По праву крови

— Сладкий, двигай бедрами активнее, — слизнув с губ солёный пот, простонал омега. — Вы меня всего заездили. Из каких далей Вы такой активный прибыли? — в ответ еле-еле вскидывал бёдра альфа. — Будь у меня сегодня побольше прыти, я бы не ограничился нижней ролью. Арнэ, не прекращая двигаться, ласкал взглядом роскошное тело под собой. Была бы его воля, он бы заперся в этой комнате на неделю и пел бы дифирамбы члену с крупной головкой, что так точно и сладко пронзал его нутро. — Мне несвойственно подчинение, но такому, как Вы, я бы с удовольствием отдал свою девственность. Ваше прекрасное лицо мне кажется знакомым. Как я мог пропустить в Эрби такого омегу? — широко раздвинув красные от ударов половинки, альфа ускорил темп, начав мощными толчками вбиваться в омегу. — Ты поменьше болтай и про узел не забудь, — не желая портить настрой своей родословной, отмахнулся омега. — Как прикажете, милорд. Ради Вашей прекрасной задницы я готов на всё, — расплылся в улыбке альфа и полностью сосредоточился на партнёре. За окном начало смеркаться, когда омега пробудился ото сна. Время поджимало, поэтому он выбрался из кровати и натянул помятую, пропавшую альфой одежду. Ключ от камеры, как и обещал стражник, лежал на тумбочке. Об альфе, которого он собирался вызволить раньше срока, королевский двор напрочь позабыл. Арнэ понимал, какую ужасную глупость совершил Рикман, но он мог повторять тысячу раз, что это был не повод содержать его в ужасных условиях. Словно пленник не был четвёртым сыном короля Инга и наставником всех стражников королевства Кларис. Даже бродячие псы спали слаще и ели сытнее, чем северный принц на протяжении месяца. Когда омега прибыл в Эрби, ему хватило пары суток, чтобы понять, что подрывная деятельность по свержению власти ведётся изнутри королевства. Он собирался со всей тщательностью перетрясти сарай под названием Эрби, в котором на чужих страданиях пировали крысы. — Теперь я вспомнил, почему люблю юг, — напоследок взъерошив русые кудри альфы, прошептал омега. — Ублажают омег тут умело, — и, выйдя за дверь, он добавил: — Ублажают умело, но безопасность на нуле. *** — От тебя альфой за версту несёт, — узнав издалека знакомый аромат, подошёл к решётке заключённый. — Я решил совместить приятное с полезным. Всё-таки вы, северяне, ужасные ханжи в сексе, — вставив ключ, открыл камеру омега. — Когда ты прибыл? — сделав шаг из камеры, спросил Рикман, но ноги подкосились, и он почти упал в чужие объятия. — Ты изрядно схуднул, — подставив другу плечо, беспокойным голосом проговорил Арнэ. Рикман справился с небольшим головокружением и, самостоятельно выпрямившись, похлопал омегу по плечу. Он был несказанно рад видеть Арнэ в Кларисе. Когда дракон вместе с Соной исчезли, на альфу сразу же повесили клеймо предателя и заковали в кандалы. Эльгар не стал сразу выдвигаться в дорогу, и отряд остановился на одну ночь в дозорном городке. Его приковали к кровати и оставили под надзором охранника, который, как он помнил, был славным малым. Рикман решил попытать удачу и стал уговаривать альфу отправить маленькую весточку в Арану. Тот поначалу сопротивлялся, но в конце концов сдался и, предоставив бумагу и чернила, пообещал отправить письмо в кратчайшие сроки. Северянин и не надеялся, что его письмо успешно дойдёт до омеги. — В Эрби я нахожусь уже пятые сутки и скажу тебе, что очень соскучился по южным землям. А ещё я прибыл не один, и завтра в замке тебя ожидает приятный сюрприз. Предупреждаю сразу, я отговаривал твоего отца от этой затеи, но ты же знаешь его методы воспитания. Путешествия сделают из тебя мужчину и прочая ересь. Рикман сразу же понял, о ком именно идёт речь. И теперь не знал: радоваться ли внезапно прибывшему брату или беспокоиться о том, что тот может ненароком оказаться в настоящей опасности, что тёмными тучами нависла над Кларисом. — Пойдём, нам лучше не задерживаться в темнице, — поторопил альфу Арнэ. Они прошмыгнули мимо спавшего в одиночестве охранника и вышли аккурат к каналу. На улице уже был поздний вечер, но альфа всё же натянул капюшон накидки, которую ему дал Арнэ. Прячась в тени они прошли целый квартал, но не встретили ни единой души, что немало взволновало Рикмана. — Слишком тихо, — насторожился альфа и, замедлив шаг, стал прислушиваться к малейшему звуку. — Уже как неделю в Эрби введён комендантский час, — завидев патруль, омега утянул Рикмана поглубже в темноту и, прижав к стене, приложил палец к губам. Как только патруль исчез, альфа вывернулся из цепкой хватки и хотел было спросить, что за чертовщина происходит в городе, но Арнэ его опередил: — На Варда было совершено покушение, — едва промолвил омега, как альфа развернувшись направился к замку. — Включи голову, Рикман, — схватив альфу за рукав, прошептал омега, — ты не можешь сломя голову ворваться в замок. Твоё официальное освобождение только завтра, но в королевстве такая суматоха, что они и не вспомнят о тебе. Я смело этим воспользовался, и у нас всего одна ночь, чтобы без лишних ушей обсудить происходящее и продумать дальнейший план действий. С другой стороны послышались голоса, и Рикман с Арнэ вновь шагнули в темноту подворотни. Тонкая полоска света осветила проходящие мимо силуэты, и альфа увидел голые татуированные руки. — Что в Эрби забыли маги-поисковики? — прошептал Рикман. — Спешу тебя обрадовать, что после известий о живом огромном драконе главный магистр севера лично прибыл сюда. Он планируют провести совет магов в Кларисе. Цена за твоего суженого растёт с каждым днём. Когда я предупреждал, что этот Сона тебя ранит, я не рассчитывал на такой исход. От одного упоминания этой истории у меня начинает раскалываться голова, — пробубнил Арнэ. Риман знал, что как только ковену станет всё известно, начнётся настоящее пекло. Прав Арнэ, теперь с него не то что не спустят глаз, а прознав о метке, могут вновь запереть в камере. Не только у омеги от предстоящих проблем начинала болеть голова. Остальную часть пути они прошли незамеченными, но лишь когда за ними захлопнулась дверь комнаты, Рикман смог вздохнуть с облегчением. Для омеги выросшего, в королевской семье, арендованная комната была слишком скромно обставлена. Любой другой подумал бы о нехватке денег у брата бывшего короля. Но Рикман знал Арнэ не первый год. Жизнь в степи научила омегу обходиться малым. Он находил удовольствие в пустых комнатах и лёгкой сумке на плече. Рикман успел задремать на