КОРОЛЕВСТВО ЦВЕТУЩЕЙ ВЕСНЫ

       — На улице вас ждут прохладительные напитки, а мне пока что, с вашего позволения, нужно поговорить с сыном, — с нажимом произнёс Ли Ю.       Все поклонились и отправились к маленькой беседке, что находилась возле большого пруда с восхитительными лотосами с розовыми лепестками, пока Ли Ян остался поговорить с отцом. Тот недовольно проводил взглядом близнецов, которые дурачились с частями ключа, и Ван Инсу, который даже не удостоился прибрать за собой, оставив осколки сломанной шкатулки, так и лежать на полу. Ли Ян, чувствуя недовольство отца, попытался его отвлечь:        — Отец, наш путь был долгим, и я хочу попросить твоего разрешения нам всем вместе заночевать сегодня в нашей школе. Я знаю, что это против наших правил, но всё же, в связи с поручением короля, может быть, возможно сделать исключение?       Ли Ян стоял перед отцом, застывший в положение полупоклона, с учтиво опущенной головой, и не смел поднять и взгляда, пока всё это говорил. Он боялся прежде всего, что тот ему откажет, после чего он не сможет смотреть в глаза остальным. Правила он чтил, но считал, что иногда можно было делать из них исключения, его отец же, никогда так не считал и беспрекословно требовал их строгому следованию как от себя, так и от других.        — Правила нашей школы гласят, что мы не должны приглашать гостей в вечернее время суток, и тем более не должны оставлять гостей на ночь, — сурово сказал Ли Ю.       Ли Ян затаил дыхание, ведь слова отца походили на отказ, но надежда всё ещё была.        — Конечно же, из этого правила можно сделать исключение… но для кого? – задумчиво проговорил Ли Ю, продолжая гладить свои усы.        — Отец, — Ли Ян осёкся, встретившись с его суровым взглядом. — Учитель … все они уважаемые люди … взять хотя бы генерала Шань Ча, который считается лучшим другом короля. Как мы можем не принять его?        — А кроме него, кто ещё там с тобой приехал? — спросил Ли Ю, как будто ранее все эти люди не представились ему по всем правилам.       Ли Ян понимал, к чему ведёт отец, потому уверенно сказал:        — Отец, я ручаюсь за каждого человека, которого привёл в нашу школу!        — Даже за адепта Школы Опиумных Искусств? – изогнув бровь, спросил Ли Ю.        — Он бывший адепт, и уже давно презирает их учения.        — Тогда почему он до сих пор носит их одежду? — недовольно спросил Ли Ю и смерил Ли Яна тяжёлым взглядом.       Ли Ян застыл, не зная, что ответить, и задумавшись о том, почему он сам никогда этого не спрашивал? Но спроси он это, Ван Инсу точно бы отшутился и сказал, что у него нет другой одежды или денег на её покупку, и умолчал бы об истинных причинах.        — Я не знаю, отец, я не спрашивал, и он мне об этом не говорил. Мы не настолько близки, чтобы делиться таким, но я знаю одно, он так же сильно, как и я хочет помочь Его Величеству излечиться, — уверенно сказал Ли Ян.        — Ты настолько ему доверяешь? — жёстко спросил отец, видя, как Ли Ян по непонятным ему причинам защищал того человека.        — Отец, я даже себе не доверяю, но неужели ты так сильно хочешь, чтобы я выставил его за ворота?        — Он мог бы пойти заночевать в деревню, и не осквернять своим присутствием нашу обитель чистоты!        — Уже темнеет, а до ближайшей деревни далеко, к тому же, что будет, если он расскажет всем, что его не хотели пустить заночевать в нашей школе. Какими мы будем в глазах людей, если откажем человеку в помощи. Разве наши учения не твердят, что мы должны помогать всем? — повысив голос на собственного отца, спросил Ли Ян.       Многоуважаемый Ли Ю смерил сына недовольным взглядом, после чего, встав со своего места и отвернувшись спиной, сказал:        — Расположи своих гостей, как считаешь нужным.        — Благодарю вас, учитель, — сказал Ли Ян и, поклонившись, покинул кабинет отца.       Закрыв за собой дверь, он остановился и посмотрел вперёд на пруд с кувшинками. Он и сам не понимал, почему он так себя повёл и почему защищал Ван Инсу перед отцом, ведь он так же считал, что тот опасен. Было ли это по причине того, что он увидел тогда, когда отравили евнухов, или же потому, что отец засомневался в нём самом, но скорее всего это было потому что тот сомневался, что Ли Ян может справиться с Ван Инсу и он хотел доказать обратное.        — Я ношу красные одежды с чёрными цветами мака для того, чтобы никогда не забывать, кем я был и что сотворил в прошлом.       Услышав голос Ван Инсу, Ли Ян подпрыгнул вверх от удивления. Тот стоял, облокотившись о стену рядом с дверью кабинета Ли Ю и, наверняка, специально сказал это так громко, чтобы тот его услышал. Следом Ван Инсу растянул губы в широкой улыбке, выдерживая испепеляющий взгляд Ли Яна.        — Пойдём за мной, я покажу тебе твою комнату! — скомандовал Ли Ян и увёл Ван Инсу как можно дальше от кабинета отца.

