Поцелуй сквозь слёзы горя | Том 1

Вечереет. Солнце вот-вот сольётся в поцелуе с горизонтом, а небосвод и вовсе уже окрасился в малиновый цвет. Небо было затянуто облаками, как тёмными, так и белыми, похожими на комки ваты. Сквозняк, в сопровождении скрипучего звука двери, проникал внутрь и приятно обвевал ноги, вызывал мурашки. Девушка суетилась: какие необходимые вещи для брата приготовить в путь? Ведь он отправится в своё главное в жизни путешествие, наполненное опасностями и новыми знакомствами... Вслед за этими мыслями голову затуманили и дурные, и чувство беспокойства нарастало в горле, будто снежный ком; руки затряслись. Девушка, вдохнув побольше воздуха в лёгкие, резко хлопнула ладонями себя по щекам, отчего те тут же вспыхнули красным: а ну хватит думать о пустяках! Она должна быть уверена в своём дорогом братишке, иначе сестра из неё - никудышная!  Пока Мэрико ругалась на саму себя за глупые мысли, Райден и Феликс тихо беседовали; самурай подчистую рассказал морфе об отряде и его предназначении, а также об недавнем инциденте, который произошел с госпожой Мэйсё. Их бормотание заглушало собой все посторонние звуки, и даже шума праздника не было слышно.  — ... Значит, Император поручила создать несколько отрядов, а тот, что возглавляешь ты - особый... — Вертя в руках миниатюрную пиалу со сладко пахнущим рисовым вином, Райден бормотал под нос.  — Верно.   — Я ведь ничего не умею. Не хочу быть обузой самураю в боях. Новые люди, новые города, новый опыт - это, конечно, хорошо. А минусы будут? Как на счёт семьи?  Сато лишь устало зевнул в ответ:  — Ты не самурай, а семьи я что-то не наблюдаю.   Райден вздернул густые брови в удивлении: Феликс уже и шутить над ним удумал! Хотя, и сам совсем не замечает шуток со своей стороны. Самурай, усмехнувшись от реакции знакомого, добавил:  — ... Самураям не нужна семья. Особенно служащим великим людям. Это слабое место в сердце воина, а значит и его смерть.  Послышался глухой стук; пузатый чайничек кубарем катился по полу, чудом не разбившись, когда его уронила Мэрико - она случайно услышала последние слова Феликса. Её брат, наблюдая за ней, бормотал дальше:  — Феликс, тогда расскажи мне, зачем ты тогда взял в руки меч? Что ты хочешь защитить?  Его собеседник задумался на пару секунд, а после, пожав плечами, ответил с улыбкой на лице:  — Детей. Они наше будущее, как ни крути. Я бы хотел, чтобы оно было счастливым, без горечи утраты, которую несёт война. — Мужчина провёл подушечками пальцев по краю своей уже опустошённой пиалы. — Но, давай не об этом. Нужно лишь помнить, что у каждого свои причины бороться, и не все мы поймём верно. — О чём ты? Сато Феликс заметно увильнул от вопроса. Вместо этого он, потянувшись за кувшином и намереваясь разлить новую порцию вина, попытался сменить тему разговора: — Лучше скажи мне...я не хотел допрашивать, прости, но мне таки любопытно. Почему ты считаешь, что ваш тэннин и напавший на Императора - разные существа?  — Он не такой, — кратко ответил эльф; он сгорбился и нахмурился от вопроса. “Не такой”... Не такой уж точно краткий ответ хотел услышать владелец меча. Райден, заметив вдумчивое лицо собеседника, добавил: — что?... Не веришь?  — Верю-верю. Считаю, что не стоит судить, если не знаешь, как всё было на самом деле. А ты ведь...знаешь. И раз ты говоришь - значит, так и есть. Скорее...я беспокоюсь. Мы ведь встретим его, с большей вероятностью. Я уже говорил об этом. Хочу просто быть готовым ко всем развитиям событий.  Последние лучи солнца проскальзывали сквозь полупрозрачные белоснежные занавески на окнах, и окрашивали кухоньку в сине-розоватые тона. Слегка неловкое молчание зависло между мужчинами; её разбавляло лишь тихое щебетание птиц за открытым окном. Феликс внимательно наблюдал за знакомым, который сжался, словно ёжик, и всё же решил поинтересоваться:  — Тебя что-то беспокоит? Я понимаю: всё так резко завертелось. Тяжело, наверное, оставлять свою привычную жизнь?   — Нет-нет, не в этом дело. Просто... Не верится, что я увижу того ангела вновь, — не ожидав откровения от себя, мужчина от осознания замялся ещё больше и сгорбился.  — О-о-о... Кстати, а ради чего ты хочешь найти его? — Феликс опёрся локтем о стол и подпёр рукой подбородок, а серёжки вновь издали характерное постукивание: — ...Отомстить хочешь?   — Нет. Я сам не знаю: почему... Хочу вновь увидеть его.    Он проговорил эти слова с некой нежностью, и с грустной улыбкой на лице — смотришь, и плакать хочется. Морф опустил взгляд на поверхность стола и застыл: он вспоминал чужой образ из далёкого детства, и слабо ему улыбался.  — Звучит как влюблённость, — ляпнул Феликс, не подумав, а после увидел, как бледные щёки мужчины вспыхнули алым, словно поспевшие ягоды клубники среди сугробов! Он ошарашенно глядел на самурая и поджимал губы. Златовласый рассмеялся и поспешил добавить:  — Прости, я всего-то шучу!  — Ты... Знаешь, не умеешь ты шутить...    Самурай удовлетворительно промычал: с этим он был согласен. Он решил задать ещё один вопрос, который его волновал с момента встречи:  — Райден, а кто ещё приходил, до меня?  — Люди в сине-фиолетовых одеяниях... С ног до головы были в золотых украшениях.   Феликс недовольно цыкнул в ответ.  Цао рассказал, что люди приходили в далёком прошлом, несколько раз, и расспрашивали о прошлом близнецов, хотели узнать об их способностях, духовных силах и подобного рода вещах. Уже лет так десять их не слышно и не видно. Самурай внимательно слушал и вовсе становился мрачнее тучи от каждого слова. Чужаки, как пояснил он позже, принадлежат клану Юань Мао, одному из Пяти Великих Кланов. Юань Мао славится своим не самым лучшим нравом: и господа, и слуги некогда вели себя так, словно сама Поднебесная лежала у их ног, а Император целовал их руки. И лишь совсем недавно у клана сменился глава, и теперь молодое поколение не так сильно лезет к другим; лишь дурная слава прошлого Владыки Юань легла на плечи его сына-приемника, которую младший старательно пытается исправить.   — Я надеюсь, ты ничего им не рассказывал, — закончив рассказ, Феликс вздохнул и усердно потёр переносицу указательным и большим пальцами.  — Конечно нет. Я попросту закрывал перед их носом дверь. Они всё не отставали, и вновь, и вновь приходили. У этого бесссмертного сил уже нет... Спустя пару секунд паузы, Райден глянул на Феликса, и, собравшись с духом, добавил:  — Прости.  — Что?  — Мужчина удивлённо глянул на морфу.   — Я грубил тебе, посчитав, что ты такой же как и эти павлины. Прости.  — Павлины, пф... — Феликс не сдержал смешка, спешно прикрыл рот ладонью, а после отмахнулся рукой, — всё хорошо. Не переживай, дружище.   Мужчины ещё долго беседовали, до самой темноты, пока солнце вовсе не спряталось за горизонт. Вечернее небо завораживало: время от времени по нему проплывали тёмные хлопковые облака, и полумесяц то исчезал, то вновь появлялся и озарял своим светом землю. Новые знакомые обсуждали всё на свете, порой подмечали свою схожесть между собой, попивали рисовое белое вино и угощались едой, приготовленной непоседливой девушкой. С помощью душевных бесед эти трое, кажется, только сблизились. И эта ночь вскоре исчезнет, но надолго запомнится в их сердцах.                                                                   《...》  Утро было мирным и неторопливым. Откуда-то доносился запах дерева и влажной земли. Деревня в час петуха уже просыпалась от мирного сна и становилась оживлённее и оживлённее. Голоса торговцев, что перекрикивали друг друга, сливались в один неугомонный шум с самого раннего утра. Многие старшие уже возвращались с ночных полевых работ; качаясь от тяжёлых мешков, кое тащили на плечах, мужчины весело болтали меж собой, обсуждая, какой жаркий сегодня будет день. Каждый прохожий махал рукой вслед морфе и осыпал словами поддержки, а мужчина радостно, словно маленькое дитё, улыбался в след и не ленился поклониться почтительно каждому старшему, желая попутно им всем крепкого здоровья. Феликсу этот морф напоминал солнце: от него исходит приятное тепло и уют. Райден оказался таким добрым, наивным и смешным, словно был маленьким глупым щенком. Но, судя по первой встрече этих двоих, щенок-то прячет в себе того ещё волка, глядишь, и он откусит тебе руку. Самурай кратко улыбнулся своим мыслям.   