морфе лишь оставалось держаться покрепче за знакомого и сдерживать вопли - ну только же полегчало, и вот опять его мутит от прогулки с ветерком! Он изредка старался оглядываться: в небеса уже взмывали последние небесные фонари, и праздник наконец заканчивался. На душе даже стало тоскливо, ведь, Цао так и не увидел шествие избранных... Улицы пустели, люди поздравляли друг друга, прощались, и спешно укрывались в своих домах. Адепты, коих стало на улицах ещё больше, обнажали мечи; они ругались порой на детвору, которая запускала воздушных змей и показывала задорно старшим языки, смеялась и убегала поскорее к родителям, оставляя позади грубую брань старших. Когда товарищи, наконец, остановились, Райден рухнул на крышу, словно готовясь покинуть бренную землю и отправиться к звёздам - об этом говорил его потрёпанный вид... От мужчины слышалась тяжёлая отдышка и лёгкое сопение; он порой хватался за горло, которое болезненно ныло. С каждой минутой на улице становилось прохладнее; жара спадала. Послышался громкий звон колокола, который вернул Цао к жизни: тот вскочил с перепугу и оглянулся пару раз. Амэ, незаметно наблюдая за мужчиной, еле улыбнулся уголками губ. — Там же... — Вновь заговорил Райден, глядя куда-то вдаль: — Это же Феля! Амэ потянул Райден за руку вниз; морф послушно слегка съехал по кровле за господином, и вопросительно на него уставился; тот в свою очередь чуть выглядывал из-за конька крыши в сторону, куда ранее глядел морф. На расстоянии чуть меньше ли от господ, на одной из крыш высоких зданий находились несколько: Ши Аииро и Сато Феликс, а также неизвестный, укрытый плащом человек. Стоя спинами к товарищам, они, кажется, внимательно наблюдали за происходящим внизу, порой перешёптывались и указывали руками на закат солнца. Райден, также слегка выглянув из укрытия, недовольно бубнил: — Они, наверное, патрулируют. И почему мы прячемся, Амэ? Ли, не отводя взгляда, тихо отвечал: — Что подумает господин Сато, если увидит вас в таком виде? Ещё и со мной. Не подумали об этом? Райден промолчал; он уже и забыл, с каким недоверием относится к Ли капитан. Его взгляд поник, а гул звона колокола тихо отзывался эхом внутри; в груди слабо вибрировало от каждого удара инструмента. Ко лбу прислонилась чужая ладонь. — Не думайте об этом... Наверное, они ждут темноты, и того, что будет происходить в ней. Давайте тоже посмотрим, Райден, — с этими словами, Амэ вновь взглянул на капитана отряда. Морф тихо хмыкнул, набрал побольше воздуха в грудь, и, хотел было что-то ответить... Но он словно забыл сделать выдох. Цао, на таком большом расстоянии, встретился со взглядом неизвестного в плаще; тот, развернувшись полу-боком, искоса глядел прямо на морфу. После, человек кратко взглянул на Ли Амэ, и молча отвернулся, продолжив разговаривать с Ши Аииро, как ни в чём не бывало. Удивлённый Райден не сразу услышал зов со стороны Ли; лишь с пятого раза он откликнулся и перевёл удивлённый взгляд на спутника. Доносились последние звоны колокола, на улице становилось темнее, и темнее. Последние лучи солнца проскальзывали по крышам домов, по хлопковым облакам, и медленно рассеивались в воздухе. Амэ прижал указательный палец к губам, и молча указал морфе смотреть не на товарищей, а вниз, на улицу. Снующие внизу адепты замолкли: они, поближе встав друг к другу, сжимали в руках мечи, и чего-то с нетерпением ожидали. Близко к земле плыла беловатая ледяная дымка, которая окутывала каждый переулок; она не поднималась высоко, лишь безвольно обволакивала ноги адептов. Медленно тухли зажжённые факела в округе, и стояла гнетущая тишина. Было настоль тихо и безмятежно, что от людей снизу слышалось прерывистое дыхание, дрожь рук передавалась мечам и те тихонько бряцали. В голове стало также пусто, как и в округе - почему-то морфу начало слегка морозить. Вдруг, когда совсем стемнело, послышались шаги со стороны поворота неподалёку: они сопровождались тихим скрежетом, словно лезвием водят по каменной тропе. Адепты мигом развернулись в сторону звука и взмахнули мечами, становясь в стойку; легкий ветерок от каждого взмаха взымал непроглядную дымку вверх. И когда та вновь улеглась - за ней, один за другим, на землю рухнули и люди. — Что?.. — Райден хотел было слезть с крыш и пойти на помощь, но его схватили за руку, и отдёрнули назад. Ли Амэ, вновь указав морфе сидеть на месте, вытащил из сянбао пучок травы и сжал в ладони - от кулака в итоге показался дым. Разжав руку, в ладони на месте пучка оказался пепел, его Амэ и развеял по воздуху. Когда остатки трав улеглись на