Поцелуй сквозь слёзы горя | Том 1

Вся толпа в криках выбежала на улицу, оставив позади только ронинов да самураев. Как только главарь банды перевернул стол, Райден тут же ринулся в сторону Феликса, но ему дали сделать только пару шагов — к горлу тут же подставили клинки мечей. У этого бессмертного нет серьёзного оружия, лишь небольшой охотничий нож, доставшийся ему от приёмной матери. Противников всего было двое, и шанс, что морф сможет их одолеть, был всё равно мизерный, как рисовое зёрнышко. Мужчины ехидно улыбались и перешёптывались, похотливо оглядывая парня: от этих взглядов стало ещё более тошно и мерзко. Но что же морфу делать? Он обычный селянин, не имеющий боевого опыта, а они - бывалые воины. От раздумий эльфа отвлёк пронзающий звук: главный ронин вытащил свой меч и попытался порезать живот Феликсу! Но резко раздался свист и звон колокольчика, что звучал раньше, и летающий белый меч выбил оружие ронина из рук, а Феликс, пользуясь случаем, мигом ударил мужчину локтем по челюсти, отчего тот сразу же вырубился. Меч сделал небольшой полукруг вдоль стен комнаты и со свистом направился в мужчин, что окружали Райден. Те с перепугу начали уносить ноги от меча, и издавали скулёж, когда железяка тыкалась им в спины. В конечном итоге, ронины выскочили из здания с воплями, забыв полностью про своего господина. Райден замер на месте, наблюдая, как белый меч подлетел к самураю, стоящим перед телом ронина. Морф лишь тихонько повторял одно и тоже под нос: “Что? Меч, но летает...”. Это показалось настолько невероятным и жутким зрелищем для обычного человека, который не видел мира заклинателей... — Ты в порядке? Морф очнулся от мыслей, когда Феликс положил ладонь ему на плечо; Райден вздрогнул от неожиданности. Он, пребывая в лёгком шоке, в ответ лишь выдавил из себя: “Прости”. Феликс вопросительно вздёрнул бровь, улыбнулся и слегка склонил голову вправо, а его деревянные серёжки издали характерное постукивание вновь. — Я не смог тебе помочь. Хоть ты в этом, кажется, и не нуждался... Морф закончил говорить, и в смущении опустил взгляд в пол. Феликс усмехнулся, и взъерошил белые волосы на макушке эльфа, с усмешкой произнеся: — Хороший ты парень, Райден. — Что ты... Смущённый пуще прежнего Цао не успел толком начать свою шутливую и оправдательную речь — их вновь прервал звон колокольчика, а после и меч резко подлетел к мужчинам. Его лезвие ярко светилось белым светом. Феликс, не мешкая, резко схватил оружие за рукоять, а после отскочил в сторону, прижав свободной рукой к себе Райден за талию. Спустя мгновение раздался ужасный грохот, что аж здание пошатнулось и взвыло. Щепки дерева разлетелись во все стороны, а с потолка посыпалась пыль. В стену, что была позади мужчин, что-то огромное влетело со всей силы, и, если бы не самурай — оба друга погибли бы моментально. — Что это за чертовщина?! — Райден не на шутку испугался внезапной атаки. К горлу подступил ком, было нечем дышать, словно воздух совсем исчез. Сердце бешено колотилось, будто пытаясь пробить грудину и выскочить наружу. Феликс встал перед Райден, защищая его собой. А сам же он нервно сжимал рукоять меча в потной ладони... Сущность выползла из стены. Ею оказался тот самый ронин, который преобразился до неузнаваемости, и только с помощью шрама на лице его можно опознать. Дряблая кожа потемнела и утратила красноту и блеск живого тела; радужка глаз и зрачки покрылись мутной белой пеленой. Сам мужчина вытянулся: стал в два раза больше высотой, если не в три, отчего вся дряблая от времени одежда с легкостью разорвалась на лоскуты и безвольно болталась на нём. Вены на шее и руках почернели, набухли так сильно, словно при лёгком нажатии они лопнут, а уголки губ тянулись к мочкам ушей, обнажая дёсна и остатки зубов. Сущность с пустым взглядом уставилась на мужчин, на миг замерев и затихнув. А после — издала мерзкое мычание в перемешку со стоном, и медленно, шаг за шагом, направилась к мужчинам, приговаривая хриплым и томным голосом: — Уничто...жу...унич...тожу...Чёртова...Чёртова дря-янь... С каждым шагом он становился всё больше; сверля Феликса взглядом, сущность жадно причмокивала губами и облизывала их языком, порой слизывая и выделяющуюся пену изо рта. Тело существа пробрала дрожь. Виной такой бурной реакции стал самурай: ронин наконец увидел хоть какую-то эмоцию на его смазливом лице! Феликс застыл на месте: он был ошеломлён, а глаза от удивления округлились, брови вздёрнулись. Что это вообще такое — такой немой вопрос прямо-таки считывался с самурайского лица. Райден машинально схватил Сато за руку, и начал отходить назад, потянув за собой и Феликса. Под ногами предательски скрипел пол. Его звук не на шутку раздражал слух существа, и заметно доводил до пика бешенства. Со стороны улицы доносились крики возмущённых ронинов: кажется, они ведут сюда шинсенгуми, чтобы расправиться с нарушителями порядка. — Дрянь дело, — проговорил сквозь зубы Сато Феликс, чуть прислушавшись к гомону улиц. Лезвие меча в его руке вновь засияло, будто оружие отвечает хозяину в ответ. Самурай раздражённо гаркнул: — Да не ворчи ты!.. Я...я понял. Феликс резко остановился, и покрепче сжал рукоять меча в руках. Сколько бы Райден от волнения не отдёргивал его за рукав — самурай словно перестал слышать морфу, и замер. Сущность приблизилась к мужчине на минимальное расстояние, и протянула к нему свои руки. На её морде расплылась улыбка: вот и всё. Этот сопляк принадлежит ему! Жалкий мусор!.. Издался глубокий вздох ронина. Лёгкие заполонял аромат вишни и алкоголя. Любимый и тягучий запах его родного города. Пред глазами обрывками пролетели воспоминания, а их тёплое свечение, словно от обеденного солнца — успокаивало и грело. Вспомнилась и улыбка бывшего господина. Почему-то, от её вида в сердце стало больно. Как же...они расстались? "— Совсем не вспомню..." — ответил сам себе ронин сквозь поток воспоминаний. Человеческая жизнь перед глазами пролетела за мгновение. Раздавался звон колокольчика, и он отзывался эхом в самой глубине души существа, совсем не стихая. Отвратительный звук. Он раздражал ронина до коликов в животе, до пульсирующей и ноющей боли в голове. Ярость от отчаяния, что кипела в нём, вот-вот разорвёт на части бедное тощее тело хозяина, и, не справившись в очередной раз с эмоциями, ронин кинулся на златовласого с жутким мычанием... ...