Без сил

      Дорогая Мона, прости, что долго не писал. У меня были очень насыщенные недели. Я теперь ловец! Меня взяли в сборную по квиддичу! Помнишь, я рассказывал о нём? В общем, в начале ноября должна пройти первая игра, между Слизерином и Гриффиндором. Я очень волнуюсь, что подведу свой факультет. Мне кажется, что как только начнётся матч, так сразу забуду все правила и упаду на землю. Оливер, это наш капитан, говорит, что это нормально и все начинающие в праве беспокоиться. Но это не вселяет надежду. Все говорят, что у меня обязательно должно получится, ведь я сын своего отца и Гарри Поттер. Ещё и припоминают, что львы так давно не побеждали. Это абсолютно не помогает. И Гермиона вечно рядом талдычит, что квиддич это опасно и лучше им не заниматься.       Но мне подарили Нимбус-2000! Рон сказал, что это лучшая метла! И это меня хоть как-то успокаивает.       Не знаю можно ли это рассказывать, но недавно мы нашли большого трёхголового пса! Мы думаем, что он охраняет ценную вещь. Не переживай! Я никуда не влезаю, просто так получилось.       А ты как? Как школа? Надеюсь, что у тебя тоже всё хорошо! Жду ответного письма!                                                  Гарри       Мона кинула письмо на стол и принялась агрессивно намазывать на хлеб масло. Её брат никак не прокомментировал рассказ про ежегодную выставку рисунков, расписанную в прошлом письме девочкой. Да, это не так впечатляет как полёты или какая-то псина, да и Хогвартс, которым Гарри восхищается чуть ли не в каждом предложении. Вот именно этого и следовало бояться! Что они перестанут друг другом интересоваться и, в конечном итоге, отдаляться. Конечно, Поттер радовалась за брата: что он обрёл друзей, что ему не придётся сидеть одиноким в средней школе, что Дурсли перестали его доставать, что у него появились способности и увлечения. Однако это всё меркло на фоне обиды. Даже зависти. Девочке до безумия хотелось оказаться там, в этом волшебстве, а не идти дожидаться школьного автобуса в холодину.       Измазавшись вареньем, Мона поднялась из-за стола, что сегодня с утра был практически пустым: Дурсли, отправив сына в частную академию, с облегчением теперь могли остаться на пару-тройку дней где-нибудь вне дома. Вот и сейчас, уехав на выходных и оставив Поттер одну — они приедут только вечером. Вымыв всё что нужно, она подхватила рюкзак, стоявший на полу, и уже собиралась выходить из дома, как о себе дала знать гостья, примостившаяся на подоконнике. Букля большими глазами рассматривала девочку, намекая о забытом угощении. Со вздохом Поттер кинула ей печенье.       — Ты не улетай пока: приду домой и потом отправлю письмо.       Заперев дом, Мона быстро побежала вниз по улице. Моросил дождь, хотелось закутаться потеплее, а лучше вообще никуда не выходить. Мокрые листья прилипали к ботинкам, ветер задувал, не помогала даже шапка. Возле дома миссис Фиг девочка хотела остановиться, чтобы погладить одну из её кошек, но этого ей не удалось: на неё зашипели, а потом ещё и брызнули грязью из лужи, на которую прыгнула четверолапая, пытаясь сбежать. Мона не особо придала этому значения, посчитала, что кошка недовольна тем, что её хозяйка выпустила её на прогулку в такую погоду.       Возле остановки стояли несколько школьников. Наградив девочку коллективным безразличным взглядом, они вернулись к созерцанию серой улицы. Встав в сторонке, Мона вытащила руку из кармана. Кулон, зажатый пальцами, был тёплым.                          Поглядев на него чутка, засунула его обратно. Ей не хотелось, чтобы его увидели.                               ***       Звонок был громким, хотелось закрыть уши. Для Моны он оказался заглушенным, как будто ты находишься под водой, а там, наверху, раздается громогласное нечто. Ученики, дождавшись разрешения учителя, повскакивали со своих мест. Какой-то мальчик, проходя мимо стола Поттер, задел её пенал и тот отлетел в сторону. Подняв и прошептав извинения, мальчик отошел и через плечо глянул на девочку. Она сидела неподвижно, не заметив инцидента. Спина выпрямлена, руки сложены по всем школьным правилам, только голова опущена вниз. Школьник дёрнулся и со всей возможной скоростью понесся вон из класса.       