тропу, господин, сложив пальцы вместе, произнес: “развейся” - неожиданно странная дымка на миг вспыхнула в слабом огне, и вместе с ним также быстро и исчезла. Тела людей казались невредимыми. — Амэ, что это такое? Туман был отравлен? Что... — Морф не договорил; от переполняющего тело волнения мужчину трусило. Ли отряхнул ладонь, после еле коснулся пальцами плеча Цао. Он продолжал шептать: — Они просто уснули, ибо вдохнули “туман”. Сейчас, мы... Он резко замолчал; его голова была повёрнута чуть в сторону, куда и перевёл взор Райден. К горлу подоспел колючий ком и тошнота, а дыхание казалось таким тяжёлым, словно лёгкие вот-вот лопнут. На лице застыл и шок, и ужас от увиденного, а в нос ударил отвратительный запах гнили. У одного из тел, лежащего ближе всех к повороту за угол, стояло громоздкое существо. Оно, брызжа слюной, слегка приоткрыло пасть и вдыхало аромат спящего тела. Его чёрный силуэт, словно чернила, чем-то напоминал собаку, а размер вдвое превышал рост двух господ. Всё в округе словно замерло, и лишь слышен был стук сердца до поры, пока тяжёлая дверь снизу со скрипом не распахнулась, и яркий свет не осветил кусочек улицы. Товарищи вздрогнули, и перевели взгляд на маленькую девчушку около пяти лет, которая со смехом выбежала из дому. Она, развернувшись, громко заверещала: — Не хочу спать! Не хочу! Хочу смотреть фонари! Послышался дрожащий и испуганный голос матери: — С-солнышко, в-вернись д-домой! Н-ну ж-же! Мы завтра посмотрим ф-фонари! —Нет, нет и нет! — топала ножкой девочка, и, жмуря глаза, вертела головой. Её голосок привлёк существо, что тихонько, качаясь и сопя, уже разинуло пасть и медленно приближалось к более вкусно пахнущей добыче. — А ну вернись домой, кому сказано!? — Раздался мужской хриплый крик. Миг, и “пёс” ринулся к девчонке, которая даже взвизгнуть не успела; она оказалась в чужих объятиях, и после - кубарем со спрыгнувшим с крыш Райден проехалась по земле; мужчина в итоге слегка ударился спиной об каменистую стену, а его голова вновь сильно разболелась. Существо влетело в ближайшую деревянную постройку в конце улицы, и издало тяжёлый громкий рёв. — Что это? — Аииро, услышав звук, вскочил и указал в сторону, на окраину трущоб, — это крик зверя! Вы же тоже слышали?! — Угу, — Шуансин еле кивнул. — Опять пахнет гнилью с яблоками. Феликс, резко развернувшись, призвал Дайлу и, не сказав ни слова, мигом устремился в сторону звука; его соратники переглянулись и без колебаний поспешили за ним. В ушах стоял невыносимый звон, а рана на голове беспощадно ныла. Пытаясь встать, Райден тяжело покашливал и оглядывал ребёнка; она лишь отделалась испугом. Казалось, что всё закончилось, пока не послышался очередной рёв; оглушительный звук и вид слюнявой огромной морды зверя словно ошпарил морфу ледяной водой. Райден машинально укрыл девчонку за собой, когда пёс поднялся на лапы и вновь дёрнулся в их сторону. Время словно застыло, как и сам зверь... Или же, это жизнь перед глазами морфы пролетает? Ни сил, ни реакции у него нет чтобы спасти девочку; тело болезненно ныло и сковывало - совсем не пошевелиться... Райден смог вздохнуть и лишь раскрыть рот: перед ним показался Ли Амэ, который, взмахнув мечом, разрубил зверя пополам. Часть туловища с грохотом врезалась в стену подле морфы с ребёнком; тот лишь успел укрыть малышку в объятиях от камней. Послышался визг девчонки, после - её родителей, к порогу которых прилетела вторая часть туловища с головой. Пёс не умер от разреза, наоборот - продолжал рычать, щёлкать пастью и скалиться на взрослых. На свету его было лучше видно: не было органов, а вместо крови лишь была смолянистая жидкость; само тело казалось немного прозрачным, а внутри виднелись чёрные вены. Его пустые, мёртвые глаза въелись в души смертных, они с ужасом кричали и бросались в тварь всем, что под руку попадётся, пока она не издала очередной рёв: незримая метка у разреза засветилась красным и вспыхнула, отчего монстр моментально сгорел, не оставив после себя ничего, кроме пыли и гнетущего запаха. Всё произошло так быстро, что все лишь замерли и оглядывали друг друга, убеждаясь — это явно не сон. Малышка очнулась первая: она, выбравшись из объятий мужчины, побежала с распростёртыми руками в дом с криком и плачем: — Ма... Мама! Женщина и мужчина средних лет оглянулись друг на друга, после - на девочку, и выбросив с рук ботинки и подобную ерунду, бросились обнимать дочь... Тихий скрип лестницы заставил их вздрогнуть и поднять глаза вверх: на пороге молча стоял Ли Амэ, и оглядывал дверь. Словно понимая причину его