Он грохнулся на деревянный светлый пол, так и не достигнув цели. Его голова отскочила на пару метров от тела, на лице застыла лишь перекошенное от страха выражение — совсем не человеческим оно было. Спустя мгновение вся туша начала рассыпаться на красноватые кусочки праха и пыли, а после бесследно исчезать в воздухе, оставив после себя только кислый запах гнилых фруктов. Феликс преподнёс свой меч к себе и провёл пальцами вдоль его лезвия. От ронина и следов крови не осталось. Странное ощущение с тяжестью в груди осело на сердце самурая. Кому же он снёс голову: человеку или чудовищу? Почему так произошло? Меч отзывался на мысли господина, сияя и мерцая. От его ответов Феликс лишь мрачнел. Вскоре шинсенгуми войдут в помещение. Райден, придя в себя первым — быстро подхватил Феликса под руку и вывел его на улицу через чёрный выход, который морф заприметил ранее. Они оказались в одном из тёмных переулков: он вёл дальше, вглубь домов. Мужчины бегом уносились от таверны, пока через несколько минут узкий лабиринт не вывел их на главную улицу города. От яркого света алых фонарей морф прищурился и потёр глаза. В тех переулочках совсем нет освещения, и из-за крыш даже неба не видать. Райден глубоко вздохнул, ощутив свежий воздух. Интересно, чем всё закончилось в той таверне, и ещё более любопытно: что за ужас видели два господина? Вспомнив кривое лицо ронина, его вовсе не человеческие глаза — дрожь подступила к рукам, а тошнота вновь осела в горле. Неприятный кислый привкус от запаха тлеющего тела всё ещё ощущался во рту. А Феликс? Райден глянул на знакомого: тот задумчиво смотрел вдаль, в сторону таверны. От беготни его золотистые волосы были слегка растрёпаны, челка лезла в глаза, а на лице мелькали смешанные эмоции недоумения и грусти. Самурай проморгался, протёр глаза пальцами и вновь всмотрелся вдаль. Морф решил, что пытать догадками и расспросами этого господина сейчас не стоит, ибо он сам, кажется, не понимает происходящего... Сдержанно хмыкнув, Райден слегка потянул попутчика за рукав: — Фель... Пойдём. Сато перевёл взгляд на морфу и слабо ему улыбнулся, молча кивнув в ответ. Они бродили по улочкам, медленно прогуливаясь и осматривая каждый дом и лавки с торговцами. Невольно заглядывали в лица каждому встречному, боясь вновь увидеть то же лицо, как тогда. Это чудище явно будет сегодня им сниться — настолько ужасна и неожиданна была та встреча. Решив разбавить атмосферу, морф вдруг в нетерпении встрепенулся, и решительно зашагал в сторону одной торговой лавки. Его суета подле торговца привлекала даже прохожих; Феликс, оглядываясь на мимолётных людей, медленно подошёл к морфе со стороны, и тут же вздрогнул от неожиданности: Райден неожиданно представил к его лицу ароматную пухлую булку маньтоу, на верхушке которой красовался рисунок морды лисы, сделанной из глазури. Феликс удивлённо глянул сначала на булочку, а после на мужчину, который всем своим упёртым видом настаивал взять угощение — и кажется, ответа "нет" он не принимал. Отдав последние свои кровные серебряные, Райден всё же сунул булочку в руки Феликса, и сам с удовольствием откусил кусочек от своей. Начинкой у неё оказались яблоки в сиропе. — Вкусно!.. Как самый главный любитель сладкого, морф широко улыбнулся и слегка поморщил нос от удовольствия и явной кислинки яблок. Феликс с интересом наблюдал за чужим поведением, слегка напоминающим детское, и, не сдержавшись — он искренне улыбнулся, прикрыв глаза. — Ну вот. Тебе улыбка очень идёт! Ешь, пока тёплая. — Раздался довольный голос морфы. Феликс попытался расслабиться, хоть и слегка горбился от приятного ощущения тепла выпечки. Оно грело холодные руки, отчего их дрожь постепенно утихла. Сато, решив последовать примеру своего спутника, поднёс булку ко рту...но, замер, так и не успев откусить: на его голову опустилась большая тяжёлая ладонь. — Господин! Это вы! Я так рад, что это вы!.. Громкий и звонкий голос привлёк внимание не только двух путников, но и всех окружающих. Девушки с ближайших балконов захихикали и в смущении перешептались, а Райден замер, забыв проглотить кусочек маньтоу: от этого он был похож на белку, набившую рот орехами. Завидев его нелепое лицо, незнакомец засмеялся, громко и звонко, отчего слегка оглушил всех близко стоящих. Звон в ушах от чужого смеха неприятно щекотал — Райден слегка дёрнул головой в сторону и с явным недовольством покосился на здоровяка. Сато Феликс также глянул на прервавшего его человека: тем оказался бедолага, что проиграл ронинам в карты! Когда толпа разбежалась, он побежал за ними следом, как баран за стадом... Мужчина во время игры всё время сидел и горбился, а тут во всей красе: он оказался даже слишком высоким, с широкими плечами и сильными руками; с густыми бровями и длинными ресницами. Подле такого великана обычный низкорослый мужичок будет казаться ребёнком. Его короткие волосы были повязаны в короткий хвост лазурной верёвочкой, а неопрятная длинная чёлка спадала на открытый лоб, пряди которой так и лезли в глаза и щекотали нос, отчего парень постоянно их смахивал. Волосы и глаза, к слову, были единого цвета, напоминающие камыши. Феликс с видом терпеливого благодетеля аккуратно убрал чужую ладонь с макушки и устало вздохнул. Он явно ощущал — не к добру это. Незнакомец с щенячим взглядом посмотрел на самурая, и, улыбаясь ещё шире, искренне заголосил вновь: — Господин!.. Я так и не поблагодарил вас за помощь! Мне не очень-то и хотелось купаться в грязи, что предлагали те господа, но вы заступились за меня! Спасибо! Мужчина кивнул вместо поклона, и похлопал Феликса по спине. Самурая аж оттолкнуло на пару шагов вперёд; он слегка сгорбился от боли. — Пачкаться?.. — Райден тяжело и разочарованно вздохнул. Парень, кажется, и правда был глуповат. — Рад помочь... — Тоскливо отозвался и Феликс. — Как вы...вообще попали к тем людям за один стол? — Да я гулял и любовался цветами вишни... И тут меня окликнули! Говорят: помоги нам! Игрока не хватало, говорят. Я и решил помочь! Незнакомец гордо кивнул, прикрыв глаза, а после почесал затылок, и продолжил речь: — Ну а когда проиграл раз двадцать, они меня начали поить алкоголем и просить денег. Мать, говорят, болеет. Надо денег. — Дурень, — в этот раз Райден не сдержался, и ему тут же под рёбра тыкнул пальцами Феликс, отчего морф сгорбился и издал болезненный ик. — Больше не слушайте таких. Они были чистыми мошенниками. Вас ведь могли убить. — Чистыми! Хорошо, мыться это хорошо! Мужчина закивал и сложил руки на груди. Феликс не стал его поправлять. Вместо этого, он, волнуясь за чужую спасённую жизнь, продолжал аккуратно расспрашивать: —...Чем теперь займётесь? Вам бы домой вернуться. Город этот явно не для вас... — Нет! — Незнакомец жизнерадостно ответил, как и всегда. — Я путешествую! Дома нет! Сгорел. Семьи нет. Глупым ведь зовут. — Здоровяк пожал плечами, а вопрос его, кажется, не задел. — Прошу прощения... Я не подумал. — Растерявшись, Феликс поспешил поклониться мужчине, — тогда... Вы дальше будете путешествовать? Уже знаете, куда направитесь? — Нет! Господин меня выручил! Если меня хотели убить, то... — Парень на миг задумался, а после весело затараторил: — я отплачу за спасение! Да! Жизнь за жизнь! Умру ради господина! Он лучезарно заулыбался, и каждый мог бы ослепнуть от этой блистательной улыбки... Или с ума сойти от наивной глупости. Мимо проходящие люди, слыша его громкий глас и сказанные слова — оборачивались и с недоумением глядели мужику в спину. Отчего-то Феликсу даже стало стыдно. Он округлил глаза и покачал головой: — О нет...