Сказка про добро и зло

Париж встретил гостей пушистым снегом, который, словно белое покрывало, укрыл мостовые, крыши и ветви деревьев. Город дышал ожиданием праздника: огни гирлянд мерцали на каждом углу, витрины магазинов переливались золотыми и серебряными красками, а ароматы горячего шоколада и жареных каштанов манили с уютных уличных кафе. Небо было низким, серым, но даже это не убавляло рождественской магии, витавшей в воздухе. Ребята не теряли времени: едва бросив вещи в квартире, они тут же выбежали на улицу. Ноги утопали в тонком слое хрустящего снега, а воздух наполняли голоса прохожих, смех детей и мелодии уличных музыкантов. — Не зря я поехала, — произнесла Рейн, заворожённо оглядываясь по сторонам. Щёки её порозовели от холода, а на губах играла счастливая улыбка. Её взгляд остановился на Регулусе, который шагал рядом, чуть нахмурившись, но явно наслаждаясь моментом. — Да, чудесное место, — согласился Сириус, шагая по другую сторону от неё. Его голос звучал с легкой ленцой, словно он только что вышел из тёплого сна, где Париж и снег были всего лишь частью грёз. Монти молча закатила глаза, делая вид, что внимательно рассматривает витрину ближайшей булочной. Узнав утром, что Сириус тоже решил присоединиться, она испытала лёгкое разочарование, переросшее в раздражение. Она ведь рассчитывала на тихую прогулку только с Регулусом, но старший Блэк, похоже, имел свои планы. — Напомни мне, почему ты не остался с нашей матерью? — холодно поинтересовался Регулус, слегка обернувшись к брату. Его голос был спокойным, но в словах чувствовалась нотка упрёка. Сириус лишь пожал плечами, в его глазах блеснула искорка озорства. — Она меня выводит из себя, — небрежно ответил он, словно эта причина была настолько очевидной, что не стоило даже уточнять. Ему, кажется, доставляло удовольствие наблюдать за недовольством Монти. Её тонкие брови время от времени взлетали вверх, а губы плотно сжимались, чтобы не выдать ещё одного колкого замечания. Ребята двинулись в сторону Эйфелевой башни, петляя по узким улочкам, где старинные дома с коваными балконами дышали историей. Снег всё продолжал падать, делая шаги тихими, а весь город — будто погружённым в сказку. Регулус шёл чуть впереди, привычно держа осанку, но взгляд его часто отвлекался на детали: старинные фонари, ажурные решётки, арочные окна, за которыми мелькали силуэты. Он никогда не признавался, но находил в архитектуре Парижа что-то притягательное. — Почему ты молчишь? — вдруг спросила Рейн, поравнявшись с ним. — Обычно ты так не сосредоточен. Он обернулся к ней, будто очнувшись, и слегка улыбнулся. — Просто думаю. Париж… Он не такой, как я ожидал. — Лучше? — Она приподняла бровь, ожидая ответа. — По-своему, — уклончиво ответил Регулус. Сириус, идущий позади, рассмеялся, резко, словно пробивая своим голосом этот мягкий, заснеженный мир. — О, как же благородно! «По-своему». Просто скажи, что тебе нравится, Реджи. Это не преступление. — В отличие от тебя, я выбираю слова, — парировал Регулус, не оборачиваясь. Монти только вздохнула, снова закатив глаза. Каждый их разговор превращался в соревнование, в котором Сириус явно не собирался уступать. — Вы можете хотя бы здесь не спорить? — вставила она, ускоряя шаг, чтобы встать между братьями. — Мы в Париже. Попробуйте насладиться моментом. — Я наслаждаюсь, — беззаботно отозвался Сириус. — А вот ты, Монти, кажется, на грани нервного срыва. Тебе бы тоже расслабиться. — Успокойся, Блэк, — бросила она, но в её голосе уже не было прежней резкости. Париж действительно делал своё дело, сглаживая острые углы. Перед ними открылась набережная Сены, вдоль которой выстроились величественные мосты, укутанные снегом. На воде качались небольшие лодки, и в их окнах горели уютные огоньки. Вдали, в ореоле золотистого света, уже виднелась Эйфелева башня, возвышающаяся над городом. — Впечатляет, — тихо сказал Регулус, и в его голосе не было ни сарказма, ни привычной холодности. — Ну, наконец-то! — театрально вздохнул Сириус. — Ты сказал что-то искреннее. Это стоит отметить. — Можно я толкну его в Сену? — шепнула Рейн Регулусу, но тот только рассмеялся, хватая её за руку. — Лучше пойдём, пока он не передумал быть вежливым. Спустя примерно час на улице, холод пробирался кости, и ребята, кутаясь в шарфы и пальто, приняли единогласное решение вернуться домой. Морозный воздух оставлял на щеках румянец, а их дыхание поднималось в виде маленьких облачков пара. Рейн чувствовала, как