Золотой закат

«Как же хорошо!» Мэй пробежала по теплице с травами, ныряя в облака ароматов: мята, мелисса, орегано, затем базилик и перилла. Прошло два с половиной года после нападения на поселение. Они сумели восстановить ферму и городок, даже расширились. Построили пристойной мощности ветряную электростанцию, Ван Тао в свободное от заводских дел время колдовал над пивоварней. Адаптированный ячмень давал на удивление хорошие урожаи на местных легких почвах, а вот хмелевые гранулы он возил с Эсперансы. — Какая же красота, правда? Мэй помахала работницам, которые грузили в машину ящики с томатами, шпинатом и клубникой — для столовой завода и на продажу в овощной лавке городка — Это все благодаря вам, — ответила одна из них. — У вас золотые руки, Мэй. Благодарить следовало вовсе не ее, а погибшую в бойне, устроенной Фином Сильверстоуном, Майю, агронома и лучшую наставницу. Йонас и Мэй оплатили учебу ее внукам, ее дочь присылала поздравления на праздники, и до сих пор утрата ощущалась камушком в горле. Однако несмотря на смерти и страдания своих обитателей, маленькая планета все так же бежала по орбите, подставляя каменистые бока красному солнцу каждые четырнадцать стандартных часов, и его мягкие теплые лучи позволяли расти новой жизни. Мэй набрала клубники и мяты для завтрака. Прыгнула в свой электромобиль и погнала по бурым холмам к дому. Во дворе пахло розмарином. Кустики прижились на камнях, и никакой дополнительный полив им не требовался. Под одной из веток сидела ярко-синее существо с ладонь длиной, что-то среднее между ящерицей и жуком. Мэй кинула ему половинку ягоды. — Я приготовил ваше богомерзкое блюдо! — Йонас указал на стол, где стояла миска с румяными, как называл их Смирнов, сырниками. — Даже не сжег! — Ты лучший! Мэй отсыпала ягод в миску, достала баллон взбитых сливок. Кофемашина бодро загудела, распространяя запах смолотых темных зерен. День обещал быть нежарким — небо затягивало сиреневыми облаками. Дождь на этой планете — редкость, но сегодня может и пройти. — Поедешь на завод? — Нет, — Йонас кинул тосты на тарелку и тоже сел за стол, — займусь вентиляцией, надо фильтры поменять. — Ладно. Если что… Он молча кивнул. Мэй и забыла, что в отличие от древнего корыта, которое притащил в самом начале Смирнов, в новой машине ноги не требовались. Так гораздо удобнее, хотя она с радостью подкинула бы его до завода сама, как делала каждое утро еще недавно. — Булочка ты моя, — Йонас поймал ее уже в дверях и крепко обнял, — не вздыхай так. Реально нужно сменить фильтры. — Ага, — Мэй чмокнула его в щеку, — к обеду вернусь.

