КОРОЛЕВСТВО ЦВЕТУЩЕЙ ВЕСНЫ

       — Как?               — И зачем такое вообще делать?               — Это делают каждому мальчику в возрасте до десяти лет, который входит во дворец в качестве евнуха. Это делается прежде всего для того, чтобы обезопасить женщин, которых там намного больше чем мужчин. Служанки, кухарки, наложницы и члены королевской семьи должны быть в безопасности, а единственным мужчиной во дворце должен оставаться король.               — Но ведь во дворце полно стражи, они тоже мужчины и им ничего не отрезают.               — Всё верно, но стража охраняет покои снаружи, в то время как сон Его Величества всегда бережёт евнух.              Близнецы затихли, и евнух Ду было подумал, что этим всё и закончится, но в следующий момент они хором произнесли:               — Мы хотим посмотреть!               — Не стоит вам такого видеть... Там ничего нет... — нервным движением поправив свою шапочку на голове, дрожащим голосом произнёс Ду Хошу.               — Неправда, — возмущённо крикнул Фэн Син. — Пока ты спал, я имел смелость потрогать там внизу. Я точно уверен, что нащупал кое-что.               — Фэн Син! — возмущенно воскликнул евнух Ду, не зная злиться из-за такой выходки или посмеяться.              Если бы он мог ещё сильнее покраснеть, то непременно бы сделал это, но дабы справиться с волнением, он сложил ладони на собственных коленях и слегка опустил голову, выглядя со стороны так, как будто в чём-то провинился.               — Ты позволишь? — словно два ласковых котика замурчали ему прямо в шею близнецы, осторожно погладив по бёдрам.               — Вы прекрасно знаете, что нет ничего, что я бы вам не позволил, — ответил Ду Хошу, понимая, что пути назад нет.       

      ***

              — Что-то он не рад нас видеть.               — Ему твоя рожа не понравилась.               — У нас одинаковые рожи, А-Лин!               — А я о чём, мы ему не нравимся.               — Боюсь вас разочаровать, но он так же, как и я, ничего не видит, — мягко сказал евнух Ду.               — В смысле?               — Он что, не встаёт?               — Нет, — смущённо подтвердил Ду Хошу.               — Ни разу?               — Нет.              Они сидели на кровати полностью обнажённые, потому что близнецы настояли на том, что всё должно быть справедливо, и если уж раздеваться, то всем вместе. У евнуха Ду на этот счёт были двоякие чувства: с одной стороны, он был рад, что не один теперь сидит в чём мать родила на кровати, а с другой стороны, обнажённые близнецы в непосредственной от него близости будоражили воображение, но даже так ни о каком возбуждении речи и идти не могло. Ду Хошу попытался им объяснить, что там внизу ни разу не вставало, и это поразило близнецов больше, чем отсутствие двух немаловажных деталей.               — Откуда синяк? — спросил Фэн Лин, осторожно прикоснувшись кончиками пальцев к алеющему на правом плече евнуха синяку.              Рядом находился небольшой шрам от ожога. Кожа стянулась, и его было почти незаметно. Тело евнуха было полностью покрыто такими рисунками, что оставили безжалостные языки пламени, глядя на которые, близнецы понимали, что Ду Хошу было очень больно, хоть теперь он с лёгкостью рассказывает о том пожаре.               — Только один? — удивился он.               — Только один, — подтвердил Фэн Лин.               — С тех пор как вы обо мне заботитесь, их стало намного меньше, — с улыбкой произнёс евнух Ду. — Раньше из-за своего недуга моё тело было покрыто сплошными синяками. Я ударялся о всевозможные острые углы на своём пути, и они всегда украшали моё тело.               — Получается, из-за нас их стало меньше? — оживлённо спросил Фэн Син.               — Получается так, — с улыбкой ответил евнух Ду, через мгновение почувствовав влажный поцелуй на своём плече.              Он повернул голову в сторону Фэн Сина, желая спросить, что тот задумал, но не успел, поскольку его за подбородок притянули в другую сторону и впились в его губы влажным поцелуем.               — Раз уж мы все втроём оказались голыми в одной постели… — с придыханием произнёс Фэн Лин.               — Может быть, нам предаться безрассудству? — весело спросил Фэн Син.               — Это изначально был ваш коварный план? — улыбнулся евнух Ду.               — Да! — хором ответили близнецы и впились в его шею с двух сторон, будучи похожими на двух змей-искусителей.              Евнух Ду знал, что не может им возразить, но всё же сделал крошечную попытку отвлечь их разговором:               — Я хотел спросить вас обоих, не ревнуете ли вы друг к другу?               — Что за глупые вопросы? — спросил Фэн Лин, отрываясь от его шеи.               — Разве можно ревновать к самому себе? — томно добавил Фэн Син.               — Отнюдь!               — Так даже намного лучше!               — Когда у тебя есть второе воплощение самого себя... — произнёс Фэн Лин и начал спускаться поцелуями к ключицам.               — Второй может поцеловать там, где ты не успеваешь, — добавил Фэн Син, оставив нежный поцелуй на лопатке Ду Хошу.       

