Без сил

      Зубная щётка скользила вяло и без какого-либо особенно качественного очищения. Мона сонно, едва приоткрыв глаза, смотрела в зеркало, что покрылось капельками воды от сырости в помещении. Опираясь рукой на раковину, она сплюнула остатки мятной пасты. Затем, посмотревшись в зеркало, умылась холодной водой.       «Не понимаю, почему этот Марко так поступил? Жизнь не нравилась? В статье этот факт преподносят как что-то мистическое. Верить в это — так себе затея. Но с другой стороны, может, на Марко повлияли волшебники? Может, он нашёл что-то принадлежащее их миру?»       Поттер протирала лицо и с некоторой, свойственной ей в последние дни, задумчивостью, размышляла над прочитанной вчера статьей.       «А вдруг это кулон? Он же действительно странный! Сколько раз я уже над этим задумывалась!» — ей вспомнились не только собственные взаимодействия с кулоном, но и ещё её ум услужливо подкинул воспоминание о торопливых, дёрганых и жутких движениях антиквара во время того, как он рекламировал ей украшение.       Почему она не обратила на это внимания раньше?       Объяснение с воздействием волшебства было как никогда подходящим.       Быстро, насколько это возможно, навела порядок за собой в ванной и стремглав помчалась к себе в комнату. Чуть не сбив дядю Вернона, она с беспокойством рылась в ящике тумбочки, попутно вслушиваясь в голосившего проклятьями родственника. Выкинула на пол пару бумажек, что выполняли функцию захламления ящика, а заодно могли защитить кулон от вмешательств посторонних. С упоением нащупала холодную царапающую цепочку и, потянув за неё, вытащила сверкающий предмет. Кулон не только поблёскивал: он ещё был горячим.       Девочка стерпела и, вместо того, чтобы в первую же секунду бросить кулон на пол, положила его на кровать. Жгучая боль заставила сморщить лоб и искривить рот. Мона втянула сквозь сжатые губы воздух.       Звук, что при этом вышел, был похож на свист и в тоже время напоминал шипение змеи. Глаза при виде обожжённой ладони расширились. Ощупав здоровой рукой красную кожу, Поттер со страхом осознала, что опасения подтвердились: кулон был куда страшней всех прочитанных летом заклинаний.       Выждав несколько минут и уже смирившись, что ей не удастся просто выкинуть кулон куда подальше (смерть предыдущего владельца это подтверждала и этим несколько угнетала), Мона, подцепив пальцем цепочку, приподняла висевший на ней предмет. Уже не сверкающий, он болтался и выглядел вполне себе безобидно. Но рука, до сих пор отдающая болью, с этим утверждением была не согласна. Решив, что теперь нет никакого смысла прятать кулон от своих глаз, Мона положила его на стоявший у окна стол, что сейчас был занят преимущественно школьными тетрадями и учебниками. Взглянув ещё раз на рисунок дерева, размещенный на украшении, беспокойно перевела взгляд в поисках средства, что могло бы помочь с последствиями магии.       Обрабатывая ожог мазью, Поттер обдумывала дальнейшие действия.       «Ну вот, и что дальше? Чем мне может помочь знание, что он волшебный? Писать Гарри бессмысленно, он же только первокурсник, да и из того, что я успела прочитать — ничего похожего они не изучают. И как мне быть? Вдруг со мной что-то случится? — даже в мыслях она боялась думать о том, что причиной смерти антиквара был кулон, — Что я могу сделать? Есть только догадка, что он принадлежал какой-то Мэрее, и то это очевидный факт» — грустно водя по полу ногой, она пыталась прийти к решению проблемы.       Мона выделила несколько путей: избавиться от кулона, отдав его кому-то другому (что сделал Марко), и обречь того на те самые муки, и, возможно, себя (всё же исключить из внимания случай с антикваром не удавалось). Либо же оставить всё как есть и время от времени протирать его от пыли.       