По праву крови

— Ты лжёшь! Это не может быть правдой, — срывал голос альфа. — Я знаю, что не заслуживаю прощения, но пожалуйста, — вытирая слёзы рукавом, гнусавил омега. — Мало того, что после стольких лет жизни я узнаю, что наш единственный сын от другого альфы. Так ты ещё теперь уходишь к нему. — Я любил вас обоих. Но потом Анин ушёл на войну, и пришло известие о его смерти. Мне не оставалось выбора. — И ты решил воспользоваться моей добротой, — выплюнул альфа. — Я любил тебя! — Видимо, не так сильно, как Анина. Не надейся, что я тебя отпущу. Не видать тебе счастья, — прорычал альфа и схватил со стола нож. — Посмотрим, что станет с любовью Анина, когда он увидит тебя. Омега бросился к двери, но альфа оказался быстрее. Он поймал супруга и, зажав рот рукой, сделал первый надрез ножом. Омега отчаянно пытался вырваться, но хватка альфы была настолько сильной, что ему казалось, при следующем рывке он свихнёт челюсть. Не ведая жалости, альфа продолжил орудовать ножом и приговаривал: — Ты мой! Только мой. Кроме меня такого страшненького никто не полюбит. Он издевался над супругом до тех пор, пока на теле не осталось живого места. А после положил его на кровать и ушёл в город заливать горе. Товарищи по выпивке знали о всей ситуации, а поэтому старались отвлечь его от дурных мыслей. Подливали выпивку, шутили и предлагали сыграть партейку другую в карты. Но альфа отказывался. Он весь вечер смаковал мысль о том, как Анин скривит лицо при виде изуродованного омеги и уйдёт восвояси. В приподнятом настроении он вернулся обратно, но дом встретил его распахнутыми дверями и холодным ветром, гуляющим по комнате. Альфа тут же направился к кузену, у которого гостил их ребенок. Он надеялся, что омега ушёл туда, но там его ждало ещё большее разочарование. Кузен не пустил его на порог, а когда альфа попытался прорваться внутрь, в дверном проеме показался супруг кузена — королевский мясник. Он был самым высоким альфой в городе, и о тяжести его руки ходило немало слухов. С ним никто не хотел ссориться. — Будь моя воля, я бы придушил тебя на месте. Но твой бывший супруг взял с нас слово не вмешиваться. А тебе просил передать, чтобы ты его не искал. Анин забрал его и ребенка. У тебя больше нет семьи. Убирайся! — сказал мясник и, сплюнув на чужие ботинки, захлопнул дверь. Альфа не мог поверить, что омега сбежал вместе с Анином и ребёнком. Чувство потрясения начала замещать жгучая ненависть. Он вернулся обратно в таверну, рассчитывая напиться до беспамятства, а на следующий день начать поиски. Минуло несколько лет, но его изыскания не приносили плодов. Где только не бывал альфа и какие методы не перепробовал, но всё было бестолку. Уже как полгода он осел в густонаселенном городе и под предводительством теневой гильдии изучал магию. Он рассчитывал, что она уж точно даст ответ, где искать омегу. Минуло ещё пять лет, прежде чем истратив почти все ресурсы, он смог украсть у демона занятный ритуал. Взяв нож, альфа не сдержал ухмылки. Он предвкушал дальнейшую жизнь бывшего супруга. Собравшись с мыслями и сделав необходимые действия, он порезал руку. Эйфория от понимания, что прямо сейчас омега чувствует всё то же самое, захватила его, и очнулся он только тогда, когда почти всё тело украшали порезы. Одержимый местью, он каждый день проделывал ритуал. Будь то короткое слово на ладони или целый текст на спине, проклинающий супруга. Он ликовал от понимания, что теперь может мучить омегу месяцами. Да что уж там, годами. Он заберёт у него все, что тот украл. Он заберёт семью. Всё, на что будет способен омега — это валяться на кровати и корчиться от боли. Альфа делал перерывы