cosmo.

***

      Было ли это безрассудно? Да. Было ли это эгоистично? Да. Удачно? Тоже да.             Капитан, поглощённый азартом, мог похвастаться редким навыком создавать прекрасный букет из природного безумства и холодного расчёта. Ну а ещё тем, что ему слишком часто несказанно везло.       Как и планировалось. Пешки привели к королю.       Привязав узника к стулу, рептилоиды победно скалились, пока Ким Тэхён, ещё не совсем пришедший в себя, сквозь стекающую из рассеченной брови кровь пытался рассмотреть ущелье, которое преступники уже некоторое время обживали.       Тьму кое-как развевал холодный свет подвешенных по всему периметру фонарей. Затхлый воздух, напитанный песчинками песка, покрывал собой столы, пустые и плотно заполненные оружием, и пару-другую изодранных диванов, кресел.       Мутировавшие под давлением условий жизни твари отличались худощавым телосложением с довольно длинными нижними конечностями, скрытыми под дырявыми грязными лохмотьями, ребристой жёлто-зелёной кожей, местами иссохшей до корок, затянувшимися в разных местах рубцами и нехарактерным для их расы маленьким ростом, едва превосходившим зрелых землян. Морды их уродовала постоянно открытая пасть с безобразными зубами, давно потупившимися, расположенными двойными рядами. Иногда те пропускали длинный фиолетовый язык, которым мутанты точно определяли запахи. Чужие.       Главарь не заставил долго ждать, а его бугристая от огня и ранений физиономия исказилось в ярости, стоило увидеть причину, по которой она и была таковой.       Кажется, так скоро ожидали тут только космополицию, а спецподразделение.       Тэхён заулыбался, едва удерживая глаза открытыми.       Мутант, издавая режущий слух рокот, подошёл вплотную и, сжав кулак, ударил мужчину прямо в живот, а потом ещё, и ещё, будто намереваясь отбить все органы.       Злопамятный попался.       Хорошая подготовка и каменный пресс почти не выручали от боли, поэтому Тэхён, привязанный к стулу, стиснув зубы, мычал, всеми силами пытаясь стерпеть её. Боль медленно расползалась по телу, и стоило ей только на мгновение потупиться, как он рассмеялся, сплёвывая скопившуюся во рту кровь и горечь прямо под ноги рычащей твари.       — Это всё, н-на что ты, х-хах, способен?.. Малыш, я разочарован.       — Ты ещё будешь м-молить, чтобы мы дали тебе сдохнуть! — гаркнул главарь.       — Очень сомневаюсь.       Его шавки, прислуживающие ещё до колонии, коих в живых оставалось теперь уже двое, сразу же начинают громко рычать, привлекая внимание к переливам остро заточенного металла в своих руках и запрятанным за пояс бластерам, но ближе дозволенного не ступают. Гримаса главаря, эго которого служит неплохой половой тряпкой для ожидающего дальнейших действий капитана Ви, вызывает у того ещё большую улыбку на лице. В уме он с воодушевлением подсчитывает, сколько премии ему отвалят за поимку этих говнюков, и сколько месяцев после он будет восстанавливать свои сломанные рёбра.       Очень хорошо, что Чонгук этого не видит. Картина печальная, но таков уж план, на коленке дописанный прямо перед реализацией. Следуя ему, сейчас уже самое время появиться подкреплению. Сперва самоотверженная полиция, которой ещё учиться и учиться, а потом и экипаж «Пульгасари», чтобы исправить ошибки и собрать лавры.       И стоило только подумать, как над головой, ровно там, где была большая щель, служившая, вероятно, неким подобием вентиляции, сыплется тонкая струйка оранжевого песка, а после белая тень, не дав никому опомниться, приземляется прямо на массивный стол, что стоял перед узником.       Гремит озаряющий логово выстрел.       Охреневающему от происходящего Тэхёну хочется хоть какую-то эмоцию вспомнить, да только вниманием завладел вид на стройные ноги, скрытые за слоем до боли знакомой бело-серой униформы.       Опустив пушку, из дула которой вверх поднимался лёгкий дым, Чонгук проследил за тем, как тело самого крупного ящероподобного повалилось на землю.       Ошарашенный главарь и его шавка выхватывают свои краденые бластеры, собираясь двинуться на Чонгука, как вдруг он переворачивается назад и валит за собой стол, оседая на землю так, чтобы тот закрывал его, словно щит. Вынув бластер, он показывается из укрытия и делает несколько быстрых выстрелов, вынуждая тварей разбежаться в укрытия за ближайшие каменные выступы и изжившую себя мебель.       Надвигающийся рокот сбегающихся на шум мутантов не предвещает ничего хорошего.       Чонгук косится на Тэхёна, что теперь находился довольно близко к нему. И тот сразу понимает, куда направляет свои мысли медик, поэтому, оттолкнувшись, падает на спину, не дав мужчине те реализовать.       Стул ветхий, поэтому под тяжестью тела распадается от первого же удара. Верёвки ослабевают, и капитан, вынырнув из них, успевает ударить по ближайшему столу ногой, схватив свалившийся ствол, и мгновенно откатиться за кресло. Металл, обтянутый какими-то тряпками. Он сразу же оглядывается на Чонгука, который покорно ждёт его указаний.       Лёгкий кивок, и Ви, прицелившись, попадает одному из беглецов точно в ногу. Невольно схватившись за ту, преступник валится из укрытия, попадая под прицел Чона. Точный выстрел в голову, после которого моментально следуют ещё два, чужих. Медик успевает спрятаться и, выхватив другой бластер, сразу же поворачивается в сторону Тэхёна. Он стрелял, прикрывая Чонгука. Оружие врага оказывается выбитым у того из лап, а он сам — раненым в плечо. И сержант, пользуясь моментом, вновь прицеливается. Спустив крючок, он видит, как электрические нити оружия, предназначенного для мгновенной поимки объекта, полностью окольцевали того, сжав и вырубив на некоторое время. Он хорошо помнил, что главаря нужно было брать живым.       Нарастающее завывание рептилоидов прерывается противным визгом. И уже через минуту всё вокруг освещают дроны подоспевшего экипажа «Пульгасари» и космической полиции. Они со всех сторон окружают оставшиеся группы приспешников беглецов.       После быстрого анализа и повторного осмотра территорий объект был взят и передан органам колонии.

