КОРОЛЕВСТВО ЦВЕТУЩЕЙ ВЕСНЫ

      Ближе к вечеру они добрались до маленького и ничем не примечательного Фучоу. Долго искали место для ночлега, но постоялый двор нашёлся только в самом конце города, когда они все были настолько вымотанными, что еле передвигали ногами. Радушная хозяйка предложила им поесть и несколько комнат на выбор. Молча перекусив, они так же молча разбежались по своим комнатам.               — Молодой господин, молодой господин, вы забыли вашу накидку, — сказала хозяйка, когда Ли Ян, направился к лестнице на второй этаж.              Он обернулся за накидкой, и его спина так громко хрустнула, что ему показалось, что этот хруст услышали даже уличные торговцы с соседних улиц.               — Спасибо, госпожа, — вымученно улыбнувшись, сказал он, приняв из рук хозяйки свою накидку.               — Что, спину защемило? — ехидно спросил Ван Инсу, тут же оказавшись рядом.               — Немного, — смущённо признался Ли Ян, после чего быстро поднялся вверх по лестнице, намереваясь скрыться в своей комнате.               — Ты знаешь, чёрная бобовая паста творит чудеса, — бросил ему в спину Ван Инсу.               — Не неси чепухи, — небрежно ответил Ли Ян, но Ван Инсу тут же серьёзным тоном продолжил:               — Не чепуха, а бобовая паста. Иди к себе, ложись на кровать, снимай верхнюю одежду и жди, я пойду и выпрошу у хозяйки бобовую пасту и вернусь. Намажу тебя, и боль как рукой снимет. Мы в школе только ею и лечились.              И стоило Ли Яну кивнуть, как Ван Инсу словно ветер ускакал вниз, а адепт Школы Белоснежного Лотоса прошёл в свою комнату, не запирая за собой дверь, уселся на кровать в ожидании своего новоиспечённого личного врачевателя, который вскоре появился с пиалой бобовой пасты, и приказным тоном скомандовал:               — Долой одежду!              Ли Ян угрюмо на него посмотрел, но спина так сильно ныла, что он всё же начал раздеваться.               — Не стесняйся. Что я там не видел? – ехидно бросил горе-лекарь, и послав ему очередной возмущённый взгляд, Ли Ян скинул верхнюю одежду, после чего по указанию Ван Инсу улёгся на живот.               — Не испачкай мне матрас, мне на нём ещё спать сегодня ночью, — недовольно буркнул он.               — Не волнуйся, я собираюсь намазать только твою прекрасную спинушку, — ответил Ван Инсу, оседлав его бёдра.              От неожиданности Ли Ян дёрнулся, чтобы сбежать, но Ван Инсу ловко придержал его за талию.               — Не рыпайся, а то спина ещё сильнее болеть будет, и даже волшебная бобовая паста не поможет.               Ли Ян тяжело запыхтел, но послушался Ван Инсу и попытался расслабиться. Хотя от следующих движений мужчины сделать это было практически невозможно. Ван Инсу, обмакнув палец в бобовую пасту, начал равномерно распределять её по спине своего пациента. Ощущения были странными, потому что, с одной стороны, бобовая паста хоть и была тёплой, но казалась липкой, скользкой и слегка противной, а с другой стороны, движения Ван Инсу были приятными и даже расслабляющими. Ли Яну только потом пришла в голову мысль, что он мог сходить на рынок и купить хорошей мази, но вместо этого, он почему-то послушался Ван Инсу и в очередной раз ему доверился. Почему он каждый раз так делал, Ли Ян и сам не понимал, но склонялся к тому, что Ван Инсу использовал на нём свою курительную трубку и гипнотизировал.              Пока он думал над этим, Ван Инсу не терял времени зря и закончил намазывать поясницу. Только Ли Ян хотел было возмутиться насчёт всё же испачканных простыней, как почувствовал нечто странное на своей коже: что-то влажное и мягкое очень приятно скользило из стороны в сторону, собирая раннее размазанную чёрную бобовую пасту. До него не сразу дошло, что Ван Инсу начал слизывать пасту с его спины, а когда он это осознал, не на шутку испугался и снова дёрнулся. Однако добровольный лекарь крепко удержал его бёдрами и не дал вырваться из захвата.               — Что ты делаешь? — тихо спросил Ли Ян, который не до конца понимал, что делать в такой ситуации.               — Я обожаю чёрную бобовую пасту. Она очень вкусная, прямо как ты.              