Теперь и я в твоих лапах...

Но Алиса лишь недовольно скривилась, совершенно не проникшись речью Сэмми. — Что ты несешь? Ты либо путаешь меня с кем-то, либо мой Лорд еще не занялся тобой. Ты что, поте́рянный? Мучают воспоминания о прошлой жизни, да, зайчик? — Последняя фраза звучала донельзя ласковой, но лишь на поверхности. Между строк же читалось отвращение. И в тот миг, когда Алиса схватила Сэмми за волосы, он осознал: нет, чудес что во внешнем мире, что здесь, не бывает. — Я не такая, как вы, отбросы. Я совершенство, одаренное силами нашего Лорда! — Рычит Алиса на Сэмми, скривившись от злости. Она приняла речь Сэмми в штыки. — Я просила тебя рассказать о себе, а не обо мне, идиот! Или мне позвать Владыку? — Нет, простите. На меня нашло что-то непонятное, я очень извиняюсь, — Замахал руками Лоуренс, вновь притворяясь обычным потерянным. Он понял, что разговоры действительно не работали. Она не помнила ничего. Не вспомнила и сейчас, и от этого на душе стало еще тяжелее. Он потупил голову, как бы показывая свою слабую натуру и превосходство своей собеседницы. Лоуренс знал, что этот жест может понравиться Алисе. И действительно, она смягчилась: — Чтож, даю ещё один шанс, но лишь потому, что ты новенький и тебя ещё не видел наш Лорд. Тебе круп-но повезло, — Слово «крупно» она выделила особенно четко. Теперь же ее менее сердитый взгляд уставился на Лоуренса и ожидал от него ответа, на который тому пришлось отвечать. Врать не было смысла, а потому Сэмми несколько обреченно отвечает: — Я Сэмми. Сэмми Лоуренс. Он уже ожидал, что после его ответа Алиса хоть что-то скажет, но она молчала. В недоумении Сэмми поднимает на нее взгляд и ужасается: ее лицо было таким сердитым, словно она только что разговаривала с Сатаной. Секунда, и она вдыхает побольше воздуха, переводит дыхание, и лишь тогда выпаливает грозно и с особой ненавистью: — Так это ты?! Лоуренс не понимает, к чему она клонит, пока рука Алисы не хватает его за волосы вновь, уже в более крепкой хватке. — Предмет обожания моего Лорда, тот, кому он симпатизирует больше, чем мне! Да ты ещё тот урод! Что он нашел в тебе, а, отродье?! — Она кричала на Сэмми , и до его лица долетали капельки ее слюны, пока она на мгновение не замолкает. В этот самый миг Лоуренс осторожно приоткрывает один глаз и смотрит на Алису, по лицу которой было написано четкое осознание ситуации, — Ах, постой... — Тогда воскликнула она, злобно улыбаясь и смотря уже по-новому на Лоуренса. — Так это за тобой Демон ушел в реальный мир? Так это поэтому Пятый слышал в кабинке туалета странные звуки? — Сэмми не понял, о каком Пятом шла речь, но чётко осознал, что Алиса все знала, в том числе и о жуткой одержимости Демона им. Сразу же после она хватает Сэмми за горло и вопрошает на очень повышенных тонах: — Вы целовались? У вас что-то было? Ты делал приятно моему Бенди? Отвечай, ублюдок! Отвечай, что между вами было! И тут, словно в каком-то фильме речь Алисы совершенно спокойно прерывает некто третий, так беспардонно и бесшумно вошедший с другого входа: — Мы целовались, — Спокойно отвечает некто, подходя все ближе к Алисе и Сэмми. Стоило той повернуться на звук, как она замечает высокую, мускулистую фигуру Чернильного Демона, в изящной рубашке и пиджаке, выглаженными штанами со стрелками и шляпе, повторяющую форму его рогов. Он сверкает хитрой ухмылкой, подходит все ближе, и тогда Алиса в ужасе отпускает Сэмми и отходит назад. — Французским поцелуем, с языком. Недурно, а? — Довольно сообщает Демон, когда хвост его оплетает талию Лоуренса и притягивает к своей груди. — Невероятно хорош, я получил массу удовольствия от его действий. Рука Демона скользнула к ягодице Сэмми с сжала ее особенно страстно, желанно, и тому стало донельзя