***

      На корабле на всю громкость играл рок-н-ролл. Сола танцевала с Югёмом, распивая припрятанный Тэхёном коньяк. Ханён сидел за штурвалом и во весь голос подпевал. Чонгук же ютился за общим рабочим столом и заполнял электронные документы.       Экипажу оставался день дежурства на Ибисе, после чего они могли сдать пост и вернуться домой.       Капитан хотел бы поддержать веселье, если бы только не вело его так от побоев, на которые твари не скупились. Развалившись на нижней палубе, чтобы подальше ото всех и с видом на бездну, он вооружился бурбоном и бинтами. Сквозь боль, к которой мужчина за долгие годы тренировок и миссий уже привык, он кое-как скинул с себя верх чёрной униформы и окровавленную под ним футболку. Кажется, обошлось небольшими ранами да ушибами. Ну… может, какими-нибудь трещинами. Жить, в целом, можно. Заживёт.       Кое-как больной рукой обмотав вокруг пояса бинт, Ви сделал глоток алкоголя, прямо из горла, как и обычно. А затем другой, и третий, пока глаза не столкнулись со знакомым злым прищуром.       — Зая…       — И что это? Настолько головой приложили, что забыл дорогу в медицинский отсек? — грубо высказался Чонгук, в ожидании ответа сложив перед собой руки.       — Не смотри на меня так, словно я виноват во всех грехах Вселенной, — Тэхён оглядел кровоточащие порезы на своей груди и одной рукой зачесал назад взмокшие тёмные волосы. Как-то он упустил момент, что они так сильно отросли. — Не хотел никого напрягать по пустякам. А тебе вообще не следовало сегодня так рисковать.       — Мне? — Чонгук подошёл ближе и встал напротив окна, из которого наблюдался замечательный вид. но и другой капитана вполне устраивал. даже больше. — Ты можешь хоть раз подумать и о своей сохранности?       — С тех пор, как тебя встретил, паршиво как-то получается, — он ухмыльнулся, продолжая блуждать взглядом по фигуре парня. Идеально чистая белая униформа, увитая серыми узорами, слепила, будто в отместку.       — Ты неисправим, — устало выдохнул Чонгук и отвернулся к окну.       Ви же, всё ещё испытывая боль, поджал челюсть и вновь приложился к бурбону.       — Каков есть, — низкий смех, из-за которого Чон больше не смог сдерживать себя. Он развернулся и выхватил у мужчины из рук бутылку, сразу же ополаскивая содержимым свои ладони, чтобы обеззаразить. Судорожно подобрав остатки бинта, Чонгук смочил те янтарной жидкостью и хотел было, обходя стороной раны, прикоснуться к кровавым потёкам на лбу капитана, чтобы стереть те, но его остановили, схватив за запястье. — Не надо. На мне заживает, как на собаке. Забыл, что ли?       Отшутиться у Тэхёна не получилось. Чонгук резко отбросил его руку, а потом и мокрые слои бинта. Капитан успел заметить, как заблестели глаза у его медика, сразу же захотел за всё извиниться, абсолютно за всё, а потом схватить его, удержать, развернуть, узнать, в конце-то концов, что произошло, но мужчина быстро покинул коридор и закрылся в своём отсеке.

