Книга Химеры

      После занятий и обеда Рику отпустили только к профессору Вагнеру. Тот смерил её непроницаемым взглядом жёлтых глаз, чуть светящихся в полумраке кабинета, сегодня зачем-то зашторенного тяжёлыми портьерами, выдал материал для конспектов и домашнее задание. А после, толком ничего не говоря, отпустил с миром. Рика была только счастлива: вокруг неё и так было слишком много разговоров про Икс и самих Икс. Она, конечно, знала, что этот чудаковатый и невероятно артистичный профессор тоже входит в их число, но он молчал на эту тему — молчала и она.       «Ещё успеется», — решила про себя девочка, бредя к домику, где, как она подозревала, её выжмут досуха, впитывая любые капли информации.       Вот только оказалось, что она была и права, и не права одновременно. Да, её заставили в мельчайших деталях рассказать и про сон, и про историю с Магнето и чёрной тварью, и про её внезапно разношёрстные гены — и она послушно рассказывала, здраво рассудив, что если двое из присутствующих — тоже Икс, а при третьем всё обсуждается свободно, то уж, наверное, это не запрещено. К тому же профессор всегда может остановить беседу, если разговор зайдёт не туда…       Но остановил её рассказ вовсе не он, а сами Фрики. Как только речь зашла о родителях Рики и её жизни в Африке, стоявшая за спинкой её кресла Конрад мягко надавила девочке ладонями на плечи, вынуждая замолчать.       — Позже, — кивнул Кейти, явно одобряя действия подруги. — Это слишком личное. А мы пока не рассказали тебе своё личное. Вот когда мы поймём, что пришла пора добывать вино и устраивать шашлыки…       — Вы как-то проносите сюда спиртное? — удивилась Рика.       — Есть способы, — уклончиво отозвался Эльф. — Много кто этим грешит. В основном, с помощью старших студентов, конечно.       — Но нам она не нужна, — с улыбкой в голосе подхватила Рентген и отпустила плечи девочки, ласково и ободряюще пожав их напоследок. — Главное — не попадаться. И вести себя разумно. Не злоупотребляя, скажем так.       Кейти задумчиво пожевал нижнюю губу.       — Ну, раз пошла такая пьянка… Теперь слушай ты.       И на ошеломлённую Рику, в свою очередь, вылился целый ушат сведений.       Она узнала о том, что их тренер, Пьетро Максимофф по прозвищу Ртуть, — не кто иной, как родной сын Магнето, и что у него есть сестра Ванда, Алая Ведьма, которая сейчас отшельничает где-то на Тибете. Что хромает он из-за последнего столкновения с отцом, и из-за этого его скорость сократилась процентов этак на пятнадцать, но он давно мог бы избавиться от последствий — вот только сам не хочет, оставив себе хромоту «как напоминание».       О том, что Мистик качественно и окончательно рассорилась с Братством Мутантов несколько лет назад, когда Магнето, поглощённый чёрной тварью, начал творить «люто-бешеную херню», по выражению Кейти, и с тех пор она тренирует юных Икс уже на постоянной основе, а не наездами, но обычной учительницей в школе становиться не желает.       О том, что Хэнк — практически бессменный пилот Чёрной Птицы, самолёта, на котором Рика прилетела сюда, и кто-то другой за её штурвал садится только в его отсутствие.       О том, что Ночной Змей Курт Вагнер, по самым диким и ничем не доказанным слухам, может одновременно вести урок и присутствовать на задании где-нибудь в Европе (Америка для таких фокусов далековата, но это только пока). Как он это делает, как такое вообще возможно и правда ли это — никто не знал, но слухи, как справедливо заметила Конрад, просто так не появляются.       