Разум в плену

       -Как ты вообще оказался среди всего этого сброда? - Робин Айю немного бесцеремонно отодвинула сумку Райли и села рядом, по-турецки подобрав ноги.        -За перевоз контрабанды, - не отрывая взгляда от лотка с безвкусными хлопьями, ответил Робинсон. И замолчал, так и не поднимая головы и ожидая реакции собеседницы.        -Отличная шутка. А если серьезно? - ничуть не изменившимся тоном переспросила Робин. - Я в жизни не поверю, что ты мог перевозить оружие или запрещенку. Ты похож на торговца с черного рынка примерно так же, как я - на осьминога.        -Да, шутка просто восхитительная, - ответил Райли. - И по-моему, она немного затянулась.        Глаза девушки расширились, однако она ничего не сказала, продолжая смотреть на Райли и ожидая пояснений.        Робинсон наконец поднял голову и посмотрел на Айю.        -Мой капитан, очевидно, торговал этой гадостью где-то в окраинных провинциях. Не знаю, где именно, да и не хочу знать. Последнее, что меня волнует - это рынки сбыта подобной мерзости. Вообще мы в основном перевозили техническое оборудование для космических и орбитальных станций. Иногда еще продукты питания, наборы разных пайков. Бывало, спецодежду всякую, лекарства. Короче, занимались снабжением космических станций в пределах рассеянного скопления М-36. В одном из портов нам внезапно не дали разрешение на взлет. А потом нагрянули с проверкой. ТСФ что-то, видимо, начали подозревать. А я в тот полет заменял ответственного за склады. Обычное дело, такое иногда случается - кому-то нужна подмена на один полет. До меня намного позже дошло, что вахтенный, который должен был отвечать за склад, был вместе с капитаном заодно. Ну, в общем, на меня все и свалили. Огромную партию запрещенных веществ нашли. Я даже не подозревал об их существовании до результатов проверки, но кого это волнует? Наверняка капитан им еще и заплатил.        -Конечно, заплатил, - пожала плечами Айю, презрительно фыркнув. - Бедняга. И неужели ты ничего не смог сделать? Адвоката нанять, например?        -Адвоката? На какие деньги? Я не так много зарабатываю… Зарабатывал, - тут же поправив себя парень с едва заметным вздохом. - А ты-то сама что тут делаешь? - Райли перевел тему. На самом деле ему совершенно не хотелось сейчас обсуждать свою ситуацию. Он многое пережил за последние полтора месяца и только-только сумел окончательно принять свою судьбу. Ему совершенно не хотелось опять погружаться в эти ужасные мысли и жалеть себя.        -Я тут за диверсию на альтерранской лаборатории медицинского факультета института исследования мозга, - невесело усмехнулась девушка.        Робинсон едва не подавился своим ужином.        -Диверсию?! Я надеюсь, тебя тоже подставили? Ну… Не в смысле, надеюсь, а в смысле, ты же не на самом деле устроила диверсию?        Робин только с горькой улыбкой покачала головой.        -Это сложное дело. Я действительно нарушила закон. Но я не считаю себя преступницей. И ни на секунду не жалею о том, что сделала. Теперь я, скорее всего, погибну. Но ценой моей жизни будут спасены тысячи, а возможно, и миллионы жизней.        -Давай рассказывай, - сказал Райли, откладывая в сторону лоток с сухим пайком.        Робин резко посерьезнела и покачала головой.        -Есть такие вещи, знание которых буквально переворачивает все твое мировоззрение с ног на голову.        -Если ты про то, чем занимается Альтерра, то я напомню: я здесь за транспортировку контрабанды, о существовании которой я даже не подозревал, - парировал Райли. - Меня сложно чем-нибудь удивить. А даже если у тебя и получится, какая теперь разница, как я отношусь к вещам и корпорациям, которые все равно никогда в жизни больше не увижу?        Робин перевела взгляд на свой еще не распечатанный паек, который держала в руках. Она выглядела очень задумчивой. На ее лицо упали выбившиеся из растрепавшегося хвоста пряди, когда она опустила голову.        -Это связано с моей покойной сестрой, - наконец сказала она, продолжая смотреть куда-то вниз. - Мы с Самантой потеряли маму, когда ей было девятнадцать, а мне - пятнадцать. С тех пор не скажу, что мы были на разлей вода, но она точно была самым близким мне человеком. Мы могли ссориться, могли мириться, но обычно конфликты были мелкими, и мы быстро решали все обиды.        