***

      Каждому выделили по комнате, разделив даже Фэн Лина и Фэн Сина. Ужин им принесли так же в комнаты, велев, особенно Ван Инсу, не показываться на глаза учащимся и потому решив лечь пораньше, тот осторожно, двумя пальцами, подтянул белое одеяло к горлу и закрыл глаза. От звенящей вокруг чистоты мурашки прошли по его телу. Даже проклятые простыни противно хрустели и Ван Инсу показалось, что в этой школе, вместо того, чтобы учиться, все стирали простыни и драили полы.        — Ну невозможно, чтобы пол был настолько чистым, что можно увидеть своё отражение в нём! — возмущённо воскликнул Ван Инсу куда-то в потолок, а после про себя добавил: — Неудивительно, что Ли Ян стал таким.       Ван Инсу повернулся набок и задумался о нём. То, как Ли Ян сегодня пытался его защитить, было довольно мило, тем более учитывая тот факт, что сам Ли Ян его вроде бы недолюбливал. Но сегодня он попытался заступиться за него перед отцом. Или учителем? Кажется, многоуважаемый Ли Ю был больше учителем, чем отцом.       Ван Инсу не провёл в стенах этой школы даже дня, а уже мечтал, как бы поскорее отсюда уйти. Вокруг всё было настолько идеальным и совершенным, что казалось, малейшая оплошность будет восприниматься, как настоящая катастрофа. Как сыну главы школы, Ли Яну наверняка приходилось ещё труднее, ведь он должен был быть идеальным во всём. Но как быть идеальным, когда у тебя такой характер? Ван Инсу считал, что у Ли Яна был бунтарский характер. Хоть он и пытался его всячески сдерживать, в сложных ситуациях дерзкий характер непременно выходил наружу. Ли Яну лучше бы подошли учения Школы Опиумных Искусств. В той школе у Ван Инсу детство прошло относительно счастливым, а всё потому, что им не забивали голову всякими правилами, а наоборот, поощряли шалости и проказы. Там считали, что чем ребёнок активнее, тем лучше, а необузданная энергия юных тел направлялась на тренировки и различные опыты над живыми и неживыми существами, так что, по сути, им разрешалось делать всё.        Конечно, у них тоже были правила, но их подача была такой незаметной, что никому из учеников и в голову не пришло бы их нарушить. В отличие от Школы Белоснежного Лотоса, в котором, как Ван Инсу слышал из разговора Ли Яна и его отца, не разрешалось даже приводить гостей ближе к вечернему времени, не говоря о том, чтобы позволять им остаться на ночь в школе.        — Что за сумасшествие? – тихо проговорил Ван Инсу. — Ладно нам не разрешалось никого приводить, ведь местонахождение Школы держалось в секрете, но Школа Белоснежного Лотоса всегда славилась своим гостеприимством, так как же у них могли появиться такие дурацкие правила?       Ван Инсу тяжело вздохнул и ещё тише проронил:        — Мда, тяжело ему пришлось.       Он сразу заприметил, как Ли Ян переменился, стоило ему оказаться в кабинете отца. Спина стала напряжённой, и даже голос изменился, как будто Ли Ян старался изо всех сил сдерживать свои эмоции, ведь Ли Ю явно был из тех людей, утверждающих, что эмоции лишь мешают в повседневной жизни. Ван Инсу несколько раз встречал таких людей, и хоть они были из совершенно разных сословий, всех их объединяло лишь одно: такие люди никогда не терпели непослушания и давили на человека до тех пор, пока тот не поступал именно так, как они того хотели. По мнению Ван Инсу, Ли Ю был настоящим злодеем. Не потому, что совершал какие-либо плохие поступки, а потому что людям, что находились рядом с ним, он не давал право выбора. Ли Ян отчасти был на него немного похож, особенно, когда старался показать себя наилучшим образом, как идеальный ученик Школы Белоснежного Лотоса, и вероятно, именно поэтому Ван Инсу поначалу и посчитал, что Ли Ян притворщик, но позже он увидел его настоящего, и теперь он точно знал, что человек, который вырос в таких условиях, непременно имеет право на маленький грязный секрет.       