***

Йонас был единственным, что её реально беспокоило в последнее время. После возвращения из удивительного путешествия к неир он сразу включился в работу и буквально горел стройкой и новыми проектами, но затем постепенно погас. Заводом занимался Ван Тао, фермой — сама Мэй, торговые дела вел Смирнов, а Йонас даже летать стал реже, хотя навигация была единственным, что зажигало огонь в его глазах. Мэй предлагала привезти психолога с Тау, ей прошлый раз помогло, но он лишь отмахивался. Все хорошо, зачем таскаться туда, где и без него всё работает. Смирнов называл это кризисом среднего возраста. — Пройдет, — говорил он, потягивая пиво на скамейке у теплиц, — у меня тоже такое было. У всех случается рано или поздно. Пострадает да и найдет новый смысл жизни. — Жалко его как-то. И еще кажется, что я стала взрослой, а он подростком. — А ты не парься, — Смирнов сделал большой глоток и вытер губы, — он мужик, пусть сам свои заморочки разгребает. Тебе мало, чем заняться? — Достаточно. Мне не хватает Рэи, она бы в сто раз быстрее все тут вырастила! — Сгоняйте в гости к малой, есть же на чем. Что сидите как пни на месте? Мэй нахмурилась, но признала — сидят как пни. Словно нет у них великолепного золотого корабля, и нет по ту сторону Вселенной тех, кто наверняка будет рад их видеть. Подпрыгивая вместе с машиной на кочках среди бурых холмов и серых кустарников, Мэй думала, что всего пару дней — и они увидятся с Рэей и Эстер. Однако стоило добраться до завода, как на связь вышла Жюли Стоцкая. Они виделись не так и давно — Мэй летала на Тау обновить имплант с гормонами и проведать близких, — но в тот раз долгожданное событие не было анонсировано. — Ждем вас через две недели, — судя по голосу из передатчика, Жюли смущалась и одновременно светилась от радости. — Садитесь на Сибирь-три, там недалеко. — Сибирь? — челюсть у Мэй не захлопнулась. — Ага. Это же не династический брак по правилам, могу делать что хочу. — Ладно. Целую тебя! Увидимся! Широко раскрытые глаза Мэй обратились к Ван Тао. Тот подмигнул и продолжил копаться в таблицах и графиках. За прошедшие годы татуированный громила вырос в старательного управляющего, а старый образ мафиози только шел ему на руку — не все работники, нанявшиеся на безымянную планету, готовы были соблюдать закон добровольно. — Жюли и Альфред женятся! — объявила она, влетая в дом. — Через две недели. Готовься везти нас на Тау! Йонас ничего не сказал. Вынул руки из ультразвуковой мойки. Вздохнул раз, второй. Сел на кухонный стол. — Мэй, а может быть, мы все-таки тоже… — Давно же решили, что не надо. Зачем изображать то, чего нет? Она имела в виду «изображать нормальных людей», но вышло по-дурацки. Голубые глаза Йонаса стали холодными, словно слезы превратились в кристаллики льда. — Не думал, что ты так на нас смотришь. — Я не смотрю «так»! А вот ты сидишь в доме и дуешься на весь мир, делаешь вид, что все в порядке, но ничерта не в порядке. — Ты не смотришь, я не дуюсь! И чего бы ты хотела от меня? Цирковых номеров? — Нет. Просто я знаю, какой ты на самом деле! Ты меня от космических бандитов спасал! — Это давно было. Что-то пошло не так. Да всё! Всё пошло не так, с того дня, как меня загребли на Тау. Мэй словно хлопнули по ушам двумя горячими сковородками. Она смотрела на Йонаса и не могла поверить, и не хотела, пыталась сделать скидку на тот самый кризис, но стыд за собственные глупые слова и обида оказались сильнее. — Мэй! — донеслось сзади, когда она выруливала из двора в сумерки первой части сегодняшнего дня. — Мэй, постой! — Дурак! Она сидела в подвале генераторной, где когда-то работал Альфред, а теперь главными машинами поселения заведовала ее новая приятельница — отчисленная из сибирского лицея девчонка по имени Таня, обладательница внушительных форм, не менее внушительных мышц, суровая на вид, но добрая. — … и получается, что вся наша с ним жизнь была по его мнению ошибкой! Мэй пнула валяющуюся на полу гайку и чуть не получила за это ключом по лбу. — Не надо тут раскидывать! — Таня вернула гайку на место и теперь стало видно, что они лежали строго у тех мест, откуда удобно будет взять и прикрутить обратно. — По-моему, вы оба психуете. — Я не психую. — Ага. Стоишь спокойная, пинаешь всё. Сейчас я кожух на место верну и пойдем поедим, там сегодня котлеты дают. Мэй смотрела, как сильные руки Тани уверенно управляются с тяжелой крышкой. Это не паяльником водить, она бы так не смогла. Ей нравилось, что в поселении у каждого своя роль. Лишние люди тут не задерживались: сами сбегали или Ван Тао настоятельно советовал сменить работу. Некоторые сами уезжали через полгода или год, но оставшиеся становились почти семьей. Разные и одинаково ценные. Мэй дорожила каждым. Страшные картины обстрела вставали перед глазами всякий раз, когда она видела улицы городка, но теперь они были защищены. Правдами и неправдами Йонас выторговал у неир систему мониторинга и лазерную пушку для принудительной посадки непрошенных гостей. К счастью, оружие стояло без дела. — Мэй… Татьяна, приятного аппетита! Ну конечно, стоило сесть за стол, как Йонас Келлер притащился портить ей обед. Мэй посмотрела на него, представляя фирменный взгляд отца. — Привет, Йонас. Знаешь, как говорят у нас в Сибири? «Когда я ем, я глух и нем!» — Ладно. Принято. — Мы все обсудим сразу после обеда, — пальцы Мэй легли на плечо Йонаса. Обычно он носил замшевую куртку с Земли, теплую и чуть шершавую, но сейчас ладонь натолкнулась на скользкий холод газонейлона.

