Золотой закат

— А что стало с ребятами с того корабля, ну, где ты меня нашел? — спросила Мэй едва открыла глаза и увидела, что Йонас не спит, а валяется и смотрит в потолок. — То есть, ты тут занимаешь две трети кровати, — он щелкнул ее по носу, — воруешь мою подушку, а сама думаешь по ночам о посторонних мужиках? Йонас не был настроен отвечать и попытался улизнуть. Не так просто! Мэй решительно забралась на него верхом и сжала его запястья. Ни о каких мужиках она по ночам не думала. Просто под утро вспомнила Ван Тао, который в сущности был хорошим и исполнительным парнем, и подумала, что один из навигаторов тоже казался адекватным. Почему бы не забрать их с собой? — Интересная мысль. И тебя ничего не смущает? — Нет, а должно? — Они тебя в рабстве держали. Пусти меня! — Ван Тао хороший, он тут не при чем. А навигаторами вообще не кидаются! Она ослабила захват и тут же оказалась прижата к кровати тяжелым телом. — Попалась, булочка. Жаль, что пора вставать. — Ах ты! Нет уж, говори! Только вчера Мэй выяснила, что Йонас ужасно боится щекотки. Только так он, наконец, сдался. Рассказал, что один из парней погиб, шеф был ранен и отправился в спецтюрьму, а остальные — в каталажку на Эсперансе. — Надо сегодня встретиться с одним человеком полезным, — Йонас сел и потянулся, — подай ортезы, пожалуйста… — Не больно? Мэй осторожно потрогала кожу над коленом, откуда выходили серебристые контакты нейрошунтов — ортезы не просто удерживали ногу в нужном положении, но еще и стимулировали нервы, чтобы держать мышцы в тонусе. — Ни капельки! Разве что иногда пощипывает, но я давно привык. — Это хорошо… Ментоловый холодок пробежал по шее — страх потерять Йонаса, как потеряла маму. Страх, что болезнь заберет его раньше и быстрее, и она снова останется одна. — Булочка-булочка, — деревянная трость гулко стукнула по полу, — пойдем, покажу тебе, где тут самые вкусные булочки. Собирайся. — Мы же на другой планете! — осенило Мэй. — По-настоящему! — Собирайся! Она побежала умываться. Ванная в гостинице на Широваку больше напоминала уборную общего вагона маглева, чем настоящий номер в отеле, но Мэй не замечала бытовые мелочи. Ее мечта исполнялась. Пускай пока только в виде полета до поселения на задворках солнечной системы. Главное — начать! Вчера они с Йонасом сели в маленький, на четыре места, корабль «Синица». Второго навигатора и медика выделил Смирнов — сибирский министр, которого Жюли называла «дядя Егор», а отец «мой друг Георгий». Эти двое, мрачные сибирские парни, Мэй не особо нравились, поэтому со вчерашнего дня она усиленно думала, где найти других. Воздух под куполом Широваку был настолько густым, что его можно было резать ножом как желе. Запахи мастерских, теплиц, кухонь и магазинчиков кружились в едином танце, и голова Мэй кружилась вместе с ними. Пришлось приземлиться на пластиковые табуретки у крошечного столика и слушать, как Йонас делает заказ. — Где ты выучил язык? — вытаращилась Мэй. — Так говоришь хорошо… — А, это меня лисенок научил, пока мы с ним и Смирновым мотались. Сам потом занимался, но мало, знаешь, поговорить могу, а читать не особо. — Круто. Меня папа натаскивал. Я думала — не понадобится никогда. С кем мы встречаемся сегодня? Принесли вонтоны с имбирем в крепком