А потом Альтерра предложила ей работу. Моя сестра была классным робототехником. До этого она работала в частной клинике, где занималась разработкой биомеханических протезов и искусственных органов. А еще она была очень добрым человеком. Возможно, именно поэтому она была очень рада, получив приглашение работать в лаборатории при альтерранском институте исследования мозга. Комплекс, частью которого был институт и лаборатория, занимает ведущее место в разработке новейших и эффективнейших методов лечения, медицинской техники и препаратов. Конкретно тот отдел, где должна была работать Сэм, занимался вопросами хирургии, в том числе воссоздания и трансплантации органов. Я думаю, что Сэм действительно вдохновляла мысль, что она может спасти сотни и тысячи человеческих жизней, став одним из научных сотрудников лаборатории.        Я была против этой идеи. Я не понаслышке знаю, чем на самом деле часто занимаются в таких местах. Сэм вообще была очень практичным человеком. Она всегда логично мыслила, была очень умной. Я… Я восхищалась ей, не только как специалистом, но и как личностью! Но в этом она была просто поразительно наивной, как для своих способностей.        Мы сильно поссорились с ней, когда она приняла приглашение работать там. Это было не просто недоразумение - это был, наверное, самый крупный скандал за всю нашу жизнь. Все было настолько плохо, что я решила переехать от нее на другую съемную комнату на пару месяцев. Я понимала, что поступаю глупо, но я тогда была просто взбешена ее поведением. Я уже видела кое-что, во что она… Она никогда не хотела верить, если я рассказывала ей.        Через два месяца все немного поутихло. Я вернулась в нашу квартиру, но мы уже не были близки, как раньше. Жили, как чужие люди. Мы обе ходити на работу, приходили домой, обе занимались домашними делами, даже иногда все еще ужинали вместе, как раньше. Но… Мы теперь были скорее просто соседками по комнате, чем сестрами. Мне стыдно об этом говорить, но Сэм иногда пыталась наладить отношения. Она хотела поговорить, вела себя непринужденно и даже делала мне небольшие подарки. Но я тогда решила вести себя принципиально и не шла на контакт.        Какой же я была идиоткой.        В один вечер она вернулась с работы в странном настроении. Я едва придала этому значения, хотя для нее это было необычно. Она выглядела то ли расстроенной, то ли разозленной - а последнее ей вообще не свойственно. Я даже не стала спрашивать. Решила, что она повздорила с кем-нибудь из сотрудников. Нарочно вела себя так, будто не замечаю ее настроения.        Но следующие два дня она продолжала вести себя так, будто у нее серьезные проблемы. Я понимала, что что-то не так, но молчала больше из принципа. Я вела себя, как полная дура, но тогда мне казалось, что если она хочет, чтобы мы поговорили, она первой должна начать этот разговор.        И она все-таки решилась это сделать. Она определенно была умнее меня.        Это было ночью. Почти в полночь я легла в кровать и выключила свет. Долго не могла заснуть - я вообще чувствовала себя не очень и плохо спала в те дни.        Я услышала, как тихо приоткрылась дверь. Слышала, как зашла сестра. Как она села на край кровати и сидела молча, думая, что я сплю.        Я все-таки решила повернуться к ней спросить, что случилось. Это был первый раз за три долгих месяца, когда мы нормально поговорили. Но я даже представить не могла, что это будет за разговор и какие он будет иметь последствия для нас обеих… Сэм извинялась передо мной, хотя просить прощения стоило мне. Если бы я не вела себя так упрямо, то, возможно, все сложилось бы иначе!        Мы пол ночи беседовали. Саманта рассказала мне все от начала и до конца. У нее был один сотрудник. Они не были особо близки - его напарница стала Сэм близкой подругой. Может быть, таким образом она пыталась заменить общение со мной… В общем, она подружилась с женщиной по имени Даниэлла. Они с Сэм не работали в одной лаборатории - Даниэлла была биохимиком и микробиологом и занималась исследованиями в области бактериологии. Однако, по словам Сэм, они пересекались на научных конференциях и собраниях, после чего начали часто общаться.        Даниэлла никогда не рассказывала Сэм, над чем конкретно работает. Сэм прямо не интересовалась, а разговора об этом первой доктор Валенти не заводила.        