***

             Ибис встречал так, как дом родной не встречает.       Остановившись в тех же номерах, команда, мечтая провести ночь по-взрослому, в обнимку с подушкой и одеялом, каким-то образом оказалась в одном из не самых благоприятных районов ибиса.       Сверху подослали работу. Незначительную, но нужно было действовать быстро.       Хмыря, что катил к Чонгуку после парада, каким-то образом обокрали здесь, на станции, где он должен был иметь хоть какое-то влияние и авторитет. Может, конечно, враньё, чтобы зад его выгородить, но факт, что утеряны важные для Глизе данные, которые этот дурень хранил в перстнях на своих пальцах, чтобы вскоре доставить в Ассоциацию космической безопасности.

***

      Автоматическая ржавая дверь, за которой веселье только-только набирало обороты, поднялась перед гостями сразу же, как капитан представился.       Пришлось миновать узкий коридор, который едва освещался тонкой полоской неона в потолке, после которого команду встретил пост из двух охранников. Гуманоиды, конечности которых были полностью заменены на кибернетические, просканировали группу на наличие запрещённого и подставили железные подносы, куда капитан с неохотой, но положил свой бластер, вакидзаси и пару карманных ножей. Остальные последовали его примеру. После всех этих незначительных махинаций их пропустили дальше.       Секретное место, куда длинные коридорные лабиринты привели команду, насчитывало пять этажей. В центре располагался огромный ринг, на котором прямо сейчас орудовали роботы, отмывая следы только-только завершившейся игры.       Витиеватые лестницы, по которым можно было подобрать лучший обзор, выглядели весьма обшарпанными, склонными к разрушению, тогда как балконы, покрытые потрескавшейся побелкой, плотно заполняли зрители. Элита, пришедшая поразвлечься. В их руках грелись бокалы с дорогим алкоголем, а тела украшали пёстрые и блестящие костюмы. Перья, разноцветные волосы, парики и солнцезащитные очки. На контрасте с местом, напоминающим заброшенный завод по производству техники, вся эта вычурность выглядела весьма несуразно. Рябило в глазах.       Тэхён хмыкает, оглядывая весь этот маскарад. Его команда останавливается позади.       — Разделимся, — вдруг командует капитан. — Я нахожу владельца, беседую. Если по-хорошему не получится — возьмём нашими методами.

