Книга Химеры

      Передатчик явно был склёпан методами дендрофекальной инженерии — такой изящный эвфемизм когда-то вывел Сатана, объясняя товарищам по команде смысл русского выражения «из говна и палок». Это устройство представляло собой довольно большую складную треногу, на которой красовался механизм, описать который Рика бы затруднилась даже на экзамене, настолько топорно он был сделан из видимо не подходящих друг к другу частей.       Фактически замок Хаула в сфере космосвязи…       Но главным было то, что он работал, а на внешний вид Стражам всегда было наплевать.       Тренога стояла на аккуратной круглой платформе, чуть подсвеченной нейтральным белым. Сбоку от неё выходили какие-то провода, прикреплённые к механизму и уже явно являвшиеся частью «Волнолёта». И пока Дарк, сделав жест обождать, пошёл возиться с последними этапами тонкой настройки, девушка, повинуясь безмолвной просьбе Ксавье, уселась прямо на пол перед его креслом и взяла его сухую морщинистую руку в свои — стараясь не цепляться за неё отчаянно, как за последнюю соломинку.       Профессор ласково и понимающе улыбнулся, отвечая на её пожатие, и свободной рукой провёл по светлым волосам, затянутым в хвост на затылке.       — Я не буду устраивать тебе лекцию и подсказывать мысленно, что говорить, во время беседы с ним, — мягко проговорил он. — Дарксайд опытен и поймёт, если ты будешь действовать по подсказке или говорить не своими словами.        — А если я ляпну что-нибудь не то? — вздохнула Рика, привычно начиная дышать, чтобы успокоить вновь зашедшиеся нервы. — Я тебе верю, пап, но… на кону судьба Земли. Ты точно уверен, что нет более подходящей кандидатуры?       Ксавье улыбнулся и сжал её пальцы крепче. Спокойствие и ободрение, исходящие от него, пожалуй, могли бы в такой момент насторожить Химеру, показавшись излишними… если бы не нотка тревоги, разбавлявшая их и окрасившая его посыл в иной, более правильный для девушки оттенок. Тревоги за неё. Отец переживал. Он волновался. Но знал, что иначе нельзя. И пусть причины этого знания были ей по-прежнему неведомы — Ксавье не был равнодушен и расчётлив. Это и успокаивало.       — Ты всё делаешь правильно, дочь, — сказал он, твёрдо глядя ей в лицо. — И должна запомнить одно: в твоей власти сейчас выбрать ему в поединщики… кого угодно. Кого посчитаешь нужным. Твой Орден шагнёт вперёд. Мои Люди-Икс откликнутся. Иные герои Земли согласятся. Логан, Супермен, Стрэндж, Старк, Халк, Джин… Кто угодно. Вон, и Курт согласен поплясать с ним, а если ты до сих пор не видела его в настоящей битве, а не в спарринге, — ты многое потеряла…       Рика повернула голову в тёмный угол, куда «хлопнул» Курт, и только сейчас заметила, что он опоясан той же саблей, которую брал с собой на бой в бывшем мире Хозяина. Вспышка золота во взгляде, вспышка белых клыков в улыбке… Он был готов. И ждал её слова.       — Прошу сюда, Химера, если вы закончили, — окликнул её Дарк из кресла пилота, положив руки на панель изящным жестом пианиста.       Рика вдохнула через нос, медленно выдохнула и поднялась с пола одним слитным движением. Ксавье нажал на кнопку на подлокотнике кресла, отъезжая подальше задним ходом. И когда девушка уже поднялась на платформу, в её голове последним эхом снова прозвучали его слова:       — «Кто угодно».       Послав приёмному отцу быструю улыбку, Химера повернулась к передатчику и сосредоточилась, вызывая в памяти ощущение плотного и тяжёлого чёрного плаща, которого ей сейчас так не хватало на плечах. И когда перед ней в воздухе из мириад голубых световых точек соткалась безволосая женская голова с приятной улыбкой на лице и глазами без зрачков, это ощущение — а хоть бы и эхо от него — пришло.       И страх пропал.       — Приветствую, Химера, — мелодично произнесла Гидеон. — Приготовьтесь. Идёт вызов в адрес флагманского крейсера Дарксайда… вызов… вызов… Вызов принят. Перехожу на приём.       Перед лицом девушки развернулся голографический экран, с которого на неё смотрел… великан. Гидеон не стала смягчать краски и передала данные с математической точностью. Пусть фигуру этого существа было видно лишь по грудь, но и этого хватало, чтобы понять, насколько оно огромно. Бугристая серая кожа, похожая на каменную корку, в которую местами переходили блестящие опасным блеском пластинчатые доспехи. Знак на груди, напоминающий перевёрнутую греческую букву «омега». Шлем, облегающий затылок, виски и подбородок. И пылающие уголья глаз, глубоко посаженные в безволосый череп.       