Цветочек

Утро началось, как обычно: я направилась на кухню, чтобы помочь Фрайпану с завтраком. По дороге заметила, как Алби и Томас стояли возле стены, где каждый оставлял след своего присутствия. Томас держал в руках молоток и зубило, явно выбивая своё имя на камне. Алби стоял рядом, словно наставник, внимательно наблюдая за процессом. На секунду я остановилась, прислонившись к одному из деревянных столбов. Томас выглядел сосредоточенным, но в его движениях была неуверенность — как у человека, который только начинает осознавать, что отныне он часть этого места. Алби что-то сказал, но я была слишком далеко, чтобы услышать. Лишь мельком заметила, как Томас коротко кивнул и продолжил свою работу. После завтрака я отправилась на плантации, где уже трудился Ньют. Рядом с ним был Томас, который выглядел любопытным и задавал много вопросов. Я не хотела мешать и молча занялась подвязкой помидоров неподалёку, но их разговор был достаточно громким, чтобы я всё слышала. — А вы пытались залезть на верх стен? — спросил Томас, глядя на Ньюта с неподдельным интересом. Ньют вздохнул, на мгновение прервав свою работу. — Плющ растёт не до самого верха, Томас. А даже если бы кто-то смог добраться до вершины — что дальше? Куда идти? Томас кивнул, но явно не удовлетворился таким ответом. — А что насчёт лифта? Можно ли как-то использовать его, чтобы выбраться? Ньют покачал головой. — Мы всё пробовали, Томас. И с лифтом, и со стенами… Мы перепробовали каждую возможную идею, которая приходила в наши головы. Я наблюдала, как лицо Ньюта становилось всё более напряжённым. Томас, кажется, этого не замечал и продолжал задавать вопросы. В какой-то момент Ньют выпрямился и, отложив инструменты, устало посмотрел на Томаса. — Послушай, Томми. Мы пытались сделать всё, что только можно вообразить. Всё! Так что перестань задавать вопросы, на которые уже есть ответы. Томас замолчал и опустил голову, явно понимая, что зашёл слишком далеко. Я тихо продолжила свою работу, стараясь не смотреть в их сторону. Атмосфера повисла тяжёлая, и мне было жаль обоих: Томаса, который хотел понять, и Ньюта, который уже устал объяснять то, что для него самого оставалось болезненной неизбежностью. Ньют устало выдохнул и бросил Томасу корзину, которая громко шлёпнулась о землю. — Хочешь помочь? Вот, накопай нам ещё удобрений. Работа простая, справишься. Томас взял корзину, глядя на неё с лёгким недоумением, но промолчал. Ньют повернулся ко мне, вытирая пот со лба рукавом рубашки: — Слушай, Кэтрин, проследи за ним, чтобы он ничего не натворил. А то у меня от его вопросов уже голова кругом. Я кивнула, слегка улыбнувшись, и подошла к Томасу. Он, казалось, всё ещё был немного растерян, но, заметив меня, вздохнул и направился в сторону леса. — Ну что, Томас, приступим? — спросила я, беря в руки маленькую лопатку. — Похоже, у меня нет выбора, — усмехнулся он и начал копать. Мы работали какое-то время молча. Томас старался справляться, но было видно, что к физическому труду он не привык. Я периодически подсказывала ему, как лучше копать, где искать более плодородную землю. — Ты давно тут? — вдруг спросил он, вытирая пот со лба. — Уже месяц, — ответила я, не прерывая работы. — Тебе здесь… нравится? Я на мгновение остановилась, задумалась, а потом пожала плечами: — Тут по-своему хорошо. Все заняты делом, все друг за друга горой. Но, конечно, бывают и сложные моменты. Томас кивнул, задумавшись над моими словами. Мы продолжали работать, пока корзина не наполнилась удобрениями. Я смотрела на Томаса и понимала, что он правда старается, даже несмотря на свою неопытность. — Неплохо справился, — сказала я, улыбнувшись. — Спасибо, — слабо улыбнулся он в ответ. Мы с Томасом шли обратно по узкой