избавьте меня от своего чувства долга. Самурай отмахнулся, а Райден всё сдерживал смешок. Незнакомец ему показался хоть и глупым, но в добавок к этому — милым. — Нет! — В очередной раз воскликнул парень, — жизнь за жизнь! Или вы не самурай? Эти слова задели самое эго златовласого; у него от нервов дёрнулась бровь, а улыбка слегка скривилась. Складывалось ощущение, словно Сато бросили вызов, и если он не примет его — тотчас растеряет всю свою честь. Подавляя в голосе своё недовольство, Феликс, натянуто улыбаясь, ответил: — Хорошо-хорошо. Значит, таков ваш путь - мешать не буду. Как ваше имя? — Изао Отто, господин! Я родом из Цзянси! — Он явно обрадовался тому, что господин ему уступил. — Моё имя - Феликс, а его - Райден. Мы направляемся в Полярный Дворец, — самурай кивнул в сторону морфы и тот с усмешкой слегка неумело поклонился. — Будешь с нами, если пообещаешь, что сохранишь всё что услышишь и увидишь - в секрете. Договорились? Феликс похлопал Отто по груди своей тяжёлой ладонью, а тот молча кивнул, ощущая грозный напор со стороны. Он ощутил себя словно уличным псом, представшим перед вожаком стаи. И хоть Сато Феликс казался ему спокойным и невозмутимым, нежным и светлым, как утренняя роса — его аура ощущалась за версту. Прямо как тогда, в таверне. Этот господин был не простым и...этим, он так сильно впечатлил Отто, что парень всю дорогу гадал: насколько же...он сильный? А его победить сможет?.. На лопатки положить с удара? Узнавать он, по правде, этого не хотел. Пока Отто “летал в облаках”, Райден перешёптывался с Феликсом. — Ты что, с собой его взять хочешь?.. Навлечь беду на глупую голову? Он ведь наивный, словно овечка!.. — И про это мне говоришь именно ты?.. — Феликс с усмешкой вглядывался в силуэт замечтавшегося здоровяка, и тихонько вздыхал. — Конечно, не хочу. Думаю, отведу в город, пусть его добрые люди приютят. Не переживай так. — Озарившись одной идеей, самурай вновь глянул на морфу, и подмигнул ему. Недолго думая и разломив пополам свою маньтоу, Сато решительно протянул её Отто. Райден издал хмык — но решил поступить также. Этот парнишка размером намного больше, и ест пади также. Оставшуюся дорогу раздавалось довольное чавканье. Отто с огромной благодарностью уминал половинки булочек, поговаривая “Вкусно” да “Спасибо” с набитым ртом. Феликс, обдумывая чужие манеры, всё же довольно улыбался, и ощущал, как в груди раздавалось тепло, словно наступала весна. Рядом со знакомыми, этого господина уже не так сильно гложет чувство вины за недавний инцидент, с невиданной сущностью. 《...》 Музыка с улиц города доходила до самой окраины, а слабый тёплый ветерок принёс за собой различные запахи яств с ночного фестиваля, и наполнял ими каждую комнатку старой таверны пряными ароматами. Это заведение не было столь популярно, ведь путники стремятся по прибытию в город в самое сердце, где находится большее число заведений и приятной компании. Гляди, и тебе повезет этой ночью: сорвёшь огромный куш серебра или увидишь шествие ойран к клиенту — великолепное зрелище, которое стоит увидеть в этой жизни. Сёдзи из старого тёмного дерева были нараспашку открыты, давая воздуху проникнуть в душную комнатку. Ветерок осыпал пол практически пустой комнаты лепестками сливы, но сам запах цветущего дерева так и не был услышан. В здании таверны почти не было посетителей, да и оно не нужно пожилой женщине-хозяйке: прибыли хватает на оплату земли и чашку риса, ей грех жаловаться. Так что о каком-либо ремонте речи даже не заходит. Комнату освещает пара фонарей, и в этом полумраке трое мужчин собрались за низким деревянным столиком. Он был потёсан и изношен, но всё ещё крепко стоит на своих толстых ножках и продолжает служить своей хозяйке. На нём стоял пухлый серый чайник из глины, кажется, сделанный заботливыми ручками владелицы здания: он был кривоват, но этим и очарователен, особенно милыми показались узоры желтых цветов, которые мирно цвели на его боках. Такими же были и пиалы, наполненные зелёным сладким чаем. Стояла тишина. Мужчины обдумывали сегодняшнюю ночь, размышляли о невиданном существе, которое не видел даже богатый опытом самурай. Он сверлил взглядом поверхность стола, его трещины и ямочки, а чувство вины вновь нарастало в сердце. Этот достопочтенный привык хоронить каждого, кого касался его клинок, ведь какими бы монстрами были эти люди — они всё-таки жили, и каждый заслуживал после гибели своей могилки. Глас меча не успокаивал: то, что поведал ему клинок, ещё больше дурманило разум, и понимание о том, что это только начало — заставило Феликса недовольно и эмоционально цыкнуть, на что обратили внимание его знакомые. Тёплая ладонь коснулась плеча самурая, и тот вздрогнул: он поднял взгляд, и увидел обеспокоенное лицо белокурого эльфа. — Я в порядке, — предвидя вопрос, Феликс кивнул. Райден даже рта открыть не успел, но всё же его не успокоил ответ: — А я - нет! В таверне... Твой меч... — морф решил начать издалека, но в итоге выдал всё, что на духу. Феликс оглянул свою утигатану, и слегка коснулся её белых ножен подушечками пальцев. — Светился! — Вдруг воскликнул Отто, который был осыпан розовыми лепестками сливы, а пара сверчков, что сидели на его макушке — вдруг взлетели, испугавшись громкого звука. Сделав секундную паузу и набрав побольше воздуха в лёгкие, он продолжил: — Тебя поцеловало Божество! — Отто резко взмахнул рукой, и указал пальцем на Феликса, который явно был ошарашен от такого вывода в его сторону. Райден хмыкнул и нахмурил брови: — Что за бред ты несёшь? — А вот и не бред! — Отто указал теперь на Райден и обиженно надул щёки. — Не бред, Райден, — устало отозвался Сато. Он, неожиданно для двух знакомых - поник головой. — Меч и правда...