Розовая заря

       Последствия выбора принимали всё новые обороты, которые не окончились оглушительным разносом от дяди, его последующими угрозами о позоре, об изгнании из рода, если это «чужеземное бремя» и дальше продолжит доставлять неприятности. Скользкий вопрос доверия и благоволения канцлера к их семье стал ещё более шатким. Байан сообщил Талталу, что собрание, созываемое Эль-Тэмуром, проведётся, как и было задумано. Более того, он поручил генералу новое задание — устранение шайки корёсского отребья, зачинившего смуту.       — Ну, — протянул Байан с издёвкой, — каков твой план на этот раз? Нам обоим грозит очередная ссылка!       Талтал проигнорировал остроту. То, что дядя решил продолжить дальнейший диалог, несмотря на свой гнев, уже давало крупицу надежды. Молодой стратег привычно оценивал обстановку.       «Корёсцы… Это может сыграть на руку. Сейчас победит тот, чьё терпение окажется сильнее».       — Стоит выждать хотя бы до всеобщего собрания. Подождём, что Эль-Тэмур станет делать.       Фундаментом китайских стратагем, которые в своё время изучил Талтал, была возможность вовремя сделать остановку, избавиться от суеты и уподобиться зеркалу, в котором отражаются манёвры противника, и лишь потом применить свои. Именно это и собирался сделать канцлер. Слишком похоже на стратагему победоносных сражений: «Обманув государя, переправиться через море». Это лишь покой в середине пути, и браться за оружие канцлер пока не намерен.       Следовало признать, что как политик Эль-Тэмур достаточно хитёр и осторожен при всей своей решительности вступать в противоборство. То, что канцлер прямо не указал, что ему ведомы истинные намерения заговорщиков, — было хорошим знаком. Сил у него уже не так много. Надо быть наивным глупцом, чтобы не понять, что он догадался. Возможно, он проглотит этот инцидент и доиграет предложенное Ван Ю развитие событий до конца, но предварительно поменяет вино вновь.       Темперамент Байана же выдержкой не отличался. Его существо, далёкое от подобных тонкостей, жаждало бурной деятельности.       — Ждать? Издеваешься? Канцлер как раз дожидается очередного промаха!       Талтал счёл необходимым пояснить:       — Но при этом, он боится так же, как и мы. Сожжение монастырей подлило масло в огонь. Власть Эль-Тэмура шатается, и он решил выбрать ту же самую стратегию, что и все. Стоит выяснить, что за люди стоят за этим, возможно, от них можно извлечь кое-какую пользу. Или убить их и выслужиться перед канцлером, или продолжить шатать его трон дальше, пока он с него не свалится.       Байан не был доволен таким раскладом, но всё же решил, что в словах племянника есть резон. Может быть, он и прав, чего раньше времени шум поднимать? Генерал в очередной раз решил положиться на своего воспитанника, несмотря на то, что принимаемые им в последнее время решения приводили к ещё большим сложностям.       — Пусть так, пусть так, — сухо согласился Байан и, насупившись для виду, замахал рукой, прогоняя племянника. — Пока ступай с глаз.       Пусть негодный мальчишка не надеется на быстрое прощение. Талталу же оставалось только принять его позицию и действовать дальше. Вот только в поместье наместника Юньнань Талтал сегодня не торопился. Он знал, что сейчас его никто не поддержит — воля женщины, тем более рабыни, даже если она прямо заявит, с кем желает остаться, в этом вопросе не учитывается. А вторые разборки и скандал за день не приведут к хорошему результату, так как преимущество в этой ситуации было явно на стороне соперника. Для более-менее мирного разрешения их конфликта с последующей выплатой долга надо было набраться сил до собрания чиновников, которое состоится уже послезавтра.

