Пепел фестралов

Осень подошла к концу, и первые дни декабря принесли долгожданный снег. Однако вместе с зимней красотой пришла и непогода: ледяной ветер гулял по полям Хогвартса, а небо затянулось тяжёлыми облаками, из которых то и дело срывались снежные вихри. Полёты на метле, которые так полюбились Эвелине, пришлось временно отменить. Близнецы объявили, что в такую погоду даже они не рискнут вылетать, а Джордж добавил, что не хочет потом слушать, как Эвелина отчитывает их за возможные падения. Но скучать было некогда. В отсутствие тренировок они всё чаще собирались в своей секретной лаборатории, спрятанной на верхнем этаже Хогвартса. Эвелина давно уже перестала чувствовать себя там гостьей. Если вначале она робко оглядывалась и старалась не трогать ничего лишнего, то теперь, как только переступала порог, уверенно раскладывала свои вещи и делала "порядки" на свой лад. — Эви, ты вообще понимаешь, что нарушаешь наши вековые традиции хаоса? — однажды заметил Фред, наблюдая, как она аккуратно раскладывает баночки с ингредиентами по полкам. — Вековые? — усмехнулась она, оглядываясь через плечо. — Вы же начали это всё только два года назад. — Это неважно! — подхватил Джордж, подходя ближе. — Но твоя организация... она слишком... цивилизованная. Наши вредилки теряют дух приключений! — Ваши вредилки перестанут работать, если вы не научитесь складывать порошки в правильные банки, — невозмутимо ответила Эвелина, захлопывая крышку очередной коробочки. Близнецы переглянулись, притворно закатив глаза, но ничего не сказали. В глубине души они знали, что её порядок вносил необычную эффективность в их творческий процесс. С появлением Эвелины их маленькая мастерская начала напоминать не просто хаотичный склад, а почти профессиональную лабораторию. — Ладно, раз ты у нас такая организованная, — протянул Джордж, протягивая ей листок с рецептами, — почему бы тебе не помочь нам с новой партией "Пукающих перчаток"? — Опять ваши "шедевры"? — спросила Эвелина, притворно закатывая глаза, но всё же взяла рецепт. — На прошлой неделе мы и так надымили весь третий этаж, я до сих пор слышу жалобы. — Именно поэтому мы улучшаем формулу, — важно заявил Фред, кивая. — Теперь они будут не только пукать, но и выпускать разноцветные искры! Работа в лаборатории приносила ей неожиданное удовольствие. Она смеялась вместе с близнецами, спорила о том, какие ингредиенты использовать, и даже предлагала свои идеи. Когда они однажды решили протестировать одну из новых шуток на Джордже, тот с лёгкостью согласился, но с условием, что Эвелина лично поможет его потом "разминировать". — Ты становишься настоящей Уизли, — заявил он, когда она помогала ему снять чары с его ботинок, которые внезапно начали ходить в обратную сторону.  — Нет уж, спасибо, мне одного шарфа хватило, — съязвила она, заставив Джорджа рассмеяться. В лаборатории смех и разговоры не стихали до самой ночи. Несмотря на мороз за окнами, здесь всегда было тепло от их бесконечных споров, шуток и совместного творчества. Эвелина чувствовала, что этот уголок замка стал для неё особенным местом, где она могла быть собой — частью этой странной, но удивительно уютной команды. На следующий день за завтраком директор Дамблдор поднялся со своего места, и звон его чарующего голоса мгновенно привлёк внимание всего Большого зала. Ученики, привычные к неожиданным объявлениям директора, отложили вилки и ложки, с интересом слушая, что он скажет. — Дорогие ученики, — начал он, улыбаясь своим добродушным образом, — я рад сообщить, что в этом году нас ожидает особенное событие. В связи с приближающимся Рождеством мы проведём Снежный бал! — В зале раздался вздох восторга, и по столам тут же прокатилась волна оживлённых обсуждений. — Бал состоится через две недели, и на него приглашены все ученики с четвёртого по седьмой курс. Этот момент вызвал заметное недовольство среди младшекурсников. Те, кто сидел за столами первых трёх курсов, начали тихо бурчать, жалуясь, что их снова оставили за бортом всех развлечений. — Это несправедливо! — пробормотал кто-то за столом Когтеврана.  — Почему они думают, что младшие не смогут себя прилично вести на балу? — подхватила другая девочка. Однако следующая новость заставила замереть даже старшекурсников. Профессор Макгонагалл поднялась со своего места, её строгий взгляд пробежался по залу, заставляя разговоры затихнуть. — Чтобы вы все могли должным образом подготовиться к столь важному событию, — сказала она, медленно оглядывая учеников, — мы добавляем в ваше расписание занятия по бальным танцам. Уроки будут совместными для всех курсов с четвёртого по седьмой. Большой зал тут же наполнился неоднозначными возгласами. Девушки оживлённо шептались между собой, в восторге обсуждая предстоящие репетиции, тогда как большинство парней закатывали глаза и хмуро роптали: — Занятия по танцам? Серьёзно? — буркнул кто-то за столом Гриффиндора. — Как будто у нас и так мало домашней работы, — добавил кто-то из старшекурсников. Эвелина, сидя за столом Когтеврана, старалась не выдать своих смешанных эмоций. С одной стороны, идея бала звучала захватывающе. С другой — перспектива занятий по танцам, да ещё и совместных, вызывала у неё лёгкую тревогу. Она уже представляла себе, как её партнёром окажется кто-то неуклюжий, или хуже того — Джордж или Фред Уизли.  "Нет, этого нельзя допустить," — подумала она, машинально поправляя шарф.  За столом Гриффиндора, между тем, близнецы обменивались лукавыми взглядами. Джордж, сдерживая смех, повернулся к Фреду: — Ты только представь: мы, танцующие грациозно, как гиппогрифы. Да девчонки выстроятся в очередь. — Или сбегут, как только увидят наши "па", — подмигнул Фред. Эвелина услышала их приглушённый смех, бросила на них подозрительный взгляд и тут же отвела глаза, надеясь, что они не заметят её реакции. Но, судя по их хитрым ухмылкам, надежды были тщетными.  Как только профессор Макгонагалл произнесла следующую фразу, Эвелина почувствовала, как земля под ней, кажется, начала уходить из-под ног: — Занятия по бальным танцам будет вести приглашённый преподаватель — Михаэль Грейсторм. Эвелина широко распахнула глаза, её сердце забилось быстрее. Михаэль Грейсторм. Её дядя. Человек, который своими манерами и утончённостью заставлял всех замирать в восхищении, но при этом был абсолютно невыносим для неё. Они терпеть не могли друг друга — он считал её невоспитанной и упрямой, а она находила его заносчивым и холодным. И теперь этот человек должен будет преподавать ей танцы? В замке, который до этого был её убежищем от семейных обязательств? Как только Макгонагалл закончила своё объявление, в Большой зал вошёл сам Михаэль. Высокий, статный, с идеальной осанкой, он словно скользил по полу, а не шёл. Его лицо было безупречно симметричным, словно высеченным из мрамора. Густые тёмные волосы были аккуратно зачесаны назад, открывая прямые, как по линейке, брови и светло-серые глаза, которые, казалось, видели каждого насквозь. Его изысканный чёрный сюртук подчёркивал утончённую фигуру, а белоснежные манжеты рубашки выглядывали ровно настолько, чтобы намекнуть на его безукоризненный вкус. В зале наступила тишина. Михаэль остановился у стола преподавателей, коротко поклонился Дамблдору и Макгонагалл, а затем обвёл взглядом учеников. Когда его взгляд остановился на Эвелине, она почувствовала, как внутри всё сжалось. Он приподнял бровь, будто только сейчас заметил её присутствие, и лёгкая улыбка тронула его губы.  — Эвелина, моя дорогая племянница, — произнёс он своим мягким, но чётким голосом, от которого у многих девушек за столами невольно закружилась голова. — Ты не сказала мне, что учишься здесь. Какая... неожиданная встреча. Эвелина медленно потупила взгляд, чувствуя, как все вокруг начинают перешёптываться. Она хотела спрятаться, раствориться в воздухе, но Михаэль уже подходил к ней. — Встань, — мягко, но настойчиво произнёс он, протягивая руку. Она посмотрела на него с раздражением, но, понимая, что спорить бесполезно, нехотя поднялась из-за стола. Михаэль взял её за руку, словно поднимая для осмотра, и чуть наклонил голову, изучая её с ног до головы.  — Держи осанку, Эвелина, — приказал он, выпрямляя её плечи лёгким нажатием на спину. — Ты же знаешь, что осанка — это основа всего. И сделай реверанс, как я тебя учил. — Здесь? Сейчас? — прошипела она, не веря своим ушам. — Конечно, — невозмутимо ответил он. — Или ты хочешь, чтобы я показал всем, как это делать правильно? Заметив, что все взгляды в Большом зале прикованы к ним, Эвелина поняла, что у неё нет выхода. Стиснув зубы, она собралась с духом, сложила руки на юбке мантии и сделала аккуратный реверанс, как учили её в детстве. Михаэль удовлетворённо кивнул. — Не идеально, но сойдёт, — прокомментировал он. — Мы с тобой ещё поработаем. Он отпустил её руку и снова обратился к залу, словно ничего особенного не произошло: — Надеюсь, все вы с таким же энтузиазмом будете осваивать танцы. Жду вас на первом занятии.  Эвелина плюхнулась обратно на своё место, чувствуя себя абсолютно униженной. Она уже слышала, как Ливи, Эллисон и Виолетта начинают тихо восхищаться её "графским" дядей. — Эви, он потрясающий! — прошептала Ливи, не скрывая восторга. — Почему ты никогда о нём не рассказывала? — Да, он как из сказки, — добавила Виолетта. — Вам бы с ним работать, а не мне, — процедила Эвелина, уткнувшись в тарелку и чувствуя, как её терпение сгорает под взглядами близнецов, которые, конечно же, уже готовили новый план, чтобы всё это обернулось для неё ещё большим кошмаром. После завтрака Эвелина торопилась уйти из Большого зала, надеясь избежать лишних разговоров о своём дяде и его внезапном появлении. Но она не успела сделать и нескольких шагов, как дорогу ей преградили Фред и Джордж. Их лица светились привычным озорством, и по их выражению Эвелина поняла, что они уже придумали, как подшутить над ней. — Эвелина Грейсторм, наследница дворянских титулов и знатных манер, — с преувеличенным почтением начал Фред, театрально кланяясь. — Разве не надо было добавить "ученица самого графа танцев"? — подхватил Джордж, подмигнув. — Теперь понятно, почему ты такая строгая. Это у вас семейное! — продолжил Фред, обводя руками воображаемый ореол вокруг её головы. Эвелина остановилась, стиснув зубы. Она пыталась проигнорировать их, но шутки становились всё более громкими и, как ей казалось, колкими. Ситуация с дядей, их постоянное внимание и всёобщее шептание за спиной довели её до предела. — Заткнитесь! — резко прикрикнула она, не выдержав. Её голос прозвучал громче, чем она ожидала, и даже эхом отразился от стен коридора. Близнецы замолчали. Их лица, обычно оживлённые и наполненные весельем, застыло удивление. Джордж чуть наклонил голову, а Фред приподнял бровь, но ничего не сказал. В их взгляде не было злости, только непонимание и лёгкая обида. Эвелина почувствовала, как сердце сжалось от укола совести. Она никогда не повышала на них голос, и уж точно не хотела обидеть их. Но сейчас всё, что она могла сделать, — это отвести взгляд и быстрым шагом уйти, прежде чем они заметят, как её глаза начинают блестеть от слёз. Она шла по коридору, почти не разбирая дороги, стараясь не обращать внимания на шёпот учеников, которые, возможно, слышали её вспышку. Её голова гудела от мыслей. Михаэль, этот утончённый, но холодный человек, был для неё воплощением кошмара. С детства он ставил её в неудобное положение своими уроками манер и строгими требованиями. И теперь, когда он снова оказался рядом, все её внутренние барьеры словно рухнули. Она злилась на дядю, на себя, но больше всего на близнецов. Нет, это неправда. Она злилась на то, что сорвалась на них, хотя они всего лишь пытались её развеселить. Но иногда даже их шутки могли стать последней каплей. Эвелина зажмурилась, пытаясь избавиться от чувства вины.  "Я должна извиниться," — подумала она, но сейчас ей просто хотелось побыть одной. Эвелина понимала, что даже мысль о прогуле уроков теперь была неосуществимой. С Михаэлем в замке любой её пропуск немедленно оказался бы известен родителям, и последствия были бы невыносимыми. Она вздохнула, заставляя себя идти на занятия, хотя всё внутри протестовало.  Однако к последнему уроку, трансфигурации, её терпение снова оказалось на пределе. Сославшись на головную боль, она попросила разрешения пропустить занятие. Профессор Макгонагалл, взглянув на неё поверх очков, сдержанно кивнула, разрешив ей уйти, но предупредила, чтобы она отдохнула и не отлынивала от домашних заданий. Эвелина с благодарностью покинула класс, чувствуя, как напряжение немного спадает. Во внутреннем дворе было тихо. Лёгкий снежок медленно кружился в воздухе, покрывая землю тонким белым слоем. Эвелина, закутавшись в свой новый шарф, медленно бродила по выложенным камнем дорожкам, стараясь успокоиться. Холодный воздух приятно щипал кожу, а белая пелена вокруг создавалась иллюзию, что она осталась одна в этом огромном замке. Она остановилась у каменной скамьи, глядя на тонкие снежинки, которые ложились на её ладони и тут же таяли. На мгновение она почувствовала себя в безопасности, отрезанной от всех забот. Но этот момент длился недолго.  Внезапно что-то холодное и мокрое ударило её прямо в лицо. Эвелина отшатнулась, потрясённо глядя вперёд. Она провела рукой по щеке, стряхивая остатки снега, и подняла голову. На другой стороне двора стоял Михаэль, элегантно сложив руки за спиной, но его лицо озаряла едва заметная усмешка. — Ты серьёзно? — выдавила Эвелина, всё ещё ошеломлённая. — Разве это не весело? — произнёс он, сохраняя свой утончённый тон. — Ты выглядела слишком задумчивой. Я решил тебя немного... взбодрить. Она уставилась на него, не веря своим ушам. Михаэль, её всегда собранный и бесконечно строгий дядя, только что запустил в неё снежком? С издёвкой. Её разум отказывался это осознать. — Взбодрить? — переспросила она, медленно приходя в себя. — Ты хочешь сказать, что это было... специально? — Конечно, — хладнокровно ответил он, словно это было очевидно. — Ты слишком часто выглядишь так, словно несёшь на плечах весь мир. Иногда полезно позволить себе расслабиться. — Снежком в лицо? — её голос был наполнен возмущением, но в глубине души она ощущала, как в груди зарождается странная смесь раздражения и удивления. — Всё зависит от метода, — с лёгкой усмешкой заметил он.  Эвелина, сузив глаза, нагнулась и подняла горсть снега, скатав его в плотный снежок. Михаэль приподнял бровь, глядя на неё с лёгким интересом, но не успел отреагировать, как снежок угодил ему прямо в плечо. — Ах, вот как? — протянул он, отряхивая снег с мантии. — Полагаю, это значит война? — Ты сам начал, — сухо отрезала Эвелина, уже формируя новый снежок. Снежная дуэль между Эвелиной и Михаэлем разгоралась, как ни странно, с каждым броском. Эвелина неожиданно для себя вошла во вкус, стремясь как можно точнее попасть в своего дядю, который, несмотря на свою утончённость, оказался на удивление ловким. Михаэль двигался с грацией, уклоняясь от её снежков, а иногда с изящной точностью отвечая ей в ответ. — Ты, кажется, забыла, кто тебя учил сосредотачиваться, — усмехнулся он, когда один из её бросков пролетел мимо и ударился об стену. — Сосредотачиваться, может, и учил, но не на таких вещах, — огрызнулась Эвелина, уклоняясь от очередного снежка, который едва не угодил ей в плечо. Несмотря на её старания, Михаэль снова и снова доказывал своё превосходство. Однако, стоило ему замешкаться, как Эвелина, ловко подобрав снежок, метнула его прямо в цель — дядя вздрогнул, когда холодный снег попал ему в шею, за воротник сюртука.  — Попала! — воскликнула Эвелина, смеясь. Михаэль, словно поддавшись мгновенной растерянности, остановился. Затем он поднял руки в жесте сдачи и медленно покачал головой, но в его глазах блеснули тёплые искры.  — Ладно, ты победила, — сказал он, смахивая снег с воротника. — Но, признаюсь, это было… освежающе. Эвелина всё ещё улыбалась, чувствуя лёгкую гордость за свою победу. Но затем Михаэль медленно подошёл ближе, окинув её внимательным взглядом. Она напряглась, ожидая очередного замечания о манерах или осанке, но вместо этого он вдруг заговорил тоном, который удивил её. — Ты всегда была особенной, Эвелина, — начал он, опуская руки в карманы сюртука. — Не такой, как твои родители хотели бы видеть. Но это не значит, что ты не достойна их уважения или гордости. Эвелина замерла, её улыбка медленно угасала. Она подняла на него взгляд, не понимая, откуда это вдруг взялось. Михаэль, заметив её растерянность, продолжил: — Я знаю, что часто был слишком строг с тобой. Возможно, даже несправедлив. — Его голос звучал мягче, чем когда-либо. — Но знаешь, почему я требовал так много? Потому что видел в тебе потенциал, который ты сама ещё не осознала. Она молчала, обдумывая его слова. Впервые Михаэль не казался ей тем холодным, заносчивым аристократом, которого она знала с детства. Его взгляд, хоть и строгий, был наполнен искренностью. — Ты можешь быть кем угодно, Эвелина. И я надеюсь, что однажды ты поймёшь это сама, — закончил он, слегка кивнув, прежде чем отойти к краю двора. Эвелина осталась стоять на месте, чувствуя, как что-то меняется внутри. Слова Михаэля не развеяли её обиду или раздражение полностью, но они оставили след, заставляя задуматься. Может быть, под всей этой строгостью скрывался человек, который, как и она, боролся со своими несовершенствами. Эвелина смотрела вслед уходящему Михаэлю, чувствуя, как внутри неё борются обида, непонимание и лёгкое чувство вины, которое продолжало напоминать о её утренней вспышке на близнецов. После небольшой паузы она глубоко вздохнула и направилась за своим дядей. Он услышал её шаги и замедлил ход, давая ей возможность догнать его. — Ты чего-то хотела, Эвелина? — спросил он, не оборачиваясь, но слегка наклонив голову в её сторону. — Почему ты вдруг решил сказать мне всё это? — спросила она, догнав его и заглянув ему в лицо.  Михаэль на секунду замер, затем коротко усмехнулся, но в его взгляде читалась серьёзность. — Потому что, несмотря на всю твою упёртость и нежелание слушать, я всё ещё твой дядя, — сказал он, останавливаясь. — Но есть кое-что, о чём мы должны поговорить. Эвелина нахмурилась, ожидая продолжения. Михаэль взглянул на неё с тем же прищуром, который всегда заставлял её чувствовать себя маленькой девочкой, провинившейся на уроке манер. — Те рыжики, — начал он, и в его голосе звучала явная нотка скепсиса. — Близнецы Уизли. Ты должна извиниться перед ними. Эвелина вздрогнула, её брови удивлённо взлетели вверх. — Что? — выдохнула она. — Ты серьёзно? — Абсолютно, — подтвердил Михаэль, убирая руки в карманы своего сюртука. — Ты перегнула палку. Они, конечно, сущие проказники, и их манеры... оставляют желать лучшего. — Он сделал паузу, слегка поморщившись, словно произнёс что-то неприятное. — Но это не оправдывает твоего поведения. Ты потеряла самообладание.  Эвелина нахмурилась, вспоминая момент, когда накричала на близнецов. Она действительно чувствовала укол совести, но слова Михаэля лишь раздражали её ещё больше. — Ты ведь их даже не знаешь, — пробормотала она. — Почему тебя вообще волнует, что я на них накричала? Михаэль повернулся к ней, его взгляд стал жёстче. — Ты не понимаешь, Эвелина, что здесь дело не только в них. — Его голос был тихим, но твёрдым. — Ты представляешь нашу семью. Я могу сколько угодно критиковать их... эксцентричность, их бедность или отсутствие вкуса, но это не даёт тебе права опускаться до уровня крика. Ты должна показать себя выше этого. Уважение к другим — это то, что удерживает наш статус.  Эвелина почувствовала, как её кулаки сжимаются. Она смотрела на дядю, который с самого детства внушал ей, что статус семьи Грейсторм стоит выше любых личных чувств. Слова "бедность" и "отсутствие вкуса" обожгли её, но больше всего её задело то, что извиниться он предложил не из-за заботы о ней или о близнецах, а ради какой-то иллюзорной репутации их семьи. — Значит, это только ради статуса? — тихо спросила она, не скрывая сарказма в голосе. — Ты хочешь, чтобы я извинилась не потому, что это правильно, а потому, что я "Грейсторм"? Михаэль ответил ей холодным взглядом. — Правильно или нет, Эвелина, но ты должна уметь справляться со своими эмоциями. Это то, что отличает нас от... других. Эвелина стояла неподвижно, раздираемая противоречивыми эмоциями. Она знала, что дядя в чём-то прав: накричать на близнецов было неправильно. Но его высокомерие и постоянное напоминание о статусе их семьи вновь напомнили ей, почему она никогда не могла найти с ним общий язык. — Хорошо, — сказала она после долгой паузы, сдержанно кивая. — Я извинюсь. Но не ради "статуса", Михаэль. Ради них. Она развернулась и пошла прочь, оставив дядю стоять в одиночестве. На этот раз она не собиралась позволить ему управлять её действиями. Если она и извинится перед близнецами, то сделает это на своих условиях. До ужина Эвелина металась по комнате, нервно шагая взад и вперёд. Она пыталась придумать, как извиниться перед близнецами. Слова путались в голове, а чувство вины становилось всё сильнее. Её утренний крик, их растерянные взгляды — всё это всплывало перед глазами снова и снова. «Что я вообще могу сказать?» — думала она, уткнувшись лицом в ладони. — «Просто "извините"? Но они заслуживают большего. Они ведь просто пытались меня развеселить…» Время шло, а подходящих слов так и не находилось. В итоге Эвелина тяжело вздохнула и направилась в Большой зал на ужин, понимая, что откладывать это дальше бессмысленно. Она старалась идти с высоко поднятой головой, но, войдя в зал, не смогла заставить себя посмотреть на стол Гриффиндора. Вместо этого она быстро села на своё место за столом Когтеврана и уткнулась в тарелку, надеясь, что близнецы не обратят на неё внимания. Еда на тарелке оставалась нетронутой. Эвелина пыталась отогнать чувство грызущей совести, но всё было бесполезно. Она украдкой посмотрела на Гриффиндорский стол. Близнецы, казалось, ни на секунду не изменили своему привычному образу: они громко смеялись, шутили и, как всегда, привлекали к себе всеобщее внимание. Но Эвелине казалось, что в их поведении чего-то не хватает. Может быть, это была её вина? Она вздохнула и отвела взгляд, снова уткнувшись в свою тарелку. Внезапно она почувствовала лёгкое движение у себя за спиной. Её волосы, свободно распущенные, начали аккуратно собираться, словно невидимые руки ловко заплетали их в косу. Эвелина замерла, ошеломлённая этим магическим проявлением, и осторожно повернула голову, но никого не увидела. В зале царила привычная суета, и никто не обращал на неё внимания. Затем её взгляд упал на стол перед собой. Там, рядом с тарелкой, лежала записка. Эвелина осторожно взяла её, развернула и увидела всего одно слово:  "Прости нас." Её сердце замерло на миг, а затем бешено заколотилось. Это были они. Близнецы. Только они могли придумать что-то настолько необычное, чтобы выразить извинения. Эвелина несколько секунд смотрела на записку, не веря своим глазам. Затем её пальцы машинально коснулись аккуратно заплетённой косы. Её губы тронула едва заметная улыбка. Все мысли о высокопарных извинениях, которые она так долго пыталась придумать, вдруг показались ненужными. Она знала, что должна сделать. "Прости нас". Эти два слова значили больше, чем она могла бы выразить в ответ.  