кровати, когда Арнэ вернулся в комнату, неся поднос с дымящимися тарелками. Сонная нега моментально слетела с альфы, и, сев за стол, он принял из рук долгожданную еду. От вида запечённой с лимонами форели рот наполнился слюной, и альфа, выпив тёплый чай, принялся за еду. — Тебя кроме капустной похлёбки чем-нибудь кормили? — сев напротив и положив между ними свиток, спросил омега. — Ещё раз в три дня давали горсть сухарей, — обсасывая хвост, едва не подавился альфа. Недовольный тюремным содержанием Арнэ цыкнул и, начав стучать пальцами по свитку, впился взглядом в альфу. — Значит, они существовали? — перешёл к делу альфа. Пока Рикмана целый месяц кормили кислой капустой, он много размышлял. То, с какой уверенностью дракон говорил о документах, связанных с Альвом, его поражало. Ящер наверняка знал многое, о чём альфа не успел спросить. — Ты не представляешь, чего мне стоило найти и своровать этот свиток из кабинета магистра. Если бы не помощь одного умелого на руки вора, эту афёру бы ждал полный провал. Вдобавок скажу, что опоздай письмо на дня два и я бы не смог выполнить твою просьбу. Ровно через столько отходил корабль до Клариса, на который я давным-давно должен был купить билет, а не ждать смерти Эрика. Рикман понимал, что, наверное, из всей королевской семьи смерть Эрика тяжелее всего перенёс Арнэ. У них, как и у многих братьев, были непростые отношения, но решение омеги оставить семью и исчезнуть из поля зрения на долгие годы проложило между ними высокую стену из обиды и отчуждения. В последние годы близкое окружение видело, что братья простили друг друга, но их собственная гордыня всё ещё не позволяла сделать первый шаг навстречу. Рикман не собирался поощрять разговор о семье, поэтому в качестве жеста поддержки слегка сжал руку омеги и тут же отпустил обратно. Он был не тем человеком, с кем стоило обсуждать семейные взаимоотношения. Сам того не осознавая, он мог легко разбередить старые раны и принести омеге ещё больше страданий. У него попросту не хватит чувства такта, чтобы неосторожно брошенным словом не обидеть омегу. — Я выложил за помощь в краже немало золота и, получив в руки свиток, сел на первый же корабль до Клариса, — продолжил Арнэ, — в море не прошло и двух дней, как я не сдержавшись распечатал свиток. Честно говоря, я рассчитывал на более мрачное содержание, но там были всего лишь людское любопытство и слишком огромная плата за чужие ошибки. Одна большая глупость, которую можно было легко избежать. История Альва меня больше не интересовала, и после прибытия в город я решил провести своё маленькое расследование. К удачному стечению обстоятельств, я познакомился с человеком, которому известно много интересных фактов. Ты его знаешь, и он должен прийти сюда с минуты на минуту. Рикман нахмурился. Ему не нравилась идея вовлекать кого-то ещё в это дело. Он думал, что можно смело доверять отцу, магистру, а в итоге его брат оказался беременным. Он думал, что его боевые товарищи самые надёжные люди из всех, но потом оказалось, что даже пираты способны быть героями и жертвовать собой во имя жизни чужих людей. Альфа окончательно запутался, кто друг, а кто враг и кому в нынешнее время стоит доверять. Его размышления прервал скрип двери. Свет магического кристалла скользнул по лицу вошедшего и отразил отблеск красных глаз. Мощная фигура протиснулась в комнату и поприветствовала всех кивком головы. — Давайте сразу приступим к делу, — начал было Арнэ, как его перебило громкое: — Как он? — смотря в глаза Рикмана, спросил Зорг. — Жив, — коротко ответил альфа и махнул рукой в сторону Арнэ, прося продолжить разговор. Было сложно признаться даже в мыслях, что он испытывал небольшую ревность, когда видел Сону и Зорга вместе. Рядом с этим громадным альбиносом Сона походил куда больше на омегу, чем рядом с ним. А их многолетняя дружба, понимание с полуслова вызывали зависть. — Начнём по порядку, — несмотря на висевшее в комнате напряжение, продолжил омега, — сначала я покажу то, что мне удалось украсть, а затем вы возьмёте своё слово. Я попрошу не утаивать даже малейшую информацию. В нынешней ситуации любая мелочь может оказаться нужной ниточкой, которая поможет распутать этот клубок проблем. — Это копии, лично переведённые мной. Оригинал хранится в надёжном месте, и в ближайшее время я отдам его тебе, Рикман, — омега раздал каждому по свитку и, когда альфы погрузились в чтение, отправился за новой порцией чая. Доклад был небольшой, поэтому Рикман закончил читать спустя несколько минут. История, что была описана на тонком пергаменте, начиналась ровно с момента смерти незнакомого ему омеги, коим оказался любовник короля Инга, которого он знал пятнадцать лет и с которым проводил ночи в своих путешествиях. Рикман знал, что смерть первого мужа была тяжёлым ударом для его отца, а скоротечная женитьба сделала его черствым по отношению к новой семье. Слухи, что у короля есть связи на стороне, не были в королевстве секретом, но то, что отец мог испытывать нежность, любовь к другому омеге, стало для Рикмана новостью. Теперь он знал, что даже когда омега слёг с неизлечимой болезнью, король был подле и дарил утешение. Именно тогда омега признался, что все эти годы скрывал их общего ребёнка. Он боялся, что король может попытаться избавиться от бастарда. Теперь, когда омега был одной ногой на том свете и больше не мог заботиться о сыне, он попросил короля дать обещание, что он не бросит мальчика. Дальше было небольшое описание первой встречи и жизни Альва в замке. Ничего примечательного не происходило, но спустя несколько месяцев один прислуга начал замечать странности за мальчиком. Король, обеспокоенный поведением омеги, приказал усилить наблюдение, и каково же было удивление, когда оказалось, что Альв — маг. Омега мог создавать небольшие иллюзии и слишком хорошо ладил с животными. Слуги докладывали, что он о чём-то шептался с кошками и крысами, а они вели себя так, будто прекрасно понимали его речь. Подобная магия была неизвестна главному магу Араны, и поэтому они приняли совместное решение изучить её. Раз в месяц они проводили безобидные исследования, но должных результатов они не давали. В то время Рикман был слишком занят собственными проблемами и не замечал за Альвом странностей. Хотя Киллиан постоянно называл омегу чудиком и обвинял во всех грехах. Так, за неимением альтернативы, король вместе с Альвом отправился в Эду на аудиенцию к главному магистру северного