необычный, даже для заклинателей. " Живя на этом свете бесчисленное количество лун, маленький дракон владел удивительной силой. Как-то раз, он саморучно выковал меч, без магии и помощи своих подчиненных. В крохотной кузнице, находившейся в поле ароматно цветущих гортензий. Маленький дракон вложил в клинок всю свою любовь, и вдохнул в него жизнь. Являясь одним из чудес света, меч с душой предназначался для защиты людей от созданий других богов: лезвие с легкостью может погубить и ёкаев, и теннинов, и даже самих бессмертных выдающихся. Создав, по сути, свою слабость, юноша всё же верил в людей и их намерения. Выбрав самого чистого из смертных, он одарил воина своим оружием и велел распоряжаться им достойно. Спустя множество тысяч лет прошло, а проклятое оружие так и передаётся от самурая к самураю, от великих к великим. Мечом всегда владели смертные, которые были чисты сердцем и разумом. Оружие всегда выбирало хозяина само. И как бы ты ни хотел взваливать на себя эту ношу — в конечном итоге брал в руки меч, что указывал в будущем тебе дорогу во тьме. За создание первого меча, за введение Пути Меча и Заклинательств с помощью духовных сил, Маленького дракона нарекли Божеством Войны ". “Чушь!” — молвят многие. Ведь маленькое и хрупкое создание, Тай-и — является не только Небесным Владыкой, но и покровителем самой жизни людей. Ему поклоняются во всей Поднебесной, и возносят молитвы за благополучие и долгую жизнь. Но, такова суть: создав первое оружие, Божество пошёл бок о бок с битвами, которые устраивают смертные по сей день. По мотивам клинка из легенды создали и другие мечи, не столь могущественные как этот, но наполненные душами, и также несущие смерть. Многие винят достопочтенного даоса во всех проблемах, но лишь бы для того, чтобы свалить свою вину на кого-то более сильного, чем они. Райден перевёл очарованный взгляд на меч в чужих руках. — Это Дайлу! — Отто вновь резко указал пальцем, в этот раз на белый меч. — Мгм... — Удовлетворительно промычал самурай, прижимая к себе оружие. — Он достался мне от покойного отца в двенадцать лет. Почему-то батюшка всегда верил, что меч выберет меня, и потому с детства гонял меня на тренировки по боевым искусствам. Я даже обучался у великого учителя... Когда-то. На последних словах Феликс запнулся; он всё не смел поднимать глаз на слушателей. — Я жил у Гор Близнецов, где обитает Маленький дракон! У нас на гобеленах в храмах изображен Тай-и и этот меч! Ну копия! — Стукнув по столу кулаком, не унимаясь, Отто вновь воскликнул, и одарил присутствующих своей широкой улыбкой: — владеть мечом Дайлу - честь! Ваш отец верил, что вы достойны, господин! Он вас очень любил! И то, что меч выбрал вас, только подтверждает веру отца! Чужие слова отозвались эхом в голове самурая. Внутри всё вздрогнуло — словно тысячи игл вонзились в саму душу. Сато отстранил меч от себя и вновь оглядел его: даже про прошествию времени, на ножнах и рукояти не виднелось следов пользования, или даже банальной старости. Цвет меча напоминал только выпавший белый снег, искрящийся на свету...на котором, порой, горела алым кровь. Если присмотреться чуть лучше — можно увидеть замысловатые узоры, украшающие поверхность ножен, а внутри, у самого входа, притаились от чужих глаз вырезанные иероглифы с именем оружия. Феликс множество раз рассматривал меч со всех сторон, и каждый раз, словно впервые — с любопытством подмечает детали и в итоге вдохновляясь его красотой. Несмотря на то, какая жизнь стала у самурая из-за меча — он, всё же...часть души Сато. Знал ли отец, что так всё и случится?.. Меч в итоге выбрал господина, как и верил погибший. Подумав про это, уголки губ самурая содрогнулись в улыбке. —...Говорят: если меч светится, то он говорит с господином! — С важным видом поучал морфу Отто. — Светится...Говорит?.. — Переваривая услышанное, Райден скрестил руки на груди. Все слухи о том, что в любом оружии есть душа — уже не кажутся выдумками. Особенно после увиденного в таверне: меч ведь со звоном колокольчиков летал, светился, а Феликс, который явно не выглядит тем, кто в детские сказки верит — рассказывает о таких легендах. Цао невольно фыркнул. — Тогда он тоже говорил со мной, в таверне. — Погоди! После этого ты и решил голову тому чудищу отсечь? Это железяка тебя надоумила?.. Райден ошеломлённо прокручивал в памяти те события, но резкий громкий стук по столу испугал мужчину: — Что за грубость! Этот меч - сокровище! Как вы смеете так говорить?! — Отто ухватился за плечи мужчины и начал трясти его туда-сюда, грозно всматриваясь в лицо, которое побледнело пуще прежнего от укачивания. Феликс неожиданно запыхтел, и не сдерживаясь — засмеялся, отчего Отто замер, а Райден, помотав головой, мысленно отругал благим матом здоровяка, и упорно пытался освободиться из чужих цепких рук, ладони которых больно сжимали плечи. — Дайлу... Он и правда посоветовал отрубить голову существу. — Сато заметно взбодрился, и вновь выпрямился, как струнка. Взглянув на слушателей, он ощутил приятный табун мурашек в плечах, приятно расслабляющий мужчину еще больше. — ...А ещё, он сказал, что это существо - порождение тэннина. Морф вздрогнул, а сердце неприятно кольнуло; Отто тем временем явно не понял, о чём речь. Слегка склонив голову в недоумении, он наконец отпустил мужчину из своих рук, а тот, словно ошпаренный, быстро отодвинулся от долговязого, поближе к Феликсу, и недовольно потирал свои плечи ладонями. Хмурясь, он тихонько пробормотал: — Ангел, да... Значит, он сейчас в городе? А вдруг, это тот же, что напал на Императора? — Дайлу говорил, что не чувствует его присутствие в городе сейчас. Возможно, тэннин что-то сделал с человеком немного ранее... — Меч не рассказывает тебе ничего? — Нет. Сколько бы ни спрашивал - не отвечает. Только изредка может подсказать самовольно... Что им движет - я не понимаю. — Феликс хмуро глянул на ножны меча. “— Такое сокровище, но, судя по всему, характер ужасный” — озвучивать эту мысль морф не стал. — Наша миссия - собирать информацию. Мы ничего не знаем об ангелах, и особенно... — Выдержав краткую паузу, Феликс продолжил, —... особенно об ёкаях и подобных существах, хотя живём с ними бок о бок. Причина проста: они слишком скрытные. Были... Возможно, сейчас всё иначе. Я надеюсь на вашу помощь. Феликс почтительно склонил голову, сделав при этом необычный жест руками перед грудью, - левой кистью он охватил правый кулак -, видимо это тот самый этикет идущих по пути заклинательства. Поверх рук Феликса легли чужие ладони: Райден улыбнулся самураю, лишь проговорив: — Я помогу, как смогу. И спасибо. Что защитил меня сегодня...