Русалочка

Очарование прошлого в том, что оно прошло.

Я с тоской наблюдала за резвящимися на берегу детьми, изредка забегающими в воду и с визгом отбегающими в сторону от холода. Мелькание розовых пяток и смех вызывали зависть и злость, которые жгли изнутри. Бессмысленно обвинять невиновных ребятишек, поэтому я скрылась за скалой, стараясь не коснуться жадно тянущихся ко мне волн. Мне было достаточно проведенного под водой времени, хотя я стала замечать, что спокойнее реагирую на это. Словно часть, доставшаяся мне от Иды, мешала воспринимать море как опасность и помогала не обращать на него внимание. Это был второй день моего пребывания русалкой. Рано утром, с первыми лучами солнца, я поднялась на поверхность, чтобы избежать учебы и встречи с Рисаной и Сайеном. Первая бы не отстала, пока не выпытала бы, почему я уплыла из чертога-наутилуса, а второй… Я отчасти боялась, что он все-таки расскажет о произошедшем, хотя в таком случае меня бы уже схватила стража. Как удивится отец Иды, если узнает, что его дружелюбная и добрая дочь практически напала на младшего принца. И лично сопроводит ее в темницу, будучи капитаном королевской стражи. Какая ирония. До мирного поселения на берегу моря мне пришлось плыть несколько часов, останавливаясь на нескольких островах посреди бескрайней водной глади. Город сильдройр скрывался далеко от людских глаз. Я вернулась на позицию, с которой наблюдала за деревней, привлеченная увеличившейся громкостью детских криков. Темноволосый мальчик лет шести забрался на видавшую десятилетия деревянную пристань под одобрительные восклицания остальных детей. Он был самым старшим на вид, и очевидно хотел продемонстрировать свою смелость и ловкость. Ни одного взрослого рядом не наблюдалось, что разозлило меня: какая беспечность для людей, живущих с детьми у моря! Впрочем, мои мысленные возмущения были прерваны коротким вскриком того самого мальчика, поскользнувшегося на мокрой поверхности и упавшего в воду. Темные волны сомкнулись над головой ребенка, превращая напуганный вопль в бульканье. Вода запенилась от судорожных попыток мальчика всплыть на поверхность. Я не раздумывая скользнула в море, изо всех сил работая хвостом и руками. В мутной воде появились очертания маленького тельца, и я перехватила полный всепоглощающего ужаса взгляд, мечущийся в разные стороны. Глаза ребенка резко округлились, и он отчаянно загреб руками, пытаясь отплыть от меня. Мне некогда было церемониться, поэтому я крепко обхватила его поперек туловища, утягивая вверх до того, как он открыл рот из-за нехватки кислорода. Я буквально швырнула его на берег, устав от суматошных попыток вывернуться, из-за которых у меня наверняка появятся синяки. А у русалок появляются синяки? Память Иды услужливо подкинула несколько картинок темно-синих пятен на коже, отвечая на мой вопрос. — Он…она…- пребывание мальчика в состоянии шока оказало мне хорошую услугу. Я отплыла подальше, радуясь темной мутной воде, скрывшей мою суть в виде гибкого и сильного хвоста, покрытого чешуей. Любопытные жадные взгляды детей вызывали только раздражение, к тому же я уже представляла, какие слухи пойдут по поселку. Если взрослые поверят словам испуганного мальчишки, конечно, в чем я сомневалась. Однако какое-то время будет опасно приближаться к этому берегу. Оказавшись на достаточном расстоянии от суши, я наконец осознала произошедшее, адреналин только схлынул, оставив после себя усталость. Я ведь спасла жизнь ребенку. Почему это оказало на меня гораздо больший эффект, чем убийство тех моряков на китобойном судне? Я даже не задумывалась о них, будто не заметив, как оборвала чужие жизни. — Саша! Хватит, он уже мертв! — меня оттащили от изувеченного тела наемника. Руки горели от боли в разбитых костяшках, кровь из ранок смешалась с кровью убитого мной ублюдка. Я тупо уставилась на матерящегося сквозь зубы Брайана, пытающегося закрыть труп от спасенных детей, а потом перевела взгляд на хопеш, который поблескивал багрянцем. Наемник представлял собой изрезанную и избитую кучу из мяса и тряпок. У меня помутилось сознание от вида сбившихся в кучку ребят, над которыми навис этот… Поэтому я накинулась на него, не разбирая, чем бью — оружием или просто рукой. — Саша. Саша! Резко распахнув глаза, закашлялась. Воздуха не хватало, потому что я задержала дыхание, боясь спугнуть воспоминание. Оно открыло мне те самые темные уголки души. Убийца или спасительница? В той жизни, как и в этой, меня можно описать обоими словами. Солдат! Голос был мне знаком. Теперь я узнавала в нем Брайана — спокойного и чуткого наставника, при необходимости способного проявить строгость и жестокость. Он был солдатом. Он научил меня сражаться, убивать, выживать. Только вот ни меня, ни его в итоге это не спасло. Очередная отлучка не осталась незамеченной. Как только я подплыла к городу русалок, из зарослей высоких водорослей появилась чем-то взбудораженная Рисана. Ее волосы развевались благодаря легкому подводному течению, которое колыхало тяжелые ленты растений, а в глазах читалась тревога. — Где ты была?! — резко воскликнула сильдройр, обхватывая мои плечи тонкими руками и легко встряхивая. Я среагировала