ковена. Это был последний путь, в который Альв отправился с чистым и ясным разумом. Рикман рассчитывал увидеть в докладе козни магического ковена, короны, кровавые ритуалы, но прочитав дальше и поняв абсурдность произошедшего, ему стало стыдно за отца и всех тех людей, что причинили Альву боль. В ритуале, который хотел провести ковен, дабы извлечь потенциал Альва наружу, кто-то напутал заклинание, и всё пошло наперекосяк. Последнее, что все видели, была чёрная масса, опустившаяся сверху. Оказавшись во мраке, маги потеряли все чувства, счёт времени, а когда он рассеялся, Альв ползал по полу и пускал слюни. Непростительная беспечность сделала омегу до конца дней калекой, а всем, кто знал о ритуале, приказали держать рот на замке. Взамен они сочинили сказку о напавших разбойниках и чернокнижнике, что проклял омегу. Всё остальное время, что Альва возили на лечение в Эду, магистр пытался найти способ вернуть омеге нормальное состояние. На этом свиток заканчивался и никакого упоминания о беременности не было. Рикман отложил бумаги в сторону и, поднявшись из-за стола, взял на комоде початую бутылку вина. Промочив горло, лучше не стало. Он не представлял, как теперь смотреть в глаза отцу и что делать со всей информацией. Чужая ошибка стоила омеге нормальной жизни, а у него не получалось злиться на виновных. Он был полностью опустошён и покрыт стыдом. Теперь альфа хотел поскорее закончить собрание и побыть в одиночестве. Не став дожидаться Зорга, он взял своё слово. — Как и сказал Эльгар, Сона действительно оказался омегой. Помимо Соны и Альва в их группе есть дракон и ещё один маг. Возможно, у них намного больше союзников, но этого мне не удалось выяснить. Самым большим открытием стала беременность Альва, и по срокам ребёнок был зачат ещё на севере. Дракон сказал, что выносить ребёнка омега не сможет, поэтому он на данный момент уже, скорее всего, перенёс аборт. Документы, которые я попросил достать Арнэ, были как раз-таки просьбой дракона, — ничего не утаивая, рассказал Рикман. — Ты уверен, что Альв был беременный? — не веря в услышанное, спросил Арнэ. — Я лично трогал его живот, — пробормотал Рикман. — Мы навряд ли узнаем когда-либо правду, но ты не думал, что это мог сделать Розмунд? — предположил омега. — Старик? Нет, он не мог… — Он был с беззащитным молодым омегой сутки напролёт, на протяжении всех этих лет. Одни только боги могли знать, что творится за закрытыми дверьми. — Альв бы дал понять, что ему причиняют боль. — Рикман! Это не обязательно могло происходить с применением грубой силы. Телом сейчас Альв взрослая омега, но его разум сравним с детским. Он мог просто не понимать, что это неправильно или ненормально. После побега Альва, Розмунда нашли убитым в саду. Без глаз и без горла. Я ни на что не намекаю, но такая смерть слишком жестокая для того, кто был простой нянькой, — подметил Арнэ, и в комнате вновь наступила тишина. — Ладно, — вскоре пробасил Зорг и кинул на стол небольшой клочок бумаги, — это магический круг, который был нарисован в малом зале в день Огненной ночи. — Где ты его взял? — жадно всматриваясь листок, спросил Рикман. — Я попытался найти его на следующее утро, но слуга по чьему-то приказу стёр весь рисунок. — Был бы я на месте врага, я бы тоже первым делом избавился от круга, — повернув круг чуть влево, продолжил альфа, — я зарисовал его в первый час после происшествия. Этот круг ничто иное как печать. Он одно из условий для сдерживания и запечатывания магии, и он несомненно предназначался для мага. — Значит, Сону… — Круг мог предназначаться для Альва. То, чем является Альв, вполне могло заинтересовать Сону, — Арнэ до сих пор относился к бывшему пирату с подозрением и не спешил его обелять. Он не был главарём, но вполне мог работать на врага. — Исключено, — вмешался Рикман, — в этом нет никакой логики. Мы знаем, что он или кто-то из его новых друзей может пользоваться территориальной магией. Если им действительно нужен был Альв, то они могли забрать его в любое время. Им даже не пришлось бы применять силу, потому что омега безоговорочно, даже больше, чем мне, доверяет Соне. — Уже что-то, — натянул кривую улыбку альбинос, — следующий факт, на который стоит обратить внимание, это смерть всех находившихся во время битвы слуг. Большинство ожогов выживших не представляли опасности для жизни, но слуги один за одним начали гибнуть в лазарете под присмотром лучших лекарей. Ещё меня смущает их большая численность. Что они делали в самый разгар пира так далеко от главного зала и в таком количестве? Почему никто не побежал за помощью, увидев битву? И самая последняя деталь, о которой я вспомнил, это браслет Соны. Он никогда не любил лишние украшения на теле и носил только серьги-артефакты. Но после острова, где мы нашли сокровища, у него появился странный браслет и он кардинально изменился. Стал закрытым, почти ни с кем не общался и постоянно ходил в задумчивости. Я знаю, что кроме этой догадки у меня нет доказательств, но я уверен, что именно после острова Сона обрёл магию. Я не распознаю магию, как обычные маги, но моих сил хватило бы, чтобы за все годы, проведённые на корабле, понять, что среди команды есть маг, — сказал последнее слово альбинос. — Дорогой мой. Все альфы в вашей команде за эти годы не распознали в нём омегу, — смотря на альбиноса, с насмешкой протянул Арнэ. Зорг зарычал, но тут же стушевался и грузно опустил голову на руки. С каждой новой крупицей информации они лучше понимали происходящее, но эта же информация добавляла ещё больше вопросов. Вроде бы они узнали о причине дурости Альва, но его брат оказался магом, и это обязывало вновь искать ответы. Знал ли Сона о том, что Альв — маг? Рикман даже не допускал мысли, что Сона мог бы использовать этот круг против омеги. Сейчас он жалел, что при встрече с драконом у него не было времени получить как можно больше информации. — Кто в королевстве знал, что Сона не просто маг, а наследник драконьей магии? — спросил Зорг. — Эльгар! Он прибыл в Эрби задолго до происшествия и после того, как Вард взошёл на трон, заговорил о Соне. Мои люди вели за ним слежку, но это не дало никакого результата, — незамедлительно ответил Рикман. — Его отец — главный магистр северного ковена — здесь, и насколько я знаю, их первая встреча прошла ужасно. Отец был взбешён своеволием сына и за кражу свитка залепил ему пощёчину, — проговорил Арнэ, а потом, немного подумав, добавил: — Доверьте