Пепел фестралов

Эвелина чувствовала, что Фред избегает её намеренно. Каждый раз, когда она приближалась, он либо внезапно находил причину уйти, либо словно погружался в бесконечные разговоры с друзьями из Гриффиндора. Джордж, оказавшись между двух огней, старался сохранять нейтралитет, но иногда Эвелине казалось, что даже он не знал, как исправить сложившуюся ситуацию.  Эвелина не пыталась больше привлекать внимание Фреда. Зачем? Она понимала, что перед зимними каникулами близнецы готовились к важным экзаменам для пятого курса. Ей, ученице четвёртого курса из Когтеврана, повезло избежать этого стресса, поэтому она решила сосредоточиться на учёбе и общении с Джорджем. Они часто сидели вместе в библиотеке, помогая друг другу с заданиями. Джордж по-своему поддерживал её, хотя и не упоминал брата. Иногда он рассказывал шутки, иногда просто слушал её. Однажды, когда Джордж отвлёкся на поиск книги, у Эвелины появилась идея. Она решила сделать для близнецов небольшую услугу. В течение нескольких дней она скрупулёзно выписывала на пергаментах важные материалы по трансфигурации, заклинаниям и зельеварению — три основных предмета их экзаменов. Её аккуратный почерк, дополненный цветными пометками и стрелками, выглядел безупречно. Она даже добавила свои собственные советы, которые, как она знала, могли пригодиться. Накануне экзаменов, встретив Фреда у выхода из Большого зала, она действовала решительно.  — Держи, — коротко сказала она, суя свёрток пергаментов ему в руки.  Фред, слегка удивлённый, хотел что-то ответить, но она не дала ему шанса.  — Не спорь, ты всё равно не успел ничего повторить. Удачи завтра, — произнесла она с таким спокойствием, что он просто молча взял пергаменты.  Джордж, заметив, как его брат разворачивает аккуратно подписанные записи, бросил взгляд на Эвелину и едва заметно улыбнулся. Он знал, что это был её способ протянуть руку помощи, даже если Фред сейчас не мог этого оценить. Перед каникулами в Хогвартсе всегда царила суета. Ученики стремились завершить все дела, упаковать вещи и обменяться праздничными пожеланиями. Эвелина чувствовала, как напряжение вокруг экзаменов близнецов немного отпустило, но узнать результаты ей так и не удалось. Её родители, как всегда, настояли на том, чтобы забрать её домой раньше других учеников. Они не видели смысла оставлять дочь в школе до официального отправления поезда, предпочитая устроить ей несколько дополнительных дней "семейного воспитания", которое Эвелина терпеть не могла. В последний вечер перед своим отъездом она сидела в гостиной Когтеврана, размышляя о том, как провести вечер. Большая часть её друзей была занята — кто-то дописывал эссе, кто-то доучивал темы для зачётов. Джорджа и Фреда она тоже не видела с тех пор, как передала тому свои записи. Наверняка они сидели где-нибудь в общей гостиной Гриффиндора, обсуждая свои результаты. Уже собираясь подняться к себе, чтобы проверить, все ли вещи упакованы, она заметила, как в дверном проёме появился Джордж (давайте не будем забывать, что это Уизли и пробраться в чужую гостиную Когтеврана им не достанет хлопот). Он выглядел слегка усталым, но довольным. — Эвелина! Я искал тебя, — позвал он, подходя ближе. — Нашёл, — ответила она, вставая со своего места. — Как экзамены? — Хотелось бы сказать, что блестяще, но... это Грейсторм блестяще. Твои записи буквально спасли Фреда. Он даже не хочет в этом признаваться, но я видел, как он всю ночь их штудировал, — с усмешкой добавил Джордж.  Эвелина почувствовала лёгкую теплоту внутри. Зная Фреда, она могла догадаться, что он скорее откусит себе язык, чем поблагодарит её напрямую. — Радость-то какая, — пробормотала она, пытаясь скрыть улыбку. — Значит, не зря я мучилась с этими конспектами. Джордж хмыкнул, поигрывая концом своего гриффиндорского шарфа, и вдруг заговорил чуть тише: — Знаешь, я тут подумал... Может, ты бы приехала к нам на каникулы? В Нору. У нас весело, особенно под Рождество. Мама всегда устраивает пир, а папа — ну, ты знаешь, он не отходит от маггловских штучек. Да и... было бы здорово, если бы ты присоединилась.  Эвелина удивлённо посмотрела на него. Идея показалась заманчивой, но она тут же вспомнила строгие лица родителей. Отпустили бы они её? Вряд ли. Но сам факт того, что Джордж хотел видеть её у себя дома, тронул её до глубины души. — Спасибо, Джордж. Это звучит... чудесно. Но мои родители забирают меня раньше времени. Они не особо любят, когда я отлучаюсь из дома.  Джордж чуть помрачнел, но тут же на его лице появилась шутливая улыбка. — Ну, если вдруг они передумают, знай, что мы тебя ждём. А если не передумают, можешь сбежать. С совой дай знать — мы тебя выкрадем.  Эвелина засмеялась, покачав головой.  — Надеюсь, тебе это не понадобится. Но спасибо, Джордж. Мне правда приятно. — Ты это ещё не видела нашу Нору. Вот тогда поймёшь, как приятно, — с игривой улыбкой добавил он, махнув ей на прощание и скрывшись за дверным проёмом. Эвелина проводила его взглядом, чувствуя тёплое чувство внутри, но вместе с тем легкую грусть от осознания, что Рождество она проведёт совсем не так, как мечтала. На следующий день Эвелина, как и ожидалось, отправилась домой. Её дядя Михаэль, который временно преподавал танцы в Хогвартсе, тоже покидал школу, и они отправились в путь вместе. Карета, запряжённая фестралами, медленно выехала за пределы замков Хогвартса, и Эвелина, сидя напротив дяди, чувствовала напряжение, которое буквально витало в воздухе. Михаэль сидел с видом человека, у которого были свои мысли, и не стремился нарушать молчание. Хотя он и был родным братом её отца, они с Эвелиной всегда находились в неловких отношениях. Он не был таким строгим и бесчувственным, как её родители, но его постоянные попытки поддерживать дисциплину и ненавязчиво передавать семейные ценности вызывали у неё смешанные чувства. Иногда ей казалось, что он сам страдал от давления своей семьи, но пытался не показывать этого. — Удобно? — спросил Михаэль спустя минут десять молчания, его тон был сдержанным, как будто он просто выполнял свою обязанность. — Да, всё в порядке, — ответила Эвелина, стараясь не смотреть ему в глаза. Она уткнулась в окно, наблюдая за снежными равнинами, которые тянулись вдоль пути.  Дальше разговор не складывался. Они ехали почти в полном молчании, и Эвелина чувствовала, как её мысли то и дело возвращаются к школе. К Джорджу и его неожиданному предложению. К тому, как он улыбался, как уверенно сказал: «Мы тебя выкрадем». Она пыталась представить себе Рождество в Норе, о котором он так живо рассказывал. Это было как мечта — тепло, смех, беззаботность. Всё то, чего так не хватало в её собственной семье. Когда они наконец прибыли домой, напряжение стало ощутимее. Огромный, строго выстроенный дом семейства Грейсторм встретил их холодным фасадом и мрачной тишиной. На пороге их встретила Лидия, мать Эвелины, с тем же неприветливым взглядом, который всегда сопровождал её возвращение. — Ты опоздала на десять минут, — сказала Лидия, едва взглянув на дочь.  Михаэль, сдержанно кивнув жене брата, протянул ей руку, но та не ответила жестом. Внутри Эвелина почувствовала, как её лёгкая тоска по Хогвартсу превратилась в тяжелую пустоту. В доме было холодно, несмотря на разожжённый камин. Четкие линии мебели, идеальная чистота и отсутствие хоть какого-либо намёка на праздничное настроение делали обстановку ещё более угнетающей. Эвелина проводила взглядом дядю, который направился наверх, оставив её одну.  Она молча поднялась в свою комнату, открыла окно и вгляделась в снежный пейзаж за ним. Её комната была столь же безликой, как и весь дом, не имея ничего личного, кроме нескольких учебников, привезённых из Хогвартса. Здесь она снова почувствовала себя одинокой.   Словно её вырвали из мира, где она могла смеяться, ссориться, шутить, быть собой, и вернули в клетку, где от неё требовалось быть идеальной. Эвелина села на край кровати, обхватив себя руками. В этот момент она мысленно вернулась в библиотеку, к Джорджу, его шуткам и весёлому взгляду. Где-то глубоко внутри она надеялась, что зимние каникулы пролетят быстрее, чем обычно, и она снова окажется там, где чувствовала себя живой.  Время до Нового года пролетело в бесконечных днях однообразия. Эвелина чувствовала себя как птица в золотой клетке: в её жизни не было ни малейшего намёка на свободу, которой она наслаждалась в Хогвартсе. Лидия и Артемис, её родители, уже давно установили строгий распорядок, которому она была вынуждена подчиняться, и даже редкие беседы с Михаэлем не приносили облегчения. Он тоже казался отстранённым, словно потерял интерес к её жизни за пределами танцевальных залов и семейных обязанностей. Когда наступил Новый год, всё в доме Грейстормов замерло в ожидании ежегодного светского бала. Эвелина знала, что от неё требовалось выглядеть безупречно и вести себя как истинная наследница их рода. Она терпеливо выслушала наставления матери, оделась в изысканное серебристое платье, которое подчеркивало её хрупкость и утончённость, и спустилась вниз к гостям. Бал был таким, каким он бывал всегда: наполненным фальшивыми улыбками, вычурными поздравлениями и разговором, лишённым настоящего смысла. Эвелина, кружась по залу и вежливо кланяясь знакомым, чувствовала себя так, будто растворялась в этой обстановке. Всё казалось однообразным и пустым… пока её взгляд не остановился на знакомой фигуре в углу зала. Драко Малфой.  Он был одет с идеальной аккуратностью, его светлые волосы уложены, а взгляд, как всегда, чуть надменный. Но, когда их глаза встретились, он вдруг поднял бровь, словно уловил её настроение. Эвелина невольно почувствовала, как сердце забилось чуть быстрее. С того момента, как они сблизились на снежном балу в Хогвартсе, она не могла избавиться от тёплых чувств, которые он пробудил в ней. Драко подошёл к ней, делая вид, что это просто случайная встреча. — Ты выглядишь... прекрасно, — тихо сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Спасибо, — ответила Эвелина, чувствуя, как в груди расползается лёгкая дрожь. — Ты тоже. — Не слишком убедительно, — усмехнулся он, но тут же нахмурился. — Ты сегодня не такая, как обычно. Что-то не так? Эвелина пожала плечами, пытаясь скрыть свои чувства.  — Новый год. Светский бал. Всё как всегда. Драко немного помолчал, оглядывая зал, заполненный смеющимися и оживлёнными гостями. Затем он неожиданно наклонился к ней и тихо произнёс: — Хочешь сбежать? Эвелина удивлённо посмотрела на него, не сразу понимая, серьёзно ли он это сказал. Но в его взгляде было нечто новое — искра, желание вырваться из этой зажатой, фальшивой атмосферы. — Что? Сейчас? — спросила она, чувствуя, как в груди рождается смутная надежда. — Да. Здесь душно, и, если честно, я давно хотел увидеть, что скрывается за пределами этого бала. Ты со мной? — Он протянул ей руку, его губы тронула едва заметная улыбка. Эвелина бросила взгляд через плечо, на толпу гостей, где её родители могли заметить её исчезновение. Но вдруг ей стало всё равно. Что случится, если она уйдёт на несколько минут? Она вздохнула и, к собственному удивлению, вложила свою руку в его. — Только недолго, — прошептала она, и его улыбка стала чуть шире. Драко аккуратно вывел её из зала через боковой выход. На улице было холодно, но свежий воздух казался ей настоящим подарком после духоты бала. Снежные хлопья мягко падали на землю, освещённую светом фонарей. Драко шёл рядом, держа руки в карманах своего пальто. — Вот так лучше, — произнёс он, слегка вздохнув. — Ты действительно выглядела так, будто готова сбежать.  Эвелина не смогла сдержать тихого смеха. — Ты прав. Всё это… не для меня. — Не для меня тоже, — ответил он, посмотрев на неё. — Мы с тобой больше похожи, чем ты думаешь. Их взгляды встретились, и на мгновение мир вокруг словно замер. Эвелина почувствовала, как лёгкое тепло разлилось в груди, несмотря на мороз. Она, вдохнув прохладный зимний воздух, почувствовала, как из неё вырываются давно накопившиеся эмоции. Они шли по тропинке, усыпанной свежевыпавшим снегом, пока она не начала говорить. — Ты вообще представляешь, насколько это всё бессмысленно? — вдруг выпалила она, размахивая руками так, что пушистый снег с ближайшей ветки сорвался и упал ей на плечо. — Каждый год одно и то же: этот бал, фальшивые улыбки, эти разговоры о финансах, родословных и связях. Где тут место для праздника? Для веселья? Для чего-то настоящего? Драко, шедший рядом, не перебивал. Его лицо оставалось спокойным, но во взгляде промелькнул интерес. Он явно не ожидал, что Эвелина так раскроется. — Я хочу праздновать Новый год и Рождество... с Уизли, — почти выкрикнула она, выплеснув своё сокровенное желание. — В их Норе, где всё... живое, тёплое, настоящее. Где смеются, где нет этих... бесконечных правил. Ты бы видел, как Джордж рассказывал о Рождестве у них дома. Это не просто праздник, это... жизнь. Эвелина взмахнула руками, рисуя в воздухе что-то невидимое, и остановилась, чтобы перевести дыхание. На её щеках горел румянец, вызванный и морозом, и эмоциями. Драко, посмотрев на неё с лёгкой усмешкой, чуть качнул головой. — Уизли, говоришь? — протянул он, и в его голосе послышалась смешанная интонация: то ли удивление, то ли привычное презрение. — Ты, кажется, идеализируешь их. Да, я знаю, что они добрые, дружные, но... они же абсолютно несносные. Эти их шутки, этот хаос. Ты правда уверена, что хочешь провести там праздники? Эвелина повернулась к нему, не сдержав возмущения. — Драко! Ты не понимаешь. Да, у них хаос. Но это их хаос, их семья. Они принимают друг друга такими, какие они есть, — её голос дрогнул. — Они не заставляют друг друга быть идеальными. Они просто… вместе.  