бульоне, рис с овощами и паровые булочки. На несколько минут Мэй забыла вообще обо всем, кроме еды, собственного счастья и Йонаса. Он сидел напротив и с улыбкой смотрел, как она ест, и в его взгляде, в голубых как земное небо глазах, Мэй видела что-то новое. Не прежнее любопытство и легкое раздражение, не смирение перед обстоятельствами. Нечто иное. — Вкусно? — Йонас принял из рук хозяина кафе стаканчики с чаем. — Не спеши, у нас куча времени. — Очень! — расплылась в улыбке Мэй. — А с кем надо встретиться? — С моим очень старым знакомым. Он поставщик пластистали и готовых домиков, куполов, генераторов всяких. Оценим наш бюджет на базовый лагерь. Ты можешь погулять… В ответ Мэй ткнула его палочками, чтобы не пытался сделать из нее — даже мысленно — глупую бесполезную девицу. Пускай она не особо умна, но кое-что соображает. Старый знакомый оказался реально старым. Это был седой до белизны старик с самой впечатляющей бородой, которую Мэй в жизни видела. Ярко-синий костюм и малиновый галстук придавали ему совершенно фантастический вид, и при этом он отлично вписывался в колорит Широваку, как будто и не выделялся вовсе. — Йонас, а ты времени даром не теряешь, мальчик мой, — старик подмигнул Мэй. — Проходите, рассказывайте. — Отто, это Мэй Беллами. Мэй — это Отто, мы с ним… много интересных проектов реализовали. — Беллами? Из тех самых Беллами? — Мы будем осваивать новую планету, сэр, — Мэй решила взять ситуацию в свои руки, пока старый сплетник не продолжил расспросы в духе светских изданий. — На первое время нам надо разместить… Йонас, напомни, пожалуйста. Оказалось, что почти пятьдесят человек, как насчитали Йонас со Смирновым. Совсем немного в планетарных-то масштабах, но и немало. Всех нужно обеспечить водой, едой, жильем и электричеством. Мэй честно пыталась удержать все в голове и не поддаваться отчаянию. На минутку задумалась, того ли она хотела в самом деле? Такой ответственности? Не лучше было… — Мы справимся, да, Мэй? — Йонас приобнял ее и чмокнул в ухо. — Конечно! Не лучше! Вернуться домой и снова вести жизнь богатенькой девочки в золотой клетке — не лучше! Это Жюли видит свое место в адвокатском кабинете. Мэй даже на кухне пиратского корабля, в неволе, чувствовала себя свободнее, чем на светском рауте с каким-нибудь Финеасом Сильверстоуном. — … электростанция, водяные генераторы, что еще? Прозрачные купола для теплиц нужны? Будете помидоры растить? — Да, надо. Компостные установки и системы орошения еще добавь. — Записал. Посчитаю — напишу тебе. Надолго тут? Наши джунгли видели? — До завтра успеешь прикинуть? Хотели же утром дальше лететь. Отто пообещал напрячься. И взял с Йонаса обещание непременно показать Мэй местные теплицы. «Тут еще сам Стоцкий работал! — сказал он на прощание. — Главный наш ботаник, ну вы знаете!» Удивительно, но Йонас, сходивший с ума по Терре Роулз, не особо был в курсе про Стоцкого, да и семейными легендами не впечатлился. Пожал плечами и все. Про теплицы Мэй успела позабыть. Отвлеклась на обед, покупку газонейлоновой курточки с вышивкой — синей для себя и фиолетовой для Жюли, игру в маджонг за чашкой имбирного чая. Три раза напомнила сама себе, что она не в вечном путешествии, а в самом начале сложного и ответственного проекта.

