КОРОЛЕВСТВО ЦВЕТУЩЕЙ ВЕСНЫ

      Всю ночь Чжань Цао не смог сомкнуть глаз, а наутро, как только он услышал, как в замке повернулся ключ, схватил свой топор и рванул к двери, с силой дёрнув её на себя. Он замахнулся, но тут же застыл на месте, поскольку перед ним стояла миниатюрная девушка, которая одной рукой поддерживала большой выпирающий живот, а в другой держала тот самый ключ, которым открыла ему дверь.               — Доброе утро, — сказала Бо Мин, мило улыбнувшись мастеру, и тот, вмиг растаяв, спрятал топор за спиной.               — Доброе утро, госпожа. Прошу простить меня за мою выходку. Не поймите меня неправильно, но я думал, что дверь откроет ваш брат. Надеюсь, я вас не напугал, коротко поклонившись, сказал он.               — Ну что вы, не беспокойтесь. Я не из пугливых, — хихикнула девушка. — Кажется, мой братец опять что-то натворил, раз рассердил такого хорошего человека, как вы. Пожалуйста, не воспринимайте близко к сердцу все его поступки, он иногда действует бездумно. В качестве извинений за то, что вы замахнулись на беременную девушку, я бы хотела попросить вас, больше на него не сердиться. Я знаю, что он может быть невыносимым, и, скорее всего, он вам чем-то насолил, но, пожалуйста, ради меня, забудьте о его маленьких шалостях.               — Конечно, госпожа, если вы просите, — выдал Чжань Цао, после того как Бо Мин, состроив жалобное выражение лица, долго смотрела ему в глаза.              Он не мог отказать госпоже, когда она так просила за своего брата, но в то же время зная, что за шалость тот натворил, госпожа вряд ли просила бы Чжань Цао его простить. На прощание проводив мастера по длинному коридору к выходу, госпожа Бо Мин вручила тому маленький свёрток с паровыми булочками сказав:               — Булочки вам на дорожку, если проголодаетесь. Остальные вас уже заждались.              Чжань Цао ещё раз поклонился госпоже, прижимая к груди свёрток с булочками, после чего вместе с Бо Мин вышел на улицу, где его уже ждали четверо людей.              — Проспал, — быстро бросил он остальным, пока седлал коня.              — Бывает, — ехидно протянул Бо Хэ.              Чжань Цао бросил ему ненавистный взгляд, но парень, притворившись, что не замечает его, на прощание крепко обнял сестру и, оседлав своего коня, поскакал вперёд к выходу из города, не обращая внимания на то, что один небезызвестный мастер злым взглядом буравил его спину, перетянутую мятного цвета тканью.       

***

      Ближе к полуночи они добрались до небольшого городка, в котором собирались переночевать. Радушный хозяин маленького постоялого двора с радостью их принял и расположил. Комнат хватило на всех, но Бо Хэ почему-то попросился спать к Дин Сяну. На протяжении всего дня ни от кого не скрылись тяжёлые взгляды, которыми провожал Бо Хэ уважаемый мастер, и то, как он крепче сжимал рукоять своего топора, когда тот был поблизости. Временами он выглядел настолько устрашающим, что Дин Сян и впрямь начал опасаться за жизнь Бо Хэ. Чем тот успел насолить Чжань Цао, ему было неизвестно, но защитить беззащитного человека, оказавшегося в трудной ситуации, он считал своим долгом, поэтому согласился переночевать с Бо Хэ в одной комнате, а когда они легли спать, Дин Сян всё-таки решился спросить:               — Мне показалось или мастер Чжань Цао чем-то недоволен? Нет, не так, скорее ощущается, будто вы ему чем-то насолили. Скажите, вы ведь были знакомы до того, как мы отправились в это путешествие, не так ли?              — Верно, — задумчиво протянул аптекарь. — Мы с ним познакомились на первом пиршестве, что устроили во дворце. Я подошёл к нему с предложением купить у меня снадобье … я понимаю, что отчасти сам виноват, ведь предложил ему снадобье для мужской силы, но в тот вечер я много кому это снадобье предлагал и даже подумать не мог, что такое предложение может так сильно его обидеть.              — Боже, представляю, какое у него было лицо, — тихо хихикнув, выдал Дин Сян.              — Ага, его всего перекосило, — подтвердил Бо Хэ. — Я признаю, что поступил опрометчиво, но тогда я не знал, кто он такой, да и мастер оказался слишком вспыльчивым! Начал меня всячески обзывать, и в конечном итоге мы рассорились в пух и прах. Сильнее всего он обиделся на меня из-за того, что у него отняли топор, что он таскает с собой. Он как-то пронёс его мимо охраны, а когда мы рассорились, охрана подошла и, завидев топор, забрала его в хранилище… Думаю, он в обиде на меня именно из-за этого…              Бо Хэ усмехнулся, поскольку корнем проблемы считал именно тот злополучный вечер во дворце, а вчерашнюю маленькую шалость, за которую сегодня был в обиде великий мастер, он посчитал достойным возмездием.              — Он кажется человеком отходчивым. Думаю, мастер скоро про всё забудет, — ободряюще сказал Дин Сян.              — Очень надеюсь, — весело ответил Бо Хэ, но потушив свечу, про себя добавил. — Но сильно сомневаюсь.       