***

             Подхватив бокал шампанского с подноса проезжающего мимо андроида, Чонгук непринуждённо уходит в сторону бара. Расхаживая там, он делает увлечённый ставками на новую игру вид. Сола выбирает вариант затеряться на лестнице, ведущей на второй этаж, тогда как Югём и Ханён уже заняли позиции в постепенно стекающейся толпе, поближе к месту основных действ.       Капитан, проходясь рядом с ареной, оглядывает гуманоида, которого настраивают на предстоящий бой спонсоры. Огромная голова, напоминающая смесь быка и представителя ракообразных, и шесть рук, четверо из которых довольно плохо, но функционируют. Мутант выглядит помятым, а у его ног расползаются кровавые разводы бойца, который, кажется, был отправлен в нокаут в первые секунды боя.       — Капитан Ви! Надо же, какая встреча, — слышится знакомый хриплый голос позади, после чего чужая ладонь проходится по моментально напрягшимся мышцам плеча.        Мужчина оборачивается, вплотную встречаясь глазами с Хаку Сакурадой. Ксандарианцем, с которым, может, года четыре назад периодически спал, когда находился на Ибисе. Смахнув с плеча свои длинные красные волосы, тот не может не похвастаться собой, всеми этими блестящими разноцветными железками и оливковыми шелками, едва скрывающими его нагое тело, после чего демонстративно кладёт ладони капитану на грудь, привставая на носки. Тэхён отворачивает голову в сторону, не дав тому себя поцеловать. Ровно в этот момент он замечает замершего неподалёку Чонгука, который только-только подошёл к уже спустившейся вниз Соле.       — Как грубо, — надув губы, Сакурада опускается на пятки и чуть отступает.       — Как и всегда, — сухо отвечает Ви, всё-таки удостаивая его взглядом. — К чему этот спектакль?       — А разве не за этим ты здесь? — с ухмылкой.       — Нет, — Тэхён снова уводит глаза на Чонгука, который, сведя густые брови в неком сомнении, смотрел на него в ответ. Подступающую комом к горлу горечь он глушил ещё более горьким шампанским.       Уже наверняка надумал чего-то себе, накрутил и перекрутил.       Хаку прослеживает за взглядом мужчины, сразу же узнавая избранника капитана, из-за которого довольно быстро оказался тому ненужным, и хмыкает:       — Жаль, — он пытается вновь коснуться Тэхёна, но его руки перехватывают. — Ты прямо с ума сходишь. Неужели он настолько хорош?       Тэхён хмурится. Подобные вопросы в сторону Чонгука он не был готов терпеть, но всё, что мог сделать в сложившейся ситуации, это мгновенно отстранить парня от себя. По косым взглядам охраны Ким понял, что Хаку Сакурада не был так прост. Скрывать это тоже не пытался.       — Ты держишь это место?       — Может, и я, — он всё ещё веселился.       — Один очень важный начальничек недавно оставил здесь кое-какие вещицы. Тоже очень важные. Может, его даже вынудили это сделать. Не хочу вдаваться в подробности. Понимаешь, о чём я? — обаятельно улыбается Тэхён, наблюдая за каждой эмоцией на лице ксандарианца, которым когда-то утешал своих демонов. — Тебе пользы с этого не будет. Да и проблемы тебе не нужны. Мне — тем более.       — О, красавчик, умеешь же ты голову вскружить, — ответно тянется Хаку, наглаживая ворот его кожаной куртки. — Но не больше, чем выручка, которую я могу получить за бой с этим титаном, — он косится на ринг. — Уложишь его — получишь свои побрякушки. Если же нет — могу только посочувствовать, — он подзывает помощника, который отодвигает от небольшого столика покрытый красным бархатом стул, помогая хозяину сесть, после чего подходит другой и вручает Хаку бокал с вином. Оба останавливаются позади. Синекожие представители расы кри с планеты Хала. Вероятно, на своей родине они мало выделялись способностями, потому теперь побираются здесь, на задворках ибиса, словно псы, потешая богачей и своих хозяев.       — Что, капитан? Уже обмочился? — подаёт голос один из них, открыто насмехаясь.       Тэхён, которого на слабо лучше не брать — себе дороже, любой подтвердит — поджав больную руку, только собирается шагнуть в сторону ступеней, ведущих на ринг, чтобы уложить урода одной левой, как путь резко преграждает чужая ладонь.       Чонгук. Его Чонгук.       Он пытливо смотрит капитану прямо в глаза и мягко надавливает на грудь, вынуждая отступить, тогда как сам с невиданной лёгкостью перепрыгивает через канат и оказывается напротив подобравшегося в другом конце арены потрошителя.       — Чонгук, — твёрдо произносит Тэхён, из-за чего парень оборачивается. На его лице улыбка, самодовольная и яркая, после чего он косится на злостно стиснувшего в своей руке бокал красноволосого организатора всего этого действа. — Я сам разберусь, не надо, — капитан знает навыки членов своего экипажа от и до, но лицо его всё равно бледнеет от страха. Реального страха. Сола тоже не разделяет задуманного, пытаясь прорваться сквозь толпу.       — Пусть будет он. Мне же лучше, — едко хмыкнув, вдруг отзывается Хаку Сакурада, жестом объявляя помощникам о готовности.       Режущий слух удар в гонг, оповещающий всех о начале боя.       Гуманоид в другом конце арены подрывается на ноги, сверкая оголёнными мышцами, пока Чонгук непринуждённо опирается на канат, разминая шею, после чего подходит ближе, разделяемый только крупным краснокожим представителем кри, который выполняет работу рефери. Подвох в том, что разнимание бойцов в его обязанности не входит.       Сжимая кулаки, обвязанные окровавленными грязными бинтами, гуманоид поступает ближе, ожидая команды. Он насмешливо фыркает, оглядывая свою жертву, и пытается запугивающе рычать. Чонгук же для видимости тоже встаёт в стойку. Взмах рефери, после которого медик сразу же отступает назад. Всего пару шагов, после которых гуманоид собирается разогнаться, да только Чон опережает, рванув ему навстречу и, в последний момент делая подсечку, падает вниз, проезжаясь прямо между ног неповоротливого мутанта. Схватившись за подобие то ли юбки, то ли шорт на его поясе, Чонгук ловко подтягивается, седлая его шею и сразу же проворачиваясь вокруг неё петлёй, так, чтобы в моменте сжать бёдра и вынудить титана склониться вперёд. Удержаться на ногах становится невозможным. Громила падает, и мужчина, успев сделать фляк назад, приземляется на ноги, наблюдая за тем, как груда мышц, ударившись одним из своих «рог», что отвечают за ориентацию в пространстве, оказывается в полубессознательном состоянии, не покидая попыток подняться, долгое время.       Вокруг арены повисает тишина. После — крики и завывания.       Чонгук поворачивается к главным зрителям, сталкиваясь взглядом с вцепившимся в канат Тэхёном. Тот смотрит то ли с восхищением, то ли с ужасом. Застывшая рядом Сола разделяет с ним последнюю эмоцию, тогда как посвистывающие из другого конца арены Ханён и Югём, очевидно, первую. Сакурада, подскочив на ноги, разбивает от злости бокал. Его помощники отступают назад.       Улыбка сама собой расползается на лице, когда Чон, принимая руку Тэхёна, чтобы перепрыгнуть через ограждение, подходит к Хаку так близко, что чувствует сбившиеся от негодования дыхание.       — А теперь верни то, что обещал, — чувствуя очевидное превосходство, шепчет Чонгук.       Капитан приходит в себя только тогда, когда Сола, заметив его затянувшееся оцепенение, бьёт кулаком в бок, откровенно насмехаясь над тем, как тот начинает корчиться от боли.

