Пламя и его тень

I got my first real six-string, Bought it at the five-and-dime. Played it 'til my fingers bled, Was the summer of '69. Oh, when I look back now, That summer seemed to last forever, And if I had the choice, Yeah, I'd always wanna be there.

Those were the best days of my life.

(Bryan Adams "Summer of '69")

АЛЬБЕРТ ЛЕВИ-СТРОСС

      Мою первую электрогитару звали Сильвия. Я купил её почти сразу после того, как начал занятия с Дереком: без своего инструмента что-либо делать не имело смысла.       Выбрать гитару и имя для неё помог мне сам Дерек.       – У меня золотистая, а у тебя пусть будет серебристая, – заявил он в магазине. – Это теперь будет твоя самая верная спутница. Нужно только проверить, как она звучит и всё ли с ней в порядке.       Гитара обошлась мне недёшево, но сбережений впритык хватило, и я порадовался, что не имею привычки тратиться на всякую ерунду.       С Сильвией я проводил почти все вечера. Я шалел от звуков, которые она издавала, от аккуратных регуляторов на корпусе. Мне до безумия нравилось разбираться в устройстве разных гитар и усилителей, смотреть в интернете видеоуроки. Отец ворчал, что я стал хуже учиться, но мне было плевать. Музыка всё больше вытесняла из моего сердца физику, алгебру и геометрию.       Основать группу – первую по счёту для меня и четвёртую для Дерека – мы решились летом, когда наступили каникулы. Поспособствовали этому событию три фактора. Во-первых, у нас появилось свободное время. Во-вторых, мой уровень игры на электрогитаре стал достаточным для любительской группы. Ну и, в-третьих, приехал Джордж, кузен Дерека, со своей девушкой Дэнделайон. Оба они умели играть на музыкальных инструментах.       Джордж был старше нас на несколько лет и уже учился в колледже. Его родители жили по соседству с родителями Дерека, поэтому Джордж постоянно тусовался у Шварцев дома.       «Крутой Джо», – так я звал его про себя, поскольку молодой человек бывал слишком уж самоуверен.       Джордж вообще был своеобразный парень. Он носил хипстерские очки в чёрной оправе, всегда говорил на сленге и ни минуты не сидел на месте. Поначалу я не понимал, чем этот тип очаровал прекрасную Дэнди. Она казалась полной противоположностью Джо: милая и простая в общении. Я очень удивился, узнав, что хрупкая золотоволосая Дэнделайон хорошо играет на ударной установке.       – Если ты снова решишь зафигачить группу, то мы с Дэнди тоже поучаствуем, – заявил Джордж, увидев, как Дерек поёт под аккомпанемент моей гитары. – По крайней мере, до начала учебного года. А к тому времени вы уже присмотрите замену.       – Временные участники – это бессмысленно, – фыркнул Дерек. – Уж начинать – так сразу нормальным составом.       – А он у тебя есть, нормальный состав? – усмехнулся Джордж. – Ты и твой друг – маловато для группы. Или ты снова пригласишь того тупого качка-басиста и ту сладкую парочку чмоки-чмоки?       – Джо, заткнись. – Кажется, Дерек здорово разозлился. – Я пока не создаю никакую группу. Мы с Леви просто репетируем.       – А я бы очень хотела поиграть с вами в группе, – сказала вдруг Дэнди. – Её можно было бы назвать «Летний бред» и играть всякую ерунду, просто для удовольствия.       – «Хрень в летнюю ночь»! – Джо довольно ухмыльнулся. – Почему бы нет, Дерек? Когда тебе будет под полтос лет, ты пожалеешь, что в молодости упускал шансы и так и не замутил ничего путного. Мы с Дэнди – более опытные музыканты, чем ты и твой друган. Вы могли бы у нас поучиться, пока мы здесь.       – Мы подумаем, – отрезал Дерек.       Думали мы с Дереком несколько дней, и, наконец, согласились эксперимента ради «зафигачить» «Хрень в летнюю ночь». Немалую роль в нашем решении сыграла Дэнделайон.       – Ну вот подумайте, как классно будет репетировать всем вместе, а потом ехать купаться! – говорила она, потряхивая золотыми волосами. – Мы смогли бы создать много упоротых песен. Джо не очень хорошо поёт, но ты, Дерек, будешь чудесным солистом! И Альберт как раз посмотрит, что такое группа. Я уже тексты песен сочинять начала. Вот, например:       С Земли я выгоню всех на хрен       И буду сам я править здесь.       Это сочетание детской восторженности, женской красоты и внезапно грубых высказываний делали Дэнди Харт незабываемой. Порою она казалась мне даже более творческой натурой, чем Дерек, и я рад был играть в одной группе с таким необычным человеком.