За три дня до нашего со мной разговора Саманта зашла на минуту в лабораторию, чтобы увидеться с Даниэллой. Однако доктора на месте не оказалось. Зато был ее сотрудник. По словам сестры, немного странноватый, замкнутый парень, художник. Сэм немного поболтала с ним и расспросила об одной из его картин, которые висели на стене лаборатории. И в этом разговоре он случайно кое о чем проболтался. Сэм это очень насторожило. Она терялась в догадках еще два дня, прежде чем набралась смелости припереть эту Даниэллу к стенке и не выяснить, чем они там на самом деле занимаются. Вот тут и вскрылась совершенно дикая история.        На одной из планет пояса Аспера почти пятнадцать лет тому назад закрыли альтерранскую исследовательскую колонию из-за того, что обнаружили там серьезное бактериальное заболевание. После смерти одной из жительниц Альтерра свернула все работы на этой планете.        Но, как выяснилось, не без последствий. По приказу центрального штаба последние альтерранские сотрудники, покидая планету, забрали с собой и тело несчастной работницы, чтобы похоронить его на ее родной планете. Однако перед похоронами они взяли образцы жидкости из нарывов на еще относительно свежем трупе. Бактерия еще была жива, когда образы доставили в центральный альтерранский комплекс лаборатории при институте исследования мозга и заморозили.        Прошло четырнадцать лет, прежде чем бактериологические материалы решили подвергнуть дополнительной экспертизе. Одними лишь теоретическими исследованиями дело не ограничилось - из центрального штаба поступили и другие указания. После того, как до работников, имевших дело с бактерией, ясно донесли смысл этих указаний, их заставили подписать документы о неразглашении. Зная это, понятия не имею, каким образом моей сестре удалось вытянуть из Даниэллы эту информацию.        Однако факт оставался фактом. Лаборатория уже одиннадцать месяцев подвергала генетический код бактерии серьезным изменениям. Иными словами, они создавали контролируемые мутации.        И целью этих работ было отнюдь не создание вакцины или какого-нибудь иного лекарства.        Работники лаборатории прекрасно понимали, что их задействовали в создании биологического оружия: мощного, контролируемого и невероятно опасного. Саманта была в ужасе. Да и я тоже. У нее были мысли обратиться к руководству. Наука, исконно призванная спасать человеческие жизни, не должна становиться орудием в руках военных. Но Сэм переживала. Она не знала, стоит ли вообще говорить о том, что она что-то знает, ведь информация была засекречена. К тому же она прекрасно понимала, что руководство пошло на этот шаг не из-за недостатка сведений, и после их вполне осознанных действий ждать от них понимания и солидарности в этом вопросе вряд ли стоит.        Они понимали, что создают оружие. И от того, что кто-то, кому об этом вообще ничего не должно быть известно, напомнит им этот очевидный факт, они не свернут работы.        Саманта была в растерянности. Она не знала, что ей делать: просто уволиться она не могла. Вернее, формально могла, конечно. Но не смогла бы дальше жить с мыслью о том, что такое происходит буквально под ее боком. Что она могла бы повлиять на это. По-крайней мере она думала, что могла бы. Но не знала, как именно это сделать, и поэтому попросила у меня помощи.        Она была очень совестливым человеком, моя дорогая сестра. И не могла просто взять и вот так вот оставить все и уйти, умыв руки.        Я не вижу смысла рассказывать о том, как мы разрабатывали план. Это было наше последнее общее с Сэм дело и мне больно подробно говорить об этом. Хотя и молчать тоже очень тяжело. Мы хорошо понимали, что действовать нужно самостоятельно: если руководство или кто-то из сотрудников о чем-то узнает, нас тут же остановят.        Мы решили сами проникнуть на территорию лаборатории. Ночью, когда там не будет сотрудников. И уничтожить все разработки, связанные с бактерией.        В оговоренный нами вечер Сэм сделала вид, что ушла домой, но на самом деле осталась на территории комплекса. Я подошла к ней позже, когда все разошлись. По идее, там все должно было быть на сигнализации. Сэм изнутри могла видеть, включена ли сигнализация, но не знала, как ее отключить. Она обещала, что к вечеру найдет способ - она, как никак, робототехник и программист. Но система оказалась намного более защищенной, чем мы думали. Ей не удалось.        Я пробыла у комплекса до часу ночи. Все это время мы с Сэм были на связи. И примерно в час пятнадцать она вдруг сказала мне: “Робин, в системе охраны какой-то сбой! Я ничего не делала, она просто выключилась. Давай бегом, ты должна успеть!”        