Деревня только очнулась от сладкого мира грёз, а молва о том, что старший из близнецов покидает родной дом успела пройтись табуном, и только глухой мог не знать об этом. А причина для каждого разная: кто решил, что братцу наскучила деревенская жизнь, а кто-то вовсе твёрдо уверен, что морф наконец остепенился, и нашёл себе невесту. И невестой многие, особенно юные девушки, хихикая, называют Феликса... Эти слова доносились до края эльфийских ушей, и вонзались в спину самураю, будто копья. Сато Феликс с обидой хмыкнул: что уж взять с деревенских сплетниц! Рядом с мужчинами покорно шла Мэрико, обнимая сумку с припасами для этих двоих. Зевая, она волнительно сжимала плотную сероватую ткань поклажи в пальцах, и полностью была погружена в свои мысли. Кажется, девушка не смогла нормально поспать ночью.  Наконец, они дошли до выхода. Морф вздохнул, и, повернувшись к сестре, погладил ту по макушке ладонью:  — Прости, сестрёнка, что вот так тебя оставляю. — Взгляд его был печальным, как и улыбка. В груди неприятно щемило; он с трудом оставляет её одну. Мэрико покачала головой и широко улыбнулась:  — Ты уже давно взрослый, и мы должны пожить отдельно друг от друга. Не волнуйся! Твоя сестра со всем справится! — Девушка гордо кивнула и похлопала себя по грудине: — да. Всё это случилось резко, и неожиданно, но я верю, что такова судьба, которую для тебя приготовили Небеса. У тебя всё получится! Девушка поставила ношу на землю, а сама кинулась в объятия родного человека. Она тихонько всхлипывала, повторяя “я буду скучать!” раз за разом, а брат нежно продолжал поглаживать её по головушке. Даже Феликс не смог сдержать улыбки. Слова сестры засели в душе морфы крепко, а в горло накатил ком от горечи расставания.   — Мы с тобой еще встретимся, моя милая. Вот увидишь. — Всё, что смог прошептать Райден в ответ. Девушка наконец отпустила мужчину, и, быстро вытирая слёзы ладошкой, поклонилась Феликсу, приложив ладони к своей груди.   — Не только с братом... Я надеюсь, что и с вами, господин, мы тоже ещё...Ну...В-встретимся...  Начинала решительно, но под конец запнулась и залилась краской. Она отвела взгляд в сторонку, понимая, какую же неловкую глупость только что выдала! Осознавая, дева тут же хотела провалиться под землю со стыда... Мочки ушек покраснели и у Феликса: он слегка сжал губы, подмечая про себя, что девушка очень милая. Солнце только-только начало выглядывать из горизонта, неохотно отрываясь от их единства, и солнечные лучи уже освещали деревенские улочки. Феликс и вовсе будто светился, особенно его золотистые волосы стали прозрачными на свету, и делали из мужчины полевого одуванчика, такого же яркого и тёплого. Мэрико прищурилась, но не отрывала очарованного взгляда, ей даже пришлось задрать голову, чтобы вглядеться в чужое миловидное лицо. Этот достопочтенный такой же высокий, как и братец.   Сато Феликс терпеливо сложил руки перед собой, и, скрывая волнение, поклонился девушке в ответ:  — Буду ждать с нетерпеньем нашей встречи.    ...И они ушли. Краснеющая и от своих мыслей, и от слов Феликса, девушка осталась у входа в гордом одиночестве, и провожала мужчин взглядом. Только ветерок ласково поддувал в спину, путая и так непослушные белые волосы девушки. Она поправила прядь за ухо и взглянула на небо, тихо прошептав:  — Благослови их долгий путь.     Близился час козы, солнце вовсю хозяйничало на небосводе, лаская своими лучами кожу, а нежный ветерок порой щекотал шею и затылок. Два спутника уже несколько часов держат путь верхом на лошадях в сторону города, который был намного больше родного дома Райден.  