КОРОЛЕВСТВО ЦВЕТУЩЕЙ ВЕСНЫ

      Когда следующим вечером, благополучно миновав поля лаванды, они оказались на постоялом дворе маленького городка, евнух Ду проскользнул мимо Фэн Сина, слишком обеспокоенного ссорой с братом, и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Ссора братьев оказалась для Ду Хошу невыносимой, и он, желая их помирить, намеревался поговорить с Фэн Лином, но сначала ему нужно было добраться до его комнаты. К счастью, в коридоре он столкнулся с Шань Ча, чье сердце и на этот раз билось слишком громко.               — Не проводите меня к Фэн Лину? – взволнованно спросил евнух, и генерал без лишних вопросов взял его под руку и повёл на первый этаж к самой отдалённой комнате.              После того как генерал Шань ушёл к себе, евнух Ду тихо постучался, но Фэн Лин не ответил, и евнух Ду, наплевав на все правила приличия, открыл дверь и зашёл в комнату. Внутри было очень тихо и, прикрыв дверь, он сделал шаг вперёд.               — А-Лин, — тихо позвал он, когда половица под его ногой противно скрипнула.               Чуткий слух тут же уловил тихое шмыганье носом и, выставив руки вперёд, медленным шагом Ду Хошу направился к источнику звука, ласково повторив:               — А-Лин?              Фэн Лин лежал на полу, прижав колени к груди, когда рядом с ним опустился евнух Ду и вновь ласково позвал.               — А-Лин.               — Не зови меня так ласково, я не заслужил, — сказал Фэн Лин надломленным голосом и громко шмыгнул носом.               — А-Лин, ласковые слова не нужно заслуживать, они идут от чистого сердца и вопреки всяким поступкам, — сказал евнух Ду и услышал, как после его слов Фэн Лин начал тихо хныкать. — Иди сюда, — тихо позвал он, хлопнув себя по коленям.              Фэн Лин сначала помедлил, а потом переполз головой ему на колени, обнимая за талию и утыкаясь носом в чужой живот. Ду Хошу отчётливо услышал, как сквозь слёзы тот сдавленно прошептал короткое:               — Прости.               — За что ты извиняешься? — непонимающе спросил евнух.               Фэн Лин был не в силах ответить, потому что его трясло от слёз. Он долго плакал навзрыд, крепко обнимая Ду Хошу за талию, пока тот ласково гладил его по волосам. Его самого трясло от осознания того факта, что из-за него близнецы впервые так серьёзно поссорились. Он точно знал, что эти дурашки, когда спорили, всегда игрались и воспринимали это как забаву, а по-настоящему Фэн Син и Фэн Лин рассорились именно из-за него. В конечном и тоге не зная как начать разговор, евнух Ду осторожно прикоснулся к ленте, что плотно связывала волосы Фэн Лина, и тихо сказал:               — Ты всегда завязываешь ленту туже, чем брат.               — Правда? — громко всхлипнув, спросил Фэн Лин.               — Правда-правда.               — Это всё Фэн Син придумал. Он предложил завязывать волосы высоко на макушке в конский хвост, якобы так наше лицо выглядит чуть острее и более привлекательным.               — Но ведь у тебя от этой причёски всегда болит голова, — ласково произнёс Ду Хошу.               — Угу, — тихо замычал Фэн Лин.               — Почему тогда ты её делаешь?               — Фэн Сину нравится, — забубнил тот обиженно.               Ду Хошу улыбнулся, после чего осторожно развязал ленту, распустив волосы Фэн Лина и начав одними кончиками пальцев очерчивать его красивое лицо.               — Вы и так у меня самые красивые, — заворожённо проговорил он.               — Неправда, ты намного красивее, чем мы. Мы не заслуживаем тебя... Я тебя не заслуживаю... Я ведь сказал...              Прикосновением пальца к губам Фэн Лина, евнух его перебил:               — Это не имеет никакого значения!               — Нет, имеет! Я сказал так, потому что тот говнюк Ли Ян говорил, что у тебя могут быть проблемы из-за нас и наших чувств к тебе, но на самом деле я так не думаю.               — А что ты думаешь? — ласково, словно ребёнка, спросил евнух Ду.               — Я думаю, что ты самый замечательный...               — Если бы я был таким замечательным, как ты говоришь, то не причинил бы вам столько боли.               — Но ведь ничего же не…               — Не перебивай меня, А-Лин, — строго сказал Ду Хошу. — Из-за меня вы с братом впервые так сильно поссорились. Вы говорили, что раньше очень часто ссорились, но я точно знаю, что это не так. Эта одна из самых крупных ссор, что произошло между вами, и мне невыносимо больно от того, что я стал причиной, по которой она произошла. Я знаю, что для тебя на всём белом свете нету никого важнее, чем брат, и превыше всего ты всегда должен ставить Фэн Сина, а не меня...Мне больно из-за того, что вы оба плакали… Да-да, ты не ослышался, не один ты сейчас плакал, заливаясь горькими слезами в одиночестве. Фэн Син также плакал, но он прятал свои слёзы, желая показаться сильным. Я не хочу, чтобы вы себя так вели! Я хочу, чтобы рядом со мной вам всегда было хорошо... И если это невозможно, я предпочту уйти…               — Нет! — громко вскрикнул Фэн Лин, дёрнувшись с колен евнуха Ду.               — Тогда помиритесь с братом! – умоляюще попросил тот.               — Это сложно, — бросил Фэн Лин и вновь уткнулся мокрым носом в живот Ду Хошу, и когда тот потянулся к его волосам, чтобы вновь ласково их погладить, дверь комнаты рывком открылась, а стоящий на пороге Фэн Син злобно спросил:               — Что делает тут этот предатель?               — А-Син, не говори так о брате. Он не сделал ничего плохого, — нахмурившись, произнёс евнух Ду, повернув голову в сторону, где был слышен голос второго близнеца.               — А я уверен, что сделал! — всё ещё обиженным голосом сказал Фэн Син и, тяжело ступая, направился прямиком к нему и Фэн Лину.               — Подвинься, — грубо сказал он брату, практически спихивая его голову с колен евнуха Ду.              Тот вновь обиженно шмыгнул носом, но всё же уступил брату, а сам лёг сбоку от них. Ду Хошу недовольно качнул головой и осторожно прикоснулся к волосам Фэн Сина, точно так же, как сделал ранее с Фэн Лином, после чего распустил и его туго завязанные волосы, отложив в сторону его ленту для волос .               — А-Син..., — ласково протянул он.               — Даже не начинай. Я не собираюсь с ним мириться!               — Почему? — серьёзно спросил Ду Хошу.               — Он поступил плохо по отношению к тебе!               — И теперь ты готов назвать брата «предателем», когда он, по сути, сказал правду?               — Если для него это правда, то пусть валит отсюда!               — Это действительно правда, — тихо сказал евнух Ду, после чего сделал долгую паузу и поблагодарил всех богов за то, что сейчас близнецы были слишком заняты, чтобы увидеть, как сильно он краснеет. — Фэн Лин сказал правду, говоря, что мы не возлюбленные, ведь для того, чтобы ими стать, нужно заняться любовью, — быстро выпалил он, не зная какую реакцию ожидать от близнецов, но те на удивление были молчаливы.               — Получается, это А-Син обманщик! — неожиданно крикнул Фэн Лин, после чего свернулся калачиком под боком евнуха Ду, обнимая его руку и прижимая к своей груди, как будто это была тряпичная кукла, с которой он спал.              Фэн Син тяжело дышал от возмущения и не находил слов, чтобы ответить. Он поник, ощущая себя проигравшим в этой схватке, ведь с самого начала Ду Хошу пошёл успокаивать Фэн Лина, оставив его одного.               — А-Син? – ласково позвал Ду Хошу и вытянул вперёд руку, пытаясь отыскать Фэн Сина, а наткнувшись на его острое плечо, начал легко поглаживать.               — М?               — Ты же не думаешь, что я и вправду считаю тебя обманщиком?               Фэн Син молчал, и евнух Ду понял, что дела опять пошли по наклонной. Он собирался попытаться его утешить, когда почувствовал на своих губах его горячее дыхание. Фэн Син в этот раз целовался страстно, будто отдавая всего себя и требуя того же от партнёра и евнух ответил ему тем же.               — Между прочим, мы учились целоваться друг на друге, Фэн Син должен быть благодарен мне за то, что теперь так хорошо целуется, — выпалил Фэн Лин, явно желая их отвлечь.              Воображение Ду Хошу тут же нарисовало ему двух прекрасных молодых людей, которые смущённо пытаются целоваться друг с другом, от чего он невольно улыбнулся, Фэн Син же, коротко поцеловав его улыбку, тихо шепнул:               — Я не соврал, ведь я люблю тебя...               От этих слов у евнуха Ду замерло сердце. Думал ли он когда-либо услышать такие слова в свой адрес? Конечно же, нет. Кому нужен был такой человек, как он? А ведь оказалось, что близнецам он очень нужен.               — Я тоже … — прошептал евнух и почувствовал, как безумно забилось сердце.              Следом он услышал лёгкий смех Фэн Сина и почувствовал, как тот обнял его за шею, но для полного счастья не хватало кое-кого.               — А-Син..., — тихо проговорил Ду Хошу отстранившись. — Я знаю, что такое говорить не положено, и просить у человека, который только что признался в любви, означает по меньшей мере попытку манипулировать этим человеком, но… Пожалуйста, помирись с братом ради меня. Понимаешь, я ведь люблю вас обоих и не могу вынести того, что вы сейчас из-за меня в ссоре. А-Син, ну ради меня...               Фэн Лин, который до сих пор сидел тихо и практически не дышал, вдруг оживился и громко выкрикнул:               — Я тоже тебя люблю! — после чего обнял евнуха за шею.               — А-Син — нежно позвал тот и робко закусил нижнюю губу, не веря в то, что собирался произнести. — Фэн Син …Поцелуй Фэн Лина в знак примирения…              Фэн Син хотел помириться, но из-за своей дурацкой упёртости продолжал настаивать на том, что всё ещё обижен на Фэн Лина. Однако услышав просьбу и взглянув в лицо смущённому Ду Хошу, решил, что дважды просить его не нужно. Фэн Лин, который по-прежнему обнимал евнуха за шею, растерянно на него посмотрел, выглядя при этом настолько виноватым с красными заплаканными глазами, что Фэн Сину стало совестно. Он без раздумий к нему потянулся и смачно чмокнул в губы. Фэн Лин вымученно улыбнулся, на что его брат, приобняв Ду Хошу за талию, углубил поцелуй, дабы тот услышал, насколько сильно Фэн Син хотел помириться с братом, после чего отстранился и сказал:               — Прости меня, А-Лин.               — И ты меня, А-Син, — жалобно протянул Фэн Лин, и евнух Ду смог наконец-таки облегчённо выдохнуть.       