Девочка со странной сосредоточенностью пялилась в боковой кармашек рюкзака, словно пыталась прожечь ткань и достать свой кулон силой мысли. Рука потянулась к цели, но состояние отрешенности прервалось.       — Чего ты сидишь?! — крик Смит над ухом отлично подействовал. — Мы же договаривались пойти на улицу на этой перемене!       — Да-а-а, д-договаривались, — отчётливая запинка.       — С тобой всё нормально? Ты не заболела? Может сходим в медпункт? — куча вопросов, что сказаны с видным беспокойством.       — Нет, со мной всё в порядке, — улыбка должна была получится опровергающей нужду идти к врачу — спокойной и убеждающей, — но вышла нервной и вымученной.       Смит не возразила, однако схватила Поттер и со всей серьезность сказала, что ей нужно проветриться.       Поначалу они обе молчали, потом Клео, сообразив, что её приятельница ничего не расскажет, взялась за возможность исправить ситуацию своим, как всегда, весёлым голосом.       — Как думаешь, мы будем останавливаться на обед? Или может нас покормят на ферме?       — Куда останавливаться? — Мона запнулась о камень, после того, как Клео со всей силы дёрнула её за руку.       — Ты определись какой вопрос задаешь: куда мы едем или где останавливаемся, — она закатила глаза, а затем приблизилась ещё ближе, — тебе всё же стоит сходить к медсестре. Выглядишь неважно.       — Отстань. Не хочу я никуда идти. Потом ещё домой звонить будут, а мне проблемы не нужны, — скривилась и ударила ногой по злополучному камню.      — То есть, ты хочешь лежать в постели с температурой, пока я и другие будут забавляться с овечками? Странно, мне казалось, что ты обожаешь животных, — заметив, что подруга так и не поняла про что она говорит, дополнила, — двадцать пятого октября наш класс поедет ознакомляться с устройством какой-то фермы, располагающейся в какой-то деревне, — пародируя классного руководителя, она подчёркивала некоторые слова, — извини, названия не запомнила — это по твоей части.       — Прямо таки по моей, — Поттер посмотрела вниз и уперлась взглядом в измазанную обувь, — Ладно, я всё же предпочту общество овец, чем Петуньи.       — Ну вот, ты уже улыбаешься, — глаза обеих заискрили весельем, — но для полного счастья нам нужно получить освобождение от математики.       Брови Моны поползли вверх.       — И как, прости, ты собираешься это сделать?       — Ну… ты выглядишь вполне неплохо для больного, а мне нужно тренироваться в актерском мастерстве, — она задрала подбородок, придала себе наиболее серьезное выражение лица и добавила, — тем более, что для меня это предоставляет высокую ценность.       Раздался смех.                               ***       Захлопывается дверь, рюкзак кидается на пол — Поттер со вздохом облегчения прислоняется к стене. «Что же со мной было?»       С последнего урока их действительно отпустили. Медсестра критично осмотрела обеих. Потрогала лоб, измерила температуру и, взглянув на бледную Мону и театрально кашлявшую Клео, отпустила домой. Смит всю дорогу довольно хихикала над их поступком, а её молчаливая спутница размышляла о своей ошибке: с легкостью повестись на уговоры — много ума не надо.       И самое тревожное за целый день, что утром она чувствовала себя более чем прелестно, потом же её как в воду окунули после крепкого сна.       Похлопав себя по щекам и добившись легкого неестественного румянца, девочка наклонилась за рюкзаком. Одна из ручек подцеплена рукой — вещь наклонилась вниз. Металл с отчетливым звуком ударился о пол.       Мона скривилась. Сердито, как будто кулон был чем-то живым, посмотрела вниз. Эмоции сменились быстро — он был разбит.       Мигом встав на колени, она с беспокойством протянула руки к кулону. И с такой же скоростью отвела: электрический разряд прошёл по пальцам и растворился теплым, но всё равно неприятным, потоком дальше. Потирая руки, девочка не решилась предпринять ещё одну попытку прикоснуться к вещи. Рассматривание же ни к чему не привело. Кулон просто казался поломанным: рисунок дерева раскалывался и расходился зигзагом по всей поверхности.       