Между мужчинами давно ведутся разговоры не о чём, расслабляющие и интересные. Феликс кратко поведал морфе о Пяти Великих Кланах, особенно он увлёкся рассказом об одном, самом примечательном на его взгляд. Обширная местность, часть Пустыни Хамеры, принадлежит клану Юншен Ли. Являясь самым богатым кланом, Юншен Ли также славятся во всей Поднебесной своими ювелирными мастерами и древними традициями, и последние даже вызвали табун мурашек по спине от своей вопиющей жестокости, и, конечно, новую волну сплетен среди деревенских. Слава и хвальба от бродячих торговцев про этот клан доходила и до кончиков ушей морфы. Райден недоверчиво хмыкнул. В отличие от его крохотной деревушки, размер пустыни, по слухам, настолько велик, что Юншен порой называют отдельной Империей! Но слухи есть слухи. Не все же они верны? Остаётся надеяться, что морфе лично выпадет шанс хоть глазком посмотреть на людей, которые родились с серебренной ложкой во рту. Цао хотел расспросить и о других кланах, ведь, по словам Феликса, он побывал в каждом уголке Лихуа, и видел множество разных вещей и культур...но блондин лишь улыбнулся и отмахнулся, сказав, что морф сам скоро всё увидит своими глазами, если захочет стать самураем. А что есть - быть самураем? Кого и от кого предстоит защищать этому бессмертному, который не то, что в настоящем бою не участвовал, а даже о своём роде не знает. Жил себе, и зарабатывал на жизнь, как мог. С другой стороны, жить как все - точно не его судьба. По крайней мере, эту судьбу переписали еще в детстве, когда этому сорванцу было лет шесть от роду.  Райден прищурился, завидев, как за небольшими сопками выглядывают крыши деревянных зданий. До города еще около пару-тройки ли.  —  Кстати говоря, Феликс. Скажи... Ты уже знаешь, кто вступит в твой отряд? — Поинтересовался морф; сам же он делал вид скучающего, всесильно подавляющего свое природное любопытство. — Мм...  Госпожа приказала, чтобы каждый из Пятёрки Великих предоставил по кандидату... — Самурай крепче сжал поводья в ладонях. Он глянул на морфу и улыбнулся, подмигнув: —...На деле же, я сам решаю, кого мне брать в команду. Даже если ко мне кого-то представят, то в будущем, если человек окажется не подходящим, я легко могу его убрать.  — Как аккуратно ты это сказал! Надеюсь, меня в команде не будет?  — Я столько за вчерашний вечер намекал, а до тебя только сейчас дошло? Самураи служат господину, а для пути совершенствующегося ты немного... Вообщем, я с самого начала собирался забрать тебя под своё крыло! — Сато продолжал довольно улыбаться, не отводя взгляда от горизонта. — Но помни, что тебя не держат. Если захочешь, то вернёшься домой, к сестре. Грустная потеря будет, конечно, как жаль-как жаль... И юная дева ещё расстроится...  Колкость Феликса удалась: он вновь заставил Райден хмуриться, обдумать свои слова, и в итоге повестись на чужую хитрость:  — Я хоть ничего и не умею, но ты меня со счетов не списывай!  — Самураями становятся не из-за боевых способностей, а от намерений сердца. А фехтованию - научим. Тем более, ты в хорошей форме.   Райден, напыжившись словно индюк, недовольно голосил:  — В детстве, соседский дед меня гонял каждый день на тренировки, заставлял деревянной палкой махать... Курительная палочка не успевала догореть, а я уже под восемьсот взмахов делал! И так весь вечер! Этот дед тот еще мучитель.   — ...Ого. Основа заложена, сделаем из тебя золото. — Кивал в ответ самурай. Ему это знакомо: получив меч в двенадцать лет, он тоже начал проходить через ад...ещё более мучительный. — Кем, говоришь, был тот старший?  — Не знаю я, не любил он болтать... Но...он носил на поясе повязку с эмблемой цветка вишни. Может, ты знаешь её значение?   Феликс промолчал. Неудивительно, что этого парнишку так гоняли. Кажется, старик желал ему только лучшего. В неком роде старший преуспел: Райден вырос, и судя по виду, совсем не забрасывал свои тренировки. Благодаря этому, у него есть все шансы развить свои способности дальше, и перестать стоять на месте. Что более примечательно: Сато за вёрсты чувствует духовные силы морфы...да любой не поверит, что он не заклинатель. Талантом морф уж точно не обделён. Если так рассуждать - старик очень любил этого ребёнка, раз ему было важно чужое будущее. "—...А может, на сердце морфы станет легче, если мы найдём того ангела из детства? —Феликс кивнул своим мыслям, а его сережки слегка брякнули: — точно. Я помогу ему в этом пути”.  