No time to die

Финляндия встретила четырёх автоботов сильным ледяным ветром, пушистым снегом и поразительным морозом. Снежные хлопья, летя по воздуху с бешеной скоростью, облепляли корпуса кибертронцев. Сероватый небосвод был пуст, одновременно скрывая едва виднеющееся солнце, заволакивая его туманом. Помимо злых порывов северного ветра, тишину разрезали шаги автоботов и иногда слышная брань Айронхайда, который периодически проваливался в коварные сугробы и вполголоса высказывал недовольство по этому поводу. Оптимус предпочитал не обращать внимания на данные погодные препятствия, что, к сожалению, получалось не очень легко, особенно, когда под боком нецензурно ругался Айронхайд, смешивая земные и кибертронские выражения. Добравшись до заброшенной больницы, Рэтчет просканировал ветхое помещение датчиком, улавливающим признаки энергона и насчитавшим четыре кибертронца. Под последним Рэтчет предполагал Джаза. План заключался в следующем: осуществить штурм, забрать Джаза и Лину, покинуть поле боя. Началась первая фаза действий. Раньше всего отряда на вражескую территорию проник Бамблби, неуловимость и малогабаритность которого были достоинством для разведывательной деятельности. Непосредственно изнутри объекта, находившегося под контролем десептиконов, Бамблби по внутренней автоботской связи доложил обстановку: два рядовых десептикона маячат у входа, один из солдат Мегатрона скучает в медицинском отсеке, зорко наблюдая за Джазом в состоянии стазиса и тихо сидящей возле автобота Линой. Ещё один десептикон бродил по помещениям давно покинутой лечебницы. Разделившись, Айронхайд и Рэтчет проникли в больницу с тайного входа, пока Бамблби обезвреживал десептикона, мирно прогуливающегося на втором этаже. Не привлекая внимания и всё-таки надеясь решить конфликт без насилия, Оптимус, обнажив клинок, направился к главному входу в помещение, который сторожили два десептикона. Внешняя связь была предусмотрительно заглушена Айронхайдом, чтобы десептиконы не могли вызвать подкрепление, дабы избежать побега пленников. Неслышно проникнув в здание со стороны тайного входа, Айронхайд прошёл первым, закрывая собственным корпусом Рэтчета, который не переставал тихо ворчать о том, что он сам со всем справится и ему не нужна защита. Рэтчет прекрасно знал, что по боевой подготовке он несколько уступает своим товарищам из-за своей специальности. Это тяготило. Рэтчет сначала ругался, потом просто возмущался, а после — принял ситуацию, поняв, что сопротивление бесполезно. Рэтчет желал доказать, что он не пустое место в команде. — Айронхайд, иди помоги Оптимусу. Я в состоянии совладать с одним десептиконом. В конце концов, я боеспособный офицер, а не безобидный спарк, — сварливо сказал Рэтчет, не повышая громкости вокалайзера. — Рэтч, не будь беспроцессорным идиотом и захлопнись, иначе я тебя лично нокаутирую, — сурово отозвался Айронхайд, внезапно затормозив, и жестом приказал молчать. Послышались приближающиеся шаги. Исходя из лёгкости походки неизвестного, можно было определить, что это был кто-то из быстро мобильных солдат. В морозном воздухе повисла давящая тишина. Рэтчет чувствовал, что энергон стучит по его вискам, создавая неповторимое чувство некого волнения. Давно Рэтчет не испытывал подобного. Работа в медблоке давала о себе знать. Рэтчет уже почти запамятовал азарт во время боя. Часть искры сковала тревога. Секунды напряжённо тянулись. Из-за поворота как ни в чём не бывало выглянул, что-то тихо напевая, Бамблби, заставляя Рэтчета мысленно с облегчением выдохнуть. — «Плохие парни, чё вам надо, чё же вам надо? Чё вы будете делать, когда шериф Джон Браун придёт за вами? Скажите, чё вы собираетесь делать?», — из