***

      По возвращению на Глизе единственной проблемой, волнующей Чонгука так сильно, что приходится даже избивать подушку, становится саммит. Тот был всё ближе. И это, мягко сказать, не радовало. Совсем. И дело было вовсе не в самом мероприятии, нет, а в партнёре, на предложение о сопровождении которого медик под напором руководителей всё-таки согласился. Не спасал даже шоппинг, на который Чон пару раз выбирался с друзьями из ассоциации, чтобы поплакаться и развеется. Не спасала и Сола, которая только смеялась с него, делясь этим со своей девушкой, Ли Мунбёль, которая, на удивление, действительно сопереживала. Греющие за беседой уши Югём и Ханён тоже получали порции интересной информации. Скукоживая лица, они подавляли рвущиеся наружу подколы, стоило им только пересечься на совместном ланче со всей компанией или лично Чонгуком.       Новости о том, что экипаж «Пульгасари» уже вернулся, разлетелись быстрее, чем капитан успел покрасоваться перед репортёрами, и удерживались среди горячих вот уже почти неделю. Пользуясь популярностью у молодых людей, экипаж сразу же занял главные обложки журналов и первые строчки новостных полос.       Чонгук, ревностно листая в своём смартфоне свежие фотографиями капитана Ви, что сразу же после посадки махал и кланялся толпе подоспевших наблюдателей, грыз яблоко. Бесился он больше всего из-за комментариев, где обсуждалась личная жизнь каждого из экипажа. Много кто уже догадывался, что капитан на данный момент холост. И это выводило больше всего.       Чонгук очень, очень сильно жалел, что ответил на приглашение Ли Джунхэ. Чёртова вежливость и упёртость. А ещё соблазнительная идея поднасрать бывшему, удовольствие от реализации которой уже совсем иссякло. И чего ради? Кого ради? Глупец, едва заняв должность, умудрился на своей же станции позволить себя одурачить. А когда экипаж «Пульгасари» вернул ему перстни с засекреченной информацией, которую тот, благо, сразу же передал правительству Глизе, он и вовсе голову потерял с благодарностью, дёргая Чонгука даже на работе, лишь бы тот вышел с ним пригубить чашку-другую кофе. Выручало только то, что ли здесь ненадолго, а приближающееся мероприятие — закрытое. Становилось неспокойно только из-за того, как потом объяснять всему Глизе, почему его, молодого и перспективного, сопровождает новый начальник по межгалактическим отношениям, пятидесятивосьмилетний гибрид, у которого, к слову, за плечами два брака и трое детей. По официальной версии.       Экипаж «Пульгасари» и без посторонней помощи теперь являлся самым ожидаемым гостем на мероприятии, но поскольку подписались отдуваться за всех на официальной части только капитан пространственно-временного корпуса и сержант медицинского корпуса(у других внезапно возникли более важные дела, которые будут решены только к началу второй части), нужно было вертеться.       Ещё с момента, когда Чонгук оказался разбуженным звонком курьера в дверь, стало понятно, что день поборется за звание самого худшего. После — ярко-красные розы, больше сотни точно, на которые, как многие знают (или нет), у врача достаточно сильная аллергия.       Мистер Ли изо всех силёнок старался оставить неизгладимое впечатление. И, бесспорно, получалось. Пришлось кое-как перенаправить курьера с этим громадным букетом к Ким Джису, матери Тэхёна, да поскорее, потому что Чонгук уже был готов задохнуться от собственного чиха. Женщина, как помнится медику, обожала красные розы, ради него даже убирала их из дома, потому сомнений не было — оценит.       Закинувшись антигистаминными таблетками, он стал ожидать стилистов, которые вот-вот должны были явиться. Они-то точно не дадут Чонгуку упасть лицом в грязь, ведь экипажи космических кораблей — гордость Глизе. Да и, в конце концов, он им хорошо платит.       После недолгой примерки было решено идти в белом твидовом костюме. Объёмный пиджак украшали мерцающие золотистые пуговицы, подчёркивая глаза, а под длинными брюками выглядывали высокие белоснежные челси с острыми носами, идеально продолжающие стройные длинные ноги.       К концу всех сборов, когда дело дошло до укладки, сержант нашёл хоть какие-то плюсы от своей непереносимости роз. Кожа под глазами покраснела так, что даже не пришлось прикасаться к румянам.       Теперь можно было и выпить. Бокал чего-нибудь крепкого. Ну, может, два. И стоило стилистам уехать, как видеоглазок снова замерцал. На этот раз это уже был водитель, отправленный — интрига — господином Ли.

