Adieu.

Кровь была повсюду. Она заливала заснеженную поляну, её брызги чернели на голых стволах деревьев, уродливыми пятнами высыхала на синем палантине поваленных шатров. Лагерь выглядел так, словно это не настоящий военный штаб, а всего лишь игрушечная база. Очень реалистичная база, со стойкими, пусть и не оловянными солдатиками, их маленькими аккуратными палатками, красивыми сильными скакунами, большим ярко пылающим костром, и, как и полагается, под развевающимися знамёнами величественной грозной страны. Только играл с этой базой не примерный аккуратный мальчишка, грезящий о славе великого полководца, а какой-то гадкий, вредный ребёнок. Ребёнок, который ломал солдатиков напополам под отвратительный хруст костей, отрывал им конечности, которые, увы, обратно не приделаешь; рвал истошно ржущих лошадей, раскидывая куски во все стороны и, недовольный тем, что игрушки перестали убегать и кричать, крушил ненадёжные убежища воинов, ломал смотровые башни, терзал дорогие полотнища флагов. Но костёр, почему-то, не тронул. Словом, не ребёнок вовсе, а дьявольское отродье. И, вероятнее всего, очень умное, раз за считанные минуты смогло уничтожить целый взвод вышколенные военных, опытных солдат, за плечами которых была не одна успешно завершённая миссия. Многих он знал лично. Капитано бродил по разрушенному лагерю, и впитывал этот ужасный жар едва завершившейся бойни. Здесь не было ничего романтически прекрасного, как это описывалось во многих книгах о подвигах могучих героев прошлого. Предвестник не раз замечал такие в руках едва рекрутированных мальчишек и девчонок, которые с горячим сердцем и сияющими глазами шли защищать родину. Однажды, обнаружив один из таких духоподъёмных томиков в гостинной главного штаба, Капитано решил таки прочитать, чем вдохновляются юные солдаты. Но, открыв книгу на середине и прочитав буквально пару страниц, мужчина с грохотом её закрыл, и положил на место, борясь с желанием бросить эту идиотскую писанину в камин. Кто, Бездна его раздери, додумался давать это ничего не соображающей молодёжи?! Кому показалось блестящей идеей вбивать в детский мозг облагороженную картину выпущенных кишок и отрубленных голов?! А потом кто-то удивляется безрассудности молодых людей… Эти самые жертвы художественной литературы, новобранцы, с которыми он прибыл на место трагедии, едва пережившие болезненную процедуру выворачивания желудка наизнанку, сновали вокруг, дрожащими руками собирая то, что осталось от их старших товарищей. Командиры их подгоняли, но сами участвовать не спешили. Капитано, тем временем, обошёл поляну кругом и остановился на импровизированном плацу. Из земли торчали обломанные копья знамён. Сами полотнища неприглядными драными ковриками догорали в большом походном костре. Черенки из крайне дорогого красного дерева норовили щепками выколоть глаза. Однако, Капитану это явно не грозило. Тяжело вздохнув, мужчина поднял голову и посмотрел на уродливое навершие импровизированного кола. Игоря Гурьева он знал хорошо. Из пятидесяти двух лет своей достаточно долгой по человечиским меркам жизни, 34 тот отдал защите Снежной. Не рвался в командиры, но получивший звание за доблестную службу. Может не самого выдающегося ума, зато простой, честный и в меру добродушный… …Он с выпученными глазами, вывернувшись под неправильным углом, он словно тянулся к горлу, из которого торчал почерневший конец древка. Тело было поднято на полтора метра над землёй, и снег под ним уже успел превратиться в мерзкую бурую грязевую кашицу. Отвратительно. Гадко. Глупо. Все эти слова отклика в душе первого предвестника не нашли. Зато звучали иные. Отродье. Найти. Убить. -Генерал! Капитано не развереулся к щуплому седовласому сержанту, но движением головы дал понять, что слушает его. -Генерал, что прикажете делать с телами? И впрямь. А какие есть варианты? -Их нужно предать земле. Они были достойными мужами и верой и правдой служили государству и Её Величеству. Распорядись, чтобы их должным образом подготовили, участки на воинском кладбище подбери на своё усмотрение. Но учти, я сам явлюсь проводить их в последний путь. И не дай Архонт, что-то будет не сделано… - О, разумеется! Но, Милорд…. -старческий голос подрагивал то ли от холода, то ли от ужаса. Возможно, произошедшая резня на него впечатления не произвела, но находиться рядом с Предвестником многим было не по себе. Ха, почему же? Капитано всё таки повернул голову и обратил на сержанта зияющую пустоту маски. -Что-то ещё? -Ох, нет, Милорд, сию секунду займусь. Старик откланялся и умчался к привязанным лошадям, видимо радуясь возможности убежать отсюда куда подальше. Старик, как же. Ему ли ли так называть сержанта? Он же даже в правнуки Капитану не годится… И что за привычка - вешать поклоны направо и налево? Как при царском дворе, честное слово! -Всё убрать. Лагерь сжечь. И чтобы ни души здесь не возникло. Капитано покинул поляну и ровной бодрой походкой направился к своей лошади. Два агента Фатуи, отделившихся от товарищей, откозыряли генералу и направились осуществлять его приказ. Через полчаса никто из непосвящённых не сможет узнать, какое безумие творилось в лесу ночью. И это хорошо. Чем меньше людей будет совать сюда свои любопытные носы, тем лучше. И чем быстрее он разыщет эту тварь, тем меньше славных ребят погибнет жуткой смертью. Но для этого нужны ещё солдаты, рабочие руки и умы, коих в недостатке. “ Человеческий ресурс, увы, ограничен” - сказал бы Дотторе. -По коням - скомандовал Предвестник, когда останки последней жертвы были собраны, уложены в сани и заботливо укрыты рогожей. И в розовом свете восходящего солнца безмолвная конница двинулась в по заваленным густым плотным снегом лесным тропам. Что же. Нужны люди - он их найдёт. Отряд шёл в Столицу