Ли Ян замер, не зная, что ответить или что сделать. С одной стороны, происходящее между ними сейчас невозможно было назвать нормальным, но с другой стороны, прикосновение языка и губ Ван Инсу к его спине вызвали неожиданно приятные ощущения чуть ниже живота. Собственное тело откликнулось на эту странную ласку. А Ван Инсу ещё настолько пошло причмокивал, что вскоре Ли Яну пришлось даже слегка привстать, чтобы не причинить самому себе боль.               — Ты сделал это специально, да? — сдавленно спросил Ли Ян, но получил ответ на свой вопрос только после того, как Ван Инсу прошёлся языком от одной лопатки к другой.               — Нет, конечно. Твоя спина мне, конечно, очень нравится, но при всём желании я бы не смог её уговорить мне подыграть, — ответил тот.              Ли Ян на это лишь тяжело вздохнул и промолчал, потому что никак не мог решить, что хочет больше: побыстрее избавиться от всего этого, или чтобы Ван Инсу никогда не прекращал. А тот, как будто специально издевался, начал ещё обводить языком каждый его позвонок. Самое тяжёлое же наступило, когда Ван Инсу дошёл до поясницы и самозабвенно начал проходиться языком по двум чувствительным ямкам в этом месте. Ли Яну пришлось закусить собственный кулак, дабы не застонать в голос. Казалось, вот-вот, ещё немножко и... Ван Инсу выпрямился и шутливо хлопнул Ли Яна по заднице.               — На сегодня мы закончили нашу процедуру. Уважаемый господин Ли Ян, жду вас на очередной сеанс с бобовой пастой, как только вы изъявите желание, — сказал он, встав с кровати. Прихватив с собой пиалу с оставшейся чёрной бобовой пастой, Ван Инсу резво побежал к своей комнате подальше от Ли Яна, который, ухватив подушку, хотел метнуть ею в засранца, чтобы отомстить.              На долгое преследование Ли Яна не хватило: мешалось кое-что пониже пупка. Потому несколько мучительных минут спустя, прикрываясь всё той же подушкой, он постучался к хозяйке постоялого двора. Протянув ей несколько золотых монет, Ли Ян попросил затопить ему баню, а потом стойко выдержал её пристальный взгляд, пока та таскала воду. И всё для того, чтобы поскорее смыть с себя остатки чёрной бобовой пасты и самозабвенно предаться наслаждению.       

***

      Всю ночь лил непрерывный дождь, из-за которого на следующий день не удалось выехать из города и продолжить путь. Все согласились, что лучше переждать ещё день, чем застрять где-нибудь на полпути, да ещё в какой-нибудь глуши. Каждый занялся своим делом. Близнецы и генерал Шань затеяли стирку, Бу Инцао вышел с постоялого двора и пропал на весь день, никому ничего не сказав, Ли Ян всё ещё шарахался от Ван Инсу и мало с кем хотел общаться, поэтому закрылся в своей комнате, якобы отдохнуть, а сам Ван Инсу заявил, что собирается на рынок, чтобы прикупить несколько трав для своей курительной трубки. Однако, выйдя на улицу, он не пошёл к торговым рядам, а свернул в тёмный переулок, дабы отыскать тень человека, которого он заприметил сразу, как только вошёл в город. Человек этот имел непосредственное отношение к той самой маленькой книжке из Школы Опиумных Искусств, которую Ван Инсу так умело вернул адептам.              Эта книга являлась неким подобием журнала посещений. Хоть в Школе Опиумных Искусств и была гарантирована полная анонимность тем, кто прибегал к её услугам, но глава школы считал необходимым иметь козырь в рукаве, поэтому записывал в той книжке всех посетителей, дабы в случае неприятностей при помощи тех записей шантажировать обратившихся к нему за помощью.              Об этой самой книжке мало кто знал, потому что глава школы хранил её в тайнике, Ван Инсу же смог проникнуть в эту тайну, благодаря своему непомерному любопытству. Стоя на страже однажды вечером, он увидел третьего советника в стенах Школы Опиумных Искусств, который пришёл на встречу с главой, а также заприметил тайник главы и узнал о такой интересной вещице. Он рассчитывал в этой книге найти объяснение, чего хотел Цзюй Хуа от Школы Опиумных Искусств, и обнаружил его имя вместе с именем своего отца, а также ещё одного человека, которого он сейчас и преследовал.              Долго искать того человека не пришлось, он всё так же бродил по улицам города, как будто специально выставляя себя напоказ и разрешая себя найти. По всей видимости, у него тоже имелся разговор к Ван Инсу. Как только тот свернул в безлюдный переулок, Ван Инсу довольно громко крикнул ему:               — Ду Шэнь, остановись!              