Вспомни, что будет

      Наруто пришел в больницу к самому началу времени посещения. Быстро отметился у улыбчивой администраторши, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу в ожидании пропускной карточки, и, зажав подмышкой букет, перескакивая ступени, почти взлетел на третий этаж, сопровождаемый недовольными взглядами персонала.       Одиночная палата, куда Минато перевели по приказу Хокаге, едва его состояние стабилизировалось, была залита солнечным светом. Жалюзи были собраны и в открытое окно легко задувал ветер. До полуденного зноя еще было время и воздух был свежим и приятно, по-весеннему сочно пах яблочным цветом. Рядом с Минато суетилась молодая медсестра, ставя ему капельницу. Девушка дернулась, когда дверь проскользила по рельсе и с шумом врезалась в стену, но рука опытного работника не дрогнула. Медсестра приладила пластырь, закрепляя канюлю в вене.       — Все. Теперь час полежите спокойно.       Девушка добродушно повернулась к посетителю с дежурным приветствием, но, после того, как она разглядела вошедшего, и ее глаза на долю секунды расширились, румянец сошел с щек и улыбка утратила любую эмоциональность, став больше похожей на кривую наклейку.       — Я… Я вернусь, когда придет время убирать капельницу… Или не я…       Наруто сделал шаг в сторону, освобождая проход.       — Не переживайте. Мы справимся сами.       — Замечательно! — медсестра чересчур обрадованно и облегченно всплеснула руками и, быстро подхватив медицинские карты пациентов, которых ей еще предстояло обойти, спешно вышла за дверь, едва ли не сорвавшись на бег, проходя мимо Наруто.       Парень утомленно поджал губы и аккуратно прикрыл за ней дверь, щелкая замком.       Минато сидел на кровати, приподняв ее в изголовье и положив под спину несколько подушек, его ноги укутывало одеяло. Из-под воротника бледно-бирюзовой медицинской рубашки выглядывали бинты повязки, плотно оплетавшей его корпус. Он был чертовски бледным и даже его волосы казались потускневшими и полупрозрачными. Он осунулся и словно похудел — щеки запали, болезненно подчеркнув скулы и линию челюсти, под глазами темнели круги. На до синевы бледных губах — в уголках — образовались кровавые сухие корочки. Но его глаза все еще сияли, лучились любовью и волей к жизни, поразительно контрастируя с его усталым образом.       Наруто задышал чаще, чувствуя, как слабеют и дрожат его конечности. Цветы выпали из рук. Он укусил губы, сдерживая рвущийся из груди счастливый крик, шмыгнул и в следующую секунду уже прижимался к Минато, запрыгнув на кровать не снимая обуви. Он обнимал его плечи, руки, шею, скользил ладонями по груди, ощупывая каждый сантиметр, словно пытаясь убедиться в том, что мужчина перед ним — настоящий, из плоти и крови, живой, теплый, дышащий… Он осыпал его лицо влажными поцелуями, не обращая внимания, куда попадает, зарывался лицом в волосы, вдыхая их горьковатый больничный запах.       — Наруто… Наруто… — Минато шептал его имя на выдохе, тихо и тяжело посмеиваясь — Наруто, прекрати, сюда могут зайти… — он сдавленно застонал, ощущая, как теплые губы коснулись нежной кожи под ухом — Наруто, мне больно…       Только после этих слов парень чуть отстранился от него, но не отнял от груди раскрытой ладони, наслаждаясь равномерными ударами сердца под ребрами. Наруто смотрел на любовника, боясь отвести глаза. Его веки раздраженно опухли, ресницы слиплись и кончик носа трогательно покраснел, зацелованные губы стали мягкими и блестящими.       — Все хорошо. Я в порядке. — Минато обнял ладонями круглое лицо и ласково улыбнулся.       Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Удерживать себя, не набрасываться вновь с поцелуями, было не проще, чем удерживать в руках бьющуюся за свободу птицу. Наруто вновь, теперь предельно медленно и аккуратно, стараясь не задеть трубку капельницы и не надавить лишний раз на больные места, приблизился к Минато. Прижался своим разгоряченным лбом к его — холодному, опустил глаза и самым краем зрения заметил длинную выбившуюся прядку светлых волос, попытался поправить ее, убрав за ухо Минато и понял, что это его собственные уже отросли гораздо длиннее привычного. Он пропустил золотую прядь сквозь пальцы, смешивая свои волосы с волосами Минато. Мужчина накрыл руку Наруто своей, прижимая их ладони к лицам, нежно коснулся губами венки на запястье парня. Этот жест был таким интимным, что внутри все затрепетало от нежности и сладко потянуло чем-то глубоким и тревожным, словно когда-то они были созданы, чтобы быть одним целым, быть ближе, чем кто-либо, но глупой ошибкой были разделены. Наруто осознал, что он никогда не забудет эту сокровенную минуту. Ни в одном времени, ни в одной реальности.       За окном пели птицы. По небу лениво, похожие на комочки тополиного пуха, плыли облака, изредка отбрасывая полупрозрачные тени на подоконник и пол. Солнечные лучи полосами разрезали воздух, медленно танцуя и постепенно прогревая помещение и наполняя его каким-то особенным, едва уловимым, теплым запахом. Равномерно и тихо пищали медицинские аппараты. Они слушали дыхание друг друга, потерявшись во времени.       — Я так испугался… — Наруто проглотил подступивший к горлу ком, прогоняя из головы страшное воспоминание.       — Я знаю. Но теперь все хорошо.       Парень отстранился, вытирая мокрые щеки. Оглянулся. Встал с кровати и подобрал с пола забытый букет. Белые цветы даже не помялись, хотя обходился с ними Наруто все это время весьма небрежно. Он поставил гладиолусы в щербатую вазу на прикроватной тумбочке, нагло потеснив тонконогие нарциссы, и вернулся на кровать, садясь в изножье и лбом прижимаясь к согнутым коленям Минато. Мужчина с рассеянной улыбкой погладил светлый лепесток, чувствуя, как он откликается на его жест душистым, чуть горьковатым ароматом.       — Спасибо. Цветы очень красивые.       — Тебе подходят… — Наруто смущенно отвел глаза — Как ты себя чувствуешь?       — В меру паршиво.       — Сбегу от смерти, сбегу от смерти. — парень шутливо передразнил мужчину, но, не смотря на это, до побелевших костяшек сжал его щиколотки через одеяло.       — Да, тут я все-таки просчитался… Наруто… — он дождался, пока парень поднимет глаза — Спасибо.       Он не ответил, а только крепче обнял ноги Минато, прижимаясь щекой к чуть колючей и жесткой от многочисленных стирок ткани.       — А теперь… — голос звучал требовательно — Расскажи мне, что произошло у моста после того, как меня ранили? Ребята молчат, как на допросе, даже Обито, хотя обычно его не заткнуть, Декай все еще не вернулся, в деревне переполох…       — Ну… — парень задумчиво закусил костяшку пальца, решая, откуда лучше начать рассказ, выдохнул и встал с постели.       Наруто подошел к двери в палату, открыл ее и выглянул в коридор, оценивая сколько в больнице сегодня посетителей и как велики шансы, что кто-то сможет их подслушать. Светлый бирюзовый коридор был почти пустым, разве что пара медсестер заканчивали свой обход. Пересекшись взглядом с той, что ставила капельницу Минато, и отметив ее напуганное выражение лица, Наруто понял, что большинство медперсонала предпочтет держаться от палаты подальше, пока он здесь. Парень снова закрыл дверь, для верности подергав ее, и вернулся к кровати Минато, вставая рядом. Помялся секунду, а затем, ухватившись за низы футболки потянул ее вверх. Возникла неловкая пауза.       — Ээээ… А что именно ты хотел мне показать? — Минато удивленно поднял брови, хотя и не отказал себе в удовольствии еще раз полюбоваться обнажившимся прессом.       Кончики ушей Наруто покраснели. Он закусил губу и отвел взгляд, весьма смутно представляя, чего именно он хотел добиться, будучи просто уверенным в своих действиях до этого момента. Но тут голос подал Курама:       — Ну, если ты настаиваешь… — на коже начал вырисовываться странный символ. Чернильным росчерком вокруг пупка появился завиток, спираль раскрутилась, подобно водовороту. Следом за ней, в стороны, иссекая черной краской мышцы, побежали лучики витиеватых письмен — иероглифы и символы, формирующие окончательный вид печати. Последними черными огонечками вспыхнули пять точек-магатама и соединяющие их знаки.       — Ты все-таки джинчуурики… — Минато едва слышно выдохнул, протягивая руку к парню, кладя ее на его живот и осознавая наконец-то, что тот жар, который он чувствовал, раз за разом прикасаясь к Наруто, был огнем демонической чакры внутри него. Мужчина прижал ладонь чуть ниже пупка, кончиками пальцев вторя рисунку на коже парня, и внутри больно откликнулось узнавание. Подобную печать показала ему Кушина много лет назад — результат трудов ее семьи на протяжении поколений и ее же чертил Минато в свитках сотни раз, придумывая, как технику можно доработать, чтобы облегчить жизнь ее носителя.       Наруто кивнул.       — Его зовут Курама. Он — девятихвостый лис.       Рука Минато против воли дрогнула и он резко сжал пальцы, царапая кожу Наруто.       — Ку... Что?       — Курама. Это его имя. Мы с ним подружились и он назвал мне его. Передает тебе привет. — парень улыбнулся.       — Не ври! — сонно рыкнул лис.       — Подружились?.. — глаза Минато неверяще расширились и он пораженно и немного нервно расхохотался, а затем вздрогнул и, шипя, прижал руку к груди, где, под бинтами, противно заныла рана, отдышавшись он продолжил — Ты невероятен, Наруто! Подружиться с биджу! Если кто и способен на это, то только ты… Но как?       — У нас… Было много времени для разговоров. Мы вместе всю мою жизнь, сколько я себя помню. Его запечатали, когда я был еще младенцем.       Минато запустил руку в волосы, пряча в этом жесте внезапно охватившую его злость. Уже два дорогих ему человека были связаны с этим проклятым зверем.       — Всю жизнь… Какой монстр сделал с тобой это?..       — Я не знаю. Но… Я не считаю этого человека монстром. Да, у Курамы не самый приятный характер и собеседник он такой себе иногда, но он помог мне спасти тебя. Тебя и многих других, сейчас и потом. Без его силы мне бы это не удалось.       Наруто заметил остановившееся движение в трубке капельницы. Перекрыл регулятор введения раствора, подошел к низкому застекленному шкафчику с медикаментами, в поисках ваты и дезинфицирующего средства. Помог Минато вытащить канюлю из вены, быстро зажимая ранку, и так и остался стоять, обхватив его руку обеими ладонями, с успокоением слушая кончиками пальцев стук пульса.       — И… Из-за того, что я — джинчуурики… Хокаге рассказал мне кое-что очень важное.       Он просидел с Минато до последнего, пока суровая управляющая, занявшая место Цунаде и с таким же рвением подходящая к исполнению своих обязанностей, не начала грубо выпроваживать его из палаты.       — Завтра мы уходим на миссию. — Наруто, опершись обеими руками на изножье кровати, спешно делился последними новостями, не смотря на свербящий между лопатками жгучий взгляд женщины — Пока ты будешь занят, мы будем работать вчетвером. Так вот, миссия рассчитана на пять дней — нужно сопроводить одну шишку из столицы в деревню и обратно — вернемся вечером. И я приду к тебе на следующий день, как только будет можно.       — К этому времени мы его уже выпишем! Все! Кыш, не мешай нам работать! Кыш-кыш-кыш! — управляющая схватила Наруто за локоть и потащила к выходу.       — О, это замечательно! Ты дома не перенапрягайся! Отдыхай, пока меня не будет, ладно? — Наруто, под тихий смех Минато, обеими руками схватился за дверной косяк, стремясь не потерять визуальный контакт с любовником — Я все сам сделаю, и убираться и готовить — все я буду! Береги себя, спи побольше и пей теплую воду! — Наруто кричал уже из коридора — Да все, ухожу-ухожу!       Управляющая, уперев руки в бока, все-таки не смогла сдержать добродушной улыбки и заглянула в палату.       — У вас такая крепкая семья, Намикадзе-сан. Сердце радуется.       