нас. Сегодня, морф поймал себя на мысли, что хотел бы поучиться у этого достопочтенного, пока есть возможность. Что угодно, но лишь бы не возвращаться в ту скучную однообразную жизнь “как у всех”. Феликс убрал одну руку из-под ладоней мужчины и прислонил её поверх чужих кистей. А уже их руки сомкнул в своих больших ладонях Отто — он вообще не понимал, что происходит, но улыбался от всей души: его наконец не гонят в шею, оттого и счастье в его глазах сверкает, словно маленькие звёзды в ночи. Тьма уже сереет, но все еще настырно цепляется на небосклон, который постепенно окрашивается в оранжево-сиреневые тона. Наступает рассвет. Господа присели на крылечке, чтобы узреть, как ночной город постепенно засыпает под нежной зарёй, как музыка медленно стихает, убаюкивая всех, как огни фестиваля тухнут в объятиях сна, а запах острой еды наконец перестал щекотать нос и дал волю цветущим сливовым и вишнёвым деревьям заполонить улочки городка. Очередной рассвет в самурайской жизни. Он с благодарностью подставил лицо восходящим лучикам солнца и умиротворенно закрыл глаза: ещё один день. Ещё один рассвет, который он встречает целым и невредимым. С его профессией начинаешь невольно любить каждый миг жизни, ведь завтра может не наступить. Теперь, ранние лучики солнца рассеивают ещё и остатки его одиночества, не оставляя и следа. Райден, что прислонился щекой к чужому плечу и тихонько задремал, порой хмурился от проскальзывающих на его лице солнечных лучей. Феликс не сдержался в усмешке. Он потянулся к чужому лицу рукой и заправил белоснежные пряди волос, - которые слегка щекотали мофре нос, - за ухо. Отто сидел рядом, и тоже начинал “клевать носом”— он старательно боролся с наступающим сном, но всё равно проигрывал. Вскоре ожидаемо рухнул на бок, и вальяжно, словно домашний кот, развалился на мягком зеленоватом ковре, и издал тихий храп. Интересно, сколько времени этот господин не спал? Отрубился, и пушечным выстрелом не разбудишь. Пока город спал, в маленькой таверне суетливо бегала пожилая женщина. Такой красивый молодой человек предложил ей помочь! Пока его товарищи исследовали царство снов, Феликсу не сиделось на месте: он уже к обеду успел подлатать крышу, починить дверцу, набрать воды и наколоть дров. Женщина только и успевала подавать нужные вещи. А также, она часто начинала плакать, глядя на самурая. Феликс старательно утешал её и подавал платочек. Женщина была маленькой и хрупкой, уставшей от жизни в этом городе. Седые волосы убраны в аккуратную косичку и украшены заколочкой из дерева. Несмотря на бедность, её одежда хоть и потёсанная временем, но была аккуратной и чистой. Старший сын бросил её здесь и уехал в неизвестном направлении, а младшего убили в этом проклятом Юнксу за долги. Играл, в надежде на выигрыш, чтобы помочь матери. Вместо работы пойти по лёгкому пути — его вина, но и понять мальчишку можно. Бедная женщина, глядя на Феликса, вновь вспомнила о сыновьях и горевала: почему всё сложилось так? Она винила себя, что пыталась остановить обоих, но сил не хватило —всё равно осталась одна, и не нужная никому. Плакала, успокаивалась, помогала самураю и вновь плакала. Сердце мужчины кровью обливалось: ему было так её жаль, но он мог помочь только по хозяйству, чем охотно и занимался, лишь бы эта невинная душа улыбнулась. Мужчина старался поддерживать её как мог, пока женщина не задремала на крылечке, с пиалой полной холодной воды в руках. Закончив с делами, самурай решил отправиться в город. Хоть большинство заведений закрыто, но, как поведала хозяйка, есть маленькие лавочки, которые торгуют с путешественниками, идущие через город днём. Феликс хотел набрать припасов в дорогу, а также купить что-то вкусное милой женщине, и вместе перекусить и запить зелёным горьковатым чаем. Солнце не успело толком забраться на самую высь небосвода, как сероватые тучи мигом накрыли всё ясное голубое небо. Духоту медленно разгонял свежий и прохладный ветерок, который с легким свистом и запахом цветов пришёл со стороны Гор Близнецов. Сато Феликс улыбнулся. Когда-нибудь, он точно побывает в тех краях, о которых пишут множество красивых по звучанию легенд. На светлую макушку упали пара капель с неба. Вот-вот начнётся дождь. Самурай остановился посреди тропы и сделал глубокий вдох свежего воздуха. Гробовую тишину нарушал только звон фурин где-то вдали, и то, как тяжелые капли разбивались об листву деревьев, каменистую тропу и карнизы домов. Феликс крепче сжал в ладони рукоять плетённой корзины: такая тишина и идиллия свойственна только этому городу, и будь мужчина в любом другом месте — в душу закрались бы опасения. Тихий чих вдруг раздался за поворотом, ведущий в очередные закоулки и тупики городка. А после ещё один. — Тише! — издался детский голосок. Мальчишка, лет шести отроду, сидел на земле, спиной прислонившись к высокой каменной ограде, и поглаживал рыжих котят, что лежали на его коленках. Он был чумазым, одетым в старые рваные штанишки. Свою верхнюю одежду он снял с себя и заботливо укрыл малышей, защищая их от начинающегося холодного дождика. Мальчик вновь чихнул, а после недовольно хмыкнул и осмотрел животных: не разбудил. Феликс незаметно выглядывал из-за угла, наблюдая за маленьким худеньким героем, и убедившись, что никого больше нет — мужчина медленно подошёл к ребёнку и присел подле него на корточки. Малыш явно испугался и ошарашенно оглядывал незнакомца, спешно укрывая руками своих котят от чужого взора, а самурай, волнуясь, шарился рукой за своей пазухой. Достав оттуда свёрстки с рисом в форме треугольников, он с довольным видом протянул их мальчику, и нежно улыбнулся. Малыш вздрогнул. Он всматривался в незнакомое лицо: от чужой тёплой улыбки тревога постепенно уходила, и дрожь в маленьком тельце немного унялась. Несмотря на голод, юноша через силу отвернулся: — Мне говорили, что нельзя брать еду у чужих! — С тоской в голосе ляпнул тот. — А у тебя есть выбор? — Феликс продолжал улыбаться. Он слегка склонил голову, а его деревянные голубые серьги мило брякнули вслед за движениями самурая. Мальчишка вновь посмотрел на мужчину голодными глазами, а после выхватил из его рук угощение и поскорее начал уминать за обе щёки белоснежный рис. — Не торопись, никто не отберет, — тяжёлая ладонь опустилась на маленькую макушку, и слегка взъерошила тёмные мягкие волосы. Мальчик икнул, но продолжил с жадностью уминать первый треугольничек угощения, а по его бледным щекам покатились большими каплями слёзы, словно жемчужины. Феликс воспринял их как благодарность, и молча сидел рядышком, пока мальчишка доедал обед, приготовленный хозяйкой таверны. Слопав два треугольничка, мальчик с тем же темпом хотел съесть и третий, но резко остановился. Он мигом спрятал рис обратно в бумагу, и спрятал в кармашке своих штанов. После, он вновь замер, и волнительно глянул на самурая. Феликс улыбнулся ему: — Забирай всё. Раздался громкий грохот в небе. Раскат грома прошёлся, кажется, по каждой тучке и эхом унёсся в другой конец города. Вслед за ним, морось медленно перешла в прохладный дождь. Феликс снял с себя хаори и укрыл им ребёнка, а тот, словно щеночек — съежился и прижался боком к незнакомцу. Мужчина заботливо убирал пряди волос с детского лица, пока резко не замер. Капли дождя разбивались об поверхность белого и плотного бумажного зонтика, перестав достигать голов сидящих. Самурай поднял голову: перед ними стояла хрупкая фигура, чья голова и лицо были спрятаны