***

Самым ярким чувством, которое Йонас испытывал к себе в последнее время, было отвращение. Все началось у неир, когда Рэя и Эледа сторговались с соседней сферой на золотой корабль для Мэй. Это он должен был подарить ей корабль. Должен был защитить девчонок и вернуть их домой. Вместо этого он таскался за Эледой, как чемодан без ручки. И хотя она говорила, что он очень помог, Йонас не особо верил. Возвращаться в разрушенный поселок было нелегко. Хотя Ван Тао и выжившие работники сумели навести относительный порядок, завалы на улицах пахли смертью. Он чувствовал это каждый раз, когда руки касались остатков тепличного оборудования или двери генераторной. Восстановление, обновление, новый запуск фермы давали силы, и Йонас чувствовал былой азарт, как в те годы, когда он только ступил на путь космического пиратства. Недолго. Стоило жизни покатиться по проторенной дороге — краски снова померкли. Поселок, завод, клубничные грядки и торговля с неир вполне обошлись бы и без него. Пока Мэй и Ван Тао росли, Йонас топтался на месте. Или даже деградировал. Раньше он думал, что заработает достаточно денег, отсидится лет пять на Земле или Эсперансе, и к сорока заживет на Тау, как нормальный человек. Купит жилье в секторе посимпатичнее, найдет через старые связи работу каким-нибудь консультантом и, может быть, даже женится. Будет ездить в гости к родителям, сестре и племянникам, если такие заведутся. Теперь с этими мечтами пришлось распрощаться. Сколько он должен Смирнову? Йонас и сам не знал. Вот Альфред. Из того же района в секторе йота. Сумел выучиться, преподавал, а когда на голову вдруг свалилась девчонка из старой семьи, вписался в высшее общество как там и был. Вращаться в высшем обществе Йонас не хотел, но не сравнивать себя со школьным другом не мог. И не мог не думать, что Мэй отказывается от брака, потому что он преступник и нищеброд. — Прости, — сказал он, когда Татьяна ушла, — прости, я не должен был так говорить. — Не должен был! — Мэй все еще злилась. — Но сказал! — Я вовсе не думаю… Стой. Давай я подкуплю тебя пироженкой от Ларри? Ларри был единственным пекарем в поселении. Каждое утро он открывал лавку, где продавал свежие булочки и пирожные с заварным кремом. — Он уже закрылся. И все давно съели. — Вдруг успеем? Сопение означало, видимо, согласие. Йонас успел пожалеть — Ларри жил далековато от столовой по местным меркам, но вспомнил, что теперь-то у него есть транспорт. — Поедем домой? Сейчас стемнеет. — Ладно, — Мэй взяла пакет с двумя последними пирожными, — поедем, хочу кофе. Сделаешь? — Конечно. Что угодно для тебя. Не простила пока. Сидела и смотрела, как маленькая луна бежит по небу. На этой планете все слишком быстро. Местные сутки пролетают между завтраком и обедом, а едва успеваешь выпить кофе — снова рассветает. Йонас давно привык. Ко всему привыкаешь, кроме собственной ничтожности. — Послушай меня, — сказал он, когда поставил две чашки кофе на стол, — я совершенно не думаю, что наша с тобой встреча или наша жизнь, что-то из этого было зря. Наоборот! Без тебя я бы сдулся давно, а так еще трепыхаюсь. — Ну да. Только почему-то у тебя всё пошло не так. — Это не про тебя, булочка ты моя. Это про меня. Мэй подошла и села к нему на колени. Вгляделась пристально в лицо. От ее волос пахло пылью, а от кожи — кокосовым кремом. Йонас притянул ее ближе, провел кончиком носа ей по носу. — Рассказывай, — смягчилась она наконец. — Хватит молчать. Говорить вслух было стыдно, но Йонас кое-как выложил свои терзания. Закончил тем, что чувствует себя ненужным, пустым обременением. — Ну ты придумал — Мэй вскинула брови, — ты мне нужен. И ты, между прочим, наш навигатор! — Я… Он хотел бы закрыться. Спрятаться. Уйти дальше терзаться стыдом и сомнениями, но Мэй была так близко, что ни единого шанса на побег у Йонаса не осталось. — Я знаю, как сходят с ума, — сказала она. — Слова от этого не особо помогают. Но пока у меня нет ничего другого, только три слова, Йонас. Я люблю тебя. — Люблю тебя, — повторил он словно эхо. — Если тебе важно… Она не договорила, сделала маленький глоток кофе, а потом поцеловала его. Мэй была права, он лишь тянулся к видимой нормальности, но кофейный поцелуй кружил голову, и язык сам собой произнес… — Выйдешь за меня? — Так и быть, — все, что она сказала, прежде чем вернуться к его губам. Больше в тот день они из дома не выходили. Пирожные от Ларри были съедены только на ужин. Кофе пришлось, конечно, переделать.