Наруто вышел за ворота больницы, пробежался вдоль забора и, найдя окно палаты Минато, замахал ему обеими руками. По стеклу пробежался ослепительный солнечный блик и с той стороны на несколько секунд проявилась раскрытая ладонь, а затем пальцы — все, кроме указательного — сжались в кулак и Минато шутливо погрозил Наруто. Парень рассмеялся, напоследок еще раз подняв вверх руки, и, закинув их за голову, повернулся в сторону дома, прикидывая, что хочет на обед.       С его сердца словно сняли неподъемный груз, даже двигаться стало легче. Он и не задумывался, насколько на самом деле был погружен в тревогу из-за того, что не знал, в каком состоянии Минато. Но теперь, убедившись, что он в порядке, что он выздоравливает и совсем скоро снова будет дома, Наруто испытывал поразительный душевный подъем. Даже чужие взгляды перестали раздражать, парень просто игнорировал их, гордо идя по самому центру улицы к их яркому, солнечному дому.       — Наруто… — Курама впервые подал голос в толпе и в его интонации было что-то неприятное — Ты же помнишь, что я говорил тебе про Минато?       — Не привязываться? Но почему? Я счастлив рядом с ним. — парень дернул плечами, прогоняя предвосхищающий дурные новости холод, в эту минуту он не хотел даже думать о том, что что-то может снова пойти не так — И я хочу быть с ним, пока могу. А потом найти его в своем времени. И…       — Наруто. Ты его не найдешь.       Он споткнулся и сбавил шаг. Улыбка сошла с губ. Внутри снова болезненно и опасно загорчило. Наруто настороженно свел брови и старался дышать медленно и ровно.       — Почему?       — Потому что мы станем причиной его смерти.       Больницу покинули уже все, кроме дежурных врачей и медсестер, и погасили верхний свет в коридорах, оставив лишь желтые бра, тускло разгоняющие ночную тьму, когда дверь в палату Минато снова — в этот раз аккуратно и тихо — открылась. Мужчина удивленно поднял глаза, отрываясь от книги. На секунду его лицо озарилось улыбкой, он легкомысленно понадеялся увидеть на пороге Наруто — в конце-концов кто, кроме этого дерзкого и неугомонного парня, мог в обход всех правил прийти к нему в такое время? Тайное свидание перед очередной разлукой — от одной мысли кровь жарко бросилась к коже. Но на пороге стоял тот, кого Минато не ожидал увидеть никак.       Орочимару также беззвучно прикрыл за собой дверь. Поправил белый халат на плечах и медленно, слегка покачивая бедрами приблизился к кровати Минато.       — Время посещения давно закончилось.       — Я знаю. — голос змея был похож на сухой шелест страниц — Но, увы, мое рабочее время совпадает с приемными часами, так что я пришел, когда смог.       — Чем обязан?       — Да так, поговорить захотел. О твоих друзьях, слышал, они у тебя очень интересные… — Орочимару облизал губы — Люди.       Минато не ответил, внимательно наблюдая за каждым жестом незваного гостя. Змей же явно тоже не торопился продолжать диалог, он скучающе пролистал его медицинскую карту и небрежно воткнул ее обратно в карман на ножной спинке, обошел кровать и, нахмурив брови, поправил капельницу, так чтобы раствор стал поступать стабильнее. Бросил короткий взгляд на букеты в вазе и только потом, склонив голову к плечу и хищно улыбнувшись, начал:       — Ох и добавил мне твой мальчишка головной боли. Ты притаскиваешь в деревню черт знает кого, а я разбираться должен, искать его самого, его родных… Не подумай, я не жалуюсь, но, знаешь, Минато, разбираться в человеческой ДНК все-таки чертовски утомительно. Особенно, когда ты не знаешь, что ищешь. Это хуже иголки в стоге сена. И, исключив любой улучшенный геном, я решил отталкиваться от подобного. Найти того, на кого мальчишка очень похож… — Орочимару склонился над постелью Минато и поправил его длинную челку, мужчина дернулся, уходя от панибратского касания, чем вызвал легкую усмешку — Ну, знаешь, от очевидного к невероятному. И вот что я выяснил: мальчишка — твой ближайший родственник. Удивительно, да? Ведь официально ты — единственный ребенок в семье. Не то чтобы я был любителем рыскать в чужом грязном белье, но подмочить репутацию твоего благородного отца было бы забавно. А потом, когда тебя привезли — всего израненного и едва дышащего — среди твоих вещей нашлось вот это…       Орочимару вытащил из нагрудного кармана измятый от многочисленных прикосновений, сложенный вчетверо лист, зажав его между указательным и средним пальцем. Несмотря на то, что он предусмотрительно держал его подальше от Минато, тот, осознав содержимое документа, рванулся вперед, пытаясь свободной рукой забрать анкету у змея.       — Если эта бумажка тебе так важна, я верну ее тебе, не волнуйся. Мои девочки положат ее туда же, где взяли. Все равно все самое важное я уже узнал. Узумаки Наруто… Естественно, я тут же сопоставил его ДНК с ДНК Кушины. И тоже — близкая родня. Моей первой мыслью было, что у нашего главного претендента на титул хокаге и его невесты есть общий брат. Какой конфуз. Хотя идея, в целом, конечно, абсурдная, учитывая, что вы не просто из разных деревень, а родились в разных странах. Но не настолько, как следующая. Мальчишка — не ваш брат. — Орочимару понизил голос, склоняясь к самому уху Минато — Он — ваш сын. — змей выпрямился, взмахнув темными волосами, и продолжил — Казалось бы, пора звать Цунадэ — мысль настолько бредовая, что попахивает горячкой, вот только… Знаешь, на эту идею меня навела девчонка-джинчуурики, которую ты и твой учитель так заботливо мне предоставили. Она ведь принадлежала к очень малочисленному и редкому клану. Клану, чей геном мне был крайне интересен в свое время… Мои славные подопытные кролики, приятно вспомнить. — Орочимару мечтательно прикрыл глаза — Но важно не это. Я сопоставил информацию о ней с информацией из своей базы и, представляешь, нашел и ее родственников. Юношу и девушку. Они точно не сиблинги, мои милые кролики, увы, остались, единственными из своих семей — моя оплошность — змей в притворном сожалении развел руками — но тогда кем же они могли быть друг другу, как не родителями и дочерью? Однако вот парадокс: матери сейчас всего 15 лет, отцу — немногим больше… А вот джинчуурики не меньше 17. Это чуть не свело меня с ума, пока я не задумался… Что если у кого-то есть завершенная, совершенная техника пространственно-временного перемещения? Техника, способная нарушить все мыслимые и немыслимые законы природы… Как далеко способен отправиться Бог Грома, Минато?       Мужчина ощутил, как его бросило в холодный пот. Перед глазами потемнело. Мир трещал по швам, внутренности с каждым словом Орочимару завязывались в тугой, колючий узел, по сравнению с которым боль от ранения казалась пустяковой травмой.       — У меня нет такой техники. Ни у кого нет, даже Второй забросил свою работу…       — Ну, значит будет. В любом случае, все сходится. Мальчишка — джинчуурики, традиционно, из ближайшего круга Каге, а ты у нас, как ни прискорбно мне это признавать, основной претендент на этот титул; он точно шиноби Конохи, но у нас нет никаких свидетельств, подтверждающих его существование, потому что он еще не родился; а технологии в его руке, которые нам еще не доступны, но скоро будут, уверяю тебя — Данзо-доно весьма заинтересован в этом — еще раз доказывают то, что он не привязан к этому времени, как и данные в анкете, которую ты так мило таскал с собой у самого сердца. Впрочем, думаю, о чем-то ты и сам догадался иначе не нервничал бы так сильно. О чем-то, но не обо всем… — Орочимару поднял с пола опавший цветок гладиолуса, проворачивая его в пальцах — Тебе стоило быть осторожнее в своих связях, Минато…       Змей положил цветок рядом с вазой и молча направился к выходу из палаты, когда услышал сдавленный голос Минато.       — Это невозможно. Это не правда!       Орочимару положил узкую ладонь на створку и оглянулся через плечо.       — Лгут люди, Минато, лгут чувства. Ложь — это литература… — он едва заметно презрительно вздернул верхнюю губу — музыка, поэзия. Но гены не лгут никогда.