за светлым молочным тонким шарфом. Из-под ткани небрежно выглядывали алые прядки волос, а пара фиолетового цвета глаз в упор разглядывали лицо Сато. Незнакомец одет в светлые белые одежды, подол которых был насквозь мокрый и испачканный грязью, вплоть до колен. — Вы... — Только и успел проговорить человек, как малыш, что сидел рядышком с Феликсом, вдруг истошно закричал. Самурай вздрогнул и осмотрел ребёнка, а после перевёл взгляд в сторону, куда смотрел мальчик. С тёмного переулка выползло пара человеческих тел — на вид, те же существа, что и тот ронин в таверне! Незнакомец опешил и сделал пару шагов назад, медленно опустив зонтик вниз, а после вовсе его уронив. Феликс мигом подскочил и поднял на руки ребёнка, которого трясло пуще прежнего: — Возьмите его, и спрячьте! Мужчина обратился к незнакомому прохожему и, не дожидаясь ответа, сунул ему в руки мальчишку, который прижимал к себе сверсток из ткани с котятами. Юноша на миг замер, но после кивнул, и, поклонившись, начал уноситься прочь. Самурай развернулся и направился в сторону тел, что издавали мычания и тяжёлые вздохи. Дождь начался вовремя: благодаря грому не слышны ни звуки, ни запахи, и чудищ не должно быть слышно. Феликс с недовольством призвал в руки свой меч, и вытащил его из ножен. Существа всё вылезали из переулка, и с каждой секундой их оказывалось больше и больше, словно делились и размножались — ни конца, ни края не видать. Они с кряхтением вставали, качались, шипели и мычали. Один из них, наконец, увидел Феликса и истошно заорал. От его крика звон в ушах вот-вот пробьёт барабанные перепонки. Феликс машинально крепче ухватился за рукоять меча, нахмурился и сжал челюсть. Потом думать будет: нужно немедленно перерубить головы всем, ведь в округе целые дома, полные людей! Существа мигом ринулись в сторону самурая, который, приняв стойку, уже был готов держать оборону. Небо плакало всё сильнее, усеивая землю уже сильным холодным ливнем. Его капли так больно бились об кожу, словно её резало лезвие. Гром не прекращал грохотать, его звук закладывал бедные эльфийские уши. Юноша бежал со всех ног в сторону, где оставил мужчину с неясными существами. Ну что за дни идут у этого смертного! Если по его вине погибнет невинная душа — он самолично снесёт себе голову! Юноша сцепил зубы и бежал так быстро, как мог, по пути потеряв свой тонкий шарфик и пару всяких побрякушек. В голову лезли всякие мысли, и именно из-за них юноша и не уследил за дорогой, благополучно споткнувшись об камень и упав. С дрожью в ногах он быстро поднялся и вновь устремился в путь, терпя боль в разодранных коленях и ладонях, и, наконец, завернул за тот самый угол... ...Парень остановился и замер, забыв, как дышать. Полуразрушенный дом и забор предстали перед взором. В округе ни тени тех самых существ, а посреди улицы сидел самурай. Вонзив меч в землю, он держался за него и тяжело вздыхал, не веря, что наконец всё закончилось. Капли крови падали в лужицу и смешивались с водой, окрашивая её в красноватый цвет. Юноша ринулся к самураю, и, упав на колени перед мужчиной, он ухватился руками за плечи удивлённого Феликса и вскрикнул: — Господин! Что с вами? Сильно ранены?.. — Незнакомец спешно осматривал самурайское тело, а Сато лишь слегка прищурился, осматривая чужое лицо. Оно было аккуратным, изящным, напоминающее собой личико юной девушки. Пухлые губы, аккуратный нос и большие глаза — лицо было правильным, выразительным. Под левым глазом, на щеке, красовался алый узор из трёх лепестков. Где-то Феликс точно его видел, но всё не мог вспомнить. — Я в порядке, перестаньте... — Он, буркнув, смутился от чужой заботы и спешно убрал чужие тонкие руки от себя. — Хвала небесам... П-просто царапина... Пытаясь отдышаться от недавнего бега и волнения, юноша судорожно порвал рукав своего ханьфу и перевязал рану на левом плече самурая. Отдышка рвала горло, и боль не давала нормально вздохнуть. Юноша склонил голову и тихонько закашлял. Прогремел очередной раскат грома. Или не раскат вовсе? Миг, и незнакомца откинуло в сторону. Он кубарем проехался по каменистой тропе и лужам, и после вовсе неудачно стукнулся головой. Боль эхом раздавалась где-то внутри, звон в ушах заглушал любые другие звуки. Перед ним выросла громоздкая трёхметровая фигура, от которой веял черный дымок и запах гнили. Это существо похож на прошлых...с человеческими чертами, но утративший рассудок. Мальчишка еле сел и ошарашенно уставился на фигуру чудища. Мужской сероватый силуэт с нечеловеческим лицом и рогами скорчил страшную гримасу, замахнулся на юношу здоровенным мечом с чёрным покоцанным лезвием, и издал громкий крик. Вот-вот, и он разрубит этого смертного пополам, словно дрова! В моменте вся его короткая жизнь перед глазами пронеслась, как и Феликс, который резко подскочил и еле отразил удар своим мечом. Звон клинков противно проехался по эльфийским ушам. Монстр крикнул и вновь, сделав параллельный замах, откинул Феликса в сторону с огромной силой, впечатав мужчину в каменную стену. Он издал кряхтение, а с уголка рта струйкой побежала кровь. Эльф съехал по стенке вниз, на землю, оставив после себя в стене множество трещин. Боль окутала его тело, и Феликс не мог пошевелиться. Он пытался не потерять сознание, глядя на беззащитного юношу, который, кажется, что-то кричал. И так всё закончится? Мало того, что не смог ничего сделать, так и этот малец тоже погибнет! И это будет лишь его вина. Мужчина попытался двигать пальцами, тщетно потянувшись в сторону меча, лежачего неподалёку. Защитить хотя бы его. Защитить и умереть вместе с этим монстром — только это и волновало самурая сейчас. Последнее, что он должен сделать. — Феликс! — Эхом раздался голос где-то вдали. Кто это? Самурай не обратил внимание, и вновь попытался дотянуться до оружия. Его имя прозвучало ещё несколько раз, пока мужчина не заметил, что между ним и монстром находился тот самый юноша. Он стоял спиной к Сато, а его аура казалась более..уверенной и сильной, чем раньше. Нос уловил еле заметный запах слив, и кажется, то был не аромат цветущих деревьев. Самурай недоверчиво нахмурил брови и пригляделся в чужую спину: это точно один и тот же человек? — Господин Сато! — Вновь, с заиканием, прокричал юноша. — Д-д-держитесь, пожалуйста! Н-не беспокойтесь, я...