      ***

             На следующее утро мастер Чжань Цао поджидал у выхода из постоялого двора, крепко держа в руке свой топор лезвием вверх, будучи наготове на случай, если первым выйдет Бо Хэ. О том, что он собирался делать дальше, он не знал. Вариантов было много, и все красивые: он мог бы замахнуться на глупого сверчка и напугать того до седых волос, мог бы поймать и разобраться с ним по-тихому или же прилюдно опозорить, но к его неудаче Бо Хэ вышел из здания, держа под руку госпожу Хуа, которая, завидев стоящего наготове Чжань Цао, тут же встала на защиту противного сверчка:               — Слушай, дядя, давай ты оставишь свои тёрки с мальчиком до лучших времён. Сам же говорил, не отвлекаться на глупости, пока мы исполняем волю короля.              Госпожа Хуа для пущей убедительности скрестила руки на груди, и мастеру пришлось отступить. В очередной раз Бо Хэ выгораживала женщина, и потому он невольно пробубнил:              — Кажется, мальчик привык прятаться за девичьими юбками и творить непотребство.              Услышав это, стоящий за спиной госпожи Хуа Бо Хэ показал мастеру язык, и, прежде чем тот успел на него замахнуться, из здания постоялого двора вышли Юй Цзиньсянь и Дин Сян.              — Пожалуйста, не сердитесь на него, — сказал мастеру последний. – Не ровён час окажетесь в тюрьме из-за пустяковой ссоры.              — Да больно надо! – бросил Чжань Цао, дёрнувшись к своему коню, быстро оседлал его и гордо поскакал вперёд.               — Госпожа, извините за такой вопрос, но откуда у вас такие стальные яйца? — впечатлённый храбростью госпожи Хуа, спросил Бо Хэ.               — Господин Бо Хэ, это невежественно! — воскликнул Дин Сян, но госпожа на это лишь рассмеялась.               При помощи любезного Юй Цзиньсяня она взобралась на свою лошадь и, дождавшись, когда Бо Хэ с ней поравняется, ответила:               — По дороге нашла, кто-то обронил.              Она изящно указала на мастера Чжань Цао, чья спина, одетая в тыквенного цвета ханьфу, маячила неподалёку, и чьи белые волосы с затылка смешно трепыхались на ветру. Бо Хэ не в силах сдержаться, рассмеялся, после чего спросил:               — Ну вы даёте, госпожа! Кстати, хотел вас спросить, а как так получилось, что ваш отец отпустил вас в такое далёкое и опасное путешествие, да ещё и в сопровождении стольких мужчин. Разве он не беспокоится о вашей чести?               — Во-первых, отец, увидев всех вас, убедился в том, что вы благородные мужья и не имеете дурных намерений, а во-вторых, он с радостью променял бы мою честь на половину королевства.              Ответ госпожи сильно поразил всех, даже мастер Чжань Цао обернулся на её слова, но, как и остальные, не найдя, что ответить, продолжил свой путь. Бо Хэ же, желая как можно быстрее развеять обстановку, указал госпоже на белые волосы мастера и полюбопытствовал:               — Госпожа, а что вы думаете, по поводу этой необычной причёски нашего уважаемого ворчливого старика?              — Знаете, в столице такое нынче в моде, — серьёзно ответила ему та. — Существует специальное средство, которое используют столичные красавицы, чтобы высветлить свои чёрные волосы в вот такой белый. Наш торговый дом заказывает его из одной маленькой деревушки в Королевстве Утренней Росы, и стоит оно довольно прилично. К тому же с этим средством столько мороки, вы себе даже не представляете.              — А вы расскажите поподробнее. Мне жуть как интересно.               — Средство это ядовитое, и с ним нужно обращаться очень осторожно, но девушки всё равно им пользуются. Представьте себе, они намазывают этим волосы, выходят на улицу и стоят под палящим солнцем целый день, после чего их волосы становятся именно такого белоснежного оттенка, как у господина Чжань Цао на затылке.               — А из чего его изготавливают? — удивлённо спросил Бо Хэ.               — Это мне неизвестно, мастера держат состав в секрете и поставляют нам только готовое средство.               — Всё равно очень интересно. Спасибо, госпожа, за такие полезные знания, — Бо Хэ хитро улыбнулся и чуть тише, чтобы только госпожа Хуа его услышала, добавил: — Наш мастер даже не знает, что он такой модный. Он-то, который презирает всё новое и обожает старое, самый настоящий модник у нас!              Они с госпожой громко рассмеялись, а обернувшийся к ним мастер послал убийственный взгляд, на что Бо Хэ в очередной раз показал ему язык.       