противно, но он проглотил эти чувства. Пришлось. Ему же надо отыгрывать свою роль, так?.. Алиса, тем временем, кипела от злости и ревности. Она смотрела на то, как Демон ласково обходится с Сэмми и стискивала челюсть до боли. — Любимый, но... а как же я? — Попыталась нежно произнести Алиса, но из-за подступивших слез голос получился ломаным, — Разве я плохо целуюсь? Разве я... — По сравнению с Сэмми, — ужасно, — Язвительно замечает Демон, когда другая его рука, специально скользя по дрожащему телу Лоуренса, приподнимает его за подбородок, чтобы тот смотрел на него. — Покажешь, Сэмми, как надо делать? Рука Сэмми нервно сжала ткань рубашки Демона. Мгновение хотелось просто ударить его и убежать, сил у Лоуренса было предостаточно, чтобы это сделать. Но нельзя, он не мог подвести Элисон, Тома и, что самое главное, Сьюзи. Он согласился на это лишь ради нее. Лишь для того, чтобы Чернильный Демон навсегда ушел с их дороги. Сэмми — троянский конь, ключ к успеху плана Элисон и Тома. Он должен притворяться. Должен позволить. Прямо сейчас... Проглотив всю свою гордость, спрятав ее глубоко внутри, Сэмми тянется к лицу Демона, вставая на носки, чтобы дотянуться. Но тут же Демон подхватывает его на руки, усаживает на своем тазу и впивается в его губы. Страстно. Быстро. Горячо. Лоуренс подавляет рвотный рефлекс, когда длинный, нечеловеческих размеров язык проникает в его рот, вылизывая внутри все, от нёба до такого крошечного, человеческого язычка. Сэмми пришлось отвечать. Он знал, как целоваться, и потому, ни о чем не думая, не стараясь искать в своих действиях здравый смысл, он просто начал целовать Демона так умело, страстно и горячо, как только мог. Стоило ему представить, что он целует самую обычную девушку из какого-нибудь клуба, как Лоуренс раскрепощается сильнее, дает Демону максимум, сам при этом думая: «Ну что? Ты насытился, гад?». Мысленно Лоуренс расплывается в улыбке, когда Демон от его действий начинает постанывать в поцелуе. Сэмми перенял инициативу на себя, это очень хорошо, преимущество было за ним. Когти Демона вжимаются в голую спину Сэмми сильнее, от чего тот выгибается против воли, а после проклинает себя за эту слабость. Сейчас он должен вести, а не Демон. Тогда Лоуренс напоследок прижимает Демона к себе так близко, как только мог, впивается языком так глубоко, как мог, вылизывая чужой язык так тщательно и чувственно, что Демон ощутимо начал подрагивать. Он стонет все раскрепощеннее, все сильнее он сжимает ягодицы Лоуренса, и тот едва успевает прятать довольную ухмылку. Сэмми не думал, что он мог получить азарт от простого поцелуя с заклятым врагом. Но нет, для него это был не поцелуй, а игра, проверка на прочность, которую Демон, увы, не прошел. Он первый показал свою слабость, прогнулся под Лоуренсом и таял от каждого его действия. «Позорище,» — Думает про себя Сэмми, когда оба, наконец, отстраняются друг от друга, и меж кончиками их языков медленно спадает густая ниточка слюны прямо на рубашку Демона. Он тяжело дышит, словно только что пробежал 5 километров. Довольно смотрит на Лоуренса и аккуратно опускает его, а затем так же довольно, но еще с примесью язвительности глядит на Алису, которая от такого вида успела и удивиться, и покраснеть. — Поняла теперь, на что способен мой Лоуренс? Ты бы смогла так же, как он? Очень сомневаюсь. — Он скалится в довольной улыбке, приобнимая совершенно не сопротивляющегося Сэмми. Напротив, он даже обнял его в ответ. Взгляд Алисы бегал то на зацелованные губы Демона, то на Сэмми, который с таким же высокомерным взглядом, что и сейчас, посматривал на Алису еще в момент их с Демоном поцелуя, словно молча спрашивая злорадно: «Ну что, съела?». Не в силах все это переварить, Алиса обессиленно падает