Город Юнксу находился на северо-востоке от деревушки морфы. Он не показался роскошным, но и бедным его не назовёшь. Поселение было словно лабиринтом из-за своих узких улочек между деревянными домиками; жилища стоят друг к другу порой настолько вплотную, что некоторые тропинки ведут в очередной тупик, куда не попадает даже и лучика света. Окружает город невзрачное поселение, огороженное высоким забором, а потому есть только одна дорога, пронизывающая насквозь: прямая, словно линия, широкая и искусно украшенная фонарями, лентами и цветами. Её называют Главным Кварталом города.   Мужчины шли по главной улице около десяти минут, и не встретили ни одной живой души, помимо бородатого старичка в одинокой конюшне. Райден разочарованно вздыхал: и это город?.. Людей нет, местные лавки закрыты, а тишина настолько гнетущая, что слышен каждый шорох мышек в тёмных переулках.   — Не хмурься раньше времени, — спокойно проговорил Феликс. — Этот город оживает ночью. Днём он спит.  Райден не переставал ёрничать: — Днём люди работают, а не спят.   — Здесь не работают, а развлекаются. Юнксу славится своими Красными Фонарями, тавернами и фестивалями, неужели ты не слышал?... Погляди. Златовласый кивнул в сторону, указывая на вход в один из широких деревянных домов с просторными балконами на вторых-третьих этажах. Крыльцо, как и многие другие, было украшено не только лентами, цветами и жемчужными цепочками, но и фонарями из красной бумаги - некоторые из них расписаны узорами из позолоченной краски.   Морф не понимал:  — И что?  — "Красные фонари указывают путь". Обычные фонари обозначают игорные дома, когда остальные - мыльные земли.  — Мыльные?.. — Райден прищурился, не улавливая намёков Феликса, и осматривал остальные крылечки домов взглядом.  На некоторых фонарях были рисунки с животными: кроликами и птицами.  Феликс слегка отвёл взгляд и неохотно пояснял:  — Господи... Кролики указывают на хокан - юношей, птицы на ойран - девушек. Эти люди развлекают посетителей различными... Способами.   После пояснений всё стало ясно. Этот город - сплошной кошмар! Азарт, проституция, фестивали с выпивкой — бери сколько хочешь, если конечно твои карманы полны серебра и злата! Поговаривают, ойран и хокан популярны среди самураев, ибо те в большинстве — холостяки, без семьи и детей. Почему бы и не отдохнуть от службы и не развлечься в таком городишке? Райден, осознав, на миг с подозрением покосился на попутчика и тихо поинтересовался: — А ты случаем не... Феликс с натянутой кривой улыбкой перебил шутку Райден: — Молчи.   Они долго скитались, пока не набрели на один из работающих домов, где гостей с радостью приняли, накормили и оставили отдыхать до поры, пока солнце не начало уступать небосвод луне.   Фонари, один за другим зажигались на улочках, окрашивая всё в бордовые тона. Невзрачный квартал вдруг засиял в красном свете, изменившись до неузнаваемости. Алый свет затмевал даже сияние звёзд на чистом небе. Музыка становилась всё громче, дома всё оживлённее; город словно прощался с солнцем, пока оно вовсе не уснуло между Горами Близнецами, что виднелись на горизонте. Люди заполонили всю главную улицу, в воздухе витало множество запахов: начиная от женских сладких духов и пудры и заканчивая жаренными острыми кальмарами. Со вторых этажей —, где находились украшенные желтыми цветами и разноцветными лентами балконы, — множество юных нарядных дев и юношей рассматривали посетителей ночного города, хихикали и зазывали, флиртовали и махали белоснежными платочками, раскидывали лепестки цветов. Огни города ослепляли и манили в свои объятия заядлых игроманов и распутных людей, и крепко сжимали в тиски, не отпуская после из-за огромных долгов.   В доме отдыха тоже уже бурлила ночная жизнь. Уютный аккуратный первый этаж таверны превратился в очередную забегаловку: хозяин дома носился с заказами, а посетители сдвинули все столики в один большой и устроили целые поединки с азартной игрой. Они так шумели, что привлекли своим галдежом внимание отдыхающих. Феликс улыбнулся и, подхватив под руку еле проснувшегося от дрёмы эльфа, поспешил вместе с ним вниз, чтобы узнать судьбу выигравшего и проигравшего.  