Любопытство победило. Вещь уже была в руках. Проведя пальцами по кулону и, к счастью, в этот раз не почувствовав ничего болезненного, Мона наткнулась на необычную деталь: в одном из углублений выглядывал кусок бумаги. Потянула за краешек и, вытащив, пальцами уже разглаживала потрепанную от времени надпись.       «1875, Мэрея» — всё, что можно было прочитать. Фамилию, судя по всему, было уже не разобрать. Только первая буква отдаленно напоминала «Б».       В любой другой день и, желательно, не зная о волшебниках, Поттер смогла бы обрадоваться, что нашла что-то старинное, когда-то принадлежащее знатной даме. Но сейчас всё это было до жути неприятным и мерзким. Ей в моменте показалось, что во всём можно обвинить именно его. Плохая концентрация на уроках, бесконечные тревожные проверки на месте ли драгоценность и мысли, что её могут у неё забрать — вселяли неутешительные доводы по поводу нормальности кулона.       «Я схожу с ума. Ну как эта штуковина может на меня повлиять? Не живая ведь».       Снова посмотрев на клочок бумаги в руках и не найдя больше никаких интересностей, Мона взглянула на украшение. Теперь объяснение массивности было более прозрачным — и почему она раньше не додумалась открыть его?       Хотя это ничего не изменило бы: кулон с этого дня будет одиноко лежать в самом дальнем углу тумбы и не её, а Гарри, чтоб не попадался на глаза!                               ***       Тёплый шарф прочно завязан на шее Поттер, а сумка, имеющая в себе стратегические запасы пищи на поездку, болтается на плече и при каждом шаге неприятно ударяется о ногу. Девочка ковыляет прямо к общей точке сбора учеников её класса. Ей очень даже повезло: экскурсия была не платной, и Дурсли, не скрепя зубами, разрешили ей поехать.       Мона увидела уже подъезжающий к школе автобус, как его называли в школе «Элитный». А всё потому, что катались все на нём исключительно два раза в год, ну может три от силы. Дело в том, что его вывозили из автобусного парка только на разного рода мероприятия (только на экскурсии) и с одной стороны это было правильно, а с другой не имело смысла — модель такая же, как и у ежедневного, с ней и размер.       Зашагав быстрее, девочка минула ограждающий школу забор и небольшие кучки школьников, разбредшихся обсудить свои проблемы. Найдя высокую фигуру классной руководительницы, что в обществе своих маленьких подопечных казалась ещё выше, Мона направилась прямиком к ней.       — Здравствуйте! — исполнив долг ученика поздороваться с учителем и дождавшись ответного приветствия, Поттер отошла к усердно махавшей рукой подруге.       — Привет-привет! — объятия были крепкими. — Ну что, готова гладить овечек? — Конечно, я всегда готова! — хихикнула Мона.       — О, уже очередь на автобус выстраивается, — Клео схватила одной рукой свою сумку, а второй ухватилась за приятельницу, — давай, пошли скорее, нам нужно занять задние места! Я вчера виделась с нашей новенькой, она сказала, что будет сидеть там. Мы должны тоже быть рядом!       — Ты не оставляешь попыток с ней подружиться? — закатила глаза Поттер. — И с чего ей здесь появляться? Она же, дай Бог, один раз в две недели объявиться! Не понятно, чем ей так у нас не нравится, — искривив губы, высказала своё мнение по поводу новой одноклассницы, что не была ей симпатична, Мона.       — Ой, брось! Она просто не может влиться в новый коллектив, — держась за поручень и залезая в автобус, бросила через плечо Смит.       — Может оно и так, но это не отменяет её предвзятое отношение ко мне, — глаза быстро забегали в поисках аргумента, но ничего не придумав, Поттер просто зацепилась за первого попавшегося одноклассника, — и, например, к Майклу!       — Я ничего такого не замечала, может ты слишком недоверчива к новым людям? — услышав, судя по всему, отрицательный фырк со стороны подруги, Клео продолжила отстаивать новенькую. — Тем более, я уверена, что она просто часто болеет, потому школу и пропускает, — проходя всё дальше и не оборачиваясь на Мону, девочка парировала, — я вот тоже, когда переехала в новую местность часто болела. Это называется акклиматизация!       — Ты болела, потому что была маленьким ребёнком, у которого нет иммунитета. И тем более ты переехала в Англию из теплой страны, а она к нам из Лондона! Сомневаюсь, что климат сильно отличается, — саркастически заметила черноволосая.       — Ну ты, конечно, загнула, — Клео уселась у окна и с серьезным видом начала копошится в сумке, ища что-то, — можешь не переживать: её, как видишь, здесь нет.       Мона, что стояла с закрытыми глазами и видом победительницы, что заключался в скрещенных руках и задранной вверх голове, быстро потеряла свой запал. Раскрыла глаза и с приоткрытым ртом наблюдала за выкладывающей настольные игры Клео.       — Видишь, ей мы не нужны. И нам эта обманщица тоже, — присев, торжественно оставила последнее слово за собой, — наобещала, что придёт и так себя повела.       — Расслабься уже, чего ты так завелась?       — Ладно, ты права, — действительно, чего это она? Как-будто это она ждала с ней возможности пообщаться.       Сев поудобней, она принялась доставать из сумки книгу, что взяла с собой почитать, и параллельно вслушивалась в голос учителя, который не оставлял попыток рассказать что-то неугомонным крикливым детям.                               ***       Сыграв в парочку игр, поговорив и прочитав поочередно несколько абзацев из книги «Животные и как с ними жить», выбранную Моной специально для экскурсии, они услышали громкий свист. Это их классная, подвинув распинавшегося учителя биологии, со всей силы дунула в свисток, очевидно, для привлечения внимания детей.       — У нас такой дома есть. Мы им собаку дрессировать пытаемся, — шепнула Клео на ухо Поттер.       Когда все дети вышли из автобуса и были ещё раз зачем-то пересчитаны, они всей юрбой потянулись через деревянные старые ворота. Мона на секунду остановилась и недовольно отметила, что им ещё долго придётся идти пешком по дороге, что после дождя утопала в вязкой грязи.       — Миссис Гэмп! Подождите нас! — большинство детей, и сама миссис, повернули головы на кричащего.       Это была женщина, одетая в белое пальто и держащая за руку девочку. Последняя, хоть и была в странной и как-будто не детской шапке — ну прямо та женщина с вокзала — была узнаваема Моне.       Пробурчав под нос что-то про выпендрежниц, она отвернулась и уже было хотела поиронизировать над прибывшей, как увидела улыбающуюся Клео.       — Ты чего? Предвкушаешь будущую помывку обуви после сегодняшней эстафеты? — указав рукой на не особо привлекательную дорогу, пошутила она.       Клео проигнорировала слова подруги: вместо ответной шутки она прошла обратно к воротам. Мона проследила за ней и, уже догадываясь кто стал причиной повторного прохождения по грязи, всё равно ощутила укол горечи и злости.       — Привет! Ты всё-таки приехала! —Клео обняла это подобие хорошего человека.       — Мне удалось убедить родителей, что я ничем здесь себе не наврежу и не заражусь, — по мнению Моны, она как-то слишком широко улыбнулась, — ну знаешь, от животных же можно подхватить какую-то заразу.       «Да, можно, но тебе, как их основному представителю, это не страшно. Как хорошо, что это овечья ферма, с родственниками познакомишься» — Моне повезло, что этот комментарий остался с ней, а не был представлен и остальным поблизости.       — Мона, привет! Как ты?       — Привет, Агата. Я просто замечательно! А ты? Как доехала? — спросила сквозь зубы Поттер, но, увидев вопросительный взгляд Клео, постаралась изменить выражение лица на более доброжелательное.       — Спасибо за твой интерес, — сдержаться и не закатывать глаза не получилось, благо собеседница этого не заметила, зато снова её действие перехватила Клео, что в тот же миг приподняла бровь и попросила взглядом быть сдержанней. В это время, любительница жеманно растягивать слова, боролась с подувшим ветром и сорвавшимся из-за него, как оказалось, беретом.       Ещё не уехавшая родительница преодолела расстояние между дочерью и собой (попутно растолкав детей) в рекордные сроки. Кинувшись на помощь дочери, она испачкала своё явно дорогое пальто. Этого она, явно не заметила, а потому продолжала гоняться за улетающим искать новую хозяйку беретом.       Ученики, разинув рты, стояли и смотрели на это представление, некоторые, что были близко к действу, получили свою порцию грязи.       — Наверное, он очень дорогой, — сказала девочка, что стояла впереди Моны с Клео, своей подруге.       — Пальто, думаю, выйдет дороже, — ответила ей та.       В конечном итоге головной убор улетел дальше, прямо на высаженные деревья, что уже не имели листьев, зато заимели другую необычную деталь.       — Агата!       — Да, мам, — девочка выглядела поникшей и могло показаться, что причиной этому служит не потеря берета, а что-то другое.       — Во-первых, мы уезжаем отсюда, а во-вторых, — она набрала в грудь побольше воздуха, вероятней всего, чтобы разразиться гневной тирадой (вылитая Петунья), но потом, увидев, что на них пялится добрая половина собравшихся, а может и вся, произнесла немного отличное от того, что крутилось у неё на языке, — почему ты не следишь за своими вещами? — Агата ничего не ответила, вместо этого она обвела мать взглядом и ещё больше понурила голову.       Через несколько минут их уже не было. Мать, грубо взяв девочку за плечо, потащила и себя, и её к машине. Они быстро прошли через группу детей, что при приближении женщины поделилась на два.       Мона наблюдала за Кларками до того момента, пока их машина не исчезла из поля зрения.       Миссис Гэмп, с которой никто не попрощался, быстро взяла себя в руки и немного сиплым голосом обратилась к своим детям.       — Давайте, идите дальше. Не будем заставлять семейство Рузвельтов ждать.       Все ученики ровной линией потянулись дальше.                                ***       Проехав чуть больше половины пути, они остановились в деревне Литтл-Хэнглтон. А всё для того, чтобы накормить растущие организмы. Миссис Гэмп, которой наобещали включённый обед на ферме, была сильно разочарована тем, что ланч был маленьким и включал всего лишь небольшой кусочек сыра и стакан молока. И было ожидаемо, что не все дети были любителями молочного. Потому сейчас они пытались втиснуться в небольшой ресторанчик-кафе, что был единственным на всю маленькую деревушку. Хозяин заведения был одновременно и шокирован, и рад такой посещаемости.       Рассаживая детей по разным углам помещения, выяснилось, что места хватает не всем. Уже пообедавшая в автобусе Мона подошла к миссис Гэмп:       — Извините, — дотронулась до рукава куртки, — а я могу пойти погулять? Я уже поела, — женщина, даже не взглянув на девочку, отстранённо и поспешно кивнула.       — Ну куда ты его ставишь? — прикрикнула на мальчика, ставившего стул прямо на проходе, — Вот как вас, куда-то одних, могут отпускать родители?       Не оглядываясь, Поттер подбежала к выходу из кафе. Быстро юркнув за дверь, она на мгновение остановилась, но следом, без какой-либо заторможенности, поспешила дальше. Миновав ряд торговых лавок, возле которых стояли небольшие очереди людей, и попутно врезавшись в парочку из них (заодно услыхав разные ругательства), она вышла на несколько старую дорожку. Она была выложена камнем, где-то виделась земля, здесь легко было зацепиться за что-либо и упасть. Справиться с природной для Моны рассеянностью помогло состояние, что возникло ещё давно, на подъезде к деревушке. С каждой минутой оно всё усиливалось, а с продвижением девочки вглубь поселения становилось тягучей и насыщенней.       При виде явно заброшенного особняка, она остановилась и испуганно приоткрыла рот. Здание было не то чтобы полностью тёмным, но определенно создавало мрачную атмосферу. Покосившаяся крыша говорила о том, что заходить в дом не стоит, а облезлая краска напоминала, что ты здесь не хозяин. Окна соответствовали: одно, из видимых глазу, было разбито. Через него хорошо просматривался интерьер комнаты, аналогичный внешнему виду здания.       Рассмотрев с расстояния нескольких метров особняк, Моне резко в голову пришел вопрос: а что она здесь делает?       Она не Гарри (да и он, наверное, так не поступил), чтобы сбегать куда-либо в неизвестной местности. Но почему с ней опять произошла какая-то несусветица?! На ум тут же всплыл положенный в ящик тумбы кулон.       «Я же его с собой не брала! Да, я согласилась, что он паршиво на меня влияет, но сейчас та его здесь нет! И вообще, нужно отсюда выбираться! Пока меня маньяк никакой не схватил. Всё же хорошо, что это подобие на нормальный город небольшое. И хорошо, что миссис Гэмп всегда нас пересчитывает. Если что, меня найдут»       Поттер развернулась и уже было хотела кинуться быстрее шагать обратно к своему классу, как её охватило удушье. Она не могла пошевелить шеей, и с каждой новой попыткой это сделать — ей становилось всё трудней дышать. Как будто ей повязали на шею не тёплый уютный шарф, а тонкую нить и затягивали концы потуже.       Мона упала на землю, она оказалась ближе к зданию: в тот же миг удушение её покинуло. Схватилась за горло и начала растирать его руками. Оглянулась на стоящий позади неё дом и с горечью подумала, что всё-таки придётся туда зайти: стойкое знание, что если она этого не сделает, говорило — будет хуже.       Встав, она попыталась хоть немного очиститься от последствий падения: смахнула несколько приставших к спине оранжевых листьев, нашла и вытащила веточку из спутанных волос, что когда-то, буквально пару десятков секунд назад, были завязаны в хвост. Оглядев свой внешний вид (кому она здесь нужна?), она глубоко вдохнула и, ещё раз посмотрев на особняк, пошла прямиком к кованным воротам.       Сегодня ей как никогда не везёт — они были не заперты. Замок с оторванной цепью одиноко валялся рядом с забором. Мона прикоснулась к металлу и, испугавшись скрипа, пискнула. Отдёрнула руку и отошла назад, тут же ощутив лёгкий, но настойчивый удар в спину. Её подталкивали совершить проникновение в чужой дом! Ойкнув, она с ужасом обернулась, но, как и ожидалось, никого не увидела. К дрожащим губам добавился озноб. Девочка протёрла рукой лоб — он оказался ледяным!       Сжав одну руку в кулак, Мона со всей силы распахнула створку, та же громогласно ударилась и издала звук похожий на крик.       Перед Поттер открылась дорожка, выложенная мелким камнем, вокруг неё располагался сад, что был в запущенном состоянии: валялись кучи листьев, кое-где виделись осколки стекла и мусора, огромная сломанная напополам ветвь лежала прямо напротив стоящей фигуры. Девочка обошла её и направилась к, судя по размерам особняка, центральному входу. Дверь была деревянной с красивой резьбой, цвет её был тёмно-зелёным (это удавалось разглядеть по остаткам краски), Мона вцепилась в ручку и, пыхтя от усердия, открыла путь в её самый страшный кошмар.       Внешний вид здания теперь казался очень даже ничего по сравнению с внутренним: скрипучий пол, ободранные и разрисованные обои, следы, когда-то бывавшей здесь мебели (вероятно её отсюда вынесли), и очень много мусора. Стеклянные бутылки валялись повсюду, создавая впечатление, что здесь живёт человек, любящий выпить.       Осторожно ступая, Поттер проходит вглубь прихожей: становятся заметны три двери. Входит в менее обшарпанную комнату, чем предыдущая, выбрав одну из них. Здесь уже процент загрязненности был меньше, но мебель также отсутствовала. Помещение напоминало бывшую гостиную: об этом явно говорил камин. Не найдя ничего интересного (а что она искала — ей самой было непонятным), она выбрала вариант зайти во вторую комнату. И не ошиблась.       Она не отличалась ничем от первой, кроме отсутствия источника огня, но здесь была одна большая деталь — широкая лестница, по которой уже поднималась девочка.       Второй этаж был чуть ли не антиподом первого: он не имел жилого вида, но зато здесь не было огромного количества мусора, только паутина и пыль, а в одной из рассмотренных Моной комнат обнаружился полный комплект мебели.       Светлая спальня приносила уют и некоторое спокойствие. Именно в этом месте все тревоги, пережитые за сегодня, постепенно уходили. Поттер присела на краешек кресла, что стоял возле большого окна. С этого ракурса разглядеть каждый сантиметр помещение было несложно. Кровать, застеленная покрывалом с мелким узором цветов, что издалека мог показаться россыпью ярких букашек, шкаф с интересной резьбой, что проходило по всему его периметру, трюмо же было неотъемлемой частью интерьера. Большое овальное зеркало приковывало взгляд. Мона подошла к нему и, проведя по нему сначала пальцем, а потом и целой ладонью, смахнула с него слой пыли. Уставилась на показавшееся изображение. Девочка, что смотрела на неё, была до странности умиротворённой, что совсем не совпадало с ситуацией, в которой она оказалась.       