      ***

             Ночь была слишком эмоциональной и выматывающей для всех них, потому они быстро заснули в объятиях друг друга, а наутро, когда близнецы начали вести себя как прежде, все обрадовались их примирению. Следующей ночью они остановились на большом постоялом дворе, что находился на обочине дороги. Трёхэтажное, массивное здание со слабым освещением и множеством помещений для постояльцев поразило всех, но несмотря на обилие комнат, близнецы решили не изменять своим традициям и, как всегда, поселились вместе с евнухом Ду. Тот чувствовал, что после прошлой ночи вопрос близости остался нерешённым, поскольку остро ощущал исходящее от близнецов желание, и только дверь комнаты за ними закрылась, как Фэн Лин и Фэн Син без зазрения совести хором сказали:               — Мы хотим тебя, Ду Хошу!               — Хотим заняться с тобой любовью.               — И гордо говорить всем вокруг, что ты наш возлюбленный.              То, что это однажды случилось бы, было неминуемо, но евнух Ду верил, что, возможно, у него будет больше времени для того, чтобы подготовиться. Только он позабыл, что Фэн Син и Фэн Лин были словно два урагана, что сметали всё на своём пути, включая и его самого. Услышав их слова, он рухнул на кровать, двумя руками схватившись за голову.               — Ты не хочешь этого? — осторожно спросили близнецы, и от их вопроса Ду Хошу почувствовал, как будто его стукнули тяжёлым молотком прямо по голове.               — Если ты не хочешь.               — Мы подождём, пока ты захочешь.               — Я евнух... — тихо ответил им Ду Хошу, понимая, что никогда в полной мере не сможет удовлетворить своих возлюбленных.               — И что? Не волнуйся, — весело выдал Фэн Лин.               — Мы никому не скажем, — добавил Фэн Син.               Евнух Ду ещё раз попытался взять ситуацию в свои руки, посчитав, что как человек намного старше, должен вразумить глупых юнцов. Он знал, что нужно было сделать это с самого начала и, может быть, даже не начинать всего этого, но его слишком сильно штормило между двумя прекрасными ураганами.               — Что вы знаете о близости? — спросил он, почувствовав, как собственные уши начали гореть огнём, пока близнецы безо всякого стыда начали перечислять всё, что знали.               — Сначала засовываешь.               — А потом высовываешь.               — Трахаешься, в общем-то!               — И получаешь удовольствие!               — Откуда понабрались такого? — поучительным тоном спросил Ду Хошу.               — Мы любопытные, — ответил Фэн Лин.               — И любим понаблюдать за другими, — добавил Фэн Син.               — Ходили по соседним деревушкам, подглядывали ночью за тем, что творят люди.               — Потом повторяли друг на друге, вот всему и научились.               Услышав такое, Евнух Ду весь раскраснелся, потому что не такого ответа он ожидал. Он надеялся, что сам прочитает им лекцию о том, откуда берутся дети, которую услышал ещё в подростковом возрасте от старшего евнуха.               — Я евнух, — ещё раз неуверенно повторил он, как будто надеясь, что этим всё объяснит, но несмотря на обширные познания близнецов, о некоторых тонкостях им всё же было неизвестно — Я оскоплён... — тихо добавил Ду Хошу, пряча собственное лицо в ладонях.               — Я не знаю, что это, — непонимающе сказал Фэн Син.               — Я тоже, — поддержал брата Фэн Лин, и евнух Ду понял, что прочитать лекцию всё же придётся.