Эвелина крепче сжала записку в руке, чувствуя, как её решимость нарастает. Она хотела извиниться. Нет, она должна была это сделать. Их жест тронул её, и она понимала, что теперь её очередь сделать шаг навстречу.  Она уже поднялась со своего места, готовая идти к столу Гриффиндора, как вдруг заметила знакомые рыжие головы, приближающиеся к столу Когтеврана. До того, как она успела что-либо сказать, близнецы ловко уселись по бокам от неё, словно ничего необычного не произошло. — Итак, Эви, слушай, — начал Фред, опираясь локтём на стол и глядя на неё с озорной улыбкой. — Мы тут подумали… а как тебе идея жевательной резинки, которая заставляет людей говорить только правду? — Или, лучше, представь: ты жуёшь, и у тебя изо рта вылетают пузыри, которые раскрывают самые глупые секреты. Например, "Я тайком ем шоколад ночью в библиотеке", — подхватил Джордж, подмигивая. Эвелина моргнула, ошеломлённая их поведением. Они вели себя так, будто ничего не случилось. Никаких упрёков, никакой обиды — просто новые идеи для их бесконечных вредилок.  — Вы… — начала она, но Джордж перебил её с видом, будто ничего не замечал. — Мы, конечно, ещё не решили, какой вкус дать резинке. Может, мятный? Или что-то необычное, вроде карамельно-огуречного? — продолжил он, глядя на неё, словно искренне ждал ответа. Фред кивнул, подперев подбородок рукой. — Ты же наш эксперт, Эви. Что скажешь?  Она чувствовала, как её губы начинают дрожать от смеси эмоций: благодарности, облегчения и какого-то тёплого удивления. Они специально обошли неловкость, они знали, что ей тяжело, и вместо этого просто пришли, чтобы снова быть рядом, чтобы всё стало как прежде. Эвелина выдохнула и слабо улыбнулась, глядя то на одного, то на другого. — Карамельно-огуречный? Это же отвратительно, — сказала она, качая головой, но в её голосе не было ни капли раздражения. — Знаешь, у тебя странный вкус, если ты так думаешь, — отозвался Фред, притворно нахмурившись. — Ага, но у неё есть стиль. Глянь на эту косу, — заметил Джордж, хитро ухмыляясь.  Эвелина закатила глаза, но улыбка всё же тронула её губы. В их манере обращаться с ней было что-то особенное, что заставляло её чувствовать себя принятой, несмотря на все неловкие моменты.  «Спасибо вам», — подумала она, но не сказала этого вслух. Близнецы знали её достаточно хорошо, чтобы понять это без слов.  Эвелина сидела между близнецами, слушая их бесконечные обсуждения новых вредилок, но её мысли всё ещё крутились вокруг утреннего происшествия и того, как они, казалось, просто отпустили всё, что произошло. Она украдкой взглянула на их лица — такие знакомые, озорные, но сейчас в них была какая-то особая мягкость. Они не ждали от неё извинений, не требовали объяснений, просто продолжали быть рядом. Поколебавшись всего мгновение, Эвелина медленно протянула руки под стол. Её пальцы сначала коснулись ладони Фреда, потом Джорджа. Она мягко сжала их руки, осторожно, будто боялась, что её жест будет воспринят неправильно. Фред, почувствовав её прикосновение, слегка замер. Он отвёл взгляд от тарелки, где рисовал вилкой круги, и посмотрел на неё с удивлением. Его брови приподнялись, но на лице тут же появилась лёгкая, едва заметная улыбка. Он сжал её руку в ответ, как бы говоря: "Всё нормально. Мы в порядке." Джордж, с другой стороны, сразу почувствовал её жест и отреагировал почти мгновенно. Он бросил на неё короткий взгляд, в котором мелькнуло что-то тёплое, почти благодарное. Его пальцы чуть сильнее обхватили её ладонь, передавая тепло и уверенность.  Но ни один из них не остановился. Они продолжали говорить, как будто ничего не произошло, давая ей возможность сохранить её жест в тайне. — Значит, карамельно-огуречный не прокатит, — задумчиво произнёс Фред, глядя в потолок. — А как насчёт… арбузно-лукового?  — Нет-нет, я уверен, что мы можем придумать что-то ещё более извращённое, — подхватил Джордж с задумчивым видом. — Может, с привкусом прокисшего зелья?  Эвелина не могла удержаться от тихого смеха, её губы дрогнули в улыбке. Их тёплые руки, крепко держащие её, говорили гораздо больше, чем их слова. Это было прощение, дружба и нечто большее, что не требовало объяснений. Она чуть сильнее сжала их ладони, надеясь, что её благодарность тоже передалась этим простым жестом. И в тот момент, когда Джордж, будто случайно, легонько погладил её пальцы большим пальцем, а Фред мягко сжал её руку ещё раз, она поняла, что её извинения были приняты задолго до того, как она успела их выразить словами. На следующий день, сразу после завтрака, ученики с четвёртого по седьмой курсы остались в Большом зале для первой репетиции по бальным танцам. Длинные столы были убраны в стороны, освобождая место для танцпола. Михаэль Грейсторм стоял в центре зала, как всегда элегантный и безукоризненный, а его голос разносился по залу с непререкаемым авторитетом. — Бальный танец — это не просто движение. Это искусство, которое требует изящества, уважения к партнёру и... полной концентрации, — начал он, обводя взглядом собравшихся. Его слова звучали чётко, словно каждое было выточено специально для этой аудитории. — На Снежном балу вы должны показать не только своё мастерство, но и чувство стиля. И чтобы продемонстрировать вам, как это должно выглядеть, мне понадобится партнёр. Эвелина почувствовала, как её сердце на мгновение остановилось. Она уже знала, что произойдёт, ещё до того, как Михаэль повернулся к ней и протянул руку. — Эвелина, будь добра, составь мне компанию. Все взгляды в зале обратились к ней. Её дыхание участилось, но, понимая, что отказ невозможен, она медленно вышла вперёд. Михаэль, как всегда, выглядел собранным и спокойным, и его уверенность каким-то образом передалась ей. Она позволила ему взять её за руку и вывести на середину зала. — Это несложно, если помнить о главном, — сказал Михаэль, обращаясь к ученикам, но его голос был достаточно тихим, чтобы услышала только она. — Спокойствие, Эвелина. Мы просто танцуем. Он сделал знак палочкой, и из воздуха раздалась нежная мелодия, заполняя зал. Михаэль положил руку на её талию, другой крепко удерживая её ладонь. Они начали двигаться в ритме музыки, его движения были плавными и уверенными, а Эвелина, следуя за ним, ощущала, как её страхи медленно растворяются. Её лёгкие шаги идеально сочетались с его грациозностью. Михаэль вёл её, словно в сказочном танце, с лёгкими поворотами и изящными переходами. Зал замер. Ученики, которые до этого переговаривались и хихикали, теперь смотрели на танцующую пару с открытыми ртами. — Ух ты, — пробормотал кто-то за спиной.  Близнецы, стоявшие ближе к краю зала, тоже замолчали. Фред, обычно не сдерживающий комментариев, наблюдал с искренним восхищением, а Джордж даже слегка приподнял брови, удивлённый тем, как Эвелина, которую они привыкли видеть упрямой и немного неуклюжей, вдруг превратилась в воплощение изящества. — Это точно наша Эви? — шёпотом спросил Фред, слегка толкнув брата локтем.  — Похоже, она нам чего-то не рассказывала, — усмехнулся Джордж, но в его тоне чувствовалась гордость. Танец закончился изящным поворотом и лёгким реверансом со стороны Эвелины. Михаэль коротко кивнул, отпуская её руку. — Вот так, господа, должен выглядеть ваш танец, — сказал он, обращаясь к ученикам. — Всё дело в равновесии, взаимопонимании и, конечно, в уважении к партнёру. Эвелина медленно подняла глаза и встретилась с множеством восторженных взглядов. Щёки слегка покраснели, но внутри она почувствовала, как гордость и облегчение заполнили её. Даже близнецы улыбались, и их искры в глазах говорили больше, чем любые слова.  Михаэль, сделав шаг назад, снова обратился к залу: — А теперь попробуйте повторить. И не бойтесь ошибок. Без них не бывает прогресса. Эвелина, вернувшись к своему месту, почувствовала, как Фред и Джордж тут же подошли к ней. — Знаешь, — начал Фред с ухмылкой, — я даже не догадывался, что ты умеешь так танцевать. — Да уж, впечатляюще, — добавил Джордж. — Может, ты всё-таки сможешь научить нас хотя бы не наступать на чужие ноги? Эвелина усмехнулась, почувствовав, как напряжение уходит, и тихо ответила: — Сначала научитесь слушать. А потом — посмотрим. Эвелина уже открыла рот, чтобы предложить близнецам помочь с танцами, но её слова замерли на губах, когда Михаэль появился рядом с ними, как будто предвидел её намерения. Его холодный взгляд скользнул по Фреду и Джорджу, которые тут же выпрямились, словно ученики, пойманные на шалости. — Распределение пар, — коротко объявил Михаэль, сложив руки за спиной. — Это важно для правильной работы с партнёром. Не теряйте времени. Он начал быстро и чётко называть пары, словно их судьбы были уже решены заранее. Близнецов он моментально отправил в разные стороны, разделив их между когтевранками, которые явно смущались от такой неожиданной компании. Эвелина успела только вздохнуть, когда дядя повернулся к ней. — Ты, Эвелина, будешь танцевать с мистером Малфоем, — произнёс Михаэль, поворачиваясь к одному из углов зала, где, облокотившись на колонну, стоял Драко Малфой. Драко, казалось, не ожидал услышать своё имя, но его выражение тут же сменилось на привычно надменное. Он медленно подошёл к Эвелине, коротко взглянув на Михаэля, а затем на свою новую партнёршу. — Мисс Грейсторм, — произнёс он с лёгким поклоном.  — Мистер Малфой, — ответила Эвелина, стараясь не показать своего раздражения.  Она посмотрела на Михаэля, который одобрительно кивнул, явно довольный своим выбором. Её не удивляло, что дядя выбрал именно Драко. Их семьи вращались в одних кругах, и она с Драко часто сталкивались на светских мероприятиях. Хотя он всегда казался ей высокомерным, у них было молчаливое уважение друг к другу. Несколько раз они даже прикрывали друг друга, когда нужно было избежать неприятных ситуаций или лишних вопросов. — Надеюсь, вы помните, как ведётся пара, мистер Малфой, — сдержанно сказала Эвелина, кладя руку на его плечо.  Драко усмехнулся, глядя ей прямо в глаза. — А вы, надеюсь, не забыли, как следовать за партнёром, мисс Грейсторм. Михаэль дал знак начать музыку, и они задвигались. Их движения были плавными и уверенными, словно они знали этот танец наизусть. Эвелина ощущала, как Драко умело ведёт, не делая ни единой ошибки. Его осанка была идеальной, а движения — выверенными. В какой-то момент она поймала себя на мысли, что этот танец оказался гораздо легче, чем она ожидала. — Всё ещё ненавидишь эти светские мероприятия? — спросил Драко, делая поворот. — Ненавижу, — тихо ответила она, пряча улыбку. — Но они бывают полезны, правда? Драко чуть кивнул, его серые глаза блеснули пониманием. — Полезны, чтобы скрывать неприятности. Например, как тот раз с твоей нелепой выходкой у Лестрейнджей. — Напомнить, кто первый заступился за тебя, когда ты уронил бокал вина на министра? — парировала она, еле сдерживая смех. Они продолжали двигаться в ритме музыки, почти не замечая, как вокруг них ученики постепенно останавливались, чтобы посмотреть. Их танец был слишком гармоничным, слишком идеальным, чтобы не обратить на него внимания. Когда музыка стихла, Михаэль сделал шаг вперёд, оценивающе оглядев пару. — Хорошо, — кратко произнёс он, затем обратился ко всем: — Возьмите пример с мистера Малфоя и мисс Грейсторм. Это то, к чему вы должны стремиться. Эвелина сдержала желание закатить глаза. Она слегка поклонилась Драко, как того требовал этикет. — Спасибо за танец, — сказала она. — Взаимно, — ответил он, слегка наклонив голову.  