на колени, и в этот момент из нее льются капли слез. Она стыдливо закрывается руками, начиная всхлипывать и вздрагивать. — Черт... Почему... — Только это и можно было вычленить из тех звуков, что она произносила. А Демон, явно гордый собой, подходит к ней ближе, нагибается к ней и с некоторой иронией, фальшиво-нежно произносит: — А ты могла бы целовать с таким же напором; с такой наглостью вылизывать чужой язык словно и не его вовсе? Могла бы ты толкаться языком глубже, словно и не в рот? Тебе не хватает наглости. Ты только пресмыкаешься, называя меня Лордом, в то время как Сэмми меня не боится, не церемонится. Вот почему ты никогда не заслужишь моего внимания... Алиса смотрит на своего Лорда с неподдельной яростью, которую, однако, пришлось проглотить — она, может, и обладает бо́льшими правами, но всё-таки не смеет так грубить Владыке. Шмыгнув носом и утерев слезы вместе с потекшей тушью, она лишь шипит тихое: — Да пошел ты... Пошли вы оба! И уходит восвояси, подрагивая от новой волны слез. Ее не смущало, что ее только что почти что выгнали из собственного убежища. Она сама ушла. Сама понимала, что уже никому здесь не была нужна... Демон лишь провожает ее широкой ухмылкой с ноткой едва заметной иронии. Затем же он поворачивается обратно, к своему Сэмми, с более нежной, доброй улыбкой — контраст налицо. — Не знал, что ты так умеешь... — Мурлычет он, подходя ближе, смотря прямо в смелые и строгие глаза своего музыканта — это очень заводило. — С чего это вдруг, Сэмми? Ты же ненавидишь меня. Лоуренс считывает нотки издёвки в речах Демона и довольно ухмыляется собственным мыслям: «Гляди-ка, как поменялся. А до этого аж таял.» Но тут же отпустил их. Сейчас Лоуренсу нужно играть, притворяться беспомощной овечкой, которую загнали в угол. Чтож, театрализм всегда был у него в крови. — Здесь нет выхода. Сколько бы я ни искал... его просто нет. — Севшим голосом отвечает Сэмми, потупив глаза. В эти моменты он старался вспомнить то накатившее на него отчаяние после потери любимой, в том самом отделении морга... Она лежала бездыханно. Он хорошо помнил, как полчаса просто смотрел на нее, пропуская речи патологоанатома мимо ушей. Просто... смотрел. Ждал, что она, может быть, проснётся... Пусть это и было безумием, но он в это глупо, по-детски верил... У Лоуренса даже получилось заплакать. Слезы полились сами собой от тяжких воспоминаний, и Демон звучно ухмыляется на это. Повелся. Повелся, черт возьми! И быстро спрятав злорадную улыбку, Лоуренс продолжил кормить себя прежним отчаянием, всхлипывая все больше. Тогда и теплая лапа в белоснежной перчатке заставила подбородок Лоуренса подняться. — Ах, Сэмми, так ты все же сдался, любовь моя... — Урчит Демон, облизнувшись, — Ты таки решил пойти мне навстречу? Сэмми сглатывает, впрочем, без всякого притворства — ему действительно было страшно от дальнейших действий Демона и стыдно от самого себя. — Ты победил. Я больше не знаю, куда от тебя, чудовище, бежать... — Дрожащим голосом шепчет Сэмми, сжав до боли плечо Демона. А ему это все нравилось. Смотрел сверху вниз на такого низкого для него человека, гладил его массивной ладонью меж лопаток и с упоением поглощал все чувства Сэмми, которые были отражены на его серьезном, почти не проницательном лице. — Так ты изначально и не мог сбежать, Сэмми. Ты же знаешь, я всегда тебя найду, куда бы ты ни ушел. Рад, что ты понял это... — Мурлычет тот, приближаясь к губам Лоуренса — все еще зацелованным, слегка вспухшим. — Значит, я могу, наконец, не сдерживаться? — Уточнил Демон, хотя заранее знал ответ и уже откровенно гладил Сэмми вдоль талии. Слабые мурашки прошли по коже Сэмми, и он мысленно проклинает себя за такую реакцию на эти мерзости. Тело, вопреки разуму, поддавалось