***

— Ох, ничего себе! Настоящий лес! — Лес на леднике, да… Они стояли на пороге большой теплицы и пытались рассмотреть в высоте верхушки финиковых пальм и кончики банановых листов размером с большую лодку. — В Сибири тоже так? — Не напоминай, — поежился Йонас, — там было ужасно. Сначала гроза, потом ведьмы, потом Смирнов со своей рыбой. Не хочу больше. — Ведьмы? — Мэй ткнула пальцами ему под ребра. — Чего от тебя хотели ведьмы? Крови для темных ритуалов? Он отпрыгнул. Поймал ее ладонь и сжал крепко, повел Мэй дальше по теплицам. Ничего не ответил. Они молча прошли мимо лимонных деревьев, обошли закрытые секции с овощами и зеленью, заглянули в темные коридоры, где на кубах из рыхлого сырого субстрата росли пенными шапками грибы. — Давай уже вечером полетим на Эсперансу? — сказал наконец Йонас. — А как же смета? — Отто передаст по мультилинии. Не могу больше видеть это всё, как будто в гробу. Мэй хотела спросить, что произошло, но посмотрела на нахмуренные брови Йонаса, его напряженные плечи, и прикусила язык. Расскажет сам. Или оставит при себе, если так нужно. С отцом такой подход работал. Вернувшись на узкие улочки и тесные площади, а особенно — после обеда, Йонас повеселел. От идеи улететь пораньше не отказался, но согласился заглянуть в тир — и даже выиграл для Мэй умильный брелок в виде булочки. — Гуляете? — за спиной возник Карл, медик. — Видели, как играют в нейро-сеги? — Мы люди культурные, — отмахнулся Йонас, — по притонам не ходим. Собирайтесь, кстати, через два часа выметаемся отсюда. — А я думал, еще на ночку останемся… Никто не хотел улетать так быстро, только Йонас спешил, словно бежал от смерти. Расслабился только в тот момент, когда диспетчер разрешил взлет. Отель на Эсперансе и место в доке космопорта для корабля были забронированы только на завтра, так что команда приняла единогласное решение — провести ночь в космосе, на дальней орбите. Йонас уселся в навигаторское кресло, а Мэй пошла в свою комнатку — пересмотреть фотографии на коммуникаторе и поболтать по мультилинии с Жюли. Нервное мерцание оранжевых диодов разбудило быстрее, чем самый громкий будильник. Мэй буквально подкинуло на кровати, да так, что она едва не ударилась головой о дверь, когда спешила в технический отсек. Мониторинг систем корабля не показал критических ошибок, а значит, причина тревоги не в железе… Это еще хуже! Сколько она проспала? Судя по цифрам на коммуникаторе недолго, минут сорок. Они еще даже не на полпути к Эсперансе, значит, второй навигатор должен сменить Йонаса только через два часа. Так. Спокойно. Она заставила себя притормозить и отдышаться. Нужно просто пойти и убедиться, что все в порядке. В конце концов, это она новичок в космосе, а остальные — опытные бойцы. Мэй заглянула в навигаторскую и чуть не завопила от неожиданности. Медика, который при оранжевой тревоге должен находиться в двух шагах от навигатора, в кабине не было. Вместо него, примостившись на самом краешке кресла, держала Йонаса за руку и гладила по волосам женщина в черном. Копна кудрявых волос придавала ей обманчиво юный вид, но свет далеких галактик в глубине зеленых глаз и печальная мудрость во взгляде выдавали ее истинную сущность. Она больше не была человеком и была больше чем человеком одновременно. — Терра… — прошептала Мэй. — Привет, — Терра Роулз встала и протянула ладонь, — прости, что вломилась без приглашения. — Но… как? Почему? — Вы едва не попали туда, куда вам пока рановато, детишки, — Терра поправила Мэй завернувшийся внутрь воротник. — Йонас отличный навигатор, но иногда даже самому лучшему навигатору не вырулить в одиночку. Яснее ничего не стало. Терра Роулз умерла где-то лет пятьдесят назад, и тогда ей было сильно за сто. Пусть Мэй безошибочно узнала ее молодую версию — странно было бы не узнать — как вообще такое возможно? И при чём тут Йонас? — Хотите кофе? — спросила она, чтобы не казаться совсем уж невежливой. — У нас есть хороший! — Да. Да, если можно! Очень хочу! Всё. Теперь можно и автопилот включить. Мэй смотрела, как Терра снова вернулась к Йонасу, коснулась его лба кончиками пальцев — разбудила спящего красавца, помогла снять шлем и выбраться