Золотой Алхимик

Алхимик уступил Принцу свою кровать, а сам провел ночь на мостике у руля. От волнения ему не спалось, да и мысли все спутались в голове. Он поражался, с какой выдержкой и спокойствием Его Высочество Принц Таллас получил ежедневно полагающуюся ему историю на ночь и уснул с такой безмятежностью, будто ничего и не было. Будто и не отправились они в далекое путешествие на летающем корабле. Сверив снова курс и убедившись, что все в порядке и штормит только у него в голове, Амбруаз потянулся. Он слишком сильно переживал о ситуации с побегом Принца и о том, какими последствиями это может обернуться для них обоих. Было ли это продиктовано страхом Алхимика потерять новый дом, либо чем-то еще?.. Амбруаз скинул сапоги и вытянулся в длинном складном лежаке, который для удобства перенес из трюма на мостик. Заложил руки за голову и закрыл глаза, прислушиваясь к ласковому ветру. Только теперь Алхимик почувствовал, насколько же устал. Напряжение последних дней, связанное с новостью об отце, со сборами, с последними переговорами с Королем Корсигуаном, с отправлением, а теперь еще и Принцем совсем истощили его морально. И он, убаюканный ласковым шепотом оствинда, задремал под небесным одеялом. Ему снился дом. Детство. Там, в далекой Франции, в родовом гнезде де Монвеллей, в большом замке со множеством слуг, активной светской жизнью и частными собраниями ученых сообществ то историков, то геологов, а то и вовсе музыкантов и художников, прошли детские годы юного Амбруаза. Ему казалось, что читать он научился раньше, чем ходить. И, если бы это было возможно, то всенепременно было бы именно так. Ему снилась главная зала, полная света свечей от огромной люстры под потолком. Ему снились приемы, балы, которые давала его семья в честь знати, особенных гостей, а однажды даже и короля… И все-таки он променял этот блеск нарядных костюмов, роскоши, интриг и змеиной лести на экспедицию с заведомо сомнительными шансами на успех. Чтобы финансировать свои первые самостоятельные исследования, ему пришлось продать своей же семье полагающуюся ему долю имения и наследства: земли и родового поместья – всё. На эти деньги он нанял команду и построил “Атлантиду” – свой первый корабль, корма которого до сих пор лежала на прибрежных песках Южной Америки. “Атлантида” попала в шторм и разбилась о скалы недалеко от берега. Вся команда погибла. А он сам по неведомой ему причине, желая оказаться на твердой земле, потерял сознание и очнулся на берегу, наверняка вынесенный волнами вместе с другими уцелевшими полезными вещами. При всей своей любви к науке, Амбруаз больше всего на свете не любил интриги. Он искал место, где его могли бы принять таким, какой он есть: искренне любознательным, интересующимся, горящим вдохновленной идеей!.. Где он смог бы применить свой изобретательский гений во всю мощь!.. Где не нужно было улыбаться неотесанным грубиянам в ответ на хамство, где не нужно было кланяться королям, где консервативная Церковь не пыталась бы препятствовать научному прогрессу. Тем не менее, Амбруаз не отрицал правящий класс как явление. Ему хотелось служить такому королю, который сможет оценить его таланты по достоинству. Ему хотелось найти таких людей, с которыми он, Алхимик, сможет жить открыто, без стеснения и страха, без опаски за свою жизнь. И, если где-то скажет неверное слово, либо бросит случайный неосторожный взгляд, который тотчас же засвидетельствуют для народа злые языки в извращенном свете адского пламени, его не будут казнить просто потому что он – рыжий и отличается от других. Поэтому Амбруаз возлагал большие надежды на юного Принца Талласа. Он верил, что Принц, взойдя на престол, сможет помочь создать такой мир, о котором мечтал для себя Алхимик. И эта мечта о лучшей жизни – то, что двигает его вперед. Построить идеальное общество – загадочную Утопию – в отдельно взятом государстве. Насколько же это возможно?... Алхимик почувствовал неприятную прохладу и во сне укутался во что-то мягкое и теплое. А потом сразу же очнулся, подскочив с лежака и столкнувшись лбом с Принцем. На горизонте едва-едва брезжил рассвет, и Принц Таллас, любопытно подтянувшись на спинке лежака, вблизи рассматривал своего друга. – Ай!.. – Алхимик, зажмурившись, потер ушибленный лоб, а затем открыл глаза. – Ты чего не спишь? – Мне стало холодно, и я принес плед, чтобы укрыть тебя. Ты разве не рад? Ты дрожал во сне. Амбруаз огляделся и смущенно кивнул: – Спасибо. Я не