С ее помощью я воспользовалась административным зданием и залезла через окно. До сих пор не знаю, кто и как выключил сигнализацию. Такого не должно было происходить и раньше никогда не случалось. Та ночь вообще была странной. Мне постоянно казалось, будто мы не одни в комплексе лаборатории. Хотя возможно, это просто был стресс. Но как бы то ни было, вся система питания, которая питала охранную систему - сигнализацию, камеры и дроны, а может быть, там было и что-то еще - так и не включалась до самого утра.        Дальше успех дела почти во всем зависел от осведомленности Сэм. Уничтожить колонию бактерий не представляло собой серьезной трудности - в каждую пробирку необходимо было ввести самый сильный антисептический раствор, какой мы только сумели найти на лабораторном складе, после чего открытые колбы и пробирки мы помещали в стерилизатор. Включить мы его, конечно не могли - все запуски основной системы питания фиксировались в базе данных комплекса. Это запустило бы вторую, внутреннюю систему сигнализации, и нас бы сразу засекли. Поэтому мы просто переписывали этикетки на колбах - лазер для перебивания этикеток работал от батареи, а не от внешнего источника питания. А потом оставляли эти колбы во выключенном стерилизаторе. На следующее утро стерилизатор включили бы, решив, что колбы остались от вчерашних работ. И если бы какое-то количество бактерий осталось внутри, все они были бы окончательно уничтожены.        Проблема была только в том, что оставь мы хотя бы одну колбу или пробирку с колонией бактерий, вся наша затея не имела бы никакого смысла. Необходимо было уничтожить абсолютно все. Перед этим Сэм потратила почти две недели для того, что узнать, сколько точно существует пробирок с бактерией и где они хранятся.        Нам пришлось проверить два основных и одно резервное холодильное хранилище. Дальше - полная чистка лаборатории и уничтожение текущих разработок. Все это, конечно, не сделать за пять минут. Мы провели не один час, тщательно проверяя хранилища с замороженными образцами. Делать все необходимо было крайне осторожно - бактерия была очень опасна и ошибка могла стоить нам жизней.        Все время, пока мы работали, меня не покидало стойкое ощущение, что здесь есть кто-то еще. Иногда, когда я прислушивалась, то мне казалось, будто я слышу в отдалении шаги и голоса. Но они быстро стихали, а времени у нас было немного.        Один раз, когда я стояла над стерилизатором, я увидела, или вернее, мне показалось, будто я увидела… Надо, наверное, пояснить ситуацию. Не знаю, ты, наверное, подумаешь, что я сумасшедшая. Стерилизатор - такой длинный большой прибор, чем-то напоминающий музейную витрину - стоял прямо перед стеклянной перегородкой, которая выходила на коридор. Мой фонарь был включен и лежал рядом на крышке стерилизатора. Он светил так, что освещал само устройство, его внутренности и мое лицо. Из-за того, что он засвечивал мне коридор, я ничего не видела, пока стояла над ним, хотя ощущение было нехорошее. И вот я беру фонарь, опускаю крышку стерилизатора, поднимаю голову - и клянусь, на какую-то секунду я увидела, как за стеклом мелькнуло чье-то лицо, которое тут же исчезло из моего поля зрения.        Я испугалась. Позвала Саманту - я не рассмотрела лица и подумала - вдруг это она. Но она откликнулась из другого угла помещения. Я тут же вышла в коридор, но там никого не было.        Через минут двадцать мы вдвоем с Сэм вышли из лаборатории и пошли в холодильное хранилище - таких на территории комплекса было два. Хранилище выходило в небольшой холл. В холле я отчетливо услышала чьи-то голоса откуда-то из коридора. Сэм искала схемы размещения образцов в базе данных на своем КПК, и я в это время решила пойти проверить, в чем дело. Я прокралась по коридору. Одна из дверей была приоткрыта, и я заглянула в нее. Я увидела в комнате человека. Она… Он стоял ко мне спиной, и… Я не увидела его лица.        Мы с Сэм понятие не имели, что здесь происходит, и решили просто не пересекаться с этим странным человеком, кем бы он ни был и что бы тут не делал. Если бы это нам хоть как-то помогло…        Нас засекли под утро. Причем было так странно, словно приехавшая на место полиция совершенно не ожидала нас там увидеть. Мы к этому времени практически закончили. Оставалась последняя пробирка. Сэм точно знала о ее существовании, потому что это была последняя мутация, над которой работала лаборатория.        