из кресла. И вдруг обхватила руками, прижалась к его груди, заглянула в лицо с ласковой улыбкой. Что такое происходит? Откуда печаль в нечеловеческих глазах звездной принцессы? И Йонас готов расплакаться, почему? — Все хорошо, малыш, — Терра вытерла слезинку с его щеки, — все хорошо. Я наблюдала за тобой. Ты молодец! У тебя все получилось! — Терра, — Йонас прячет глаза, — я вообще не молодец. В колледж даже не пробовал пойти. Школу еле закончил. Удрал на Землю, с мафией связался, контрабанду возил… — Да и черт с ней! Боялся, что я тебя буду ругать? Йонас смущенно улыбается. Терра берет его лицо в ладони. Малыш! Взрослый мужчина на голову ее выше. Как будто они родственники! Мэй тихонько кашлянула. — Все, отпускаю, не ревнуй. А ты… — Мэй Беллами, — как же сложно не сделать перед ней реверанс! — Вот и познакомились. Следующий раз с меня конфетки. Терра взяла чашечку с кофе и печенье и мигом превратилась в обычного навигатора, отдыхающего после полета. Как если бы ультра-адмирал мог быть навигатором. Так тоже бывает, наверное. Интересно, почему Терра всегда в черном? — А дом у моря еще цел? — Да, — покивала Мэй, — я совсем недавно там была. Стоит себе под куполом. Почему вы спрашиваете, вы же можете… — Пройти туда через планково пространство? Могу, наверное, но некрасиво вот так проникать в музей. Терра смотрит на цветные вихри за окном, а Мэй борется со штормом мыслей. Как же это — жить, когда дом твоего детства стал музеем, когда где-то в климатической камере все еще лежат твои детские рисунки, но ты больше не можешь их увидеть, не можешь войти в свою комнату, а все твои близкие — даже дети и внуки — давно ушли? — Не переживай за меня. У нас с Биллом есть прибежище на Земле, — отвечает Терра на незаданный вопрос. — Место, где мы всегда были и будем счастливы. Мэй, знаешь что? — Что? — Мальчишки такие бестолковые. Пригляди за этим красавчиком. — Почему сразу бестолковые? — подал голос Йонас. — Можно подумать… Терра вернула пустую чашку на полку и подозвала их обоих к себе. Теперь стало заметно, что ей вовсе не двадцать, как казалось сначала, может быть, лет сорок… Тонкие морщинки вокруг глаз совсем как были у мамы, сухие ладони, как бывают только у взрослых людей. Теплая сила в прикосновении. — Берегите друг друга, — Терра отцепила от своего воротника золотую звёздочку и приколола на комбинезон Йонаса. — Постройте свой дом. Не прощаюсь! Увидимся! Она взяла еще печенье из коробки, махнула рукой и просто исчезла. Мэй и Йонас остались вдвоем. Казалось, что воздух в кабине все еще искрит от бурлящей вокруг Терры энергии. Слова будто исчезли из головы и с языка. Поцелуй — хорошее лекарство от потрясений. Пропавший медик заглянул в дверь, и тут же убрался, пробормотав скомканное извинение. — Мы на автопилоте? — Я точно… Йонас расстегивает ее комбинезон и спускает его с плеч. Мэй сжимает пальцами спинку кресла как последний шанс устоять на ногах. Вслед за руками и губами Йонаса комбинезон опускается все ниже, пока не падает на пол синим пятном, таким же, как вспыхивает и гаснет за окном. Перед тайной планкова пространства Мэй стоит в кружевных шортах и шелковой майке, а через секунду уже и без них. Горячие пальцы на груди — вся ее одежда. — Золотко, меня ноги не держат, — шепчет Йонас в ухо. Кресло жалобно скрипит под весом двух тел. Мэй сверху. Так, чтобы видеть фантасмагорию за стеклом. Медленно. Не опускаясь до конца. Доводя себя и Йонаса до грани, за которой их услышат за стенами навигаторской. — Мэй, боже! — Я… Перед глазами золотая вспышка. Видит ли Мэй это на самом деле, она не может определить. Она сбивается, позволяет вести себя, и… Сдавленный стон — ее собственный или нет? Пропасть, куда она летит — не открытый ли космос? — Тише, — Йонас заставляет ее повернуться, прижимает к себе, гладит по спине, — тише, а то эти чудики прибегут. Ты просто космос. Мэй выводит пальцем "космос" у него на груди. Шевелиться не хочется, но надо встать и одеться. Они все еще даже не на полпути к Эсперансе. Йонас морщится, но всаживает себе в руку два шприца премедикации и возвращается в кресло. Мэй плетется в технический модуль. Мониторинг сам себя не проведет.