ДЕРЕК ШВАРЦ

      Поскольку из моих друзей вступить в новоиспечённую группу никто не захотел, деятельность стали развивать вчетвером. Главной репетиционной точкой стал молодёжный центр досуга, где имелся зал с ударной установкой. Пройдя через творческие муки и несколько раз поссорившись, я, Джо и Дэнди написали нашу первую песню – «Король планеты», после чего «Хрень» начала активные репетиции.       – А сейчас выступает самый молодой и перспективный коллектив Портленда, штат Орегон! – звонко объявляла Дэнди, выходя на середину пустого зала. – Вокал, лид-гитара – Дерек Шварц! Ритм-гитара – Альберт Леви-Стросс! Бас-гитара – Джордж Солсбери! Ударные – Дэнделайон Харт! Перед вами «Хрень в летнюю ночь» – встречайте цветами и аплодисментами!       Я, Леви и Джо выходили на воображаемую сцену и кланялись, словно перед нами была толпа зрителей. После этого начиналась репетиция, и мы играли одно и то же до одурения: то вместе, то по очереди. После репетиции мы пили колу и ехали на берег купаться, а иногда просто сидели на улице, играя в «уно», или резались дома в компьютерные игры.       Несмотря на то, что Джордж бывал излишне прямолинеен, Альберт – скрытен, а Дэнди казалась немного дурочкой, мне было с ними легко и приятно. Я был рад, что согласился собрать эту летнюю группу. У Джо и Дэнди было чему поучиться, и мы с Леви усиленно впитывали знания. Меня немного удручало, что друзья не хотели звать меня Игнатом, но я убеждал себя, что позже, когда у меня будет постоянная группа, я обязательно прославлюсь под новым, огненным именем.       Я пробовал прыгать, исполнять трюки, вытворять разные штуки с микрофонным шнуром во время пения. Леви тренировался не стоять столбом, а двигаться с инструментом по сцене. Он был недоучкой, но весьма способным, и я надеялся в будущем сделать из него крутого парня с гитарой, не хуже Джо.       Джордж вообще стал для нас во многом примером. Несмотря на несносный характер, он был всегда готов помочь, если дело касалось музыки.       «Неправильно играешь. Тут надо вот так», «Попробуй прыгнуть, оттолкнувшись от колонки», «Что, если замутить сюда больше басов?» – Дельные советы так и сыпались из Джорджа. Его некрасивое лицо в грубых очках мелькало то тут, то там: он постоянно что-то подправлял в наших позах, движениях, пробовал новое.       Семья Солсбери переехала в дом по соседству, когда мне было семь, а Джорджу одиннадцать. Поначалу мы с Джо здорово не ладили. Он называл меня малявкой и Рыжиком, а я безуспешно пытался врезать ему как следует.       Став старше, мы перестали собачиться и вдруг осознали, что нам интересно вместе. Джордж обожал делиться опытом, а я впитывал всё, как губка, в надежде когда-нибудь доказать кузену, что я круче.       Пронюхав, что Джо играет на гитаре, я начал клянчить у родителей купить гитару и для меня. У отца уже тогда было достаточно денег, чтобы без проблем приобрести хороший инструмент, но он не хотел излишне баловать меня.       – Будешь получать деньги за мытьё посуды и уборку в доме – накопишь, – постановил он. – Отправим нашу домработницу в отпуск – в ближайший месяц вместо неё будешь ты.       Убирать весь большой дом казалось мне унизительным, и я отверг предложение отца. Однако это значило, что мне придётся добывать деньги другим способом, и я начал искать, кому нужна моя помощь.       Поначалу я за небольшую сумму помогал знакомому на ферме, но это оказалось ещё хуже домашней уборки. Потом знакомая попросила позаниматься английским с её братишкой. Вот это занятие пришлось мне по вкусу. Однако очень скоро стало ясно, что знаний по грамматике у мальчика не прибывает, так как мы почти всё учебное время развлекаемся, и меня попросили больше не приходить.       Ситуацию с деньгами спас Джордж.       – Ты хорошо поёшь, Дерек, а я хорошо играю на гитаре. Почему бы нам не выступать после уроков где-нибудь на улице? Пусть вся выручка пойдёт тебе на инструмент. Мне не терпится научить тебя играть. Но если ты потратишь на что-то другое хоть цент из нашего заработка, то выступления тут же прекратятся, и помогать тебе я больше не буду.       – Договорились, – согласился я.       Те выступления вдвоём с Джорджем я вспоминаю с улыбкой до сих пор. Мы располагались в людном месте, недалеко от какого-нибудь магазина или площади, клали вместо коробки для подношений гитарный футляр и начинали концерт.       Огненно-рыжий мальчик в ярком костюме и его друг с гитарой нравились публике, так что платили нам довольно щедро. Когда у меня начинал садиться голос, а у Джо немели пальцы, мы шли в кофейню и выпивали по чашке кофе или какао. Платил за них обычно Джордж, каждый раз напоминая, что если я не буду усердно учиться музыке, то он потребует назад все потраченные деньги, ещё и с процентами.       К Рождеству я наконец накопил достаточно, чтобы приобрести новенькую акустическую гитару. Джо посоветовал не брать самую дешёвую, а начинать с гитары нормального качества, и, конечно, поехал со мной в магазин и собственноручно выбрал инструмент.       С тех пор я не расставался со своей шестиструнной подругой. Стирая пальцы, я день за днём постигал искусство игры на гитаре.       К лету вокруг Джорджа образовалась компания таких же, как он, почитателей музыки, и Джо стал тратить на моё обучение в разы меньше времени.       – Ты уже кое-что умеешь, дальше давай сам, – заявил мой двоюродный братец. – Приходи к нам поиграть, если захочешь, но учить тебя мне щас некогда.       Компашка Джорджа мне совершенно не понравилась. Это были грубые, туповатые парни, которые только и знали, что пить алкоголь и травить байки. Единственное, что внушало к ним хоть какое-то уважение – они классно играли на разных инструментах, однако меня раздражало даже это.       «Такие придурки – и так играют, – сердился я, вспоминая глупый смех дружков Джо. – Из-за них кузен почти совсем перестал со мной общаться. Он, конечно, считает себя крутым, глуша пивас и обсуждая «тёлочек», только на самом деле это не крутость, а деградация».       Я мучительно ревновал Джо к его новой компании и ещё больше бесился от того, что я для них – малявка и недоучка. Кончилось тем, что я совсем перестал общаться с двоюродным братом и стал всё свободное время проводить с ровесниками или с гитарой.       Через какое-то время Джорджу надоело водиться с теми ребятами, но многие привычки, приобретённые тогда, остались. Например, Джо настолько приучился говорить на сленге, что почти позабыл нормальные слова, а ещё полюбил алкоголь и сигареты. Он стал типичным «плохим парнем», устраивал пьяные дебоши, грубил старшим, и мои родители были рады прекращению нашей дружбы. Потом, постепенно, Джордж начал вести себя лучше, и двери нашего дома снова оказались открытыми для него, но опять стали друзьями мы намного позже.       И вот теперь Джордж Солсбери превратился для нас с Леви в своего рода наставника. Иногда он доводил меня до белого каления, иногда я готов был прыгать до потолка от его классных идей. Я понимал, что это лето дано мне, чтобы набраться опыта и организовать такую группу, которая не развалится через полгода и приведёт меня к славе.