динамиков Бамблби играла едва слышная музыка из какого-то человеческого фильма. Зная Бамблби, Рэтчет не сомневался, что это был какой-то боевик. Причём, весьма сомнительного качества. — Вырубай. Совсем с процессора слетел? — прорычал Айронхайд, собираясь дать разведчику крепкий подзатыльник. Вовремя учуяв опасность, Бамблби спрятался за спиной усмехнувшегося Рэтчета, всё-таки отключив песню. Рэтчет всегда знал, что Бамблби всё ещё спарк, несмотря на его звание и боевой опыт. — Айронхайд, угомонись, — раздражённо ответил Рэтчет, отталкивая руку Айронхайда. — Высшая степень безответственности, - гаркнул не менее вспыльчивый Айронхайд. — Разговор не закончен, Бамблби. Ты убрал десептиконов? Бамблби торжественно кивнул, пафосно проведя большим пальцем вдоль горла. Рэтчет усмехнулся. Каким же спарком всё ещё оставался Бамблби, любящим чужое внимание. — Отлично. Тогда выдвигаемся, — проговорил Айронхайд. Громкие и тяжёлые шаги автоботов эхом отдавались в коридоре. Приближаясь к медотсеку десептиконов, Рэтчет надеялся, что Джаз находится в более-менее стабильном состоянии без угрозы для жизненного цикла первого лейтенанта. Джаз, хоть и часто выводил Рэтчета из себя, не был чужим для Дока. На протяжении всей прошедшей недели Рэтчет не переставал нервничать по поводу пропажи друга, становившись всё более язвительным по отношению к окружающим и затворясь в медотсеке. Пройдя плечом к плечу через войну, теряя друзей и товарищей, Рэтчет давно воспринимал автоботов как членов своей семьи, особенно Оптимуса, Айронхайда, Бамблби и Джаза, хоть последний товарищ сильно бесил Дока. Добравшись до нужного помещения, в котором тускло мерцал свет, Рэтчет снова использовал сканер. В медблоке находился один десептикон. Убрать его было проще простого. Осталось лишь договориться о методе ликвидации: скрытный или явный. Рэтчет склонялся к первому варианту, ибо не любил ни шума, ни криков. Айронхайд же собирался действовать иначе, бросившись грудью на амбразуру. — Сдавайся, десептикон, и я сохраню твою никчёмную жизнь, — выбив дверь, не терпящим возражений тоном заявил Айронхайд, направив оружие на мигом оживившегося противника, который также активировал бластер. — Да пошёл ты, автоботский шлак, в задницу Юникрона! — злобно ответил десептикон и, недолго думая, ухмыльнувшись, приставил оружие к бессознательному телу Джаза. — Как думаешь, твой дружок переживёт выстрел? — Если выстрелишь, имей ввиду, что плохо будет всем. В одной из этих трубочек, — указав на несколько тонких сосудов, вдруг подключилась к диалогу Лина, стоявшая рядом с платформой, на которой лежал Джаз, — содержится крайне опасный элемент. И если ты захочешь застрелить Джаза, то мы все отравимся. Дело кончится летальным исходом. Рэтчет поначалу даже не заметил Блэк, но, услышав её голос, моментально понял, что она врёт. Травмы Джаза были серьёзными, но излечивать их при помощи токсичных веществ являлось откровенным бредом. Блэк блефовала и получалось это очень слабо убеждающе, потому что Лина совершенно не умела лгать. Рэтчет молча надеялся, что у десептикона нет достаточного количества ума, чтобы уловить явную дезинформацию в словах старшего лейтенанта Блэк. В какой-то неопределённый момент Рэтчет заметил, что Бамблби куда-то исчез, словно растворившись в воздухе. Ответ на невысказанный вопрос Рэтчета нашёлся мгновенно. — «Ничтожный Паучишка, он ползает пока, Но могучий Гоблин прихлопнет Паучка!», — весело и с прекрасно уловимой насмешкой в голосе напевал Бамблби с помощью звуков какого-то фильма, материализовавшись позади десептикона, который тут же удивлённо обернулся на разведчика. Бамблби быстрым движением вырубил не успевшего сориентироваться