Драко прищурился, будто подмечая для себя что-то важное в её словах. Он заметил, как искренне горят её глаза, и как эти слова, кажется, исходят из самого сердца.  — Значит, дело не в Уизли, а в тебе, — задумчиво произнёс он. — Ты хочешь чувствовать себя частью чего-то настоящего.  Эвелина замерла, её рука соскользнула вниз, но она не отводила взгляд. Он видел её насквозь, и это одновременно пугало и обнадёживало.  — Может быть, — тихо сказала она. — Я просто хочу почувствовать, что могу быть собой. Без всех этих условностей и ожиданий. Драко, к её удивлению, не стал спорить. Он немного помолчал, прежде чем добавить: — Ты не первая, кто говорит, что завидует Уизли. Но, знаешь, Эвелина, в каждой семье есть свои правила, свои сложности. Даже у них. У меня бы, к примеру, никогда не хватило терпения выжить среди этого… хаоса.  На его лице мелькнула лёгкая усмешка, и она почувствовала, что он не сказал это со злостью. Скорее, с долей юмора, и, может быть, даже уважения. Эвелина удивлённо на него посмотрела, не зная, что сказать.  — Но я рад, что у тебя есть такие мечты, — наконец добавил он. — Они делают тебя... другой. Не похожей на остальных. Её сердце дрогнуло, когда она услышала это признание. Она увидела, как он смотрел на неё, с лёгкой искренностью, скрытой за привычной маской надменности. Весь вечер Эвелина провела в компании Драко. Их прогулка, начавшаяся как импульсивный побег от душной атмосферы бала, переросла в разговоры, которые неожиданно стали глубокими и откровенными. Они говорили о семье, о школе, о том, как иногда сложно соответствовать чужим ожиданиям. Драко оказался куда более внимательным и понимающим, чем она могла предположить. Его обычно холодная надменность сменялась мягкостью, когда они оставались наедине. Эвелина впервые почувствовала, что он видит её не как Грейсторм, а как просто Эвелину. Но ночь закончилась, и наступило утро. Первое января встретило её блеклым зимним светом, струящимся через тяжёлые занавески её комнаты. Она нехотя поднялась с кровати, быстро оделась и отправилась вниз, где её уже ждала семья за завтраком. Обстановка, как обычно, была напряжённой и формальной. Её мать сидела прямо, как струна, с выражением человека, который всё контролирует, а отец перелистывал свежий выпуск "Ежедневного пророка". Эвелина села за стол, стараясь выглядеть спокойной, хотя её мысли всё ещё были заняты воспоминаниями о вчерашнем вечере. Но то, что произошло дальше, быстро вернуло её к реальности. — Эвелина, — неожиданно начал её отец, отрываясь от газеты. — Сегодня твой дядя Михаэль хочет отправиться с тобой по магазинам. Эвелина подняла взгляд, застигнутая врасплох. Михаэль? По магазинам? Это прозвучало так странно, что она даже не сразу нашлась, что ответить. Дядя всегда был сдержанным, иногда даже холодным, и их общение ограничивалось редкими диалогами. И уж точно он никогда не предлагал провести с ней день наедине.  — По магазинам? — переспросила она, стараясь не выдать своё удивление.  — Да, — коротко ответил отец, и его тон был таким, что не допускал дальнейших расспросов. — Он сказал, что тебе нужно обновить гардероб, да и это хорошая возможность провести время с ним. Эвелина почувствовала, как у неё внутри зародилось лёгкое беспокойство. Всё это было странным, слишком странным. Но за завтраком она не стала задавать лишние вопросы. Её мать подняла на неё быстрый взгляд, полный молчаливого неодобрения, словно предупреждая, что она не должна проявлять излишнюю любознательность. — Хорошо, — коротко ответила Эвелина, сделав вид, что её это не удивило. Но внутри она не могла отделаться от чувства, что что-то здесь не так. Почему вдруг дядя решил провести с ней время? Почему именно сейчас, и почему никто ничего толком не объясняет? Эти мысли остались с ней, когда она поднялась к себе в комнату, готовясь к выходу. Что-то подсказывало ей, что этот день окажется далеко не таким простым, как ей хотелось бы. Эвелина быстро переоделась, выбрав простое платье и тёплое зимнее пальто. Она всё ещё размышляла о странности предложения дяди Михаэля, но решила не задаваться лишними вопросами, пока не станет понятнее, что он задумал. Она поправила воротник, обмотала шарф вокруг шеи и вышла из поместья. Карета уже ждала у ворот. Запряжённые фестралы мерно покачивали головами, выдыхая пар на морозе. Рядом с каретой стоял Михаэль, облачённый в чёрное длинное пальто, с характерным невозмутимым выражением на лице. Он взглянул на Эвелину, едва заметно кивнул и открыл для неё дверцу кареты.  — Доброе утро, дядя, — осторожно сказала она, поднимаясь внутрь. — Доброе, Эвелина, — ответил он, закрывая за ней дверцу и усаживаясь напротив. Больше он ничего не сказал, лишь слегка постукивал пальцами по трости, погружённый в свои мысли. Карета тронулась, скрипя колёсами по утоптанному снегу. Эвелина, чувствуя нарастающее беспокойство, пыталась задавать вопросы. — Мы едем в Лондон? Или в Хогсмид? Ты сказал папе, что мы будем в магазине, но... Михаэль поднял руку, останавливая её. — Ты слишком много спрашиваешь. Скоро всё сама узнаешь. Эвелина нахмурилась, но послушно замолчала. Она смотрела в окно, пока карета медленно выезжала за пределы территории поместья Грейсторм. Лес и заснеженные поляны сменяли друг друга, пока Михаэль вдруг не постучал по стенке кареты. — Остановись здесь, — сказал он Кучеру. Эвелина удивлённо посмотрела на него, но не успела ничего сказать, потому что Михаэль уже открывал дверцу.  — Выходим, — приказал он, как будто всё происходящее было совершенно обычным делом. — Дядя, что ты делаешь? Мы же... — начала она, но он вновь остановил её своим взглядом. — Никаких вопросов, Эвелина. Просто доверься мне. Всё станет понятно через минуту. — Он протянул ей руку, помогая выйти из кареты.  Она послушно выбралась наружу, пытаясь понять, что происходит. Михаэль достал из кармана свою палочку, сделал резкий взмах, и они трансгрессировали.  Эвелина почувствовала знакомое ощущение сжатия, холодный воздух вокруг словно исчез, и через мгновение они оказались в совершенно другом месте. Когда она открыла глаза, то не могла поверить в то, что увидела. Перед ними стоял уютный, слегка покосившийся, но невероятно тёплый на вид дом. Дом семейства Уизли. В воздухе чувствовался запах дыма из трубы, и где-то поблизости раздавался смех. — Мы у... Уизли? — прошептала она, не веря своим глазам. — Да, — спокойно ответил Михаэль, убирая палочку. — Но, Эвелина, ничего не говори. Принимай всё как должное.  Прежде чем она успела задать ещё хоть один вопрос, дверь дома распахнулась, и на пороге появились три фигуры. Это были близнецы — Джордж и Фред — и их старший брат Чарли. Джордж тут же широко улыбнулся, увидев её, и выбежал вперёд, словно не замечая Михаэля. — Эвелина! — закричал он, прежде чем броситься к ней и обнять так крепко, что она едва не потеряла равновесие.  Она невольно рассмеялась, чувствуя, как её сердце наполняется теплом. Вслед за Джорджем к ним подошёл Фред, который обычно сохранял дистанцию, но на этот раз даже он не смог сдержаться. Он обнял её, крепко прижав к себе, словно забыв о недавних разногласиях. — Прости, — пробормотал он тихо, так что услышала только она.  Эвелина ощутила, как огромный груз упал с её плеч. Это была перемирие, которого она так ждала. Михаэль, стоявший позади неё, наблюдал за этим с лёгкой улыбкой, но ничего не сказал, давая ей возможность насладиться моментом. — Ну что ж, давайте не будем мерзнуть на пороге, — сказал Чарли, облокотившись о дверной косяк. — Входите. У нас уже пахнет пирогом, и мама вас заждалась.  Эвелина, всё ещё не веря, что всё это реально, позволила Джорджу взять её за руку и повести в дом. Она обернулась к Михаэлю, который стоял немного в стороне, держа свои перчатки в руках и явно намереваясь уйти. — Дядя, а как же ты? — спросила она, с лёгким удивлением в голосе. Её вопросы и так оставались без ответов, но сейчас ей действительно стало интересно, что он собирается делать. Михаэль слегка нахмурился, будто его поймали на горячем. Он сделал шаг назад, в сторону, словно собираясь трансгрессировать. — Мне здесь не место, Эвелина, — сдержанно сказал он. — Это ваш вечер, наслаждайся. Но прежде чем он успел исчезнуть, Чарли Уизли, который до этого стоял, наблюдая за ними с лёгкой улыбкой, вмешался. — Что за глупости? — сказал он добродушно, махнув рукой. — Михаэль, вы с нами. Мама не простит, если узнает, что вы стояли на морозе, пока остальные ели пирог. Поверьте, она накормит вас так, что забудете обо всём на свете. Эвелина замерла, заметив, как её дядя впервые за всё время слегка смутился. Он открыл рот, будто хотел возразить, но тут же закрыл его, явно пытаясь подобрать подходящие слова. На его лице мелькнула тень чего-то, что трудно было описать. Это был не тот уверенный и строгий Михаэль, которого она привыкла видеть.  — Ну, я не уверен, что это... — начал он, но Чарли рассмеялся и подошёл ближе, хлопнув его по плечу. — Да ладно вам, бросьте церемониться. Это же Нора. Здесь рады всем. Особенно тем, кто приводит таких замечательных гостей, — он кивнул в сторону Эвелины, которая наблюдала за ними с интересом. На долю секунды ей показалось, что между её дядей и Чарли промелькнула искра. Михаэль отвёл взгляд, поправляя перчатки, а Чарли всё ещё смотрел на него, улыбаясь своей открытой, обезоруживающей улыбкой. Эвелина тут же отмахнулась от этой мысли. "Нет, это просто совпадение. Дядя Михаэль не из тех людей, которые…" — она не договорила даже в своих мыслях, стараясь сосредоточиться на том, что происходило сейчас. — Хорошо, — коротко сказал Михаэль, его голос звучал чуть мягче, чем обычно. — Если настаиваете. — Настаиваю, — подтвердил Чарли, с лёгкостью заводя Михаэля внутрь дома. Эвелина, наблюдая за этим, с трудом сдерживала улыбку. Ей казалось, что видит новую сторону дяди, который обычно был настолько непоколебим и строг. Он выглядел... живым. Впервые за долгое время ей стало интересно, что он на самом деле думает.  Джордж, тянувший её за руку, наконец, нарушил её размышления, пробормотав с широкой улыбкой: — Вот это да. Ты видела? Чарли только что пригласил твоего дядю, как будто он его старый друг. Мама сейчас от радости взорвётся. Эвелина улыбнулась, но ничего не ответила. Её внимание всё ещё было сосредоточено на Михаэле, который вошёл в дом вслед за Чарли, явно чувствуя себя не в своей тарелке и когда Эвелина вошла в Нору, её сразу окутала теплая, почти волшебная атмосфера. Дом семейства Уизли был совсем не похож на её родное поместье. Здесь всё было живым: запах пирогов и горячего шоколада, потрескивание дров в камине, уютный беспорядок и звуки смеха, доносящиеся со всех сторон. На рождественской ёлке, украшенной золотыми шарами и магическими свечами, ещё горели огоньки, а в углу весело подмигивал волшебный снеговик, который иногда отпускал шутки, вызывая хохот у сидящих рядом. Помимо семейства Уизли, здесь были и другие гости: Гарри Поттер, весело что-то рассказывающий Рону, и Гермиона Грейнджер, внимательно слушающая их разговор и, как всегда, вмешивающаяся, чтобы поправить какую-то его часть. Вся компания сидела вокруг большого стола, где уже была накрыта еда, от которой у Эвелины разыгрался аппетит. Джордж мгновенно отвёл Эвелину к своему месту, не отпуская её руку. Ей было приятно, как заботливо он относится к ней, но её внимание привлекла другая неожиданная сцена. Дядя Михаэль, который всегда держался на расстоянии, неожиданно разговорился с Чарли Уизли. Они сидели в углу у камина, обсуждая магических животных. Михаэль, которого Эвелина никогда не видела за такими живыми беседами, выглядел увлечённым, когда Чарли рассказывал о своих приключениях с драконами.  — Драконы — это великолепно, но вы когда-нибудь сталкивались с гиппогрифами? — спросил Михаэль, и в его голосе появилась настоящая заинтересованность. — Конечно, приходилось, — отозвался Чарли с воодушевлением. — Но драконы... Это нечто особенное. Они величественны, но требуют колоссального уважения. Знаете, я даже могу показать вам шрамы, если хотите.  