Баллада на четырёх струнах

      

причина не отчисляться №2

показать, что ты способна на большее

      Катя бросает взгляд на десплей телефона. Оказазывается, что даже несмотря на некоторую задержку с поиском материала для диссертации, Катя впритык, но всё же успевает на фехтование. Последние два года её дни были насыщены тремя тренировками в неделю по плаванию, двумя по фехтованию, а с недавних пор к ним добавились и воскресные занятия по дефиле с дополнительным английским, теорией моды, танцами разных направлений, фотопозированием, этикетом, и еще несколькими важными для девушки вещами. Малые успехи, но, приглядевшись, уже можно было отметить: она помнила об осанке, а её движения в танце были более-менее сносными. Продемонстрировать бы эти умения еще кому-то…       Забив расписание множеством хобби, девушка отчаянно пряталась в нём от непосредственно научной деятельности, до последнего откладывая сроки сдачи работ и сбегая из университета при первой возможности. Да, конечно, она не будет ни достойной пловчихой, пусть именно этим она занимается уже порядка десяти лет; так же как не станет ни чемпионом по фехтованию, ни уж тем более моделью. И если насчет последнего у неё и не было никаких иллюзий, а всем, ради чего она ходила на дефиле, было поднятие её самооценки с плинтуса, то в фехтовании она просто обязана была быть настолько компетентной, насколько возможно: с её-то везением в попаданиях, она просто обязана уметь постоять за себя.       Можно было бы подумать, что для самообороны куда лучше заниматься борьбой или же боксом, что гораздо более актуально, чем фехтование, к тому же не требует никаких дополнительных предметов. Да, это так. Для Кати фехтование было чем-то большим, чем возможностью постоять за себя. Каждый раз, беря в руки шпагу, она вспоминала того, благодаря и ради которого начала отличать батман от рипоста .        Что бы он, граф Оливье де Ла Фер, сказал, глядя на нынешнюю Катю? Наверняка он бы так же, как и все, счёл её полной идиоткой и непроходимой тупицей, решившей штурмовать баррикады высшего образования измором. Его едва ли интересовали бы её научные труды — они и Катю-то через раз интересовали, что уж говорить о других — однако было в ней кое-что, что помогло бы обратить на себя внимание.       Единственным, чем теперь, если бы они вдруг каким-то чудом встретились, Катя могла бы заинтересовать Оливье, был благородный спорт нынешнего времени и кровавый способ решить проблемы в прошлом. Её успехами в фехтовании он наверняка мог бы гордиться. Разговаривая вместе на языке звенящего металла и опасности на расстоянии вытянутой руки, они наверняка сумели бы прийти к согласию. — Опять опаздываешь? — добродушно окликают Катю у входа в здание. — У нас сегодня поединки, интересно, кого с кем поставят. Обернувшись, Катя машет рукой в знак приветствия, подходя к знакомой поближе. Яркая желтая куртка Миры выделяется на фоне серых зданий и так давно не видевшей снега земли. — Еще семь минут до начала, если поторопимся, то успеем. Может, встанем на дорожку вместе? — Ну уж нет, в прошлый раз ты меня чуть без руки не оставила, так что больше даже по дружбе я с тобой в пару не встану, — сдвинув брови, говорит Мира, открывая и придерживая для Кати двери в здание. — Да брось, у нас на шпагах даже наконечники силиконовые! — возражает Катя. — К тому же, я ведь уже извинилась. Дважды. — И поэтому после тренировки, как обычно, мы пойдем вместе пить чай. С кем тренер поставит, с теми и будем. Разумеется, здесь нельзя было говорить о каких-либо серьезных увечьях или даже царапинах. Цивильный фехтовальный клуб двадцать первого века был оснащен, если не по последнему слову технологий, то достаточно близко к этому. Несколько дорожек для фехтования, шпаги, никогда не видевшие крови, маски для фехтования и белоснежные костюмы и перчатки. Спешно переодеваясь в раздевалке, Катя думает о том, насколько подобная экипировка была бы практична в семнадцатом веке. Главным правилом было то, что всё тело фехтовальщика должно быть закрыто и защищено. Именно это, к слову, и послужило важным фактором в выборе между фехтованием на шпагах и на рапирах, где удары можно было наносить только по корпусу, ни в коем случае не затрагивая ноги. Конечно, это было более безопасно, но разве в реальном бою кто-то станет соблюдать подобного рода правила? Для защиты тела в фехтовании на шпагах Катя, как и Мира, сейчас надевают костюм, состоящий из куртки и брюк по колено на подтяжках из кевлара белого цвета, а также натягивают на ноги длинные гетры