негодования, мужчина с бородкой, захлёбываясь в слезах, заговорил: — Г-господин бессмертный! Н-нам не поставили печать на две-ерь, сказав, что она н-не нужна! Вот дочка и смо-огла выбежать! Тут же заголосила и женщина, поклонившись в пол; её семья мигом повторила за ней: — Г-господин! В-верно г-говорят, свет не оставит н-нас во тьме! Спасибо! — С-спасибо вам! Б-большое сп-спасибо! И они хором, не сдержавшись, зарыдали. Плечи Амэ слегка вздрогнули; он нервно поправил повязку на глазах, и поклонился в ответ. После, он молча закрыл дверь и кинул в неё желтоватую бумажку: та сразу прицепилась к двери и засветилась. Не успев даже и выдохнуть, Ли услышал голоса, что становились громче с каждой секундой; он, отозвав меч, немедля подскочил к Райден, взвалил его на плечо и, под негодующие вопли морфы, скрылся за крышами домов. Спустя пару секунд из-за угла показался Феликс с товарищами. Сато, остановившись у разрушенного деревянного строения, растерянно его оглядывал, после - порезы на тропе, кое он видел в прошлую ночь... Взглядом следуя за ними, он наткнулся на разрушенную стену с большой вмятиной, словно в неё влетело что-то с невероятной силой, а рядом лежала маленькая детская босоножка. Мужчина присел на корточки и поднял её; словно потерянный котёнок, он оглядывал округу: тела спящих адептов были невредимы, на земле не было крови, только лишь пепел раздувал слабый-слабый ветерок. Сжав губы, он оглядывал детскую вещицу, и после вздрогнул - волосы на его макушке взъерошила тёплая ладонь. Раздался тихий и мягкий голос: — Судя по всему, пострадавших нет. Опять лишь пепел, от которого несёт травой да гнилью. Смотрите, — Шуансин указал в сторону двери, находившейся напротив. — У всех домов Юншена висят такие талисманы, а здесь он ещё горит, будто только наложен. Думаю, ребенка спасли. Всё хорошо. ~ Волк слегка похлопал Сато по макушке и сделал пару шагов вперёд. Феликс, озадаченный чужими словами, сделал пару глубоких вдохов, успокаивая себя, и вдруг ответил: — Вы нас видели тогда? Когда я... Шуансин тихо посмеялся и с извинением перебил Сато: — Я не считаю вас слабым из-за ваших эмоций. Наоборот, они значат, что вам не всё равно. В нынешнее время живёт слишком много бездушных людей, и они - страшнее демонов. — Шуансин взглянул на месяц, правящий в небе, и договорил: — мы не спасём всех, но спасём столько, сколько в наших силах. Это лучше, чем сидеть и ничего не делать. Аииро, слушая чужие разговоры, лишь кивал, хоть и не совсем понимал, о чём переживал Феликс; сам Сато, поднявшись, улыбнулся: он не думал раньше, что слова демона окажут сильную поддержку. Отогнав мысли в сторону, самурай вновь выглядел серьёзно и уверенно. — Хорошо. Давайте спрячем куда-нибудь спящих господ, пока позволяет ситуация! Аииро радостно воскликнул “да”, и помчался вперёд, обгоняя Шуансина; тот лишь прикрыл глаза и мило улыбнулся: — Вот и славно. Окраина трущоб, граница Юншена. С каждой минутой становилось всё морознее; костяшки слегка ныли от холода ночной пустыни. Поддувал ветер, с собой он гонял песок и порой всякий бумажный мусор. Райден не мог долго злиться: виноватый вид Ли Амэ мигом растапливал обиду в сердце, словно льдинку. Морф больше удивлялся не тому, каким унизительным образом Ли таскал его по трущобам, убегая подальше с места происшествия, а тому... Какой же, черт возьми, этот господин сильный! От своей слабости морф смущался и дулся ещё больше, и всё твердил о том, какие же удивительные вокруг него люди... Амэ лишь молча перебинтовывал чужую голову и давал пожевать пучок лечебной травы; внутри у него разрывалось сердце от волнения. — Может... Этот господин скажет, что за тварь мы видели? — Не унимался морф. Он уже спрашивал об этом по пути к окраине, но Ли молчал, слегка качал головой, и лишь засматривался на небо; тяжёлые грозные облака медленно разошлись и дали свету Серебряной реки рассеять тьму в городе. Райден хмурился и недовольно бурчал что-то под нос; порой вспоминался вид неизвестной псины, её оскал и леденящий взгляд - морф в такие моменты жмурился и вздрагивал, пытался думать о чём-то хорошем. На смену испугу приходили воспоминания о деревне и матери, и казалось, что даже пахло той же свежестью, что и в детстве. Плавая в раздумьях, он не сразу осознал, что уже стоит на своих двоих, и шагает за Ли Амэ; тот легонько тянул мужчину за собой, держа его за пыльный рукав одежды. На улице было тихо и умиротворённо, а дома вовсе выглядели более потрёпанно и заброшенно. Стоило морфе спросить об этом месте, как Амэ, на удивление, охотно ответил: этот