***

Над столицей Эсперансы ярко светило радостное местное солнце. Мэй выпросила прогулку по городу, прежде чем вытаскивать Ван Тао из полиции или встречаться с биологами. Она купила молочный коктейль, два шарика мороженого и пакет сушеных ягод и села со всем этим на лавочку под огромным цветущим деревом. — Живешь лучшую жизнь? — Йонас снял с ее головы желтый лепесток. — Пахнет как освежитель воздуха в общественном туалете. — Мне нравится! Слушай, я вот что подумала… Он обреченно закрыл лицо руками. Сделал вид, что не хочет ничего слушать, но голубые глаза смотрели между пальцами ласково, внимательно. Мэй протянула мороженое: — Попробуй! — И что ты придумала? — Йонас взял ложечку и зацепил немного от ярко-сиреневого шарика. — Какой-то странный вкус. — Сладкий картофель. Мэй предложила забрать Ван Тао, обоих навигаторов и медика. Какими бы неприветливыми ни казались люди Смирнова, но так у них будут две полноценные команды. — Идея неплохая, — сказал Йонас, когда вернулся от фонтанчика с водой — мороженое со вкусом сладкого картофеля он выплюнул в газон. — Вот видишь! Останется только еще одного инженера найти! — Мэй, я должен тебе кое-что сказать… И снова резкая смена настроения. Мэй убрала руку с коленки Йонаса — сама не заметила, как вцепилась в ткань брюк, пока говорила. Когда он становился таким, холодным, серьезным, когда сжимая губы и смотрел не в глаза, а поверх головы, хотелось отодвинуться подальше. — У нас есть второй инженер. Альфред летит с нами. Это было условие, на котором твой отец… — Забрать Альфреда? Чтобы он не встречался с Жюли? — Да. Артур сказал, что это единственное условие для меня. Прости, я должен был, наверное, сразу рассказать. — Ясно. Ну, я рада, что Ал будет с нами, он классный. Ему все равно ничего не светило. Понимаешь? Красивые романтические истории — не про красивых девушек из красивых домов. Даже Терра Роулз и Уильям Боннер, почти сказочные принцесса и принц, были связаны узами долга и предназначения, а не просто любовными чувствами. Все меняется, кроме старых семей. Беллами вступают в браки с университетскими профессорами, Стоцкие предпочитают сибирских богачей, Файнсы и Боннеры держатся «своих» за редким исключением, но неизменным остается одно — интересы семьи всегда на первом месте. — Если бы я могла иметь детей, он не отпустил бы меня так легко, — сказала Мэй. — Папа любит меня, и я его люблю. Но я просто знаю… — Поехали-ка мы сначала к ботаникам. Твои приятели пусть посидят в обезьяннике до завтра, все равно Смирнов еще ничего про них не написал. — А смету прислали? Цифры, которые назвал Йонас, ничего Мэй не сказали, но она хотела быть в курсе. Не просто же так Терра Роулз просила приглядывать за мальчишками.