Почему-то думать о простом решении — выкинуть его или, например, закопать, — не хотелось. Казалось, если она так с ним поступит, то точно не избежит проблем. Поэтому оставался ещё один вариант — попытаться найти волшебника. Желательно, готового помочь.       Но, сначала стоило дождаться, когда Гарри напишет ей письмо, чтобы уже позже в ответ задать ему вопрос: как попасть в Косой переулок.                               ***       Ступая по покрытому тонким слоем льда тротуару, Мона шла с занятий по рисованию и сосредоточенно раздумывала над двумя вещами: первое — стоит ли вообще так рисковать, наведываясь в незнакомый мир, и второе — что ей там делать. Судя по последнему, она уже давно всё решила, просто жутко боялась.       Ей одновременно и хотелось побывать там, рассмотреть каждую деталь, которую упоминал Гарри, и было боязно от мысли, что она будет там одна-одинёшенька. Вдруг случится с ней что, а никто знать не знает, где она. Дурсли, например, по принятому ей решению, осведомлены не будут, ведь их ненависть к магической части мира делала всё предельно понятным. Ну а Гарри можно в расчёт и не брать: сомнения, что он успеет забить тревогу, были давно. А всё потому, что он начал писать несколько реже, заметно короче и всё более дежурно. В его предложениях всё было скомкано, словно кто-то напоминал ему, что у него есть сестра и о ней надо не забывать! Это отпечатывалось всё большим грузом печали. Волновало и то, что Гарри не спешил с ответом на такой важный для Моны вопрос. Это расстраивало, злило. Возникали мысли, что если она не получит ответ как можно быстрее, то вся решимость отправиться на поиски объяснения загадки кулона, которая плотно поселилась в ней, испарится, исчезнет, а проблема останется и будет нарастать с каждым днём. Усиливать её рассеянность, вселять плохие раздумья и отображать самые изощрённые наказания. Словно услышав её мысли, с новой болью загудела рука.       Погладив ещё не сошедший ожог, Поттер наконец подошла к автобусной остановке, на которой и должна ближайшие пару минут дожидаться свой транспорт домой. Проскользив по дороге, она подошла вплотную к стенду с информацией, что был покрыт лёгкой изморозью и, как следствие, бумаги на нём выглядели несвежими. Просмотрев несколько объявлений по типу сдачи в аренду домов, Мона наткнулась на расписание автобусных маршрутов. Ничего необычного там не было, кроме одного упоминаемого городка. Через него пролегал путь прямо из Литтл-Уингинга до более крупного Лутона.       Мона глубоко вздохнула. Изо рта вырвался белый дымок.       Одной из остановок была деревня Литтл-Хэнглтон.                               ***       Привет, Мона!       Ты спрашивала о том, как пройти в Косой переулок, и о том, приеду ли я на каникулы. Начну с первого. Но сначала спрошу: ты наконец решила купить себе что-то? Я так беспокоился, что оставил тебе на День рождения не подарок, а деньги. Зная, как ты умеешь радовать меня, я так поступил. Хотя, возможно, галлеоны действительно дадут тебе больше пользы.       Итак, во-первых, тебе сначала надо добраться до Лондона, а затем найти улицу Чаринг-Кросс-Роуд, ориентируйся на Трафальгарскую площадь (помнишь, мы проезжали её тогда, первого сентября?), затем тебе надо найти бар «Дырявый котёл», его могут увидеть только волшебники, поэтому не бойся. Именно через него ты попадешь в Косой переулок.       Вообще, Хагрид тогда что-то сделал волшебной палочкой и на заднем дворе бара открылся проход, но, честно говоря, я не запомнил ни слова тогда. Но, думаю, тебе нужно попросить у кого-нибудь помощи и тебе помогут пройти.       Надеюсь, у тебя всё получится, что ты задумала.       Мы так давно не виделись, поэтому я обязательно приеду на каникулы! Можем сходить на каток возле школы. Ты наконец-то сможешь показать мне свои рисунки.

                                                      Гарри.