Человек, похожий на чёрную тень, остановился и развернулся, пристально глядя вперёд. В отличие от Ван Инсу он скрывал половину своего лица повязкой, но для того, кто на протяжении более десяти лет видел его каждый день, он не мог оставаться неузнанным.               — Ты ведь знаешь, что твоя походка выдаёт тебя! — бросил ему Ван Инсу.               — Ты бы лучше позаботился о том, чтобы скрыть свою собственную личность. Ходишь тут повсюду, светишь своим смазливым личиком.               — Теперь я ни от кого не скрываюсь, и не намерен с тобой драться. Я просто хочу задать тебе вопрос. Если ты посчитаешь нужным, пожалуйста, ответь мне.              Его слова прозвучали очень серьёзно, и Ду Шэнь коротко кивнул, давая понять, что готов выслушать вопрос.               — Пять лет тому назад двое людей из Клана Хризантем пришли в Школу Опиумных Искусств. Они попросили тебя об одной услуге. Я не прошу тебя рассказать о какой именно. Я лишь хочу, чтобы ты сказал мне, было ли это связано с Его Величеством или нет?               — Какое тебе до этого дело, Ван Инсу? Ты ведь давным-давно отрёкся от учений нашей Школы, — стальным голосом ответили ему.               — У меня появились собственные принципы, которые шли вразрез с учениями Школы, потому я был вынужден её покинуть. Ты, как я вижу, тоже не остался в стенах Школы, — бросил Ван Инсу, указав Ду Шэню на его одежду, которая не принадлежала их школе. — Поэтому прошу ответь мне.               — Какое тебе дело, касается ли это Его Величества?               — Я обязан ему всем и готов ради него умереть. Скажи мне, о чём они тебя тогда просили? Я знаю, что ты достойный воин и если я попытаюсь силой вытянуть из тебя всю правду, то мне это не удастся, но я всё ещё верю, что несмотря на то, через что мы прошли, в каждом из нас осталась капля человечности.              Ду Шэнь долго смотрел на Ван Инсу, сомневаясь, стоит ли ему рассказать о той просьбе. Но, в конце концов, сдался, скорее из-за желания похвастаться и показать своё превосходство.               — Наследник Клана Хризантем, а точнее, нынешней третий советник и его отец наняли меня в качестве Главы Секретной Службы короля.               — Так всё-таки ты имеешь прямое отношение к Его Величеству, — задумчиво произнёс Ван Инсу.               — Только не надо этих соплей. Глава школы уже тогда знал, что ты намереваешься нас покинуть, поэтому он рекомендовал меня на эту должность. Ты бы точно сдался, а я, будучи не таким многообещающим, как ты, смог сделать намного больше, и добиться расположения короля. Его Величество теперь доверяет мне, и именно я буду тем, кто найдёт для него лекарство.               — Что ты имеешь в виду? — непонимающе глядя на излишне гордого Ду Шэня, спросил Ван Инсу.               — Его Величество отравили, и я, конечно же, найду противоядие, а также того, кто посмел такое сотворить.               — Ты всегда воспринимал задания слишком серьёзно, — понимающе хмыкнул Ван Инсу.              Ду Шэнь на самом деле всегда всё принимал слишком близко к сердцу, никогда не мог отличить реальность от своих придуманных идей. В желании всем угодить, он никогда не знал меры, и сейчас Ван Инсу видел себя в облике Ду Шэня, ведь именно таким он был несколько лет назад, пока не осознал самое главное. Об этом он и попытался предостеречь своего бывшего товарища.               — Я очень рад, что тебе доверили такую важную должность. Я уверен, что никто другой не подошёл бы лучше тебя. Я знаю, что ты обижен на то, что я вас покинул и знаю, что вы все были тогда на меня злы, и не понимали моих поступков, но прошу тебя, послушай меня. Попытайся не натворить глупостей, о которых ты потом пожалеешь.               — Нет того, о чём я когда-либо буду сожалеть. Сожаление — твой удел, — нагло бросил Ду Шэнь, с вызовом глядя на Ван Инсу.               — Ты прав. Я много о чём сожалею, и поверь мне, в какой-то момент твоей жизни ты также будешь сожалеть. Пожалуйста, не совершай плохих поступков. Обдумывай хорошо всё, что ты делаешь, прежде чем сотворить это, ведь однажды вся боль, причинённая тобой другим людям, обрушится на тебя, и тебе станет невыносимо. Тебя будет разрывать на части от осознания того, что ты сотворил, но уже ничего нельзя будет исправить. Ты почувствуешь абсолютно всё то, что сделал с другими и даже больше, но пути назад не будет, и исправить содеянное будет уже невозможно.               