АЛЬБЕРТ ЛЕВИ-СТРОСС

Мы написали нашу первую песню на кухне.

Что может быть круче?

(Кит Ричардс "Жизнь")

      Смесь мрачного и весёлого – вот что являла собой «Хрень в летнюю ночь». Тексты всех песен писали Дерек и Дэнди, музыку сочинял Джо. Наблюдать за ними было безумно интересно, и единственное, о чём я жалел – что не могу помочь ничем, кроме идей.       Вдохновение иногда приходило самым неожиданным образом и, схватив за шиворот, тащило в дебри творчества.       Однажды Джо подавился яблоком, и у Дэнди тут же родилась отличная песня о заблудившемся в зеркальном лабиринте ребёнке. Пока Дерек стучал кузену по спине, Дэнделайон набросала на обрывке бумаги припев и половину первого куплета.       – Я просто подумала, что яблоко заблудилось в горле у Джо, как в лабиринте, – пояснила она, напев своё творение.       – А если бы я сдох, пока ты писала? – рассердился Джо. – Могла бы сначала помочь, а потом уж давать свободу фантазии.       – Ты же не любишь, когда тебе помогают, – развела руками Дэнди. – Да и вообще, творчество требует жертв. Ради него иногда можно и умереть.       В другой раз я раскладывал настольные игры, когда Дерек вдруг подскочил и, танцуя, продекламировал:       Давай сыграем!       А во что?       Быть может, в ящик?       Да, мой друг!       Так родилась наша песня «Сыграем». Дэнди подхватила и развила идею, Джо написал к тексту забавную, но в меру тяжёлую музыку, и новое творение заняло достойное место в репертуаре «Хрени в летнюю ночь».