Михаэль рассмеялся, и это был такой редкий звук, что Эвелина даже на мгновение остановилась, глядя на него. Он действительно наслаждался разговором, и это было странно, но приятно видеть. Тем временем близнецы остались рядом с Эвелиной. Джордж шутил и рассказывал истории из школы, а Фред... Фред явно не отходил от неё. Он, казалось, чувствовал себя всё ещё виноватым за своё поведение в декабре. — Ты ведь не злишься, правда? — спросил он тихо, наклоняясь ближе, пока Джордж отвлёкся.  — Фред, я уже всё забыла, — улыбнулась Эвелина. — Ты слишком сильно переживаешь.  — Сильно? Да я просто не хочу, чтобы ты думала, что я… ну, что я равнодушный болван, — пробормотал он, на миг глядя в сторону. Потом улыбнулся и добавил: — Я ведь не такой. Эвелина почувствовала, как её сердце дрогнуло. Этот Фред был совсем другим, не тем шутником и балагуром, к которому она привыкла. Он казался искренним, и это было для неё неожиданно. — Я знаю, — сказала она, мягко касаясь его руки.  Джордж, вернувшись к разговору, не упустил возможности вставить свою шутку:  — Вот это я понимаю: праздник примирения. Ну всё, Фред, ты теперь официально откупился от всех своих грехов перед Эвелиной.  Фред закатил глаза, но, к удивлению Эвелины, не стал спорить, вместо этого продолжая держаться рядом, словно боялся снова её потерять.  Общая атмосфера дома была невероятно тёплой и живой. Все смеялись, шутили, играли в какие-то магические викторины, где вопросы задавались самими предметами на столе. Гермиона спорила с Роном, Гарри смеялся над их препирательствами, а миссис Уизли без устали раздавала всем добавку. Эвелина чувствовала, как напряжение, которое так долго сковывало её, словно таяло. Здесь было тепло, шумно и весело — всё то, чего ей так не хватало дома. К вечеру, когда веселье слегка утихло, Эвелина почувствовала, что ей хочется немного отвлечься от общей суеты. Заметив, как миссис Уизли убирает со стола и направляется к раковине с горой грязной посуды, она быстро предложила помощь. — Молли, давайте я помогу, — мягко сказала она, поднимаясь со своего места.  — О, дорогая, не стоит, — отмахнулась миссис Уизли, но Эвелина настояла. — Мне правда хочется быть полезной. Да и честно говоря, мне интересно, как вы всё это успеваете. Весь день на ногах, столько гостей, и всё идеально! — Эвелина взяла несколько тарелок и встала рядом у раковины. Молли рассмеялась, закатав рукава. — О, милая, это годы практики и немного магии. Хотя скажу честно, иногда хочется просто махнуть палочкой и забыть обо всём. Но забота о семье — это нечто большее, чем просто заклинания. Это любовь. Вот она-то всё и держит, — с теплотой сказала Молли, начав споласкивать посуду. Эвелина с интересом слушала её, одновременно поглядывая в окно. Окно кухни выходило на задний двор, где сгустились вечерние сумерки. Под мягким светом фонарей на улице развернулось настоящее снежное сражение. Близнецы, Гарри, Гермиона и Рон бросались снежками, смеясь и крича. Джордж, конечно, пытался атаковать Гарри из-за укрытия, в то время как Фред целился в Гермиону, но она неожиданно ловко уворачивалась, вызывая смех у Рона. Эвелина улыбнулась, глядя на них. Эта картина была словно из другого мира — мира, где она могла быть счастлива и свободна. Её взгляд скользнул дальше, на веранду, и то, что она там увидела, заставило её слегка прищуриться. Михаэль и Чарли стояли бок о бок, облокотившись на перила. Оба выглядели расслабленными, их лица слегка порозовели, а в руках держались почти допитые бокалы. Между ними был виден лёгкий дымок — они курили сигарету на двоих. Это было настолько необычно для её дяди, что Эвелина едва не уронила тарелку. Чарли что-то говорил, жестикулируя свободной рукой, а Михаэль слушал, изредка усмехаясь. Подвыпившие, они выглядели почти как старые друзья, хотя знакомы были всего несколько часов. Эвелина заметила, как Чарли шутливо ткнул дядю в бок, заставив его покачать головой и коротко рассмеяться. Это был смех, которого она никогда раньше не слышала — настоящий, открытый.  На секунду ей показалось, что между ними проскочило нечто большее. Она тут же отогнала эту мысль, но всё равно не могла не заметить, как Чарли взглянул на Михаэля с теплотой и интересом, которые трудно было спутать с чем-то другим. — Всё в порядке, дорогая? — спросила Молли, заметив, что Эвелина застыла с тарелкой в руках. — Да, всё хорошо, — быстро ответила она, возвращаясь к мытью посуды. Но её мысли всё ещё блуждали где-то там, на веранде, где её дядя, которого она всегда считала холодным и отчуждённым, впервые выглядел по-настоящему живым. Молли аккуратно поставила вымытую тарелку на сушилку, обернувшись к Эвелине с добродушной улыбкой. — Знаешь, милая, я думаю, ты очень хорошо влияешь на наших близнецов, — сказала она, продолжая мыть следующую тарелку. — Особенно на Фреда. Он так переживал, когда у вас случилась ссора. Эвелина слегка напряглась, вспомнив тот момент, когда Фред узнал о её чувствах к Драко. Это было болезненно и неожиданно, и в тот момент она даже не знала, что это так сильно заденет его. — Правда? — осторожно спросила она, глядя на Молли с лёгким недоверием. Молли утвердительно кивнула, вздыхая.  — О да, он просто места себе не находил. Даже пришёл ко мне за советом, чего, поверь, редко когда случается. В один из вечеров, когда он думал, что никто его не видит, я заметила, как он просто сидел на кровати, глядя в стену. А потом... потом он расплакался. — Молли повернулась к Эвелине, вытирая руки о полотенце. — Я ещё тогда поняла, что для него это больше, чем просто ссора. Он действительно беспокоится о тебе. Эвелина почувствовала, как тепло разлилось по её груди. Она не знала, что её конфликт с Фредом так сильно на него повлиял. Теперь, глядя назад, она понимала, насколько он раскаивался. Вспоминая, как он сегодня обнимал её, она уже точно знала, что они больше не вернутся к прежнему напряжению. — Я... рада, что всё наладилось, — тихо сказала Эвелина, пряча лёгкий румянец. Молли, однако, не остановилась. — Но ты знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты, наверное, не участвуешь в их разработках всех этих вредилок. Это просто невозможно, ведь ты такая ответственная. Я ведь столько раз находила всякие их "изобретения" в комнате. Уже и не знаю, сколько раз приходилось всё это конфисковывать! — она рассмеялась, качая головой. — Они-то, конечно, не признаются, но ты наверняка держишься от этого подальше.  Эвелина застыла, чувствуя, как на её лице появляется сдержанная улыбка. Она быстро вернулась к тарелкам, стараясь скрыть свои настоящие мысли.  Тактично промолчав, она не стала рассказывать, что именно она была тем самым "мегамозгом", который помогал близнецам дорабатывать многие их идеи. Иногда ей даже казалось, что их шутливый бизнес стал для неё своеобразным хобби, позволяя отвлечься от мрачной обстановки её собственной жизни. Она научилась находить идеальный баланс между ролью добропорядочной ученицы и их тайным партнёром по разработке. — Конечно, миссис Уизли, — только и ответила она с вежливой улыбкой.  Молли, похоже, не заметила её замешательства и продолжила рассказывать про то, как однажды нашла коробку с экспериментальными взрывными леденцами, которые чуть не разнесли половину комнаты близнецов. Эвелина кивала и улыбалась, но всё это время думала о том, что, возможно, её собственное участие в их "вредилках" однажды станет для миссис Уизли неожиданным открытием. Эвелина как раз заканчивала помогать миссис Уизли с последними тарелками, когда на кухню вошёл Михаэль. Он выглядел слегка расслабленным, его обычно идеально уложенные тёмные волосы были растрёпаны, что само по себе было удивительным зрелищем. Казалось, он немного смутился под взглядом Эвелины, но быстро вернул себе свой привычный сдержанный вид. — Эвелина, нам уже пора, — тихо сказал он, убирая в карман свои перчатки. — Твои родители не оценят, если мы будем задерживаться. Эвелина, услышав эти слова, замерла. Её настроение резко помрачнело. Ей совсем не хотелось уходить. Этот дом, эти люди — всё здесь было настолько живым и тёплым, что возвращение в мрачное поместье Грейстормов казалось наказанием. — Но... мы же можем остаться ещё немного? — спросила она, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно, хотя внутри неё всё кричало. Михаэль уже собирался возразить, но тут вмешалась миссис Уизли. Она вытерла руки о фартук, решительно глядя на него. — Михаэль, ну какие могут быть дела? Пусть Эвелина останется. Да и вы тоже. Артур завтра как раз будет в Министерстве и может поговорить с её отцом. Уверена, он всё уладит. А пока оставайтесь. Здесь есть место для всех, да и праздники всё ещё в разгаре! Михаэль замялся, бросив взгляд на Эвелину. Она смотрела на него с надеждой, которую было невозможно игнорировать. Он тяжело вздохнул, понимая, что возражения здесь не помогут.  — Хорошо, — нехотя согласился он, глядя на миссис Уизли. — Но только до 7 января. Тогда Эвелина сможет спокойно вернуться в школу вместе с остальными. Эвелина не сдержала радостного крика. Впервые за долгое время она буквально подпрыгнула от счастья. Не раздумывая, она подбежала к дяде, чмокнув его в щёку. — Ты лучший! — радостно произнесла она, не замечая, как тот слегка смутился.  Она тут же выскочила из кухни, бросив через плечо: — Я во дворе! Михаэль смотрел ей вслед, покачивая головой. Молли, наблюдая за этим, мягко улыбнулась. — Знаете, Михаэль, она тут расцвела. Спасибо, что позволили ей остаться, — сказала она, начиная убирать со стола.  Михаэль, потирая щёку, на мгновение задумался, а потом кивнул, тихо сказав: — Кажется, это ей действительно нужно. Тем временем Эвелина выбежала на двор, где снежное сражение продолжалось. Она тут же схватила горсть снега, формируя снежок, и с радостным смехом бросилась к Джорджу и Фреду, которые пытались обстрелять Рона. Гарри, заметив её, подмигнул, а Гермиона с лёгким смущением крикнула: — Эвелина, берегись, они будут мстить! Но Эвелина была готова. Это был её день, и она намеревалась наслаждаться каждым его мгновением. До самого позднего вечера Эвелина играла с ребятами на улице. Они успели всё: снежные сражения, постройку снежной крепости, попытки создать самого огромного снеговика и даже короткий бег на перегонки через сугробы. Лёгкий мороз не мешал, напротив, делал всё ещё веселее. Джордж и Фред не отходили от неё ни на шаг, вовлекая её в каждую игру. Гарри и Рон вели себя не менее азартно, а Гермиона время от времени пыталась увещевать всех быть аккуратнее, но в итоге и сама попала под град снежков. Когда ночь начала вступать в свои права, Молли вышла на крыльцо, позвав всех в дом.  — Пора заканчивать, ребята! Все промёрзли, как я погляжу, и уже поздно! — её голос звучал строго, но тёпло. Эвелина, хоть и не хотела, всё же подчинилась. Войдя в дом, она тут же почувствовала, как её окутывает уютный жар от камина. Молли сообщила, что ей и Михаэлю постелили в гостиной. — Не беспокойтесь, утром мы постараемся не шуметь, — добавила она с мягкой улыбкой. — Спокойной ночи, дорогая. Эвелина кивнула, но прежде чем она успела войти в гостиную, её перехватили близнецы.  — Так-так, мисс Грейсторм, мы не можем позволить тебе спать в этом, — с важным видом сказал Джордж, оглядев её уличную одежду. — Полностью согласен, — добавил Фред, схватив её за руку. — У нас как раз найдётся кое-что для тебя.  Они увлекли её в свою комнату на втором этаже. Там царил их обычный хаос: коробки с какими-то изобретениями, старые книги и свитки, разбросанные тут и там, и несколько свитеров, висящих на спинках стульев.  — Так, что у нас тут? — Джордж начал рыться в сундуке, вытащив старые пижамные штаны. — Это пойдёт. Они, правда, немного велики.  Фред достал свой тёмно-красный свитер с вышитой буквой "F".  — А это — моё. Самое лучшее из всего, что у нас есть, — с улыбкой сказал он, протягивая её. — Вы серьёзно? — рассмеялась Эвелина, принимая одежду. — Конечно. Нам не нужны замёрзшие гости, — заявил Джордж, сложив руки на груди. — А теперь переодевайся. — Вы должны отвернуться, — строго сказала Эвелина, отступая на шаг. — Ну конечно, — хором ответили близнецы, закатив глаза, но послушно повернулись к окну. Эвелина быстро переоделась, стараясь не задерживаться. Пижамные штаны действительно оказались велики, и она их закатала на талии. Свитер был мягким и уютным, и она не могла не признать, что в нём чувствовала себя комфортно. — Всё, можете оборачиваться, — сказала она, поправляя рукава. Близнецы обернулись и хором сказали: — Идеально. Эвелина покачала головой, улыбаясь. Фред и Джордж явно гордились своей находчивостью. Когда она собиралась уйти, Джордж с лёгким поклоном проводил её до лестницы, а Фред, на мгновение задержав её взгляд, тихо сказал: — Спокойной ночи, Эвелина.  