Азартные игры ставят на кон всё. Здесь проигрывают огромные суммы денег, которых обычно нет у проигравших, и у них отбирают то имущество, то жизни, а еще хуже — продают в проституцию в какой-либо дом города. И вот опять. Толпа праздновала победу в картах, обдурив слишком глупым фокусом бедолагу. Мужчины хохотали и выпивали, окружали свою жертву, бесцеремонно осматривали то его лицо, то тело, то карманы, а тот и вовсе не сопротивлялся. Точнее, кажется, он вообще не понимал, что происходит, и наивно им улыбался.   — И что с таким громилой делать? Денег-то у него нет.  — В блудницы не возьмут, слишком он уродлив!  Мужчины вновь залились хохотом, а один из них слегка потрепал сидящего за щеку. Проигравший-то и правда слишком не подходил стандартам города. В хокан берут молодых юношей, с очень красивой женственной утончённой внешностью, бледной кожей, с тёмными волосами — эталон красоты в Поднебесной. А этот мало того, что грязный, высокий и огромный в ширину и высоту, не обделенный мускулами, так ещё и смуглый! Проще говоря — урод, что для города табу. Одет он был не совсем опрятно, а слишком откровенное декольте показывало на свет еще и алую метку в виде солнца, почти на всю грудь. Точно клеймо. Ни продашь, ни убьёшь. Только и остаётся, что отправить работать в какую-либо помойку, и втоптать парнишку в самую грязь: и морально, и физически. Судьба его предрешена. — Господа! Можно ли с вами сыграть? — Перекрикивая гул, Феликс протиснулся меж толпы и махнул тем мужчинам рукой. Райден поспешил за ним, и взяв того за руку, волнительно прошептал:  — Ты что творишь?..  Феликс слабо улыбнулся. Взгляд его был печальный, а сердце вовсе разрывается от злости. Мужчине больно видеть, как издеваются над человеком. И хоть он не знает азартного мира, но много раз играл вместе с Императором в го. Более сильного противника, чем она, самурай ещё не находил. Один из мужчин присвистнул и выступил вперёд. Как и у всей толпы, у него также была выбрита почти налысо голова, одежда была потускневших светло-голубых тонов, а старенький потёсанный меч неуклюже висел на поясе. Явно бывшие солдаты из Дома Полиции. У их лидера на пол лица был шрам, внимание привлекал ещё и огромный нос, словно картофелина; этот мужик подошёл слишком близко к Феликсу и внимательно всматривался в его лицо. Он был ниже самурая на голову, и потому нелепо задирал голову, и даже слегка поднимался на носочки, отчего порой покачивался, пытаясь сохранить равновесие. — А ты миленький! Не хочешь к нам в компанию? Угостим тебя, и твоего друга. — Он зыркнул на Райден, что стоял рядом с самураем. Не успев морф высказать свою колкость в ответ, как Феликс встал между ним и незнакомцем, и после улыбнулся:  — Я хочу сыграть с вами, господин.   — Какой храбрец! — Ронин засмеялся, голос его был прокуренный и хриплый, а смех сопровождался свистом, который после резко сменился на кашель. Его компания вслед за ним смеялась, как стая собак, после — утихали мигом, как только вожак злобно глядел на них, попутно угрюмо вытирая рот рукавом старого хаори.  — Вот что, дорогуша. Если проиграешь, сделаешь всё, что я тебе скажу! Можешь потом попытаться отыграться, но, ха-ха-ха, если опять продуешь, то твой паренёк тоже пойдёт с нами!  Он прохрипел эти слова с такой жадностью в голосе, будто уже представил свою победу — отвратно подумать, какие картины стояли у него перед глазами.  — А если выиграю? — Феликс продолжал улыбаться, глядя на мужчину сверху.  — Уйдёте!   — Нет, господин, это понятно, что мы уйдём, таков исход любой игры.  — Ладно, крольчонок. Что захочешь - дам. Деньги, девок - выбирай! — Он ехидно посмеивался в ответ. — Освободите его от долга.   