и специальную обувь с плоской подошвой. Со стороны такой наряд всегда казался Кате очень лаконичным и не лишенным изящества, в то время как для незнающего человека он наверняка был просто белым и закрытым, не представляя из себя ничего интересного. Смыв мицеллярной водой макияж, что она уже давно научилась делать без помощи зеркала, чтобы в очередной раз не видеть лицо, которое она так ненавидит, Катя выкидывает ватные диски в мусорный бак. Это её личный ритуал перед тренировкой, чтоб после не ужасаться потекшей туши и местами неровному тону. Защитная маска с металлической сеткой и воротом одеты на голову, а её взгляд останавливается на кольце, всё также поблескивающем даже при искусственном освещении. По правилам, его стоило бы снять, отложив до конца тренировки в сумку, но Катя настолько дорожила подарком, что не могла расстаться с ним ни на мгновение, радуясь, что носит кольцо на левой руке, которую теперь защищает перчатка. И хотя многие предпочитали надевать перчатку только на руку, которой держат оружие, с Катиной привычкой носить обе перчатки, так как у нее «мёрзнут руки» все уже смирились. Зайдя в зал и поприветствовав тренера и остальных участников, они, как обычно, начинают тренировку с разминки, выполняя различные упражнения: наклоны, повороты туловища, махи руками по и против часовой стрелки, бег по залу, растяжку, чтобы избежать травм и уменьшить утомление мышц. За однотипными повторяющимися из раза в раз движениями скрывается методичность, которой позавидовала бы даже научная работа девушки, наверняка так же мечтавшая, чтоб о ней вспоминали систематически, а не как придется. Отдельное внимание уделяется гибкости кистей и шагам — тем самым, на полусогнутых, которые первое время давались девушке с таким трудом. Теперь тренировки стали чем-то обыденным, до боли знакомым и необходимым, как глоток свежего воздуха в затхлой от смрада комнате без вентиляции. — Тренировочный поединок, — как и всегда за двадцать минут до окончания объявляет тренер, глядя на одиннадцать человек перед собой. — Тот, кому не хватит пары, будет со мной. Кажется, девушки и юноши разбились на пары так быстро, как это только было возможно. Катя заранее знает ответ на эту загадку: в паре с тренером быть ей. — Ангард! Сосредоточиться под звон клинков проще, чем кажется. В какой-то мере эти звуки даже успокаивают, ведь мысли девушки совершенно не здесь. Атаки и защиты — не более, чем мышечная память и хорошая реакция. Она обязана отточить движения до автоматизма. До той степени, чтоб шпага действительно стала продолжением руки, а не простой железякой. Чтобы Катя могла фехтовать ночью, в дождь, в снег, когда солнце слепит глаза, и когда до жути хочется спать. Это обычная тренировка в зале с искусственным освещением и идеально ровным покрытием на полу, без единой ямки или же выбоины. Катя должна быть лучшей здесь, чтоб иметь хоть малейшие шансы на выживание в условиях реального боя. Дуэли, а не инсценировки, где при любом раскладе ей не проткнут лёгкое и не заставят взвыть от боли. В какой-то момент Катя осознаёт, что в зале стало тихо, а она сама, вместе со своей визави, покинула отведенную им площадь в два на четырнадцать метров, и теперь уклоняется от шпаги противника в самом центре зала, пока на них все смотрят. — Один раунд три минуты, либо до пятнадцати уколов! Мира, засекай, — резко объявляет тренер, и всё тело Кати напрягается, как натянутая струна, отчего, потеряв концентрацию, она даёт себя достать и получает первый укол в плечо. — Раз! — слышится громкое. У неё нет права на ошибку. Лишь на миг представив, что было бы будь эта шпага без силиконового наконечника, будь этот укол реальным, как тогда, на дуэли с Такхизис, когда по Катиной ключице текла густая и вязкая кровь, Катя отскакивает в сторону, парируя удар. Виски словно сдавливает обручем боли, а в голове появляется туман, мешающий сосредоточиться. Контратакой завершается и следующий финт. Ну уж нет, больше себя задеть Катя не позволит. Адреналин распаляет кровь, едва не заставляя допустить еще одну оплошность. Ответный выпад. Еще одно уклонение. Наконец и Кате удается уколоть соперницу, «раня» ту в бедро, отчего женщина, не ожидая такой прыти, отступает на полшага, давая себе место для маневра. — Один —один! — слышится приглушенное, в то время как у Кати в висках стучит навязчивое: «Один за всех». Кажется, пришло время для настоящей дуэли. Если сейчас провести контратаку, то после рипоста она вполне сможет задеть и предплечье, нужно только… — Время! И мысли вновь возвращаются