Однако, возвращаясь на своё место, Эвелина почувствовала на себе два пары глаз. Её взгляд тут же нашёл близнецов, стоящих чуть в стороне. Обычно озорные и весёлые, сейчас они молчали, их выражения были необычно серьёзными. Фред слегка нахмурился, как будто обдумывал что-то, а Джордж смотрел на неё пристально, прищурив глаза. "Ревность?" — мелькнуло в её голове, и она тут же одёрнула себя. Это было глупо. Близнецы всегда воспринимали её как часть своих проделок и шуток. Но их взгляды сейчас вызывали странное чувство, от которого её сердце едва заметно сжалось. Когда их глаза встретились, Фред приподнял бровь и хмыкнул, словно она сделала что-то удивительное. Джордж, с другой стороны, едва заметно усмехнулся, но в его взгляде всё ещё читалась какая-то напряжённость. — Ну, нашла себе нового лучшего друга? — бросил Фред, когда она подошла ближе, его голос звучал чуть более резко, чем обычно. — Отлично держалась, Эви, — добавил Джордж, но его тон был каким-то странно ровным, без привычной насмешливой интонации. Эвелина остановилась, пытаясь понять, что происходит. Ей хотелось ответить, но в голове крутился только один вопрос: "Неужели они действительно ревнуют, или это просто её воображение?" Эвелина почувствовала, как её губы чуть приоткрылись — она была готова высказать своё предположение, что-то спросить у близнецов, но в этот момент над залом вновь разнёсся строгий голос Михаэля: — Внимание! — Он сделал несколько шагов вперёд, его манера говорить мгновенно заставила всех замолчать. — Сейчас мы продолжим. Возвращайтесь к своим парам. Важно закрепить то, что вы только что увидели. Эвелина раздражённо выдохнула. Она не успела даже понять, что хотела сказать. Бросив короткий взгляд на близнецов, она заметила, как Джордж слегка качнул головой, словно давал ей понять, что разговор можно отложить. Фред, напротив, посмотрел на неё с выражением, которое она не смогла разобрать. То ли это была усталость, то ли всё ещё скрытая ревность. "Что с ними не так сегодня?" — пронеслось у неё в голове, но Михаэль снова призывно посмотрел на неё, ожидая, когда она займёт своё место. Эвелина вздохнула и, выпрямив спину, направилась к своей паре, где её уже ждал Драко Малфой. — Ну что, готовы продолжить, мисс Грейсторм? — спросил он, чуть приподняв бровь и протягивая ей руку. — Готова, — сухо ответила она, кладя ладонь в его руку. Михаэль дал знак, и музыка вновь зазвучала. Эвелина сосредоточилась на танце, стараясь забыть обо всём, что только что произошло. Но её мысли раз за разом возвращались к близнецам, к их взглядам и тому странному чувству, которое они вызвали. Она двигалась автоматически, следуя за Драко, но где-то глубоко внутри её не покидало ощущение, что она упускает что-то важное.  Пока музыка наполняла зал, Эвелина механически повторяла движения, её внимание сосредоточено на партнёре, чтобы избежать замечаний Михаэля. Но Драко, судя по всему, решил, что тишина — это не для него. — Ты удивила меня, Эвелина, — тихо произнёс он, ловко поворачивая её. Его голос был низким, почти шепчущим, чтобы не привлекать внимания окружающих. — Я не ожидал, что ты... так близко общаешься с Уизли. Эвелина замерла на долю секунды, но тут же восстановила ритм танца, стараясь сохранить равновесие. Она подняла взгляд, заметив его изучающий взгляд. — Что ты хочешь этим сказать, Драко? — спросила она, её голос прозвучал холоднее, чем она ожидала. — Ничего особенного, — протянул он, слегка пожав плечами. — Просто мне показалось странным, что ты проводишь так много времени с ними. Уизли ведь... ну, ты сама знаешь. Эвелина сузила глаза, чувствуя, как её раздражение начинает расти. — Знаю что? — спросила она, глядя на него пристально.  Драко, казалось, развлекался её реакцией, его губы тронула лёгкая ухмылка. — Ты знаешь, о чём я. Их репутация. Вечно бедные, вечно шумные, вечно вляпывающиеся в неприятности. А ты... Ты ведь совсем другая, — его взгляд на миг стал серьёзнее. — Я всегда считал тебя выше этого.  Эвелина резко остановилась, заставив его тоже замереть, и на мгновение музыка осталась где-то на заднем плане, не имея значения. Она посмотрела на него, её глаза вспыхнули. — Ты ошибаешься, если думаешь, что их репутация что-то для меня значит, — произнесла она твёрдо. — Они мои друзья. Да, они шумные и иногда сводят меня с ума. Но они настоящие. В отличие от многих на этих ваших "светских мероприятиях". Драко слегка поднял бровь, явно не ожидая такого ответа. Он ненадолго задумался, а затем, к удивлению Эвелины, кивнул. — Возможно, ты права, — тихо сказал он, продолжая танец. — Уизли... странные, но, наверное, в этом их сила. Только не забывай, кто ты, Эвелина. Ты не должна позволять им утягивать тебя на их уровень. — А что, если это не они меня утягивают, а я помогаю им подняться? — парировала она, с вызовом глядя на него. Драко ничего не ответил, но в его глазах на мгновение промелькнуло что-то вроде уважения. Танец закончился, и он слегка поклонился ей. — Как всегда, ты умеешь удивлять, — бросил он перед тем, как отойти, оставив её стоять в центре зала.  Эвелина проводила его взглядом, чувствуя смешанные эмоции. Её мысли вновь вернулись к близнецам. Они могли быть шумными, да. Могли раздражать её, выводить из себя. Но она знала, что в этом шуме и хаосе была их сила — сила, которая делала их настоящими. И это было куда важнее, чем любое мнение Драко Малфоя.  Урок танцев наконец подошёл к концу. Михаэль объявил, что на сегодня всё, и разрешил ученикам расходиться. Эвелина встала, выпрямив спину, с гордо поднятой головой, и, не раздумывая, направилась к близнецам, которые как раз пытались весело попрощаться со своими партнёршами по танцу. Однако Эвелина, не дав им даже закончить фразу, схватила их за руки и потянула к выходу из Большого зала. — Эй, Эви, мы же... — начал было Фред, но тут же осёкся, когда понял, что она настроена серьёзно. — Тихо, — коротко бросила она, не оглядываясь. Джордж лишь пожал плечами, переглянувшись с братом, и они последовали за ней. Эвелина уверенно свернула за угол в пустой коридор, подальше от чужих глаз и ушей, а затем резко остановилась. Прежде чем близнецы успели задать вопросы или пошутить, она развернулась к ним и обняла обоих, обвив руки вокруг их шей. Она крепко прижалась к ним, уткнувшись лицом в их плечи.  Близнецы замерли, удивлённые её внезапным действием. Они переглянулись через её плечо, и в их глазах читалось немало вопросов, но никто из них не решился нарушить момент. Эвелина глубоко вдохнула, почувствовав сладковатый запах карамели и чего-то ещё тёплого, почти домашнего, исходящий от их одежды. Это был запах, который всегда ассоциировался у неё с ними — чем-то уютным и настоящим. — Эви... — осторожно начал Джордж, но она тихо перебила его. — Просто стойте, — прошептала она. — Я хочу так постоять ещё минутку. Фред улыбнулся, его руки поднялись, чтобы аккуратно обнять её в ответ. — Мы не против, — мягко сказал он, его голос звучал непривычно тихо. Джордж тоже расслабился, похлопав её по спине. — Ты уверена, что всё в порядке? — спросил он, но его тон был спокойным, без привычной насмешки. Эвелина лишь кивнула, всё ещё не отпуская их. Она никогда раньше не делала для них ничего подобного. Она была той, кто обычно раздражался, отчитывал их или закатывал глаза на их выходки. Но после разговора с Драко она вдруг поняла, насколько они для неё важны. Насколько она готова была защищать их, если потребуется. Даже от кого-то вроде Малфоя, который пытался намекнуть, что они "не её уровня". Она не могла подобрать слов, чтобы объяснить это им. Но в этом объятии было всё, что она хотела сказать.  — Вы лучшие, — наконец тихо добавила она, отступая на шаг и глядя на них с лёгкой улыбкой. — Только никому не рассказывайте, ладно? — Ага, — кивнул Фред с притворной серьёзностью. — Мы ни за что не скажем никому, что наша строгая Эви нас любит. — Это будет наша маленькая тайна, — подмигнул Джордж, но в его голосе слышалось больше тепла, чем иронии. Эвелина закатила глаза, но её улыбка стала шире. Она знала, что они никогда не изменятся, и именно это ей в них нравилось. Эвелина медленно отстранилась, но её руки всё ещё оставались на их плечах. Затем, почти инстинктивно, она подняла ладони и мягко положила их на лица близнецов. Она смотрела на них с теплотой, которой раньше не позволяла себе показывать, и с уважением, которое они действительно заслуживали. — Вы... даже не представляете, как много для меня значите, — тихо произнесла она, словно боясь нарушить этот момент. — Я не говорю это часто, но вы самые настоящие. Вы такие, какими всегда остаетесь, и это... важно. Фред, приподняв одну бровь, улыбнулся так, как только он умел — чуть вызывающе, но с ноткой искренности. — Ты начинаешь звучать слишком серьёзно, Эви, — шутливо заметил он. — Нам волноваться? — Скорее восхищаться, — подхватил Джордж, его взгляд стал мягче. — Это ведь не каждый день мы слышим такие вещи от тебя. Эвелина закатила глаза, но на губах у неё играла лёгкая улыбка.  — Просто... не забывайте об этом, — сказала она, убирая руки. Однако прежде чем она успела совсем отступить, Фред вдруг поднял руку, словно собираясь что-то сделать, но никаких слов или жестов он не произнёс. Эвелина ощутила лёгкое, почти невидимое движение вокруг своих волос. — Что ты делаешь? — настороженно спросила она, её взгляд тут же перешёл в подозрительный. — Ничего, — невинно ответил Фред, его лицо озарила хитрая улыбка. Джордж сдержал смешок, но глаза его выдали. Эвелина подняла руку к голове и обнаружила, что её волосы снова заплетены в аккуратную косу. Она удивлённо посмотрела на Фреда, осознавая, что он использовал без палочковую магию. — Ты... опять это сделал? — спросила она, её голос был полон смеси недоумения и восхищения.  Фред слегка поклонился, его глаза сверкали озорством. — Ну, я ведь мастер сюрпризов, — произнёс он. — И разве это не удобно? Теперь тебе не нужно тратить время на причёску. — Или благодарить, — добавил Джордж, усмехаясь. Эвелина хотела что-то сказать, но вместо этого только покачала головой, тихо рассмеявшись. Эти двое, каким-то невероятным образом, всегда находили способ заставить её улыбнуться, даже когда она не собиралась этого делать.  — Спасибо, — наконец сказала она, глядя на них с лёгкой улыбкой, её тон был искренним. — Но в следующий раз хотя бы спросите. — Ни за что, — в один голос ответили они, и Эвелина поняла, что с ними она всегда будет окружена хаосом — но в этом хаосе было больше тепла, чем где-либо ещё. После того случая в коридоре, Эвелина начала замечать, что близнецы стали ещё больше окружать её своим вниманием — но в своём уникальном стиле. Она всё чаще находила в карманах мантии маленькие конфеты. Иногда это были карамельки с необычным вкусом, иногда — жевательные сладости, которые неожиданно меняли цвет языка. В первый раз это её удивило, но потом она только улыбалась, понимая, откуда эти сюрпризы. За завтраком Фред, словно бы ненароком, использовал свою невербальную без палочковую магию, чтобы снова заплести ей волосы в косу. Но теперь он добавлял в причёску небольшие декоративные элементы: то аккуратные ленточки, то маленькие металлические заколки в виде звёзд. Эвелина притворялась, что это её раздражает, но на самом деле ей нравилась эта неожиданная забота. Джордж тоже не оставался в стороне. Он время от времени подсовывал ей записки с шуточными комментариями во время уроков, и Эвелина, чтобы не выдать себя, прикусывала губу, стараясь сдержать смех. Эти мелочи стали для неё частью повседневности, и она поняла, что больше не может представить свою жизнь в Хогвартсе без них. Однако не всем это нравилось. Михаэль, сидя за преподавательским столом, с холодным взглядом наблюдал за её общением с близнецами. Его лицо не выражало ничего, но Эвелина видела, как он поджимал губы, когда замечал её с ними.  "Пусть себе думает, что хочет," — твёрдо решила она. Её дядя мог не одобрять близнецов, но она уже давно перестала жить его представлениями о том, что "достойно" её статуса. На уроках танцев её партнёром оставался Драко Малфой. Их взаимодействие было сдержанным, но комфортным. Эвелина была благодарна за то, что он больше не затрагивал тему семейства Уизли. Драко вел себя так, словно понимал, что это было её личное дело, и не вмешивался.  Однажды во время очередного танца он коротко заметил: — Ты стала более... уверенной в движениях. Это всё благодаря моему влиянию? Эвелина усмехнулась, не отводя взгляд. — Конечно, Драко, — произнесла она с легкой иронией. — Куда бы я без твоей безграничной поддержки. Он фыркнул, но в его глазах сверкнуло что-то вроде одобрения. В этом взаимодействии было что-то, что напоминало ей о странной, но всё же существующей связи между ними — связи, основанной на взаимном уважении. Несмотря на все мелочи, Эвелина чувствовала, что её жизнь в Хогвартсе обрела новый баланс. Между хаосом, который создавали близнецы, и строгими требованиями Михаэля, она нашла свою точку опоры, где могла быть собой.  Во время очередного урока танцев, когда музыка снова наполняла Большой зал, Драко, ведя Эвелину в очередном круге, вдруг слегка прищурился и заговорил, его голос звучал с небрежной игривостью: — Эвелина, ты уже нашла себе пару на предстоящий бал? — спросил он, его тон был настолько непринуждённым, что она на мгновение задумалась, серьёзно ли он это говорит или просто дразнит. Она подняла на него взгляд, её брови слегка приподнялись. — Ещё нет, — честно ответила она. — У меня были дела поважнее, чем думать о партнёре. Драко усмехнулся, его губы изогнулись в чуть насмешливой улыбке. — Это звучит так, словно у тебя вообще нет интереса к балу. Неужели ты думаешь, что кто-то сможет обойтись без твоего общества на таком событии?  Эвелина закатила глаза, но прежде чем она успела что-то ответить, в их разговор "случайно" вмешались близнецы Уизли. Фред и Джордж, танцующие неподалёку со своими партнёршами, вдруг начали двигаться с какой-то излишней экспрессией. Под прикрытием этих «порывов» они умудрились не только оказаться ближе к Драко и Эвелине, но и создать небольшой хаос.  Сначала Джордж сделал неуклюжий поворот, его партнёрша чуть не споткнулась, и он, спасая ситуацию, "случайно" толкнул Драко плечом. — Ой, извини, Малфой, — невинно сказал он, широко улыбаясь. — Простите за мою неуклюжесть. Драко холодно посмотрел на него, но сдержал раздражение. — Ничего страшного, — сухо ответил он, возвращая внимание к Эвелине. Но прежде чем они успели продолжить танец, Фред совершил ещё более "случайный" манёвр. Он, словно потеряв равновесие, сделал шаг назад и наступил на ногу Драко. — Ой, какая досада! — воскликнул Фред, явно не скрывая своей насмешки. — Драко, ты, наверное, слишком тихо предупреждаешь о своих ногах.  Эвелина, увидев, как лицо Драко напряглось, попыталась сдержать смех. Она отлично понимала, что близнецы сделали это нарочно.  — Уизли, — произнёс Драко ледяным тоном, сверля их взглядом. — Если вы не можете нормально танцевать, может, вам стоит просто выйти из зала? — Ты прав, мы ещё учимся, — согласился Джордж, не скрывая своей ухмылки. — Зато в отличие от тебя, мы не теряем терпения. Правда, Фред? — Абсолютно, — подхватил Фред, словно поддерживая невидимый тост. — Кстати, Эви, у тебя чудесная осанка сегодня. Это всё благодаря нашему графу? Или… благодаря нам? — Он подмигнул ей с лукавой улыбкой. Эвелина не выдержала и тихо рассмеялась. Близнецы снова умудрились вывести ситуацию из напряжённой в комическую.  — Всё, возвращайтесь к своим парам, — сказала она, с трудом сохраняя серьёзность.  Фред и Джордж, слегка поклонившись, как будто извиняясь, удалились, оставляя Драко слегка раздражённым. Он посмотрел на Эвелину, и его бровь дернулась. — Ты, похоже, в восторге от их манер? — спросил он, его тон был наполнен явным сарказмом. Эвелина только улыбнулась, её взгляд стал теплее. — У них есть свои способы сделать жизнь интереснее, — ответила она, с лёгким вызовом глядя на него. Драко ничего не ответил, лишь слегка пожал плечами, но в его глазах промелькнула тень понимания. Ему пришлось признать: Уизли, как бы он ни относился к ним, действительно умели держать внимание Эвелины на себе.  Когда музыка стихла и занятие подошло к концу, Эвелина вздохнула с облегчением. Её взгляд на мгновение задержался на Драко, который холодно склонил голову в знак завершения танца. С лёгкой улыбкой, она изящно взмахнула своими волосами, демонстрируя ту грацию, которую так упорно требовал от неё Михаэль, и сделала небольшой реверанс. — Благодарю за танец, мистер Малфой, — произнесла она с чуть ироничной ноткой. — В любое время, мисс Грейсторм, — ответил он, его голос был таким же хладнокровным, как всегда, но в глазах мелькнуло что-то похожее на лёгкое восхищение. Эвелина развернулась и с гордо поднятой головой направилась к выходу из Большого зала. Но едва она успела пересечь порог, как с обеих сторон к ней подскочили Фред и Джордж. С хитрыми ухмылками, они ловко подхватили её под руки, прежде чем она успела даже спросить, что происходит. — Ни слова, мисс Грейсторм, — начал Фред, подмигнув. — Мы спасаем тебя от тирании графа Малфоя, — добавил Джордж, его тон был полон театральной серьёзности. — Что вы делаете? — воскликнула Эвелина, но её голос утонул в смехе, когда они одновременно потянули её вперёд, практически бегом уводя по коридору. — Мы? — притворно задумался Фред, уворачиваясь от учеников, которые с удивлением смотрели на их трио. — Спасаем тебе день, естественно. — И, между прочим, ты нам кое-что должна, — вставил Джордж, хитро поглядывая на неё. — Ты ведь обещала научить нас танцевать. — Ваша неуклюжесть — это не моя проблема! — воскликнула Эвелина, но её слова не имели эффекта, так как близнецы уже вовсю мчались по коридорам, уводя её за собой. Вскоре они добрались до их лаборатории, спрятанной за одним из потайных проходов Хогвартса. Как только дверь закрылась за ними, Эвелина глубоко вдохнула, пытаясь прийти в себя. Её волосы слегка растрепались от бега, а щеки порозовели. — Вы двое просто сумасшедшие, — сказала она, смеясь, но в её голосе не было ни капли раздражения. — Конечно, — подтвердил Фред, усаживаясь на один из столов и закидывая ноги. — Но ты всё равно нас любишь. — Иначе ты бы не бегала с нами по коридорам, — добавил Джордж, пряча в карман очередную пачку конфет. Эвелина закатила глаза, но её улыбка выдавала её. Она действительно ценила эти моменты, когда они могли быть просто собой, вдали от всей этой формальности и ожиданий. Эвелина встала в центре лаборатории, глядя на близнецов с напускной строгостью, скрестив руки на груди. — Ладно, раз уж вы так этого хотите, — сказала она с тяжёлым вздохом, но её глаза лукаво сверкнули. — Я научу вас танцевать. Но только если вы будете слушаться меня. Фред и Джордж обменялись взглядами, их лица озарились самыми невинными улыбками, на которые они только были способны. — Мы — само послушание, — сказал Фред, приложив руку к сердцу. — Абсолютно, — подхватил Джордж. — Веди нас, о великая преподавательница! Эвелина закатила глаза, но не удержалась от улыбки. Она достала свою палочку и одним взмахом заставила столы и стулья отодвинуться к стенам, освободив место в центре лаборатории. Пол теперь был идеально чистым и готовым для танцев. — Отлично. Теперь слушайте меня внимательно, — начала она, сделав шаг вперёд. — Танцы — это не просто шаги. Это синхронизация с партнёром, ритм и, самое главное, чувство уважения. С этим у вас могут быть проблемы. — Мы можем быть очень уважительными, если захотим, — вставил Фред с напускной серьёзностью. — Но не слишком, чтобы это стало скучно, — добавил Джордж, его улыбка была хитрой. Эвелина поджала губы, пытаясь сохранить серьёзность. — Итак, кто из вас первый будет моим партнёром? — спросила она, глядя на них с вызовом. Фред шагнул вперёд, положив руку на грудь. — Я готов жертвовать собой ради науки, — торжественно заявил он. Джордж сделал шаг назад и жестом пригласил брата вперёд. — Пожалуйста, продолжай, великий мученик. А я посмотрю и сделаю выводы. Эвелина вздохнула и протянула руку Фреду. — Ладно, начинаем. Сначала встань ровно, — скомандовала она, кладя его руку себе на талию и направляя его другую ладонь. — Ого, это серьёзно, — пошутил он, стараясь сохранить ровную осанку. Эвелина проигнорировала его комментарий и сделала первые шаги, медленно показывая ритм. Джордж стоял в стороне, скрестив руки, и наблюдал с видимым удовольствием, не упуская возможности вставлять свои комментарии. — Ты наступил ей на ногу, — заметил он, не скрывая смеха. — Это был художественный шаг! — возразил Фред, но в его голосе была весёлая нотка. Эвелина остановилась и подняла бровь. — Если вы хотите научиться, то придётся работать, — сказала она твёрдо, но её глаза мягко блестели. — А ты, Джордж, следующий.  — О нет, — усмехнулся он, подходя ближе. — Я уже боюсь. Эвелина взяла Джорджа за руку и начала с ним новый круг танца. Она сразу заметила, что его шаги были куда более уверенными и плавными, чем у Фреда. Он быстрее подстраивался под ритм и почти не делал ошибок. Она посмотрела на него, слегка удивлённая. — Ты танцуешь лучше, чем Фред, — заметила она вслух, не скрывая лёгкой улыбки. — Впрочем, неудивительно. Ты всегда был более собранным. Джордж ухмыльнулся, слегка поклонив голову. — Ну, кто-то же должен компенсировать весь хаос, который он создаёт, — с иронией ответил он. Фред, который до этого стоял в стороне, наблюдая за их танцем, вскинул руки в притворном возмущении. — Эй! Это было грубо, — заявил он, глядя на Эвелину с выражением, в котором читалась одновременно обида и недоверие. — Значит, я теперь хуже всех танцую, да? Эвелина остановилась, отпустив руку Джорджа, и повернулась к Фреду. Она увидела, что за его шутливым тоном скрывается настоящая обида, пусть и небольшая. Это было странно видеть от него, ведь Фред редко воспринимал что-то всерьёз. Она подошла ближе и, положив руку на его плечо, посмотрела ему прямо в глаза. Её голос прозвучал мягко, но серьёзно. — Фред, ты не хуже. Ты другой, — сказала она, её тон был полон искренности. — Я люблю вас обоих. Не за то, как вы танцуете, а за то, какие вы есть.  Слова повисли в воздухе, заставив обоих близнецов замолчать. Фред моргнул, явно не ожидая такого признания. Его возмущённое выражение сменилось удивлением, а потом лёгким смущением. Он попытался сохранить свою фирменную улыбку, но та выглядела куда мягче, чем обычно. Джордж, стоявший чуть позади, тоже растерял своё привычное озорство. Его лицо слегка порозовело, и он отвёл взгляд, будто пытался осмыслить услышанное. — Ты так серьёзно сказала это, — наконец пробормотал Фред, почесав затылок. — Даже не знаю, как реагировать. — Я тоже, — добавил Джордж, теперь глядя на неё с некоторой долей растерянности. Эвелина рассмеялась, её лицо озарила улыбка. — Не стоит ничего придумывать. Просто примите это как факт, — сказала она, отступая на шаг. — А теперь, Фред, твоя очередь. Покажешь мне, что ты можешь танцевать не хуже своего брата? Фред быстро вернул себе привычное выражение лица и сделал драматический шаг вперёд. — Ну, раз уж ты так уверена в моей гениальности, я готов попробовать, — произнёс он, протягивая ей руку. Джордж закатил глаза, но в его взгляде всё ещё теплилось что-то мягкое, едва уловимое. И хотя они вернулись к шуткам и тренировкам, то, что сказала Эвелина, осталось с ними, оставив тёплый след в их сердцах. Время незаметно пролетело, и середина декабря принесла в Хогвартс ощущение предстоящего праздника. Бал был уже через неделю, но Эвелина так и не нашла себе пару. Она старалась не придавать этому большого значения, но её соседки по комнате, Ливи, Эллисон и Виолетта, не упускали случая поддразнить её. — Ну же, Эви, ты не можешь просто прийти на бал одна, — убеждала её Эллисон за завтраком. — Это же... грустно. — Может, ты просто ждёшь, пока кто-то сделает первый шаг? — подхватила Ливи, хитро улыбаясь. — Ну знаешь, как в сказках? Эвелина закатила глаза, разрезая свой тост. — Перестаньте. Я иду на бал ради музыки и атмосферы, а не ради пары.  — Ты так говоришь, потому что никто ещё не спросил тебя, — поддразнила Виолетта, её глаза сверкали от азарта.  Эвелина собиралась ответить, но вдруг её слова были перебиты громким хлопком. В зал влетел маленький фейерверк, сверкая и рассыпая золотые искры по воздуху. Он кружился над столами, привлекая внимание всех, кто находился в Большом зале. С шумным шипением фейерверк взорвался, оставив в воздухе пылающие слова:  "Ты пойдёшь с нами на бал?" Эвелина замерла, уставившись на эту надпись. Её лицо сначала озарилось удивлением, а потом лёгким смущением. Зал начал оживляться: кто-то хихикал, кто-то переговаривался, а её соседки буквально задыхались от восторга.  — Эви, оглянись! — пискнула Ливи, ткнув её в плечо и энергично показывая пальцем за спину. Эвелина медленно обернулась и увидела их. Фред и Джордж стояли рядом, выглядя совершенно не так, как обычно. Их рыжие волосы были аккуратно зачёсаны назад, а школьная форма сидела настолько идеально, что казалось, будто они её только что сняли с манекена. В руках у них был небольшой букет полевых цветов — скромный, но такой искренний, что это тронуло Эвелину больше, чем любые розы. — Ну? — одновременно спросили они, их голоса звучали с ноткой волнения, но в глазах блестел привычный задор. Эвелина чувствовала, как её лицо начинает краснеть. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли у неё в горле.  — Мы ждали, когда ты найдёшь себе пару, но, видимо, кто-то был слишком занят, чтобы заметить, — начал Фред, его улыбка была чуть неуверенной, что было для него редкостью.  — Поэтому мы решили: зачем одному из нас становиться твоей парой, если мы можем оба? — добавил Джордж, пожав плечами, словно это был самый очевидный выбор в мире. Эвелина смотрела на них, не зная, как отреагировать. Её соседки, тем временем, уже едва сдерживались от восторженных писков. Виолетта зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть, а Эллисон тихо шептала: — Скажи "да", Эви. Скажи "да", иначе я сама это сделаю за тебя. Эвелина, собрав всю свою решимость, сделала шаг вперёд и взяла букет из рук Фреда. — Вы двое — совершенно невозможны, — сказала она, но в её голосе звучала тёплая улыбка. — Ладно. Я пойду с вами. Но это не значит, что вы будете выделываться на танцполе. Близнецы одновременно выдохнули с облегчением, и на их лицах засияли искренние улыбки. — Ну конечно, мисс Грейсторм, — ответил Фред, игриво поклонившись. — Мы будем паиньками. — До первого танца, — подмигнул Джордж, чем вызвал общий смех. В этот момент Эвелина поняла, что лучшей пары для бала, чем эти двое, ей не найти. Эвелина ещё не успела насладиться моментом, как раздался холодный и чёткий голос, который моментально оборвал все улыбки: — Это абсолютно недопустимо. Она резко повернулась, и её сердце замерло. Михаэль Грейсторм стоял у входа в Большой зал, его взгляд был ледяным, а осанка — ещё более строгой, чем обычно. Все разговоры в зале стихли, когда он сделал несколько шагов вперёд, его голос разносился как удар грома. — Ладно бы, если бы ты выбрала одного из них, — произнёс он с наигранной усталостью, словно разочарованный взрослый. — Но два Уизли? Это уже не выбор, Эвелина, а настоящее падение. Эвелина почувствовала, как её лицо наливается краской. Она сжала букет в руках, её пальцы побелели от напряжения. Михаэль шагнул ближе, его взгляд впился в неё, как лезвие. — Я всегда говорил, что тебе не хватает утончённости, — продолжил он, его слова были словно удары. — Но это? Это позор для нашей семьи. Ты не просто не соответствуешь нашему имени, ты его топчешь. Тебе нужно учиться выбирать, с кем иметь дело, если ты хочешь хоть немного уважения.  Эвелина почувствовала, как её ноги будто приросли к полу. В голове гудело, и она не могла найти слов, чтобы ответить. Но не успел Михаэль сделать ещё один шаг вперёд, как в разговор вмешались близнецы. Фред и Джордж, которые обычно превращали любую ситуацию в шутку, сейчас выглядели совершенно иначе. Их улыбки исчезли, уступив место серьёзности и холодной решимости. Фред первым сделал шаг вперёд, его лицо было мрачным, а в глазах пылал едва сдерживаемый гнев. — Сэр, — начал он, его голос был ровным, но в нём слышалась угроза, — не смейте так говорить с ней. Никогда. Джордж стоял рядом, его руки были скрещены на груди, и он смотрел на Михаэля с таким выражением, что даже Эвелина вздрогнула. Это было впервые, когда она видела их такими. Настолько серьёзными. Настолько злыми. — Вы можете не любить нас, — добавил Джордж, его голос звучал мягче, но от этого не менее опасно. — Но принижать её? Это уже слишком.  Михаэль прищурился, его взгляд метнулся между близнецами и Эвелиной, как будто он оценивал ситуацию. Но его тон остался холодным. — Вы, двое, не в том положении, чтобы мне что-либо указывать, — бросил он. — Эвелина — моя племянница, и я имею полное право высказывать ей, если её выбор позорит нашу семью. — Может, и имеете, — резко ответил Фред, сжав кулаки, — но вы забываете, что её выбор — это её право. И вы его не измените, какими бы красивыми словами вы это ни прикрывали. Макгонагалл, наблюдавшая за разворачивающимся конфликтом, наконец встала из-за преподавательского стола и направилась к ним. Её строгий голос прозвучал в попытке разрядить обстановку. — Господа, этого достаточно. Большой зал — не место для семейных разногласий, — произнесла она твёрдо, но с ноткой дипломатии. Но Михаэль не собирался так просто сдаваться. Он холодно посмотрел на Макгонагалл и бросил последнее замечание, обращаясь к Эвелине: — Тебе повезло, что это произошло здесь. Но я доложу об этом твоим родителям. Посмотрим, как ты потом будешь веселиться с этими... рыжиками на балу, — с этими словами он развернулся и покинул зал. Эвелина стояла, всё ещё зажимая букет в руках. Она чувствовала, как её тело дрожит — от гнева, унижения, но больше всего от благодарности. Она посмотрела на Фреда и Джорджа, которые, несмотря на всю обстановку, продолжали стоять рядом с ней. — Спасибо, — прошептала она, но её голос дрогнул. — Мы всегда рядом, Эви, — ответил Фред, глядя ей прямо в глаза. — Всегда, — добавил Джордж, его тон стал мягче, а лицо вновь озарилось лёгкой улыбкой. Макгонагалл внимательно посмотрела на них и тихо добавила: — Идите. Вам нужно немного остыть.  Эвелина, стиснув зубы, кивнула и, следуя за близнецами, покинула Большой зал, чувствуя, что в этот момент её мир немного изменился. В полной тишине они шли по длинным коридорам Хогвартса, направляясь к знакомому укромному месту — лаборатории близнецов. Эвелина сжимала букет в руках так сильно, что стебли чуть не ломались. Близнецы, казалось, понимали её состояние и не произнесли ни слова, просто шагали рядом, предоставляя ей время переварить произошедшее. Когда они, наконец, зашли в лабораторию, Фред закрыл за ними дверь, а Джордж первым присел на край стола, наблюдая за Эвелиной. Она стояла в центре комнаты, всё ещё сжимая букет, её дыхание было прерывистым, а лицо оставалось напряжённым. Через несколько секунд молчания она резко бросила букет на ближайший стол и повернулась к ним. — Я больше не могу это терпеть, — начала она, её голос дрожал от гнева. — Эта вечная игра на "репутацию" нашей семьи! Это их чёртов "статус"! — Она сделала шаг вперёд, её глаза блестели от едва сдерживаемых слёз. — Они всегда смотрят на меня, как на какую-то марионетку, которая должна делать то, что они хотят, чтобы оправдать их ожидания. И Михаэль... этот человек... он вообще когда-нибудь думал обо мне как о личности, а не как о "племяннице, которая позорит фамилию"? Фред и Джордж молча слушали, не перебивая её. Эвелина ходила из стороны в сторону, высказывая всё, что накипело. — Если они решат, что не дадут мне денег на платье для бала, чтобы "проучить меня", — она бросила взгляд на близнецов, её голос звучал твёрдо, — то я всё равно пойду. Как-нибудь раздобуду его. Платье, украшения... хоть сама сошью, но я появлюсь там, чтобы доказать, что их проклятое мнение ничего не значит. Она остановилась, резко выдохнула, и вдруг всё напряжение, накапливавшееся внутри неё, обрушилось. Она подошла к Фреду, который стоял ближе всего, и уткнулась лбом в его грудь. Её плечи слегка задрожали, а дыхание оставалось тяжёлым. Фред, сначала немного удивлённый, тут же мягко обнял её, его руки осторожно легли ей на спину. — Всё будет хорошо, Эви, — тихо сказал он, его голос был невероятно тёплым, лишённым даже тени привычного сарказма. — Мы с тобой. И ты не одна. Джордж встал с места, подойдя ближе, и слегка похлопал её по плечу. — Если им вздумается тебе помешать, мы это исправим. Ты будешь на этом балу, Эви, и никто не сможет тебя остановить. Даже твоя "драгоценная" семья. Эвелина глубоко вдохнула, её тело чуть расслабилось в их поддержке. Она подняла голову, встретившись с их взглядами, и впервые за день позволила себе улыбнуться — пусть и едва заметно. — Спасибо вам, — тихо сказала она. — За всё.  — Всегда, — одновременно ответили близнецы, и в этот момент она знала, что может на них положиться, как никогда раньше.  На следующий день, как и ожидала Эвелина, к завтраку ей пришло письмо. Совершенно привычный свёрток с гербом её семьи. Она медленно развернула его, прекрасно зная, что её там ждёт. Прочитав всего несколько строчек, она сдержанно усмехнулась и сложила письмо обратно, прежде чем кто-либо успел заглянуть через её плечо. Как и предполагалось, её семья сообщала, что никаких денег на платье или другие "ненужные мелочи" она не получит. Письмо было написано с таким холодным тоном, что казалось, его сочиняли специально, чтобы унизить её. Последняя строчка буквально жгла глаза: "Мы уверены, что ты справишься, если приложишь достаточно усилий, чтобы не позорить наше имя." Эвелина молча положила письмо в карман, не произнеся ни слова. Она даже не почувствовала ни обиды, ни гнева — только странное облегчение. Они сделали свой выбор, но теперь она была свободна сделать свой. Когда вечером она рассказала о письме своим соседкам, те мгновенно принялись придумывать, как можно выйти из положения. Эллисон первой вытащила из-под своей кровати небольшую коробку со швейными принадлежностями. — У тебя ведь есть какие-то старые платья, да? — спросила она, уже просматривая содержимое коробки. — Мы что-нибудь из них придумаем. — Они все ужасные, — ответила Эвелина, пожимая плечами. — Большинство из них мама заставляла меня носить на светских приёмах. Но, думаю, они где-то в чемодане. Ливи тут же вскочила с кровати. — Принеси их сюда! У нас точно что-то получится. Мы с Эллисон справимся. Виолетта, ты тоже, если перестанешь разглядывать себя в зеркале. — Я просто готовлю вдохновение, — отмахнулась Виолетта, но тут же присоединилась к обсуждению. Каждый вечер Эвелина приносила свои старые платья из чемодана, и они с девочками разрабатывали план. Одно из платьев было слишком длинным и вычурным, другое казалось слишком простым, а третье — явно не подходило по размеру. Но Эллисон и Ливи были полны решимости. С каждым вечером они что-то подшивали, добавляли или убирали, экспериментировали с украшениями, которые нашлись в их шкафах. — Знаешь, это даже весело, — сказала Виолетта, держа в руках тонкий кусок ткани, который они собирались пришить к одному из рукавов. — Твой бал будет особенным уже только потому, что это платье мы создадим сами. Эвелина слабо улыбнулась, наблюдая за тем, как её соседки так усердно трудятся. Она чувствовала, что, несмотря на все препятствия, они обязательно справятся. И, возможно, ей не нужно было это письмо с деньгами. Ей были нужны только эти люди рядом, которые верили в неё и поддерживали. До бала оставалось всего три дня, и Эвелина чувствовала, как стресс буквально съедает её изнутри. Вроде бы они с соседками делали всё возможное, но платье, несмотря на все старания, выглядело не так, как ей хотелось. Оно казалось слишком тяжёлым, слишком неудобным, и в нём не было ничего, что бы отражало её саму. Соседки, видя её разочарование, тоже начали хмуриться. Они старались успокаивать её, но Эвелина понимала, что они сами не удовлетворены результатом. Ночью, когда все уже спали, Эвелина лежала на своей кровати, глядя на потолок. Её мысли были заняты тем, как она будет выглядеть на балу в этом недоделанном наряде. Ей хотелось всё бросить, но она знала, что это будет значить победу для Михаэля и её семьи. А этого она не могла позволить. Её размышления прервал тихий стук в дверь. Эвелина вздрогнула, обернувшись на звук. Кто мог прийти так поздно? Она медленно встала с кровати, стараясь не разбудить соседок, и подошла к двери. Открыв её, она не увидела никого.  — Кто здесь? — прошептала она, оглядываясь по коридору, но ответа не последовало. Её взгляд опустился вниз, где на полу стояла коробка. Простая, но аккуратно перевязанная лентой. Эвелина нахмурилась, осторожно подняла её и закрыла дверь, вернувшись в комнату. Она поставила коробку на свою кровать и, колеблясь всего мгновение, сняла ленту и открыла крышку. Внутри, завернутое в мягкую ткань, лежало платье. Но не просто платье — оно было роскошным, изысканным, но в то же время элегантным. Платье глубокого сапфирового цвета, украшенное тонкими серебряными нитями, которые искрились, как звёзды на ночном небе. Ткань переливалась на свету, создавая ощущение магии. Оно выглядело лёгким, словно было создано специально для того, чтобы кружиться в танце. Эвелина на мгновение замерла, не веря своим глазам. Она осторожно прикоснулась к ткани, которая была невероятно мягкой и приятной на ощупь. Её сердце бешено колотилось. — Кто…? — прошептала она, оглядываясь, словно ответ мог быть где-то рядом. Внутри коробки лежала небольшая записка. Эвелина взяла её и развернула. В записке всего два слова, написанных аккуратным почерком: "Ты заслуживаешь." Её глаза наполнились слезами. Она прижала записку к груди, пытаясь сдержать эмоции. Она не знала, кто это сделал, но этот жест означал для неё больше, чем она могла выразить словами. Оставшиеся дни до бала Эвелина держала всё в тайне. Она аккуратно спрятала платье подальше от глаз соседок и даже близнецов, которые время от времени пытались выведать, как продвигается её подготовка. На их расспросы она лишь загадочно улыбалась и отмахивалась: — Всё будет хорошо. Увидите сами. Её соседки, привыкшие к её откровенности, не могли сдержать любопытства. Виолетта даже пыталась заглянуть в её шкаф, но Эвелина с лёгким смехом остановила её, пригрозив, что в случае чего пригласит её вместо близнецов в свои танцевальные партнёры. Наступил вечер снежного бала. Эвелина осталась одна в комнате, пока её соседки уже закончили готовиться и ушли вниз, чтобы встретиться со своими партнёрами. Она медленно надела платье, наслаждаясь тем, как оно идеально сидело на ней. Ткань мягко ложилась на плечи, струясь вниз, словно волны ночного неба. Она аккуратно закончила укладывать волосы в элегантную причёску, добавив несколько серебряных заколок, которые напоминали звёзды. Её макияж был сдержанным, но подчёркивал глаза, делая взгляд особенно выразительным. Она встала перед зеркалом и на мгновение замерла. Её отражение было почти неузнаваемым. Это была та Эвелина, о которой она мечтала — сильная, уверенная и готовая выйти навстречу всему, что приготовила судьба. Она сделала небольшой поворот, позволяя платью мягко закружиться вокруг неё, и не смогла удержаться от лёгкой улыбки. — Идеально, — прошептала она самой себе. Спустившись в общую гостиную Когтеврана, она услышала оживлённые голоса своих соседок. Когда она вошла, разговоры мгновенно стихли. Девочки обернулись и буквально замерли на месте. — Эвелина... — прошептала Виолетта, её глаза расширились от восхищения. — Это просто... потрясающе! — Ты выглядишь как звезда, — добавила Ливи, прикрывая рот рукой, чтобы не закричать от восторга. — Нет, как королева! Эллисон подошла ближе, обводя её взглядом. — Где ты достала это платье? Оно… Оно великолепно! Мы думали, что ты останешься в том старом... Эвелина лишь улыбнулась, слегка покрутившись на месте, чтобы показать, как платье струится при движении. — Это мой маленький секрет, — сказала она, подмигнув. Девочки переглянулись, их восторженные лица сияли, словно они сами собирались стать частью этой магии.  — Ты затмишь всех на балу, — произнесла Виолетта с уверенностью.  Эвелина поправила одну из заколок в волосах и глубоко вдохнула. Она чувствовала себя готовой к вечеру. Её уверенность, её платье, её друзья — всё это стало частью момента, который она собиралась запомнить навсегда. Эвелина и её соседки вышли из уютной гостиной Когтеврана, чтобы направиться в сторону Большого зала, где уже собирались ученики на Снежный бал. Едва они вошли в освещённые коридоры замка, как Эвелина ощутила на себе взгляды. Ученики, которые были на пути в зал, останавливались, чтобы посмотреть на неё, перешёптывались, но она старалась сохранять невозмутимость. Лишь уголки её губ поднимались в лёгкой улыбке, которую она с трудом скрывала. Её платье, переливающееся при каждом движении, словно впитало в себя свет зимних звёзд, выделяло её среди остальных. Девочки, проходя мимо неё, останавливались, чтобы восхищённо шепнуть подругам что-то о её наряде. Даже несколько юношей, стоящих в стороне, не скрывали своего восхищения. Когда они подошли ближе к Большому залу, из-за поворота вышел Драко Малфой, одетый в идеально сидящий тёмный костюм с серебристыми деталями. Его взгляд тут же упал на Эвелину, и он замер на долю секунды, прежде чем продолжить движение. Подойдя ближе, он слегка наклонил голову и произнёс низким, чуть бархатистым голосом: — Ты выглядишь великолепно, Эвелина.  Его слова прозвучали неожиданно искренне, без привычного высокомерия. Эвелина подняла взгляд, почувствовав лёгкий румянец на щеках, но быстро взяла себя в руки. — Спасибо, Драко, — ответила она с лёгкой улыбкой. — Ты тоже неплохо выглядишь. Он слегка усмехнулся, но не сказал больше ни слова, продолжив свой путь в сторону зала. Соседки Эвелины тут же захихикали, переглядываясь между собой, но Эвелина лишь качнула головой, отмахиваясь от их намёков. Когда они подошли к входу в Большой зал, Эвелина заметила знакомые рыжие макушки. Близнецы стояли в стороне, ожидая её, и её сердце на мгновение сжалось от того, как они выглядели. Они были в идеально сидящих костюмах, которые явно были сшиты на заказ. Фред был в чёрном костюме с тёмно-красными деталями, а Джордж — в глубоком тёмно-синем, с серебряными акцентами. Их обычно взъерошенные волосы были аккуратно уложены, а лица озаряли привычные, но почему-то сегодня особенно тёплые улыбки. Они одновременно повернулись к ней, и их глаза засияли. Джордж слегка толкнул брата локтем, как будто напоминая ему, что пора говорить. — Ну... — начал Фред, но, кажется, на миг потерял дар речи. — Эви, ты... просто невероятна. — Ослепительна, — добавил Джордж, не сводя с неё глаз. — Кажется, мы с костюмами зря старались. Ты всё равно затмила всех. Эвелина рассмеялась, но в её голосе звучала лёгкая нотка смущения. — Вы тоже выглядишь потрясающе, — призналась она, оглядывая их с головы до ног. — Но эти костюмы... Они явно дорогие. Откуда они? Фред усмехнулся, театрально поклонившись. — У нас есть щедрый спонсор, — ответил он с лукавой улыбкой. — Да, его зовут Гарри Поттер, — добавил Джордж, чуть не рассмеявшись. — Говорит, что иногда нужно поддерживать искусство — в данном случае наше представление. Эвелина фыркнула, закатив глаза. — Конечно, Поттер, — произнесла она, но в её голосе слышалась благодарность.  — Эви, а теперь серьёзно, — сказал Фред, подходя ближе. — Ты действительно... потрясающая. Ты готова войти и стать королевой бала? Она чуть наклонила голову, её улыбка стала мягче. — Только если вы будете моими королями хаоса, — ответила она, протягивая им обе руки. — Это даже не обсуждается, — ответили они одновременно, взяв её под руки и ведя в сторону зала, где волшебство вечера уже начинало своё представление. Большой зал был неузнаваем. Высокие потолки были украшены зачарованными снежинками, которые медленно кружились в воздухе, не тая, а лишь усиливая ощущение зимней сказки. Мерцали ледяные люстры, а стены переливались серебристым светом, словно изнутри их покрывал иней. По углам зала стояли высокие, украшенные волшебными огоньками ели, издающие лёгкий хвойный аромат. Пол был зеркально-чистым, отражая свет и добавляя залу ещё больше волшебства. Ученики расселись вдоль стен за небольшими столиками, оставив середину для танцев. Пары начали формироваться, и все ждали, когда начнётся основное действие. Вскоре в зал вошла профессор Макгонагалл. Её строгая осанка и чёткий голос заставили зал притихнуть. — Добрый вечер, уважаемые ученики. Сегодня мы начинаем наш традиционный Снежный бал. Как вы знаете, первый танец посвящён открытию, и я буду называть пары, которые должны выйти на паркет, — произнесла она, доставая свиток. В зале воцарилась напряжённая тишина, смешанная с тихим перешёптыванием. Макгонагалл начала называть имена. Пары, одна за другой, выходили на середину зала, кланялись друг другу и начинали танец. Музыка была мягкой, волшебной, идеально подходящей для бальных движений. Когда очередь дошла до Эвелины и близнецов, Макгонагалл слегка замялась. Её взгляд скользнул по списку, а затем остановился на трёх фигурах в центре зала. — Эвелина Грейсторм... — она сделала паузу, и в зале повисла напряжённая тишина. — И... Фред и Джордж Уизли. Лёгкий шёпот прокатился по залу. Эвелина посмотрела на близнецов, которые лишь уверенно улыбнулись, давая понять, что всё будет хорошо. Макгонагалл, сделав глубокий вдох, махнула палочкой, и заиграла нежная мелодия.  