маленький клочок трущоб города, находящийся на самой окраине, и правда заброшен людьми. Здесь не патрулируют адепты, ибо считают, что оно без надобности. Дома здесь в полу-разрухе, от них веет слабым запахом плесени, и этим они отпугивают благородный люд. Окраина трущоб, на удивление, считается самым безопасным местом. — Почему? — Потому, что те существа идут на большее скопление людей. На данный момент, опаснее всего у площади подле Хоухай, и в Павильоне Солнца. Спящие на улицах также приманивают тварей, и сюда они не суются... — Ли Амэ отпустил наконец морфу, и подошёл к высокой, светлой каменной стене, идущей вдоль тропы; он приложил к одному из массивных кирпичей ладонь, и выдохнул: — если бы не эти люди, то убежище давно б разорили собаки. Откройся! После, под ладонью Ли появилось свечение, которое медленно расползлось по стене; из-за появившейся здоровой белой печати, каменная поверхность вздрогнула, тихо издала гул и треск. По бокам печати появились сквозные полосы, и миг - тяжёлая дверь тихонько отворилась от лёгкого толчка ладонью. Открывшийся проход слабо всасывал в себя воздух, а Ли Амэ, развернувшись, протянул руку удивлённому морфу. — Это то, что я хотел показать вам. Пойдёмте. — Ка-ак то там темноватно, а? Зачем мне туда? — Отшучивался Райден, слегка взволнованный от очередной неизвестности. — Я тоже боюсь, Райден. — Вдруг ответил Амэ; на вид он, наоборот, вполне казался всё таким же спокойным: — но больше я хочу доказать, что вы не зря меня защищали перед господином Сато. Я спрошу ещё раз: вы пойдёте за мной? Раздался тихий гул за спиной; каменистая дверь закрылась, а щели исчезли. Вниз вела деревянная скрипучая лестница, а на стенах, один за другим - загорались талисманы и освещали дорогу. Райден не стал мучить господина своими шутками, ведь тот, как оказалось был вполне серьёзен; морфе просто оставалось последовать за ним. Он оглядывался, утоляя любопытство: здесь было теплее, чем на поверхности, в округе помимо талисманов были еще и другие свисающие с потолка амулеты и повязанные пучки трав; по просторному коридору мелодично раздавались эхом постукивания от деревянных украшений. Наконец, лестница закончилась, и они вошли в помещение. — Это же... Дом? Дом под землёй? — выразил восторг морф; осматриваясь, он ежесекундно убеждался в своих словах. Они оказались в обычной прихожей средней деревянной хижины в Лихуа, не имеющей окон; пол из тёмных досок слегка поскрипывал под ногами, в воздухе пахло приятными благовониями, по углам стояли низкие столики, вазы с сухоцветами и пара толстых мешков с неясным содержимым. За дверью, что была напротив лестницы, раздавался людской шум. Ли Амэ, поправив себе капюшон, приоткрыл дверь, и поманил морфу за собой: тот с нетерпением последовал за ним. Тканевая повязка на глазах немного защитила от ослепительного яркого света; людской гомон стал ещё громче. Помещение оказалось невероятно просторным и широким; ещё больше удивляло количество находившихся здесь людей - их было около тридцати. Старшие сидели рядом друг с другом: кто пил неясную жидкость из пиал, кто играл в маджонг и громко смеялся, кое-кто наблюдал за игрой детей в догонялки, и даже умудрялся делать ставки на предполагаемого победителя. У всех, кто находился здесь, была одна общая черта - у каждого были ранения, на которые указывали наложенные на части тела повязки, были ссадины и проходящие синяки. — Здесь те, кто уже не нуждается в помощи и готовится отправиться домой, — пояснил Амэ, наблюдая за восхищением спутника. — Здорово! Столько людей! Вы помогаете здесь, да? Ли немного смутился от чужого восторга, и отвёл взгляд: поджав губы, он вяло ответил: — Да... Помогаю... Идём дальше, пока они не сбили нас с ног. Кивая в сторону детей, которые, словно никого не видя, носились по помещению друг за дружкой, Амэ устремился в другой конец комнаты, к другой двери. — А тут что? — Весело протараторил морф, догнав товарища. Ли лишь хмыкнул, и пустил Райден первым в другую комнату. Свет здесь был более тусклым, пахло более горькими травами, а в округе суетилось пара людей: их головы и глаза были также укрыты, как и у двух путников. Улыбка медленно сходила с лица с каждым шагом вперёд. По бокам от прохода располагались на полу спальные места, а на них люди: сильно избитые, порой в крови, под большим слоем в лечебной мази. Здесь, больных было ещё больше, а комната - уже. Кое-кому спящему прямо здесь зашивали рваные раны, другому - вправляли обратно кость. У каждой койки лежали мешочки с травами, и стояли кувшины со свежей водой. Было видно, что лекарей не хватало на всех. Райден уже хмурился, можно сказать даже злился. И негодование он своё не скрывал: — Почему люди тут страдают, почему их не лечит тот же Великий Клан? Напыщенный индюк, такое допускает... А тут... Встретившись со взглядом Ли Амэ, Райден секундно промолчал, а после хотел извиниться за высказывания об его отце - господин опередил: — Он не знает об этом месте. А если и знал - не сделал бы ничего для них. — ...