Я думаю, эта сцена будет еще долго сниться мне в ночных кошмарах. Я хорошо запомнила этот момент. Я слышу громкие шаги и голоса и подхожу к двери. Выглядываю в коридор и перевожу взгляд на Сэм, которая в растерянности стоит с пробиркой над стерилизатором. Понятия не имею, что делать, потому что мы не были готовы к тому, что все может произойти так быстро. В лабораторию вбегает спецназовец в маске и направляет на меня дуло пистолета. Сэм он велит медленно положить на пол то, что она держит в руках, и отойти.        Я не знаю, что в этот момент случилось в голове моей любимой сестренки. Какая такая логическая цепочка привела ее именно к такому решению?.. В общем, она посмотрела на колбу в своих руках и внезапно изо всех сил бросила ее на пол.        Лаборатория не использует колбы из бьющегося стекла - слишком уж велик был бы риск. Но Сэм как раз немного приподнимала колпачок колбы для того, чтобы ввести внутрь антисептик. Его конструкция предполагает поднятие вверх подвижной части для ввода препаратов. Сильного удара об пол хватило для того, чтобы хрупкая часть колпачка отломилась.        Я закричала. Я видела свою сестру в последний раз, и на подсознательном уровне, с трудом что-либо соображая, я понимала это. Содержимое колбы выплеснулось и попало на ее одежду, руки… Спецназовец тут же оттащил меня в коридор, закрыл дверь, стал кого-то звать…        Больше Сэм я не видела. Я не знаю, что с ней случилось дальше. Мне не сказали, заболела ли она, осталась ли жива - ничего. Я спрашивала, но те, кто работал со мной потом, позже, говорили мне, что ничего не знают о моей напарнице. Пару раз пытались выставить все в таком свете, будто она сбежала и ее так и не нашли, но я прямо ответила им: я понимаю, что это ложь. Моя сестра никогда не поступила бы так. Даже если бы у нее была такая возможность, она никогда не поставила бы под угрозу жизни других людей таким побегом.        Если бы я хотя бы знала, что с ней произошло.        Робин сидела в той же самой позе, скрестив по-турецки ноги и обхватив руками свой нераспечатанный паек. На какую-то секунду она подняла голову и пробежала глазами по помещению гауптвахты, выхватывая взглядом кого-то из заключенных. Затем снова опустила голову, вздохнула и слегка улыбнулась краешком рта.        -Мне пришлось столкнуться с подпольной деятельностью на высшем, государственном уровне. Так что… Считай, что я хорошо понимаю тебя. Мы оба стали свидетелями отвратительной мерзости. И, наверное, даже правильно, что мы не можем быть частью общества, для которого вся эта муть - нормальна. Что думаешь? - она наконец вскинула голову и посмотрела на Робинсона.        -В чем-то я с тобой согласен, - ответил он спустя непродолжительную паузу. - Но, честно говоря, я бы предпочел сидеть в комфорте среди преступников, которые притворяются нормальными людьми, чем среди этих отбросов общества, которые даже не пытаются скрыть то, что они - отбросы.        Робин слегка пожала плечами, но возражать не стала.        -Я надеюсь выжить на 4546В, - сказала она, наконец снимая пленку со своего лотка с едой. - Я ксенобиолог по профессии и мне уже приходилось работать в экстремальных условиях. Интересно, снабдят ли нас хоть каким-нибудь оборудованием. Не хотелось бы повторения Византии-5. - Она вскинула голову и посмотрела на всего собеседника. - Когда компания, в которой я тогда работала, высадила меня на этой планете, я не располагала практически ничем. Я три месяца выживала на подножном корму с одним только ножом, КПК и мотком верёвки. Хотя я этим до сих пор горжусь, в своём роде, - улыбнулась девушка.        -Ты до сих пор хочешь приносить пользу этой корпорации? - с удивлением переспросил Райли.        -Не корпорации, а человечеству. Да и самой не хотелось бы сгнить где-то на краю мира без цели и дела.        -Ты потрясающий человек, раз нашла в себе силы строить такие планы, - с легким восхищением сказал Робинсон. Робин только чуть улыбнулась.        -Спасибо. Думаю, мы сумеем дать друг другу какие-то шансы не склеить ласты в окружении рыб, или кто там в этих морях обитает.        Райли фыркнул от смеха и они с Айю негромко засмеялись.        “Хорошая она девушка, эта Робин”, - думал парень, ярко выделяя ее смех на фоне всех остальных звуков, которые окружали их на переполненной гауптвахте.