её руки покраснели и заледенели, несмотря на перчатки. Она сжала пальцы в кулак, пытаясь согреть их, но безуспешно. Регулус, который шёл рядом, внезапно остановился и внимательно взглянул на её руки. Он молча снял одну из своих перчаток и накрыл её ладонь своей. — Они у тебя ледяные, — произнёс он спокойно, будто констатируя факт, и аккуратно потер её пальцы, чтобы вернуть тепло. Его ладонь оказалась неожиданно тёплой. Рейн подняла взгляд на Регулуса и встретилась с его серьёзным, но чуть смягчившимся выражением лица. — Спасибо, — пробормотала она, ощущая, как тепло его руки медленно разливается по её пальцам. Позади них послышался тихий смешок Сириуса. — Так заботливо, братец. Неужели ты решил быть джентльменом? Регулус бросил на него короткий взгляд, полный раздражения, но ничего не сказал. Вместо этого он просто взял Рейн за руку, чтобы согреть её дальше, и продолжил идти. До квартиры они добрались в тишине, усталость и холод словно вытянули из них все слова. Когда дверь закрылась за их спинами, Рейн сразу направилась в спальню, чувствуя, как ледяные пальцы начинают слегка покалывать. Едва она закрыла за собой дверь, то быстро переоделась в тёплую домашнюю одежду: клетчатые зелёные штаны и уютный белый свитер, который почти полностью скрывал её ладони. Чувство холода постепенно отступало, и, вернувшись в гостиную, она сразу направилась к креслу у батареи. Тепло обволокло её, и она облегчённо выдохнула. — Держи, — послышался голос Регулуса. Она подняла голову и увидела, как он протягивает ей чашку зелёного чая. Пар от напитка приятно щекотал нос, а его аромат дарил успокоение. — Спасибо, — с искренней теплотой ответила Рейн и сделала небольшой глоток. Чай оказался удивительно вкусным, чуть горьковатым, но это только добавляло ему шарма. Регулус сел на диван неподалёку, закинув ногу на ногу. Его поза выглядела расслабленной, но взгляд оставался задумчивым. — Ну что, может, в карты? — предложил Сириус, плюхнувшись в кресло напротив и перебрасывая ногу через подлокотник. — В какие? — Рейн приподняла бровь, разглядывая его ленивую позу. — Магловские, — с ухмылкой ответил старший Блэк, словно бросая вызов. — Мы в такое не играем, — резко отозвался Регулус, бросив на брата косой взгляд. — Ну вот и зря, — Сириус картинно вздохнул, доставая из кармана колоду потрёпанных карт. — Я вас научу. Тут всё просто, обещаю. Рейн посмотрела на него с лёгким сомнением, но её интерес уже разгорелся. — Уверен? Я не хочу, чтобы потом кто-то обижался, когда проиграет, — бросила она с хитрой улыбкой, коснувшись рукой чашки. Сириус усмехнулся, дерзко взмахнув картами: — Только если это будешь ты, милая. Регулус хмыкнул, скрестив руки на груди. — Надеюсь, ты понимаешь, что втягиваешь себя в неравный бой, Сириус. — А ты что, боишься, что я выиграю? — Сириус ухмыльнулся шире, раздавая карты. Гостиную наполнил шорох карт и лёгкий смех. В этот момент дом стал уютным островком, отрезанным от холодного Парижа за окном, а ребята впервые за день почувствовали себя действительно расслабленно. Сириус с лёгкостью раздавал карты, делая это с таким видом, будто был магловским профессионалом. Его движения были отточены, а в глазах горела озорная искра. Рейн наблюдала за ним, прищурившись, и потихоньку начинала понимать правила. — Ну, и что это за игра? — спросила она, внимательно рассматривая свои карты. — Это называется «Пьяница», — с улыбкой ответил Сириус, откинувшись в кресле. — Самая простая игра, идеально для таких новичков, как вы. — Пьяница? — Регулус фыркнул, бросив взгляд на карты в своей руке. — Даже название звучит нелепо. — Вот именно поэтому ты и должен играть, Реджи, — Сириус подмигнул. — Пора немного расслабиться. Регулус не ответил, но его взгляд говорил, что он готов принять вызов, если только ради того, чтобы доказать брату своё превосходство. — Итак, — начал Сириус, объясняя правила. — Каждому по половине колоды. Просто кладёте верхнюю карту, у кого больше, тот забирает обе. И так до тех пор, пока у кого-то не останется карт. — Элементарно, — коротко кивнула Рейн, уже немного втянувшись. Первый раунд начался. Сириус уверенно положил свою карту и, увидев, что его девятка проигрывает десятке Регулуса, театрально закатил глаза. — Вот видите, как удача любит этого парня? Регулус лишь пожал плечами, молча забирая выигранные карты. Игра быстро набирала обороты. Рейн вошла во вкус, изредка бросая дерзкие комментарии, когда выигрывала раунды, что вызывало улыбку у