КОРОЛЕВСТВО ЦВЕТУЩЕЙ ВЕСНЫ

      Тем утром Дин Сян проснулся ни свет ни заря. Остальные ещё спали, когда он, воодушевлённый сегодняшней встречей, начал выбирать, в какой именно одежде предстанет перед монахами из храма. Ему почему-то хотелось похвастаться перед ними, показать себя и уверить всех, что их старания не прошли даром.              Больше двадцати лет назад, завёрнутого в многочисленные тряпки, маленького, новорождённого мальчика бросили на порог храма Сиреневой Печали. Его обнаружил старец храма Инь Лянь, который мучился бессонницей, и тем холодным вечером вышел понаблюдать за звёздами. Но вместо звёзд в итоге любовался крошечным человечком, который огромными глазами смотрел ему прямо в душу. Детей очень часто подбрасывали к храмам, обычно так поступали родители, которым не хватало денег. Поскольку они не могли прокормить и себя и ребёнка, многие отказывались от детей, отдав на воспитание в храм. Именно так поступили и с Дин Сяном.              Он был спокойным, послушным мальчиком, всегда выполнял поручения монахов, никогда не перечил их словам и никогда не поступал неправильно. Монахи шутили, что Дин Сян на самом деле был стариком, запертый в теле ребёнка, потому что он никогда не думал об играх и шалостях, а наоборот, очень любил читать. К семи годам Дин Сян выучил все иероглифы, что были нужны для чтения книг, и поскольку монахи из храма всячески поддерживали Дин Сяна в его стремлении познавать как можно больше, вскоре у мальчика обнаружился талант к обучению.              Как-то раз старец Инь Лянь купил у купцов, что случайно оказались в их краях, несколько новых книг для Дин Сяна, откуда тот узнал о Школе Белоснежного Лотоса. В книге говорилось, что в той школе обучались все лучшие мыслители королевства, и мальчик начал мечтать о том, чтобы поступить туда на обучение. О своём желании он не рассказал никому, потому что считал, что это будет крайне неуважительно по отношению к людям, что воспитали его, но старец Инь Лянь как-то про это прознал и в один дождливый вечер спросил у Дин Сяна, не хочет ли тот обучаться в той знаменитой школе из его книжки.               — Я бы очень этого хотел, но это ведь невозможно, — скромно, пряча глаза в пол, ответил Дин Сян, на что старец поспешил его уверить.               — Всё в этой жизнь возможно, стоит только захотеть.              На следующий же день он одел Дин Сяна в самый лучший наряд, взял несколько монет из вазы с подношениями и вместе с мальчиком отправился в путешествие к той самой знаменитой школе. Они шли пешком очень долго, но путешествие показалось Дин Сяну невероятно волнующим. Добравшись до нужного места, Дин Сян и старец Инь Лянь одну за другой преодолели ступеньки, что вели к Школе Белоснежного Лотоса и никогда ещё прежде мальчик не чувствовал такого волнения. У ворот, их встретил сам глава школы — Ли Ю. Он показался Дин Сяну очень высоким и очень мудрым человеком, виной этому, видимо, были его впечатляющие усы. Тот вежливо поклонился старцу и, выслушав его рассказ, задал короткий вопрос:               — Сколько лет вашему мальчику?               — Дин Сяну в этом году исполнилось десять, но он выглядит младше своего возраста, потому что в стенах храма Сиреневой Печали ему не так часто удавалось отведать мясо.              Ли Ю хмуро посмотрел на Дин Сяна, а тот, смущённо потупив глаза, начал рассматривать носки собственных сапог.               — Сожалею, но мы не можем его принять. В Школе Белоснежного Лотоса все ученики начинают обучение с более раннего возраста, а если точнее, то с шести лет.              Услышав слова Ли Ю, Дин Сян поднял голову и растерянно на него посмотрел, а по его круглой щёчке скатилась одинокая слеза. Увидев такое, старец наклонился к Дин Сяну и тихо прошептал:               — Побудь тут. Мне с этим многоуважаемым господином нужно переговорить.               Оставив Дин Сяна одного, Инь Лянь отошёл вместе с Ли Ю на достаточном расстоянии, чтобы мальчик их не услышал, после чего уверенно сказал:               — Уважаемый Ли Ю, я пришёл к вам с этим мальчиком, чтобы исполнить его желание и подарить ему то счастье, что он никогда не ведал. Для Дин Сяна нет большего счастья, чем обучаться в вашей школе, и если дело в деньгах, то мы всем храмом будем каждый год собирать подношения в качестве уплаты за его обучение. Сжальтесь над этим несчастным ребёнком…Знаете, он раньше никогда не плакал. Когда будучи младенцем, его бросили на порог нашего храма, он не проронил ни слезинки, когда споткнулся и сломал ногу, он ни разу не заплакал, и даже когда его отчитали незаслуженно, он всё равно стойко всё вытерпел. И вот сегодня, когда вы ему отказали, я впервые увидел, его слёз.              Господин Ли Ю ещё сильнее нахмурился, долго молчал, глядя то на старца, то на Дин Сяна, после чего выдал:               — У нас есть свободное место в старших классах, где обучаются ученики, которым по двенадцать лет. Я дам этому мальчику шанс, но если по прошествии месяца, он не догонит своих товарищей, то я напишу вам письмо, и вы заберёте его обратно.               — Я верю, что вы человек большого сердца и примите нашего мальчика, и воспитаете должным образом. Мы будем молиться за вас всем храмом, — поклонившись Ли Ю, сказал старец, после чего вернулся к Дин Сяну и, опустившись перед ним на колени, ободряюще проговорил:               — Я договорился с главой школы, ты будешь тут учиться! Да не абы как, а с лучшими из лучших.              Дин Сян своими маленькими ручками обнял за шею старца Инь Ляня и начал бубнить слова благодарности, а после недолгого прощания напоследок старец сказал ему:               — Если когда-нибудь тебе будет тяжело, знай, что двери храма Сиреневой Печали для тебя всегда открыты.       — Я вас никогда не забуду, — ответил ему тогда Дин Сян.       