на месяц, на день и видел, словно наяву, как омега трясётся от страха. Он знал не понаслышке — ожидание боли порой мучительнее самой боли. Так продолжалось не один год, пока в его скромную лачугу не постучались. За дверью оказался молодой бета. — Ты Харуг? Альфа кивнул, и тогда бета, вынув из сумки конверт, протянул его. — Тебе письмо. Отец, не выдержав боли, скончался полгода назад. Я потратил немало времени, пытаясь разыскать тебя. Харуг, едва услышав, что письмо от бывшего супруга, выхватил конверт и принялся расковыривать печать. Он не заострил внимание на небольшой ухмылке на лице беты и не заметил, как тот сделал несколько шагов назад. Печать с хрустом сломалась, и в нос ударил едкий запах. Горло моментально сдавило, и альфа опустился на колени. — Анин был против мести. Но я не собирался прощать мразь, что столько лет мучала папу. Это редкий и дорогой яд, от которого нет противоядия. День за днём твоя кожа будет гнить и слазить вместе с мясом. Ты будешь мочиться под себя от боли и молить о скорой кончине. Но она не придёт. Хотел бы я на это посмотреть, но, боюсь, не выдержу запаха смрада, — сказал на прощание бета и отправился прочь от разваливающейся хижины. Альфа посмотрел на удаляющегося и вместе с кровью выплюнул: — Неблагодарное отродье! Я растил тебя, менял пелёнки. Бета никак не ответил на летящие в спину проклятия. Он продолжил путь, пока окончательно не исчез из виду. Как он и предрекал, альфа мучился от страшных болей два месяца. Каждый день он молил смерть о встрече, но она не приходила в его дом. И когда терпеть уже было невмоготу, Харуг залез в петлю. Из-за многочисленных язв никто не захотел хоронить альфу, а потому он продолжал висеть в доме, пока окончательно не превратился в скелет. — Эту историю описывали по-разному, но то, что она когда-то имела место быть, сомнений не было. Она настолько пугала, что в народе ритуал прозвали письмом Харуга, а магические ковены внесли его в список запрещённых. Было лишь несколько прецедентов, когда его использовали в спасательных целях, — закончил рассказ Марис. — И это меня считают опасным магом. Я не применил ни одно из ужасных заклинаний, — едва не рычал Сона. — А я не могу поверить, что дядя Рикман посмел сделать такое, — поглядывая на маячившего за занавеской Сону, проговорил Альв. — Это нам на руку. Чем больше они делают ошибок, тем лучше. Однако письмо Харуга — опасный ритуал, последствия которого до сих пор не изучены. Даже я не вдавался в его подробности, — собирая в дорогу сумку, ответил Марис. — Всё обойдётся, — приободрил Альв. — Думаю, некоторое время тебе лучше не доставать Сону видениями, — еле слышно прошептал мулат, — в последнее время на него свалилось слишком много потрясений. — Ночью, когда он спит, то может несколько раз позвать Рикмана. Своими видениями я пытался облегчить его тоску, но, как видите, у меня плохо получается, — вздохнул омега. — Впрочем, я до сих пор не понимаю, зачем вы отправляетесь на выручку младшему принцу Клариса. Они ведь наши враги. — Лишь по незнанию. Да и кто откажется поправить репутацию в глазах короля и разузнать обстановку. Правда, если Нарма не ухудшит ситуацию, — посмеиваясь, ответил Марис. — Нарма? — Мы с тобой останемся в подземелье. Сварим закончившиеся настойки и изучим фауну в южной стороне Сумрачного леса. — Но разве не Вы самый лучший лекарь? — возмутился Альв. — Возможно, но что касается рождения, в этом драконам нет равных. Они производят потомство с помощью магии. Можно сказать, ткут новую жизнь. В истории они не раз спасали младенцев, и лучше него никто с беременным омегой не справится. — У него хватит