***

      Как и подобает канцлеру, новости обо всех происшествиях он узнавал первым, обойдя в этом самого императора. И сейчас, сидя в своём кабинете, подытоживал собранные собственными детьми сведения. Начал он с вышеупомянутого Тогона, которого также не миновала участь быть подозреваемым в сокрытии наложницы мёртвого хана. Как заговорщик мальчишка пока себя никак не проявил, не считая капризных пьяных выходок на свадьбе Байана, вёл себя вполне обычно, насколько того позволяют ограниченные полномочия хана ханов. То развлекался со своим гаремом и отбивался от ревнивых нападок царственной дочери Эль-Тэмура. То впадал в состояние вялой хандры. То пару раз вступил в стычки с бывшим королём, к которому, очевидно, питал сильную личную неприязнь — этот факт Эль-Тэмур взял себе на заметку. Интерес в том, чтобы подставить Ван Ю у него явно был.       Могло ли быть так, что ни император ни Будашири до сих пор не знали, что за сокровище спрятал Тогон? Канцлер намеренно дал наводку Талталу, чтобы он и Байан доложили об этом императору. Однако дальнейших действий от них не последовало. Талтал наживку не проглотил, даже несмотря на личное оскорбление, поэтому не стал провоцировать эти заведомо проигрышные для них поиски или пытался таким образом убедить канцлера в лояльности клана меркитов. Что ж, умно и сдержанно как всегда.       Пожалуй, по неоднозначности поступков с этими людьми мог соперничать и сам Ван Ю. Сам вызвался помочь — сам мог и попытаться отравить. Но это не было похоже на его тактику ведения боя. Покинув свои покои этой ночью, бывший король, точно вор, пробрался в публичный дом и забрал свою девчонку. Это давало ему небольшое преимущество — в покушении его уличить было уже сложнее. Но всё же его преданные слуги пропали гораздо раньше и так до сих пор не вернулись, что стало заметно в этом переполохе. Танкиши утверждал, что корёсцами, чинившими подобную смуту, были именно они.       Непонятно…       За дверью раздался голос служанки, сообщившей, что прибыл Ван Ю.       «Сам же явился в логово тигра».       — Впускай, — разрешил Эль-Тэмур.