моментально, заламывая ее конечности, и только после короткого стона боли пришла в себя. Подавить инстинкты оказалось проще, учитывая, что передо мной была подруга, которая явно не собиралась причинять вред. — Сайен был прав, ты не в себе. Что происходит, Ида? Ты никогда не была такой… — Рисана запнулась, смущенно потирая наверняка ноющие запястья. Я, до этого виновато рассматривающая дно, усеянное ракушками, вскинулась от возмущения. С чего вообще мне чувствовать вину? Я не Ида. Рисана мне не подруга, а Сайен — трусливый засранец, видимо разболтавший о произошедшем между нами общей знакомой. — Такой сукой? Такой злобной тварью? Дорогой Сайен наверняка придумал кучу оскорблений и эпитетов, он всегда был мастером в речах. Только так и держится на плаву, — усмехнулась от получившегося каламбура я, скрестив руки на груди, а после быстро расслабив их. Закрытая поза означает переход в оборону. Всегда бей первой. — В любом случае, могу сказать только одно: мне опостылело жить жалкой лягушкой, прячущейся в тине. Я буду менять свою жизнь, а вы поступайте, как хотите, но не мешайте! На последних словах мой голос сорвался на высокие ноты, завибрировав от магии. Неконтролируемая вспышка заставила Рисану отшатнуться, глядя на меня как маленькая мышка на удава, что сворачивает кольца для смертельного броска. Русалка несколько раз ошеломленно моргнула, а потом отвернулась, без слов исчезая в зарослях водорослей. — Я сказала учителю, что тебе стало плохо по дороге в чертог. Кажется, он что-то заподозрил: сказал, что ты слишком часто плохо себя чувствуешь. Посоветовал сходить к лекарю, — хмурясь, сообщила маленькая зеленоволосая сильдройр подруге. Та хитро улыбнулась, быстро чмокая ее в щеку, и сразу потянула в сторону дома. — Ида, хватит прогуливать уроки! — Рисана уперла руки в бока, всем своим видом показывая недовольство второй русалкой. — Да ладно тебе, Рис. Старик будет только рад, если у него убавится проблемных учеников. Дисциплина и нудная учеба — не мое. Зато гляди, что я нашла неподалеку от берега… Голова болела также, как после первых видений из моей жизни, разве что в обморок я не упала. Раз это тело Иды, ее жизнь вспоминать проще? Плевать, я все равно ничего не чувствую к Рисане, хоть она и была хорошей подругой. Главное, что не мне. Продержаться под водой в обществе русалок целую неделю оказалось не такой сложной задачей, как я думала. Родители Иды толком не обращали внимания на постоянные исчезновения, довольствуясь тем, что дочь ночует дома. Я пыталась взять под контроль воспоминания Иды, не желая повторения истории с китом и кораблем. Необходимо было научиться управлять собой, чтобы принципы и мысли сильдройр не влияли на меня. Я обнаружила, что пение помогает погрузиться в дебри сознания, сосредоточиться на знаниях Иды и выудить их оттуда. Но практика плетения чар без теории и наставлений оказалась чрезвычайно разрушительной, поэтому после того, как на меня чуть не обвалился потолок комнаты, я вернулась на занятия в чертог-наутилус. Стоит ли говорить, что Рисана с Сайеном меня старательно избегали и показательно игнорировали? Меня же такое положение дел вполне устраивало, потому что давало возможность не отвлекаться на «друзей». Я даже умудрилась заслужить похвалу Галио, впечатлив учителя старанием и сосредоточенностью. Хотя освоение магии продвигалось тяжело, будто она не желала мне подчиняться, чувствуя, что я не русалка, рожденная с умением петь. Четыре дня проползли с черепашьей скоростью, и на пятый я на самой большой скорости поплыла к Улле, помня о спокойствии и таинственном полумраке сухой пещеры морской ведьмы. Если она и удивилась, то ничем это не показала, кивком головы предлагая присесть на камень, углубление в котором делало его грубым подобием кресла. Улла тихо напевала какую-то мелодию, и ее песня действовала на меня бодряще. Непрерывное напряжение немного утихло, усталость и боль в пояснице от иногда неправильных поворотов хвоста исчезли. Вот это я понимаю — чудо! Русалка занималась своими ведьминскими делами, иногда поглаживая уже знакомого мне электрического угря и нашептывая заклинания над готовящимися зельями. - Кто ты? - неожиданный вопрос разрушил хрупкую атмосферу, вогнав меня в ступор. Я и не думала, что могу быть ей интересна... - Не помню, - после нескольких секунд раздумий отозвалась я, разглядывая свои пальцы. Однако такой ответ не устроил морскую ведьму, что стало понятно, когда меня схватили за подбородок и заставили посмотреть в темные глаза. - Помнишь. Почему ты не можешь смириться с тем, кем была? Возможно, вернулись не все воспоминания, но только потому что ты их боишься и неосознанно заталкиваешь во тьму, - цепкие пальцы до боли сжали мой подбородок, но я резко дернула головой, с вызовом глядя на Уллу. Та мрачно ухмыльнулась, отбросив назад мокрые волосы, которые волной взметнулись в воздухе. - Я. Не. Помню, - выделяя каждое слово, повторила я. Убийца - не моя суть. Просто страшная часть. Вынужденная мера. - Лучше посоветовала бы, как вернуть память. - Уже, рыбка. Прими ее всю. Я фыркнула и выплыла из пещеры, стараясь не обращать внимания на снисходительный смех ведьмы, молотком бьющий в спину.