Она почувствовала тепло от его слов, но только кивнула, чтобы не выдать лишних эмоций. В гостиной Михаэль уже устроился на диване, читая какую-то старую книгу, а камин приятно потрескивал. Эвелина тихо легла на постеленное ей место, глядя на пляшущие языки пламени. Этот день был идеальным. Ей казалось, что она уже давно не чувствовала себя так легко и счастливо. Эвелина уже почти погрузилась в сладкий сон. Она лежала, завернувшись в одеяло, и сонно пробормотала: — Спокойной ночи, дядя… Михаэль что-то тихо ответил, но её сознание уже уплыло в дремоту. Однако выспаться ей было не суждено. Посреди ночи её начали расталкивать. Она открыла глаза, моргая в темноте, и не сразу поняла, что происходит. Перед ней возникли две фигуры, и через мгновение она поняла, кто это. — Что за… — начала она, но один из близнецов, судя по всему, Джордж, быстро закрыл ей рот рукой. — Тсс, — прошептал он. — Мы хотим кое-что тебе показать. Тихо, не шуми. Она нахмурилась, готовая возмутиться, но тут заметила, что диван, где до этого лежал Михаэль, пуст. На кухне горел свет, откуда доносился негромкий голос. Близнецы, хихикая, потащили её за собой, накинув на всех трёх что-то мягкое и невидимое. Эвелина тут же поняла, что это. — Вы украли его у Поттера! — шикнула она, тихо возмущённо шепча.  — Технически мы позаимствовали, — шутливо ответил Фред, натягивая ткань плаща. — Ты только смотри. Под плащом они прятались в тени, бесшумно двигаясь ближе к кухне. Эвелина не выглядывала из-под ткани, боясь быть замеченной, но через ткань все было видно. На кухне Михаэль сидел за столом, напротив него — Чарли. Перед ними стояли бокалы с остатками вина. Свет камина мягко подсвечивал их лица, создавая почти интимную атмосферу.  — Это был замечательный вечер, — тихо сказал Михаэль, разминая пальцами край своего бокала. Его голос звучал мягче, чем обычно, лишённый привычной холодности. — Спасибо за то, что приняли Эвелину. Для неё это важно. Чарли улыбнулся, облокотившись на стол. — Здесь рады всем, Михаэль. Но, если честно, мне кажется, это и тебе было нужно, — ответил он, изучая его взглядом. — Ты держишь всё в себе. А она... она многое значит для тебя, да? Михаэль на мгновение замолчал, затем вздохнул, откинувшись на стуле. — Она моя единственная семья, которую я хочу сохранить, — тихо произнёс он. — Я не всегда был хорошим дядей. Возможно, я слишком холоден или слишком строг. Но я хочу быть лучше. Для неё. Я хочу, чтобы она знала, что у неё есть кто-то, кто всегда будет на её стороне. Кто-то, кто верит в неё. Даже если я не умею это показывать. Эвелина почувствовала, как её сердце сжалось. Эти слова были для неё неожиданными, но такими важными. Чарли, не говоря ни слова, протянул руку и нежно поправил выбившуюся прядь волос Михаэля, что заставило того замереть. Их взгляды встретились, и Эвелина не могла не заметить мягкости в глазах Чарли. — Ты уже хороший, Михаэль, — тихо сказал он. — Просто позволь себе это понять.  Михаэль чуть усмехнулся, но в его глазах была какая-то растерянность. — Не стоит, Чарли, — прошептал он, отводя взгляд. — Мы оба пьяны. Это ничего не значит. Чарли, напротив, не отступил, лишь мягко улыбнулся. — А ты уверен? — спросил он, но его голос был тихим, как будто он не ждал ответа. Эвелина, глядя на всё это из-под ткани, замерла. Близнецы, кажется, тоже удивились, но ничего не сказали. Они молча сидели в тени, наблюдая за этим моментом. Михаэль, кажется, хотел что-то ответить, но промолчал, и в кухне повисло странное, почти интимное молчание. Чарли внезапно придвинул стул Михаэля ближе к себе, заставив того слегка вздрогнуть от неожиданности.  — Чарли! — шикнул Михаэль, нахмурившись и быстро оглянувшись в сторону гостиной. — Тише, ты можешь разбудить Эвелину.  Эвелина, спрятавшись под плащом-невидимкой с близнецами, задержала дыхание, чтобы не выдать себя. Она видела, как дядю слегка потрясывало, его руки нервно сжались на краю стола. Он явно был напряжён, но не мог заставить себя встать и уйти.  Чарли усмехнулся, его глаза блестели от смешанного коктейля смелости и вина. — Расслабься, Михаэль. После сегодняшнего Эвелина спит как младенец. Я уверен, даже гром взрыва её не разбудит, — он слегка наклонился вперёд, его голос стал тише, почти шёпотом.  Чарли медленно протянул руку и положил её на ладонь Михаэля, аккуратно переплетая их пальцы. Михаэль замер, его глаза широко раскрылись, и он нервно дёрнулся, пытаясь вытащить руку, но Чарли удержал её мягко, но уверенно. — Чарли… — прошептал Михаэль, в его голосе звучала смесь удивления и замешательства. — Это неправильно.  Он снова попытался выдернуть руку, но не с той силой, которая бы говорила о настоящем сопротивлении. Скорее, его действия были продиктованы смятением и страхом перед происходящим. — Неправильно? — спокойно переспросил Чарли, его взгляд оставался уверенным. — Михаэль, иногда то, что ты считаешь неправильным, — это просто то, чего ты боишься.  — Это… это не имеет значения, — Михаэль говорил тихо, его голос дрожал, и он всё ещё пытался освободить руку. — У нас ничего не может быть. Я… ты… мы слишком разные. Чарли слегка сжал его пальцы, но не сильно, лишь чтобы удержать.  — Знаешь, ты слишком много думаешь. Может, для разнообразия, стоит просто почувствовать? — сказал он, глядя Михаэлю прямо в глаза.  Михаэль на мгновение затих, его напряжение казалось почти осязаемым, но он не ответил, лишь снова опустил взгляд. Его попытки вырваться стали слабее, и Эвелина заметила, как он едва заметно сглотнул, будто борясь с самим собой.  Под плащом близнецы тоже замерли. Фред бросил на Эвелину удивлённый взгляд, но она лишь прижала палец к губам, показывая, чтобы он молчал. Она не могла оторвать глаз от сцены, разыгрывающейся перед ней. Это было странно, неожиданно, но в то же время... трогательно.  Михаэль выглядел уязвимым, почти потерянным, чего Эвелина никогда раньше не видела. А Чарли, напротив, излучал уверенность и тепло, словно пытался донести до её дяди что-то, чего тот боялся принять. Эвелина, замерев под плащом-невидимкой, чувствовала, как её сердце готово выскочить из груди. Лица Чарли и Михаэля оказались на таком маленьком расстоянии друг от друга, что даже воздух между ними казался наэлектризованным. Она не была глупой и понимала, что может произойти в следующую секунду.  Едва ли позволяя себе дышать, она резко дёрнула за рукава близнецов, которые сидели по обе стороны от неё и тоже не могли оторвать взгляд от происходящего. Джордж едва не ахнул, но Эвелина успела приложить палец к губам, строго поглядывая на них обоих. Жестами она быстро показала им «уходим», пытаясь дать понять, что их присутствие сейчас не просто неуместно — оно непозволительно. Фред, конечно, попытался было возразить одними губами: «Да ладно! Ты видишь это?!», но Эвелина метнула в него такой испепеляющий взгляд, что он тут же заткнулся. Она ухватила обоих за локти, а потом, когда те всё ещё не двигались, решительно схватила их за мочки ушей.  — Ау! — едва слышно прошипел Джордж, стараясь не выдать их присутствия. — Тише! — прошептала Эвелина, и её голос прозвучал грозно даже в шёпоте.  Она осторожно, но твёрдо потащила близнецов назад, не позволяя им даже обернуться на уходе. Тихо и осторожно они прошли мимо кухни, а затем поднялись по лестнице на второй этаж, где находилась комната Фреда и Джорджа. Как только дверь за ними закрылась, Эвелина убрала плащ-невидимку с себя и молниеносно обернулась к близнецам. — Ни слова. — Она указала на них пальцем, глядя с такой серьёзностью, что даже Джордж не рискнул отшутиться.  — Но... но ты же сама видела! — прошептал Фред, сгорая от желания обсудить увиденное. — Это было просто... Просто! — Я всё видела, — прошипела Эвелина, перебивая его. — И вы ничего, ничего об этом не скажете. Поняли? — Но... — начал Джордж, но тут же прикусил язык под её взглядом. — Иначе я лично позабочусь, чтобы вы весь январь доедали чёрствый пирог, который Молли случайно оставит на пару дней на кухне, — добавила она тихо, но грозно.  Близнецы обменялись взглядами, а затем, вздохнув, дружно сели на свои кровати. — Ладно, молчим как рыбы, — буркнул Фред, скрестив руки на груди.  — Но ты должна признать, это было просто... ух, — тихо добавил Джордж, усмехаясь. — Спать! — строго сказала Эвелина, забрав плащ-невидимку у близнецов и аккуратно сложив его в стопку на столе.  Однако, вместо того чтобы уйти к себе или лечь на диванчик у окна, она молча подошла к кровати Джорджа и села на её край. Джордж удивлённо приподнял бровь, но ничего не сказал, лишь бросил короткий взгляд на Фреда, который тоже следил за Эвелиной с любопытством. — Что? — тихо спросил Джордж, наконец не выдержав. — Неужели ты всё-таки хочешь это обсудить? Эвелина покачала головой, скрестив руки на груди. — Нет, я просто... — Она задумалась, подбирая слова. — Просто мне сейчас как-то спокойнее здесь. Близнецы на мгновение замолчали, понимая, что в её словах скрывается нечто большее. Они видели Эвелину с новой стороны: не строгую, не таинственную, а просто девочку, которая впервые за долгое время почувствовала себя частью чего-то настоящего и живого. Джордж усмехнулся и чуть сдвинулся, давая ей больше места. — Считай, что мы предоставляем бесплатный сеанс поддержки, — сказал он с шутливым тоном, но голос его был мягким. Фред тихо фыркнул, но, глядя на Эвелину, уже не стал спорить. — Ладно, только не раскисай, Грейсторм. И не вздумай ныть, что мы тебя не предупредили про дядю Михаэля и Чарли, — добавил он с улыбкой. Эвелина закатила глаза и, наконец, чуть улыбнулась. Она почувствовала, как напряжение немного отступает. Сидя на краю кровати Джорджа, она вдруг поняла, что именно здесь, среди их лёгкости и бесконечных шуток, ей по-настоящему спокойно. Эвелина сидела на краю кровати Джорджа, и впервые за весь день в комнате царила тишина, нарушаемая лишь редким потрескиванием старых половиц. Джордж откинулся на подушку, глядя на неё с лёгкой усмешкой, а Фред по привычке устроился на своей кровати, сцепив руки за головой. — Ну, Грейсторм, — вдруг заговорил Джордж, хитро прищурив глаза, — раз уж мы здесь, и ты решила оккупировать мою кровать, рассказывай. Кто-нибудь из парней кроме… ты-знаешь-кого когда-нибудь тебя интересовал?  Эвелина приподняла бровь и вздохнула, хотя на щеках её проступил слабый румянец. Она понимала, к чему клонит Джордж, но не собиралась так легко сдаваться. — Кроме кого? — с невинным видом переспросила она, хотя прекрасно знала, о ком идёт речь. — Не притворяйся, что не понимаешь! — вмешался Фред, махнув рукой. — Я про Малфоя, конечно. Этот блондинчик, который вечно ходит с выражением лица, как будто ему все должны по галеону.  Эвелина вздохнула и закатила глаза. — Ну да, — признала она, её голос был почти шёпотом. — Он был… первый.  — Был? — Джордж ухмыльнулся. — Значит, уже прошёл?  — Нет! — поспешно возразила Эвелина, и тут же замолчала, осознав, что сама себя выдала. — То есть… я не знаю. Это не ваше дело. Фред и Джордж обменялись хитрыми взглядами, явно довольные тем, что вывели её на чистую воду. — Ха! Попалась, — хмыкнул Фред, приподнимаясь на локтях. — Но что ты вообще в нём нашла? Он же вечно такой... надменный. Эвелина пожала плечами, глядя на свои руки. — Просто... он не такой, каким кажется. Иногда люди надевают маски, чтобы не показывать, что внутри. Думаю, вы и сами это понимаете. Эти слова, казалось, немного сбили близнецов с насмешливого настроя. Фред коротко хмыкнул, а Джордж кивнул, серьёзно глядя на неё. — Ладно, это звучит даже… мудро, — признал Джордж. — Но, раз уж мы откровенничаем, пришла наша очередь.  Эвелина подняла голову, её губы тронула лёгкая улыбка. — Ну давай, Джордж. Рассказывай, кто тебе нравился.  — О, это долгая история, — протянул Джордж, театрально закатив глаза. — Было несколько девушек, которые находили меня неотразимым. Но настоящая любовь? Пока что нет. Хотя кое-кто однажды признался мне в чувствах прямо в Хогсмиде.  — И что ты ответил? — заинтересованно спросила Эвелина. — Что я слишком красив, чтобы быть верным одному человеку, — ухмыльнулся Джордж, чем вызвал возмущённый взгляд Эвелины. — Джордж! — воскликнула она, качая головой. — Ты невозможен. — Спасибо, это комплимент, — невозмутимо ответил он. — А ты, Фред? — повернулась она к другому близнецу, который до этого молчал, но явно ждал своей очереди. Фред сделал вид, что долго думает, подперев подбородок рукой. — Если честно… — начал он медленно, но его уши чуть покраснели, — однажды мне нравилась девчонка с Когтеврана.  Эвелина удивлённо вскинула брови. — С Когтеврана? Кто?  — Не скажу, — быстро ответил он, отворачиваясь, и Джордж тут же прыснул со смеху. — Да ладно, Фред, уже можно сказать. Эвелина никому не расскажет. Фред бросил на брата предупреждающий взгляд, а затем, наконец, тихо пробормотал: — Это было давно, ничего важного. Она была младше на год.  