Феликс кивнул в сторону того самого парня, что проиграл совсем недавно; тот, в свою очередь, глянул на мужчину. Его выражение лица было таким нежным и наивным, а улыбка солнечной и доброй, словно этот человек — одуванчик, которого заботливо взрастил на своей полянке Божество Ветров. Толпа ронинов возмутилась и начала шептаться. Аннулировать выигрыш? Нелепость. Была бы. Вот только от этой замарашки толку особо нет, а перспективный молодой человек то, что надо. Его и продать можно, или ещё лучше — себе оставить, для ублажения утех. А его попутчик и вовсе диковинка, хоть и уродец невиданный — но извращенцы любят такое необычное, продать можно даже в элитный дом! — О, вот как. Крольчонок, он тебе понравился? М? — Мужик провел ладонью по груди Феликса, отчего тот вздрогнул, почувствовав приступ тошноты, — хорошо. Я прощу ему долг, и отпущу вас всех с миром... Если выиграешь! Но всё же, надеюсь, умеешь ты этим ротиком не только говорить всякие глупости!  Ронин наконец отошёл. Какой самоуверенный напор шёл от этого человека — не описать. Сато наконец смог свободно вздохнуть и бегло оглядеть толпу ронинов. Тощие, старые, но не на миг не утратившие самолюбие, что не сказать про свою честь воина. Феликс даже начал сомневаться об их способности меч в руках держать без дрожи. Незнакомец уселся за столик, а вслед за ним, по правую сторону, присел послушно и самурай. Вся толпа, состоящие из гостей таверны и ронинов, окружила их стол, но не слишком близко, а наоборот, в пару метрах от игроков. В воздухе стоял гул перешёптываний и насмешек. Несколько десятков глаз сверлили спину Сато, и он ощущал их — но всё же, мужчина оставался невозмутимым и спокойным, не поддающимся страху. Казалось, он был белым нефритом, сияющим в тусклом свете свеч. Драгоценностью, лежачей среди мусора и до которой никто дотянуться не может. Таким самурай открылся со стороны. С которой очарованно наблюдал морф. Игру доверили выбрать хозяину забегаловки. Старик, не мешкая, выбрал карты ханафуда. Такой моментальный ответ смутил Феликса, но он не подал виду. Как и ожидалось, ведущим также выбрали хозяина.  Правила у этой игры просты: каждый игрок собирает карты для создания специальных комбинаций, дающих бонусные очки. В обычной игре играют до тех пор, пока не наберут около 50 баллов, но затягивать особо никто не горел желанием, и потому решено играть до первой собранной комбинации четырёх одинаковых карт. Хозяин таверны взял карты в руки, перемешал, и после раздал игрокам. В помещении повисла тишина, и только музыка из улицы немного разбавляла напряжение. Слышался отчётливо шорох карт, тяжёлое дыхание играющего ронина и бряцанье мечей на поясах. Такая простая игра — а на кон поставлены чужие жизни. В конце раздачи у каждого игрока в наличии по восемь карт, а также восемь карт лицевой стороной вверх находятся посреди стола. Остальную колоду рубашкой вверх хозяин положил рядом с собой.  Карты можно поднимать, игра началась!.. Но, не успев Феликс оценить ситуацию, как его противник гордо проговорил “стоп” - означающий конец игры. Он раскрыл свои карты, где четыре из восьми были одинаковой масти. Победа. Все воодушевлённо начали аплодировать такому везению, а на лице Феликса не дрогнул ни мускул.   — Поменяйте ведущего, — кратко проговорил он.  — Э-хе! Крольчонок, думаешь, смена тебя спасёт?   Соперник с товарищами хором засмеялись. А Феликс не отрывал взгляд от колоды карт. И дураку было заметно, как ведущий перемешал не все карты, а только половину. Нетронутую снизу часть колоды хозяин раздал игрокам, уверенно и быстро, словно он проворачивал это не в первый раз. Сато издал краткий и терпеливый выдох, и подал голос: — Я проиграл. Но не забудьте, что вы обещали мне ещё одну попытку, сыграв за лицо моего друга. — Он мягко улыбнулся, а у Райден от нервов дёрнулась бровь: он сложил руки на груди и недовольно покачал головой.  — Точно! Конечно, крольчонок, сыграем.  — Только...    