Не отрывая взгляда от зеркала, она потянулась рукой к стоящей на столике шкатулке. На ощупь открыв её, она подцепила шершавую фотографию. И только тогда, когда люди, изображённые на бумаге, были повёрнуты прямо к зеркалу — она перевела глаза на две изысканно одетых фигуры.       Женщина, одетая в кружевное белое платье, держалась за локоть мужчины, который был в похожем на современный костюме. Оба серьёзны и сосредоточены, даже в глазах улыбка не просматривалась. Невеста имела крупный лоб и маленькие, едва различимые, губы. Тёмные волосы были заплетены в своеобразную причёску, что помогала открыть довольно длинную шею и показать пару массивных родинок. Мужчина обладал менее выразительной внешностью, скорее стандартной - сейчас его бы с радостью отхватили современные вдовы. Средний нос, в меру пухлые губы и, по-видимому, светлые глаза создавали приятную картину. Но в нём всё равно прослеживалась некая неуловимая черта - взгляд, хоть и был серьезным и мало, что показывал, имел недобрую нотку.       Тряхнув головой, Мона сняла с себя оцепенение. И только сейчас заметила выведенную ниже надпись чернилами «Томас и Мэри Реддл, 1905»                                ***       — Нет, ну ты только послушай, — обращаясь к жене, на всю кухню заорал Вернон, — «В декабре, в нескольких пригородах Лондона, пройдут благотворительные акции предназначенные для детей-сирот. Фирмы, имеющие выручку от двух миллионов в год, обязаны спонсировать мероприятия», — он читал утреннюю газету, — вот и скажи, зачем оно нам надо?!       Петуния пожала плечами и, уставившись на чашку с кофе, пробормотала:       — Ешь печенье, — в последнее время она то и дело была грустной и поникшей. Количество негативного, да и любого другого, внимания на Мону уменьшилось: миссис Дурсль скучала за сыном. Её было даже немного жаль.       Они сидели, пока на столе ни осталось и крошки, зачищавшим его был дядя. Когда он доел, Петуния кинулась убирать со стола.       — Я уберу, — остановила её Поттер.       Тётка вопросительно глянула на неё, и, действительно, было довольно странно упускать возможность отдыха, но Моне было нужно остаться на кухне одной.       Последний раз посмотрев на племянницу, Дурсль скрылась, а Вернона уже давно не было в помещении.       Выждав пару минут и параллельно перемыв две чашки, девочка ухватилась за газету: привычка читать их никуда не исчезла. На первой странице были расписаны заголовки главных новостей с пометкой страниц. Её заинтересовала кричащая надпись «Загадочная смерть антиквара», быстро перелистнув ненужные листы, она вперилась глазами в фотографию.       Это был он! Тот мужчина, что продал ей за бесценок кулон!       Авария унесла жизнь ещё одного человека. Марко Виола — итальянский торговец антиквариатом, приехавший в Англию для поиска новых интересных вещей. В последнее время ездил по маленьким городам, как говорил он сам (мы напоминаем, что он был у нас на интервью): «Я люблю отправляться на поиски ассортимента в никому неизвестные поселения, там можно найти много чего интересного, а заодно радовать встречающихся на пути покупателей», ещё он рассказывал, что его главной мечтой является возможность прикоснуться к чему-то, что никогда не сможет подержать в руках обычный прохожий. Надеемся, за тот промежуток времени, он смог отыскать это нечто.       Детальней про происшествие. Днём 15 ноября Марко переходил дорогу в городке Сент-Олбанс. Очевидцы говорят, что он был угрюм и был дёрганым, постоянно оглядывался. Также он имел при себе свою неизменную помощницу — большую, повидавшую многое, сумку. Как стало известно позже, он переносил в ней новый искомый предмет. Но давайте не будем отходить от самого интересного.       Полиция установила, что именно он виноват в случившейся аварии: выбежал прямо на проезжую часть, по которой в это время, на довольно большой скорости, ехал минивэн. С одной стороны, он видел приближающуюся машину, а с другой — виноват водитель?       Именно этим вопросом задаются следователи местной полиции. Ну а мы: что же сподвигло успешного мужчину так поступить?       С вами была Лотти, будьте осторожны!