От фигуры даже по связи исходило ощущение неодолимой, смертоносной мощи, равнодушного спокойствия и… искра интереса.       В груди Химеры как будто что-то лопнуло, и с горячей волной по всему телу прокатилось щекочущее ощущение пузырьков регенерации — только не на физическом уровне, а…       Я всё делаю правильно. Я смогу.       Ранее не знавшая, куда девать руки, Химера свободно опустила их вдоль тела и бестрепетно взглянула в горящие глаза.       — Генерал Дарксайд. Я представляю объединённые силы планеты Земля. Благодарю, что откликнулись на наш вызов.       Фигура шевельнулась, слегка склонив голову набок, и Рике почудилось, что она даже по связи слышит скрежет металла, хруст камня и стон воздуха, вынужденного выдерживать эту неподъёмную силу. Твердокаменные губы разомкнулись, с величественной ленцой изронив всего одно слово:       — Владыка.       Невольно копируя повадки собеседника, Химера склонила голову набок и подняла одну бровь, излучая заинтересованное непонимание.       Губы Дарксайда вновь разомкнулись, на сей раз слегка расходясь в снисходительном намёке на улыбку:       — Владыка Дарксайд. Не «генерал».       — Нашей планете вы пока ещё не владыка, — возразила Химера. — И не факт, что им станете.       В ответ на это — девушка могла поклясться, что это так! — в пылающих глазах мелькнула малая толика насмешливой жалости, подобная той, какую испытывают к безвредным сумасшедшим. Жалости, быстро скрывшейся за пеленой разочарования и скуки.       Гидеон держала связь превосходно. Эмоции сочились из Дарксайда по капле, но Химера их чувствовала… Не хватало только запаха, но пока приходилось довольствоваться только достройкой воображения.       — Ожидаемая сентенция, — проговорил Дарксайд, слегка отведя плечи назад, и по изгибу рук Химера угадала, что он держит их заложенными за спину. — Все говорят так перед своей неминуемой гибелью. Я думал, что те, кто посылает сигнал связи, пронизанный тахионами, будут способны на нечто менее… предсказуемое.       Тахионы? Частицы, обгоняющие скорость света… Он смотрит на меня, как на забавную комнатную собачку, но его заинтересовала наша возможность перемещения во времени.       — Быть может, — пожала плечами Химера. — Но перед лицом мощнейшей угрозы приходится действовать быстро, а на то, чтобы выбирать слова поостроумнее, времени не остаётся.       И капля довольства просочилась сквозь прочную броню невозмутимости. Девушке живо вспомнились слова Эйба о характере космических тиранов, когда Дарксайд — гордец, гордец! — позволил себе лёгкую усмешку:       — Даже в самых отдалённых закоулках космоса знают о славе Апоколипса.       И это был тот самый момент.       — Прошу прощения, генерал, — почтительно, но без подобострастия поправила его Химера, — но я говорила не о вас. С недели на неделю мы ожидаем прибытия Таноса… и поэтому со всем уважением просим принять одно предложение, что не даст затянуть наше с вами противостояние. И позволит лучше подготовиться к появлению его армады.       Глаза Дарксайда полыхнули — и, несмотря на всё своё спокойствие и уверенность, Химера чуть не ахнула, когда воздух из её груди вышибло вспышкой его гнева.       — Танос… — медленно проскрежетал владыка Апоколипса. — Он смеет предъявлять претензии на мою планету?       — Пока ещё не вашу, — упорно поправила его Химера, заработав ещё один гневный взгляд — но мельком, по касательной: один космический диктатор явно завладел большей частью внимания второго, чтобы этот второй обращал его на вяканье какой-то букашки. — Но да. Он идёт. И идёт сквозь время, поэтому вы не сможете отследить его заранее.       Из широкой груди, одетой в металл, исторгся сухой смешок.       — Ты говоришь так, будто вы — сможете.       — У нас есть свои способы, — уклончиво проговорила Химера. — И технические, как вы изволите видеть… и магические. И мы здесь, на Земле, вполне могли бы подождать, пока вы оба изнуряете друг друга в схватке за наш дом, выясняя, у кого больше прав… Но в этом нет чести.       Капля изумления покрыла плёнкой пышущую ярость, как масло — бушующие волны. Дарксайд воззрился на девушку, как слон на блоху, внезапно отказавшуюся быть раздавленной.       — Что ты знаешь о чести, человек?       — Я человек, — кивнула Химера. — И я мутант. Я знаю, что древние законы разошлись по всем уголкам и нашей Вселенной, и Мультивселенной, и законы эти неизменны и нерушимы, как тройное обещание. Мы предлагаем поединок. Один на один. И если побеждаете вы — мы сдаёмся вашим силам без сопротивления, и вам не придётся терять бойцов и тратить время и ресурсы перед грядущей битвой с Таносом. Но если нет…       — Если нет? — Кожа на надбровных дугах Дарксайда, пойдя слабыми трещинками, поползла наверх. Даже само такое предположение его откровенно… забавляло.       — То мы объединяем силы против нашего общего врага, — невозмутимо закончила Химера. — И громим его вместе. А потом вы оставляете нас в покое и больше никогда не приближаетесь к Земле. Зачем великому Дарксайду какая-то захолустная планетка, если по всем галактикам пойдёт его слава — слава того, кто победил Безумного Титана?       — А зачем великому Дарксайду помощь жалкой кучки землян с этой захолустной планетки, если он может стереть её с лица Вселенной, не запачкав кончиков пальцев? — рокочуще парировал Дарксайд, но естество Химеры и сейчас отказывалось чувствовать страх.       Она улыбнулась — одними уголками губ.       — А то, насколько мы жалкая кучка… как раз и может показать поединок.       Секунда… другая… Алые угли глаз разгорались всё ярче… Но Химера не дрогнув встречала их взгляд, ощущая за ними ещё одно пламя — разгорающееся пламя интереса.       Наконец Дарксайд снисходительно повёл плечами.       — Кого же вы выставите против меня? Кто это будет? Криптонцы? Я знаю, что на вашей планете их двое.       И тут Химера окончательно осознала, что решать действительно надо. Ей. Одной.       — И не только они, выбор велик… — осторожно начала она, надеясь хоть на какую-то отсрочку, но громовой голос перебил её:       — Меня не интересует выбор. Мне нужен соперник, чтобы уже покончить с этим фарсом. Кто это будет? Назови мне имя, представительница Земли.       «Кто угодно».       Химера глубоко вздохнула, прогоняя перед мысленным взором ворох лиц.       Я не могу…       Логан, которого она помнила слишком старым и усталым на другой Земле. Кларк или Кара — которая уже умирала от столкновения с Дарксайдом в несбывшемся варианте реальности. Стрэндж или Тони, бывшие без своей магии и технологии обычными смертными людьми. Курт, прикосновение губ которого до сих пор порхало бабочкой на её губах. И ещё, ещё, ещё — те, кого она даже не знала лично, но кто был готов по её слову пойти в бой и, возможно…       «Ты всё делаешь правильно».       Химера вскинула голову.       Леди не может вечно прикрываться своим Орденом. Я не могу обречь кого-то из них на возможную смерть… вместо меня.       И вновь тяжёлым камнем в пустоту упал вопрос могущественного существа, начинавшего терять терпение:       — Кто?       «Кто угодно».       — Я. — Химера поднесла к груди кулаки, скрещённые в салюте Ваканды, и одним движением выпустила металлические когти. — Это буду я.       И пала тишина.       Судя по степени изумления Дарксайда, метафорический слон превратился в динозавра, а блоха — в пылинку под его стопами. Но он не позволил эмоциям владеть собой слишком долго. Величественный кивок обозначил, что слово было сказано — и ответ был принят.       — Хорошо, — с новой мощью пророкотали каменные губы. — Да будет так. Когда я убью тебя, ваши силы сложат оружие. Но если… — Серый истукан позволил себе лёгкий смешок, взирая на маленькую и обманчиво хрупкую фигурку перед собой. — Если у тебя получится хотя бы ранить меня, и ранить достаточно серьёзно… я велю своей армаде вступить в битву с Таносом, не трогая вас, а после — отступить и никогда не приближаться к Земле. Равно как и сам не ступлю более на вашу твердь. — И после паузы со значением добавил: — Обещаю, обещаю… и обещаю.       — Услышано и засвидетельствовано, — кивнула Химера, втягивая когти и опуская сжатые кулаки.       Дарксайд оглядел её с насмешливым интересом — и девушке пришлось напрячь все свои силы эмпата, чтобы почувствовать под этим слоем каплю невольного уважения. Действительно, малую каплю — но всё же…       — Я требовал назвать имя. И по-прежнему желаю услышать его.       — Моё имя — Федерика Уэйн, — чётко и звучно произнесла Рика, глядя ему прямо в глаза, — а друзья и враги называют меня Химерой.       — Через ваши земные сутки мы встретимся с тобой в поединке, Химера, — скупо кивнул Дарксайд. — В месте по вашему выбору, ибо я милостив к безумным храбрецам. Вы пришлёте мне координаты в течение двух земных часов.       И на этом, без дальнейших экивоков и реверансов, связь оборвалась.       Экран погас.       