      На душе потеплело: от известия, что её брат всего лишь через месяц будет с ней рядом, от того, что письмо было длиннее и содержательней других, и от того, что он не забыл про её увлечение.       Конечно, Поттер было легко разглядеть, как изменился Гарри даже по манере написания. Он как-будто стал увереннее, что-ли. Нет, складывал предложения так же и никак не изменил манеру поведения с сестрой. Но что-то неуловимое всё равно чувствовалось. Как-будто он понимал, что теперь будет всё по другому. Неужели на него так повлиял Хогвартс?       Хоть последние предложения порадовали Мону, она не могла не расстроиться из-за того, что попасть в Косой переулок было довольно сложно.       Ей самой придётся добираться до Лондона! Даже если она скажет Дурслям, допустим, что идёт в гости к Клео, это будет не самым выигрышным вариантом: путь до Лондона займёт минимум час, а дальше ей ещё нужно найти этот бар. Сколько времени она могла провести в Косом переулке, Поттер в расчёт не брала. Она даже не сильно понимала, что там делать. Как ей узнать подробнее о кулоне? Изначально Мона хотела у кого-нибудь попросить помощи, узнать, но потом поняла, что это всё будет нелепым. Вот зачем волшебнику помогать не пойми какой девчушке, которая ещё и волшебной палочки с собой не имеет?       Поттер закатила глаза. Единственным выходом для неё оставалось найти библиотеку или что-то вроде того. И уже там искать самостоятельно информацию. Оставалось загадкой только, как ей вообще всё это удастся осуществить.                                     ***       — До свидания, мистер и миссис Смит! — Поттер прощалась с семьей подруги, с которой случайно встретилась прямо на пути к месту отправления автобуса, что поможет ей добраться в Литтл-Хэнглтон.       И нет, она не изменила решение о важности путешествия в Косой переулок, просто ей прекрасно помнилось жуткое действо возле особняка, с которым Моне удалось провести параллель с кулоном.       Во-первых, сейчас украшение вело себя как никогда нормально: оно не нагревалось, не издавало никаких световых эффектов и даже не ударяло током! Сегодня оно казалось, именно с того часа, как Поттер купила билет, совершенно обычным. Для неё это было полной неожиданностью. И потому она сейчас со страхом держала его в руке, будто ожидая, что вот-вот, ещё немного, и её спокойное пребывание рядом с ним закончится.       Во-вторых, она не забывала о фотографии, что тогда побоялась взять с собой. Женское имя «Мэри» подозрительно было похожим на упомянутую в кулоне «Мэрею». И, хотя можно было бы предположить, что она просто столкнулась с двумя разными магическими явлениями, включающими в себя странное поведение при взаимодействии с кулоном и особняком, но, чёрт, почему именно она тогда пошла на поиски дома покойных Реддлов, а не, например, та же Клео? Может, из-за того, что она не была волшебницей? Но, ведь маглы должны быть более слабыми перед магией! Или, может, она таким образом хотела связаться с Моной? Поттер летом прочитала в одной из книжек Гарри, что в детстве магия защищает волшебника. Возможно ли, что так магия пытается ей что-то донести?       Ну и, в-третьих, отправиться в Литтл-Хэнглтон было намного проще, чем в Лондон. Она ничего не потеряет, если ничего не найдёт интересного в том особняке, а проверить теорию стоит.       Предъявив водителю билет, девочка прошла дальше по салону, ища своё место. Боковым зрением Мона заметила, как на неё пялилась заходившая следом старушка. Видимо, та гадала, почему ребёнок такого возраста один. Сев на неприятного вида кресло, что объяснялось огромным пятном на нём и торчащими нитками по бокам, Мона посмотрела в окно. Оно было замызганным и мутным, и в нём угадывались только силуэты находящихся по ту сторону улиц, маленьких лесных посадок, полей.       Совсем непримечательные виды из окна никак не успокаивали Поттер. Волнение охватило её ещё утром, когда та обещала тёте Петунии прийти не позже шести. Мона соврала. Сказала, что её пригласила в гости Клео. Ну не мог же ребёнок объяснить, что ему позарез нужно в заброшенный, давно потерявший вид статусного жилья особняк?       