***

      Храм Сиреневой Печали был расположен в небольшой роще, вблизи маленькой деревушки под названием Ючоу. Прибыв в родные края, Дин Сян, будто подгоняемый невидимыми силами вперёд, чуть ли не бежал к храму в предвкушении вновь встретиться с его обитателями. С тех пор как он бывал в эти краях, лес как будто стал гуще, и по маленькой тропинке, что вела к храму, было сложнее пробираться, но это не могло остановить Дин Сяна.               — Вот тут за этим большим дубом нужно свернуть направо, пройти вперёд несколько шагов, а дальше деревья расступятся и откроется большая поляна, в середине которой расположен сам храм Сиреневой Печали. Сейчас вы сами увидите насколько он великолепен.              Дин Сян обернулся к остальным, с восторгом рассказывая о красоте храма, после чего не выдержав, побежал к поляне. Воображение тут же нарисовало ему, как через несколько шагов зелёные ветки деревьев расступятся, и он попадёт в изумительно волшебное место — маленькая поляна, в середине которой вырастала небольшая постройка с тёмно-фиолетовой крышей и выкрашенными в белый цвет стенами, с красивым узором на деревянных красных балках и аккуратными каменными ступенями.              И вот когда зелёные ветки деревьев расступились, взору Дин Сяна открылась совершенно иная картина. Юй Цзиньсянь и Бо Хэ в последний момент успели ухватить его с двух сторон и вместе с ним упали на землю. Дин Сян не удержался на ногах, потому что Храм Сиреневой Печали был полностью разрушен. Груда камней и деревянных балок, сваленных в кучу, было всё, что осталось от былой красоты Храма Сиреневой Печали, что располагался на волшебной поляне в центре леса. И пока Дин Сян стоял на коленях и не мог поверить собственным глазам, прибежавший вслед мастер Чжань Цао, быстро развернув свой футляр, вынул одну серебряную иглу и выверенным движением воткнул её Дин Сяну прямо в шею, после чего парень потерял сознание.       