Секрет Ли Яна вновь заставил Ван Инсу вспомнить о том, как тот яростно защищал его перед своим отцом, и Ван Инсу хотелось научиться читать мысли, дабы узнать, что же именно творилось тогда у Ли Яна в голове. Он улыбнулся, осознавая, что такой маленький, и казалось бы, незначительный жест, заставил его поменять своё отношение к Ли Яну. Ему стало жалко Ли Яна и Ван Инсу не видел в этом ничего плохого, ведь именно из-за жалости он когда-то давно полностью изменил свою жизнь. Кто знает, может и эта жалость к Ли Яну сумеет преподнести ему нечто хорошее в его новой жизни.

***

      Утром все собрались и, даже не позавтракав, отправились дальше в путь. У каждого из этой разношёрстной компании, сложилось впечатление, что несмотря на поражающую красоту Школы Белоснежного Лотоса, место это было очень неуютным. Всем им захотелось как можно быстрее покинуть это место и выдохнуть с облегчением, увидев привычный несовершенный мир. Они отправились по дороге на север к трём известным городам, что на их старинной карте были обозначены тремя красными точками, и к вечеру остановились на постоялом дворе в маленькой деревушке, расположенной недалеко от конечной цели маршрута.       Очередная ночь на постоялом дворе и очередной полуобнажённый Ван Инсу, слоняющийся туда-сюда по комнате Ли Яна. В этот раз они набрели на какой-то очень дорогой постоялый двор, в котором оказалась куча кроватей, что было роскошью даже для богатых семей, но по сложившейся уже традиции много комнат у них, конечно же, не было, потому Ли Яну и Ван Инсу вновь пришлось заночевать вместе.       Кровать, которую сразу же облюбовал Ван Инсу, была с балдахином. Он мог бы запросто закрыться тёмной тканью с цветочной вышивкой от всего мира и никого не видеть. Смог бы, если бы, наконец, успокоился и не маячил перед глазами Ли Яна, которому такая роскошь, как балдахин почему-то не досталась. Он хотел поскорее раздеться и отойти ко сну, но, как назло, его любимая заколка запуталась в волосах и ему приходилось очень распутывать свою причёску.       Сидя на кровати, слегка склонив голову и пытаясь понять, что же именно произошло с его волосами, то и дело перед ним маячили то вправо, то влево нижние полупрозрачные штанишки и в конце концов, Ли Ян не выдержал и буквально зарычал:        — Да успокоишься ты уже, наконец, или нет!?        Ван Инсу застыл на месте, посмотрел удивлённо в сторону рычащего соседа и расплылся в широченной улыбке.        — Мешаю, да?        — Конечно, мешаешь! — зло выкрикнул Ли Ян.        — Я старался, — ещё шире улыбаясь, ответил Ван Инсу.        Ли Ян промолчал и лишь злобно зыркнул в его сторону, а Ван Инсу, подойдя ближе, на ладонях протянул свою курительную трубку.        — Моя госпожа сегодня ночью очень сильно взволнована и совершенно меня не слушается. Я не понимаю, что же стряслось, — пожаловался Ван Инсу, отчего Ли Ян посмотрел на него как на умалишённого. — Если бы ты мог, — промямлил он и по-детски зашаркал ногой, словно ребёнок, который хочет о чём-то попросить. — Ты ведь как-то обещал моей госпоже познакомить её со своим оружием. Может быть, если сделать это сейчас, то она немного успокоится?       