разговаривал во сне? – Сконфузился исследователь. – Нет, а что? – Пожал плечами юный Принц. – Да нет, ничего…иногда просто разговариваю. Что-то в духе про “не трясите кровать”, или как там… впрочем, неважно. – Ам провел рукой по волосам и задумался. Ему хотелось поскорее перевести тему. – А ты сам почему не спишь? – В твоей постели стало жарко. Я вышел на палубу. Тут тоже нет ветра. Но ты все равно дрожал. Хотя твою “кровать” никто не тряс. Алхимик задумчиво закивал, приложив руку к подбородку. – Подожди. – Он вскочил на ноги и, молниеносно выхватив из сумки подзорную трубу, устремил её в сторону горизонта. – Что случилось? – Принц недоуменно смотрел на товарища. – Ты сам заметил, что нет ветра. Молодец. Это – штиль. Так называемое “затишье перед бурей”. К вечеру жди беды. Лучше бы нам найти укрытие на каком-нибудь острове… Принц кивнул, а затем щелкнул пальцами: – У меня есть идея! – он спустился в трюм, а через некоторое время вновь оказался на палубе. В его руках была карта. Алхимик подтянулся в лежаке и перенял её. – Вот, смотри, если мы изменим курс и пройдем вдоль берега, то к вечеру можем остановиться здесь. В местечке под названием “Галапагос”. – Принц указал путь на карте. Амбруаз задумался: – Почему ты так уверен, что там безопасно? – Отец говорил, что до того, как наш народ затерялся в джунглях, наши предки жили там, но потом были вынуждены переселиться. Возможно, там остались какие-то древние постройки, и в них можно укрыться. Отец рассказывал, что давным-давно наш народ имел выход к морю и плавал в прибрежных водах, но потом был вынужден спрятаться в лесу из-за внешних причин… я точно не знаю, каких. – И ты думаешь, что эти земли до сих пор не заселены? Принц пожал плечами: – Я не знаю, но это – лучше, чем мы продолжим путь над океаном, окажемся вдали от вообще хоть какого-то берега и попадем в шторм. Амбруаз погладил себя по бородке: – Для человека, никогда не видевшего моря, ты слишком много знаешь. – Я много слушаю и учусь… в том числе и у тебя, – улыбнулся Принц. Алхимик был вынужден согласиться. Он поднялся на рулевой мостик и уверенным поворотом руля проложил новый курс. – Тогда решено. Отправляемся на Галапагосы! Солнце уже близилось к горизонту, когда Таллас, с нетерпением высматривавший из корзины смотровой мачты землю своих предков, восторженно закричал: – ЗЕМЛЯ-Я-Я! Амбруаз, который взволнованно ходил циркулем по карте и покусывал губы, сравнивая результаты расстояния с направлением на компасе, тут же отбросил свои занятия и пулей выскочил на палубу. Принц ловко сполз вниз, как маленькая ловкая обезьянка, обнимая руками и ногами мачту. Он же передал Алхимику трубу, и тот с трепетным волнением в сердце устремил её в том направлении, в котором указывал Принц. И правда. Виднелась какая-то земля. Однако они были все еще далеко, а поднявшийся ветер неумолимо гнал темные тучи в сторону корабля. В грозу лететь опасно, плыть – тоже. Воздухоплавательные винты уже были на пределе, и не могли нести корабль быстрее, а облегчить вес корабля сейчас означало лишить себя провианта. Оставалось надеяться, что они успеют добраться до перевалочного пункта быстрее, чем ветер пригонит злые тучи. – Помоги мне повернуть парус, один я не справлюсь, – Амбруаз поспешил развернуть парус главной мачты так, чтобы ветер, который гнал тучи, взял на буксир и их. Принц кивнул: – Хорошо, что я оказался здесь, правда? – Улыбнулся он. – Что надо делать? Алхимик кивнул: – Иди к правому краю палубы, отвяжи веревку, которая держит парус, и по моей команде потяни её на себя изо всех сил. Система лебедок позволит тебе это сделать. Не забудь закрепить, как я тебе показывал. Таллас кивнул и поспешил выполнить указания. Амбруаз занял место рядом с другим краем палубы. – Готов? – Да! Алхимик отпустил свой край паруса и крикнул: – Тяни! То же самое они провернули и со второй мачтой. Веревки заскрежетали в лебедках. Главная мачта недовольно покачнулась. Резкий поток ветра ударил в парус. Путешественники ощутили, как ветер взял их под свое крыло, и “Таллурия” пошла быстрее. Амбруаз и Таллас устало упали на палубу и, взглянув друг на друга, рассмеялись. – Да, ты прав, мой мальчик. Хорошо, что ты оказался здесь. – Алхимик смахнул навернувшиеся от смеха слезы и поднялся на ноги. – Теперь мы идем не только со скоростью ветра. На нашей стороне еще и полетные турбины!.. А это значит, что мы идем со скоростью туч, но и еще чу-уточку быстрее! – Алхимик