Эвелина задумчиво нахмурилась, быстро соображая, но Фред прервал её мысли. — Всё, меня здесь не было! — воскликнул он, пряча голову под одеяло, чтобы уйти от дальнейших вопросов. Джордж хохотал, а Эвелина, улыбаясь, качала головой. Они были невыносимы, но именно в такие моменты она чувствовала себя частью чего-то особенного. — Хорошо, — тихо сказала она, вставая с края кровати. — Пусть ваши тайны останутся тайнами… пока что. — Пока что? — донеслось из-под одеяла Фреда. — Я ещё заставлю вас расколоться, — хмыкнула Эвелина, направляясь к дивану у окна. — Боюсь, Грейсторм, ты влюбляешься в самых сложных парней, — поддразнил её Джордж на прощание, когда она укуталась в одеяло. Эвелина ничего не ответила, но её губы тронула улыбка. Этот разговор, такой простой и тёплый, сделал этот вечер ещё более особенным. Утро пришло неожиданно быстро. Мягкий свет зимнего солнца пробивался сквозь занавески, и Эвелина, укутанная в старое одеяло, приоткрыла глаза. Она почти сразу поняла, что всё ещё находится в комнате близнецов. Джордж мирно спал на своей кровати, раскинув руки и сбросив одно одеяло на пол, а Фред, наполовину укрывшись, что-то бормотал во сне. Эвелина осторожно села на диване у окна и потянулась, стараясь не шуметь. Она вспомнила вчерашний вечер: их разговоры, смех и то, как ей было уютно среди этих бесконечно шумных и добрых парней. Слишком уютно, как выяснилось, раз она так и осталась в их комнате до утра. Но её тихое пробуждение нарушил неожиданный звук снаружи. Дверь в комнату распахнулась, и на пороге появилась миссис Уизли. В её руке был поднос с чашками чая, но как только она увидела картину перед собой — Эвелину на диване и двоих близнецов, всё ещё спящих в своих кроватях — она остановилась как вкопанная. — Мерлин всемогущий! — воскликнула Молли, едва не уронив поднос. — Ой… — тихо произнесла Эвелина, быстро вставая с дивана. Она виновато пригладила свои растрёпанные волосы, чувствуя, как её щеки начинают пылать. — Доброе утро, миссис Уизли… — Доброе… утро, дорогая, — медленно протянула Молли, переводя взгляд с неё на всё ещё спящих близнецов. — Но не объяснишь ли ты мне, как это ты, милочка, оказалась здесь, в комнате Фреда и Джорджа? Вчера ты вроде бы засыпала в гостиной. Эвелина открыла рот, но в этот момент зашевелился Джордж. Он приоткрыл один глаз, увидел свою мать и тут же резко сел, растрепав волосы. — Мам! Это не то, что ты думаешь! — тут же выпалил он, отчего Фред тоже проснулся и, не соображая, что происходит, спросил сквозь зевок: — Что? Уже завтрак? — Фред! Джордж! — строго сказала Молли, уперев руки в бока. — Что всё это значит? — Миссис Уизли, правда! — быстро вмешалась Эвелина, пытаясь предотвратить шквал вопросов. — Я просто… э-э, мы разговаривали допоздна, и я уснула здесь случайно. — Ага, точно! Разговоры, — подтвердил Джордж, кивая с преувеличенной серьёзностью. — Мы же джентльмены, мама, мы бы не позволили… э-э… — …ей идти по лестнице одной ночью, — добавил Фред, подхватив мысль брата.  Молли сжала губы в тонкую линию и бросила на них такой взгляд, что оба близнеца моментально замолкли. — Разговаривали, значит? — Молли пристально посмотрела на Эвелину, которая всё ещё стояла, покрасневшая и растерянная. Но на удивление в её голосе не было гнева, лишь усталое недоумение. — Ну, надеюсь, вы хотя бы не устраивали очередной «гениальный» эксперимент?  — Ни одного взрыва, — с гордостью ответил Джордж. — И без вредилок, — добавил Фред. Молли покачала головой, но её взгляд смягчился, когда она снова посмотрела на Эвелину. — Ладно, идите умываться и спускайтесь завтракать. Но, Эвелина, дорогая, в следующий раз, если близнецы снова предложат тебе «поболтать», отправляй их к себе, а не наоборот. — Конечно, миссис Уизли, — быстро согласилась Эвелина, сдерживая улыбку. Когда Молли ушла, оставив дверь открытой, Эвелина обернулась к близнецам, которые еле сдерживали смех. — Вот вам спасибо, — проворчала она, подбоченившись. — Теперь миссис Уизли точно думает, что я переехала в вашу комнату. — Да ладно тебе, — махнул рукой Джордж. — Её просто трудно удивить, но, кажется, ты преуспела. — Добро пожаловать в семейный хаос, Грейсторм, — ухмыльнулся Фред, снова падая на подушку. — А теперь пошли завтракать.  Эвелина покачала головой, но не смогла сдержать улыбки. Она, Джордж и Фред втроём, всё ещё в пижамах и растерянных свитерах, спустились вниз по лестнице. Эвелина шла между близнецами, прикрывая рот ладонью, чтобы подавить зевок. Спуск сопровождался весёлым гулом голосов и ароматом чего-то невероятно вкусного, доносящимся из кухни.  Когда они вошли на кухню, вся семья уже собралась за завтраком. Гарри и Рон сидели за столом, о чём-то споря с Гермионой, которая в очередной раз поправляла их в каком-то вопросе. Миссис Уизли сновала между кухонным столом и плитой, подкладывая всем еды. — Доброе утро! — бодро сказал Джордж, садясь на своё место и тут же прихватывая кусок тоста. — С добрым утром, — вторил Фред, плюхнувшись на стул и вытянув ноги под стол. Эвелина осторожно села рядом с ними, всё ещё ощущая лёгкий румянец на щеках после утреннего "застука" Молли. — Доброе утро, дорогая! — тепло поприветствовала её миссис Уизли, поставив перед ней тарелку с горячими тостами и яичницей. — Надеюсь, спалось хорошо. — О, да… спасибо, миссис Уизли, — ответила Эвелина, беря вилку и тут же замечая отсутствие одной важной фигуры. — А где мой дядя? И Чарли тоже куда-то пропал? На секунду в кухне повисла лёгкая пауза, прежде чем Молли улыбнулась и махнула рукой. — Михаэль и Чарли ушли рано утром. Михаэль сказал, что хочет прогуляться по свежему воздуху. Чарли вызвался его сопровождать. Думаю, они не спеша вернуться к обеду.  Фред и Джордж едва не подавились чаем, переглядываясь с многозначительными ухмылками. Эвелина почувствовала, как её сердце ёкнуло от любопытства. Она прекрасно помнила события прошлой ночи, но решила не задавать лишних вопросов при всех. — Прогуляться? — переспросила она, стараясь казаться невозмутимой. — Да, — подтвердила Молли, ставя на стол большую тарелку с беконом. — Они оба выглядели такими… освежёнными сегодня утром. Очень мило, что Чарли вызвался составить компанию твоему дяде. Я даже удивилась. Фред тихо фыркнул в сторону, а Джордж шепнул ей на ухо так, чтобы только она услышала: — "Освежённые". Видимо, свежий воздух творит чудеса. Эвелина одарила его грозным взглядом, но всё же сдержала улыбку. Она быстро взяла тост и попыталась сосредоточиться на завтраке, игнорируя хитрые взгляды близнецов. Где бы сейчас ни были Михаэль и Чарли, ясно было одно: это утро явно обещало ещё больше сюрпризов. Эвелина уже почти расправилась с тостом, когда из-за книжного шкафа на кухню вошёл Перси Уизли. В отличие от остальных, он был уже полностью одет и выглядел так, будто готовится к важной встрече — рубашка отутюжена, галстук аккуратно завязан, волосы причёсаны так идеально, что Эвелина невольно подумала, как рано он встал, чтобы привести себя в порядок. — Доброе утро, — чинно поздоровался Перси, усаживаясь за стол и делая вид, что не замечает хаоса, который устроили близнецы. Джордж пытался налить себе чая, держа чайник на огромном расстоянии от чашки, а Фред тем временем сооружал из тостов башню. — Доброе утро, Перси, — вежливо ответила Эвелина, отложив вилку. Она уже привыкла к его манере поведения — всегда серьёзный, всегда сосредоточенный на чём-то важном. — Рад видеть тебя здесь, Эвелина, — продолжил Перси, разливая себе чай с точностью, достойной часовщика. — Мне вот стало любопытно… — Он поднял на неё свой пронзительный взгляд. — Ты ведь на четвёртом курсе Когтеврана, верно? Эвелина кивнула, осторожно поглядывая на близнецов. Джордж уже собирался что-то съехидничать, но Эвелина быстро наступила ему на ногу под столом, заставив притихнуть. — Да, на четвёртом, — ответила она, пытаясь понять, куда ведёт этот разговор. — Отлично. — Перси одобрительно кивнул, как будто это уже был успех. — Значит, в следующем году у тебя будет возможность претендовать на должность старосты. Тебе не кажется, что это отличная возможность для такой ответственной и умной девушки, как ты? Эвелина едва не поперхнулась чаем от неожиданности. Староста? Она? Конечно, она хорошо училась, но перспектива носить значок старосты и следить за порядком в Когтевране никогда не приходила ей в голову. — Э-э, я как-то об этом не думала, — призналась она, пытаясь сохранить нейтральное выражение лица. — Вот зря, — с важностью продолжил Перси, отхлебнув чаю. — Быть старостой — это большая честь. Это ответственность, уважение преподавателей, возможность оставить след в истории школы. Я, как староста Гриффиндора, могу с уверенностью сказать, что это лучшая ступенька к будущему успеху. — Угу, успеху в утомлении всех своим занудством, — пробормотал Фред так, чтобы только Эвелина и Джордж услышали. — Ага, и в том, чтобы насильно втискивать дисциплину туда, где её быть не должно, — добавил Джордж, ухмыляясь. Эвелина с трудом сдержала улыбку, чувствуя, как близнецы по обе стороны от неё буквально излучают своё привычное озорство. Но она всё же вернулась к Перси: — Я подумаю об этом, Перси. Правда. Спасибо за совет. — Всегда рад помочь, — с гордостью ответил Перси, кивая ей, словно одобрял её ответ. Он вновь сосредоточился на своей чашке чая, а близнецы, не выдержав, начали хихикать. — Староста Грейсторм? Представляешь, какой ужас для всех шалопаев Хогвартса? — тихо прошептал Джордж. — Не переживай, мы бы тебя поддержали, — добавил Фред, игриво подмигнув. Эвелина закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку. Мысленно она уже представила себя с этим значком старосты на груди и… поняла, что это действительно странная мысль. Но сейчас, сидя за завтраком в Норе, она решила, что будет думать об этом позже. Сейчас у неё были куда более важные дела — например, добраться до тарелки с оставшимися тостами раньше близнецов. Завтрак продолжался в привычном для Норы хаотичном ритме: Фред и Джордж уже в который раз дразнили Рона, Гарри с Гермионой обсуждали какие-то планы на остаток каникул, а миссис Уизли бесконечно следила за тем, чтобы у всех были полные тарелки. Эвелина сосредоточенно жевала тост, пытаясь не смеяться над очередной выходкой близнецов — Фред попытался украсть у Джорджа кусок бекона, а тот в ответ пнул его под столом. В этот момент миссис Уизли, наконец, села за стол, позволив себе небольшую передышку. Она устало вздохнула и с улыбкой оглядела всех за столом. — Какой же вы шумный народ, — сказала она, но в голосе слышалась только любовь и лёгкое ворчание. Она посмотрела на Эвелину, сидящую между близнецами, и её взгляд на мгновение смягчился ещё больше.  — Эвелина, дорогая, — неожиданно произнесла Молли, наклоняясь и приглаживая ладонью её тёмные волосы. Эвелина на секунду замерла. Этот жест был таким неожиданным и… тёплым. Она не привыкла к подобному — ни от своих родителей, ни даже от дяди Михаэля. На мгновение она даже не знала, как реагировать, но затем её плечи расслабились, и внутри словно растаял кусочек льда. — Я рада, что ты с нами, — сказала Молли, улыбаясь. — И… с пустыми руками ты отсюда не уедешь. Миссис Уизли протянула ей небольшую коробку, завёрнутую в красивую подарочную обёртку с золотистым бантом. — О, миссис Уизли, это не обязательно… — начала было Эвелина, но Молли не дала ей договорить, мягко кивнув на коробку. — Никаких возражений, милая. Открывай. Все за столом на минуту притихли, наблюдая, как Эвелина осторожно развязывает бант и снимает обёртку. Когда она, наконец, открыла коробку, её глаза расширились от удивления. На дне лежал мягкий шерстяной свитер, сделанный явно вручную, с вышитой на груди буквой «Э». — Это… — Эвелина не могла найти слов. Она провела пальцами по аккуратным стежкам. Свитер был тёмно-синего цвета, а буква «Э» была вышита серебристой нитью. — Это… правда для меня? — Конечно, для тебя, — с гордостью ответила Молли. — Теперь ты — часть семьи, Эвелина. У всех Уизли есть такой свитер. А ты у нас почти как четвёртая близняшка, раз уж с ними постоянно вляпываешься в истории. — Добро пожаловать в клуб, Грейсторм! — объявил Джордж, ухмыляясь. — Теперь ты официально почти Уизли, — добавил Фред, заглядывая в коробку. — И свитер тебе даже идёт, можешь не примерять. Эвелина не смогла сдержать улыбку. Её глаза слегка блестели от переполнявших эмоций. Она прижала свитер к груди, словно это был самый ценный подарок на свете. — Спасибо, миссис Уизли… — тихо сказала она, глядя на Молли с благодарностью.  — Зови меня просто Молли, дорогая, — мягко ответила она, улыбаясь. Эвелина кивнула, крепче прижимая свитер. В этом доме было столько тепла и любви, что она на секунду почувствовала, как в её душе исчезла ещё одна пустота, которую она носила с собой слишком долго. Молли с довольной улыбкой наблюдала за тем, как Эвелина прижимала свитер к груди, и на её лице отразилось что-то задумчивое. Она провела взглядом по столу, на мгновение задержавшись на близнецах, которые уже вовсю подшучивали друг над другом. — Знаете, дорогие, — неожиданно сказала Молли, прерывая общий шум за завтраком. — Я подумала, что Эвелина очень хорошо вписывается в вашу компанию. Особенно с вами двоими, — она выразительно посмотрела на Фреда и Джорджа. — Мама! — почти хором отозвались близнецы, одновременно посмотрев на мать с явным подозрением. Эвелина подняла голову от своего свитера и замерла, переведя взгляд с близнецов на Молли. Она не сразу поняла, к чему ведёт хозяйка дома. — Что вы имеете в виду, миссис Уизли? — осторожно спросила Эвелина, пытаясь скрыть лёгкое беспокойство. — Ой, да называй меня просто Молли, милая, — махнула рукой Молли, явно радуясь своей идее. — Я просто подумала, что однажды кто-то из этих непосед должен же угомониться. А ты, Эвелина, мне кажешься именно той девушкой, которая могла бы их усмирить. Ну или хотя бы не дать окончательно разнести школу. — Мама! — простонал Фред, уронив вилку на тарелку. — Ты не можешь сватать нас за завтраком! — И тем более не сговаривайся с Эвелиной против нас! — добавил Джордж, театрально прижимая руку к сердцу, будто он получил удар. Эвелина почувствовала, как её щёки вспыхнули. Она широко распахнула глаза, глядя на Молли с выражением лёгкого шока. — Я?.. С ними?.. — пробормотала она, не зная, то ли смеяться, то ли убежать из комнаты. — А почему бы и нет? — продолжала Молли с самым невинным видом, будто рассуждала о погоде. — Фред и Джордж, конечно, хулиганы, но добрые и заботливые мальчики. А ты — умная, воспитанная девочка. Я думаю, из вас вышла бы хорошая пара. С одним из них, конечно. — С кем именно? — тут же выпалил Фред, переводя взгляд с матери на Джорджа. — Скажи ему, мама, что это про него. — Нет уж, точно про тебя! — возмутился Джордж. — Ты же старший… на целых четыре минуты. Гарри и Рон уже не сдерживали смеха, а Гермиона прикрыла рот рукой, но по её глазам было видно, что она едва сдерживается.  Эвелина, чувствуя, что её лицо пылает, попыталась взять ситуацию в свои руки. — Молли, это... очень мило с вашей стороны, но я, кажется, пока что не готова никого «усмирять», — быстро проговорила она, стараясь сохранить вежливый тон, но не сдержав нервный смешок. — Вот видите, мама! — Джордж театрально развёл руками. — Она умнее нас всех. Она даже не собирается с этим связываться. — Я бы даже сказал, хитрее, — добавил Фред, подмигнув Эвелине. — Молодец, Грейсторм, держи дистанцию, пока можешь. Молли покачала головой, усмехаясь в ответ на весь этот спектакль. — Ну, как знать, как знать, — проговорила она с лёгкой улыбкой. — Иногда судьба сама решает такие вопросы.  Эвелина лишь покачала головой, пряча улыбку в чашке чая. Конечно, всё это была шутка, но что-то в этом доме, в их тёплых перепалках и искренней заботе, заставляло её чувствовать себя здесь желанной и нужной. Даже если иногда это значило… стать объектом семейного сватовства за завтраком. Гарри уже какое-то время сидел тихо, глядя в свою тарелку и словно о чём-то глубоко задумавшись. Остальные продолжали болтать, близнецы шептались о чем-то явно подозрительном, а Эвелина старательно избегала взгляда Молли, которая всё ещё смотрела на неё с мягкой улыбкой. — Эвелина, — неожиданно подал голос Гарри, прерывая общий шум. Все за столом замолчали и обернулись к нему. Гарри немного замялся, потянулся под стол, словно что-то нащупывая, и в следующий момент достал небольшой свёрток, завёрнутый в плотную серую бумагу с серебристой лентой.  — Что это? — удивлённо спросила Эвелина, переводя взгляд с Гарри на свёрток. — Честно говоря, я не знаю, — ответил Гарри, слегка хмурясь, словно и сам недоумевал. — Но вчера вечером моя сова принесла это. И… передал его Драко Малфой. Через сову. Для тебя.  Эвелина замерла, а в комнате воцарилась напряжённая тишина. Даже близнецы притихли и удивлённо переглянулись. — Драко? — переспросила она, словно пытаясь убедиться, что не ослышалась. Её сердце вдруг забилось быстрее. — Именно он, — подтвердил Гарри, кладя свёрток перед ней на стол. — Сказал, что это важно. И что… это связано с твоим дядей. Эвелина осторожно взяла свёрток. Он был аккуратно завязан лентой, а на поверхности виднелось письмо, вложенное в сложенный край бумаги. Руки её слегка дрожали, когда она развязывала ленту и достала письмо. Остальные молча наблюдали, даже Фред и Джордж не проронили ни слова, что уже само по себе было странным. Она развернула письмо и начала читать. "Эвелина,   Не думай, что я пишу тебе это просто так. Ты слишком умна, чтобы не догадаться, что на новогоднем вечере я понял: ты несчастна в доме своей семьи. Возможно, ты этого не хотела, но твои слова показали мне, что тебе нужно больше. Больше тепла, больше жизни, больше места, где ты можешь быть собой.   Я не знаю, поблагодаришь ты меня или проклянешь, но я решил вмешаться. Уговорить твоего дядю отвезти тебя туда, где тебе будет лучше, оказалось сложнее, чем заставить Поттера признать своё поражение. Но я справился.   Не думай, что это великодушие. Скорее, мне просто хотелось видеть тебя улыбающейся.   Драко." Эвелина опустила письмо, её щеки вспыхнули, а на губах медленно появилась лёгкая улыбка. Она не могла поверить в то, что читает. Драко… Драко Малфой был причиной того, что она оказалась здесь, в Норе, среди тех, кто по-настоящему принял её. — Что там? — нетерпеливо спросил Фред, придвигаясь ближе. — Да, расскажи уже, — подхватил Джордж. Эвелина ничего не ответила, вместо этого продолжая разворачивать свёрток. Внутри оказался небольшой серебряный кулон на тонкой цепочке в форме изящной снежинки. Он был простым, но очень красивым, и Эвелина сразу поняла, что это не просто подарок — он был символом их разговора той ночью на светском вечере, когда снег падал на них за пределами холодного и вычурного бала. — Это от него? — тихо спросила Гермиона, с любопытством смотря на кулон. Эвелина кивнула, не поднимая взгляда, боясь, что на её лице отразится слишком многое. — Малфой? — ошеломлённо повторил Рон, глядя на Гарри. — Да он, оказывается, не такой уж… мерзкий? — Эй, не забегай вперёд, — буркнул Фред, снова возвращая себе привычное веселье. — Он всё равно остаётся Малфоем. Но что-то мне подсказывает, что он слегка увяз в нашей Грейсторм. Эвелина подняла голову, её глаза блестели, но она лишь улыбнулась. — Это не ваше дело, — мягко сказала она, застёгивая кулон на шее. Она снова посмотрела на письмо и подумала о Драко. Он был не таким, каким его видели все вокруг. Может быть, он и правда надевал маску, как сказала тогда сама Эвелина. И сегодня он дал ей не только подарок, но и возможность — возможность улыбаться и быть там, где ей хорошо. — Драко Малфой… — пробормотал Джордж, обменявшись с Фредом многозначительными взглядами. — Кто бы мог подумать. — Никому не говорите, — усмехнулась Эвелина, но в её голосе звучала лёгкость, которой раньше не было. После завтрака мальчишки, естественно, не могли усидеть на месте. Фред и Джордж, с энтузиазмом размахивая своими старенькими мётлами, начали уговаривать всех выйти на улицу и "провести импровизированный матч" прямо на заднем дворе Норы. Рон и Гарри тут же подхватили их идею, схватив свои мётлы и рванув к выходу. Эвелина вышла следом, кутаясь в свой новый свитер с буквой «Э» и тёплый шарф. Но вместо того чтобы полетать, она осталась в стороне, на снежной скамейке у забора, где уже устроилась Гермиона с книгой в руках. Мальчики уже взмыли в воздух, весело выкрикивая что-то друг другу, а Фред пытался сделать вид, что выполняет трюк, но чуть не врезался в Рона, вызвав взрыв смеха у остальных. — Ты не хочешь полетать? — спросила Гермиона, поднимая взгляд от книги и заметив, как Эвелина смотрит на них с лёгкой улыбкой. — Нет, спасибо, — ответила Эвелина, качая головой. — Я неплохо летаю, но сегодня хочется просто… наблюдать.   — Понимаю, — мягко сказала Гермиона, снова глядя на парней, которые затеяли гонку. — Иногда спокойствие гораздо приятнее, чем вся эта суета. Особенно когда на улице так холодно. Эвелина усмехнулась, прижимая колени к груди и наблюдая, как Джордж с Фредом пытаются устроить между собой что-то вроде шуточного «дуэлирования» в воздухе. — Думаю, если кто и устроит на этот раз хаос, так это точно близнецы, — заметила Эвелина с усмешкой. — Как всегда, — согласилась Гермиона, качая головой. — Если они что-то затевают, то без последствий точно не обойдётся.  На мгновение воцарилась тишина, пока обе они наблюдали за шумной игрой. Затем Гермиона, немного помедлив, заговорила вновь, теперь тише: — Знаешь… я никогда бы не подумала, что Драко способен на такой поступок. — Она осторожно взглянула на Эвелину. — Уговорить твоего дядю, подарить тебе что-то… личное. Он всегда казался мне... совсем другим. Эвелина вздохнула, её взгляд снова устремился в небо, где мальчики закладывали очередной вираж. — Он действительно другой, — тихо ответила она. — Я не пытаюсь его оправдать. Я знаю, как он иногда ведёт себя с другими… особенно с тобой.  Гермиона опустила глаза к своей книге, явно напрягаясь от воспоминаний. — Он часто называл меня «грязнокровкой», — сухо произнесла она, но без злобы. Скорее, в её голосе звучала усталость. — Такие вещи не забываются.  — Я знаю, — тихо сказала Эвелина. — Но иногда за маской высокомерия скрывается кто-то другой. Возможно, он говорит такие вещи, потому что так его воспитали, но… я верю, что он может измениться. Он не всегда такой, каким хочет казаться. Гермиона немного удивлённо подняла на неё взгляд. — Ты правда так думаешь? Эвелина кивнула, слабо улыбаясь. — Думаю. Я видела это в нём. Он показал мне другую сторону себя. И хотя многие, возможно, никогда этого не увидят, я не могу забыть того, что он сделал для меня.  Гермиона какое-то время молчала, обдумывая её слова. Затем, кивнув, она сказала мягче: — Может быть, ты права. Люди способны меняться, если они этого хотят. Но не позволяй никому использовать твою доброту, Эвелина. Даже Драко. — Я этого не позволю, — уверенно ответила Эвелина. — Я просто… верю, что иногда стоит дать человеку шанс.  Гермиона улыбнулась ей в ответ — тёпло и понимающе. — Ты очень необычная, Эвелина. Наверное, именно поэтому ты так хорошо вписываешься в эту семью. Даже с их хаосом. Эвелина рассмеялась, глядя на близнецов, которые в этот момент почти столкнулись в воздухе, снова вызывая бурю смеха у Гарри и Рона. — Да, наверное, — ответила она, улыбаясь. — Но знаешь, мне это нравится. Гермиона ничего не ответила, но снова улыбнулась и опустила взгляд на книгу, оставляя Эвелину наедине с её мыслями. Эвелина продолжала наблюдать за мальчиками в небе, когда её взгляд случайно зацепился за две фигуры, появившиеся на тропинке, ведущей к Норе. Она сначала даже не поверила своим глазам. Это были её дядя Михаэль и Чарли Уизли, и впервые в жизни она видела своего обычно безупречного дядю в таком растрёпанном виде. Михаэль, который всегда держался сдержанно и аккуратно, был не просто растрёпан — его волосы спутались от ветра, на плаще виднелись белые пятна снега, а на лице сияла редкая улыбка. Он бросал комья снега в Чарли с какой-то подростковой непосредственностью, которую Эвелина даже не могла себе представить. Чарли, разумеется, не оставался в долгу, смеясь и бросая снежки в ответ, словно два мальчишки. — Это… мой дядя? — пробормотала Эвелина, недоверчиво всматриваясь в эту картину. Гермиона тоже подняла взгляд и с удивлением наблюдала за этой сценой. — Твой дядя… улыбается? И играет в снежки? — удивлённо спросила она.  — Похоже на то, — тихо ответила Эвелина, всё ещё не веря своим глазам. Словно сама по себе, она поднялась со скамейки и медленно пошла по направлению к ним. С каждым шагом её сердце билось всё сильнее. Михаэль в этот момент как раз пригнулся, уклоняясь от очередного снежка Чарли, и заметил приближающуюся племянницу. Его улыбка слегка угасла, будто он внезапно осознал, как выглядит со стороны, и он выпрямился, пытаясь вернуть себе прежнюю строгость. — Эвелина, — начал он, поправляя плащ и пытаясь стереть снег с плеча, но она не дала ему договорить. Эвелина подошла вплотную и, прежде чем он успел отступить или что-то сказать, обняла его. Впервые в жизни. Она обхватила его руками, прижавшись к нему всем телом, и замерла, удивляясь самой себе и тому, как сильно ей этого хотелось. Михаэль застыл, его руки на мгновение беспомощно зависли в воздухе. Он явно не ожидал такого жеста и не знал, как на него реагировать. Чарли стоял рядом, наблюдая за этой сценой с мягкой улыбкой, но ничего не говорил. — Спасибо, — тихо прошептала Эвелина, не отрываясь от него. — За то, что ты привёз меня сюда. Михаэль, наконец, сдался и неловко положил ладонь ей на плечо, слегка сжимая. — Эвелина, — его голос был сдержанным, но мягким, таким, каким она никогда раньше его не слышала. — Это… ничего. Ты заслуживаешь большего, чем ты получаешь дома. Она чуть отстранилась и посмотрела на него снизу вверх. Михаэль отвёл взгляд, как будто стесняясь этого момента, а на его лице было что-то среднее между растерянностью и нежностью. Чарли, наблюдая за ними, хлопнул Михаэля по плечу и весело сказал: — Грейсторм, ты мягчеешь на глазах. Продолжай в том же духе — ещё немного, и мы уговорим тебя остаться здесь насовсем. — Не стоит так размахивать снегом, как мальчишка, — проворчал Михаэль, снова пытаясь привести себя в порядок, но Чарли лишь усмехнулся, явно довольный его реакцией. Эвелина не могла сдержать улыбки. Она впервые чувствовала, что её дядя по-настоящему рядом с ней, не как строгий наставник, а как семья. Она вновь взглянула на Чарли, который стоял рядом с таким непринуждённым видом, будто это он и был причиной всей этой неожиданной перемены.  — Дядя Михаэль, — сказала Эвелина, мягко улыбаясь, — я думаю, тебе стоит почаще бывать здесь. — Возможно, — тихо ответил Михаэль, а затем сдержанно добавил: — Но только если ты будешь оставаться здесь так же часто. Эвелина почувствовала, как её сердце наполнилось тёплым светом. Она улыбнулась, и на этот раз её улыбка была широкой и искренней. Здесь, в Норе, даже её дядя, казалось, начал меняться. Эвелина ещё раз взглянула на дядю Михаэля, который пытался стряхнуть с плаща остатки снега, и на Чарли, стоящего рядом с его неизменной ухмылкой. Атмосфера между ними была такой непривычно непринуждённой, что Эвелина не могла не заметить скрытый подтекст их общения. — Кстати, Эвелина, — внезапно заговорил Чарли, как бы невзначай поправляя воротник своего тёплого свитера. — А ты знала, что твой дядя Михаэль собирается поехать со мной в Румынию? Эвелина резко обернулась, удивлённо глядя то на Чарли, то на Михаэля. — В Румынию? — переспросила она, слегка прищурив глаза. — И почему это вдруг? — По «работе», — ответил Чарли, нарочито важно произнеся последнее слово и сделав пальцами воздушные кавычки. — Видите ли, я предложил Михаэлю немного отвлечься от его привычных дел и посмотреть на драконов. В конце концов, что может быть лучше для смены обстановки, чем драконий заповедник? Эвелина приподняла бровь, переводя взгляд на своего дядю, который на секунду замер, словно не знал, что сказать.  — Это... профессиональный интерес, — сухо проговорил Михаэль, всё ещё глядя куда-то в сторону, будто рассматривал сугробы у крыльца. — Чарли предложил мне поездку, и я подумал, что это может быть полезным опытом. — Профессиональный интерес? — с лёгким сарказмом переспросила Эвелина, складывая руки на груди. — Дядя, насколько я знаю, ты никогда не интересовался драконами. — Я могу начать, — невозмутимо ответил Михаэль, но румянец на его скулах выдал больше, чем он бы хотел. Чарли рассмеялся и дружески хлопнул Михаэля по плечу. — Не слушай его, Эвелина. Я уже вижу, как он проникнется нашей работой. Один раз взглянешь на разъярённого венгерского хвосторога — и всё, ты на крючке. — Он ухмыльнулся шире и добавил: — А если без шуток, я просто подумал, что Михаэлю не повредит немного приключений. Мы оба знаем, что он слишком много времени проводит с лицом, будто ему весь мир что-то должен. Михаэль бросил на Чарли взгляд, в котором читалась попытка возмутиться, но даже он не смог скрыть лёгкой улыбки. — Ты становишься невыносимым, Чарли. — И ты это любишь, — с ухмылкой ответил Чарли, а затем повернулся к Эвелине. — Так что можешь не волноваться. Я присмотрю за твоим дядей. Обещаю, верну его в целости и сохранности. Может быть, даже более счастливым. Эвелина внимательно смотрела на них обоих, с трудом скрывая улыбку. Это было странно и… удивительно. Она никогда не видела дядю таким — расслабленным, в компании человека, который мог его вывести из привычной скорлупы. — Надеюсь, ты понимаешь, что возвращение домой тебе не избежать, — сказала она Михаэлю, нарочито строго. — Я не позволю тебе сбежать в Румынию и забыть о своих обещаниях. — Я вернусь, Эвелина, — ответил Михаэль с лёгкой улыбкой. — Обещаю. — А я прослежу, чтобы он это сделал, — подхватил Чарли, подмигнув ей. Эвелина покачала головой, улыбаясь. Возможно, поездка в Румынию действительно была тем, что нужно её дяде. А Чарли… Чарли, кажется, прекрасно это понимал. Эвелина некоторое время молча наблюдала за ними, прищурив глаза и скрестив руки на груди. Чарли всё ещё выглядел непринуждённым и довольным, а её дядя Михаэль, казалось, уже начинал терять своё обычное хладнокровие. Она решила не медлить и прямо задать вопрос, который вертелся у неё на языке. — А что между вами? — спросила она, глядя прямо на Михаэля и с любопытством поднимая бровь. Михаэль замер, его взгляд метнулся к ней, а затем к Чарли, как будто он пытался найти выход из ситуации. Щёки его едва заметно порозовели — такое с ним случалось настолько редко, что Эвелина едва сдержала ухмылку.  — Я... — Михаэль тут же начал говорить быстрее, чем обычно. — Кажется, я что-то забыл в Норе. Да, точно. Забыл в доме. Пойду проверю. — Михаэль! — крикнул Чарли, разворачиваясь в его сторону, но тот уже успел сделать несколько быстрых шагов обратно к дому, оставляя Эвелину и Чарли вдвоём. Эвелина проводила его взглядом, едва сдерживая смешок. Её дядя, который обычно был воплощением строгости и самообладания, сейчас буквально сбежал. Она перевела взгляд на Чарли, который стоял на месте с руками в карманах и с хитрой улыбкой на лице. — Он всегда так убегает? — спросил Чарли с лёгким смехом. — Только когда кто-то умудряется вывести его из себя, — заметила Эвелина, всё ещё улыбаясь. Но затем её взгляд стал серьёзнее, и она шагнула чуть ближе к Чарли. — Слушай, Чарли, — начала она с неожиданной твёрдостью в голосе. — Я не знаю, что происходит между вами, и если честно, это не моё дело… но если ты хоть как-то обидишь моего дядю, я тебе этого никогда не прощу. Чарли удивлённо вскинул брови, но вместо того чтобы расстроиться или смутиться, он улыбнулся ещё шире. В его глазах появилась искорка уважения. — Ого, — сказал он с лёгким смешком. — Ты, конечно, настоящая Грейсторм. Защитница семейной чести, не иначе. — Я серьёзно, — повторила Эвелина, не отводя взгляда. — Он много чего пережил. И он не заслуживает, чтобы кто-то играл с его чувствами. Чарли на секунду замолчал, его улыбка стала мягче. — Поверь, Эвелина, — ответил он тихо. — Я никогда бы не стал играть с чувствами такого человека, как твой дядя. Он… особенный. Эвелина внимательно посмотрела на него, словно пытаясь понять, насколько искренними были его слова. В итоге она удовлетворённо кивнула. — Хорошо. Будем считать, что ты предупреждён, — сказала она, наконец позволяя себе улыбнуться. Чарли рассмеялся, качая головой. — Ты определённо мне нравишься, Эвелина. Твой дядя может гордиться такой племянницей. — Я знаю, — хмыкнула она и посмотрела в сторону дома, где мелькнула фигура Михаэля, явно всё ещё пытающегося привести себя в порядок. — Иди уже, проверь его. А то он ещё передумает и никуда не поедет. Чарли кивнул и направился к дому, оставляя Эвелину одну на тропинке. Она вздохнула, слабо улыбаясь про себя. Возможно, между её дядей и Чарли и правда что-то происходило. И если это заставляло Михаэля выглядеть счастливее, чем когда-либо, то Эвелина не могла не радоваться за него — пусть даже он сам ещё не до конца это осознавал. Она всё ещё стояла на тропинке, наблюдая, как Чарли вошёл в дом вслед за её дядей. Мысли роились в голове — она всё ещё пыталась понять, что же происходит между ними, и как это вообще возможно. Однако её размышления были прерваны неожиданным появлением близнецов. — А что это мы тут такие задумчивые? — раздался голос слева. — Уж не планируем ли смену фамилии? — подхватил другой голос справа. Эвелина обернулась и увидела Фреда и Джорджа, которые зависли по бокам на своих мётлах. Они висели в воздухе, ухмыляясь так заговорщески, что Эвелина тут же поняла — ничего хорошего они не скажут. — Что? — произнесла она, хмуря брови, хотя губы уже дрогнули в улыбке. — Просто замечаем, как дела обстоят, Грейсторм, — сказал Фред, усаживаясь поудобнее на метле и многозначительно подмигнув. — Мы тут подумали, что через год кто-то из вас может сменить фамилию на Уизли. — Ага, — кивнул Джордж с совершенно серьёзным видом. — Только вопрос — кто именно? Ты или твой дядя?  Эвелина покраснела до кончиков ушей и сложила руки на груди, бросив на них укоризненный взгляд. — Вы оба просто невыносимы! — воскликнула она, стараясь выглядеть строго, но близнецы лишь хором рассмеялись. — Ой, да брось, — махнул рукой Джордж, ухмыляясь. — Мы всё видели. Твой дядя, который всегда ходит с каменным лицом, улыбается как ребёнок. Это уже что-то. — А Чарли, между прочим, тоже был необычно доволен, — добавил Фред. — Явно что-то тут нечисто.  — Никакой «нечисто», — оборвала их Эвелина, но улыбка всё-таки проскользнула на её лице. — Просто… дядя решил расслабиться на каникулах. И не ваше дело, что там между ним и Чарли. — Ой-ой-ой, защитница семейной тайны, — протянул Джордж, ухмыляясь ещё шире. — Но знаешь, если вдруг свадьба, приглашай нас первыми.  — Да, мы даже можем быть подружками невесты, — добавил Фред, изобразив кокетливый взмах рукой. Эвелина не выдержала и рассмеялась, бросив в них горсть снега, которую схватила с земли. — Хватит уже! — сказала она, смеясь. — Лучше придумайте, как объяснить вашей маме, почему вы до сих пор не убрали за собой на чердаке. Я слышала, она что-то говорила утром. Фред и Джордж переглянулись, а затем синхронно подскочили на мётлах, устремляясь вверх. — Мы ещё вернёмся к этой теме, Грейсторм! — крикнул Фред сверху. — Следи за своим дядей! — добавил Джордж, прежде чем они понеслись куда-то в сторону. Эвелина покачала головой, глядя им вслед, но на её лице всё ещё играла улыбка. Несмотря на их дразнилки, было что-то невероятно тёплое и приятное в их шутках. Да, возможно, они не так уж и ошибались насчёт её дяди и Чарли… Но об этом она подумает позже. А сейчас ей просто хотелось насладиться этим необычным, но таким уютным днём в Норе. К обеду в Норе снова царил привычный хаос: миссис Уизли накрывала на стол, близнецы что-то мастерили у печки под её пристальным взглядом, а Рон с Гарри оживлённо спорили о правилах квиддича. Эвелина в этот момент сидела у окна с кружкой горячего чая, глядя, как медленно падает снег на задний двор. Всё было таким спокойным и уютным, что ей казалось, она могла бы остаться здесь навсегда. Однако этот момент был прерван глухим «бум!», после которого что-то тяжело ударилось о стекло снаружи. Эвелина подскочила на месте, а все остальные обернулись на шум. — Ох, бедная птица, — пробормотала Молли, уже направляясь к двери. — Это, наверное, наша Эррол… — Опять? — вздохнул Рон, качая головой. — Бедняга совсем измотался. Эвелина не стала ждать и первой выбежала на крыльцо. На снегу, распластав крылья, лежала старая серая сова Уизли — Эррол. Она жалобно ухала, глядя на неё мутными глазами, словно извиняясь за свой очередной «прилет». — Ох, ты мой хороший, — тихо сказала Эвелина, приседая и осторожно поднимая птицу на руки. — Ты совсем измотался. Эррол слабо трепыхнул крыльями, но не сопротивлялся, когда она осторожно осмотрела его. К его лапке было привязано письмо с потрёпанной красной печатью Министерства магии.  — Это для тебя, Эвелина? — спросил Джордж, который уже высунулся из-за двери. — Похоже на то, — ответила она, развязывая ленту и снимая письмо с лапки совы. — От мистера Уизли. Она аккуратно передала Эррола в руки Рону, который поспешно унес сову в тепло, а сама вернулась в дом, держа письмо. Все взгляды теперь были прикованы к ней. — Ну же, открывай, — подбодрил Фред, сидя на спинке стула. — Может, это твой билет в Министерство магии на новую должность? Эвелина усмехнулась и разорвала печать. Развернув письмо, она быстро пробежалась глазами по строчкам, а затем замерла, едва веря в то, что читает.   — Что там? — спросила Гермиона, с любопытством наклоняясь вперёд. Эвелина подняла голову, её губы тронула улыбка. — Это от мистера Уизли, — сказала она. — Он пишет, что договорился с моим отцом. Я могу остаться здесь до начала нового семестра.  — Ура! — громко воскликнул Джордж, поднимая руки вверх. — Грейсторм остаётся! — И это точно не шутка? — добавил Фред, ухмыляясь. — Потому что мы уже начали привыкать к тебе. Почти как к новой сестре. Молли, которая стояла у стола, просияла. — Ох, это замечательно, дорогая! Ты будешь с нами на всех праздниках!  Эвелина кивнула, и её улыбка стала ещё шире. Внутри неё всё ликовало. Она могла остаться здесь — в этом тёплом, шумном доме, где каждый день был наполнен смехом и заботой.   — Спасибо вам всем, — тихо сказала она, её голос звучал искренне и тепло. — За всё. — Да брось ты, — махнул рукой Джордж. — Мы ещё не всё успели. Например, мы так и не проверили, как ты летишь на метле, когда Фред пытается сбросить тебя в сугроб. — Даже не думайте! — отрезала Эвелина, смеясь. Эвелина подошла к старой сове Эрролу, который теперь сидел на жердочке возле камина, уставший и растрёпанный после своего очередного «эпичного» полёта. Пламя из камина мягко освещало его серые перья, делая их почти серебристыми. Он жалобно ухнул, когда Эвелина осторожно провела рукой по его крылу, стараясь не причинить ему неудобств. — Ты и правда герой, Эррол, — тихо прошептала она, продолжая гладить птицу. — Сколько писем ты доставил, сколько раз тебя ждали… и вот опять. Сова слегка прищурилась и ухнула ещё раз, словно соглашаясь с её словами. Эвелина улыбнулась, но в её взгляде мелькнула тень грусти. Она знала, как тяжело приходится Уизли. Большой дом, полная семья, но денег всегда не хватало. Даже сова была старой и измотанной, но вместо того чтобы заменить её на более молодую и крепкую птицу, они продолжали заботиться об Эрроле, как о равноправном члене семьи. — Ты не жалуешься, правда? — продолжила Эвелина, её пальцы бережно перебирали пушистые перья на шее совы. — И они тоже не жалуются. Просто любят друг друга и делают всё, что могут. Вот бы все семьи были такими… Эвелина на мгновение замерла, думая о своём доме, о пустом, холодном поместье, где слова «забота» и «тепло»существовали разве что в книгах. Её родители могли позволить себе всё — лучших сов, самые дорогие метла, модную одежду. Но вот чего у них никогда не было — так это такого дома, как Нора. Дома, который шумный и неидеальный, но полного любви и смеха. Эррол снова ухнул, привлекая её внимание, и Эвелина тихо рассмеялась. — Да, я знаю. Ты молодец, — сказала она, снова погладив его. — Только постарайся не врезаться в окна в следующий раз. Хорошо? За её спиной раздался знакомый голос Фреда: — Ты с ним разговариваешь, как с младшим братом. Эвелина обернулась и увидела близнецов, стоящих в дверном проёме. Джордж прислонился к косяку, скрестив руки на груди, а Фред держал в руках кружку с горячим шоколадом. — Он заслужил это, — сказала Эвелина, махнув рукой в сторону совы. — Эррол делает больше, чем кто-либо думает.  — Не спорим, — кивнул Джордж. — Иногда мне кажется, он настоящий герой в нашей семье. Как бы мы без него справлялись? — Ага, — ухмыльнулся Фред. — Если бы не он, мама отправляла бы письма нам на уроки с помощью Рона. А его заставить доставить что-то вовремя — это целое испытание. Эвелина усмехнулась, снова переводя взгляд на Эррола. — Вы все настоящие герои, — тихо добавила она, больше себе, чем им. Фред и Джордж переглянулись, их привычные ухмылки на секунду смягчились, но они не стали ничего говорить. Вместо этого Джордж подошёл к камину, осторожно постучал по жердочке рядом с Эрролом и сказал: — Держись, старик. Ты лучший. Эррол в ответ лишь сонно ухнул, прикрыв глаза, словно ему надоело всё внимание. Эвелина улыбнулась, а в её сердце стало чуть теплее. Этот дом и эти люди были тем, о чём она всегда мечтала, даже если они сами этого не понимали. Эвелина, всё ещё поглаживая уставшего Эррола, вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Она подняла глаза и заметила Михаэля, стоящего в дверном проёме кухни. Он молча смотрел на неё, и в его взгляде было что-то тёплое, почти непривычное. Рядом с ним стоял Чарли, который что-то негромко говорил, заставляя уголки губ Михаэля едва заметно дёрнуться в улыбке. Эвелина прищурилась, пытаясь понять, о чём именно они говорят. Михаэль вдруг поправил рукав своего идеально выглаженного плаща, пытаясь вернуть себе привычный строгий вид, и чуть громче объявил, обращаясь ко всем: — Мы с Чарли отлучимся ненадолго. По делам. На этих словах близнецы тут же подскочили на ноги и оказались рядом как по волшебству. Фред с самым заговорщическим видом подбоченился, а Джордж наклонил голову в сторону, придавая лицу самое хитрое выражение. — «По делам»? — протянул Фред, явно наслаждаясь ситуацией. — Вы точно хотите, чтобы мы в это поверили? — Да уж, — подхватил Джордж, многозначительно подмигивая Чарли. — Может, это амурные дела?  — Дядя Михаэль, неужели вы нас покидаете ради чего-то... или кого-то? — продолжил Фред, прищурив глаза. Михаэль замер, его лицо едва заметно дёрнулось, но он, как обычно, справился со своим выражением. Чарли же только усмехнулся и наигранно пожал плечами. — А что, если так? — сказал Чарли, подыгрывая близнецам. — Может, мы и правда решили заняться чем-то интересным.  Эвелина закатила глаза и, недолго думая, подошла к близнецам.  — Хватит! — строго сказала она и, не давая им шанса на дальнейшие подколы, хлопнула Фреда по голове ладонью, а затем и Джорджа. — Эй! — возмутились оба, притворно схватившись за головы, хотя оба уже давились от смеха. — Вам заняться нечем? — возмутилась Эвелина, скрестив руки на груди и метнув на них грозный взгляд. — Может, вместо этого поможете миссис Уизли по дому? — Ой, Грейсторм, не будь такой серьёзной, — рассмеялся Джордж, потирая голову. — Мы просто делаем ваши каникулы интереснее. — Конечно, — проворчал Фред, кивая в сторону Михаэля и Чарли. — Тем более нам и правда любопытно. — Никаких любопытств, — твёрдо сказала Эвелина, затем повернулась к Михаэлю и Чарли. — Идите уже по делам, — добавила она, подчёркивая последнее слово, но с лёгкой улыбкой. — И только вернитесь к ужину. Молли будет волноваться. Михаэль слегка кивнул, сдержанно глядя на неё, а затем посмотрел на близнецов. — Постарайтесь не взорвать дом, пока нас не будет, — сухо заметил он, на что Чарли фыркнул и добавил: — И не мучайте Эвелину. Она и так на вас тратит слишком много нервов. — Кто, мы? — хором ответили близнецы, изображая невинность. Михаэль покачал головой и вышел из кухни следом за Чарли. Эвелина проводила их взглядом и вздохнула, глядя на близнецов, которые снова хихикали и что-то обсуждали вполголоса. — Идите уже, что-нибудь полезное сделайте, — сказала она им, но на этот раз с улыбкой. — Слушаемся, староста Грейсторм! — весело выкрикнул Джордж, отдавая честь и убегая вслед за братом. Эвелина покачала головой и снова взглянула на кухню, где Михаэль и Чарли исчезли за дверью. Что бы они ни затеяли, она чувствовала — что-то в её дяде меняется. И впервые за долгое время она не была против этих перемен.  Эвелина провела почти весь остаток дня за игрой в волшебные шахматы с Гермионой. Они сидели у камина, и в комнате было тепло и уютно. За окном падал снег, а время текло медленно и приятно. Гермиона оказалась куда более искусным игроком, чем казалось на первый взгляд — каждая её фигура двигалась стратегически выверенно, вынуждая Эвелину сосредоточиться. — Ладья на Е5, — объявила Гермиона, внимательно наблюдая за доской. — Опять? — простонала Эвелина, потирая лоб. — Ты точно не тайный чемпион по шахматам? — Нет, просто люблю логику, — ответила Гермиона с лёгкой улыбкой. — Логика мне сейчас не поможет, — пробормотала Эвелина, глядя на свою ослабевшую армию шахматных фигур. Вскоре, несмотря на все усилия, Эвелина потерпела поражение, но это её ничуть не расстроило. Игра с Гермионой наполнила день спокойствием, которого ей так не хватало раньше. К тому же, к вечеру в Нору вернулся Артур Уизли. Он выглядел уставшим, но радостным и принёс с собой целый ворох разговоров о Министерстве магии и новом «маггловском изобретении», которое он недавно изучал. — Как прошло ваше утро? — спросил Артур, обводя всех добродушным взглядом. — Прекрасно, мистер Уизли, — ответила Эвелина, тепло улыбаясь. — Спасибо ещё раз за то, что договорились с моим отцом. — Никаких благодарностей, дорогая, — отмахнулся Артур, садясь за стол и кивая Молли, которая уже ставила на стол блюда. — У вас здесь каникулы, и вы должны провести их с радостью. Однако к ужину Михаэля и Чарли всё ещё не было. Эвелина поглядывала на дверь, то и дело бросая быстрые взгляды на часы, но старалась ничего не говорить. Близнецы тоже подмечали отсутствие и в какой-то момент снова начали шептаться о «амурных делах», за что Эвелина строго взглянула на них, предупреждая, чтобы не начинали снова. Но вскоре послышались шаги у крыльца, и дверь наконец открылась. Михаэль вошёл первым, его плащ был припорошён снегом, а следом за ним с довольной улыбкой появился Чарли, неся небольшую клетку, из которой доносилось тихое ухание. В клетке сидела молодая, красивая сова с пушистыми светло-коричневыми перьями и большими любопытными глазами. — Что это? — удивлённо спросил Рон, первым заметив подарок. Михаэль слегка кашлянул, как бы скрывая лёгкое смущение. — В знак благодарности за ваше гостеприимство, — сказал он, направляясь к столу и ставя клетку на свободное место. — Я подумал, что ваша старая сова заслуживает заслуженный отдых. Так что… это вам. Новая почтовая сова. — О, Мерлин! — ахнула миссис Уизли, поднеся руки к лицу. — Михаэль, это… это было совсем не обязательно! — Это подарок, — твёрдо ответил Михаэль, хотя по его лицу было видно, что он слегка неловко себя чувствует от всеобщего внимания. — И надеюсь, она окажется полезной. — Она чудесная! — воскликнул Гарри, подходя ближе и разглядывая сову.  — Это целое событие! — поддержал Джордж, глядя на клетку. — Наша бедная Эррол может наконец выйти на пенсию. — Да, и перестанет врезаться в окна, — добавил Фред, ухмыляясь. Эвелина смотрела на дядю с восхищением. Это был такой неожиданный, но трогательный жест. Она не могла вспомнить случая, когда Михаэль делал что-то подобное. Она подошла ближе и тихо сказала: — Спасибо, дядя. Это… действительно очень мило. Михаэль лишь слегка кивнул, стараясь сохранить свою невозмутимость. — Это всего лишь сова, Эвелина, — ответил он, но в его голосе звучала непривычная мягкость. Чарли хлопнул Михаэля по плечу и с улыбкой добавил: — Видишь? Ты уже почти свой в этом доме. — Не стоит забегать вперёд, — сухо ответил Михаэль, но на его лице промелькнула едва заметная улыбка. Молли тем временем подошла к новой сове и распахнула дверцу клетки, позволив птице осторожно расправить крылья. Она вновь посмотрела на Михаэля с благодарностью. — Спасибо, Михаэль. Мы будем заботиться о ней как о члене семьи, — сказала Молли, и в её голосе звучало искреннее тепло. Эвелина смотрела на эту сцену и чувствовала, как её сердце наполняется гордостью и радостью. Возможно, её дядя не так уж и чужд всему этому дому — этому теплу и искренности. Ужин в Норе, как всегда, прошёл в шумной и тёплой атмосфере. Молли наготовила так много еды, что казалось, она ожидала гостей вдвое больше. За столом царил весёлый гул: близнецы рассказывали нелепые истории из Хогвартса, Гарри и Рон наперебой обсуждали квиддич, а Гермиона несколько раз пыталась увести разговор в более серьёзное русло, но все слишком наслаждались моментом, чтобы обращать на это внимание. Михаэль сидел рядом с Чарли и, на удивление Эвелины, почти не выглядел чужим в этом хаосе. Когда ужин был закончен и все сытые и довольные перешли в гостиную, мистер Уизли вдруг с энтузиазмом заявил: — А теперь самое время для маггловского чуда техники!  — Пап, только не телевизор, — простонал Рон, закатив глаза. — Он же почти не работает… — Работает прекрасно! — возразил Артур с таким энтузиазмом, будто вот-вот собирался показать что-то невероятное. — Только нужно правильно настроить! Под смех и шутки мистер Уизли выкатил в гостиную небольшой старый маггловский телевизор, который, к удивлению всех, действительно заработал после нескольких ударов ладонью по корпусу. На экране начали мелькать чёрно-белые кадры старого маггловского фильма. — О, отлично, это классика! — довольно заявил Артур, садясь в кресло с видом победителя. Постепенно вся семья расселась в гостиной, кто куда. Гарри с Роном уселись прямо на ковёр ближе к телевизору, Гермиона заняла кресло рядом с Молли, а Эвелина устроилась на диване между Фредом и Джорджем.  — Ну что ж, Грейсторм, готовься, — с ухмылкой прошептал Джордж, накрывая её крайним углом пледа. — Мы, Уизли, умеем устраивать уютные вечера. — Только не засыпай на моём плече, — добавил Фред, сдавленно зевая и облокачиваясь на другую сторону дивана. Эвелина усмехнулась и устроилась поудобнее. Тёплый плед, заботливо подоткнутый Молли, и мягкое тепло от близнецов по бокам делали этот момент особенно уютным. Она смотрела на экран, где мерцали кадры старого фильма — маггловского произведения, где герои говорили так быстро и эмоционально, что она не всегда успевала следить за сюжетом. Но даже это было по-своему приятно. На секунду она перевела взгляд в сторону и заметила своего дядю Михаэля. Он сидел на краю дивана рядом с Чарли и, как всегда, сохранял невозмутимое выражение лица. Но Эвелина была слишком наблюдательной, чтобы не заметить одной детали. Его рука, лежавшая на колене, едва заметно сдвинулась в сторону, и его пальцы коснулись ладони Чарли. Чарли, который выглядел расслабленным и совершенно непринуждённым, не двинулся, но его пальцы ответно переплелись с пальцами Михаэля. Это было почти незаметно для остальных, но Эвелина видела всё. Она подавила лёгкую улыбку и снова вернулась к экрану, делая вид, что ничего не происходит.  — Что ты там такая задумчивая? — тихо спросил Фред, наклоняясь ближе, заметив её рассеянный взгляд. — Ничего, — ответила Эвелина с лёгкой улыбкой. — Просто думаю, что мне здесь нравится. — И правильно думаешь, — ответил Джордж с другой стороны, устраиваясь удобнее и снова заворачивая их троих в плед. — Теперь ты точно часть Уизли, хочешь ты этого или нет. Эвелина усмехнулась и, прижавшись чуть сильнее к ним обоим, снова перевела взгляд на экран. Её окружал уют, тепло и шумная, но настоящая семья. В этот момент ей казалось, что Нора — это место, где ей действительно место. А дядя Михаэль, который всё ещё держал руку Чарли, казалось, нашёл что-то важное для себя. И Эвелина была этому только рада.