Ли Ян несколько раз моргнул, глядя на золотую трубку в руках Ван Инсу, вспоминая, как однажды ночью решил разыграть маленький спектакль и даже поклонился этой самой золотой трубке, назвав её госпожой. Тогда же он и дал это обещание, о котором сейчас говорил Ван Инсу. Вспомнив тот разговор, ему пришло в голову, что из этого он может извлечь неплохую выгоду.        — Я познакомлю вас, госпожа, со своим Ляньдао, но только если ваш нерадивый хозяин по имени Ван Инсу, поможет мне распутать волосы, — сказав это, Ли Яну вновь показалось, что узор курительной трубки по-особенному блеснул, после чего Ван Инсу активно закивал головой.        — Конечно же, Ван Инсу поможет, он сделает всё для своей госпожи Янь Доу, — сказал тот, ярко улыбаясь.        Ли Ян пронзительно на него посмотрел, после чего направился к маленькому стульчику, на котором лежали его вещи. Из дорожной сумки он извлёк изогнутые полумесяцем ножны из тёмно-зелёного материала, на котором была мелкая роспись, изображающая цветы лотоса. И Ван Инсу мог видеть с каким трепетом Ли Ян относится к своему оружию только по тому, как тот бережно брал его в руки. Следом, тот встал перед ним, протягивая своё оружие ближе к курительной трубке.        — Познакомьтесь, госпожа, это Ляньдао. Он немного стеснительный, так как ни разу не знакомился с прекрасными дамами. Вы уж будьте так любезны разговорить его, он у меня тот ещё молчун.       Пока Ли Ян говорил эти слова, он пытался сдержать вырывающуюся наружу улыбку, потому что эта сцена показалась ему совершенно абсурдной. Да он в жизни бы не смог подумать, что однажды познакомит свой серп с курительной трубкой, на манер того, как родители знакомят своё чадо с будущей невестой. Напротив, Ван Инсу был совершенно серьёзен, пристально наблюдая за всеми его движениями, а также пытался каким-то образом прислушаться к своей курительной трубке, и Ли Ян с трудом сдержал смешок, когда увидел, как тот восторженно на него посмотрел.        — Госпоже очень сильно понравился твой серп. Как насчёт того, чтобы оставить их наедине и они поболтают? — очень серьёзно спросил Ван Инсу, и по нему было видно, что он слегка переживает, что Ли Ян откажет ему в этой просьбе.       Ли Ян же, которого эта ситуация очень сильно забавляла, решил продлить этот спектакль, и одобрительно кивнув, сказал:        — Мы можем поставить их рядом на подоконнике, и на протяжении ночи они наболтаются вдоволь.        — Отлично, — ещё более восторженно воскликнул Ван Инсу и с улыбкой на лице побежал в сторону подоконника, всё время поглядывая назад, чтобы убедиться что Ли Ян за ним последовал.       Тот же, тяжело вздохнув и вновь усмехнувшись, сравнялся с ним и положив свой серп на подоконник рядом с курительной трубкой Ван Инсу, пригрозил пальцем своему же оружию:        — Не обижай госпожу! — сурово сказал он после чего развернулся, и прикрыв рот рукой, дабы не рассмеяться во весь голос, направился к кровати, откуда поманил пальчиком Ван Инсу. — Ты, мне кажется, что-то обещал, не так ли?        Сам Ван Инсу ещё некоторое время стоял возле подоконника и внимательно смотрел на два предмета, что там лежали, а после, убедившись в их сохранности, подошёл к Ли Яну, дабы, как и обещал, помочь тому с волосами. Начав с ними возиться, он больно дёрнул Ли Яна за волосы, и тот коротко вскрикнул:        — Ай!        — Негоже такому благородному господину как ты, поднимать голос по пустякам, — явно над ним издеваясь, пропел Ван Инсу.        — Разве же от пустяков. Я подумал, ты собрался мне голову оторвать, — ворчливо отозвался Ли Ян.        — Твоя голова мне совершенно неинтересна, так что можешь не волноваться, — пробубнил Ван Инсу, продолжая достаточно ощутимо дёргать Ли Яна за волосы.        — Сними, пожалуйста, только заколку и распутай волосы, а ленту оставь на месте, мы не в таких отношениях, чтобы распускать друг при друге волосы, — командным тоном приказал Ли Ян. Ван Инсу, тут же его передразнивая, выдал:        — Слушаюсь, о великий повелитель!       Некоторое время спустя он всё-таки выпутал из волос острую заколку и бросив её на кровать, сказал:        — Знаешь, тут у тебя на кончиках колтун. Именно поэтому она и запуталась, тебе бы его отрезать.        — Что ты говоришь такое? — с ужасом проговорил Ли Ян и, повернувшись к Ван Инсу, собрал все свои волосы, прижав к шее, как будто боялся, что Ван Инсу сейчас же вытащит нож и начнёт кромсать его волосы.        — Да что ты так боишься? Это всего лишь маленький колтун на кончиках, и ты не сможешь его распутать. Аккуратно ножичком поддеть, и никто даже не заметит.        — Ни в коем случае! Предки нам завещали, не срезать свои волосы. Это дань уважения нашим родителям, которые заботились о нашем теле, и я даже думать о таком не хочу! – возмутился Ли Ян.        — Не ври, там внизу у тебя довольно гладенько, — довольно скалясь, выдал Ван Инсу.        — Где? — непонимающе спросил Ли Ян, чьё лицо стало мертвенно-бледным.        — На шелковом веере, — хитро сказал Ван Инсу, взглядом указав на пах Ли Яна. — Я собственными глазами видел, что там ничего нет. Неужто ты хочешь мне сказать, что там не проходило лезвие ножа, а просто ничего не выросло?       Лицо Ли Яна стало красным, словно спелый помидор. Он вспомнил, как однажды увидел такой образ у одного из своих любовников из «Золотого гибискуса», и демоны дёрнули, последовать его примеру. Чувствуя неловкость и стыд, он одной рукой всё ещё придерживал волосы, а второй медленно закрыл ту область, на которую пристально глядел Ван Инсу. Тот его настолько устыдил, что он даже не знал, что ответить, сгорая со стыда. Следом, Ван Инсу издал тихий смешок и пока Ли Ян думал, как именно справиться с такой неловкой ситуацией, подошёл ближе и, придержав остальные волосы, чтобы Ли Яну не было больно, взял, да и оторвал колтун из спутавшихся волос. Ли Ян вздрогнул и хотел было что-то сказать, но полуобнажённый демон улыбнулся и подмигнул.        — Не волнуйся, я такую гладкость, наоборот, только приветствую, — весело сказал он, в то время как Ли Ян закрыл красное лицо руками.        — Да ну тебя! — в сердцах воскликнул он.        — Эй, ну ты что? Обиделся что ли? — растерянно спросил Ван Инсу, пододвигаясь ближе, из-за чего Ли Ян почувствовал его горячее дыхание на своих ладонях.        — Угу, — тихо пробубнил он.        — Ладно, тогда забирай мою кровать, я же видел, что она тебе приглянулась, — сказал Ван Инсу и Ли Ян, убрав руки с лица, удивлённо на него посмотрел.        — Правда, отдаёшь её мне? — потерянно спросил он.        — Да, забирай, а то ещё меня проклянёшь из-за того, что я тебе волосы оторвал.        — Ладно, — с подозрением глядя на Ван Инсу, сказал Ли Ян и быстро метнулся к кровати с балдахином, пока тот не передумал.