***

       Лора Скайсет вошла в кают-компанию. Неспешным шагом, не снимая с лица лица легкой, беззаботной улыбки человека, которому не нужно беспокоиться о потраченных на очередной коктейль деньгах, она прошла до барной стойки. Время по корабельному исчислению было вечернее, когда многие уже готовятся ко сну. Людей в кают-кампании было немного.        Аврора не была развлекательным судном. Здесь не было предусмотрено бармена или официантов. Были только множество полуфабрикатов на разный вкус, которые можно было купить в автоматический системе за вполне приемлемую сумму и приготовить так, как кому больше нравится.        -Добрый вечер, - приветливо кивнула женщина компании из четырех членов экипажа, которые немного затянули с ужином и никак не могли разойтись по своим каютам. Вероятно, причиной тому стало слишком большее количество вина, купленного ими несколькими часами ранее. А возможно, уставших за день сотрудников не отпускала какая-то замысловатая игра с использованием карт, в которую они увлеченно играли.        -И тебе того же. Отлично выглядишь, красавица! - откликнулся один из игроков, то ли самый вежливый, то ли самый трезвый.        -Благодарю, - кивнула женщина с довольной улыбкой, беря в автомате сухую смесь для пина колады.        Вечер тянулся медленно и спокойно. Тишина в кают-компании прерывалась только раздосадованными возгласами играющих, когда кто-нибудь из них проигрывал. Лора Скайсет пила свой коктейль, наблюдая за игрой, которую, как она поняла из разговоров, сотрудники вели на деньги.        -Да ты просто жульничаешь! - внезапно крикнул один из них, вскакивая на ноги и указывая на своего оппонента по другую сторону стола.        -Разве не ты сам скинул карту? - возразил тот с насмешливой улыбкой.        -Джереми, ты просто не хочешь признавать третий проигрыш подряд, - посмеиваясь, кинул третий, перетасовывая колоду. - У тебя карта не шла с начала раунда. Эммануэлю не нужно было бы жульничать, даже если бы он захотел.        -Да я не буду отдавать деньги этому спекулянту! - возмутился бедняга. За столом снова разразился смех. - Хватит с меня. - Несчастный игрок вышел из-за стола и под смешки товарищей быстро пошел к выходу.        -Будем считать, что с тебя долг, - крикнул ему вслед Эммануэль. - В следующий раз за напитки ты платишь.        Неудавшийся картежник ничего ему не ответил, закрывая дверь с другой стороны.        -Ну вот и как теперь без него играть будем? Нас трое осталось, - приуныл молодой военный, бросая уже перетасованную колоду на стол. Карты разлетелись веером по столу.        -Да ладно тебе. Уже одиннадцатый час пошел. Я тоже к себе, - устало потянулся его старший товарищ, специалист по ботанике. - Я что-то на ногах не держусь, - пробормотал он, с трудом поднимаясь на ноги.        -Слабаки, - фыркнул первый, тоже вставая и первым доходя до двери. - Эммануэль! Ты идешь?        -Нет, - протянул высокий худой мужчина, делая очередной глоток вина. - Я еще немного посижу.        -Ну и ладно, - пожал плечами его товарищ.        Эммануэль остался за своим столом один.        Лора огляделась по сторонам, оценивая обстановку. На другом конце кают-компании еще сидели несколько сотрудников, но каждый был занят своим делом: один играл в шахматы с компьютером; второй второпях поглощал свой ужин - это был запоздавший технолог, допоздна провозившийся с осветительной системой в грузовом отделении. Третий, кажется, и вовсе дремал. В помещении было тихо и спокойно. Прервать разговор было некому.        Лора подсела на освободившееся место к Эммануэлю.        -Хорошо играете, - заметила она, несколько вальяжно устраиваясь в кресле и круговыми движениями гоняя остатки коктейля в бокале. - Слышала, вы отвечаете за доставку заключенных и оборудования? Альтерра сделала хороший выбор.        -Спасибо, - почти не скрывая удовлетворения в голосе, ответил Эммануэль. - У меня есть все полномочия по военной части на этом судне.        Лора медленно кивнула, одаривая собеседника искрометной улыбкой.        -Полагаю, вы обладаете немногим меньшими возможностями, чем сам капитан.        -В чем-то я располагаю даже более широким доступом к информации, - с ухмылкой известил Эммануэль, параллельно наливая себе еще алкоголя.        Лора со скрытой радостью в глазах наблюдала за его действиями. Она и не думала останавливать уже слегка нетрезвого мужчину. Все шло в точности по ее плану.        -Неужели есть вещи, которые не известны нашему капитану? - с притворным неверием спросила Скайсет.        -Прямой доступ к некоторым данным. У меня есть возможность просмотреть все дела заключенных, в том числе такие детали, которые даже в суде не звучали, - сообщил Эммануэль, доверительно наклонившись к женщине. А затем откинулся в кресле, наблюдая за тем, как удивленно вытягивается ее лицо.        В нетрезвом состоянии человек теряет способность ясно соображать и распознавать чужие эмоции. Лоре даже не пришлось прилагать усилий, чтобы играть убедительно.        -Да ну! Что насчет… Ну, даже не знаю… - Она несколько секунд помолчала, словно пытаясь кого-то припомнить. - Ну, например, смуглой девушки с голубой прядью в хвосте? Вот так сходу - она первая, кто пришел мне в голову.        С губ Эммануэля слетел смешок. Лора попала в точку: он помнил женщину, о которой она говорила. Миссис Скайсет не верит ему? У него есть все возможности доказать ей, что она ошибается насчет него!        -Смотрите, - он достал свой КПК, разблокировал его и зашел в служебное приложение. - Делаем запрос… Он индет… Идениф… Узнает меня по сетчатке глаза. Вуаля! - Эммануэль Дежарден продемонстрировал собеседнице список из восемнадцати имен заключенных с фотографиями. - Узнаете здесь вашу леди с голубой прядью?        -Да, вот она. - Скайсет нажала на фото девушки, которую она узнала мгновенно. - Могу я?..        -Конечно. Только…        -Я понимаю, я никому! - закивала Лора с видом ребенка, который только что узнал пароль от школьного журнала.        С наивным восторгом в глазах она пробежала по документу, сразу выхватывая для себя самое интересное. Со стороны это выглядело как небрежный просмотр фотографий. А сама в это время незаметно выбрала “поделиться” вверху экрана и пока Эммануэль безуспешно пытался закрыть бутылку с вином, ввела свой идентификатор и отправила документ на свой КПК. Затем с тем же небрежным видом пролистала личные дела заключенных, для вида останавливаясь на некоторых из них. На документе с Маргарет она задержала свое внимание нисколько не больше, чем на всех остальных. Но тем не менее и этот документ полетел на ее КПК вслед за личным делом Робин Айю.        -Давайте, я помогу, - предложила Лора, забирая у Эммануэля бутылку и в одно движение закрывая ее пробкой. - Что ж, приношу свои извинения. Вы располагаете куда большей информацией, чем я думала. Альтерра вряд ли стала бы распространяться о каких-либо сомнительных разработках людям, которым она не доверяет, - Скайсет опять улыбнулась, ловко переводя тему с информации, которую ей не следовало бы знать, на самого Эммануэля Дежардена.        -Доверие сложно заработать, еще тяжелее - сберечь, но самое тяжелое… Вернее, самое простое - его потерять, - с гордой улыбкой заявил Эммануэль.        -Несомненно, - понимающе кивнула Лора, отставляя в сторону свой бокал с остатками так и недопитого коктейля. - Уверена, в вашем резюме вы описаны, как надежный человек.        -Мое резюме - одна из тех прекрасно составленных вещей, которые и привели меня на мою работу. Мой бывший начальник часто говорил мне…        Лора продолжала улыбаться и кивать, стараясь как можно приветливее смотреть на этого расплывшегося от вина и откровенной лести человека, который едва ли отдавал себе отчет о том, что говорил. Ей уж точно не было интересно слушать его самолюбования, но и просто так встать и уйти Скайсет не могла - для того, чтобы все выглядело естественно, нужно было еще немного потянуть время. Не желая оставлять никаких улик, она незаметно открыла на своем КПК мессенджер, загрузила личные дела Робин Айю и Маргарет Мэйды в отдельную зашифрованную папку и удалила всю переписку с Эммануэлем.