Мона растирала пальцы, что в сочетании со вспотевшими ладошками прямо говорило о человеке, как глубоко неуверенном, обеспокоенном и нервном. Да, она жутко переживала. Но где-то, в самом потаенном месте души, у Моны возникало безумное чувство правильности поездки в особняк, будто всё так и должно быть.       Буквально за несколько минут до прибытия автобуса в Литтл-Хэнглтон, Мона полезла в сумку проверить кулон. Она не вытаскивала его, просто погладила и, ощутив шероховатую поверхность, немного успокоилась. Заранее подойдя к выходу, Мона выскочила на улицу. Уже отойдя от автобуса на приличное расстояние, Поттер увидела всю ту же пожилую женщину, что сейчас плелась позади и продолжала кидать на девочку косые взгляды.       Хоть старушка вряд ли могла сделать что-нибудь Моне, но у той возникло чувство опасности, что больше относилось не к ней самой, а скорее к кулону.       Ускорив шаг, Мона уже подбиралась к торговым лавкам. Сейчас её состояние многим отличалось от предыдущего посещения деревни, потому ей удалось высмотреть не только палатки с разложенными товарами, но и ещё парочку магазинчиков, что не полностью соответствовали современным критериям. Они были словно из прошлого: не имели пёстрых кричащих названий вместе с аналогичными вывесками, у них не было никаких рекламных стендов и всего прочего. Удивительно, как всего в нескольких километрах отсюда жизнь казалась совершенно другой: в Литтл-Уингинге картина была кардинально отличной.       Вот так, осматриваясь по сторонам и подмечая интересные детали маленького городка, Мона уже подходила к мрачному повороту, что должен был открыть вид на такого же вида особняк.       Вроде бы крыша осталось той же, да и участок не сильно изменился: всё тот же неубранный газон и уже, кое-где припорошенные снегом, давно прогнившие кучи листьев. Однако ощущение множества мелких отличий не покидало Мону по мере продвижения к входной двери.       И оно оправдалось в полной мере.       Поттер, помня о сложности открытия резной двери, приложила все усилия дабы прорвать себе путь для разгадок всех-всех тайн. И столкнулась с неожиданно сильным сопротивлением. Мона ощутила давящее чувство, что побуждало её прекратить попытки и действия. Она отступила, обвела взглядом дверь и обнаружила лёгкое, совсем не заметное человеческому глазу свечение. Оно было синего оттенка и волнами переливалось с места на место.       «Значит, я была права. Это действительно магический дом!»       Порывшись во внутреннем кармане сумки, Мона вытащила кулон. С предвкушающей чудо улыбкой, она уставилась на него. Видимо, думала, что он ей поможет войти в особняк.              Пару раз переведя взгляд с двери на кулон и обратно, Поттер разочарованно фыркнула.       «Я что, зря сюда припёрлась?! Нужно ещё раз попытаться!»       Яростно дёрнув ручку, она чуть не упала на спину: Мона ощутила большую, схожую на сильный порыв ветра, отдачу. Путь был открыт.       Мысленно поблагодарив свою волшебную вещицу, Поттер нырнула вглубь дома.       Внутри больше не было разбросанных побитых бутылок и сопутствующих им остаточных упаковок из-под еды. Хоть обои и оставались разодранными, на них больше не было надписей. Удивляясь смене обстановки, девочка продвигалась дальше. Её план, сформировавшийся ещё в автобусе, был прост: тщательно обследовать комнату с фотографией и весь особняк. Мона сомневалась, что ей удастся залезть в каждый угол дома, но надежды найти хоть что-то в предполагаемой спальне Мэреи были.       Поднимаясь по лестнице, Поттер услышала странный звук, походящий на шипение змеи. Двух! Было несложно различить разные и по громкости, и по интонации (если это применимо к речи пресмыкающихся), и по какой-то степени шепелявости оттенки.       По-настоящему стало страшно, когда из самой дальней комнаты выползла длинная, с большой пастью змея, что отбрасывала такую же жуткую тень. Живости воображению из самых гнусных мыслей, что включали плачевную участь девочки, дополняли зашторенные окна, которые хоть и не создавали полной темноты, но позволяли Моне чувствовать себя в ловушке. Получая тварь приближалась, готовилась раскрыть пошире пасть и обнажить клыки, когда Поттер, наконец, отмерла и ринулась бежать.       