Книга Химеры

      Эту ночь Рике ещё предстояло провести в лазарете. Об этом просил Гидра — и настаивал профессор. Поэтому, помимо вкусностей, Фрики притащили Рике стопку книжек и её пижаму из домика. Им всё же пришлось возвращаться на уроки, а потом делать домашку и тренироваться у Мистик, но Конрад пообещала, что зайдёт за Рикой с утра и поможет перетащить вещи в домик.       Хотя чего там тащить такого, что нельзя унести одной…       И вот наступил вечер — не такой вечер, когда ещё можно было бы гулять вдоль озера и кормить комаров, если бы они были, а такой, когда во всех нормальных школах соблюдается строгое правило «не шастать после отбоя». Но школа Ксавье нормальной не была…       Рика в пижаме и больничных тапках осторожно открыла дверь своей палаты, высунулась в коридор и принюхалась. На тесты к Гидре она ещё не ходила, но уже было понятно, что с органами чувств у неё стало намного лучше, чем было до ранения. По крайней мере, сильный мускусный запах зверя, который находится где-то рядом, она почуяла, стоя в проёме. И это ведь наверняка дверь в его палату ещё была закрыта…       Была. Соседняя. Далеко идти не пришлось. Зверь за ней не то спал, не то находился в забытьи, порой тихонько взрыкивая: Рика не только чуяла его, но и слышала. И ощущала — тем чутьём, которое никак не могла для себя определить.       Девочка аккуратно открыла дверь, стараясь не шуметь.       Эта комната качественно отличалась от палаты Рики. Во-первых, она была обита войлоком. Во-вторых, тут практически не было мебели, даже больничной койки. Только в одном из углов были накиданы одеяла и подушки, этакое уютное гнездо, в котором и спал зверь. В-третьих — не пищали никакие приборы, и уж тем более к пациенту не вели никакие провода и трубки.       Рика тихо закрыла за собой дверь и подошла поближе к гнезду. Человеческое обличье спавшего зверя оказалось именно таким, как она ожидала по запаху: невысокий, с широченными плечами и грудной клеткой, похожий на тумбочку, с развитой мускулатурой — но не чересчур. Его тёмная лохматая шевелюра переходила в торчащие во все стороны бакенбарды, усы и бороду. Рика ещё мельком прикинула, сколько он мог сидеть в подвалах АРГУСа — и как его тюремщики могли задалбываться попытками хотя бы подстричь это буйное великолепие. О бритье и речи идти не могло: и так наверняка уже пальцы кому-нибудь пооткусывал…       Ещё от него шёл еле заметный запах металла. Рике, конечно, хотелось бы сказать нечто вроде «такой, какого она не нюхала никогда в жизни» — но приходилось признать: она ещё не была настолько крута, чтобы различать разные их сорта на нюх.       Пока, по крайней мере.       А ещё откуда-то из одеял вкусно пахло копчёным мясом.       Девочка осторожно подобралась поближе к спящему и присела на краю гнезда. Сон зверя был неспокоен: глаза метались под веками, ноздри раздувались, пальцы дёргались. Порой он вздрагивал и недовольно ворчал без слов.       Его всё-таки смогли одеть в больничное, но пижама его была без рукавов, и Рика видела в её вырезе и на открытых плечах и руках все признаки активного тестостерона: такую повышенную волосатость она мало где встречала. Но зверю это невероятно шло.       И к нему тянуло прикоснуться.       Рика глубоко вздохнула и мысленно обругала себя за бесцеремонность, которая наверняка не останется безнаказанной, но притяжение оказалось сильнее. Девочка затаила дыхание и осторожно коснулась ладонью загорелой мускулистой руки.       И тут зверь открыл глаза.       Логан сел одним рывком, как будто не спал. Слегка зарычал, приподнимая верхнюю губу, и раздул ноздри, принюхиваясь. Жёсткий взгляд голубых глаз впился в лицо Рике, та ахнула и отшатнулась. Одним слитным плавным движением Логан буквально перетёк на четвереньки и угрожающе подался вперёд. У девочки было полное ощущение, что она находится сейчас рядом с матёрым самцом льва.       