сил? — помня, что в последнее время дракон стал спать ещё чаще и больше, спросил Альв. — Он знает свой предел и чего будет стоит подобная помощь, — сказал Марис, и в комнату вошёл Нарма. — Перенесёшь нас с помощью территориальной магии. Обратно мы доберёмся сами. — Зная, насколько опасен ритуал, он всё равно воспользовался им? — приведя себя в порядок, отдёрнул занавеску Сона. Лицо было ещё немного красным, руки мелко дрожали, а злость с каждой секундой нарастала словно снежный ком. К моменту, когда они доберутся до Ломеля, омега не сможет отвечать за свои действия. Он придушит Рикмана на месте. — Они были в отчаянии? — предпринял попытку мулат. — Этот недочёт должен лежать на Вашей совести, мастер. Вы не дали ему никаких средств быстрой связи. Сона в негодовании стрельнул взглядом в сторону дракона и, подхватив сумку со стола, проговорил: — Пора в путь. Мне хочется как можно быстрее закончить это дело. *** — Я не понимаю, зачем нас в такую рань вытащили на постоялый двор. Что Его Величество забыл в этом захудалом месте? Ещё и столько высокопоставленных лиц здесь, — прошептал дозорный и поймал строгий взгляд Арнэ, когда тот спускался со смотровой вышки. — Он меня пугает, — поспешно отвернувшись, добавил альфа. — Тише. Он же омега, а слух у них будь здоров, — шикнул второй стражник. — Да молчу я. Молчу. Хотя мы должны радоваться, что Его Высочество Арнэ вернулся в семью. В этом году на семью Каплан свалилось слишком много бед. Похищение принца, смерть короля Эрика, покушение на жизнь нового короля, — устало повёл плечами альфа. — Хватит болтать. Следи за горизонтом, — вновь попытался приструнить боевого товарища альфа. — Перед нами чистое поле, неужто не увидим как кто-то будет приближаться. Здесь и мышь не проскочит. Всё на виду, — усмехнулся стражник, как раздался глухой хлопок и на несколько десятков шагов впереди из ниоткуда появилось двое незнакомцев. Самый болтливый стражник застыл на месте, а второй, путаясь в ногах, побежал с докладом к королю. Вард нашёлся возле входа в таверну в окружении соратников, но увидев взволнованного стражника, поднялся со стула. — Ваше Величество, они здесь, — отчеканил альфа. — Они? — нахмурился король. — Их двое, — добавил стражник, и ворота постоялого двора распахнулись. Сердце Рикмана сжалось от боли. Он почувствовал, как рука Калема коснулась запястья, попытавшись удержать, но было поздно. В пару шагов он преодолел расстояние до омеги и, сцепив руки за спиной, низко наклонил голову. Чувствуя дыхание мага на затылке, он понимал, что сейчас выглядит варваром в глазах остальных. Подобное поведение было свойственно провинившимся омегам в прошлых столетиях, но это было единственное, что он мог предоставить Соне. Он использовал пусть и случайно подаренную связь в опасном ритуале и не заслуживал лёгкого прощения. Этот жест говорил о его вине. Рикман почувствовал замешательство омеги, а потом услышал вздох и слова: — Я знаю, ты бы не стал прибегать к ритуалу, если бы дела были не так плохи, — чтобы никто не слышал, тихо прозвучало на ухо. — Просто… Боги, да подними голову. Я не собираюсь прикусывать тебе шею, — проворчал омега. Рикман послушно поднял голову. Сона, отвернувшись в другую в сторону, пытался сделать вид, что его интересуют лошади, стоящие в стойле, но красные кончики ушей говорили, что альфа прощён. — Киллиан сказал, что тебя месяц держали в темнице, — справившись с волнением, проговорил Сона. — Это был оздоровительный курс. Скинул пару килограммов жира, — отмахнулся Рикман. — Защищая меня, ты угодил за решётку. Альфа… — Повтори, — затаив дыхание, прохрипел Рикман. Сона, прекрасно понимая, какой