в реальность: фехтовальные дорожки, защитные костюмы, дурацкий шлем, который надевают только в наше время для защиты головы — было бы что защищать… Стойка и учтивый кивок головой. Один-один. За эти три минуты Катя смогла нанести лишь один укол, да и к тому же, что гораздо страшнее, сама пропустила столько же. А это было просто недопустимо! Это здесь существует относительно безопасный мир и силиконовые наконечники на конце острия. А будь она столь же нерасторопна в реальных условиях боя, уже истекала бы кровью. — На сегодня занятие окончено, все молодцы. Встречаемся как обычно. И это ложь. Да, вполне возможно другие ребята молодцы, но уж точно не она, пропустившая укол в плечо почти в самом начале их импровизированной стычки. Нужен контроль. Полный контроль над телом и отточенные до автоматизма движения. Никаких лишних шагов, а уж тем более лишних мыслей. Всё должно быть выверено от и до. Шпага уже, казалось, была продолжением её руки, но ведь и этой рукой нужно было владеть безупречно, а не полагаться на удачу. — Это было потрясающе! — слышится чей-то восторженный шепот где-то позади. Катя не оборачивается: будь это дуэль до первой крови, она была бы проигравшей; нет, того хуже — поверженной. Впрочем, в собственной жизни она и является таковой: тренировка лишь на время отсрочила мысли о реальном положении дел. — Снова грустишь из-за пропущенного удара? — с сочувствием спрашивает Мира, нанесшая своей визави два укола, и получившая от неё три за всё то же время. — Ты слишком строга к себе, даже твои любимые мушкетёры гордились бы тобой, подтвердив мои слова. Катя усмехается. Конечно, Мире, смотревшей лишь фильм, сложно представить, что сказали бы настоящие мушкетеры того времени, а не те, из советского мюзикла, в котором, к слову, тот же Портос за всё экранное время дуэлировал только в одной сцене, в остальном полагаясь на любые виды оружия, а чаще и на просто подручные средства, а не верную шпагу. — Кто знает… В то время женщины вообще не брали в руки оружия, полагаясь на яды. Были исключения, конечно. Но здесь речь о женских дуэлях, и никто в здравом уме и представить себе не мог, чтоб женщина дуэлировала с мужчиной. — Странно, мне кажется, что в одной из статей литературных критиков по твоему любимому Дюма-отцу было что-то подобное. «Девушка в белоснежном костюме, под видом юноши, сражалась за честь возлюбленного на дуэли с мужчиной». Так романтично! Во взгляде Кати читается явный скепсис. Кто вообще в то время стал бы сражаться в белоснежном костюме? Нелепость, да и только! Камзол, белая блуза, шляпа с пером, но уж точно не костюм, к тому же белый: в те времена предпочитали плащи и камзолы в коричневых оттенках, на которых была бы не так заметна кровь. А представить себе, что кто-то решил специально раздеться, оставшись в исподнем… — Ты что-то не так поняла, это крайне маловероятно. Может, написано кем-то из наших современников, путающих шпагу с рапирой, костюм с камзолом, белый с коричневым, а мужчину с женщиной. Мира в ответ лишь пожимает плечами, кладя в сумку сменную обувь. Она, в отличии от Кати, уже успела полностью раздеться, собираясь идти в душ после насыщенной тренировки, в то время как Катя только сняла с головы шлем, при этом, как ни странно, даже не удосужившись снять перчатки. Она хотела бы отсрочить момент возвращения домой, еще хоть немного побыв в форме. Пускай сегодня, по её личному мнению, тренировка прошла не отлично, но всё же могло быть и еще хуже, верно? Например, она могла пропустить укол в легкое, или сердце. а с «ранением» в ключицу, всё же у неё оставались бы достаточно большие шансы выжить. Нужно будет обязательно найти в пособии по фехтованию раздел о подобных ситуациях, и разобрать их как можно детальнее до следующей тренировки. «И всё-таки, Вы бы гордились моими успехами, Оливье. Хотя бы в этом, я стала похожей на Вас. Очень жаль, что Вы не увидите. Мне так хотелось бы показать Вам то единственное, что сможет заинтересовать…» Решив, что откладывать неизбежное уже нельзя, Катя садится на скамью, собираясь снять костюм и, последовав примеру остальных девчонок, отправиться в душ, смывая с себя пот и усталость дня, но покачивается, чувствуя сильное головокружение. Кольцо, подаренное Оливье, пульсирует в такт яремной вене на шее. Хаотично водя руками, и машинально стараясь уцепиться хоть за что-нибудь, прежде, чем упадет на пол, Катя хватается за лежащую рядом шпагу. Поглотившее целиком и полностью её разум и тело сильнейшее головокружение — это последнее, что она чувствует, отключаясь.