***

      Последовавший разнос Рика пережила на удивление безмятежно. А ведь на неё орал далеко не только Оливер Куин. Её упрекали всем Орденом — в безответственности, дурной самоотверженности, неуместном пустом героизме, стремлении зачем-то что-то доказать…       Она отмалчивалась и улыбалась.       Слэйд рвал и метал. Тони возмущался и стучал кулаком, и выражение досады на его лице было до странного двояким, но у Химеры не было времени с этим разбираться. От матерной тирады Константина, казалось, готовы были прокраснеть насквозь и рухнуть стены школы. Даже Виктор Фриз не поскупился на не столь цветистые, но отменно пропитанные желчью сухие слова, обличающие её, Рики, отсутствие интеллекта и стратегического мышления.       Она не обижалась. Она знала: её рыцари кричат, потому что боятся за неё. И успела порадоваться, что Лина была в Готэме, поэтому на собрании не присутствовала.       Разве что Логан не орал на неё. Он в тихой ярости нависал над Чарльзом Ксавье и что-то выяснял у него, на какой-то момент перекусив и сплюнув под ноги измочаленную, давно потухшую сигару. Ксавье стойко держал удар, время от времени бросая на приёмную дочь взгляды, полные беспокойства и сожаления — но при этом лишённые раздражения и разочарования.       «Ты всё делаешь правильно».       И Курт, по обыкновению пристроившийся в тёмном углу, одними губами озвучил своё извечное «так’», укрепляя Рику в правильности её решения.       Они верят в меня. Я смогу.       Орден мог ругаться до хрипоты — но тут девушке сзади на плечо легла рука в вязаной перчатке без пальцев.       — Ты ведь понимаешь, Химера, что Дарксайд согласился сражаться с тобой только потому, что ты упомянула Мультивселенную и тройное обещание? — негромко спросил Доктор Стрэндж, ранее тоже почему-то не участвовавший в этой вакханалии. — Кстати, откуда ты знаешь про тройное?       — Файнс трижды обещал Малкольму Мерлину, что не будет что-то там вспоминать, — легко пожала плечами Рика. — Прозвучало достаточно весомо. И Улле всё время уточнял у меня по три раза, согласна я на что-то или нет. Фразу «услышано и засвидетельствовано» я тоже подхватила в баре у Дороги, вот и решила ввернуть. Удачно получилось.       — Удачно… — вздохнул Стрэндж, обречённо качая головой и прикладывая ладонь ко лбу. — Удачно — это не то слово. Твоя интуиция порой меня поражает. Если бы ты ещё при этом думала, как именно и где её использовать…       — С другой стороны, если обосновывать интуицию логически, она уже не будет являться интуицией, — улыбнулась Химера. — Вы так не считаете, доктор?       И Стрэндж усмехнулся в ответ. А потом приобнял Рику за плечи и повлёк к окну, пока остальные члены Ордена, устало доругиваясь, разбредались по кабинету за спиртным, сигаретами, кофе и прочими стимуляторами нервных окончаний. И красный плащ тоже «приобнимал» её, будто крылом, лелея и защищая абсолютно самостоятельно.       — Тройное обещание, — начал Верховный Чародей Земли, ничтоже сумняшеся присев на широкий подоконник, — это очень интересный феномен. Данное трижды обещание невозможно нарушить. Без фатальных последствий, я имею в виду. Если ты хотя бы попытаешься пойти против таких своих слов — и не важно, прямо ли или какими-то увёртками, — то, что останется от тебя в итоге, можно будет смело сметать в спичечный коробок. Как раз поместится.       — А если ты об этом не знаешь или не веришь? — подняла брови Рика.       