эффект произвел и чего именно хочет Рикман, нарочито медленно протянул: — Альфа! — Я знаю, что не время и не место для подобных слов, но прямо сейчас я бы… — прошептал альфа. — Потише, самец, — шикнул Сона, а потом, взглянув на Рикмана, вновь покраснел. — Ты что творишь? — Что? — Твой запах усилился. Сона впервые за всю жизнь отчётливо почувствовал запах альфы, который не вызывал отвращение, а будоражил тело и душу. В нём хотелось укутаться. Омега впервые захотел почувствовать каково это — получить взаимную метку. — Прости, — прохрипел альфа. — Хуже подростков, — скрывая улыбку, покачал головой Сона. — В конце месяца я буду в Апане. Прихо… — Мы теряем время, — оборвав омегу на полуслове, раздался громогласный голос короля. Северянин, покраснев пуще прежнего, отошёл в сторону, но успел поймать крайне недовольный взгляд Варда. Когда Сона переживал первую течку, Рикман не смог почуять силу, исходящую от него, но сейчас она витала в воздухе, щекоча ноздри. Теперь омега выглядел намного опаснее, чем когда носил при себе оружие. И если Сона представал сильным противником, с которым можно было потягаться, то вот его спутник находился на совершенно другом уровне. Нарма не скрывал свою магическую силу и то, к какому роду существ он принадлежит. Все присутствующие старались избегать взгляда древнего. — Мы просили о помощи, — заговорил Вард, — но разрешали приводить дракона. Он и близко не подойдёт к Линару. Сона нахмурился и собирался ответить, но золотоглазый поднял руку. — С моей стороны было бы вершиной глупости отправлять Сону одного в стан недругов. Возможно, пока он помогает принцу его — и не тронут, но как только выйдет за ворота, ваши слова потеряют силу. А у меня нет к вам никакого доверия. Тем более в ваших же интересах быть сговорчивее, потому что именно от меня будет зависеть жизнь омеги, — проговорил дракон, и его черты лица стали ещё хищнее. — Это чистая правда, — неловко потирая шею, добавил Сона. — Нарма единственный, кто может вам сейчас помочь. Поэтому он здесь. Все тут же начали перешёптываться, никак не ожидая, что за Линара возьмется самый настоящий дракон. — Мы не… — начал было Вард, но дракон перебил. — Ваше время истекает. Ребенок мёртв, а омега не доживёт и до полуночи. У меня ещё есть шанс спасти обоих, — шумно втянул носом воздух, изрёк дракон. Рикман увидел, как на словах о ребенке Риас мучительно простонал, а Вард стиснул кулаки. — Арнэ и Риас пойдут с тобой, и если ты выкинешь что-то… — вернув самообладание, изрёк король. — Нет, — отрезал дракон, — мне не нужна чужая энергия в таком деликатном деле. Предоставьте мне близнецов, двух омег, которые ещё не достигли пятнадцати лет, и желательно, чтобы у них было как минимум двое братьев. — Бред какой-то. Если это твоя ловушка… — высказался молчавший до этого Арнэ. — Дорога до города и обратно, время на поиски. Я бы на вашем месте не тратил время понапрасну. Ритуал будет длиться не один час, — сев на лавку, сказал дракон. Арнэ собирался вновь возмутиться, но Риас дёрнул его за рукав и, посмотрев на Варда, проговорил: — Ты обещал! — Я знаю. Он мой младший брат, не забывай, — проскрежетал король. На поиски близнецов в итоге отправился Арнэ на пару со стражником. Вернулся он спустя час весь взмыленный и невероятно злой. Позади него на лошади сидели пара напуганных подростков. — Отлично, идёте со мной, — лично сняв с лошади близнецов, изрёк дракон. — Остальным не приближаться к дому ближе чем на десять метров. Сона, отмерь это расстояние и очерти круг для особо непонятливых. И ещё, я не могу обещать, что всё пройдёт гладко, но сделаю всё, что в моих силах. На ближайшие часа три