тропинке, уставшие, но довольные проделанной работой. Вокруг царила тишина, нарушаемая только шумом ветра и редкими птичьими криками. Проходя мимо небольшого огороженного участка с крестами, Томас замедлил шаг и спросил: — Это… кладбище? Я кивнула: — Да. Здесь лежат те, кого мы не смогли спасти. — Ты бывала здесь раньше? — продолжил он, внимательно осматривая небольшие деревянные кресты. — Нет. Обычно за удобрениями ходят другие парни. Мы замолчали, и Томас уже собирался идти дальше, как вдруг раздался хруст ветки. Оба резко обернулись. В нескольких шагах от нас стоял Бен. Его глаза были широко раскрыты, зрачки расширены, лицо бледное, а руки дрожали. — Бен? — я сделала шаг вперёд. — С тобой всё в порядке? Он молчал, но вдруг его взгляд метнулся к Томасу, а затем ко мне. Голосом, полным боли и безумия, он прорычал: — Это он виноват… Я почувствовала, как Томас замер позади меня. Инстинктивно я сделала шаг в сторону и заслонила его собой. — Бен, посмотри на меня, — сказала я спокойно, пытаясь удержать его внимание. — Что случилось? Успокойся. Бен снова уставился на меня, и на мгновение его взгляд стал осмысленным. Но затем всё снова потемнело, и я заметила в его поведении что-то… животное. Что-то нечеловеческое. Внезапно до меня дошло, что именно меня так смущало. Я повернулась к Томасу и закричала: — БЕГИ! Томас рванул вперёд, а я развернулась и побежала следом. Сердце бешено колотилось, ноги путались в корнях, но мы мчались к выходу из леса, не оглядываясь. Я слышала, как Бен бежит за нами. Его шаги были быстрыми, а дыхание тяжёлым и прерывистым. Томас выбежал на открытое пространство первым, а я отставала буквально на несколько шагов. — ПОМОГИТЕ! — крикнул Томас, заметив приближающихся парней. Томас бежал впереди, а я изо всех сил старалась не отставать, но сердце бешено колотилось, а ноги уже подкашивались от усталости. Сзади раздавались тяжёлые шаги Бена и его хриплое бормотание: — Это он виноват… Из-за него мы здесь… Это всё он… Мы выскочили из леса, и яркий свет ударил в глаза. Я увидела, как со всех сторон к нам бегут остальные — Минхо, Ньют, Алби и другие парни. Томас добежал до них, но я не успела. В последний момент что-то тяжёлое сбило меня с ног, и я рухнула на землю. Бен навис надо мной, его глаза были стеклянными, а лицо искажено безумной гримасой. Он схватил меня за плечи и начал трясти. — Это он виноват! Это он всё сделал! — Бен… — выдохнула я, пытаясь вырваться из его хватки. Вдруг я услышала крик Минхо: — Эй! Отпусти её! Раздался глухой звук удара, и Бена отбросило в сторону. Надо мной стоял Минхо с тяжёлым куском дерева в руке, его грудь тяжело вздымалась. За ним подбежал Ньют и схватил меня за руку, помогая подняться. — Ты в порядке? — спросил он, обеспокоенно осматривая меня. Я кивнула, тяжело дыша. Бен лежал на земле, еле шевелясь. Его лицо было бледным, а глаза — широко распахнутыми, словно он и сам не понимал, что происходит. — Заберите его отсюда, — холодно сказал Алби, подходя к нам. — Закройте в яме. Сейчас же. Несколько парней подхватили Бена под руки и потащили его прочь. Я прижала руку к груди, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Минхо положил руку мне на плечо: — Всё хорошо, ты в безопасности. Я молча смотрела, куда унесли Бена. В голове до сих пор звучал его хриплый голос: «Это он виноват…» — Пойдём, тебе нужно отдохнуть, — сказал Ньют и повёл меня к остальным. Томас стоял немного в стороне, бледный и растерянный. Когда я подошла к нему, он тихо произнёс: — Прости… Это из-за меня… — Это не твоя вина, Томас, — ответила я, качая головой. Нас окружали парни, переговариваясь между собой. В воздухе повисло напряжение. Никто не понимал, что только что произошло, но все чувствовали одно — что-то пошло не