Adieu.

В здании генерального штаба прохладно. Ночью, днём, утром и вечером, долгими зимами и коротким тёплым летом - всегда аляповатые коридоры продуваются всеми семью ветрами, окна покрыты конденсатом, а чаще инеем, военные ходят, закутанные в шинели, торопливые и сгорбленные. Хотя, последнее скорее связано с погодой вцелом. Сегодня было поразительно немноголюдно. Помимо двух часовых на входе мне встретились несколько адъютантиков, шустро бегущих со срочной корреспонденцией к начальству, да секретарша полковника Златана. Её я чуть-чуть задержал и попросил доложить ему о моём визите. Конечно, я обладаю полномочиями, позволяющими мне без стука и с ноги врываться в кабинеты к полковнику, к генералу… да хоть к самому Чёрту, должность позволяет. Только, во первых, подобное является откровенным хамством, во вторых, не солидно. А в третьих, к Златану я питаю подлииное уважение, потому лишний раз указывать на разницу в чинах не стану. Он относится к тому типу людей, которые днём и ночью, забыв сон и отдых, пашут на благо родины. И делают это не из бестолкового патриотизма, а потому, что как никто другой осознают важность своего вмешательства в дела государства. Не сделает он - ни сделает никто. Недоглядит - другие и заморачиваться подобным не станут. Я задумался, как именно следует изложить ему свою идею. Людей он мне, разумеется, даст в любом случае, даже если решу при поддержке флота и конной гвардии брать Нефритовый дворец. Златан слова поперёк не скажет. Единственное, выразит сомнения в целесообразности такого предприятия. В эту секунду мои размышления были прерваны. С противоположного конца коридора раздался режущий слух топот. Неритмичная дробь говорила о том, что торопыг несколько. А когда шум приблизился и его источники показались из-за угла, я мысленно напомнил себе о том, что надо чуть чаще появляться на смотрах и построениях. Мне навстречу бежали трое. Полы незастёгнутых кафтанов развевались за их спинами, шапки то и дело слетали, норовя оставить неразумных хозяев с непокрытыми головами. Юные пехотинцы с хохотом наперегонки спешили покинуть унылые стены, и, как и полагается молодым энтузиастам, не смотрели ни под ноги, ни перед собой. Я остановился посреди коридора и, скрестив руки на груди стал, ждать. Лидер процессии, бегущий практически спиной вперёд, размахивал над головой каким-то свитком, явно призывая товарищей оный отнять. Те, в свою очередь, были настроены догнать и задать другу хорошую трёпку, в исключительно воспитательных целях, конечно. И так бы они и сделали, но самый шустрый додумался развернуться, заметил меня и резко остановился. Встретить кого-то здесь и сейчас он не ожидал, потому на смеющемся лице вспыхнуло изумление, стыд, что-то ещё… … а потом не сумевшие вовремя затормозить друзья сбили его с ног, сами при этом падая на холодный паркет. Тяжёлые шапки разлетелись в стороны, разнообразные ругательства посыпались в адрес друг друга, кто-то, судя по звуку, крепко приложился головой об пол. Куча-мала копошилась буквально в шаге от меня, но я решил дать детям время быстро решить возникший конфликт, и вмешиваться не стал. А спустя пару минут они уже стояли как по струнке, вскинув головы, возведя глаза к небу, опустив руки по швам, и, похоже, не дыша. -Вольно, - коротко скомандовал я, - Извольте объясниться, господа. Они переглянулись, будто бы перекинувшись парой слов. Потом раздался глубокий вдох, и заговорил самый крепкий из них, тот, что бежал со свитком: -Виноваты, Ваше Благородие. Получили распоряжение о выдаче нового обмундирования и торопились в часть. -И зачем? -Да как же… ребят порадовать… считай, год одни сапоги снашиваем… -А бежали-то почему? Солдаты снова переглянулись, словно не поняли вопроса. Уже другой, невысокий щуплый паренёк, неуверенно пробормотал: -Так на склад же ещё нужно… договориться там… -...