Она свернула в маленький коридорчик и, уже намереваясь заскочить в показавшуюся дверь, упала навзничь прямо на каменный пол от навалившейся на неё змеи.                               ***       Едва слышно всплывали всякие до жути пугающие звуки, что сначала напоминали бултыхающуюся воду, а затем резко сменились на более агрессивное и различимое шипение. Мона и сама зашипела: глухая боль в висках, во лбу, да и по всей голове была невыносимой. Хотелось прижать к себе что-нибудь, дабы хоть чуточку сместить курс внимания.       Веки медленно открывались. Поттер часто заморгала, чтобы снова не провалиться в сон. Положив на лоб ладонь, она резко поднялась с чего-то вердого. Это и стало её ошибкой. Давление усилилось, а по вискам резануло. Перетерпев неприятные ощущения, она широко раскрыла глаза и её взгляд оказался направленным прямо на скрутившуюся кольцами, с зеленовато-грязным оттенком чешуи, змею. Казалось, это устрашающее создание природы неотрывно наблюдало за девочкой все время беспамятства. А сейчас уже вовсю, даже с неким любопытством в жёлтых глазах, следило за прижавшейся поближе к спинке пыльного дивана Моной. Змея немного вытянула голову вперёд, собираясь двинуться ближе к испуганной незваной гостье, но её остановило шипение, раздавшееся из…из потолка?!              Поттер, вслед за змеей, подняла голову вверх. В углу комнаты кучковался тёмно-серый, почти чёрный, дым. Он собирался во что-то наподобие сферы. У Моны от изумления приоткрылся рот. А в это время, по всей видимости, дух продолжал что-то шипеть. Он спустился ниже и подлетел ближе к змее. Вместе они иногда посматривали (что было больше применимо к змее) на раскрывшую от изумления глаза девочку. Последняя, к слову, никак не могла прекратить сжимать в холодных пальцах ткань на диване.       Через некоторое время дух приблизился к Поттер. Рассмотрел ту с каким-то странным наслаждением, насколько это было для него возможным, подрагивающие плечи, мечущийся взгляд, искусанные губы Моны, что к тому же сидела в крайне деревянной позе, будто зверушка, что увидела охотника с ружьем, он наконец произнёс и, к удивлению девочки, на английском.       — Девочка, вот скажи мне, родители тебе не учили, что вламываться в чужие владения запрещено? — шипение сейчас показалось очень даже неплохим вариантом для общения, пускай Мона была б всего лишь слушателем, настолько его человеческий голос был пугающим.       Поттер вместо нормального ответа, только покачала головой. Дух отпрянул от неё: он и не ждал ничего стоящего, видимо хотел как-то развлечься.       Через несколько беспокойных кругов по комнате, он застыл на одном месте и снова обратился к змее, та в ответ тоже зашипела.       Затем дух обернулся к Моне, что уже не выглядела такой напуганной, скорее просто была в шоке. За то время, что её «собеседник» летал, она успела понять его внешний вид: теперь он казался не сферой, а какой-то парящей по воздуху головой, глаза похожи на змеиные (благо, сравнить было с чем), нос аналогичный — два отверстия, без какого-либо подобия на человеческий, рта не было, а точнее он появлялся, когда существу нужно было говорить.       — Зачем ты сюда пришла? Что ты хотела здесь найти? В деревне закончились места для пряток? — было сказано затихающим под конец голосом, что иногда, на тех словах где дух хотел расставить акценты, становился скрипучим, имел в себе истерическую нотку.       — Я…я кое-что здесь потеряла, — она действительно не знала, где осталась её сумка с кулоном. Сразу же, как она о нём вспомнила, в ней проснулось чувство некой уверенности, снова восстало желание взять кулон в руки.       — Ах…потеряла? — он сначала устремился в противоположную от Моны сторону, но затем стремительно подлетел к ней. Теперь он находился ещё ближе: девочка могла ощутить исходивший от него холод, по ней иногда скользили щупальца серого дыма.       — Ты ведь хочешь спросить что я такое? Давай, несчастная магла.       