***

      Глубокой ночью Ли Яна разбудил тихий голос Ван Инсу.        — Ли Ян, Ли Ян, проснись, — шёпотом звал он и Ли Ян не на шутку перепугался.        — Что случилось? — испуганно спросил он, рывком сев на кровать.       Ван Инсу держа небольшую свечу в руках, стоял возле его кровати и огромными глазами глядел прямо на него.        — Ли Ян знаешь, в моей кровати огромная дыра, — сказал тот и Ли Яну показалось, что он всё ещё спит.        — Никакой дыры не существует. Иди спать, — пробубнил он, но Ван Инсу продолжил настаивать:        — Ты не понимаешь Ли Ян, там только маленький краешек, на котором ты сидел, нормальный, а дальше в моей кровати огромная дырка и я не могу на ней спать.        — Ладно, давай посмотрим на твою дырку, — поморщившись сказал Ли Ян, вставая с кровати, на что Ван Инсу как всегда ехидно подметил:        — Как думаешь остались ли ещё невинные уши в этом трактире или всех осквернил ты, ища так громко мою дырку?       В очередной раз зло на него посмотрев, Ли Ян подошёл к его кровати и, отодвинув в сторону простынь, увидел дырявый матрас, который провис до самого пола, поскольку под ним ничего не было. Откинув и его в сторону, Ли Ян обнаружил, что в деревянном каркасе кровати Ван Инсу была огромная дыра, которую, вероятнее всего, хозяин трактира намеревался скрыть тем самым тонким матрасом.        — Вот проходимец, — вырвалось у Ли Яна.        — Ага, ага, — поддержал его Ван Инсу.        — Надо его позвать и разобраться, — ворчливо сказал Ли Ян, возвращаясь к своей кровати, на что Ван Инсу, хитро улыбаясь, выдал:        — Уже ночь, никто не придёт разбираться, так что ... Ли Ян, пусти в свою кроватку, а?        — Нет, — тут же отрезал тот.        — Ну, пожалуйста, Ли Ян. Ну хочешь, я на колени перед тобой встану? — жалобно протянул Ван Инсу, согнув ноги, как будто и впрямь собирался встать перед Ли Яном на колени.        — Не нужно! — громко воскликнул тот.        — Ли Ян, твоя кровать с балдахином такая большая, что туда помимо нас можно ещё близнецов уложить, и всё равно место останется! Так почему же ты не хочешь меня туда пустить? Я обещаю быть послушным и вообще к тебе не приближаться.       Голос Ван Инсу звучал жалобно и Ли Яну стало совестно, ведь изначально та испорченная кровать предназначалась именно ему, и если бы Ван Инсу не поменялся с ним местами, то именно Ли Ян оказался бы без места для сна. Обернувшись назад, он посмотрел на большую кровать с балдахином: та была добротной и довольно вместительной, так что при желании там и впрямь можно было уложить четверых людей. Подумав о том, что им с Ван Инсу было не впервой спать близко друг от друга, и ещё немного поколебавшись для приличия, Ли Ян выдал:        — Ладно... Но, если ты хоть пальцем меня тронешь…        — Да-да, знаю, ты оторвёшь мне голову — весело ответил ему Ван Инсу. — Мне не впервой с вами спать, господин, потому мне хорошо известно обо всех ваших постельных предпочтениях.       Ли Ян недовольно закатил глаза и, усевшись на свою кровать, завернулся в одеяло и откатился в самый дальний угол, надеясь, что Ван Инсу на сегодня исчерпал весь свой запас дурацких шуток. Тот, к его удивлению, ничего не сказал, лишь потушил свечу и лёг в противоположный от Ли Яна край кровати, тут же притворившись спящим. Ли Ян же ещё некоторое время старался быть начеку, но под звук мирного сопения Ван Инсу и сам не заметил, как заснул.

***

      Первым утром проснулся Ван Инсу, и обнаружил у себя под боком спящего Ли Яна, самозабвенно уткнувшегося носом ему в шею и крепко обнимающего его за талию. Ван Инсу некоторое время лежал и бездумно глядел в потолок, после чего тихо сказал сам себе:        — Сейчас проснётся и будет верещать, как умалишённый, оно мне надо?       Он широко улыбнулся, после чего пальчиком осторожно пощекотал Ли Яну кончик носа, отчего тот лишь недовольно поморщил многострадальный носик, но так и не проснувшись отлип от Ван Инсу и перевернулся на другой бок, а тот поспешил, как можно быстрее выбраться из кровати.