жестом показал ту самую “чуточку”. Принц согласно закивал: – Теперь можно не волноваться. Мы успеем добраться до бури. Совсем скоро перед их взорами буквально из ниоткуда показались первые острова архипелага. Алхимик свесился с корабля вниз, чтобы получше все рассмотреть, и едва не потерял пенсне, которое норовило сбежать от хозяина навстречу собственных приключений! Ученый вовремя поймал свой артефакт в самый последний момент. Натура исследователя пылала искрами неуемной радости. Аму было сложно сдержать восторг при виде такого изумительного пейзажа: небольшие острова ютились вокруг крупного острова, который сверху напоминал полумесяц. Фантазия Амбруаза тут же нарисовала в мыслях гипотезу о вулканической природе появления этого эстетически прекрасного ландшафта. Эту гипотезу еще, безусловно, надлежало проверить и изучить, взять образцы, провести анализ почвы… Но Алхимик был уверен: такая изысканная и правильная форма была неспроста, а, раз он волей случая оказался здесь, в этом загадочном месте, то обязательно должен все узнать… Красота островного архипелага настолько впечатлила его, что Ам едва не пропустил бухту, которую можно было использовать как укрытие. И как раз вовремя! Вдалеке начиналась буря. Грозные тучи уже извергали молнии. Скоро они будут здесь. Амбруаз посадил корабль на берег песчаной бухты. – Нам надо найти укрытие. Таллас согласился. Когда они вместе покинули корабль, взяв с собой часть провианта, то решили отправиться вдоль берега – в незнакомые джунгли идти было опасно. Вероятность, что они натолкнутся на древние руины переселившейся цивилизации, была крайне мала. А вот найти на берегу какое-нибудь природное укрытие было более перспективной идеей. Они шли вдоль берега, и удача улыбнулась им: вскоре джунгли сменились горной породой – застывшей много миллионов лет назад магмой. Там оказалась расщелина, скрывавшая вход в весьма просторную и сухую пещеру. Ам тут же принялся исследовать, измерять, записывать в свой блокнот новые наблюдения, а после подтвердил, что здесь можно остановиться. Принц Таллас снисходительно усмехнулся. – Чудаковатые вы все же, европейцы… Амбруаз будто не заметил его дружеского смешка: – Собери сухих веток. Нам нужно будет развести костер. По интонации Принц понял, что обидел друга своим подтруниванием, и молча отправился за ветками. Когда Таллас вернулся с полными руками хвороста, Алхимик уже создал некое подобие спичек, а также соорудил из камней, найденных здесь, очаг. – Ого! Почти как дома! – восторженно изумился Принц, скидывая палки. И как раз вовремя. Прогремела молния, и выход из пещеры закрыла непроглядная стена тропического дождя. – Не знал, что Галапагосы такие красивые. Никогда бы не поверил, что вообще может быть где-то такая красивая земля. – Алхимик развел огонь и следил за тем, чтобы пламя не покидало очерченного камнями очага. Принц опустился рядом с огнем и протянул к нему руки. Теплый огонь принялся облизывать его ладони. – В этом мире все, как огонь. – Туманно начал Алхимик. Становилось душно, и Ам разделся до пояса и снял обувь. Зарылся ногами в теплый песок. – Что ты хочешь этим сказать? – Принц обратился взглядом к нему. – Только то, что огонь, как и любая искра жизни, любая сила, это лишь средство. Важно то, как ты используешь эту силу. Огонь может согреть. Помочь приготовить пищу. А может и устроить пожар – уничтожить все. Понимаешь? Любая сила – это ответственность, и чем эта сила больше, тем больше и ответственность за нее. Таллас опустил голову: – Понимаю. – Слово – тоже сила, которая может как воскресить человека, так и убить в нем всякую волю к жизни. Принц кивнул, подполз к нему ближе. Обнял за руку и положил голову на плечо. Тогда Алхимик продолжил: – Я люблю своё дело. Каждый человек хочет, чтобы к делу его жизни относились с уважением, потому что любит своё дело. В мире важны все профессии: и правитель, и ученый. И если кто-то, вдохновленный своим делом, ведет себя так, что тебя это смешит, то совсем не значит, что стоит показывать пальцем и смеяться. – Прости меня. – Таллас поднял глаза на Амбруаза. Их взгляды встретились, и Ам прижал его голову к своей груди. – Какой же ты еще ребенок!... – Принц поднял было руку, чтобы возразить другу, но Алхимик молча опустил его ладонь, и сам продолжил. – Да-да… я помню. У тебя уже был ритуал совершеннолетия. Амбруаз положил подбородок на темную макушку и закрыл глаза, сделал глубокий вздох и обнял юного Принца.