На секунду Поттер задумалась о том, почему он думает, что она не волшебница. Гарри рассказывал, что все магические существа могут определить кто перед ними: магл или наоборот — представитель магического общества. Видимо, это касается только обладателей волшебных палочек.       — Вы дух или привидение? — если он сам просит задать такой вопрос, то ничего страшного ей не сделает.       Облако чёрного дыма отчетливо, по-человечески хмыкнуло, возмутилось и понеслось наворачивать круги вокруг Моны. Он ей что-то говорил, даже шептал, из-за чего девочка не смогла разобрать ни слова. Однако могла подтвердить, что произносил он уж точно что-то яростное, Поттер даже предположила, что чем-то его оскорбила.       Впрочем, она даже не хотела вслушиваться в эту агрессивную речь, хотя разобрала некоторые слова: великий, достигший бессмертия, могущественный. Вместо попыток понять говорящего, девочка, делая вид, что с восторгом слушает, обводила комнату взглядом, дабы понять как ей отсюда побыстрей убраться. И нет, не чтобы уйти из особняка, а для поиска кулона.       Дух этого не заметил: он был так увлечён монологом о себе. Зато змея прекрасно смогла различить смену вектора мыслей Поттер. Она подползла ближе к девочке и своему, судя по всему, хозяину, шипя при этом.       Последний отвлекся и сначала что-то гневно прошипел, скорей всего не хотел отвлекаться, но потом вслушался в слова змеи и с безумным взглядом повернулся обратно к Моне. Та, поняв, что лучше бы она не пропускала мимо ушей рассказ духа, ссутулилась ещё ниже, будто хотела превратиться во что-то незаметное. Это также было следствием непонятно откуда взявшегося давления. Её как-будто хотели опустить ниже, подчинить, а выражалось это в жёстком сдавливании всего тела. Видимо, дух тоже обладал магией и мог воздействовать на Поттер, ведь сейчас было несложно заметить, как он неотрывно смотрел на скрючившегося ребёнка.       Давление спало. Мона тяжело дыша, ухватилась за грудную клетку. Чёрное облако наблюдало за ней — девочка легко распознала, что дух был самым отвратительным образом к ней расположен. Подняв голову, Поттер осторожно глянула на него. Тот же, решив, что она уже пришла в себя, вдруг резко подлетел к ней и грозно прокричал:       — Никто, тем более грязные существа вроде тебя, не смеет пренебрегать вниманием, что так милосердно им предоставляет Лорд Волдеморт! — он кинулся прямо на Мону, точнее пролетел прямо сквозь неё.       Её охватил холод — безграничный и пожирающий, как будто сама смерть пришла за ней. Кожа будто натянулась, ощущения, что вот-вот и она порвётся, было невыносимым. Руки задрожали. Безумно хотелось закричать, а затем хорошо проплакаться. Как бы Поттер не хотела сдержаться — у неё это не вышло. В тишине дома раздался крик, больше напоминающий мышиный писк.       «Как иронично, змеи едят мышей» — в сознании всплыла информация из одной энциклопедии.       Дождавшись пока Мона придёт в себя (хотя нервные вздохи так и не прекратились), дух снова подлетел к ней.       — Какое же удовольствие наблюдать за тобой, — едва слышно прошептал, — давай сыграем в игру: я дам тебе ровно одну минуту, чтобы убраться из моего дома, если не успеешь, — тут он остановился, выдержал загадочную паузу, а после с предвкушением в голосе договорил, — моя Нагайна будет не против молодого мяса.                               ***       «Ну почему?! Почему я такая глупая? Я же ещё тогда, как только обнаружила в доме эту змеюку, могла сбежать по лестнице и уйти. Почему я этого не сделала?» — причитала Мона о своём поступке, подпирая спиной дверь комнаты.       Она находилась здесь немного, но уж точно больше минуты. И за это время успела накрутить себя довольно хорошо. Мысли были разными: начиная от того, что её всё-таки съест эта змея Нагайна, и заканчивая выговором Петунии за опоздание.       