***

Way out nowhere Take me out there Far away

And save me from my Self-destruction Hopeless for you…

(My Chemical Romance"Boy Division")

      Друзья, музыка, группа… О таком ещё полгода назад я мог только мечтать. Однако полноценно наслаждаться счастьем не получалось. Когда я думал, что кто-то догадается о моих чувствах к Дереку, перед глазами темнело от страха.       Когда мы не репетировали, я часто не знал, как себя вести. Много общаться с Дэнди значило возбуждать ревность Джо, с самим Джо кроме музыки поговорить было не о чем, а одного взгляда на сидящего рядом Дерека мне хватало, чтобы почувствовать себя идущим по краю пропасти.       Я влюблялся и раньше, но то были детские чувства по сравнению с тем, что творилось теперь. Весь мой мир сузился до одного человека. Каждое утро я просыпался с его именем на устах, а по ночам долго не мог уснуть, вспоминая его слова, жесты, черты лица.       Дерек казался мне эталоном мужской красоты. Большие зелёные глаза с рыжеватыми ресницами, прямой, чуть заострённый нос, тонкие губы, огненные волосы… Дерек, как и большинство парней, был выше меня ростом, но не настолько, чтобы при разговоре с ним затекала шея. Мне нравилась его ладная фигура, красивые кисти и ступни. Я мог бы любоваться Дереком часы напролёт, но боялся, что моё возбуждение станет слишком заметным.        Внутри меня словно сидел демон, который каждую минуту грозился вырваться наружу. Мама говорила, что все люди чужие и любовь – лишь способ заполнить пустоту в сердце. Однако чем дольше я общался с Дереком и играл в группе, тем больше убеждался, что я давно уже люблю его не потому, что нужно кем-то занять мысли. Это была настоящая любовь – такая, какая возникает, когда встречаешь человека своей мечты. И тем страшнее было осознавать, что этот человек любит девушек и вряд ли когда-нибудь захочет встречаться с парнем.       Вызывала уныние и быстротечность лета. Уже через какие-то два месяца мне придётся снова пойти в школу и наблюдать, как Дерек, оставив меня, весело проводит время с приятелями и делает комплименты одноклассницам.       То время, когда я мог закрывать глаза на интрижки Дерека, с началом лета ушло в прошлое. Теперь я горел ревностью не меньше, чем Джо, когда кто-то пытался флиртовать с его Дэнди.       Иногда я уставал от своих мыслей настолько, что хотелось напиться вхлам и ни о чём не думать, но я не мог позволить себе даже этого. Спьяну мне могло прийти в голову открыться кому-нибудь, что было равносильно смерти. К тому же, приходить на ежедневные репетиции «Хрени в летнюю ночь» с бодуна было запрещено, и даже Джо старался употреблять алкоголь по минимуму.       Дерек не раз предлагал мне не мотаться на ночь домой и пожить немного у него, но я всегда отказывался. Пожелав Дереку спокойной ночи, я садился на велосипед и ехал к себе, параллельно отдыхая от людей и обдумывая произошедшее за день.       Влюбившись в Дерека, я впервые всерьёз пожалел, что не умею ни рисовать, ни сочинять тексты. Мне очень хотелось изобразить Дерека красками, так, чтобы передать его огненную натуру, или описать стихами то, что творилось у меня на душе.       – Почему даже этот грубиян Джо умеет писать тексты к песням и музыку, а у меня ничего не получается? – досадовал я, разрывая очередной лист с жалкими попытками хотя бы прозой описать свои чувства. – Я прирождённый технарь, но никак не гуманитарий! Может, мне совершить с горя какое-нибудь открытие в физике?       На открытие моих знаний, конечно, не хватало, и, если одолевала бессонница, я просто читал книги по занимательной механике или мемуары музыкантов, врубив в наушниках музыку потяжелей.