я помогу!.. Монстр заревел громче прежнего, и сделал замах мечом. В руке юноши оказался сверсток бумаги, который он мигом раскрыл. Внезапное свечение всё же заставило Феликса слегка прищуриться, но после увиденного — он убедился в личности стоящего перед ним. Юноша обеими руками ухватился за тёмную, древесную рукоять длинного и необычного по форме копья, и кинулся в сторону монстра. Ловко отбивая атаки, миниатюрная фигура словно танцевала, а не ввела бой, а повязанные на рукояти тонкие ленты только дополняли движения молодого воина. Наконечник разрезал со свистом стену капель дождя, и кромсало тело трёхметрового одержимого существа. Он яростно размахивал своим мечом, пытаясь попасть по юноше, но тот отбивал все его неуклюжие атаки; танец лезвий не переставал испускать звон, и в один миг — меч разломился пополам об острый наконечник чужого оружия, и монстр с рёвом грохнулся на землю, оступившись о свою же ногу. Юноша мигом подскочил, и, сделав пару взмахов копьём, отсёк тому голову. “— Великолепное зрелище,” — лишь эта мысль проскользнула в голове Феликса перед тем, как он отключился. 《...》 Тихое щебетание птиц наконец заполонило улицу после нескольких дней проливного дождя, и лучи солнца лениво показались и разгоняли хмурые тучи. На дворе стоял полдень. Прохлада всё еще не отступала, и пока есть возможность, нужно убрать всю опавшую листву во внутреннем дворике. Хозяйка руководила высоким парнем, и всячески благодарила его за помощь. Воодушевлённый Отто носился туда-сюда, таская тяжести, делая новые заготовки дров и с лёгкостью убирая огромные камни в сторонку, чтобы сделать на их месте клумбы для цветов и трав. Пожилая дама наконец довольна: теперь её садик выглядит намного ухоженнее. Лучи солнца пробирались сквозь раскрытые нараспашку раздвижные двери и ласково целовали спящее лицо. Феликс зажмурился, а после еле приоткрыл глаза. Первым делом он понял, что не чувствует тела, онемевшего от долгого лежания, и ощутил легкое покалывание в шее. После, когда его взгляд сфокусировался на тёмном деревянном потолке, он осмотрелся, еле поворачивая голову в стороны. Подле него, сложив руки на коленях, сидел Райден: он слегка задремал. В руках мужчина держал беленькую тряпочку, которой он вытирал лицо Феликса, пока тот спал, а рядом с ним находился деревянный таз, наполовину наполненный прохладной водой. Позади эльфа были раскрытые и ведущие на улицу сёдзи и яркий солнечный свет. Феликс зажмурил один глаз и вновь взглянул на Райден. Сколько же он проспал? Что вообще случилось? Мужчина пытался двигать каждым сантиметром тела, каждой конечностью, пока обдумывал кучу мыслей и примерный исход событий после нападения тварей. Наконец, он решил попытаться присесть. Слегка неуклюже, он приподнялся на локтях, и своей вознёй всё же разбудил сидящего рядом: — Фель... — Прохрипев, белокурый подхватил знакомого и помог ему присесть; он вновь тихо проговорил: — Фель... Ты очнулся, — только и смог выдавить из себя полусонный морф. Феликс глянул на него, а после улыбнулся: лицо этого мужчины было уставшим и обеспокоенным. Сато не мог припомнить, когда в последний раз на него смотрели вот так. Не раздумывая, самурай уткнулся лбом в чужое плечо, а после прокряхтел от резкой боли, пронизывающей всё тело. Его торс был полностью в бинтах, а правая рука вместе с ключицей и вовсе, кажется, оказались сломаны. Райден провёл ладонью по чужой спине, еле-еле касаясь, и тяжело выдохнул: — Ты повредил спину. Пожалуйста, аккуратнее. Феликс отчётливо слышал прерывистое дыхание морфы. Ощущалось, как Райден нерешительно касался его плеч. За эти дни, кажется, мужчина сильно переутомился. А как иначе?.. Бедное сердце морфы чуть не лопнуло, словно пузырь, когда израненного Феликса притащил на своей спине худенький мальчишка. Райден сам еле двигался. Слегка погладив Феликса по голове, он, засыпая, морщил нос: чужие пушистые волосы щекотали лицо. Раздался скрип двери и глухой стук; поднос с глиняным чайничком и пиалами упал на пол. Посуда чудом не разбилась, но благополучно разлила всё содержимое. Юноша, увидев очнувшегося самурая, кинулся к мужчинам, полностью забыв, что нёс в руках: — Господин! Вскликнул он, залившись слезами. Райден вздрогнул от резкого шума — сон моментально отступил. Мужчины не смогли оторвать удивлённого взгляда от плачущего, и его покрасневшего, словно алое яблоко, лица; тот кланялся и восклицал: — Господин! Я так ра-а-ад, что вы очнулись! Хвала Богам! Юноша рыдал, усердно вытирал ладонями глаза и поток слёз, и всё твердил слова извинений. Феликс неохотно отстранился от морфы, а тот и вовсе сидел в ступоре: этот парень всё время молчал, ни звука не издал... Он только и делал, что с видом обречённого носил чистую воду для Феликса, и порой всхлипывал, пока никто не смотрел. Морф уже успел удумать, что бедняга лишён дара речи. — Благодаря вам, господин, — Феликс вздохнул и погладил юношу по голове. Тот глянул на самурая, и, завидев улыбку, он поспешно закрыл лицо руками, в попытке скрыть смущение. — Господи-и-и-и-и-ин! — Услышав голоса и прибежав прямо с грядок, Отто махом прибрал всех в объятия, и искалеченный Феликс даже проронил слезу от боли. — И-идиот! Не сжимай его...Так... Райден пытался освободиться от руки, что его душила, но лишь кашлял, не смочь толком ничего сделать. Что новенький в их компании юноша, что этот здоровяк — оба вновь зарыдали, как малые дети, и обнимали мужчин, словно они все вместе прошли через тяжёлую бойню, и самое главное — выжили! Феликсу хоть и было больно от этих объятий, но в душе он...ликовал. Сердце болезненно покалывало, все органы словно сжались внутри от волнения. Дрожащей рукой он, всё же, приобнял Изао в ответ. Вечером, после заката солнца и всеобщего отдыха, все четверо собрались за небольшим обеденным столиком; пожилая хозяйка наготовила кучу вкусностей из продуктов, кое принесли ей мужчины, пока Феликс спал. Но прежде, чем приступить к трапезе, самурай взволнованно поинтересовался: а мальчик то, где? Не знающие переглянулись, а новенький с почтением поклонился и ответил: — Унёс его к местным лекарям. Он находится на лечении, ибо сильно простудился. А кошки, которых он оберегал...они были давно м-мертвы...К-кажется, их утопили, а мальчик выловил их и п-пытался спасти... Незнакомец от беспомощности съежился, а Феликс тяжело вздохнул. Он с самого начала знал, что котята мальчика были мертвы, ибо те не подавали никаких признаков жизни. Возможно, ребёнок не хотел верить в их смерть, и до последнего надеялся на лучшее. Собравшись с духом, юноша с волнением договорил: — ...Я-я также предложил хозяйке этого дома забрать мальчика к с-себе. Он бездомный, а ж-женщина горюет по сыновьям. Она с-согласилась, и с не...нетерпением ждёт ребёнка дома. — Закончив отчёт, юноша схватил пиалу с чаем и выпил его залпом; в горле совсем пересохло. —...Вот как. Раз мальчика заберёт хозяйка этого дома, то я рад. Можно вздохнуть спокойно. Спасибо за заботу, господин. Феликс сложил руки в почтительный жест и поклонился. А после добавил: — И за помощь спасибо... Не думал, что когда-нибудь увижу танец камелии. Это искусство на слуху у каждого бессмертного заклинателя. — А! Ну...