***

На Эсперансе Йонас успел сто раз порадоваться и столько же раз пожалеть, что когда-то встретил Мэй Беллами. Ладно, радовался он все-таки чаще. Просто золотая булочка не замолкала ни на минуту, ей хотелось посмотреть и сфотографировать каждую мелочь, и попробовать абсолютно всю странную еду на пути. С диким мороженым он смирился, но вот ливерная колбаса? Такое даже в секторе ро не жрали. Вчера экипаж бывшего корабля покойного приятеля Шан Бо освободили, и Мэй радостно повисла на шее у пугающего татуированного громилы. Как будто ее не держали в клетке на кухне эти самые люди. Удивительное явление. Как бы то ни было, они собрали экипажи на два корабля, а это дорогого стоило. В прямом смысле в том числе — взятка полицейскому чиновнику добавилась к сумме долга. Смирнов умел считать деньги и с удовольствием это делал, но подход одобрил. — То есть, вы предлагаете мне взять и переехать на планету, где сутки — четырнадцать часов? — белые зубы почти светились на фоне темной кожи пожилой и очень красивой женщины, которую Йонас пытался очаровать на протяжение как минимум получаса. — Ну да. Не просто так, за деньги. Оплатите внукам колледж. — Внукам! — она хлопнула ладонями по бедрам. — Внуки пока балбесы мелкие. Скажи, красавчик, кто назвал тебе мое имя? — Шан Бо. Лисенок. Вы с ним тоже что-то… выращивали? — Лисенок, значит, — женщина сверкнула глазами, подведенными золотым лайнером, — помню такого. Да, выращивали кое-что интересное. Ладно. Только мне нужно время привести в порядок дела тут. Два месяца — потом я твоя. — Майя, я ваш должник! — Еще нет, дружочек, еще нет. Ты запомнил? Напиши мне недели через три, а то вдруг забуду про тебя! Йонас вышел на улицу из маленького, на две квартирки дома, где жила Майя. Такие переговоры утомляли куда сильнее любых космических полетов, и ноги неприятно подергивались. Он перехватил поудобнее деревянную трость, подаренную Саяной, и зашагал к гостинице. Миссия выполнена — биолог-агроном есть. Строительного инженера обещал найти Отто, а рабочих на стройку и ферму Альфред должен нанять через нормальные биржи труда. В гостиничном номере было пусто. Йонас спустился на ресепшен, но парнишка в форменной жилетке не помнил, когда Мэй выходила. Йонас вышел на улицу. В бирюзовом небе плыли идиллические кудрявые облака. Сновали по тенистой дорожке деловитые птицы, выклевывая сладкую мякоть опадающих с кустов ягод. На детской площадке двое мальчишек лет восьми раскачивали до предела скрипучие качели. Мэй нигде не было. В животе намерз лед, когда Йонас представил, что она снова попала в переделку или просто взяла и сбежала домой. Как же без нее? — Бу! — мягкая ладошка закрыла глаза, а в нос пролез теплый запах ванили и… булочек. — Ты куда пропала? Мэй помахала перед носом пакетом и показала на вывеску через дорогу — бегала в пекарню. Всего-то, а он тут же поднял внутреннюю панику! — Как твоя встреча? Хорошо прошло? — Отлично. Можем лететь домой. — Домой? — рука Мэй замерла на полпути из пакета. — На Тау? С какой радостью бы Йонас телепортировался сию секунду на Тау, прямиком к Артуру Беллами, в гостевую комнату с удобной кроватью! Чтобы никаких мафиози, биологов, ведьм и пройдох вроде Отто на горизонте не появлялось как минимум год, а лучше — никогда. Мэй надула губы. Даже блестящие камушки на золотистом ободке потускнели. Вздохнула разочарованно и откусила колечко с кремом. Даже неловко стало. — Подберем с Мадре дядьку-геолога, которого Смирнов рекомендовал. Заглянем на нашу новую планету, выберем место для дома. А потом на Тау. — Здорово! Прекрасно. Он и сам почти рад. Если бы еще захватывающие приключения были не по причине умопомрачительных долгов. Йонас смотрел на сияющую Мэй. Еще недавно он не понимал, почему должен исполнять мечты этой взбалмошной девчонки. Когда ее патологическая жизнерадостность и стремление к космическим авантюрам перестали раздражать? Завтра им предстоит еще один перелет. Еще одна планета. Еще несколько новых лиц. И это только начало. Самое начало долгого пути, на котором — Йонас приобнял Мэй — ему есть ради кого жить, строить и идти вперед.