О том, что Джин Грэй и Циклоп женаты уже десять лет, но есть ли у них дети — неизвестно, да и вообще, о детях и родственных связях Икс, кроме общеизвестных, расспрашивать неприлично, поэтому никто не знает, есть ли дети у профессора Ксавье, хотя все в курсе, что в молодости у него был роман с сотрудницей не то ЦРУ, не то ФБР, не то вообще АНБ. А ещё у Джин есть какая-то страшная тайна, о которой вызнавать неприлично тем более, поэтому вся школа знает, что тайна есть, но о подробностях никто не любопытствует.       — Между прочим, так порой проверяют новичков, — фыркнула Рентген, отхлёбывая ледяной сок из высокого бокала. — Клюнут они на страшную-ужасную тайну и начнут выспрашивать — или поимеют чувство собственного достоинства.       — А почему меня так не проверяли? — уточнила Рика, пытаясь уложить все эти сплетни у себя в голове.       — У тебя на лице написано: «не сую нос в чужие дела», — скривил рот Эльф. — Во-от такими крупными буквами. Одно то, что ты никогда не интересовалась, куда через день на два часа после обеда пропадают эти двое…       Рика порозовела и решила не уточнять, что, захваченная новизной окружения, просто не обратила на это внимание.       — Мы тебе это рассказываем, потому что на тренировках у Мистик ты узнаешь и не такое, — добавил Кейти, вставая. — Так хотя бы придёшь с капельку подготовленным мозгом. Теория — это тоже часть программы. Мы же должны знать своих и чужих, а ещё — что происходит в мире. Кстати, ты не рассиживайся. Вставай, пошли. Конрад, ты тоже допивай. Нам пора.       — Куда? — не поняла Рика, тем не менее послушно поднимаясь на ноги.       — На тренировку, куда ещё? — ухмыльнулся Кейти. — Или ты считала, что новеньких Людей Икс не берут в оборот сразу? К восьми вечера Мистик должна быть в Германии. Профессор Вагнер подбросит, если будет задержка, но… Её лучше не злить, сама понимаешь. Да и ужин пропускать неохота.       Выходя за дверь домика Фриков, Рика судорожно думала только об одном: как подстроить своё расписание под этот новый «факультатив» так, чтобы ещё успевать валяться на травке с книжкой. Ведь Люди Икс — Людьми Икс… а домашку ещё никто не отменял!       

***

      Мистик, красивая, хоть и странная, красноволосая синекожая женщина с жёлтыми глазами, настолько напомнила Рике профессора Вагнера, что она чуть не спросила об этом друзей, но вовремя вспомнила, что о детях и родственных связях Икс лучше не любопытствовать, и захлопнула рот. Тем более что у Ночного Змея кожа была покрыта синей пушистой шёрсткой, а на лице и тыльных сторонах кистей Мистик виднелось скорее что-то вроде чешуи. Возможно, на теле тоже что-то было, но его скрывал обтягивающий чёрный комбинезон с жёлтой буквой «икс» на груди и высоким воротом под подбородок. Правда, Конрад шёпотом объяснила Рике, что практически вся одежда Мистик — это часть её самой, результат метаморфизма: чтобы ничего не стесняло тело.       А ещё своей слабенькой эмпатией Рика на секунду уловила печаль, идущую от этой женщины без возраста, но ощущение тут же пропало, и девочка решила не заострять на этом внимание.       Мистик тоже не бросалась в лишние разглагольствования: она в принципе говорила очень мало, кроме того, что касалось дела. Женщина решила давать Рике основы рукопашного боя лично, сухо бросив, что ставить её в пару с кем-то другим ещё рано. А для начала предложила показать, что умеет сама девочка, попросив напасть. И, поднимаясь с пола после первого же броска через бедро, Рика с отчётливой ясностью поняла: тут её щадить никто не будет.       