Эвелина, взяв Фреда за руку, вышла на середину зала. Они поклонились друг другу, как того требовал этикет, и начали танец. Фред уверенно вёл её, стараясь повторить все шаги, которым она их учила. Его движения были немного неуклюжими, но в его глазах горела решимость. — Я же говорил, что запомнил все шаги, — шепнул он, улыбаясь. — Ты молодец, — ответила она с мягкой улыбкой. После нескольких кругов она передала руку Джорджу. Джордж, в отличие от брата, двигался более плавно, его движения были точными, и он вёл её так, словно занимался этим всю жизнь. — Думаю, я немного выиграл в этой партии, — тихо пошутил он, подмигнув ей. — Не зазнавайся, — ответила она, но в её голосе была нотка игривости. Музыка сменялась, и она снова оказалась с Фредом, а затем с Джорджем. Они по очереди крутили её, поднимали, делали плавные развороты. Эвелина заметила, как зал стал притихать, наблюдая за их танцем. Кто-то шептался, кто-то улыбался, но никто не мог отвести глаз от этой необычной троицы. Когда музыка подошла к концу, Эвелина оказалась между близнецами, и они одновременно склонили головы в лёгком поклоне, словно специально подстраивая момент. Зал разразился аплодисментами. Макгонагалл, несмотря на свою строгость, тоже едва заметно кивнула, а в её взгляде промелькнуло одобрение. — Ты справилась, Эви, — сказал Фред, пока они покидали паркет. — Нет, мы справились, — добавил Джордж. Эвелина улыбнулась им, чувствуя, как гордость и благодарность переполняют её. Бальный вечер продолжался, наполненный музыкой, смехом и искрящимся светом. Эвелина танцевала не только с близнецами, но и с другими партнёрами, которые с интересом подходили к ней, заворожённые её образом. Но она всегда возвращалась к своим рыжеволосым спутникам, которые то шутками, то смешными жестами продолжали поддерживать её настроение. Ближе к середине вечера, когда музыка сменялась более спокойной мелодией, к ней неожиданно подошёл Драко Малфой. Он выглядел сдержанным, но в его глазах светилось что-то вроде решимости. Она уже ожидала какой-нибудь язвительный комментарий, но его слова её удивили. — Мисс Грейсторм, — начал он, слегка поклонившись, — не окажете ли мне честь потанцевать? Эвелина застыла на мгновение. Его вежливый тон выбил её из равновесия, но она быстро взяла себя в руки. Близнецы, стоящие неподалёку, тоже удивлённо переглянулись. Джордж открыл рот, чтобы что-то сказать, но Фред толкнул его локтем, заставив замолчать. — Конечно, мистер Малфой, — ответила Эвелина, подавая ему руку. Драко аккуратно взял её ладонь, и они направились на паркет. Музыка началась, и он плавно повёл её в танце. Его движения были выверенными и точными, как и всегда, но в этот раз в них было больше мягкости. — Ты сегодня затмила всех, — произнёс он тихо, глядя на неё. — Спасибо, — ответила она, чуть смутившись. — Ты тоже выглядишь достойно. Драко слегка улыбнулся, и его взгляд задержался на её платье. — Это платье... У моей матери хороший вкус, не так ли?  Эвелина замерла, её шаги чуть сбились, но Драко, как опытный партнёр, ловко вернул её в ритм. — Подожди... Это её работа? — спросила она, её голос был наполнен удивлением. Драко чуть кивнул. — Она знает, как сделать так, чтобы Грейсторм выглядела как настоящая звезда. Я попросил её помочь, зная, что твоя семья не будет поддерживать твоё участие. Она сама выбрала платье, сказала, что оно идеально подойдёт тебе. Эвелина почувствовала, как её сердце сжалось. Ей сложно было поверить, что Малфой мог сделать что-то настолько благородное, но в его голосе не было ни намёка на сарказм. — Почему ты это сделал? — тихо спросила она. Драко чуть наклонил голову. — Возможно, потому что иногда я хочу доказать, что не всё, что я делаю, связано с моим высокомерием. И, возможно, потому что ты заслуживаешь большего, чем тебе дают, — ответил он, его голос звучал мягче, чем она когда-либо слышала. Эвелина не знала, что сказать. Музыка начала затихать, и Драко аккуратно остановился, удерживая её руку. Он слегка наклонился и, прежде чем она успела что-либо сделать, галантно поцеловал её ладонь.  — Надеюсь, этот вечер станет для тебя особенным, — сказал он, отпуская её руку.  Эвелина стояла, глядя ему вслед, когда он удалился в сторону стола с напитками. Она прижала руку к груди, всё ещё ощущая тепло его прикосновения. Она стояла посреди зала, её сердце всё ещё бешено колотилось. Танец с Драко был не просто неожиданным, он перевернул её внутренний мир. В голове крутились его слова, мягкий тон, тот самый момент, когда его губы коснулись её ладони. Она ощутила лёгкие мурашки по коже и странное, почти щемящее чувство в груди, которое она не могла до конца понять. "Это просто благодарность... Просто благодарность," — пыталась убедить себя Эвелина, но это чувство было больше, чем просто благодарность. Оно тянуло её куда-то за пределы привычного, заставляя забыть о том, что она всегда считала Драко высокомерным и недоступным. Его слова, его поступок... Это было так странно, так неожиданно, но, чёрт возьми, так красиво. Её мысли вихрем кружились в голове, и она даже не заметила, как к ней подошли Фред и Джордж. Они мгновенно уловили её состояние, особенно Фред. Его взгляд сузился, а улыбка, которую он всегда носил на лице, исчезла, сменившись чем-то напряжённым. — Ты вся светишься, Эви, — сказал Джордж, его голос был осторожным, словно он пытался понять, что происходит. — Что случилось? — Фред был менее сдержан. — Это всё он, да? Малфой? Эвелина вздрогнула, выдернутая из своих мыслей. Она посмотрела на них, видя, как их взгляды устремлены на неё. Они ждали ответа, и она понимала, что скрыть что-то сейчас просто невозможно. — Я... — начала она, её голос дрожал. Она выдохнула, собравшись с духом. — Я думаю, что я... влюбилась. Эти слова словно зависли в воздухе, вызывая тишину, которая казалась оглушительной. Джордж приподнял брови, удивлённо глядя на неё, но ничего не сказал. А вот Фред... — Ты... что? — переспросил он, его голос был резким, почти колючим. — Ты влюбилась в него? В этого самовлюблённого, надменного Малфоя? Эвелина почувствовала, как её щеки вспыхнули. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но Фред уже продолжил, не давая ей вставить слово. — Ты серьёзно, Эви? После всего, что мы сделали для тебя? После того, как он постоянно смотрел на нас свысока, как будто мы грязь? И ты выбираешь его? — Фред, прекрати, — вмешался Джордж, его тон был мягким, но твёрдым. — Она имеет право на свои чувства. — Чувства? — Фред развернулся к брату, его глаза пылали. — Ты серьёзно, Джордж? Это Малфой! Он только что использовал этот чёртов галантный трюк, чтобы запудрить ей мозги, и ты думаешь, что это нормально? Эвелина смотрела на Фреда, её глаза наполнились слезами. Она не ожидала такой реакции. Да, она знала, что близнецы и Драко терпеть друг друга не могли, но чтобы настолько... — Фред, хватит! — наконец выкрикнула она, её голос сорвался. — Ты не можешь так со мной говорить! Это мои чувства, и ты не имеешь права их принижать. Фред замолчал, но его лицо оставалось напряжённым. Он явно пытался что-то сказать, но, казалось, боролся сам с собой. В конце концов он отступил на шаг, покачав головой. — Делай, что хочешь, Эвелина, — бросил он, развернувшись. — Но не жди, что я это приму. Он ушёл, оставив её стоять с Джорджем. Эвелина чувствовала, как её ноги подкашиваются, но Джордж осторожно положил руку ей на плечо. — Он переживает, — тихо сказал он, глядя ей в глаза. — Фред просто... он эмоциональный. Дай ему время. Эвелина кивнула, чувствуя, как слёзы катятся по её щекам. Джордж остался рядом, не давая ей упасть в эту бурю чувств в одиночестве. Но внутри неё всё равно разрасталась пропасть между тем, что она чувствовала, и тем, что это значило для тех, кто был рядом. Эвелина, всё ещё пытаясь прийти в себя после конфликта с Фредом, услышала знакомый, неприятный голос Лоры. Та, как всегда, говорила громко, явно рассчитывая, что её язвительные комментарии достигнут нужных ушей. — Посмотрите на неё, нашу мисс "Я лучше всех", — произнесла Лора с ядовитой ухмылкой, переглянувшись с двумя своими прихвостнями. — Думает, если она вышла в этом платье, то все забудут, кто она на самом деле. Наверное, думает, что Малфой действительно влюбился в неё. Забавно, правда? Слова Лоры обожгли Эвелину, но прежде чем она или Джордж успели что-то сказать, надменный голос прервал их: — Упс. На голову Лоры внезапно вылился кувшин тыквенного сока, испортив её идеально уложенные волосы и испачкав платье. Лора вскрикнула, вскочив с места, а её спутницы ахнули, не зная, что делать. Эвелина повернула голову и увидела Драко Малфоя, который стоял с лёгкой ухмылкой, держа пустой кувшин в руках. Он равнодушно пожал плечами, словно всё произошедшее было простой случайностью. — Простите, — холодно произнёс он, даже не пытаясь скрыть насмешку. — Не заметил. Лора покраснела от злости, её лицо было смесью ярости и унижения. Она начала что-то кричать, но Драко полностью проигнорировал её, повернувшись к Эвелине. — У вас всё в порядке? — спросил он мягким тоном, его голос был полон заботы. В глазах, однако, плясал едва заметный огонёк удовлетворения. Эвелина с трудом сдержала смех, но её губы сами собой растянулись в широкой улыбке. — Теперь уже да, — ответила она, чувствуя, как напряжение немного спадает. Джордж, который всё это время стоял рядом, тихо покачал головой. Он явно пытался удержаться от смеха, глядя на промокшую Лору, но, собравшись, сказал серьёзным тоном: — Что ж, Малфой, впервые спасибо за... помощь. — Его взгляд стал более жёстким, когда он добавил: — Но это не значит, что мы друзья. Драко усмехнулся, опуская кувшин на ближайший стол. — Поверь, Уизли, я и не ожидал. — Затем его внимание вновь обратилось к Эвелине, и его тон снова стал мягким. — Я сделал это исключительно ради вашей драгоценной Грейсторм. Он слегка наклонился к Эвелине и с тенью иронии добавил: — И передайте Фреду, что он полный козёл. В отличие от вас, Джордж. Джордж удивлённо приподнял брови, но ничего не сказал. Эвелина же не смогла сдержать смешок, хотя понимала, что ситуация начала выходить за пределы обычных шуток.  — Спасибо, Драко, — наконец сказала она, стараясь говорить спокойно, хотя её голос дрожал от смешанных эмоций.  Малфой лишь кивнул, бросив на Джорджа ещё один короткий взгляд, и удалился, оставив их в компании всё ещё возмущённой Лоры, которая пыталась хоть как-то восстановить свой испорченный вид.  Остаток вечера Эвелина провела с Джорджем. После всех событий — напряжения с Фредом, выходки Лоры и неожиданной поддержки со стороны Драко — ей казалось, что весь вечер был словно вихрь эмоций. Джордж, видя её состояние, взял её под руку и предложил: — Давай просто расслабимся и проведём остаток вечера в спокойствии. Без драмы.  Эвелина согласилась, благодарная за его спокойствие и поддержку. Вместе они танцевали несколько мелодий, не обсуждая то, что произошло ранее. Джордж старался отвлечь её разговорами, шутками и, как всегда, своей лёгкой манерой вести. Но даже в этот момент Эвелина не могла полностью сосредоточиться на танце. Её мысли метались между недавними событиями. Фред ушёл, явно обиженный, и её сердце сжималось при мысли, что их отношения могут измениться. Драко всё ещё оставался загадкой — его поступок с Лорой, его слова и внимание к ней вызывали у неё бурю чувств, от смущения до лёгкой теплоты. А теперь ещё и Джордж, который, несмотря на внешнее спокойствие, выглядел немного отстранённым, словно старался удержать равновесие между всеми этими конфликтами. — Эви, ты слишком много думаешь, — вдруг сказал Джордж, заметив, как её взгляд блуждает где-то вдали. Она вздрогнула, возвращаясь в реальность, и посмотрела на него. — Прости... Просто слишком много всего за один вечер. — Понимаю, — ответил он, слабо улыбнувшись. — Но ты должна знать, что я всегда на твоей стороне. Даже если Фред делает из мухи дракона. Эвелина тихо рассмеялась, хотя её улыбка была немного грустной. Она понимала, что Фред не просто злится. Для него всё это действительно важно, и его эмоции были искренними. Но что теперь делать с этим разломом между ними? И как объяснить, что её чувства не так просты, как кажется? — Спасибо, Джордж, — наконец сказала она. — Ты всегда умеешь меня поддержать. — Кто-то же должен, — подмигнул он, но в его голосе чувствовалась скрытая усталость. Они провели остаток вечера, танцуя, беседуя и стараясь держаться подальше от новых конфликтов. Но Эвелина не могла отделаться от ощущения, что проблемы лишь начинают набирать обороты. Фред, Драко, Лора — все эти линии пересеклись, создавая клубок, который было всё труднее распутать.  Когда бал подходил к концу, и волшебные огоньки в зале начали тускнеть, Эвелина бросила последний взгляд на толпу. Её взгляд зацепился за Драко, стоящего в стороне с надменным, но каким-то задумчивым видом, и на миг их глаза встретились. Затем она увидела Фреда, который стоял у выхода, глядя на неё с такой смесью обиды и ярости, что её сердце дрогнуло. Проблемы действительно только начинались.