слежку за Эльгаром мне. Если он наш человек, то наверняка принял все меры предосторожности, чтобы его не поймали. Нужно действовать намного деликатнее. Особенно, если он не один. — Будь осторожен! — зная любовь омеги к авантюрам, предостерёг Рикман. — У меня есть кому поручить это дело. — Значит, рассчитываем на тебя. И перед тем, как разойтись, у меня остался последний вопрос. Я знаю, что как минимум одному из вас не понравится эта затея, но я должен найти способ связаться с Соной. Я должен получить от него как можно больше информации. Арнэ, видимо, смирившись с их отношениями, даже не стал отговаривать альфу от этой затеи и, махнув рукой, отправился расстилать постель. — С этим, возможно, я могу помочь, — отозвался Зорг. — У него осталось золото в банке Гардера, так что он вполне может туда наведаться. — В нынешней ситуации для него это слишком большой риск. — Об этом кроме меня и Риаса никто не знает. Да и название банка вымышлено. Только мы трое знаем, о каком банке идёт речь. Ты можешь написать письмо, а я займусь его доставкой. На данный момент это был единственный способ связи. Рикману было важно узнать о произошедшем в Огненную ночь с точки зрения Соны. Только после этого он окончательно решит: верить омеге или нет. Он устал каждую ночь видеть потрескавшиеся, бледные словно у мертвеца губы, которые шепчут, что он не убийца. *** За окном занимался рассвет, когда хрупкая фигура, ловко открыв окно, проскользнула в комнату и склонилась над кроватью. Ресницы спящего затрепетали, и он приоткрыл глаза. — Привет, — первым подал голос гость и, подоткнув одеяло под тело, присел на край кровати. Он убрал упавшие на глаза альфы пряди волос и провёл ладонью по впалой щеке. Альфа был так сильно похож на его брата, что глаза омеги невольно наполнились слезами. Он вобрал самые лучшие черты Эрика. Тягучий голос, что располагал к себе людей, прямой нос с горбинкой и вечно самодовольный взгляд карих глаз. Омега вытер непрошенные слёзы и, шмыгнув носом, тепло улыбнулся. Лежащий на кровати нащупал руку омеги и слабо сжал её пальцами. — Он тебя ждал, — еле слышно выдохнул альфа. — А я пришёл слишком поздно, — прошептал омега и, уткнувшись в чужую грудь, тихо заплакал. — Эрик, прости меня. Прости. — Он не злится на тебя, — принялся утешать альфа, — отец любил тебя и всегда переживал, что ваши пути разошлись. Он всю жизнь жалел, что не смог тебя уберечь. — Прости меня, — лёжа в тёплых объятиях, продолжал повторять омега. Он чувствовал тяжёлую руку, что гладила его по голове, и слезы окончательно застлали глаза. Он редко когда позволял себе слабость, но после известия о смерти брата, видели Боги, он держался из последних сил. Вард был его любимцем, которому он мог позволить увидеть горькие слезы раскаяния. Омега продолжал давиться всхлипами, пока голова стала неподъёмной и его не сморил усталый сон. Проснулся Арнэ, когда солнце было высоко над горизонтом. Он лежал на свободной стороне кровати, а Вард уже полусидел, облокотившись на спинку кровати и попивая из кружки бульон. — Скоро должен прийти Алан. Если не хочешь, чтобы тебя увидели, самое время исчезнуть. — На некоторое время я задержусь в Кларисе, — потрогав опухшие глаза, прогнусавил омега. — Как самочувствие? — Лучше, но правый бок пока болит. — Тебе невероятно повезло. Пройди нож немного левее, и семейный склеп стал бы больше ещё на одного человека. Вард скривился и вновь вернулся к бульону. Омега, отложив разговор, встал с кровати и направился в ванную комнату. Ему следовало привести себя в порядок перед приходом Алана. Он не хотел появляться перед этим омегой словно взъерошенный после дождя кролик. Когда Арнэ придал себе должный вид и вернулся в комнату, то перед ним открылась целая драма. Над кроватью короля возвышался Рикман, держась за горящую щеку, а рядом с ним стоял багровый Алан и выказывал возмущение. — Кто тебя выпустил из темницы? — шипел на Рикмана Алан. — Я, — подал голос Арнэ. Алан, узнав голос, задеревенел и перевёл взгляд на стоящего в дверях ванной омегу. Арнэ прекрасно знал, какой эффект он своим присутствием оказывает на Алана. Они с самых первых дней знакомства по непонятным причинам возненавидели друг друга. Арнэ до сих пор не мог понять, что его брат нашёл в этом злобном и заносчивом омеге. — Кларис находится на грани краха, — пройдя к свободному креслу, жёстко припечатал омега. — Не смогли уберечь короля Эрика. Сажаете надёжных людей на целый месяц за решетку и содержите их как собак. Да и принца, я смотрю, не слишком оберегаете. С такой безопасностью я удивлён, что вас ещё всех не перебили. Враг внутри королевства, а вы ищете вшивого пирата. Я здесь всего три дня, но успел услышать много чего интересного. — Не тому, кто бросил брата, обвинять нас в ошибках, — взвился Алан. — Не знал, что я оставил несчастного короля Клариса горевать в одиночестве. Бросил его на произвол судьбы, — по-своему начал защищаться Арнэ. Омега больше всех жалел, что не смог усмирить гордыню и вернуться в отчий дом. Если бы он был рядом, то, возможно, смог бы уберечь Эрика от опасности. Смерть миновала бы их дом, и всё было бы как прежде. Как в далёком детстве, когда они из замка любовались Бархатным заливом и пересказывали друг другу новости прошедшего дня. — Ты здесь не нужен. Мы с Вардом справимся и без твоей помощи. — Я останусь здесь на столько, на сколько посчитаю нужным. Тем более я теперь один из личной охраны Варда… — Тебе никто не позволит находиться рядом с моим сыном, — перешёл на крик Алан. Арнэ увидел, что в настежь распахнутых дверях собрались охрана и приближённые короля, и он собирался как можно яснее обозначить своё положение в Кларисе. Встав с кресла, он в пару шагов преодолел расстояние до Алана и, остановившись напротив, громко проговорил: — Никто не посмеет мне запретить. Или, может, вы позабыли право наследования престола? Так я напомню. Будь моё желание — и мне не составило бы труда свергнуть Варда с королевского трона. Титул короля после смерти Эрика по праву принадлежит мне. Но так как я добрый дядя и желаю своим племянникам лишь добра, то некоторое время понаблюдаю за атмосферой внутри замка. А от остальных требуется помнить, что я пока не отказываюсь от престола в пользу Варда, а взял лишь немного времени для раздумий. Думайте об этом, когда соберетесь совершить очередную глупость. Помните об этом каждую минуту. Пламенная речь Арнэ разлетелась по королевству, словно