Значит, это место, эти люди... Это всё - вы? Амэ промолчал и отвернул голову. Вновь раздался весёлый голос: — ... Могу помочь? Меня мать кое-чему учила, это не будет лишним. Молчаливая еле заметная улыбка господина вдохновила Цао ещё больше, и он, засучив рукава, выразил готовность к действию. Несколько часов прошли в суете. Райден бегал туда-сюда, носил свежую воду, накладывал перевязки, и даже держал пугливого мужика, пока ему делали иглоукалывание. Порой, он забывался и чуть не падал от головокружения, и когда обходилось - твердил, что всё нормально и работал дальше. Иногда он поглядывал на Ли Амэ: за его милым общением с людьми, аккуратными действиями, и необычной техникой лечения. Он мог просто вливать в других свою Ци, или сидеть на месте, и сосредоточившись и сложив пальцы в жест, колдовать с иглой и ватой над чужой раной. Пока Райден с другими людьми помог от силы десятерым, Ли Амэ сам подлечил около двадцати двух; на вид он довольно вымотался, но всё равно отдавал всего себя другим людям. Чутка засмотревшись, Райден слегка перетянул повязку на чужом плече, и пожилая дева ойкнула. Морф, вздрогнув, пару раз слабо поклонился ей: — Ая-яй, госпожа, простите! Я засмотрелся, ха-ха! Женщина улыбнулась в ответ, и хихикнула: — Каждый здесь не прочь понаблюдать за наставником бессмертным, а мне совсем не больно! Хм! — Наставник бессмертный? — Поинтересовался Цао: — как интересно... А как вы попали сюда, госпожа? Он вас привёл? Старшая поправила прядь за ухо и слегка прищурилась, словно вспоминая что-то. В помещении появились ещё два помощника, кое укрывали лица: они несли на спинах раненых людей и тихонько бранились друг на друга. Оглядывая их, Райден даже успел и забыть на миг, что ведёт разговор. Вновь послышался голос собеседницы: — Мм... Помню, что вышла из дому днём, услышала жуткий скрежет. Так вот... Дверь открываю, а там морда собачья! Испугалась сильно, ха-ха! Больше ничего не помню. Мне сказали, я уснула, как руку поранила - не помню. Но судя по ране, меня пытались съесть! Страшно? Она ухмыльнулась, и слегка дёрнулась в сторону Райден; тот улыбнулся, и завязал покрепче узелок из марли. — Значит, эти твари и днём гуляют... Госпожа, как хорошо, что вы целы. Дама, потрогав пальцами повязку, слегка задрала голову, прикрыла глаза и улыбнулась шире: — Благодаря бессмертному даосу, Белому Солнцу. Поправлюсь, и вознесу молитвы о нём в ближайшем храме... — Расскажите о нём ещё, старшая! — Что-о-о?.. Что рассказать, хм... Ба, этого мужчину, — она указала в сторону Ли Амэ, — мы считаем Небожителем, защищающего нас. Господина бессмертного мы называем Белым Солнцем, что рассеивает тьму в ночи, и мрак днём. Только у Небожителей есть столько силы и добра в сердце, чтобы спасти много людей! А клан Юншен Ли не признаёт его, объявили господина даоса виновным в убийстве многих людей и приговорили к смерти! А самое страшное, что многие верят в эту чушь! Райден возмутился: — К смерти?! Он же... Делает работу, которую не делают они... — Верно! Всё, что мы можем, чтобы спасти наше Божество и нас - это хранить тайну об этом месте, о друг друге, и о нём. Конечно, среди нас были предатели, но даже их господин пощадил, и вновь проявил милость, спас и вылечил. Хорошо, что и лицо он прячет... К ним подбежал худенький мальчишка, один из помощников Ли, и тихонько заговорил: — Господин, вас зовут к себе... Райден оглянулся, кивнул парнишке, а после вновь шепнул старшей последний вопрос: — Сколько же людей он спас? Не знаете случаем? — О! Не меньше пятисот человек. Точно-точно. Больше, но не меньше! Цао округлил глаза и замолк, чувствуя, как сердце сжалось, а руки дрогнули; он только смог пару раз поклониться женщине в благодарность и попрощаться. Та в спину лишь кричала: “приходи ещё!”, и этим вызвала улыбку на лице, от которой даже заболели скулы. Сегодня выдался насыщенный день... Когда Райден подоспел, господин чуть склонил голову вправо: показалось, или морф стал немного иначе на него смотреть? Он решил не спрашивать, а лишь приготовился отпаивать того горьким лекарством. Морф, завидя в чеплашке знакомое варево, смешно