***

      — Чон Чонгук, — Ли Джунхэ, сверкая чёрным смокингом и литром укладочного геля на почти седой макушке, взял в свою большую кривую ладонь руку врача, что едва успел выйти из авто, прибывшего к главному корпусу Ассоциации космической безопасности, точно на место встречи, и, глаз с его лица не сводя, медленно поцеловал. длинный змеиный язык пробежался по рядам зубов, и Чонгук едва поборол желание скривиться от нелепости ситуации. — Выглядите… прелестно. Как и всегда, — ну понеслась. Конечно. Куда без этого. Несколько дней назад медик действительно не видел какого-либо подтекста в действиях Ли. Теперь же, осмелев, тот решил идти в контр-наступление. Такой расклад Чонгука точно не устраивал. Перебор, если уж быть честным. И что больше всего раздражало — то, что врач из-за своей упёртости позволил этому произойти. — Надеюсь, вам понравился мой небольшой подарок. Не смог сдержаться, когда увидел эти розы.       — Господин Ли, я, конечно, очень благодарен вам… за оказанное внимание, но у меня, к большому сожалению, на них…       Джунхэ хватило первой фразы, чтобы удовлетворить своё нутро. Дальше он не слушал, переводя внимание на подошедших знакомых, что многозначно оглядели его спутника. Представив каждого, Ли сразу же подставил растерявшемуся Чону своё плечо и указал на толпящихся на лестнице и напротив входа в здание журналистов. Охрана, образуя проход для гостей, едва сдерживала тех.       — Нам уже пора. Но сначала — несколько слов для прессы.       Чонгук не смог себя пересились, потому и не стал брать под руку Джунхэ. Он с ужасом понимал, как это всё будет выглядеть, и где его мозги были раньше, но на моменте уже сформировавшегося аргумента в стиле «кажется, у меня аллергия не только на розы, но ещё и на вас» он вдруг почувствовал крепкую хватку на своей талии, а потом и толстое фиолетовое щупальце, что, выглянув из-под смокинга Джунхэ, крепко обвилось вокруг неё же.       — Что за..! — невольно выругавшись, Чонгук сразу же огляделся. Плохо дело. — Господин Ли, я не думаю, что следует делать это в таком… контакте. Нас могут неправильно понять.       Гибрид, искривляя своё уже достаточно морщинистое лицо, мерзко улыбнулся, опаляя сжавшегося врача пьяным дыханием:       — Неправильно? Это как? Вы — мой партнёр. Что тут неправильного? — невозмутимость мужчины, который, как оказалось, был уже достаточно пьян, поражала. И как только Чонгук это проглядел?       Чужая рука ещё крепче сжалась у врача на талии. До боли. И теперь тот был просто вынужден идти в сторону широкой каменной лестницы и вспышек фотоаппаратов.       — Я в состоянии дойти. Не нужно меня так держать… Мне больно, — растерянно зашептал Чонгук. Он всякое видел, но чтобы вот так… на глазах у всех. Это… выбило из колеи. Внезапная паника сделала его таким уязвимым, что он был готов разреветься не столько от беспомощности, сколько он абсурда, если бы вдруг не оказался за спиной у капитана. Своего капитана, который сегодня был непривычно собран, облачённый в строгий чёрный костюм. Осознание ситуации дошло не сразу, потому как Ви появился из ниоткуда и вызволил врача из чужой хватки одним лишь рывком за предплечье.       — Кажется, вас попросили отпустить.       Ли Джунхэ, явно не ожидавший такого, вдруг нервно, даже испуганно улыбнулся:       — А, капитан… Рад видеть.       Поправив верх одежд, Чонгук, чтобы восстановить дыхание, отошёл подальше, находя интересным вид на пролетающие вдоль главной трассы аэромобили. Нельзя было вызывать вопросы не только у прессы, но и у прибывающих гостей. Некоторые, заприметив потасовку, уже косились на них.       Ким хмыкнул:       — Не могу сказать того же, — и кивнул представителю Ибиса в сторону разодетой толпы. — Вас заждались.       Джунхэ не унимался:       — Мы с Чонгуком как раз собирались…       — Вы не совсем поняли меня, — Тэхён устало улыбнулся и, ослабив галстук, подошёл ближе. — Вы идёте со своими коллегами, а мой экипаж — идёт со мной. И… — с отвращением заглянув в мечущиеся глаза Джунхэ, Ким язвительно ухмыльнулся: — Перстни свои не потеряйте.       Ли возмущённо подвигал губами, будто бы собираясь что-то ответить, но не смог подобрать нужных слов. Делегация, в составе которой он прибыл на Глизе, уже ожидала его, чтобы дать небольшое интервью приглашённым журналистам.       Чонгук выдохнул, когда неприятно удививший его мужчина удалился на несколько десятков метров. Пусть тот и продолжал поглядывать на медика, за спиной капитана он не чувствовал угрозы. Поймав себя на этой мысли, Чон вздрогнул, тут же встретив грозный взгляд Тэхёна. Он просканировал его с ног до головы и только после подошёл.       — Я предупреждал тебя.       Самоуверенность давно пропала, но сдаваться чонгук готов не был:       — Я бы справился.       — О, не сомневаюсь. его фото с разбитым носом идеально бы подошли для утренних заголовков, — Тэхён ухмыльнулся и достал электронную сигарету. На этикет ему всегда параллельно было, статус и репутация позволяли, поэтому никто особо не удивился. Кроме Чонгука, который знал, что тот уже довольно давно бросил. — Нам пора, — ковровая дорожка вела вверх. Многие гости были уже внутри, но интерес проплаченных папарацци, что всё ещё суетились у входа, только возрастал. — Обойдём их. Нет настроения байки травить, — Чонгук согласно кивнул и последовал за капитаном. Сейчас совершенно не хотелось возражать ему.