Не-е стоит, господин! — Юноша отрицательно помахал руками и смущено отвернул голову в сторону. — Танец камелии? — Райден опёрся локтем о стол и подпёр рукой подбородок, и осматривал нового знакомого. — А вы вообще кто? — А! — Воскликнул юноша. Он совсем забыл о формальностях, и пробыл с незнакомцами несколько дней!.. Он, извинившись, поклонился: — Простите! Я - Ши Аииро, родом из Саньшоу, рад приве-етствовать в-вас... Остальные мужчины также представились в ответ, назвав свои имена. — Твоя фамилия Ши? Ты из Великого Клана, да? — Он сын главы клана, — поправил Феликс, и с невозмутимым видом отпил бульон теплого супа лотоса из чашки. —...Но что вы тут делаете, господин? Вы, и в таком городе... — Сын?! Я думал, что это женщина! — Отто воскликнул, и с удивлением на лице указал пальцем на юношу, отчего смутил того ещё больше. Руку эльфа мигом увел в сторону Райден и грозно ему цыкнул. — Я... — Аииро сжимал меж пальцев ткань своей одежды, а голос вновь начал дрожать, — я сбежал... Феликс, подавившись, слегка постучал ладонью по своей груди — он явно не ожидал такого ответа. Райден, вздёрнув бровями, оглядел всех присутствующих и вновь обратился к юноше: — С вами...что-то случилось? — Пытаясь говорить более вежливо, Цао налил в пустующую чужую пиалу чай и подвинул её к парню, а также подал платок. Младший шмыгнул носом и слегка поклонился мужчине: — Простите. Зовите меня просто по имени, н-не нужно формальностей... Ладно? — Он с грустью на лице улыбнулся, а после перевёл взгляд на Феликса: — мы с господином давно знакомы, но совсем не общались. Господин всегда сопровождал Императора на собраниях Пяти Великих Кланов, и знает моего отца, верно? — Знаю, к сожалению. — Феликс нахмурил брови, вспомнив что-то неприятное. Аииро, набравшись смелости от чужого ответа, продолжил: — Мой о-отец очень гордый и вспыльчивый, а еще - слишком жадный мужчина. Ему важен статус говорящего, и если вы ниже его по достатку, то он не захочет даже смотреть на вас... Юноша вздохнул, и хотел пригубить немного чая из пиалы, но на миг замер; в итоге он поставил посуду обратно на стол. С его губ с дрожью в голосе вырвались слова: — Я знал одного человека... Он был бедным торговцем, совсем не по статусу мне. Мы в т-тайне встречались и проводили время вместе. Но один дорогой друг меня... Предал. И о его поступке я узнал уже в порту Мёртвого моря, когда пришёл на встречу, и у-увидел горящее вдали судно. После - неизвестных мне людей, друга и...отца. Они того торговца и к-казнили, прямо у меня на глазах. Тогда я...и сбежал. На мгновение тишина заполонила комнату; лишь тихонько слышался скрип дерева из коридора. Феликс нахмурился, оглядывая Аииро: грустная история не складывалась со слишком спокойным видом мальчишки. Тот, казалось, что-то не договаривал. Но, решив не уточнять, Сато поинтересовался о другом: — Мне жаль. Сколько...вы в бегах? — О-около пяти месяцев, — ответ Аииро ввёл мужчин в ступор: и неужели, никто его не ищет?.. — Мой отец приказал убить торговца, но мне, скорее всего, другие не поверят, да и доказательств нет... О-он пользуется поддержкой, как гла-ава одного из Пятёрки... —... Да, верю. Феликс слегка кивнул. И, после короткой паузы, он продолжил: — ...Моя госпожа им недовольна, но хочет ещё понаблюдать за его выходками. — У... У вас есть доказательства?.. Вы...Вы за ним следите? — Этим только и занимался, до всех событий с тэннином. Я много следил за Пятёркой, работа была такая. Семья, по линии матери, принадлежит к ветви кланов синоби... Но, Аииро, учтите: я ничего не могу вам пока рассказать. Не обращая внимания на мимолётное разочарование со стороны юноши, Феликс пожал плечами, а после ойкнул, так как позабыл о больной ключице. Он аккуратно потёр её ладонью, а Ши вскоре вновь оживился, словно зажженный огонёк свечи. Он даже позабыл, что пару мгновений назад рассказывал свою печальную и трогательную историю. — Шино...Сино... — Попытался проговорить с набитым ртом Отто, который поедал очередную, кажется по счёту седьмую, порцию риса с мясом. — Не бери в голову. — Сато с улыбкой похлопал того по плечу: — незачем тебе о таком знать. — Что? — Райден с взволнованным видом потянулся в сторону Феликса, и, проморгавшись, заговорил: — а мне тоже интересно! К чему там твоя семья принадлежит?... Самурай словно не расслышал чужой вопрос. Или, не хотел слышать. Морфа, попытавшись переспросить еще пару раз — от проигрыша с тоской надул губы, но с любопытством рассматривал чужой задумчивый профиль лица. Сато наблюдал за Ши всё это время, не отрываясь. Что-то не давало покоя самурайскому сердцу. Ши Аииро постоянно сопровождал своего отца на собраниях, и любой знает, какой приемник зажатый и скованный. Его отец даже говорить не позволял никому со своим пасынком, а тут — мальчишка сбежал. Какова же настоящая причина?.. Старательно размышляя, Феликс тихонько вдохнул побольше воздуха, и аккуратно пододвинулся поближе к юноше. — Ши Аииро. — Феликс слегка склонился в сторону младшего и хитро улыбнулся, чем и обратил внимание застывшего в миг юношу. Самурай начал монотонно и мягко говорить. — Вы ведь сын главы Саньшоу Ши. И потому, я предлагаю вам маленькую сделку. Вы можете путешествовать с нами, по приказу Императора, и за это сможете меня попросить о небольшой помощи... Что скажете? Райден прищурился. На такие подозрительные предложения, если честно, и ребёнок не согласится. Ши Аииро вздрогнул, как и ожидалось: он выглядел испуганным, а его глаза округлились в удивлении от неожиданных слов. Морф уж собирался оправдать глупой шуткой странное предложение самурая, но в миг замолк. Ши неожиданно выпрямился и активно закивал головой. — Всё, что угодно?... Точнее... Не так... — В волнении, Аииро запнулся. Приложив к своей груди ладонь, он дополнил: — я-я верю вашим словам. И, конечно, с-согласен. Последние слова он проговорил сквозь зубы, и с некой злобой. Такой элегантный господин и преисполнен злости, даже не выслушав до конца — с легкостью согласился на невнятное предложение и готов пожертвовать жизнью. Его поистине жаль. — Прекрасно. И, не волнуйтесь, господин Ши. На перекор приказу даже ваше отец не сможет пойти. — Феликс удовлетворительно хмыкнул, и кивнул юноше. Тот в ответ с волнением и некой радостью - поклонился. “—...Что-ж, посмотрим, что дальше будет.” — От размышлений о будущем, самурая отвлекло бормотание соседа: — Опять он начал про свой отряд... — Райден лениво зевнул, и в его лоб прилетел маленький орешек со стороны Феликса, который после с тихим стуком упал на стол. — Теперь у меня есть первый товарищ. Я всё ещё жду ваше решение, дорогой господин! — Сато хитро заулыбался, отчего Райден опешил, но после с довольным выражением лица пожал плечами. Этот достопочтенный — тот еще хитрец.