Поттер оказалась заперта в комнате с очень необычным декором. В прошлый раз ей не удалось сюда зайти, а потому увидеть помещение, сплошь усеянное зеркалами, было неожиданно. В какой бы угол она ни посмотрела — всюду натыкалась на измученное лицо. Это было до мурашек странно: возникало ощущение, что за ней кто-то наблюдает. Мона могла бы предположить, что это дух подсматривает, как она скрывается от охотящейся на неё змеи, но что-то не давало в это поверить.       Прислонившись ухом к двери, она вслушалась в происходящее снаружи. Как и ожидалось, была тишина. Змеи ведь ползают, а духи не шагают — звуков никаких не доносится. Переборов страх пройти вглубь комнаты, она покинула своё место охранника. Вышла в самый центр, откуда было легко увидеть сотни таких же напуганных лиц. Мона покрутилась вокруг своей оси, дабы разглядеть всё получше. В какой-то момент ей даже показалось, что все её отражения смотрят в разные стороны: на друг друга, куда-то ещё или вообще у них закрыты глаза.       Переждала, пока её сознание перестанет шалить, а затем направилась прямо к зеркалу в пол, что было здесь единственным — все остальные были разных форм. Стандартные практически не встречались, видимо, хозяйка помещения отдавала предпочтения многоугольникам.       Стараясь не вглядываться в отражение, Мона уставилась на потолок, словно ожидая чего-то. С удивлением обнаружила, что зеркало не закрывало всё пространство стены, что было поразительным, ведь даже самые маленькие пропуски между стёклами были закрыты витражными осколками, которые помогали стать помещению более красочным.       Из-за своего роста Поттер не удалось разглядеть, что находится на этой полке. Как бы она не вытягивалась на ногах — ей это не помогало.       «Чёрт, ну там точно что-то нужное. Как же туда залезть?»       Походив по комнате и почему-то выкинув из головы то, что за ней охотится огромная змея, Мона разочарованно уселась на пол и подложила руки под голову.       «Я даже не знаю сколько сейчас времени. Может, сходить поискать стул какой-нибудь? — посмотрела оценивающе на высоту стен. — Или лестницу. Может тут где-то есть садовый инвентарь? Если его, конечно, ещё не своровали»       Встав, она почувствовала, что её ноги онемели: колкие иголки прошли по каждому участку. Скривившись из-за неприятных ощущений, Мона снова взглянула на подозрительное пространство под потолком. Это придало ей сил и желания продолжить то, ради чего она вообще приехала в Литтл-Хэнглтон — найти доказательства связи кулона с особняком.       Наверно, именно это заглушило все прошлые минуты, проведённые в доме. Именно снова зародившееся чувство тревоги за кулон, так на неё повлияло. По крайней мере, через несколько мгновений, Мона Поттер будет себя в этом убеждать и оправдывать необдуманные действия и глупость.       Она вышла из зеркальной комнаты и припустила по коридору, как-будто жила здесь долго и могла с лёгкостью отыскать нужную спальню.       Но, уже нажимая на ручку двери, её ног коснулось что-то холодное и слизкое. Затем оно начало подниматься выше, пока не обвило всё туловище девочки. И только тогда, как Мона почувствовала неприятный запах из открытой пасти змеи и её агрессивное, говорящее о готовности полакомиться, шипение, она осознала, что действия её были продиктованы уж точно не безопасным мышлением, а, скорее, каким-то принуждением. Поттер была готова палец на отсечение отдать, что во всём опять виноват кулон.       Змея остановилось, не продолжив начатое действие. Немного отодвинула голову от Моны, посмотрела на неё вдумчиво, затем снова приблизилась и понюхала. Что-то прошипев, отвернулась от девочки. Похожее вырвалось у неё снова, когда в поле зрения появился чёрный дым.       Дух как-то изменился, после, судя по всему, интересной информации от питомицы. Подлетел ближе к Поттер, что уже не была так крепко зажата змеёй. Покружил вокруг неё, что-то пробормотал. Не на человеческом, разумеется. Через несколько нервных, для каждого находящегося в доме, минут дух заговорил.       — Скажи мне, девочка, — кажется, даже сбитый с толку, он не изменял своей манере говорить важно, — ты ощущала что-то странное, болезненное и угнетающее в последнее время? — любопытство, без какого-либо сочувствия, услышала Мона.       Простой интерес духа мог помочь, решила девочка.       — Да.