на порыв, и Лоуренс отчаянно старался это желание тела подавить. — Да делай что хочешь, чернильная морда, — Обреченно шепчет Сэмми, подняв руки в знак поражения, — Сдаюсь. Больше я не стану пытаться. Проще отдаться тебе, чем все это терпеть. Он слышит, как Демон удовлетворительно урчит, начинает гладить вдоль талии более откровенно, придвигается ближе, почти соприкасаясь грудью с грудью Сэмми. Одновременно Лоуренсу хочется и похвалить себя за великолепную актерскую игру, и застрелиться. Все ровно как в том дне. Страшно и больно, мучительно и против воли ужасно горячо. Демон тут же подхватывает поднятые руки Сэмми хвостом и плотно фиксирует их над его головой, и вот здесь Сэмми понимает: то, чего ему надо было добиться, он добился. Это — его точка невозврата. Сейчас он станет куклой своего самого ненавистного врага из миллионов. — Надеюсь, ты все трезво обдумал... — Шепчет Демон ему на ухо, слегка скользнув кончиком языка вдоль шеи, и Сэмми рефлекторно вздрагивает. — ... Потому что я ждал тебя все эти 7 лет, и больше не собираюсь отпускать. И он приближается ближе. Нещадно близко, так, словно их обоих давило тесное пространство. Сэмми знал, что он хотел сделать. Он знал, что он желал сделать с Лоуренсом, едва он перестанет сопротивляться. Больной ублюдок; он всегда им был, всегда портил жизнь самому обычному человеку на Земле. И сначала Сэмми упирается полусжатой ладонью в его грудь, выйдя из образа и до дрожи испугавшись всплывших из прошлого картинок того дня, а затем как можно увереннее отвечает: — Ты не соврал Алисе. Ты описал ровно то, что было тогда. — Губы предательски дрожали. Он боялся этого момента как судный день, старательно избегал Демона лишь бы тот оставил его в покое, перестал преследовать. В итоге он же сам и завел себя в ловушку. Совершенно сознательно. — Верно, мой дорогой Сэмми. Помнишь, как это было? — Довольно произнес Демон, мурлыча, все сильнее прижимаясь к Лоуренсу, уже покрыв его тело своим. Сэмми вздрагивает, когда чувствует меж ног чужой, весьма большой и твердый фаллос сквозь выглаженные черные штаны. Ситуация все сильнее лишала Сэмми контроля над ней, и Демон, едва почувствовав это, как назло, трется сильнее паховой областью. — Я так же тебя поцеловал. Так же требовательно и смело, — Процедил Сэмми резко, чтобы даже не допустить дрожи в своем голосе. Ситуация пугала его даже больше, чем он ожидал. Нужно срочно вернуться в образ, пока Демон не решил, что с Лоуренсом можно делать все, что угодно. Или... он уже с образе? Каким его хотел видеть Демон? Запуганной овечкой или грозным лидером? Придётся еще немного понаблюдать, прощупать почву. Сэмми попробует себя в обеих ролях. Демон был доволен ответом Лоуренса; облизнулся кончиком длинного языка, а затем начал томно шептать ему в шею: — Ты был смелым, потому что боялся. Боялся того, что я могу сделать с тобой. Вот, как и сейчас. Признайся, Сэмми, ты невероятно сильно хочешь сбежать от меня подальше, но просто заставляешь себя остаться из хорошо мне знакомой, твоей фирменной гордости. Ты как на ладони для меня, все твои чувства я прекрасно вижу, — Он целует его в висок, а затем слегка приподнимается для еще одного поцелуя, и далее, отстранившись от нежной кожи, продолжает с придыханием: — И знаешь, это невероятно сильно заводит... Сильный, волевой и упрямый, но... безмерно нежный Сэмми. Мой Сэмми. И тут сильные руки вновь приподнимают Лоуренса, усаживают на свой таз и вжимают в стену в новом, страстном поцелуе. На этом моменте Сэмми неожиданно для себя понимает, что у него кружится голова. Это волнение, бешеный ритм пульса и сердца просто сводили его с ума. Мысленно он сыплет на себя проклятиями — как он мог упустить контроль? Как мог позволить Демону вести? С