Ван Инсу точно не знал, почему говорил это, но что-то ему подсказывало, что Ду Шэнь готов сотворить нечто ужасное, и он хотел предостеречь его от этого. Все те злодеяния, что они творили по приказам главы Школы, не проходили бесследно, и он хотел донести эту мысль до Ду Шэня. Сейчас ему было неважно, какое задание было у Ду Шэня, но в его глазах Ван Инсу читал отчаяние, которое было ему хорошо знакомо, и он точно знал, что последствия вскоре его настигнут. Когда-то они были так похожи, а значит, судьба вряд ли будет милосердна по отношению к Ду Шэню. Скорее всего, она будет такой же жестокой и перевернёт его мир с ног на голову.               — Я ответил на твой вопрос, поэтому уйди с моего пути, если не хочешь со мной сразиться! – серьёзно сказал Ду Шэнь.               — Мне казалось, это ты меня искал, чтобы похвастаться новым достижением, – тут же весело ответил Ван Инсу, после чего тяжело вздохнув и сосредоточенно глядя на того, добавил. – Хотя всё это неважно. Послушай, это не преступник, это проклятие. Прислушайся к моим словам. Сейчас мы ищем то, что может помочь Его Величеству, и ты можешь… Присоединиться к нам и помочь с поисками. Я уверен, твои знания и навыки очень нам помогут.               — Ты такой смешной, — рассмеялся Ду Шэнь. — Веришь в проклятия и магические артефакты. Ты стал таким слабым! На тебя жалко смотреть. Вот увидишь, я непременно достигну своих целей, а Его Величество поправится лишь благодаря моим стараниям…А ещё, я надеюсь, мы никогда больше не встретимся, — бросил он Ван Инсу, прежде чем скользнуть на оживлённую улицу и раствориться в толпе.               — Дурак, — тихо проговорил Ван Инсу, жалея, что когда-то давно не позаботился об этом глупом мальчишке.       

      ***

             После их разговора, Ван Инсу ещё долго бесцельно бродил по городу, думая о том, что узнал и он даже не заметил, как оказался перед постоялым двором, в котором они остановились. Солнце уже садилось, а его прогулка затянулась и это могло показаться подозрительным, особенно Ли Яну, поэтому Ван Инсу решил, что надо поскорее возвращаться. Не обнаружив никого из знакомых на первом этаже, он подумал, что ему стоит отправиться к себе и там дождаться, когда позовут на ужин, но открыв дверь своей комнаты, он неожиданно увидел Ли Яна, который, скрестив ноги, величественно восседал на его кровати.               — Заходи в комнату и закрой за собой дверь, настало время наказания! — приказным тоном сказал он и швырнул Ван Инсу под ноги его чёрные носки.               — Ммм, ты их постирал и надушил своим парфюмом, прямо сейчас же надену, — подняв носки и понюхав их, с довольной улыбкой на лице ответил тот.               — Это ты сделаешь потом, когда останешься наедине со своими непристойными мыслями, — приказным тоном сказал Ли Ян. — А сейчас, сними с себя всё!               — Кулончик на шее можно оставить?               — Можно, сожмёшь во рту, если что.               — Я бы предпочёл кое-что другое сжимать во рту, да вы, господин, не позволите.               — Верно, не позволю! Ложись, и не смей показывать свой срам у меня на глазах, — сказал Ли Ян, когда на Ван Инсу остался последний предмет одежды в виде тех самых нижних нательных штанов, в которых он любил расхаживать перед ним.              Остальную одежду тот скинул с себя молниеносно и бросил скомканной в углу, совершенно не волнуясь о её дальнейшей судьбе.               — Прямо на пол лечь? Там это, ходили всякие букашки, вдруг кто-то остался и укусит меня за нежное.               — Постели себе простынь, — махнул ему рукой Ли Ян, которого совершенно не интересовала сохранность нежных мест Ван Инсу.              Тот быстренько заглянул в шкаф, нашёл белую простыню, постелил прямо на полу и лёг лицом вниз.               — Я готов, мой господин!              Два раза Ли Яну повторять не нужно было. Он встал с кровати и, взяв в руки маленькую чернильницу и кисть для каллиграфий, одним слитным движением оседлал бёдра Ван Инсу, поудобнее устраиваясь сверху.               — Господин, можно спросить? – смиренно спросил тот.               — Нет! Ты вёл себя очень неподобающе и совершил множественно проступков, которые должны быть записаны, дабы решить — виновен ты или же нет.              Ли Ян поставил на пол чернильницу, обмакнул в ней кончик кисти, набрав побольше чернил, и начал выводить иероглифы прямо на спине Ван Инсу.               — Во-первых, Ван Инсу имел наглость проследить, а после посмел шантажировать уважаемого господина Ли Яна его же собственным невинным увлечением!              Ворс кисточки щекотал нежную кожу спины, а последний иероглиф из строчки оказался вписанным чуть ли не на самой пояснице.               — Во-вторых, Ван Инсу специально подговаривал владельцев постоялых дворов, чтобы те говорили, что у них больше нет пригодных для сна свободных комнат, чтобы делить одну комнату с уважаемым господином Ли Яном, и всячески выводить его из себя своими шуточками и подколками.              По всему телу Ван Инсу прошёл табун мурашек. Ли Ян подумал, что это из-за того, что тот постеснялся своих плохих поступков, но только Ван Инсу вовсе не его поступки вгоняли в краску.               — В-третьих, Ван Инсу имел наглость увидеть и даже прикоснуться к телу уважаемого господина Ли Яна, что считается серьёзным проступком, даже если его намерения были чисты, и он хотел помочь.              Ван Инсу недовольно заёрзал на полу, слегка приподнимаясь и, закусив губу, сказал:               — Это несправедливо, господину Ван Инсу даже пришлось выдавить уважаемому господину Ли Яну прыщ на попе! Поэтому не стоит его наказывать за простое намерение помочь.               — Нет уж, стоит. Не попытайся Ван Инсу задобрить уважаемого господина Ли Яна сладостями, прыщ бы и вовсе не вскочил!              Ван Инсу не нашёлся, что на это ответить, ведь он с трудом сдерживал рвущийся наружу стон. Возбуждение ударило в голову, и чтобы хоть как-то успокоить себя, он начал царапать ногтями деревянный пол.               — И напоследок, Ван Инсу намеренно не препятствовал заключению брака с уважаемым господином Ли Яном, хотя мог использовать свою курительную трубку и избежать этого недоразумения, чтобы не запятнать чистую репутацию уважаемого господина Ли Яна.               — Протестую! — послышался сдавленный голос Ван Инсу. — Ван Инсу мог бы затребовать исполнения супружеского долга с уважаемым господином Ли Яном, но забеспокоился о его репутации и не посмел о таком заявить.               — Протест принимается.              Ли Ян, вновь обмакнув кисть в чернила, провёл снизу вверх толстую линию, зачёркивая последний пункт. Он нарочито медленно водил кистью, чувствуя, как тело Ван Инсу под ним напрягается.               — Ну и что мы имеем в конце? Целых пять пунктов, из которых можно сделать вывод, что Ван Инсу…              Ли Ян слегка приспустил нижние штаны и большими иероглифами на пояснице Ван Инсу написал — «Виновен».               — Виновен! — озвучил свой вердикт он, находясь в очень приподнятом настроении и будучи до невозможности довольным своей работой.              А вот Ван Инсу, наоборот, казался излишне недовольным, поскольку своими ногтями расцарапал весь пол вокруг себя, а последние иероглифы стали для него настоящим испытанием.               — Ли Ян … Слезь, — сдавленно сказал он, на что Ли Ян, выпустив кисть, усмехнулся и спросил:               — А то что?              В следующий миг он оказался прижатым к полу, а над ним нависал Ван Инсу, тяжело дыша и пожирая его совершенно безумным взглядом.               — А то я, правда, захочу взять своё…       

      ***

             Поздно ночью уже Ван Инсу стоял возле комнаты хозяйки и сердечно просил её затопить ему баню.               — Гуй знает, чем занимаются по ночам, а мне потом баню им топить! Сволочи! — плюнула хозяйка и окинула недовольным взглядом Ван Инсу, который прикрывал нижнюю часть своего тела куском красной ткани.              Свой верх бесстыдник ничем не прикрыл и всё время пятился спиной к стене. Она ещё долго недовольно ворчала, пока растапливала баню, а Ван Инсу лишь молчал и, улыбаясь, молил всех богов услышать поскорее его просьбу, а именно подарить ему такое долгожданное уединение в ванной комнате. Он трусливо сбежал от Ли Яна, но тот даже в ванной комнате не пожелал покинуть его мысли. Потому той тёмной ночью спина отмылась гораздо быстрее, чем остыло разгорячённое тело Ван Инсу.