***

Согласие Мэй, пускай символическое, придало Йонасу свежий импульс. Гнетущее чувство бесполезности сдало позиции. Он знал — ненадолго, нужно понять, куда двигаться дальше, но пока его полностью захватил предстоящий полет на Тау. Золотая «Аматерасу» была в три раза больше «Зари» и настолько же приятнее в управлении. Искин с самого начала принял Йонаса как родного, кресла казались удобнее, а вода из фильтра — вкуснее. Идеальное судно. Неир жили по строгим, иногда удушающим правилам, но природная эмпатия и тяга к творчеству и свободе находили выход даже в создании таких вот частично органических, почти разумных машин. Маршрут до Тау несложный, но космопорт «Сибирь-три» — маленькая площадка среди леса. Как там разместится такая махина? Йонас попросил техников проверить «космический катер» — двухместный кораблик для коротких полетов. Решил, что придется приземляться на нем, а золотого ската отправить домой со вторым навигатором. — Готова? Стартуем? Он посмотрел на Мэй в черных брюках и кожаной потертой куртке, из-под которой торчал край длинной серой футболки. Мэй что-то промычала неразборчиво — из-за шпильки во рту. — Вот так и не поверишь, что эта женщина свалилась на меня в золотом платье неприличной длины… — Получишь у меня! — Мэй ткнула его шпилькой в бок. — Я не собираюсь в коктейльных платьях летать, они не такие уж удобные. — Ты в любой одежде красивая. А уж без нее… Шпилька отправилась в пучок, а Мэй выразительно покрутила в руках синий цилиндр — неирское оружие, которое теперь всегда носила с собой. Ныряя в планково пространство, Йонас просил сибирских богов и Терру Роулз лично, чтобы в этот раз они долетели до пункта назначения без приключений. Хватит с него инопланетян, мафиози и прочей нечисти. «Не ты ли тяготился предсказуемостью? Стареешь?» — спросил голос в голове. Может быть, и так. Возраст берет своё, как бы ни хотелось оставаться двадцатилетним. Все меняется. Нужно двигаться дальше. Оставить после себя что-то кроме уголовного дела в архивах Федерации. «Что?» «Лука мешок!» — процедил Йонас, выправляя курс. Он начинал подозревать, что Эледа пытается из времени-пространства покопаться у него в мозгах. Хотя правильней было бы подозревать у себя шизофрению. — Это всего лишь я, мистер Келлер, — виновато пробубнил искин, — не отвлекайтесь от маршрута! — До инфаркта доведешь! Планково пространство толкнуло темной волной, и Йонас снова крепче вцепился в маршрут.

***

Тау встретила полуночной темнотой, в которой светился, точно затерявшийся маяк, космопорт «Сибирь-три». Диспетчер велела садиться, искин принял координаты, а Йонас вцепился в кресло. — Ты что дергаешься? — Мэй вернулась из технического модуля. — Думаешь, в лес сядем? — Да. Так и думаю. — Тебе надо пластырь от тревожности. На фоне светлых бежевых стен ее волосы казались потоком черной воды. Стоп. Куда делся пучок? — А это что на тебе? Подойди-ка… На Мэй вместо старых брюк и растянутой футболки было легкое платье в синих цветах. Йонас провел пальцем по вышитому стеблю на бедре, представляя, чем можно заняться, даже не раздеваясь — фасон позволял. — Обычное платье. Там даже ночью жарко. — Сейчас жарко станет тут… — Не опошляй мой корабль, Йонас Келлер, — строго сказала Мэй. — Вылезай из своего кресла, посадка через пять минут. Через десять минут «Аматэрасу» коснулась покрытия космодрома. Место нашлось. Двери внешнего шлюза выпустили Йонаса и Мэй во влажное тепло лесной ночи. В небе не единой звезды — клубящиеся облака обещают скорый дождь, как тот, что поливал Йонаса несколько лет назад. Не самые приятные воспоминания. — Яник! — зычный голос Смирнова прокатился как гром над черной площадкой с диодными огоньками разметки. — Приветики! — Привет, Егор! — Как долетели? Дай обниму. Что-то ты все прятался от меня, а? Смирнов прилетал на завод раз в три или четыре стандартных месяца, и в последние визиты Йонас не стал с ним встречаться. Ссылался на усталость, боль в ногах, а сам сидел в темноте дома и глотал слезы зависти к Мэй и Ван Тао, да всем, кто сидел в городском кабаке за кружкой пива и долгими разговорами. — Да… — Йонас отмахнулся. — Да! Балбес! Полегчало сейчас? Или нет? Ничего, отпарим тебя, всю глупость выпарим! Стараясь не задохнуться в медвежьих объятиях, Йонас одновременно старался не паниковать. Он помнил, что такое баня. Некоторое обновление после нее, действительно, чувствуется, но это обновление страдальца, прошедшего через пару кругов ада. — Хочу все увидеть днем! — Мэй сопела, вдыхая ночные ароматы леса. — Пахнет отлично! — Прыгайте в машину. Утром, все утром, спать хочу. Они уселись на заднем сиденье массивного вездехода. Смирнов сел впереди, скормил автопилоту маршрут, откинулся на кресле и захрапел. Мэй, которая подалась было вперед, вернулась на место. В руке она держала маленького плюшевого медвежонка.