      ***

             Когда Дин Сян очнулся, он лежал головой на коленях Юй Цзиньсяня, который заботливо и невесомо гладил его по плечам. По бокам стояли Бо Хэ и госпожа Хуа Чжушу, которые подолами своих одежд обмахивали их. Дин Сян посмотрел направо, в сторону, где должен был находиться Храм Сиреневой Печали, но заметив его движение, Юй Цзиньсянь загородил ему обзор длинным рукавом своего ханьфу.               — Не смотри туда. Не надо.              Дин Сян прикоснулся к краю рукава, оттянув его в сторону и заговорив, не узнал собственный голос, поскольку тот прозвучал слишком сипло.               — Я должен посмотреть и удостовериться в том, что то, что я видел ранее не кошмарный сон, придуманный моим воображением.              Юй Цзиньсянь послушно убрал руку, и Дин Сян снова увидел груду камней вместо былой красоты постройки храма.               — По моим подсчётам это произошло относительно недавно, — сказал осматривающий руины мастер Чжань Цао. — Дерево ещё не успело прогнить, а значит, оно в таком состоянии не больше полугода.              Услышав его голос, Дин Сян тут же потрогал свою шею, вспомнив, как почувствовал небольшой укол, прежде чем отключиться.               — Почему вы это сделали, мастер? — спросил он, когда Чжань Цао подошёл поближе.               — Сильные потрясения могли навредить тебе, поэтому я ненадолго отключил твоё сознание, чтобы плохая энергия вместе с сильными эмоциями не распространилась по всему телу. Теперь, когда ты немного побыл без сознания, ты сможешь по-другому это воспринимать и не навредить себе, — заботливо ответил тот.               — Спасибо вам, что позаботились обо мне, — тихо отозвался Дин Сян. — Если вам не трудно, пожалуйста, посмотрите за теми деревьями, — указал он рукой справа от мастера. — Там некогда был небольшой домик, в котором любил предаваться одиночеству старец нашего храма. Проверьте, может быть, хотя бы то место уцелело.              Кивнув, мастер Чжань Цао тут же направился туда, но вскоре вернулся обратно и с сожалением сказал:               — Там никого нет. Маленький домик всё ещё стоит, но половину крыши сдуло ветром, а печка холодная, следовательно, в ней давно никто не готовил. Думаю, никто не ступал в эти места с тех пор, как это произошло.              Стоило мастеру замолчать, как Дин Сян попытался встать.               — Тебе нужно ещё немного отдохнуть, — попытавшись его остановить, обеспокоенно выдал Юй Цзиньсянь, на что Дин Сян упёрто сказал:               — Нет! Нужно отправиться в соседнюю деревню и выяснить, что же случилось!       

      ***

             Прежде чем отправиться в деревню Ючоу, Дин Сян ещё раз самолично всё осмотрел. С двух сторон его поддерживали Юй Цзиньсянь и Бо Хэ, не позволяя делать резкие движений и заботясь о нём, как о маленьком ребёнке. Они осознавали, что парень находился не в лучшем состоянии, и пытались как можно быстрее увести его подальше от храма. К деревне они вышли ещё засветло и направились прямиком к дому главы деревни, чтобы спросить, что же именно случилось с храмом. Глава печально вздохнул после чего рассказал, что с некоторых пор, возле храма начали твориться странные дела, и посему жители деревни начали побаиваться к нему приближаться.               — Храм обрушился больше месяца тому назад, — жалобно вздыхая, сказал мужчина. — В деревню неожиданно пришли столичные торговцы, и чтобы рассмотреть, какие диковинки они нам принесли, на площади собрались жители деревни и все монахи из храма Сиреневой Печали. Тогда-то мы и услышали сильный грохот, а потом увидели, как над лесом начал подниматься чёрный дым. Монахи испугались, что случился пожар, но прибежав к храму, увидели лишь его разрушенное здание. Никто так и не смог выяснить, кто же именно такое сотворил, но в деревне начали поговаривать, что это проделки демонов.               — Что было дальше? Куда они ушли? — с нажимом спросил Чжань Цао, начав угрожающе вертеть в руках топор прямо перед носом главы деревни.               — Монахов в деревне уважали, но предоставить крышу над головой на долгое время были не в силах, и старец Инь Лянь решил, что все они должны отправиться в храм Богини Шёлковой Нити. Сказал, что хранитель того храма его давний друг, и он с радостью их примет, пока они не отстроят свой храм. С тех пор как они отправились туда, мы никого из монахов больше не видели. К разрушенному храму никто больше не ходил, боясь тёмных сил, а что было дальше с монахами, мы не знаем.               — И на том спасибо, — недовольно бросил мастер.              Рассказ главы всех озадачил. Что делать дальше, никто из них не знал, и тогда мужчина, видя их волнение, и королевский медальон что болтался у Бо Хэ на поясе, предложил:               — А переночуйте-ка у нас. У нашего лапшичника большой дом, и он с радостью вас примет на ночь.               — Ладно, давай, — недолго думая согласился Чжань Цао, заметив, как Дин Сяна вновь начало шатать из стороны в сторону, и пока глава деревни договаривался с лапшичником, все они решили поговорить без посторонних. — Дин Сян, я не хотел спрашивать до сих пор, но, думаю, пришло время. Знал ли ты, что слеза Фиалки находится в храме Сиреневой Печали? — осторожно спросил мастер.               — Старец Инь Лянь не говорил мне об этом. Я даже не знал, что это такое, пока вы мне не рассказали, — растерянно ответил парень.               — Хорошо, — задумчиво пробубнил мастер. — Тогда попытайся вспомнить, имелся ли в храме какой-либо тайник или особое место, куда не пускали остальных? Или может быть место, где одного тебя не пускали? Я понимаю, ты тогда был слишком мал, чтобы такое помнить, но, пожалуйста, подумай хорошенько.               — Нет, таких мест точно не было, — без раздумий ответил Дин Сян. — Старец считал, что каждый из нас владеет храмом в полной мере, и не запрещал нам ничего. Точно помню, как мы все вместе убирались по праздникам и не было места, куда мне бы не разрешили зайти.               — Получается, в храме не было потайной комнаты, значит, у старца Инь Ляня был маленький тайник, о котором знал только он.               — Что ты хочешь этим сказать? Хватит донимать бедного парня своими вопросами. Ему и так нелегко пришлось, — взъелся на мастера Бо Хэ.               — Я его не донимаю, а пытаюсь понять, что же именно произошло. Судя по всему, кто-то также узнал о слезе Фиалки.               — Хочешь сказать, что именно из-за неё разрушили храм? — удивлённо спросил Бо Хэ.               — Само собой, — без раздумий ответил Чжань Цао. — Но зачем им понадобилось разрушать храм, уму непостижимо? Наверное, его разрушили с целью стереть следы чужого пребывания, и тут могут быть только два варианта: либо тот, кто разрушил храм, нашёл слезу, и храм ему был больше не нужен, либо он её не нашёл, из-за чего сильно вспылил.               — Я должен отправиться на поиски служителей храма и узнать, что же на самом деле произошло, — сказал Дин Сян, который судя по потерянному виду, всё ещё не отошёл от недавнего потрясения. — Я не могу просить вас пойти со мной, но попрошу вас сообщить Его Величеству и Ли Яну, о том, что произошло и куда я отправился.               — Не-не-не, мы, конечно же, пойдём с тобой! — тут же воскликнул Бо Хэ.               — Мы тебя теперь не оставим одного, — поддержал его Юй Цзиньсянь, а мастер Чжань Цао и госпожа Хуа Чжушу кивнули, подтверждая их слова.               — Это необязательно. Я ценю вашу поддержку, но не хочу вас обременять, — взволнованно проговорил Дин Сян, глядя на всех.              Тогда Юй Цзиньсянь подошёл близко к нему и, ухватив за плечо, глядя прямо ему в глаза, уверенно выдал:               — Это никакое не бремя. Пока мы не найдём служителей храма, никто из нас не собирается возвращаться обратно!       