сморщил лицо. Незаметно прошла тихая ночь, и начинало светать. Трое господ работали не покладая рук: Шуансин успел сжечь ту самую повозку с трупами, и после ловко справлялся с неизвестной дымкой с помощью трав, а Аииро и Феликс прятали спящих на крышах высоких зданий. За этими строениями было легче всего наблюдать и, в случае чего, защищать. Упомянутых младшим “волков” за ночь так и не встретилось, лишь пепелище развеивалось ветром тут и там; Феликс не понимал, что и думать. Повезло? Или разочаровываться? Ведь чем больше всё это тянется, тем дольше придётся оставаться здесь, тем больше жертв появится. На счёт первого - не то, чтобы город ему не нравился; упоминание о самом клане Юншен Ли, почему-то, наводило на лик Сато смятение и некое раздражение. Чувство, что он находится впритык с этими господами - душило, и вздохнуть спокойно Феликс не мог. И чем больше об этом думал, тем чаще он начинал оглядываться в сторону, где была их таверна, и вздыхал. Ночные исследования его всё меньше волновали, и больше хотелось вернуться к старенькому дому и узнать - в порядке ли все? — Вы устали, господин Сато? — Спрашивал у самурая демон, — может, пора уже на отдых? Феликс цыкнул: — Как же... Ещё не время возвращаться. — Но мы не встретили ни одного “волка”, или похитителей, которых вы видали раньше. А весь город нам втроём всё равно не защитить. Феликс был с ним согласен. Разумом он хотел дождаться восхода солнца, но сердце же требовало вернуться в дом. В его работе слушать сердце нужно поменьше... Но на сей раз, мужчина не выдержал тяжести тревожных мыслей и о морфе, и о клане Юншен Ли; осознав, с кем всё же он оставил друга, и совсем забыв про их разговор до ухода, Сато Феликс неожиданно вскочил: — Всё же, я наведаюсь в таверну. Мне покоя мысли не дают... Аииро, пожалуйста, присмотри за спящими, и когда они проснутся - возвращайся к нам. — Всё сделаю, господин! Сато кивнул Ши и похлопал того по плечу; юноша замялся, раскраснелся и почувствовал внутри даже некую крупицу гордости за себя. Ветер поднимался, и с сильным порывом дул в спину; повсюду слышался сладкий храп заклинателей. Чуть ли не спя друг на друге, они порой бормотали себе под нос, сопели и обнимались, пихали друг друга. Аииро уселся на краю крыши, вытащил из сумки сладкую выпечку и глубоко вдохнул её аромат; он всеми силами старался не перенять беспокойное поведение Феликса себе, и пытался забыться. Невзирая на шалящие нервы, Сато старался не спешить, успокоиться по пути. На эмоциях можно натворить беды, ведь даже если ничего не случилось - он всё равно может сорваться на Ли Амэ, который-то и не имеет отношения к его злости на Юншен Ли. По крайней мере, Сато старался себя в этом убедить, и верить чутью морфы. Они с Шуансином медленно прогуливались по пустынной улочке, и даже разговорились обо всём, стараясь не обсуждать ночь, и не обращать внимания на очередные следы борьбы и кучки пепла, которых ранее днём здесь не было. Волк старался отвлечь, рассказывал про коллекцию высушенных цветов у него дома, и про здоровенную в толщину книжку, где он пишет обо всём, что растёт и цветёт... Разговоры слегка грели, но холод всё не отступал, казалось, он стал ещё сильнее, и пробирал господ до самых костей; под ногами тихо шуршали лепестки цветов, на которые опустились заморозки, и частенько встречались помятые, испачканные следами ботинок небесные фонари. Шаги со стороны волка перестали доноситься, и Феликс, остановившись, оглянулся. Лицо демона застыло в лёгком шоке. Он тихо произнёс: — Пахнет кровью. Его слова проехались табуном внутри, и все органы словно вздрогнули; Феликс издал короткий вздох, и ринулся вперёд. Волк, глядя вслед убегающему, сжал пальцы в кулаки и поспешил следом. Минуя несколько переулков, запах крови почувствовал уже и Сато; с каждым шагом ноги переставали слушаться всё больше и больше. И сердце словно разорвалось, когда впереди господа заприметили капли крови. Пропуская их, они завернули за угол; Феликс наконец остановился. Перед ним был длинный просторный проход, вдали виднелась крыша таверны. Кошки, поглядывая на незваных гостей, чуть вздыбили холки и издавали тихое мычание на ряду с чавканьем. Их морды, лапы были испачканы кровью двух здоровых мужских тел, что лежали посреди дороги; их кожа была покрыта красноватыми кровоточащими пятнами, у ртов засохла беловатая пена, а глаза смотрели в пустоту. Подле них лежала разрезанная толстая верёвка и пустой мешок. Кошки не позволяли приблизиться к своему обеду и осмотреть получше тела, но молча пропускали вперёд; Шуансин