можете отдохнуть. Я рассчитываю на то, что Сона будет в таком же состояние и на том же месте, где и сейчас. Я здесь лишь по его просьбе. Доброта, как и терпение, весьма не в моей натуре. Не став ждать ответа, дракон направился прямиком в дом, поманив за собой подростков. С тех пор время стало тянуться мучительно долго. Вард, понимая, что не сможет спокойно сидеть на месте, начал ходить по двору и одним глазом наблюдал за Соной. Вскоре к омеге подошёл Риас, и они, отойдя в сторону, долго о чём-то говорили. Король был уверен: будь другая ситуация, Риас провёл бы со своим другом всё отведенное время, но переживания за Линара и ребёнка не позволяли расслабиться. Поэтому после разговора с омегой он кинул пару взволнованных взглядов на дом и вышел за пределы постоялого двора. Рядом с Соной остался Зорг, и король видел не только общение этих двоих, но и заметил взгляд Рикмана, что жгучей завистью смотрел на парочку. И он был не одинок в своей зависти. Частые взгляды Соны в сторону северянина говорили о взаимности. Их неумелые попытки скрыть интерес друг к другу провалились с треском. Все находящиеся во дворе заметили эти гляделки. Хоть подобное и раздражало Варда, но он не хотел отвлекаться на любовные сопли. Все мысли были целиком и полностью заняты Линаром. На улице начало смеркаться, когда из дома донёсся плач. Все, как по команде, вскочили на ноги, но их остановил окрик Соны: — Нельзя нарушать границу. Никто не тронулся с места. Прошло ещё четверть часа, прежде чем из дома вышел Нарма, по локоть залитый кровью, а за ним бледный близнец. — Омега и ребёнок живы, — приняв из рук Соны полотенце, проговорил дракон. По толпе прошёл вздох облегчения. — Но… — продолжил Нарма, — есть несколько вещей, которые я должен сообщить. На ребёнке висит амулет. Его ни в коем случае нельзя снимать первые шестнадцать лун, иначе дитя не доживёт до своего совершеннолетия. Во-вторых, до самого рассвета беспокоить Линара нельзя. — А если с ним что-нибудь случится? — не сдерживал волнения Риас. — Близнецы останутся с ним и в случае чего позаботятся о нём. Я дал им все необходимые указания. И последнее, магия Линара восстановится лишь через пару месяцев. Он затратил слишком много сил на поддержание своей жизни и ребёнка. — Это моя вина. В ночь, когда погиб король, я не уследил за ним. Линар потерял немало сил и впоследствии стал мало есть, спать. Увядал прямо на глазах, — виновато отвёл взгляд Риас. — Для беременного омеги смерть отца и попытка его воскресить несомненно стало большим потрясением, которое отняло много сил. Если бы Линар был простым омегой, то подобное ухудшение здоровья было бы прямым следствием. Но речь сейчас идёт о маге. И не о простом маге, а о целителе. Которому хватило бы и пары дней, чтобы востановиться. — К чему Вы ведёте? — по-новому взглянув на дракона, с уважением обратился король. — Кто-то помог Линару спровоцировать выкидыш. Проклятие в первую очередь должно было повлиять на ребёнка, но из-за целительных способностей омеги большую часть магии он брал на себя и только поэтому смог выносить ребёнка до такого срока. Отследить источник я не смог, — припечатал дракон. Наступила полная тишина. Каждый из присутствующих почувствовал ужасную беспомощность. Сколько времени они терпели бедствия? Сколько ещё они смогут вытерпеть, прежде чем их окончательно сломит ещё какая-нибудь беда? А они знали — она непременно придёт в их дом. Род Капланов был проклят. — Присмотритесь получше к своему окружению, — дал совет дракон, а затем обратился к близнецу. — Заверни ребёнка в простынку и вынеси отцу. Измученный подросток кивнул и поспешил в дом. — И дайте