      ***

             Вечером, после того когда они остановились в доме лапшичника и каждый получил по комнате для отдыха, Юй Цзиньсянь тихо постучался в дверь к Дин Сяну. Тот не остался на ужин, а предпочёл уединиться в любезно предоставленной хозяином комнате. Получив разрешение войти, парень толкнул дверь и оказался в мрачном помещении, через окно которого проникал свет серебряной луны, освещая только ту половину комнаты, где находилась кровать, на которой лежал Дин Сян.               — Я принёс тебе несколько паровых булочек. Ты знаешь, они невероятно вкусные. Не знаю, как в них смешали мясо, грибы и лук, но получилось просто волшебно, — сказал Юй Цзиньсянь, указав на поднос в своих руках, где на маленькой тарелочке лежали несколько белоснежных булочек, от которых к потолку шёл белёсый пар.               — Спасибо, но я не хочу есть, — тихо ответил ему Дин Сян.               — Ты подумай ещё раз, перед тем как мне отказать. Я с трудом выбил их у остальных. Им так понравилось, что они съели все паровые булочки в этом доме, а сейчас стоят над душой хозяина, наблюдая за тем, как он им готовит ещё. Бедный лапшичник и не ожидал, что на его голову свалятся такие прожорливые гости.               На лице Дин Сяна проскользнула тень улыбки, и Юй Цзиньсянь, воодушевлённый этим, поставил поднос на небольшую прикроватную тумбочку рядом с кроватью Дин Сяна, но тот даже не посмотрел в их сторону.               — Я даже вообразить не могу, каково это — видеть, как место, в котором ты рос с самого детства и которым дорожил всем сердцем, оказалось разрушенным, но знаешь, если тебе захочется выговориться, я всегда рядом, — тихо сказал парень.               — Завтра утром я буду в порядке. Утром я буду прежним, но сегодня я бы хотел остаться один, — задумчиво ответил Дин Сян.               Юй Цзиньсянь кивнул, но поскольку не собирался уходить, присел в углу комнаты на небольшой стульчик, и сидел на нём не двигаясь.               — Что ты делаешь? — непонимающе спросил Дин Сян.               — Я не смогу уснуть сегодня ночью, поэтому посижу тут у тебя. Ты меня даже не услышишь. Я просто не хочу, чтобы ты остался один этой ночью, — мягко улыбнувшись, ответил Юй Цзиньсянь.               — Одиночество мне не в тягость.               — Да, но иногда, одиночество может стать невыносимым.