огонь, пожирающий сухой стог сена. Все обсуждали возвращение блудного брата домой, который теперь ни на шаг не отходил от Варда. Даже спал в покоях принца, принеся ещё одну кровать. Рикман как никто другой знал, что при первой встрече Арнэ создавал ложное впечатление мягкого и доброго омеги, но на деле был жёстким и хватким до дела, крепче, чем Эрик. Альфа уже сочувствовал придворной аристократии, которых омега пощёлкает, как орешки. Сам Рикман решил не тревожить короля. Он дождался полного выздоровления и лишь после признался, что не уверен в причастности Соны к смерти Эрика. Несмотря на полную откровенность и предоставленные факты, альфа назвал его болваном, которому любовь задурманила голову. Вард был категоричен в большинстве вопросов, тогда как Рикман всегда сомневался и колебался, особенно в том, что касалось собственных чувств. В итоге они остались при своих мнениях, но оба почувствовали, что между ними уже не было такого доверия, как раньше. Король не стал предлагать ему и дальше быть наставником по боевой подготовке. После того, как Рикмана доставили в Кларис, то провели в кандалах по столичным улицам. Все понимали, что после подобного унижения восстановить репутацию будет нелегко. Альфа продолжал нести присягу королю, но теперь держался чуть в стороне. Им обоим нужно было время, чтобы остыть и всё обдумать. Рядом с королём был Алан, Калем, Орис, а теперь и Арнэ. Он был в надёжных руках. Оставив службу в качестве наставника стражи Клариса, Рикман занялся исследованием огненных магов и культа Аристера. Особенно по вкусу пришлись записи, где ныне почивший дядя верховного магистра северного ковена многие годы занимался исследованием огненной магии, состоял в сомнительных организациях и всегда брал Эльгара с собой в путешествия. С каждым новым свитком в альфе крепла уверенность, что именно ради Соны Эльгар появился в королевстве. Иногда к нему в библиотеке присоединялся Зорг, и хоть поиски проходили быстрее, но с альфой было тяжело работать. Его сильная аура давила на виски, отчего хотелось скалить клыки и огрызаться. И это давление не было вызвано натурой сильного доминанта. В альбиносе присутствовали странные отголоски магии. Северянин помнил, как Зорг предупреждал его об опасности магии, направленной на связанных. Рикман надеялся, что в Кларисе у него ещё остались друзья, которые в случае опасности смогут его защитить. *** В большом зале стоял невыносимый гул, и Рикман уже с десяток раз пожалел, что согласился присутствовать на совете в качестве охраны. В Эрби собрались главные маги со всех континентов, дабы обсудить внезапное появление дракона и решить, как поступить дальше. И если первая половина собрания прошла спокойно, то как только Эльгар вошёл в зал, покой вылетел в окно. — Если мы и дальше будем медлить, то наши королевства охватит всепожирающее пламя. Эти отступники ввергнут в хаос нашу мирную жизнь, — вещал альфа. Рикман смотрел на исходящий слюной рот и еле сдерживался от желания расквасить лицо о мраморный пол. Увидеть, как зубы вместе с кровавыми ошмётками разлетятся в разные стороны. Его кровожадность к Эльгару росла с каждым произнесённым словом. Даже Вард, заметив настрой альфы, предупредительно покачал головой. Тогда Рикман переключил внимание на сидевшего в углу Линара. Так и не оправившись от смерти короля, омега стал напоминать бледную копию себя прошлого. Риас, забросив обучение, посвятил себя мужу, и хоть на эмоции Линар был всё ещё скуп, но временами проскальзывающая улыбка вселяла надежду, что омега идёт на поправку. По общим подсчётам до рождения ребёнка оставалось три месяца. Горячие споры магов продолжались ещё час, и когда уже стены начали сотрясаться от криков, с места поднялся верховный маг северного ковена. Он взмахнул рукой, и у всех спорщиков захлопнулись рты. — Базарные сороки! Бездумно рвёте глотки, танцуя под чужую дудку, — прогремел голос магистра, и его взгляд остановился на Эльгаре. — А ты, щенок, не смей вести себя так, будто ты верховный маг. Тебе никто не давал магическую плеть власти. Теперь я возьму своё слово перед голосованием. Прежде чем идти в логово дракона с вилами наперевес, нужно узнать, что хочет древний ящер. В нынешнее время мы не располагаем достаточными силами, чтобы тягаться не просто с драконом, а с магическим существом и ещё парой магов, а может, и с целым неизвестным нам ковеном. Итак, пришло время провести голосование. Согласные с моим предложением — поднимите руки. Рикман обвёл взглядом весь зал и был удивлён, что почти все маги, за исключением пятерых, проголосовали за предложение магистра. — Я рад, что многие из вас сохранили ясность ума. А тем, кто остался в стороне, я напомню не совершать опрометчивых поступков. Прежде чем вы дёрните дракона за хвост, оглянитесь и проверьте, не стоит ли за спиной дюжина драконоборцев. В противном случае вы рискуете остаться не просто дураками, а дураками без рук и ног, — на этот раз магистр сделал рукой завершающий взмах рукой и направился прочь из зала. Попытки Эльгара разжечь ненависть полностью провалились, и Рикман не без удовольствия наблюдал за перекошенным лицом альфы. Поимка Соны всё ещё была в приоритете, но теперь вдалеке забрезжил проблеск надежды. Оставалось получить ответы от омеги, и тогда Рикман примет окончательное решение. Основная часть собрания была окончена, и половина магов покинули большой зал. Остальные же, собравшись в маленькие группы, начали обсуждать собственные дела. Время нахождения в зале Рикмана в качестве охранника истекло, и его сменил альфа из дворцовой стражи. Северянин заторопился к выходу, желая перекинуться с королём парой слов, и увидел взволнованного Ориса, спешащего к Варду. — Ваше Величество! Сегодня утром Элиас покинул Эрби, — отчеканил альфа. — Это могло быть похищение? — тут же отреагировал король. — Не думаю… — Не думаешь? — У нас нет оснований полагать, что это было похищение. Принц покинул город в сопровождении своего телохранителя. Он оставил Вам записку, — проговорил Орис и протянул королю небольшой квадратик. Вард развернул бумагу и пробежался глазами по тексту. — Надобности в преследовании принца Элиаса нет. Пусть перед ним стелятся безопасная дорога и тихая ночь, — смяв бумагу и вернув её Орису, сказал король. — Ваше Высочество! В нынешнее время никому нельзя доверять. Принц может оказаться одним из предателей. Вопрос политики Ротвуда в отношении Клариса до сих пор стоит ребром. Элиас мог