***

      Стоя во дворе поместья Эль-Тэмура и ободряюще сжимая руку своей Соннян, Ван Ю размышлял, что лучшая защита — это нападение. Он не стал затаиваться и дожидаться, пока его вызовут «на ковёр» и потребуют объяснений. Действуя решительно и даже нагло, будущий король не замедлил явиться с Соннян в его резиденцию и настойчиво просил аудиенцию.       Пока служанка ушла докладывать канцлеру о визите незваных гостей, пара обменялась нежными взглядами, полными невысказанных чувств в этой суровой обстановке — пока это единственное, что они могли себе позволить. Всё зависело от решения канцлера.       — Ваше Величество, вы уверены, что всё это правильно? Не хочу подставлять Вас под удар…       — Сейчас ни о чём не волнуйся, просто доверься мне.       Обнадёживающие слова легли бальзамом на израненное сердце. Какое это счастье — быть рядом!       Никогда бы Соннян не подумала, что когда-нибудь будет завидовать юаньским кисэн. Её привезли в Дайду с намерением сделать из неё таковую. Великие обманщицы с такой лёгкостью и непринуждённостью очаровывали мужчин, даже тех, которые были им омерзительны. В то время, как она сама не могла вымолвить и словечко перед этим надёжным мужчиной, навсегда покорившим её сердце своими поступками.       — Ваше Величество, я… — Нян снова оробела. Разговоры о чувствах и другие проявления влюблённости и правда давались ей с трудом. Ей казалось нелепым отрабатывать на короле те самые приёмы соблазнения. Когда наступали подобные моменты, она под любым предлогом исчезала или же находила другие темы для разговора.       Поначалу это жутко раздражало Ван Ю, ведь она даже не ответила тогда, согласна ли быть его женой или нет. Всё же уживаться с её своеволием и самодостаточностью было иногда трудно. Тем более королю. Справедливости ради, стоит заметить, что и хлебнула горя в жизни она немало. Сейчас же, глядя на её зардевшееся лицо, он не досадовал. Мужчина видел перед собой не столько храброго и смышлёного маленького воина, сколько прекрасную девушку, не научившуюся принимать любовь и скрывающую это за напускной суровостью. Пожалуй, в этой стойкости и слабости и было её обаяние.       Снова оборвали — пришла служанка и сказала, что Его Светлость разрешил визитёрам пройти.       Ван Ю не прогадал. Эль-Тэмуру всегда импонировали его сила и смелость прямо заявлять о своих намерениях, поэтому старик отрывисто рассмеялся, когда Ван Ю объяснил ситуацию и попросил помощи у него.       — Сколько приходится общаться с тобой — ты меня всегда поражаешь. Иной раз думаю, что это: слабоумие или отвага. Так рисковать ради девчонки и не бояться навлечь мой гнев?       — Она дорога мне, — ответил Ван Ю краем глаза наблюдая за возлюбленной. — Мне кажется, я заслужил это как вознаграждение… за победу над тюрками.       «Или же за хороший совет», — подумали они одновременно.       — Кхм… — Эль-Тэмур оценивающе взглянул на девушку, за которую решил просить этот корёсец.       Эта простолюдинка нисколько не тушевалась под взглядом великого канцлера. Стояла гордо и прямо, точно палку проглотила, при этом слегка склонив голову — ровно настолько, чтобы титулованная особа не сочла за неуважение, не более.       — Интересно, — протянул старик. — Ну-ка подними глаза.       Соннян помедлила, чем его позабавила. В прошлую встречу Эль-Тэмур не разглядел за нею строптивости, но он и в принципе тогда не обратил на неё внимание.       — Чего боишься, не съем я тебя, — сказал он также для приличия — чтобы не потерять лицо.       Ки Нян прямо посмотрела на канцлера. Бывшие когда-то чёрными, но от старости выцветшие до каре-зелёного, глаза Эль-Тэмура жгли словно уголья, изучая.       Красивая, статная. Отмыть и приодеть — и вполне сойдёт за госпожу. Не девушка — не огранённый бриллиант. Да, его сыну было от чего потерять голову. Канцлер был рад избавиться от такой занозы, явно мешающей Танкиши трезво оценивать ситуацию. По непонятным причинам Ван Ю ей тоже явно дорожил, видя это старик решил воспользоваться возможностью поставить недруга в просящее положение.       — А что я получу взамен, Ван Ю?       — Всё что угодно, — ответил Ван Ю после недолгого молчания.       Соннян ошеломлённо глядела на них обоих. Как можно опрометчиво бросаться такими обещаниями? Неизвестно, что ещё мог потребовать канцлер за эту услугу. Она хотела тут же возразить, но не стала, чтобы не подрывать авторитет своего господина. Этот мерзавец только обрадуется очередной возможности унизить Корё.       Эль-Тэмуру же напротив ответ понравился.       — Это другой разговор, даю тебе добро, — сказал он усмехнувшись. — Мои планы на тебя достаточно велики, мы обсудим их после собрания.       Ван Ю ликовал. Хотя бы эта проблема была решена.       — Как прикажете, господин канцлер.       Бывший король чувствовал, будто с плеч спал тяжкий груз, поэтому после визита к канцлеру он не спешил во дворец, полный правил, условностей и интриг. Он предложил Соннян прогуляться по городу, девушка покорно согласилась, однако в ней не было и намёка на радость и веселье.       Ван Ю не замедлил поинтересоваться о причинах такого настроя.       — Я благодарна Вам за своё спасение. Но Вы слишком беспечны, Ваше Величество, — сказала она прямо. — Не сочтите за дерзость, но, на мой взгляд, не стоило давать канцлеру таких обещаний.       Мужчина спокойно, но твёрдо ответил девушке, давая понять, что не намерен обсуждать свои решения:       — Я же сказал, доверься мне. Тебе бы пора прекратить своё геройство и игры в самопожертвование. Это не женская привилегия.       Соннян не стала возражать королю, пусть и не была с ним согласна. Не сегодня, не сейчас. Всё же, он в очередной раз был бесконечно добр к ней — отныне она больше не беглая невольница или девка из кёбана. Совсем скоро будет подписана её вольная! Девушке не хотелось омрачать этот день с ссорой с дорогим сердцу человеком.       Ван Ю протянул Соннян купленную недавно изящную заколку, украшенную цветами из каменьев, что сияли на солнце всеми оттенками медового.       — И я всё ещё не получил от тебя ответа. Если всё получится, и мы выживем, вернёшься ли ты в Корё, как моя супруга?       Соннян поколебалась. Она враз почувствовала себя бесконечно усталой. К чёрту Танкиши, к чёрту Ло Бён Су, к чёрту канцлера. Хотя бы один день она хотела бы побыть счастливой.       — Разве Вы до сих пор не поняли, Ваше Величество? — глаза девушки блестели от слёз счастья, как она не силилась, давало о себе знать женское начало, жаждавшее любви. — Больше всего на свете мне бы хотелось быть рядом с Вами.