Чтоб хорошие выдали, а не лыжи дырявые опять, - окончил мысль третий, потирая ушибленный затылок. -А что же, уже случалось? - поинтересовался я, склоняя голову на бок. Очередное немое совещание, после которого меня ждал крайне интересный рассказ. Иногда полезно общаться с молодёжью: бесхитростные, рубят с плеча, ничего не утаивают. У них пока нет ни чинов, ни ни большого жалования. Потому говорят они всё, что приходит на ум, без страха потерять чьё-то расположение. Так, например, я узнал, что на складе “Номер девять”, что близ границы с Ледяными пустошами, работает некий капрал Симоненко, “редкостный собака”, который вместо положенных кирзовых сапогов любит выдавать новобранцам списанные ботфорты застрельщиков и огромные боты молотобойцев. Нормальную же, прошедшую по ведомостям обувь “сволочь козломордая” ворует и перепродаёт втридорога. Повествование перемежалось разнообразной знакомой и не очень бранью, благодаря которой стало понятно, что ребята, скорее всего, пришли из приграничных деревень. Выслушав их, я клятвенно пообещал разобраться в ситуации и справедливо наказать капрала, после чего отпустил восвояси. Довольные собой, они скрылись из виду, после чего вновь раздался топот. Я же продолжил свой путь и через некоторое время остановился перед тяжёлыми дубовыми дверями. Створки украшала замысловатая ковка, напоминающая ледяные узоры, которые сходились в подобие звезды. Златан, когда ему только пришлось занять сей высокий кабинет, ворчал, что подобный металлолом смотрится чересчур громоздко, вычурно, да и вообще, лучше б в пули переплавили. Но особенно настаивать на последнем не стал, смирился. Стоящие по обе стороны от дверей сержанты, приставив руку козырьком, подтвердили, что полковник готов меня принять. Я кивнул и зашёл в кабинет. -А я всё думал, постучишь или нет. В комнату, несмотря на ранний час, царила полутьма. Тяжёлые шторы опущены, лампы погашены. На большом заваленном бумагами столе поблёскивалили куски адьюванта, флюорита, циркона и ещё каких-то минералов, названия которых я не помню. Хотя и не раз слышал. Вероятно, полковник собирался привести в порядок документацию, однако дело почему-то не пошло, он стал перебирать содержимое ящиков, и всё, что попалось мужчине под руку, теперь валялось в разных концах кабинета. Рассыпана драгоценная коллекция, разбросаны пустые пузырьки чернил, перевёрнут ящик сургуча. На дорогом сумерском ковре темнелт красные пятна, источающие резкий запах спирта. У стены мерцали осколки разбитых колб. На тяжёлой люстре грустно покачивалась шёлковая рубашка, местами порванная и перепачканная, вероятно той же красной жижей, что и ковёр. Виновник же этого беспорядка восседал в кресле спиной ко мне перед тлеющим камином. На столике рядом стояли самовар, маленькая фарфоровая чашка и сахарница. Я вздохнул и направился ко второму креслу, попутно снимая тяжёлый меховой плащ. -Полагаю, ты бы на это никак не отреагировал. Вижу, был сильно занят, да? -О, пожалуй. Прости за этот лёгкий беспорядок. Повесив одежду на спинку кресла, я сел и укоризненно взглянул на собеседника. Златан отрешенно смотрел на догорающие дрова, периодически отпивая из чашки горячий чай. Ладони его перемотаны то ли бинтами, то ли обрывками какой-то тряпки, прореженные сединой каштановые волосы были взлохмачены, китель застёгнут накосо, а на рукавах следы всё той же жижи. -Что-то случилось? -Я знаю, с какой целью ты пришёл, Капитан, - он проигнорировал мой вопрос, делая очередной глоток, а потом продолжил, - возьми людей, столько, сколько посчитаешь нужным. Но найди эту мразь. Найди и убей. Да так, чтобы подыхала долго и в мучениях. Я редко видел полковника в таком состоянии. Если бы знал его чуть хуже, решил бы, что тот пьян. Однако обыкновенно надменно-спокойный, холодный и рассудительный, сейчас он был не в гневе. В бешенстве. -Кто именно и когда рассказал?