Стрэндж покачал головой.       — Тоже не важно. Ты можешь не верить в силу электричества, но сунешь пальцы в розетку — и с тобой произойдёт примерно то же, хоть и в меньших масштабах поражения. Законы Мультивселенной распространяются на всех и вся. И эти законы нерушимы. Другое дело, что чёткость формулировок тоже играет роль… Но Дарксайд выразился в достаточной степени однозначно.       — О, значит, вот почему вы так резко возразили Оливеру, когда он кричал, типа откуда мы можем знать, не возьмёт ли Дарксайд свои слова назад? — прозорливо хмыкнула Рика, и Стрэндж кивнул:       — Именно. Если у тебя получится выполнить его условие, он сдержит слово. Поможет нам против Таноса, а потом уйдёт и никогда не вернётся. А вам, господа, — повысил он голос, обращаясь ко всем присутствующим, — я советовал бы подумать вот о чём. Если бы против Дарксайда выступал кто-то из тех же криптонцев, которых он сам назвал предполагаемыми соперниками, то бой бы наверняка вёлся насмерть. С обеих сторон. А убить Дарксайда гораздо сложнее, чем просто ранить.       — Ранить тоже непросто, — с нажимом сказала Барбара, поднимая глаза от экрана ноутбука. — Каспер проанализировал его параметры, полученные от Гидеон. Это настоящая машина для убийства. От его ударов даже у криптонца пойдёт кровь.       — Вот видите, — развела руками Рика. — У меня перед всеми вами есть одно неоспоримое преимущество: я регенерант.       — Не ты одна, — проскрежетал Логан, разворачиваясь к ней всем корпусом. — Почему ты не назвала моё имя?!       Она встретила его взгляд, полный боли и ярости, так же открыто и смело, как и гневный взгляд Дарксайда. Безмятежное спокойствие, окутавшее её плотным коконом во время разговора с космическим диктатором, не проходило и теперь.       — Прости, отец, — искренне улыбнулась Рика, — но я быстрее. А ещё — легче и меньше. Пусть для начала попробует по мне попасть.       — Он тоже быстр, — возразила Барбара. На стёклах её очков отражением мерцали зелёные цифры и пылающие уголья глубоко посаженных глаз.       — Но и массивен, — возразила Рика. — А если ты мне скажешь, что сплав моих когтей не прорежет его кожу, я тебе не поверю.       Оракул вздохнула и опустила голову, пальцы её вновь забегали по клавиатуре.       Химера подошла к Логану и взяла его за руку, аккуратно, но настойчиво разжимая кулак, стиснутый в припадке гневного бессилия.       — То, что я не помню, как отращивала себе ноги от колен, не значит, что я не смогу сделать так ещё раз, — негромко проговорила она, заглядывая приёмному отцу в глаза. Тот молча прижал её к себе свободной рукой, утыкая лицом в мощное плечо.       Наконец, негромко кашлянув, подал голос и Альберт Пенниуорт:       — Я прошу прощения, дамы и господа, но решение мисс Уэйн было принято и обжалованию не подлежит. Сейчас, полагаю, стоит подумать над тем, как объяснить его нашим политикам. А не продолжать сотрясать воздух пустой бранью.       Тони закатил глаза, но промолчал. С его стороны это уже был подвиг.       — Согласен, — поднялся с места Оливер. — Покричали — и будет. Химера, у тебя уже меньше суток на подготовку. А у нас — около часа на то, чтобы определить, где будет проходить поединок.       — Если только, — улыбнулся Ксавье со своего кресла, — у тебя, дочь, уже нет на примете какого-то определённого места.       Рика разомкнула объятья, отступила на шаг, обвела своих рыцарей взглядом.       И улыбнулась.