Так и установился определённый порядок: утром и днём Рика ходила на обычные занятия, а раз в два дня, через час после обеда и порой до самого ужина, тренировалась у Мистик. Её и всех остальных учили правильно дышать, стоять, ходить, сидеть так, чтобы в любой момент можно было вскочить и ударить, драться и думать. Никакой отдельной теоретической части не было: выжимки из того, что Рике нужно было знать, Мистик давала прямо во время спарринга. От попыток осознать азы тактики и стратегии мозг девочки порой не срабатывал как надо, и она часто пропускала удары. Но и это тоже входило в тренировки.       Пока Рика старательно регенерировала по мелочи, избавляясь от синяков, ушибов, ссадин и неглубоких порезов, которые Мистик наносила ей нарочно — и очень аккуратно. Но понимала, что на какой-то момент дело этим не ограничится, и ей придётся справляться с болью по-настоящему. Это были её индивидуальные задания, точно так же, как Кейти учился касаться деревянной доски голой рукой так, чтобы она не рассыпалась под его пальцами, Конрад стояла в центре комнаты и впитывала всё, что происходит вокруг, а остальные — около десятка разновозрастных студентов — тренировали свои способности кто во что горазд. О спецкурсе у Пьетро пока речи не шло: рано, да Рика бы и не выдержала нагрузок.       Потом был душ, ужин, уроки — и никто из преподавателей не давал юным Икс послаблений на следующий день, даже если Мистик выжимала из них все соки. Хотя пару раз Рика ловила на себе сочувствующие взгляды из-за кафедр и понимала: знают все. Но это был её выбор, и она не собиралась испытывать по этому поводу лишних сожалений.       На выходных студентам разрешалось выбираться в ближайший город и тратить там те деньги, которые им присылали родители — или выдавала школа в качестве стипендии за отличные успехи. У Рики стипендии пока не было, но она, числящаяся сиротой, получала отдельное пособие, как и ещё две девочки на курс младше неё и парнишка постарше. Правда, ездить в город она пока отказывалась — дичилась, — поэтому пособие лежало у неё в тумбочке: есть не просит, и ладно.        Так прошло две недели. А на исходе субботы, уже после ужина, Рику вызвал к себе профессор Ксавье.       — Я наблюдал за твоими успехами и хочу сказать, что ты молодец, — улыбнулся он, когда девочка поудобней устроилась в кресле и отхлебнула первый глоток чая.       Рика зарделась от похвалы и уткнулась носом в фарфоровую чашку, а стоявшая рядом с креслом профессора Джин понимающе улыбнулась.       — Но у меня дилемма, — продолжал Ксавье, соединяя вместе кончики пальцев. — С одной стороны, твои тренировки, как ты сама понимаешь, должны проходить интенсивнее — учитывая обстоятельства. И как раз сейчас возникла возможность подключить тебя к достаточно простому, хоть и важному заданию.       Рика навострила уши, ожидая неизбежное «но».       — Но с другой стороны, — вздохнул профессор, — ты — Икс без году две недели, и моя совесть не даёт мне спокойно действовать в угоду моей практичности и отправлять тебя в поле с такой подготовкой. Пусть даже с Джин и Хэнком.       — А может, я послушаю, в чём состоит задание, и сама решу? — оживилась Рика, заслышав знакомые имена.       — Девочка дело говорит, — улыбнулась Джин.       — Несовершеннолетняя девочка, — мягко уточнил Ксавье.       «Когда это вас останавливало, профессор?» — уловила Рика отголоском, даже не мыслями, а эмпатическим импульсом, пока эти двое мерялись странными взглядами. Ксавье первым прикрыл морщинистые веки, но Рике почему-то не показалось, что он проиграл спор.       — Так вот, о деле, — прокашлялся он и тоже глотнул из своей чашки. — Мы узнали, что в одну организацию поступили на сохранение данные из НАСА, по поводу того самого случая пятилетней давности, последствия которого непосредственно касаются тебя. Нам, естественно, жизненно необходимо ознакомиться с этими данными. Проблема в том, что эта организация называется АРГУС… и нас там не очень любят.       — Терпят, — уточнила Джин. — Не любят, но терпят. Пусть опосредованно, но мы частенько работаем на их правительство, когда им не хватает рук. Делаем одно дело, так сказать.       Про АРГУС Рика уже успела узнать — на одном из первых уроков Мистик. АРГУС и ЩИТ — две американские организации, занимавшиеся, по сути, примерно тем же, что и Люди Икс: предотвращением противоправных действий мутантов и мета-людей. Только если у американцев была обязательная присяга, отчётность и в принципе полувоенизированная структура (а то и не «полу-»), то птенцы профессора Ксавье работали не настолько официально, гораздо свободнее, без тонн бюрократических бумажек и протоколов. Этакие рыцари короны, как шутя говорила Конрад, — готовые прийти на выручку, стоит только кинуть клич. Причём не только в Великобритании, но и по всему свету, при необходимости.       По рядам всех Икс, как юных, так и ветеранов, ходили совершенно невероятные слухи о том, как именно и чем Чарльз Ксавье сумел добиться подобной вольности лично у Её Величества.       Рика, в принципе, понимала, почему Джин сказала «терпят»: во-первых — всё-таки, другая страна на другом континенте; а во-вторых — в отличие от Людей Икс, подавляющее большинство сотрудников что АРГУСа, что ЩИТа были… обычными людьми. Уж начальство — точно. Поэтому организация, состоявшая целиком из мутантов, вызывала у тамошних высших чинов скрежет зубовный. Несмотря на огласку и достаточную медийность таких сверх-борцов за мир и справедливость, как Супермен, Супергёрл, Флэш и прочие, заноза ксенофобии всё ещё достаточно глубоко сидела в теле общества.       Профессор терпеливо ждал, пока девочка всё сообразит и переварит, а потом улыбнулся и продолжил:       — Необходимо будет проникнуть на один из объектов АРГУСа, скопировать эти данные и спокойно уйти незамеченными. Естественно, ты должна знать, что законность этих действий несколько сомнительна…       Рика нетерпеливо замотала головой.       — Пока вы будете давать запрос, а там — его обрабатывать, сто лет пройдёт! Я не хочу однажды проснуться, чтобы эта чёрная клякса широко улыбнулась мне с потолка и сказала «здравствуй»! Мистик говорила, что иногда во имя справедливости… Нет, я, конечно, чту уголовный кодекс, — спохватилась Рика, побоявшись, что за такую лёгкость её сейчас назовут малолетней преступницей. — Но ведь мы ничего и не крадём! Так… одалживаем. И я ничего не буду трогать, честно-честно!       Рика состроила свою фирменную умоляющую «моську». Джин засмеялась и легонько прихлопнула ладонью по столешнице.       — Она готова, профессор!       — Вы изверги, — со вздохом отозвался тот. — Ну хорошо. Летите глубокой ночью. Как доберётесь — в окрестностях Вашингтона как раз свечереет.       Девочка тихонько вздохнула и про себя прокляла часовые пояса и эту пляску со временем.       — Хэнк оставит штурвал и пойдёт с вами, на всякий случай. Джин будет прикрывать телепатически, чтобы вас никто не заметил. Устройства для предотвращения электронного обнаружения получите в арсенале. — Ксавье наставил на Рику указательный палец. — Твоя задача — смотреть, слушать, запоминать. Учиться. Будешь лишней парой глаз и ушей, а то и ноздрей — если вдруг сработает твой нюх. Слушай чутьё, девочка, это очень важно. Всем остальным — в плане проникновения на сервера и копирования данных — займётся Джин. Никуда без нужды не лезть, ничего не трогать, в важные секретные документы нос не совать. Ты всё поняла?       Рика быстро-быстро закивала с очень честными глазами, чуть не расплескав чай. Профессор вздохнул.       — Задание простое — но с той же простотой что-то может пойти не так. В случае чего — немедленная эвакуация. Слышишь, Джин? Немедленная. Если вас возьмут… — тут он рассмеялся и провёл рукой по лбу. — Да, в общем-то, ничего страшного не случится. Устроят выговор, выпроводят за дверь. Может, допросят перед этим. Это мне потом разбираться с Амандой Уоллер… письма писать с извинениями… — Профессор вздохнул и потёр глаза. — Иди, Джин. Рика тебя догонит.       Джин кивнула и вышла, прикрыв за собой дверь. Ксавье откинулся на спинку кресла, допивая чай. Рика последовала его примеру в настороженном ожидании.       — Да не изображай из себя суриката на посту, девочка, расслабься, — улыбнулся профессор и достал из красной папки на столе какие-то бумаги. — Я просто разбираюсь с документами по поводу твоей опеки. Я ведь уже говорил тебе в первый же день, что кто-то из нас должен будет официально взять тебя под крыло. Ты здесь уже достаточно освоилась, так что… Решай, кто это будет.       Рика нервно икнула и замешкалась. Всё то время, что она провела в школе Ксавье, пролетело мимо единым днём, она и думать забыла о том разговоре — тем более о каких-то проволочках чиновников.       — А как будет лучше? — робко осведомилась она.       Ксавье нахмурился.       — Лучше будет так, как лучше тебе, Рика. Это тебе решать, кто будет тебе приёмным отцом или матерью до твоего совершеннолетия. Я устроил так, что ты оставишь свою фамилию, но опекун тебе необходим — и для получения гражданства, в том числе.       Рика задумчиво почесала нос и честно призналась:       — Не знаю. Здесь все такие… хорошие. Я не могу выбрать.       — Ты можешь подумать ещё какое-то время, но не тяни излишне, — предупредил профессор. — Твоему опекуну ещё нужно будет подтвердить свой доход… и уладить прочие формальности. Проще всего, конечно, это будет сделать мне, но…       — Так почему бы и не вам? — обрадовалась девочка, и профессор расхохотался:       — Милое дитя, я гожусь тебе, скорее, в дедушки! Но… — Тут взгляд его сделался по-молодому острым, а морщины разгладились. — Если ты действительно этого хочешь…       И Рика поняла, что шутки кончились.       Хочу ли я… могу ли я… Этот человек не врёт мне — но манипулирует. Из благих побуждений, несомненно, однако… Хочу ли я такого опекуна? А впрочем… Он ведь всем здесь в школе как отец. Не дед. Отец. Для всех. А мне… так не хватает кого-то близкого рядом… только для меня…       Рика судорожно вздохнула, кивнула и тихонько проговорила, глядя в глаза старику в инвалидном кресле:       — Да, хочу. Я… я не против, чтобы вы были моим опекуном, профессор.       Что-то происходит. Что-то меняется. Как будто от моих слов смещаются пласты… чего-то невидимого. Но откуда-то я знаю: всё правильно. Всё так, как должно быть. И это — не его воздействие.       Профессор выехал из-за стола, остановился рядом с девочкой и накрыл её руку своей старческой ладонью.       — Для меня это — большая честь и серьёзная ответственность, Рика Клейтон, — негромко сказал он. — Спасибо. А теперь иди, готовься. Тебя ждут.       Рика смущённо вскочила с места — и, уже сделав шаг за дверь, обернулась.       — А мне теперь… надо что-то такое делать?       — Ничего, что бы ты не делала до сих пор, — покачал головой Ксавье и улыбнулся. — Разве что ты можешь теперь заходить ко мне чаще. Просто так. Поговорить: о тебе, обо мне, обо всём на свете.       Рика улыбнулась в ответ и вышла из кабинета. И в закрывающуюся за ней створку двери прилетело — не мыслями, а голосом:       — И не забывай чистить зубы после еды!       А после этого мысли двоих слились в унисон: «Или что там должны говорить детям приёмные родители…»