другой стороны, а как иначе? Подсознание активно твердило Сэмми еще с самого начала: его падение неизбежно. Тот день обязательно повторится однажды вновь. Сэмми не сбежать от этого. Нечеловеческий язык в особой страсти вылизывает человеческий, скручивается вокруг него в спираль и проводит вдоль, от чего Сэмми едва не давится слюной — слишком большой напор. Едва меж их ртами образуется щель, как избыток слюны начал вытекать через нее, и это казалось Сэмми ещё более грязным. Снова проклинает себя, когда не смог сдержать стон — в моменте Демон слишком неожиданно прошёлся по чувствительной части спины. Просто оттолкнуть его и дело с концом. Сэмми сильный, он мог сдвинуть Демона с места. Но тогда он провалится, план пойдет коту под хвост. Конечно, Лоуренс мог в любой момент просто высвободиться и убежать восвояси, напоследок одарив Демона хорошими тумаками, но он, вообще-то, пошёл на это не из прихоти, а из осознанной цели. Его Сьюзи не сможет обрести свободу, если Сэмми, пожалев себя, сбежит. Элисон и Том не перевернут ход игры в свою сторону, если Лоуренс выберет свою гордость, а не их. Как ни прискорбно, но с ней придётся попрощаться. Ради Сьюзи. Ради всех. Ему придётся отвечать на поцелуи, ласки, стонать и выгибаться. Придется стать худшей версией себя ради лучшего исхода для всех. И вот, когтистая лапа тянется вниз, к ширинке штанов, и Сэмми не противится. В досаде и недовольстве собой он прикусывает губу Демона в поцелуе, на что тот игриво урчит. Будет ли Лоуренс собой, если позволит Демону вновь коснуться его там? Вновь. Как в тот день... Сэмми готов возненавидеть себя. Сильный, гордый и волевой человек, прошедший войну, поборовший зависимость от наркотиков и найдя в себе силы не лезть в петлю после гибели любимой — сейчас выглядел откровенной шлюхой в лапах ненавистного Демона. Ведь это все ради плана, так? Это же не навсегда?.. Вдруг рука Лоуренса с силой высвобождается из хватки хвоста и хватает Демона за запястье, пока не поздно. Нет уж, пусть Лоуренс и опустится снова до самого дна, пусть он и станет куклой в руках Демона, но он все еще останется человеком. А за право таковым являться стоит бороться даже тогда, когда находишься на самом низу. Демон в недоумении смотрит на него и замечает игривую улыбку на лице Сэмми. Он снова перехватил контроль, прекрасное чувство победы. Он наклоняется к Демону, приобнимает его за плечи, высвободив и вторую руку, а затем шепчет ему в шею: — Бенди, — Произносит он, и Демон вздрагивает. Сэмми знал: Демону нравилось, когда именно Лоуренс называл его по имени и никто более. Возможно, это идиотское правило существовало только из-за этого пункта. Впрочем, Сэмми уже не заострял на том внимание, ведь он снова «сверху». — Говоришь о моем страхе, хотя сам готов излиться от одного моего прикосновения. Демон стискивает зубы, и Сэмми понимает по этому жесту, что он был прав. А после такого неофициального обращения его фаллос, казалось, и вовсе стал тверже. Вот оно, слабое место Демона, куда Сэмми непременно ударит. Рука его легко расстегивает ширинку, высвобождая действительно огромных размеров член, налившийся кровью до предела. Демон рычит, то ли от стыда, то ли от возбуждения, но Сэмми это уже было не важно. Свою брезгливость и крайнюю ненависть ко всему подобному он отодвигает в сторону и обхватывает член Демона крепко, всей ладонью. Он, как мужчина, безусловно, знал обо всех тонкостях и чувствительных местах мужского полового органа. Все то же самое должно было быть и у Демона. С этой мыслью он, абстрагировавшись от происходящего, водил вверх вниз по половому органу Демона, слегка надавливая по очереди каждым пальцем, поднимаясь вверх и лаская большим пальцем головку. Стоило дойти до верха, и Демон