Феликс протянул руку к горлу мужчины, слегка проведя по чужой шее подушечками пальцев, и одарил собеседника нежным выражением лица — в ответ мужчина растаял от ласкового прикосновения и в миг расслабился. У бедолаги изо рта потекла слюна. Только на смену резкому возбуждению мигом пришёл и страх: в руке Феликса неожиданно появилось неяркое свечение, далее звон, будто от колокольчика фурин; и вот в руке он уже держал рукоять белого меча, а длинное лезвие с бледным свечением он приставил к потной худощавой шее мужика. Небольшая боль и ронин в миг, кажется, и протрезвел, и пустил холодный пот от ощущения, как по горлу вниз струйкой побежали капли крови. Подчинённые мигом освободили свои мечи из ножен и направили на сидящих, а Феликс кивнул с усмешкой:  — Не держи меня за дурака. Мы продолжим игру. Честно. С другим ведущим. Иначе не успеешь моргнуть - лишишься своей головушки, товарищи и помочь не успеют.    Его голос звучал мягко, но угрожающее, и нет сомнений, что слова он может воплотить в реальность. Ронин молча закивал, умоляющее глядя на златовласого, а тот лишь хмыкнул, и убрал меч в ножны. Оружие с щелчком также неожиданно исчезло, со звоном вслед.  Морф, осторожно оглядываясь, быстро выпрямился и расслабил лицо, делая вид равнодушного. Он пребывал в бушующей радости от внушаемой ауры самурая, и горел от злости — попутчика пытались надурить!.. А что, если Сато Феликс был бы не таким внимательным?.. Что бы тогда было?.. — Вы... — Феликс кивнул в сторону того самого эльфа, что умудрился по глупости своей поиграть в карты мошенникам. — ...Будете проводить игру. Присаживайтесь, пожалуйста.     Здоровяк оглянулся. Поняв, что обращаются к нему — его тут же окатила радость. Таким счастливым было его беспечное выражение лица. Он вальяжно присел к игрокам, на место хозяина таверны, и после, как ему объяснили суть игры — он чётко и правильно раздал карты заново. Феликс наконец поднял свои карты, и внимательно осмотрел каждую. Он начинает первый. Выбрав карту, он кладет её в центр стола лицевой стороной вверх. Если на столе имеется карта этой же масти, игрок должен взять ее себе — так и вышло. Эльф, довольный исходом первого хода, прибрал к себе карту с цветами той же масти, что имелась у него в колоде. Соперник вздохнул. Он также взял карту со стола себе. Играть по правилам, как оказалось, скучно для мошенника, и напряжение, нервы и злость постепенно начали затуманивать его разум, ибо всё шло не по плану. Внутри все органы словно ныли. Хотелось расчесать себе грудь и вытащить внутреннюю боль наружу, избавиться от неё. Знакомый голос в голове начал шептать, заглушая собой мир. Ронин не продолжал ход: его постепенно начало лихорадить, по его плечам заметно пошёл табун мурашек. Нервно почёсывая свои руки, он лишь невнятно бубнил под нос: “проиграть? Этой потаскухе? И остаться ни с чем...Совсем...Недопустимо..”!    — Ваш ход.    Мягкий, но угрожающий голос прозвучал, окунув ронина обратно в реальность. Он поднял взгляд. Все присутствующие утратили свои лица, словно натянули безжизненные маски. Их зловещие широкие улыбки словно насмехались над ним, а яростные очи смотрели осуждающе, и от них словно не спрятаться. Взгляд ронина метнулся на соперника. Этот сопляк... Его спокойное, аккуратное и красивое лицо лишь осталось неизменным. Раздражает... Он единственный не смотрит в сторону этого достопочтенного! Ронин всё больше кипел от злости. Желание раздавить этого клопа росло с невообразимой скоростью. Вот бы посмотреть, как его личико корчится в боли! Отодрать как потаскуху, и выбросить на помойку! Мусор... Жалкий мусор, что уже принадлежит этому господину! Так зачем играть дальше?!  Ронин с яростью отбросил карты в сторону, перевернул стол вместе с содержимым вверх тормашками, а после схватил эльфа за горло. Его так переполняла злоба и похоть, что на виске набухла вены, а изо рта вот-вот пойдёт пена. С каждой секундой он сжимал горло всё сильнее, и больше бесило — то, что этот клоп даже не поменялся в лице! Феликс с таким же холодным взглядом и осуждением смотрел на ронина, как и всё это время, лишь только чутка морщил нос от отвратительного запаха. Этот мусор в желаниях незнакомца уже ползал на коленях и молил о пощаде, но в реальности же — всё иначе! Это безбожно сводило с ума.  — Я покажу тебе, крольчонок, что значит умолять! — С противным визгом, мужчина вытащил из ножен свой потёсанный меч.