близнецам хорошее вознаграждение. Они постарались на славу, — сказал напоследок дракон. Стиснув кулаки, король внимательно слушал мага. Он еле сдерживался от того, чтобы не разнести двор в щепки. В последнее время он стал чаще задумываться, кем же на самом деле были их враги. Предполагалось, что Сона, но вот он здесь и привёл мага, который спас их жизни. Ведь если бы Линар с ребёнком умёр, король не смог бы справиться с подобной потерей, да и Риас наверняка бы наложил на себя руки. Они всё ещё живы только благодаря им. Вскоре в дверном проёме показался один из близнецов с небольшим свёртком в руках. Риас взволнованно затопал на месте, но боясь нарушить допустимую границу, терпеливо ждал. Едва омега вышел из круга, все шагнули в его сторону, и Риас перенял на руки младенца. — Он такой маленький, — прошептал альфа и провёл пальцами по висящему на шее кругу из белого камня. — Спасибо! Я перед вами в неоплатном долгу, — не сдержав слёз, обратился Риас. Дракон кивнул, а потом, посмотрев на закрытые ворота, проговорил: — К нам гости. Сона в мгновение ока поравнялся с Нармой и в случае опасности был готов защищать ослабевшего дракона. Королю не пришлось по душе известие о нежданных гостях, ведь они держали в тайне сегодняшнюю встречу. Здесь был его брат, новорождённый племянник, и чего он не желал — так это бойни, которая в любую минуту может развернуться. — Ваше Величество! Здесь верховный магистр, — обратился дозорный к королю. Вард перевёл взгляд на дракона, и тот утвердительно кивнул. — Впусти его, — велел король. Стражники внизу открыли ворота, и общему взору предстал главный магистр северного ковена. — Этот выродок допустил ошибку, которая привела к дурости Альва, — прошептал Сона, а король чётко расслышал сказанное. — Приветствую древнего и прошу прощения, что потревожил Ваш покой, — приложив ладонь к плечу, поклонился магистр. — Не буду отнимать ваше драгоценное время, а перейду к сути дела. Скрывать смысла не вижу, многие маги не просто обеспокоены, они пребывают в страхе, узнав, что по людской земле ходит такое могущественное существо. Моя главная задача: сохранить мир. Не допустить всеобщей паники и непоправимых действий, которые могут последовать за ней. — Кажется, Вы в этом потерпели поражение, — пробубнил Сона, за что получил недовольный взгляд дракона. — Могли бы мы поговорить с глазу на глаз? — попросил магистр. Дракон без лишних раздумий направился к конюшням, где стояла маленькая беседка, в которой можно было уединиться. Вард проводил напряжённым взглядом магов. Он никак не мог понять: то ли маги-поисковики были настолько хороши, что нашли их, то ли действительно пора сменить всё окружение, как и советовал дракон. Переведя взгляд на Сону, король нахмурился и дал Арнэ отмашку быть на стороже. Вот почему Вард не любил магию. Маги были словно материальным воплощением стихий, такие же непредсказуемые и переменчивые. Как и омега, вокруг которого начала закипать магия. Температура воздуха стала выше, словно на дворе была не зима, а теплый летний вечер. И чем дольше затягивался разговор, тем более беспокойным становился Сона. Возле ладоней сверкали маленькими огненные искры, и ничего хорошего нестабильное состояние омеги не сулило. Король собирался обратиться к нему, но в ситуацию вмешался Рикман. Альфа встал рядом и нежно прикоснулся к ладони омеги. Сона встрепенулся, и магия тут же успокоилась. Они тепло улыбнулись друг другу и крепче сжали ладони. Варду хотелось развести их в разные стороны, но это был бы недостойный для короля поступок. Кажется, все его потуги, касающиеся отношений этих двоих, были и будут тщетны. До недавнего