поставлять информацию, — высказал недоверие Калем. — Я ценю твои переживания, друг мой. Но даже если Элиас и был причастен к политическим интригам, то был не более, чем пешкой в чужих руках. Я уверен, он пострадал не меньше нас. — Но Ваше Величество! Мы не можем упустить… — шагнув вперёд, яростно продолжил советник. — Остынь! — положив руку на грудь Калема, покачал головой Рикман. — Король ясно дал понять, что надобности в преследовании нет. Что с тобой? — Со мной? Это не я упустил предателя-пирата, при этом не поставив метку. Он был бы у нас в руках, если бы ты думал головой, а не членом или прочей романтической дурью, которыми забита твоя голова, — не на шутку разгневался Калем. Герцог всегда был образцом хладнокровности и удивительной душевной стойкости. Единственный, кто мог в редкие моменты вывести Калема из себя, был Сона. — Задача состояла в поимке мага. Я провалил задание и понёс за это справедливое наказание. На метку я не соглашался и не соглашусь. Я не собираюсь ставить свою жизнь под удар, если сумасшедшие сектанты в лице Эльгара решат применить магию связи, — процедил альфа. — Хватит! — рявкнул Вард. — Не хватало ещё раздора среди моих близких друзей. Круг лиц, которым я могу доверять, с каждым днём становится уже. Рикман не стал больше спорить и, почтительно склонив голову, оставил короля на советников. В нынешнее время правдивее слов не существовало. Людей, которым они могли доверять, было ничтожно мало. *** Завитки горячего пара уже давно перестали подниматься из кружки, но омега продолжал гипнотизировать глиняный бок. Еле осязаемое тепло от магического кристалла распространялось по комнате, но Сону оно совершенно не согревало. За окном лил дождь, крупные капли затекали под прохудившееся окно, и он плотнее кутался в плащ. Нарма пытался его обучить искусству распределения огненной магии в теле, чтобы никогда не мёрзнуть, но после пропажи Альва они все забросили основные занятия. Только Марис ночами напролёт чем-то занимался в своей комнате. Прошёл месяц, как исчез омега. Позабыв о сне, они каждый день занимались поисками. Прочесали каждый метр в сумрачных землях, а в особо опасных местах Нарма в облике дракона выискивал пропажу. Во всех ближайших деревнях и городах до сих пор были расклеены листовки Соны и Альва, но никто наголо бритого омегу не видел. Сона, рискуя собственной шкурой, обратился к нескольким богатым домам, с которыми имел старые связи, но всё оказалось впустую. Единственным плюсом во всей истории и причиной, по которой они сейчас с Марисом застряли в захудалой таверне, оказалось письмо от Рикмана. Пока он был на аудиенции у старых друзей в Шакаре, то воспользоваться шансом забрать свою долю из банка. С началом жизни в подземелье омега окончательно забыл про нужду, но иметь собственные деньги было в его пиратской натуре. И каково же было его удивление, что вместе с увесистым сундуком он получил потрёпанное письмо. В письме альфа просил его о встрече. Он хотел, чтобы на встречу Сона принёс изложенные на бумаге события огненной ночи и всё, что касается его новообретённой магии. Взамен он обещал передать бумаги, которые касались Альва. Нарма, узнав о письме, с огромным энтузиазмом взял на себя обязанность освободить Сону от ненужной писанины и лично написал огромный тракт на несколько десятков страниц. Сам дракон отправляться на встречу не стал. Лишь сказал, что Марис в качестве напарника будет куда надёжнее и сильнее, чем он. Омега оторвался от созерцания посудины и потянувшись взглянул на мулата. Тот, вращая в руках какой-то диковинный механизм, неустанно глядел в окно, ожидая нужного сигнала. — Я всё забывал спросить. В ночь Очищения крови вырезали всех омег, и, несмотря на обладание огненной магией, ни один из них не дал достойный отпор, — за неимением занятия Сона задал давно мучивший его вопрос, — а альфы… Сложно поверить, что ни у одного не дрогнула рука убить любимого. — И правильно делаешь, что не веришь, — приподнявшись в кресле, ответил Марис, — поверь, было немало альф и придворных, которые не поддерживали короля в его опасениях. Король Виргар был очень трусливым и мнимым альфой. Везде ему чудились козни, везде его пытались отравить, и ещё тысяча сумасбродных мыслей. Когда уже мания подозрительности достигла апогея, в кровавой реке утонули не только последователи Нармы, но и другая высокородная знать. И если со знатью было достаточно обычного кинжала, то на магов Аристер потратил всю свою изобретательность. Марис наклонился над столом и, дотронувшись до живота омеги, спросил: — Твоё неутолимый голод продолжает тебя мучать? — Больше нет. — Внезапные эрекции, злость, тоска? — К чему это? — занервничал Сона. Марис поднял руку выше и, дотронувшись до груди, произнёс: — Связь обычного альфы и омеги несомненно сильная, но связь двух магов это нечто большее. В ученики Нарма частенько брал пары или одиночек, которые потом находили в клане свою любовь. Нарма считал, что наличие метки раскроет весь потенциал магии. И она действительно становилась прекрасной, могущественной, и это стало для клана роковой ошибкой. Дальше рассказывать не было смысла, Сона всё понял. По магии меток было написано много трудов и существовали десятки заклинаний. Самые страшные заключались в управлении партнёром и заменой любви на ненависть. — Значит, разум альф был подвергнут мощному заклинанию? — спросил омега. — Какое именно заклинание было применено — так и не выяснили, но да, их жажда убийства была направлена именно на своих партнёров, — подтвердил мулат. — Но ведь омеги не были беззащитны. Они так же, как и альфы, владели магией огня. — Помнишь своё состояние в ночь, когда был убит король Клариса? — напомнил Марис. — Их отравили, — догадался Сона, — но в магии есть негласное правило. За любое сильное заклинание требуется определённая плата. Чем заплатил Виргар? — Этому трусливому подонку повезло иметь в сообщниках Аристера. Именно он полностью разработал план по истреблению клана. И заплатил он за это, может, парой ночей беспокойного сна. Эта склизкая тварь придумала идеальный уроборос, который замкнётся на всём клане. После кровавой ночи, как только солнце оказалось в зените, все альфы, что былы подвергнуты контролю разума, и даже те, что в здравом уме совершали убийство, все до единого наложили на себя руки. Аристер заплатил за ритуал их же жизнями. Идеальное преступление, за которое не пришлось платить, — закончил Марис. — И не