      ***

             Один выходит, другой входит. Даже тут близнецы умудрились чередоваться и двигались по очереди так, что иной раз непонятно было кто есть кто. Можно было подумать, что они на ком-то заранее потренировались, но Фэн Лин и Фэн Син успели до этого признаться, что занимались постыдными вещами только друг с другом.              Поза, в которой они лежали, была немного странной и неудобной. Ду Хошу, как всегда, был зажат между двумя разгорячёнными телами, которые в этот раз были полностью обнажёнными, отчего его ощущения обострялись . Близнецам тоже было хорошо, потому что они поочерёдно постанывали ему в ухо, чтобы показать, насколько им было приятно, и несмотря на их несдержанность и бурлящую энергию, двигались медленно, тягуче, полностью наслаждаясь процессом.              Ду Хошу казалось, будто бы он плыл по течению, а воды двух рек, медленно укачивая, несли по волнам прямо к источнику наслаждения. Пустота в голове была приятной, и он успел позабыть о всяких глупостях, о которых ранее беспокоился. Например, с того дня, как он начал встречаться с близнецами, он переживал о том, что недостаточно хорош, а также о том, что нарушает все известные дворцовые правила. Евнухам было запрещено даже думать о близости, но так строго правила воспринимал только Ду Хошу, остальные же искали лазейки или вовсе ими пренебрегали. И надо же было такому случиться, что именно он оказался самым большим бесстыдником, что когда-либо видел королевский дворец, ведь именно всеми знакомый своей правильностью евнух Ду сейчас занимался любовью одновременно с двумя мужчинами и не испытывал по этому поводу ни малейшего сожаления.              Ду Хошу улыбнулся, и обнимающий его спереди Фэн Лин поцеловал его улыбку.               — Всё хорошо? — тихо спросил тот, готовый в любой момент прекратить.               — Всё хорошо, — подтвердил Ду Хошу, осторожно ведя пальцами по его груди.               — И нам хорошо... Но мы бы хотели, чтобы тебе было так же хорошо, как и нам, — сказал обнимающий сзади Фэн Син, который, оставил о себе на память несколько смачных синяков на бёдрах евнуха. — Я кое-что придумал. А-Син, нужно поменяться.              Фэн Сину дважды повторять не нужно было, уже через несколько мгновений он лежал на подушках, а на его груди, спиной к нему, улёгся Ду Хошу, который чувствовал себя слегка уязвимым в такой позе, и потому снова покраснел ушами. Он впервые был рад, что не мог ничего видеть вокруг, ведь если бы сейчас он увидел себя в таком непотребном виде, точно бы сгорел со стыда, а на подушках остался бы один его пепел.              Следом, Фэн Лин присел между его ног, и от его прикосновения Ду Хошу вздрогнул. Фэн Син в это время обняв его за талию, возобновил движения, а Фэн Лин взял его за руку и в следующий момент Ду Хошу почувствовал его горячий, скользкий язык у себя на пальцах. Негодник ещё тогда прознал об этой маленькой слабости евнуха, который получал удовольствие от любых прикосновений к его рукам. То, что делал Фэн Лин с его ладонью, Ду Хошу помнил смутно, потому что его быстро окатило волной возбуждения, когда проказник-близнец начал по очереди погружать каждый палец в свой горячий рот. Он обсасывал пальцы словно вкусный леденец, забавляясь от того, как смущённо вздыхал от этого Ду Хошу, и в то же время не переставал работать рукой в самом нежном месте, а когда он слегка укусил его за указательный палец, почувствовал кое-что странное.               — Ну привет, красавчик. Говорили, что ты всё время спишь, а ты вон какой шустрый, — ласково протянул Фэн Лин, довольно глядя на полу возбуждённый член евнуха.               — Он что, встал, чтобы тебя поприветствовать? — смеясь, спросил Фэн Син.               — Конечно, никто не устоит перед моей красотой, да, евнух Ду?               — Коне…чно, — запинаясь, ответил тот.               — И перед твоими умелыми ручками тоже, — простонал Фэн Син. — Давай быстрее, я на грани…               — Се-е-е-йчас, — радостно пропел Фэн Лин и, объединив своё возбуждение и возбуждение Евнуха Ду, начал их умело ласкать, не забывая забавляться с его ладонью и слюнявить его пальцы.              Вскоре, одновременно всех троих затрясло, и Ду Хошу, громко застонав, обмяк в руках близнецов, надеясь на то, что им было так же хорошо, как и ему. Ощущения были настолько яркими, что он на несколько мгновений потерял связь с миром, а когда пришёл в себя, услышал:               — Ну что, по второму кругу? — тяжело дыша, спросил Фэн Син.               — Конечно! — радостно ответил Фэн Лин, и бедный евнух понял, что ночь будет длинной.       

***

       — Знаете, я жду не дождусь, когда мы отыщем Золотую Иглу Бессмертия и получим своё вознаграждение, — сказал Фэн Син, лёжа в кровати под одеялом и крепко обнимая Ду Хошу               — Жаль не получится заполучить половину королевства, ведь с нами ещё три претендента, а может быть даже четыре, — раздосадовано проговорил Фэн Лин, прижавшись ближе к евнуху.               — Это неважно, — весело ответил ему брат. — Всё равно очень много, и когда мы получим деньги, я велю построить нам огромное поместье. В нём не будет лестниц, ступенек, столов и острых углов. Повсюду будут разбросаны подушки, так чтобы наш дорогой Ду Хошу больше никогда не обо что не спотыкался и не получал синяки. Только мы и подушки. На них мы будем есть, спать, целоваться...               — И размножаться, — глупо хихикая, добавил Фэн Лин.              Фэн Син что-то недовольно буркнул в ответ, но успокоился, стоило ему получить поцелуй в макушку от евнуха Ду. Тот был так растроган, что не мог выдавить из себя ни слова, а его повязка на глазах слишком быстро размокла от слёз. Он не понимал, чем заслужил такую любовь, но точно знал, что никогда не слышал ничего прекраснее.