времени Сона был главным подозреваемым. Вард знал, что Арнэ и Рикман на пару с Зоргом пытаются самостоятельно разобраться в произошедшем. Ему не нравилось утаивание информации и он хотел было заслать к ним шпиона, но по дороге в Ломель Арнэ сам начал разговор. Он поделился всей имеющейся у них информацией и это серьёзно пошатнуло мир альфы, посеяв сомнения в голове. А сегодняшний поступок омеги только укрепил их. Поэтому король решил с завтрашнего дня на некоторое время оставить Сону в покое. Вместо этого он собирался сосредоточить внимание на королевской знати и приближённых. Спустя долгое время монотонный гомон стих, и дракон вместе с магистром вышли из беседки. — Возвращаемся, — поравнявшись с Соной, сказал дракон и продолжил путь к воротам. Омега, явно недовольный тем, что с ним не поделились прошедшим разговором, нахмурился, но смиренно пошёл следом. Напоследок он попрощался с бывшей командой и кивнул Варду. Король не стал ничего отвечать, с него не убудет. Один Рикман остался обделенным, но при этом не выглядел несчастным. — Ваше Величество, — обратился магистр, — в ближайшие дни я и маги северного ковена покинем Кларис и будем дожидаться собрания магов, неподалёку, в оплоте восточных кочевников. Так я думаю всем будет спокойнее. Вы ещё нуждаетесь в услугах магов-поисковиков? — Нет. — Что касается магов одиночек, я не могу им приказывать. Придётся Вам самостоятельно решать этот вопрос. — Вы просто оставите всё как есть? — не веря своим ушам спросил Вард. — По крайней мере до начала ежегодного собрания, уверен недовольных там будет немало. Скажем, я потерял интерес к дракону и его ученику. Я услышал достаточно, чтобы понять, что они не представляют серьёзной угрозы, — ответил магистр и, склонив голову на прощание, покинул постоялый двор. *** — Смотреть тошно, — скривился Сона, — сидите как в рот воды набравши и только и делаете, что давите ухмылку. — Я жду главного слушателя. Сона собирался возразить, что можно начать разговор с маловажных моментов, а потом, когда придёт Марис, рассказать остальное. Но его опередил гулкий звук шагов. Альв первый ринулся к дверному проёму и едва не налетел на мулата. — Где Вы так долго ходите? — накинулся Альв. — Я же сказал, что приду до полуночи. Что случилось? — заметив волнение омеги, поинтересовался мулат. — Это ты у его древнейшего правителя Нармы спроси, — уколол Сона. — Не могу представить, чем Вы так довели их, — смотря на ехидную гримасу дракона, поинтересовался Марис. Дракон выдержал минуту молчания, а потом со всей силы стукнул кулаком по столу и во всё горло захохотал. Сона впервые услышал глубокий и искренний смех дракона. На мгновение он потерялся в пространстве и, широко распахнув глаза, всматривался в непривычную улыбку. Такой Нарма обескураживал. — Я их породил. — Что? — опомнился Сона. — Это значит, что выиграл, — объяснил Марис и, сев за стол, с восторгом в глазах уставился на дракона. — Магистр и его прихвостни оставляют нас в покое и возвращаются на север, — не скрывая самодовольства, проговорил дракон. Марис, явно сомневаясь в сказанном, призадумался, а потом вскочил со стула и, уперев руки в бока, проговорил: — Вы его шантажировали! — Я не говорил ничего конкретного, но намекнул, что знаю небольшую тайну. И если будет необходимо, предоставлю доказательства. — Вы его обманули, — покачал головой мулат. — Драконам нельзя доверять. Мы существа коварные, — не испытывая ни капли стыда, развёл руками Нарма. — Я ничего не понимаю, — запутавшись в предмете разговора, высказался Сона. — Совсем скоро состоится ежегодное собрание магического мира. На нём мы собираемся представить