Регулуса и саркастические замечания у Сириуса. — Ты играешь слишком уверенно для новичка, — заметил Сириус, прищурившись, когда Рейн вновь забрала его карту. — Может, у меня природный талант? — парировала она, слегка склоняя голову в сторону, чтобы скрыть самодовольную улыбку. Регулус наблюдал за их перепалкой с лёгкой улыбкой, едва заметной на его лице. Он, казалось, наслаждался моментом, позволяя брату и Рейн вести свой небольшой словесный бой. — Так, так, так, — внезапно произнёс Сириус, бросая на стол карту с королём. — Кто теперь победит? Регулус положил свою карту — валета. — Не ты, — сухо заметил он, забирая карты. Рейн рассмеялась, и её смех прозвучал неожиданно громко в уютной тишине гостиной. — У тебя странный способ проигрывать, Сириус, — сказала она, делая глоток чая. — Но это даже мило. — Мило? — Сириус притворно нахмурился, хватаясь за сердце. — Рейн, я думал, ты видишь во мне бунтаря, а не какого-то «милого» паренька. — Ты и есть бунтарь, — вмешался Регулус, не поднимая взгляда от карт. — Просто это не спасает тебя от проигрыша. Сириус бросил на него убийственный взгляд, но вместо того чтобы ответить, достал новую карту и хлопнул ею о стол. — Ладно, братец. Посмотрим, кто будет смеяться последним. Игра продолжалась, наполняя гостиную тёплой атмосферой. Чувство уюта, перемешанное с дружескими подшучиваниями, накрывало всех троих. За окном Париж продолжал укутываться в снежное одеяло, а в доме было тихо, тепло и по-домашнему уютно. Троица так увлеклась игрой и разговорами, что не заметила, как наступила ночь. За окнами уже давно погасли огни большинства домов, снег продолжал падать, создавая почти звенящую тишину. Когда Вальбурга Блэк вернулась домой, она коротко сообщила, что идёт спать, бросив на своих сыновей строгое, но усталое замечание: — Надеюсь, вы не устроите здесь беспорядок. Сириус, привычно не обращая внимания на её слова, заявил, что тоже отправляется отдыхать, и ушёл в свою комнату. Рейн и Регулус, напротив, не торопились расходиться. Вместо этого они решили остаться в комнате младшего Блэка, где тепло от камина и приглушённый свет настольной лампы создавали уютную атмосферу. Рейн устроилась на его постели, закинув руки за голову и устало прикрыв глаза. — Жаль, что Доркас с нами не поехала, — задумчиво произнесла она, переворачиваясь на бок и глядя на Регулуса. Он лежал рядом, одна рука была подложена под голову, другая небрежно лежала на простыне. — Да, было бы здорово, если бы и Барти, и Доркас поехали с нами, — согласился он, его голос был спокойным, почти медитативным. — С ними всё становится… живее, что ли. Рейн улыбнулась, представив, как Барти увлечённо спорил бы с Сириусом на какой-нибудь совершенно нелепый магловский или магический счёт, а Доркас, смеясь, пыталась бы их разнять. — Какие у тебя планы на новый семестр? — вдруг спросила она, с любопытством наблюдая, как Регулус задумчиво смотрит в потолок. Его серые глаза слегка блестели в мягком свете, а губы тронула едва заметная улыбка. — Закончить год с отличием и выиграть Кубок по квиддичу, — ответил он, как всегда, чётко и лаконично, но с долей скрытой гордости. Рейн фыркнула, приподнимая одну бровь. — Серьёзные планы. Только тебя никто не предупреждал, что квиддич — это не вопрос жизни и смерти? — Это важнее, — усмехнулся Регулус, слегка повернув голову, чтобы посмотреть на неё. Она рассмеялась, потянулась, словно кошка, а затем подвинулась ближе, чтобы обнять его. Её руки мягко обвили его талию, и она положила голову на его плечо. — Ты такой амбициозный, Блэк, — тихо сказала она, её голос звучал чуть насмешливо, но в нём ощущалась тёплая привязанность. — А ты какая-то слишком расслабленная, — ответил он, но в его тоне не было упрёка. Регулус аккуратно положил руку ей на талию, его ладонь оказалась тёплой даже сквозь ткань её свитера. Они замолчали, и эта тишина не была неловкой — напротив, она казалась естественной, почти необходимой. Рейн чувствовала, как его грудь ровно поднимается и опускается с каждым вдохом, и это успокаивало её. — Ты всегда такой спокойный? — вдруг прошептала она, нарушая молчание. Регулус посмотрел на неё, чуть приподняв уголки губ. — Нет, просто рядом с тобой. Она улыбнулась, спрятав лицо у него на груди, и снова наступила тишина, на этот раз наполненная каким-то невидимым, но тёплым светом. Снаружи Париж продолжал дышать ночным холодом, но в этой комнате всё было иначе: уют, тепло и тот особый момент, который не хотелось нарушать.