знаешь: то ли аплодировать такой находчивости и мастерству, то ли проклинать этого ублюдка до сотого колена, — скривился омега. — Поэтому тебе нужно быть вдвойне осторожным. Если кто-то решит тебе навредить, то они могут сделать это через Рикмана. — При чём здесь Рикман? — Может потому, что ты его пометил? — взмахнул руками мулат. Сона, в удивлении вытаращив глаза на Мариса, хихикнул, а потом, вскочив со стула, схватился за голову. — О Боги воды и ветра, я его укусил, — протараторил Сона. Он помнил момент, когда в экстазе впился в ладонь альфы, как после зализывал укус и как долго Рикман смотрел на рану. — Ты думаешь, как Нарма нашёл Рикмана? От него за версту несло тобой. Хоть ты и бесплоден, но ты омега и вдобавок маг. В теории, односторонняя метка оставленная магом должна исчезнуть через месяц, но твоя почему-то не спешит заживать. Возможно сам Рикман не желает тебя отпускать и поэтому метка до сих пор выглядит свежей. Несмотря на промахи, он всё ещё принц севера и занимает высокое положение, но если оно пошатнётся или он останется один, враги могут воспользоваться шансом и выманить тебя. И не говори, что ты сможешь спокойно сидеть, пока от него будут отрезать куски. Сона на мгновение представил подобный исход, и в груди заворочалась ярость. Он помнил жгучую боль от предательства альфы, когда наёмники застали их врасплох. С возвращением в подземелье эти эмоции сильнее захлестнули его разум, что стало мешать тренировкам и до жути раздражало Нарму. Тогда-то Сона и узнал, что Рикман не был предателем и их местоположение отследили как-то иначе. Он вначале не верил, но потом понял, что альфа не стал бы безмятежно засыпать рядом, если бы ждал подкрепление. — Конечно не буду, — вновь опустившись на стул, выдохнул омега. — Пока помечен только Рикман, особой опасности нет. Но если он поставит тебе метку, то ваша полноценная связь даст огромное поле для заклинаний и ритуалов. — Этого не случится, — заверил Сона. — Будем надеяться, — ухмыльнулся в ответ мулат. — А Нарма? Где он был в ту кровавую ночь? — маг задал последний мучавший его вопрос. — Он давно отошёл от людских дел и вернулся сюда лишь спустя сотню лет. Когда и наказывать за то ужасное злодеяние было уже некого, — ответил Марис и поджав губы замолчал. Повисла неуютная тишина. С каждым разом, узнавая новое, Сона всё больше проникался к дракону сочувствием и уважением. За тысячи лет, сколько дорогих людей он потерял? Сколько с ним произошло бед, чтобы его сердце покрылось толстым слоем магмы, не подпуская никого близко к себе. Маг надеялся, что Марис всё время был рядом с Нармой и помогал проживать трудные времена. — Он здесь, — заметил в здании напротив зелёный огонёк, нарушил тишину Марис. Сона резко вскочил со стула и вытер вспотевшие ладони о брюки. Сердце гулко забилось в груди, и, пригладив рыжие пряди, он посмотрел на ухмыляющегося Мариса. — Да пошёл ты, — взвился омега и стремительным шагом направился к выходу. — Не злись, — тут же догнал омегу мулат, — я даже завидую тебе. Повышенная потливость, затуманенный разум, вырывающееся из груди сердце, язык, что в миг перестаёт слушаться. — Тебя послушаешь, так ты не влюблённость описываешь, а симптомы отравления, — выйдя из таверны, засмеялся Сона. — Так я и правда только в книжках читал об этом, — тут же нашёлся Марис. Омега даже на секунду другую застопорился, но возобновив шаг, оглянулся на мулата. — Влюблённость не длится вечно. Она либо перерастает в любовь, либо словно сигнальный огонь гаснет в пучине океана под названием жизнь, — процитировал Сона строчки из легенды о Чёрном рыцаре. — Ты хотел сказать, быт? Я читал, что быт душит влюблённость. — Мне это уж точно не грозит, — взбегая по ступенькам, веселился Сона. В письме Рикмана была указана дата, место и способ сигнала, который он подаст как только прибудет в город. Они с Марисом просидели целые сутки, прежде чем получили сигнал. Он не на шутку начал волноваться, всё ли с альфой в порядке. А теперь когда до заветной встречи оставалось пару шагов и впереди уже маячила дверь с нужным номером, захотел сбежать из чёртового города как можно дальше. Соне казалось, что рубашка ему слишком коротка, от кожи исходит едкий запах пота и вообще он выглядит как полный дурак. Позади были слышны шаги поднимающегося по ступенькам Мариса, и времени, чтобы собраться с духом или передумать, уже не было. Омега сделал последний шаг и, широко распахнув дверь, уставился на десяток альф, что, схватившись за эфесы, были готовы отразить любую атаку. Вдохнув запах комнаты глубже, Сона понял, что Рикмана здесь и в помине не было. Зато на кресле восседала родная кровь Рикмана, и по эмоциям нельзя было прочитать, рад он их встрече или нет. — Рикману небезопасно сейчас покидать Кларис. За ним постоянно ведётся наблюдение, и, чтобы не рисковать, он послал меня. Я птица вольная, за мной никто не станет следить, — жестом пригласив Сону сесть, проговорил подросток. Марис, стоящий позади Соны, положил руку на плечо и сказал: — Мы можем уйти. — Я не думаю, что это ловушка, — отозвался омега и под настороженными взглядами альф прошёл к креслу. — Твоя свита? — кивнув в сторону пятерых альф, поинтересовался омега. — Одни из лучших бойцов севера. Отец приставил их ко мне на время путешествия, — еле слышно проговорил Киллиан, а потом, вскочив со стула, наклонился к Соне. — Это ведь не ты? Я знаю, что образец порядочности из пирата никудышный, но какой тебе прок от открытого убийства короля? Наверняка этот выродок Альв что-то натворил. — Киллиан! Перестань обвинять во всех грехах Альва. Он здесь тоже пострадавшая сторона. И я в том числе. На моих руках много смертей, но короля я не трогал, — Сона вытащил из-за пазухи толстый свёрток и передал Киллиану. — Здесь вся информация, что запрашивал Рикман. — Да-да, — засуетился альфа, крикнул охране что-то на северном. — Вот. Не знаю, что там такого важного, но на него наложены чары, — насупился подросток. Сона улыбнулся и, взяв свиток из рук стражника, стукнул им Киллиана по голове. — Ради твоего же блага. Принц в ответ начал браниться на северном, чем поднял на смех не только Сону, но и собственную свиту. Альфы из уважения к королевскому отпрыску старались сдерживать смех, но уголки губ то и дело против их воли поднимались вверх. — Как Рикман? — Он целыми днями пропадает в библиотеке. Наверняка ищет доказательства твоей невиновности. Ты должен лучше ценить моего брата, — вновь насупился