доказательства грязных дел многих магов. Как раз этим и угрожал Нарма, — объяснил Марис. — То есть Вы напугали его разоблачением, но в итоге всё равно сделаете это. Коварство явно преуменьшение Вашего поступка, — мысленно аплодируя поступку Нармы, восхитился Сона. — И много у вас таких разоблачений? — Сотни, мой дорогой, — ответил Марис и, взяв со стеллажа кипу пергаментов, протянул их Соне. — Сотни подтвержденных свидетелями случаев, когда белые маги прибегали к тёмным силам. И это не просто покупка услуг у другого лица, а личное заключение контрактов с демонами. Торговые отношения с чёрными рынками, поддержка преступных гильдий и многое другое. Как минимум три ковена промышляют этим на постоянной основе. — Это серьёзные обвинения, — пробежавшись глазами по нескольким страницам, изрёк Сона. Он, конечно, слышал о подобных случаях, но не думал, что это имеет настолько массовый эффект. — Всю жизнь я занимаюсь изучением магии. Половину из неё я потратил на тёмные искусства, и вот уже пять лет я продвигаю третью силу, которая должна если не перевернуть магический мир, то как минимум разбросать баланс сил. — Ты магистр нового ковена? — в удивлении выгнул бровь Сона, и даже Нарма прыснул в кулак, но потом вернул себе каменное выражение. — Смейтесь сколько влезет, — ничуть не обиделся мулат, — я один из совета. Нас объединяет общая цель, поэтому главного магистра нет. Мы хотим прекратить ужасные гонения на магических существ, снизить смертность чёрных магов и уберечь их от бедствий, которые происходят от простого непонимание природы чёрной магии и заключения контрактов. На собрании мы собираемся заявить о себе. — Ты хочешь сказать, что вам под силу контролировать чёрную магию? — Так и есть. И если ты протянешь руку помощи, то сможешь воочию увидеть всё изнутри. Я стану твоим личным путеводителем, — соблазнял Марис. — Это существо, я так понимаю, уже в деле? — указывая на Альва, спросил Сона. — Я в отличие от тебя не плачу над несправедливой судьбой, — приподняв подбородок, парировал Альв. — И не поспоришь, — протянул Нарма. — Как мой учитель, могли бы хоть раз заступиться, — насупился Сона, — так что в итоге от меня требуется? — Твоя магия. В Нарме, конечно, ещё тлеет уголёк, но запас сил у него уже не тот, что раньше. Нам нужны могущественные маги в наших рядах. Плюс у тебя крепкая связь с Рикманом и друзьями, что обосновались в Кларисе. Все они немаловажные голоса, которые могут склонить корону на нашу сторону, а заодно и западные королевства. Может быть, и север изменит взгляд на магический мир. В этом году на трон взойдёт Йохан. Он выглядит не таким консервативным как отец, что вселяет надежду. — Только вот моя нынешняя репутация оставляет желать лучшего, — напомнил омега. — Твоя правда. Пока подозрения не будут полностью сняты, нам придётся действовать осторожно. Омега знал, в случае отказа Марис слова против не скажет и примет любое его решение. А Соне уже было нечего терять. Одним магом больше, одним меньше, всё равно он уже целиком варился в котле под названием магический мир. — На другого сопровождающего я не соглашусь, — огласил решение омега. — Я благодарен, что ты в очередной раз доверился нам, — склонил голову Марис. — Кажется, я до самой смерти не отвяжусь от вашей компании, — фыркнул Сона и перенял из рук Альва стакан. Этим вечером они пили за великие планы Мариса, которые должны были перекроить магический мир. За новую жизнь, что сегодня появилась на свет, и за Риаса с Линаром, которые прошли через много невзгод и стали родителями. Впервые за долгое время они были преисполнены надеждой, что впереди их ждёт много подобных вечеров.