- я взял со стола чашку, в которой дымился ароматный напиток, но пить не стал, ожидая ответа. Вчера утром я распорядился о том, чтобы никто из свидетелей о произошедшем не распространялся. И прямо сейчас важно было понять, через кого может утекать информация. -Кто рассказал?...- на губах мужчины появилась мрачная кривая улыбка, - Да так… ворона на хвосте принесла. Ага. Ворона, значит. -Около получаса назад… я решил увольнительные выписать ребятам, которые на днях вернулись из Сумеру… Пришла Ирма, принесла чай и сказала что ты зайдёшь… а потом… Он замолчал. Поставил пустую посуду. Снова заговорил. -Сколько тебе ИХ нужно? -Не много. Нужны несколько, но толковых. - Да… толковые… это всегда хорошо… Наконец, он поднял взгляд на меня. Разумеется, за непроницаемой тьмой маски Златан ничего разглядеть не мог. Зато я увидел его лицо. Глаза старика. А ведь ему нет и сорока. -Какой это отряд за месяц? Третий? Или, может быть, пятый? - злость в его голосе нарастала с каждым словом, забинтованные руки сжимались в кулаки, - Скольких я ещё должен скормить его отродьям? -Эмиль. Он осёкся. -Это не звери Дотторе. -А кто же? - голос вновь звучал глухо и безжизненно. -Это я и хочу выяснить. Я помедлил. Потом всё же спросил: -Кто был в том отряде, Эмиль? -Кто бы ни был, он находился там по своей воле, - полковник постепенно успокаивался. Как я уже сказал, обычно он себя так не ведёт. Более того. Он сам подобных выходок не терпел. Потому спустя секунду Златан добавил: -Я почти наорал на тебя. И в дурном тоне отзывался о Предвестниках. Можешь произвести казнь сиюминутно. Да. Еще обращается на “ты”, не встаёт при моём появлении и не захламляет общение излишним этикетом, всё вышеперечисленное с моего персонального разрешения. Однако, совесть всё ещё при нём. -Не дождёшься. Долго придётся искать равноценную замену. -Могу назвать несколько кандидатов. -Спасибо, обойдусь. Эмиль вздохнул, поднялся на ноги и направился к столу. Выудив несколько листов из кучи, он принялся что-то в них черкать. Потом спросил: -Кто может понадобиться? Вот мы и перешли к сути вопроса. -Следопыты. Они в приоритете. Желательно кого-то, кто хорошо ориентируется в тех краях. Охотники есть в числе посвящённых. Новый механик… - А старый где? -Нужен новый. Так же ты говорил, что есть специалист по части местных приданий. Он всё ещё есть. -Да. Но его специальность намного шире. -Подойдёт. -А целитель тебе новый не нужен?- Эмиль приходил в себя, и к нему возвращались прежние собранность и хладнокровие. -Возможно, не целитель. Врач. -Понял. Будет. В течение десяти минут он заполнял бумаги, после вернулся ко мне и протянул их мне: -Вели своим людям разослать по частям. Завтра вечером все, кто нужен, будут на месте. Только вот, - он замялся, пытаясь правильно сформулировать мысль, потом поодолжил, - можешь поставить свою печать? -Могу… но где твоя? Он устало вздохнул. -Понял. Таже самая ворона постаралась? Эмиль кивнул. Я взял приказы, плащ и направился к выходу. -Уже уходишь? -Да. Пожалуй, пора потолковать с невоспитанной птицей. И вернуть печать.