вскидывает голову, стонет сквозь рычание и хватается на плечи Сэмми сильнее. Лоуренс ни на что не обращал внимание, думал о чем-то абстрактном, ибо представить такие действия с девушкой, очевидно, нельзя. Эротический фильм в качестве отвлечения от реальности тоже вызывал ещё большее отторжение. Оставалось лишь очистить разум и просто думать о пустоте. Демон кладёт на грудь Сэмми свою грузную голову, тяжело дышит и обдает его ключицы горячим дыханием. А Сэмми, на манер Демона, скользит по его спине свободной рукой и сжимает его ягодицы. Это была своего рода игра — кто кого уделает. И Сэмми, кажется, выигрывает и в этом раунде. — Хах. Ублюдок... — С придыханием, игриво комментирует Демон, подняв голову выше и поцеловав Лоуренса в шею. Тот позволил ему это — пусть играется, раунд все равно за Сэмми Лоуренсом. Свободная рука скользит по спине вверх, обрамив голову Демона и прижимая ее к шее сильнее, заставляя его не останавливаться. С особым обожанием, неподдельным желанием длинный и горячий язык вылизывает всю область шеи, надавливает кончиком меж мышц и целует взасос. Но не выдержав, Демон таки впивается в губы Лоуренса повторно, желая отыграться хотя бы на этом. Сэмми показательно постанывал, а Демон откровенно выгибался в спине и урчал, а вскоре все его тело начало подрагивать от ощущения скорого завершения. Поняв это, Лоуренс повторно погладил большим пальцем мочеточный канал, надавил туда пальцем — пора завершить их игру. И Демон разрывает поцелуй, протяжно простонав на выдохе, опускает голову к груди Сэмми и изливается ему на живот, дрожа и прерывисто дыша. Демон не мог этого видеть, но Сэмми всего вывернуло наизнанку; язык высунулся в холостом рвотном рефлексе, и он прикрыл рот рукой. Мерзость. Какой же Сэмми поехавший псих. И при этом, как хорошо он поставил Демона на место. Какой же извращенец. И при этом, как прекрасно отыграл свою роль. В общем и целом, Сэмми был доволен собой — на сей раз он выиграл, не позволил Демону повторить события того дня. Но будет ли так и дальше? Хватит ли сил у Сэмми не дать Демону сделать с ним нечто более ужасное? О таких вещах лучше не думать. Потом. Как-нибудь, но он выкрутится. Наверное. Совсем не хотелось думать, что Демон вот-вот не заполучил его полностью, и Сэмми удалось перехватить контроль лишь по счастливому стечению обстоятельств. Его победа случайна. В следующий раз Демон так легко его не отпустит. — Хах... Ха... Да... Именно такого Сэмми я и хотел увидеть. Сильный, решительный, беспощадный. Таким, каким он был в студии. Мой Сэмми... — Демон тяжело дышит, уперевшись лбом и ладонью в грудь Лоуренса, а тот смотрел на него совершенно непроницательно и просто для вида гладил его по спине. — У меня есть условие, — Спокойно произнес Сэмми, смотря на чёрную шляпу своего все еще врага, — Трогай меня, делай со мной что хочешь, но остальных... Остальных не трогай. Особенно Алису. Мне противна эта жестокость. Демон звучно усмехается: — Так и знал, что неспроста ты это затеял... — Он поднимает голову и смотрит на своего Сэмми, которого все еще придерживал одной рукой, — Но я ни при каких обстоятельствах не откажусь. Уже нет. Хорошо, я выполню твою просьбу, если тебе так будет угодно. Только останься. Я слишком долго... ждал тебя... И он опускает Сэмми на пол — аккуратно, стараясь не поцарапать когтями, а следом обнимает. Крепко, нежно и тепло, закрывая ото всех за своим массивным телом такого маленького для него человека. Сэмми неожиданно для себя думает о том, какая мягкая у него рубашка и каким теплом отдается его грудь, внутри которой учащённо билось сердце. «Чтож, даже у таких ублюдков оно есть,» — Думает Сэмми про себя, обняв Демона крепче — показательно. На самом же деле очень хотелось его ударить.