      ***

             В этот же день, ближе к вечеру, они прибыли в небольшую деревушку. Всюду сновали люди, и им с большим трудом удалось найти постоялый двор, но там оказались свободными лишь две комнаты.               — Ваш постоялый двор довольно большой, как у вас может быть так мало свободных комнат? Если надо, мы добавим несколько монет, только найдите нам комнат на всех, — довольно угрюмо хмурясь, сказал мастер Чжань Цао, но хозяин постоялого двора продолжал странно улыбаться.               — В нашей деревне проходит фестиваль Му Ци, со всех уголков королевства собрались известные мастера, поэтому и осталось так мало свободных комнат, но если вы помедлите, то вообще можете не застать ни одну. Уж очень много людей прибыло в этом году. Вы тоже занимаетесь резьбой по дереву? — поинтересовался мужчина, на что мастер коротко отрезал:               — Нет, мы просто проездом.              Быстро достав карту и сверившись с ней, он обнаружил, что неподалёку находится маленький городок, и сказал остальным:               — Городок Бисай очень близко, если отправимся сейчас, до темноты успеем до него добраться, а уж там наверняка найдём нормальный постоялый двор и...              Не успел он договорить, как в их разговор тут же вмешался хозяин постоялого двора, и с неизменной улыбкой на лице сказал:               — Смею вас разочаровать, господа, но в соседнем городке проходят ежегодные Речные Игры. Там собралось ещё больше людей, и вам точно не найти свободных комнат.               — Речные игры? Что это такое? — поинтересовался Бо Хэ.               — О, это очень интересное событие. На берегу реки Цзинсай собирается множество людей и соревнуются между собой, например: вылавливают голыми руками карасей, бросают камни по воде, ныряют под воду и другие интересные игры. Я бы и сам пошёл, да только некогда.               — Тц, и правда интересно, я бы тоже посмотрел, но, к сожалению, у нас более важные дела, — огорчился Бо Хэ.               — Ладно, тогда мы возьмём те две комнаты, — недовольно сказал Чжань Цао, протянув хозяину несколько серебряных монет.               — Будет сделано, уважаемые, — поклонившись, сказал тот и торопливо направился подготавливать комнаты.       