постарался получше оглядеть трупы, пока медленно шёл за Феликсом. Демон шепнул последнему: — Это не наши “волки”. Выглядит как яд. Но я не могу сказать точно... Феликс, хмурясь в отвращении, лишь кратко ответил: — Идём. Вид здания оставлял желать лучшего. Почему-то, от него веяло невероятно давящей тишиной и гнетущей атмосферой. Кровь, минуя заборчик и кусты, вела к порогу и закрытой двери. Феликс потянулся к ней рукой, чтобы открыть; конечность предательски подрагивала. Собрав волю, он резко распахнул дверь и вошёл; представшая картина не могла не шокировать. Широкий коридор этажа был залит кровью: кое-где она уже свернулась и подсыхала; проход одной из комнат был выломан так, что доски неестественно торчали в стороны. Господа, не проронив и слова - ринулись в комнату Ли Амэ: внутри их встретил полный разгром. Маленькая комнатушка никогда не казалось такой узкой, как сейчас - и камню негде упасть. Сато ринулся в кухню, а после - в комнату Райден: и там оказалось пусто. В отличие от прошлого помещения, здесь было чисто и убрано; мягкая постель расправлена, на подушке остались влажные пятна от воды и крови; подле ложе лежала тряпка, стоял тазик с ледяной водой и чеплашка, от которой дурно пахло - на её дне были остатки жидкости. Пока Сато Феликс проверял другие комнаты во всём доме, Шуансин уже успел попробовать остатки мутной водицы из деревянной посудины: его передёрнуло от ужасно горького вкуса. — Никого. В доме вообще никого нет... — Послышался за спиной волнующийся голос, —не нужно было его оставлять здесь... Шуансин, указывая на пустую чеплашку, успокаивающе подметил: — Горькое, аж в голове помутнело, ха-ха! Очень интересно: это лекарство сделано из редкого цветка. Он растёт только в Хамере, и только на высоких каменистых горах, в городе его не купишь, да и мало кто о нём знает. Думаю, вам пригодится этот факт, ибо человек явно разбирается в растениях и, не только в них... Феликс присел рядом с Шуансином; прикрыв глаза и стараясь угомонить панику внутри себя, он внимательно вслушивался в чужой голос. Иногда, самурай вытирал пальцами уголки глаз, что невыносимо зудели. Демон беззаботно улыбнулся: — Может, ваш друг кому-то здесь помог? Хотя, если припомнить, не похож он на здешнего. — Не знаю. Из нас только Амэ... И он, открыв и округлив глаза, замолк. Вновь проведя по комнате взглядом, мужчина расслабил ранее напряжённые плечи, и затаил дыхание... Заинтересованный реакцией волк мягко поинтересовался: — Ещё один друг? Феликс приоткрыл рот, а его губы чуть дрогнули. После, послышался смешок: — Да. Друг. — И-и-и-и-и-иааа?!! Раздался ужасный писклявый крик, который явно испугал товарищей. Они, переглянувшись, поспешили наружу, по пути предполагая, что видимо кто-то из жильцов вернулся... Но, нет. Выглянув на улицу, глаза тут же ослепили первые лучи солнца. Слышалась недовольная брань. Аииро прикрыл уши ладонями и ругался: — Т-ты! Ты чего орёшь? А ещё меня девой называешь! Цзян Чао выглядел так, словно увидел своими глазами смерть; он, прячась в кустах, наблюдал за таверной и ждал, когда Феликс и этот надоедливый пёс выйдут наружу... Но тут, этого достопочтенного напугал подошедший позади Ши Аииро... Услышав голос юноши, Цзян с перепугу разбросал по земле всё, что держал в руках. Он злобно топал ногой, и тыкал пальцем в парня: — Нечего подкрадываться к людям со спины, ты!.. Идиот, чтоб тебя! Аииро хмыкнул, и отвернул голову: — Видел б-бы себя со с-стороны! Один зад, простите небеса, торчал из кустов! Позор! — ТЫ! Раздался смех. Двое молодых господ переглянулись и в миг залились краской от понимания, что волк, держащийся за живот, упивался смехом от их глупой перепалки на всю улицу. Стоящий рядом Сато слегка вздёрнул бровями, прикрыл глаза и лишь грустно улыбался; казалось, что он со стыда сейчас провалится под землю. Аииро, мимолётно взглянув на неудавшегося товарища, сложил руки в жест и поклонился: — Господин Сато, только первые лучи солнца взошли - господа заклинатели начали просыпаться. Как и велели, я вернулся к вам! — Пф! Ну ты... Оглядывая Ши, а после завидев кривую улыбку у Сато, Цзян замолчал в миг. Ну ничего. Позже выскажет сопляку всё, что думает! Когда волк успокоился и лишь издавал смешки, Сато Феликс показал ребятам, что произошло внутри; Аииро, шокированный от вида здания, застыл на месте, а Цзян вдруг встрепенулся, оглянулся и ринулся к кровати Цао. — А?! Куда он делся? Чёрт! — Ты оставался здесь вместе с Ли Амэ и Цао Райден. — Послышался голос капитана позади, — что тут... Произошло? Можешь мне объяснить? Плечи