Нет. Не льва. Со львом было бы не так страшно.       Спокойно. Только спокойно. Он — чистый зверь сейчас, а я… А я…       Я — Химера, дикарка из саванны.       Рика тоненько жалобно заскулила и откинулась на спину, в позу покорности, поджимая лапы и открывая зубам и когтям альфы мягкий живот и горло. Она не знала, насколько хорошо у него с эмпатией, но старалась донести до его звериного чутья как можно лучше: я маленькая, я слабая, у меня погибли старшие, мне плохо, больно и одиноко, а детёнышу нельзя без старшего…       Логан фыркнул. Перестал рычать. Ещё какое-то время шумно посопел, а потом присел рядом и пихнул девочку в плечо. Та моментально перевернулась, тоже встала на четвереньки и потянулась к нему — нюхать. Они обнюхали друг друга под хвостом, и Рика не могла даже предположить, что именно о ней он считывает с этого запаха. Ей оставалось только подражать тем бесчисленным моментам встречи разных животных в дикой природе, которые она наблюдала всю свою разумную жизнь.       Удовлетворившись знакомством, Логан широко зевнул и шумно почесал шею. Потом сунулся в гнездо и вытащил миску с тем самым копчёным мясом, которое учуяла Рика. Выбрал кусок получше, с довольным ворчанием впился в него крепкими белыми зубами. И, уже жуя, мотнул головой в сторону миски, приглашая девочку присоединиться. Она радостно подпрыгнула на четвереньках, всем видом показывая, как это ей льстит. Логан добродушно фыркнул и отвернулся, продолжая трапезу.       Рика выбрала кусочек поменьше и сунула в рот. Когда зверь ест, его лучше не трогать. И только когда миска опустела, а Логан сыто отрыгнул, девочка подползла ближе и боднула его головой в плечо. Тот беззлобно проворчал что-то и полез обратно в гнездо, укладываясь поудобнее. Рика подождала, пока он перестанет устраиваться, и тут же сунулась к нему под бок, стараясь свернуться как можно более компактно. Логан тут же бесцеремонно закинул на неё тяжёлую руку, подгрёб к себе и засопел.       Девочка смежила веки, уютно утыкаясь куда-то ему в грудь. Ей было тепло, хорошо и невероятно надёжно. И совсем не страшно. До щемящей нежности домашнее чувство, когда в детстве забираешься в постель к родителям, чтобы спрятаться от кошмаров. А ещё её не покидало уверенное ощущение правильности происходящего.       Всё идёт так, как надо. Я молодец. Он молодец. Теперь всё точно будет хорошо.       

***

      Здесь не было окон, поэтому никакой луч солнца не мог банально скользнуть по её ресницам, но Рика проснулась, неумолимо ощущая чем-то внутренним: уже утро. Логан дрых рядом без задних ног, всё так же прижимая её к себе, как ребёнок — мягкую игрушку.       Или кошка — котёнка…       Подниматься отчаянно не хотелось, ведь это означало бы, что придётся выпутываться из уютного гнезда и лишаться этой тёплой тяжести. Тем более что мочевой пузырь ещё вполне мог потерпеть…       И тут в её мысли деликатно постучался профессор Ксавье.       «Доброе утро, Рика. Как спалось?»       Рика беззвучно ойкнула и покраснела. Ну конечно, ушла из палаты неизвестно куда, влезла без спроса к пациенту под наблюдением, взрослому мужчине, да ещё и провела ночь под боком у этого самого взрослого мужчины, который и знать её не знает — вернее, не знал бы, в разумном состоянии…       «Спасибо, хорошо. Вы не очень беспокоились?»       В голосе профессора явственно зазвучала улыбка, и Рика невольно представила, как в такт этой улыбке от его глаз расходятся лучики морщин.       «Милая девочка, я ведь уже говорил тебе, что от меня не укроется ничто в этой школе. Я прекрасно знаю, где ты, с кем, что ты делала ночью и как. И я хочу сказать…»       Рика глубоко вдохнула, готовясь к мягкой, но, тем не менее, отповеди, — и никак не была готова к тому, что профессор скажет дальше, пусть и гораздо более серьёзным тоном.       «Ты молодец. Продолжай то, что намереваешься делать сейчас».       «А что я намереваюсь делать?» — осторожно поинтересовалась Рика. Она ещё действительно ни сном ни духом не думала, как быть дальше, а теперь оказалось, что думала, где-то в подсознании, да ещё и в правильную сторону!       «Говори с ним. Что хочешь, как хочешь, главное — искренне. А я буду работать на твоём фоне. Мне так будет гораздо легче. Зови его вернуться к нам, Рика».       Легко сказать!       Рика старательно зажмурилась, вся сжалась, снова утыкаясь лбом в твёрдые мышцы, и горячо зашептала…       Она говорила, что совсем недавно сменила жаркую Африку на дождливую Англию и ей до сих пор тут непривычно. Что она — почти совсем как он, но осознала это всего несколько недель назад, и порой ей это кажется на удивление реалистичным сном. Что она потеряла родителей, и за ней охотится страшная инопланетная клякса, которая хочет её съесть, а ей всего шестнадцать… Что в школе Ксавье ей — нет, не больно и не плохо, у неё есть и друзья, и учителя, и уже, считай, боевые товарищи, но ей так нужен такой наставник, как он, — который будет понимать зверька, что требовательно копошится и просыпается в её сути, даже лучше, чем Хэнк. Что её обидели те же люди, которые держали его в подвале, и она чуть не умерла, потому что в неё стреляли из пулемёта, — но нельзя сказать, что совсем не за дело, поэтому она на них не обижается. Она говорила, говорила и говорила…       А потом почувствовала, как её макушку накрывает грубая и широкая мужская ладонь.       Абсолютно человеческим жестом.       Рика вскинула лицо и увидела, как зверь улыбается. Даже обретя человеческое сознание, он всё равно не перестал быть зверем, просто теперь две стороны его личности находились в полной гармонии. А в голубых глазах, чей взгляд теперь значительно смягчился, светился не просто разум, а недюжинный ум.       Грубовато и по-доброму взлохматив девочке волосы, Логан откинул одеяло и сел, потягиваясь так, что затрещали связки и защёлкали суставы. Потом поднял глаза к потолку и сказал густым низким голосом, от которого Рике приятно защекотало кожу головы:       — Да, Чарльз, и я тоже рад тебя слышать. А если ты мне обеспечишь ванну, бритву, нормальные шмотки, пару… нет, лучше три бургера и ящик пива — я буду рад ещё больше.       Невидимый профессор засмеялся — на этот раз в головах у них обоих — и пообещал обеспечить.       — Спасибо, друг мой, — кивнул Росомаха, — я тебе серьёзно обязан. Джин и Хэнку скажу спасибо отдельно. И… — Тут он повернулся к Рике: — И тебе я тоже обязан, ребёнок. Будем знакомы по-человечески?       — Рика, — смущённо пискнула девочка, пожимая твёрдую, как доска, ладонь.       — Привет, малыш, — усмехнулся Логан, осторожно удерживая её тонкие пальцы в своих. — Что-то мне подсказывает, что мы будем часто встречаться… когда местные эскулапы сочтут меня годным к вращению в обществе нормальных людей и выпнут отсюда ко всем чертям.       «Пару дней придётся полежать, уж не обессудь», — заметил для обоих Ксавье. «А теперь — Рика, тебе, конечно, не нужно на уроки сегодня, но…»       Поняв намёк, девочка поднялась на ноги. Что-то изменилось, и она всё никак не могла осознать и прочувствовать это целиком. Но даже при мысли о том, что сейчас она выйдет из комнаты, а этот большой и сильный альфа останется здесь, — ощущение защищённости не покидало.       У самой двери она обернулась. Логан пристально глядел ей вслед и слегка щурился, слушая профессора, который — Рика почему-то была уверена — теперь говорил что-то ему одному.       Девочка улыбнулась и выскользнула за дверь. В груди медленно разливал тепло маленький пушистый огонёк, который…       Да, пожалуй, так.       Который не возвращался к ней со времени смерти родителей.       Я нашла. Как хорошо. Я нашлась.       Логан.