      ***

             Госпоже Хуа, как женщине, в полное распоряжение они отдали одну из комнат, а во вторую заселились вчетвером. Дин Сян и Юй Цзиньсянь всё время переглядывались между собой, потому что напряжение между Бо Хэ и мастером Чжань Цао буквально ощущалось кожей. Молча поужинав и переодевшись ко сну, они легли спать прямо на полу. В дальнем конце комнаты, у самого окна, расположился Бо Хэ. В противоположной стороне, прямо в одежде, лёг спать мастер Чжань Цао. Между ними посередине расположились Юй Цзиньсянь и Дин Сян, которые смирно лежали в постели и смотрели то в одну сторону, то в другую, ожидая, что в любой момент может что-то произойти.              Мастера они специально уложили рядом с дверью, чтобы в случае чего, быстро выпихнуть его из комнаты, но, к его несчастью, там был жуткий сквозняк. Чжань Цао, как и любой старик, особо остро ощущал холод и потому, дабы сохранить тепло своего тела, ему пришлось лечь спать прямо в одежде, из-за чего он добрую половину вечера ворчал. Свой топор он облокотил о стену рядом с собой, а Дин Сян и Юй Цзиньсянь, боясь его вспыльчивости, тщетно пытались его убедить отодвинуть подальше своё оружие, но поскольку никто из них не имел дара убеждения, вопрос об оружии мастера остался нерешённым.              Когда Юй Цзиньсянь потушил свет и лёг в постель, дабы слегка развеять обстановку, он решил задать давно мучивший его вопрос:               — Уважаемый мастер, извините за неуместный вопрос, но я хотел бы побольше узнать про ваш топор, он всегда был у вас?               — Да, — сухо ответил Чжань Цао.              В комнате вновь воцарилась тишина, и поняв, что это он повёл себя грубо, мастер решил исправить ситуацию и принялся рассказывать:               — Этот топор подарил мне мой первый учитель, ещё в той первой моей жизни. Своё обучение я окончил в пятнадцать лет, и именно в том году мой учитель подарил мне это. Он самолично выковал для меня его лезвие, а рукоять заказал у именитого столяра.              Услышав его ответ, Юй Цзиньсянь улыбнулся, поскольку тут же вспомнил, что первое, что бросилось ему в глаза в образе мастера, было лезвие его топора, которое выглядело как новенькое и давало понять окружающим, что хозяин этой вещи очень сильно её бережёт. Длинная, сделанная из дерева, рукоять же, которая была украшена лёгкими зазубринами, выглядело на удивление просто, но в руках мастера смотрелась естественно и даже угрожающе.              Мастер Чжань Цао, в свою очередь, вспомнил, как очнувшись в теле двухлетнего ребёнка, не мог поднять собственное оружье. Он волочил его за собой по земле и опирался на него, когда его маленькое тельце покидали силы. Его оружие занимало важное место в его жизни, потому он не мог пренебрежительно к нему относиться и одиноко оставить на ночь в углу.               — А вы почему не взяли с собой оружие? — внезапно спросил он у остальных.               — Я никогда не держал в руках оружие, — слегка смущённо ответил Юй Цзиньсянь.               — В стенах Школы Белоснежного Лотоса я обучался фехтованию, но не взял с собой оружие, потому что не хочу причинить людям вред, — ответил Дин Сян, который, по мнению его учителя, неплохо умел обращаться с оружием. — Мои боевые умения развились благодаря тому, что Ли Яну нужен был партнёр для тренировок. Именно благодаря ему, я научился фехтовать, но вскоре понял, что даже защищаться оружием и при этом причинять вред противнику, идёт вразрез с моими убеждениями, потому предпочёл отказаться от оружия вовсе.              — Разумно, — задумчиво проговорил мастер Чжань Цао, и для Дин Сяна это прозвучало как похвала, и только он хотел его поблагодарить, как вмешался Бо Хэ:              — А у меня есть мотыга и я ею кого хочешь прибью! Ты понял, Чжань Цао?              Мастер сразу же привстал с кровати и недовольно бросил ему в ответ:               — Ты поуважительнее, сверчок! Не забывай, с кем говоришь!              — Не ссорьтесь, пожалуйста, — встрял Дин Сян, попытавшись их успокоить, и мастер, в конце концов, сдался и лёг обратно.              Юй Цзиньсянь тяжело вздохнул, потому что разговор не клеился, а сон не шёл, и тогда он еще раз обратился к остальным:              — А расскажите, какая у каждого из вас мечта?