Цзяна слегка дрожали; он поднялся и пнул тазик так, что он отлетел в стену, перевернулся и окатил пол водой. — Да что случилось!.. Пришли двое мужиков, влетели в комнату господина Ли! Там был и Райден! Тот верещал, чтобы их не трогали... Вот мужики и треснули беловолосого по башке, да ушли под ручку с Ли Амэ! Я... Я прятался! А потом вышел и оказал Цао помощь!.. И... Пока тот спал, я пошёл просить у людей лекарства. И вот Райден нет! Видимо этот... Ли Амэ украл его, пока нас не было. Проклятье! Юноша схватился за голову и отвернулся от товарищей. Шуансин сдерживал смешок и глядел на Феликса; усталый мужчина добродушно улыбался. Он лишь тихо прошептал: — Правда?.. Молодец. — А по мне, это... — Не успев Аииро договорить, как его рот тут же закрыл ладонью волк, и заголосил: — Господин Сато, останьтесь здесь. А мы пойдём искать пропажу... Верно? Он глянул на Аииро, и тот одобрительно закивал. Цзян Чао тяжело выдохнул, и, развернувшись, проорал: “я с вами”. Он первее всех устремился на выход, откуда через пару секунд вновь послышался пронзительный крик. Волк и Аииро переглянулись, демонстративно закатили глаза и решили узнать, что на этот раз испугало непоседу. Оставшийся в комнате Феликс сверлил взглядом помятую постель друга, и прислушивался. Было слишком тихо. Неужели, господа уже ушли? Еле передвигая ноги, он повёл себя к выходу; в округе лишь раздавался вой порывистого ветра, от которого деревянный пол потрескивал, а через открытую дверь солнечные лучи проникали внутрь. На пороге показалась спина. — Шуансин?.. — Тихо промямлил Сато; он робко коснулся спины демона, и выглянул из-за неё. Стоящие чуть поодаль оглянулись на капитана, а у него самого словно мир замер внутри. У входа на территорию таверны стояли две фигуры; спешно стянув с себя повязку и капюшон, Райден широко улыбнулся и помахал рукой; его беловолосая, наполовину перебинтованная макушка словно таяла в утренних лучах, и мужчина светился будто только выпавший снег. Феликсу дали пройти вперед удивлённые товарищи, и он, со всех сил сделав ещё пару тройку шагов, мигом приблизился к морфе и заключил того в крепкие объятия. Цао даже и позабыл, какой беспорядок они оставили, когда уходили; чувствуя, как в груди у товарища бешено билось сердце, он обнял Сато в ответ. — Ну чего ты, — шепнул он в ухо самурая. — Всё хорошо. Я же говорил, ему можно верить. Сато лишь крепче сжал в объятиях морфу, и глянул на стоящего рядом Ли Амэ. Тот, сняв повязку с глаз, встретился со взглядом капитана и с виноватым видом слегка склонил голову. Самурай ничего не сказал, лишь мимолётно улыбнулся и уткнулся носом в чужое плечо. — К... Как хорошо, что вы целы! — Не сдержавшись, вдруг зарыдал Аииро. От его видка Цзян лишь ещё больше нахмурил брови, и отвернулся, издав злобный цок. Феликс, взяв под руку Райден, потянул его в здание, и посмеялся: — Да уж, как теперь в глаза хозяевам смотреть! Он явно нас выгонит. — При-придумаем что-то... Хаха... — Фе...Фель, ты не забыл? Мне же... Самурай остановился и тихонько шикнул морфе; тот в непонятках лишь вопросительно склонил голову в бок. Сато, оглянувшись на Амэ, стоящего всё на своём месте - нежно тому улыбнулся, чем удивил господина ещё больше. — Вам нечего мне доказывать... Я и так всё, про всех понял. Кроме... — Феликс перевёл взгляд на Шуансина, — вас мне ещё предстоит узнавать, верно? Волк, дёрнув ушками, смущённо улыбнулся и мимолётно взглянул на господина Ли. Тот выглядел потерянным, слабо сжимал пальцы в кулаки и слегка дёргался - всё не решался сделать шаг. Прокручивая в голове слова Феликса и его улыбку, он всё не мог понять, почему всё обернулось именно так? Стиснув зубы, он сделал пару шагов вперёд, и громко заговорил, чем обратил внимание на себя со стороны всех: — Я Ли Амэ, сын и наследник главы клана Юншен Ли, Ли Виена. Живя всю жизнь в золотой клетке, я не видел мира, но вполне был близок к народу, что живёт здесь. Отец запрещал лезть, запрещал помогать, и в итоге заявил, что ему чужды беды людей. Веря, что такова воля Богов, что сильный пожирает слабого - в итоге он оставляет всех на гибель, проводит свои идиотские праздники и приёмы господ, обложился адептами и заклинателями со всех сторон... Он лишь трус, который запретил мне пользоваться деньгами и своим статусом. Я... Душу рву, чтобы спасти людей от лютых, отдаю всего себя, чтобы помочь всем, кого могу. Меня... Люди, считая, что помочь им могут только Боги, прозвали меня Белым Солнцем. И я решил - пусть так. Я буду тем, кто осветит людям путь во мгле. Даже если это будет стоить мне головы.