***

      Склоняя голову к плечу Тэхёна под монотонные голоса выступающих, Чонгук хоть и смутно, но понимал, что ему что-то как-то… совсем не очень. Он слабо помнил и то, чем завершилась официальная часть встречи, что у него спрашивал Тэхён, не помнил и то, как оказался в резиденции ассоциации, на банкете, застав себя же, оглушённым музыкой, в самом центре танцующих гостей. Огни едва давали возможность увидеть лица тех, кто находился рядом. Все расслаблялись, пили и веселились, потому немногие заподозрили, что что-то не так с одним из их коллег.       Сознание боролось со слабостью, но моментами всё же пропадало. Глаза на автомате оглядывали гостей вокруг, пытаясь зацепиться за знакомые силуэты. Не выходило. Лицо размывались в сумбурные кляксы, словно все присутствующие здесь были совершенно незнакомыми. Чужими.       А после жар. Невыносимый жар. Он стал распространяться по всему телу, накрывая так сильно, что прильнувшему к стене Чонгуку впервые сделалось поистине страшно. Он ловил на себе странные взгляды, ощущая абсурдное притяжение и ещё большее отвращение к Джунхэ.       Будто нутром чувствуя уязвимость своей жертвы, мужчина оказался рядом, подхватывая пошатнувшегося медика. Он спрашивал о чём-то, касался и даже пытался увести Чонгука из толпы.       Прикрыв веки, Чонгук потерялся во времени, а когда вырвался из омута подступившего беспамятства, не сразу понял, что мужчины рядом уже не было. Он лишь заприметил спины Югёма и Ханёна. Лётчики, закинув руки на шею представителя Ибиса, куда-то того уводили.       Кое-как пробравшись сквозь толпу к уборной, Чонгук тут же зацепился за стойку под зеркалом, оседая рядом. В глазах вновь стало темнеть, и мужчина уже был на грани сдаться, как вдруг его подняли на ноги и наклонили над раковиной, незамедлительно плеснув в лицо холодной водой.       — Держись, — знакомый низкий голос привёл в себя лучше, чем манипуляции с водой. — Посмотри на меня, — капитан усадил Чонгука на стойку и взволнованно поднял его лицо на себя: — Тебя этот урод отравил.       Коснувшись талии, на которой всё ещё ощущались щупальца Джунхэ, медик быстро сообразил, что к чему. Тэхён тоже понял и без лишних слов приподнял низ его костюма. Взгляд капитана сделался недобрым. Проследив за его направлением, Чонгук скривился. Мелкие укусы вокруг его живота покраснели, некоторые всё ещё кровоточили, и кое-где уже даже проступили синие вены. Вид не из приятных.       — Это…       — Не двигайся, — Тэхён сказал это таким голосом, что по телу Чонгука тут же пробежались мурашки. Он слишком хорошо знал своего капитана, но когда тот резко опустился на колени — едва не вскрикнул. — Этот ублюдок в тебя яд пустил.       Врач отдалённо припоминал, что в щупальцах у подобных существ-полиморфов действительно вырабатывается секреция, которую, пустив под кожу партнёра, выбранного для продолжения рода, используют в качестве своеобразной метки. Во многих случаях поражённая этим ядом жертва начинает терять рассудок, если вдруг оказывается далеко от избравшего его носителя.       Чонгук скривился, испытывая тошноту.       Сильные руки легли на талию, а губы внезапно накрыли одну из наиболее больших ран. Едва ощутимая вспышка колющей боли — и Тэхён уже сплёвывает отравленную кровь в раковину. Такое требовалось проделать с каждой из них.       Чонгуку было больно. Он кривился и шикал, пока капитан не схватил его беспорядочно метавшиеся руки и, переплетая пальцы, не прижал их к стойке позади.       Боль хоть и медленно, но утихала. Тэхён был слишком внимателен и аккуратен. Тогда-то Чонгук и поймал себя на откровенном разглядывании. И не успел он от осознания смутиться, как горячие губы капитана, что давно уже не были заняты ядом, очертили мягкий рельеф его пресса. Выждав мгновение, они медленно поднялись вверх, чтобы после, так же медленно, будто бы собирая каждую крупицу тепла с нежной кожи, опуститься вниз. Медик поднял руку, всё ещё сомневаясь в том, что делает. Туман больше не застилал глаза, а мысли не пролетали в голове со скоростью света.       Одно мягкое прикосновение к растрепавшимся тёмным волосам Ким Тэхёна, как тот, сразу же поднявшись на ноги, заключает его в объятья.       Почувствовав чужое сердцебиение, Чонгук смог тихо выдохнуть.       Всё было позади.

***