так. Очень не так. Я развернулась к Алби, тяжело дыша, и сказала: — Его ужалили… Слова прозвучали громко и отчётливо, словно раскат грома. Вокруг воцарилась мёртвая тишина. Лица всех парней, включая Алби, Ньюта и Минхо, изменились в одно мгновение. Их взгляды наполнились тревогой и пониманием. — Чёрт… — тихо выдохнул Минхо, отводя взгляд. — Ты уверена? — спросил Алби, делая шаг ко мне. Я кивнула: — Да. Его поведение, взгляд, бред… Алби провёл рукой по лицу и взглянул на Ньюта. — Надо созвать совет. Немедленно. Ньют кивнул и поспешил куда-то в сторону главного здания. Минхо подошёл ко мне, его лицо было мрачным: — Ты понимаешь, что это значит? У нас почти нет времени… Я опустила голову, тяжело сглотнув. Да, я понимала. Все понимали. Ужаленные не выживали. Их разум разрушался изнутри, пока они не превращались в нечто бесконтрольно агрессивное. — Что с ним будет? — тихо спросил Томас, стоявший рядом. Минхо посмотрел на него и покачал головой: — Лучше тебе этого не знать. Вдалеке уже слышались крики и беготня. Парни собирались у ямы, где держали Бена. В глазах каждого читался страх. — Пойдём, Кэтрин, — сказал Алби, кладя руку мне на плечо. — Здесь тебе делать нечего. Я хотела возразить, но встретила его твёрдый взгляд и промолчала. Мы с Томасом отошли в сторону. Воздух был пропитан напряжением, и каждый в Глейде понимал, что впереди нас ждёт нечто страшное. Ближе к вечеру вокруг входа в Лабиринт собрались все жители Глейда. Атмосфера была тяжёлой и напряжённой, словно воздух сгустился и давил на плечи. Никто не говорил громко, лишь шёпот и приглушённые вздохи раздавались среди толпы. Я стояла в стороне, рядом с Томасом. Перед нами был Минхо, его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах читалась печаль и усталость. Ньют стоял рядом с Алби, сжимая в руке длинный посох. Парни держали высокие палки с заострёнными концами. Эти орудия несли в себе не только защиту, но и символику — символику изгнания. — Что будет дальше? — тихо спросил Томас, его голос дрожал. — Его выгонят в Лабиринт, — ответила я, чувствуя ком в горле. — Это называется изгнанием. — Но… но ведь он не виноват… — прошептал Томас. Я отвела взгляд. Объяснять это было бессмысленно. В Глейде действовали строгие законы. Ужаленные становились опасными для всех, и единственный выход — отправить их туда, откуда нет возврата. Вскоре вывели Бена. Его руки были связаны за спиной, одежда изорвана, а лицо покрыто царапинами. Его глаза блестели в свете факелов, и в них не было ничего человеческого — лишь дикая ярость и боль. — Пожалуйста… — выдохнул он, глядя на Алби. — Не делайте этого… Алби шагнул вперёд, держа в руках тяжёлый посох. Его голос прозвучал чётко и громко: — В Глейде есть правила. Они существуют не просто так. Мы не можем рисковать жизнями других. Бен, прости. Бен рванулся вперёд, но парни, стоявшие рядом, крепко держали его. Кто-то из толпы отвернулся, не в силах смотреть на происходящее. — Вперёд! — скомандовал Алби. Бена повели к огромным воротам Лабиринта. Они медленно закрывались, скрежеща тяжёлыми металлическими створками. Холодный ветер хлынул внутрь Глейда, принося с собой запах камня и страха. Когда Бен оказался за воротами, его отпустили. Он сделал несколько неуверенных шагов вперёд, затем оглянулся на нас. — Пожалуйста… — снова прошептал он, но ворота продолжали закрываться. В тот момент я отвернулась, не в силах смотреть на то, как его фигура исчезает в темноте Лабиринта. — Пойдём, Кэтрин, — услышала я голос Минхо. Я кивнула и пошла вслед за ним, оставляя позади крики, шум и гул закрывающихся ворот. В этот вечер никто не праздновал. Никто не говорил. Глейд окутала тишина, пропитанная страхом и болью. Мы с Минхо молча поднялись на вышку. Вечерний воздух был холодным и пронизывающим, а темнота Лабиринта казалась ещё более мрачной после всего, что произошло. Минхо опёрся на деревянные перила, сжав их так сильно, что костяшки побелели. Я встала рядом, глядя вдаль, туда, где скрывался Лабиринт. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь редкими порывами ветра. Минхо не говорил ни слова, и я понимала, что сейчас ему нужно побыть в своих мыслях. — Бен был не просто хорошим бегуном, он был моим лучшим другом. Мы вместе бегали по Лабиринту, вместе вытаскивали друг друга из передряг… — его голос дрогнул, и он замолчал на несколько секунд. — Чёртов укус. Гриверы… они забирают у нас не только жизни, но и людей, которыми мы дорожим. Я осторожно положила руку ему на плечо и мягко развернула его к себе. Луна освещала его лицо, и в её тусклом свете я увидела, насколько он устал. — Минхо, ты не виноват в том, что произошло. Ты сделал всё, что мог. Он смотрел на меня, а в его глазах было столько боли и вины, что у меня сжалось сердце. Я протянула руку и слегка коснулась его щеки. — Иди сюда, — тихо сказала я. Минхо нерешительно шагнул вперёд и обнял меня. Его руки крепко обвили меня, а я прижалась к нему, позволяя ему выговориться не словами, а этим объятием. В его руках чувствовалась вся боль, которую он пытался скрыть от всех, вся тяжесть ответственности, что давила на его плечи. Я чувствовала, как его дыхание сбивалось, как он старался не дать эмоциям вырваться наружу. Мы стояли так, кажется, целую вечность, а вокруг нас была только ночь, шёпот ветра и мрак Лабиринта. Минхо мягко поцеловал меня в лоб, его тёплые руки продолжали обнимать меня, словно он боялся, что я исчезну, если отпустит. — Как я благодарен, что ты здесь появилась, — тихо прошептал он. Эти слова застали меня врасплох. Я не ожидала такого признания, но они прозвучали так искренне и тепло, что на моих губах появилась улыбка. — Спасибо, Минхо, — прошептала я в ответ, прижимаясь к нему ещё крепче. Мы стояли так ещё несколько минут, пока ночной ветер тихо шептал свои тайны, а где-то вдали слышался тихий гул Лабиринта. Эти мгновения были по-настоящему ценными, и я не хотела, чтобы они заканчивались. — Пошли, — наконец сказал Минхо, отстраняясь ровно настолько, чтобы посмотреть мне в глаза. — Пора положить тебя спать. — А ты? — спросила я, глядя на него с беспокойством. Он усмехнулся, но в этой улыбке больше не было той горечи, что была раньше. — Я тоже пойду спать. Обещаю. Мы вместе спустились с вышки, и Минхо проводил меня до моего гамака. — Спокойной ночи, Кэтрин, — сказал он, его голос был мягким и спокойным. — Спокойной ночи, Минхо, — ответила я, чувствуя, как внутри разливается тепло. — Минхо, — позвала я его, когда он уже собирался уходить. — Ты ведь обещал, что после приезда новичка я больше не буду шнурком. Минхо остановился, обернулся ко мне и задумчиво почесал затылок. — И правда, ты уже не новичок. Надо придумать тебе новое прозвище. Он замолчал, глубоко задумавшись, а я с улыбкой наблюдала за его сосредоточенным лицом. — Цветочек, — наконец сказал он, его глаза блеснули озорством. — Цветочек? — переспросила я, не сдерживая смешка. — Почему именно цветочек? Минхо подошёл чуть ближе, его голос стал мягче: — Потому что ты красивая, как цветочек. Моё сердце на секунду замерло, и я почувствовала, как щёки начинают предательски краснеть. — Это… это мило, — пробормотала я, стараясь не смотреть ему в глаза. — Ага, мило, — усмехнулся Минхо, явно довольный своей находкой. — Ладно, Цветочек, теперь отдыхай. Он улыбнулся своей фирменной улыбкой и пошёл прочь, оставив меня стоять с глупой улыбкой на лице. — Цветочек… — тихо повторила я, чувствуя, как внутри разливается тепло. Это прозвище было неожиданным, но… таким особенным.