подросток, — из-за тебя его репутация пострадала. Больше он не является наставником для стражи. Сона подозревал, что ночь в тылу врага не пройдёт для Рикмана бесследно. Как и сейчас им не следовало надолго задерживаться в обществе друг друга. Перед тем, как они прибыли в таверну, Марис проверил окрестности на наличие слежки, но ничего подозрительного не заметил. И всё же теперь рядом с Соной было небезопасно, и подвергать брата Рикмана лишнему риску он не хотел. Всем хватило прошлой истории с пауками на севере, когда они все чуть не поседели от страха и волнения. — Был рад тебя видеть, — встав с кресла, проговорил Сона и направился к выходу, как Киллиан вскочив следом протараторил: — Мне в прошлом месяце исполнилось пятнадцать. Я уже мужчина… Сона заливисто рассмеялся и, подойдя к мальчишке, схватил его за шею и взъерошил волосы. Киллиан попытался вырваться, но омега ещё сильнее зажал шею. — Сопляк ты ещё! — Отец сказал, что я уже мужчина и должен увидеть взрослое соитие, — крякнул подросток. — Увидеть что? — переспросил Сона. — Ну то, что происходит между взрослыми альфой и омегой… На севере существует традиция, — когда альфе исполняется пятнадцать, он проходит ритуал созерцания за таинством любви. Каждый альфа должен знать и быть готовым к тому, что ожидает в будущем. — Вы, северяне, помешаны на сумасшедших традициях, — скривился Сона. — Я не хочу опозориться, когда вернусь обратно. Не хочу краснеть и прятать взгляд, когда буду наблюдать. Сона перевёл взгляд на веселящегося Мариса и рыкнул на него, отчего тот в голос засмеялся. — Тебе пора открывать школу для юных созданий. Будешь давать уроки полового воспитания, — напоминая омеге случай с Альвом, откровенно издевался мулат. — Киллиан. Я не считаю, что это хорошая идея. К плотской любви, особенно первой, конечно, нужно готовиться, чтобы доставить партнёру удовольствие, а не боль. Но ваша традиция, как мне кажется, лишит тебя прелести этого, так называемого таинства. Наблюдения может как распалить твоё любопытствоо, так и отворить от постели. Спешка здесь не к чему. — Сона, ублажь мальчика, — без тени улыбки сказал Марис. — Это ведь обычное наблюдение. — Не подначивай. Рикман снесёт мне голову, если узнает, чему я учу его брата, — всплеснул руками Сона, а потом, повернувшись в сторону стражи, спросил: — На севере и правда существует подобный ритуал? — Простые жители уже не практикуют его, но у знати всё ещё существует подобная традиция, — откликнулся самый старший из стражи. — Почему ты не попросишь об этом Рикмана или свою стражу? Да ты и сам вполне можешь озвучить свою просьбу в любом борделе, — спросил Сона. — Мне стыдно просить кого-то из моего окружения, — покрылся пунцовыми пятнами альфа. — А меня ты, значит, не стесняешься? — всплеснул руками Сона. — Я, между прочим, омега, если ты позабыл. — Не омега, — стоял на своём подросток, — и ты кажешься более опытным, чем остальные. На севере многие омеги засматривались на тебя. — Вот уж не знаю. Мне начинать волноваться или радоваться подобному комплименту, — сжав переносицу, пробубнил омега. — Ты спас мне жизнь и... — принц приблизившись вплотную, понизил голос и прошептал, — и благодаря тебе я и Мило...мы стали встречаться отдельно, — казалось больше краснеть было некуда, но Киллиан прикрыв лицо ладонями, — Не в том смысле встречаться. А просто гулять вдвоём, разговаривать. Ты помог мне сделать шаг вперёд и сможешь лучше любого подготовить к ритуалу. Ты мне словно ещё один старший брат. — Сона на мгновение потерял дар речи, от слов подростка. Они не виделись не так уж долго, но Киллиан успел измениться. После такого признания отказать было невозможно , поэтому омега собравшись с мыслями проговорил: — Братик Сона расскажет всё, что тебе следует знать. Твой отец будет гордиться твоей выдержкой и собранностью. Но если ты проболтаешься кому-нибудь о сегодняшнем дне, я расскажу брату о твоей безответной влюблённости в… Альфа, бросившись к Соне, заткнул ладонью рот и с глазами, полными страха, умоляюще замотал головой. Омега не собирался выдавать чужой секрет, даже если бы Киллиан сдал его Рикману. Но принца следовало держать в тонусе. Может, глупых затей в его молодой головушке поубавится, и в следующий раз Соне не придётся участвовать в очередных приключениях. Оставшись одни в комнате, они около часа просидели за разговором. Сона отнёсся к делу серьёзно и без шуток пытался объяснить Альву самые базовые вещи. После выбрав лучший в округе бородель, и натянув самую дружелюбную улыбку, пытался объяснить управляющему, что именно ему нужно. Бета в ответ кивал на каждое слово и, видимо, увидев в Соне хороший кошелёк, запросил немалую сумму за необычный опыт. Стоящий в стороне Киллиан тут же полез в кошель, но омега цыкнул на подростка и вытащил из собственного кармана пару драгоценных алмазов. Глаза управляющего засияли ярче камней и, схватив плату, он тут же начал распинаться, что сделает всё в лучшем виде. Что только у них есть особые работники, которые могут творить чудеса. Отдав распоряжение слуге, управляющий пригласил Киллиана проследовать за ним. Ради безопасности они решили поставить двух альф снаружи комнаты, а остальных отправили на улицу. Похлопав принца по плечу, и пожелав удачи, Сона присел на жёсткий стул в гостиной. Марис, отказавшись идти с ними, остался в гостинице, но теперь, благодаря руне, начерченной на руке Соны, всегда знал, где тот находится и в каком состоянии. Правда, её можно было срезать вместе с кожей, чем частенько пользовались похитители. За неимением дела, Сона решил вспомнить технику распределения огненной магии в теле. Он прикрыл глаза, замедлил дыхание и, почувствовав на кончиках пальцев эфемерное пламя, погрузился в ощущения. Омега почти ушёл в транс, когда из дальних комнат борделя донёсся крик Киллиана. Сона, вскочив со стула, бросился на звук и оказался возле распахнутой настежь комнаты. Киллиан сидел на полу, прижав одну руку ко рту, а вторая была вытянута вперёд. Охрана уже была внутри с обнажёнными клинками, лезвия которых прикасались к беззащитному горлу полуголого омеги. Сона прошёлся взглядом по короткому ёжику волос, по такой же бледной коже, чёрным омутам глаз. — Альв! — едва сдерживая голос, шагнул вперёд Сона. Омега поднял голову в ответ, но в его глазах не промелькнуло чувство узнавания. Он перевёл взгляд на Киллиана, потом обратно на Сону и на чистом южном наречии проговорил: — Киллиан, кто это?