десептикона. Враг рухнул на пол, сотрясая несколько шкафов в помещении. Из динамиков Бамблби заиграла песня «We are the champions». Рэтчет же часто находился в замешательстве, гадая, как Бамблби столь подходяще подбирал цитаты и музыкальные композиции. Талант, что сказать. — Айронхайд, перетащи свою тушу из дверного проема в другое место. Уйди, — безапелляционно и ворчливо проговорил Рэтчет, грубо толкнув Айронхайда вглубь отсека и бодрым шагом подойдя к десептиконским узникам. — Ребят, как вы нас нашли? — полюбопытствовала Лина, радостно оглядев троицу автоботов и повернувшись к разведчику, сказала. — Бамблби, твоё появление было эффектным. Упомянутый бот сделал театральный реверанс, чем вызвал хриплый смешок со стороны Айронхайда, глядящего на этот цирк, и приказал поторапливаться. Стараясь не обращать внимание на выкрутасы Бамблби, Рэтчет быстро проверял состояние Джаза. С облегчением провентилировав морозный воздух, Рэтчет был уверен, что перевозка Джаза казалась осуществимой без тяжких последствий для самого больного. Отточенными движениями отсоединив все медицинские трубки от Джаза и затем подозвав манипулятором Бамблби, Рэтчет совместно с Бамблби переложили первого лейтенанта Прайма на носилки, на наличие которых указала Лина, до этого помогавшая отсоединять провода. — Сворачиваемся. Рэтчет, всё готово? — спросил Айронхайд, со сдержанным сожалением посмотрев на тело Джаза. — Оптимус, у нас порядок. Да, все живы. Джаз и Блэк с нами. Выходим. Взяв носилки, Рэтчет и Айронхайд потащили бессознательного друга к выходу из больницы. Бамблби, взяв Лину, которая уверяла, что может дойти на своих двоих ногах, на свою ладонь, возглавлял процессию и периодически донимал Рэтчета вопросами о необходимости своей помощи в переносе носилок. Отказав уже в третий раз, Рэтчет уже был на взводе и хотел пнуть неугомонного разведчика да посильнее, но, к сожалению Рэтчета и счастью Бамблби, Док был занят. *** *** *** Наконец-то покинув душное помещение, Лина попросила Бамблби поставить её на землю, вернее, на снежную поверхность. Мороз, справившись по мановению нескольких секунд, ловко забрался под одежду. Лина на пару секунд замерла, ослеплённая блестящими искрами холодного снега. Лёгкая кофта, висевшая на плечах Лины, не спасала собственную обладательницу от холода и проникающего ветра. Кроссовки почти утонули в глубоких сугробах. Лина мысленно поблагодарила судьбу за то, что автоботы уже протоптали дорожку, и Блэк просто следовала по этим следам, периодически забираясь на нетронутый снег и аккуратно проходила по его поверхности. Финляндия была надёжно укрыта мягкими белыми хлопьями, которые, со временем накладываясь друг на друга, затвердевали. Вес человека импровизированные ледяные платформы могли выдержать, многотонную массу робота — нет, поэтому сервоприводы автоботов часто проваливались в сугробы. Особенно возмущался подобным явлением Айронхайд, который часто едва ли не падал и даже чуть не уронил Джаза, пока нёс носилки. Лина и Бамблби, переглядываясь, тихо посмеивались над этой нелепицей. — «Дорога впереди ещё длинная. Но это дорога домой», — нарушил тишину Бамблби, выпустив из динамиков какую-то цитату до странности знакомого голоса. Лину неожиданно осенило: это была фраза из «Властелина Колец»! Из мыслей её выдернули новые нецензурные ругательства Айронхайда и последующие затем едкие замечания Рэтчета, характеризующие манёвренность оружейника. У Блэк перед глазами явственно кристаллизовалась сцена из трилогии: хоббиты в компании Гэндальфа, Леголаса, Арагорна и Боромира несли кольцо через горы, безжалостно заметённые снегом. Пока весь отряд по колено в снегу преодолевал путь, Леголас, словно пёрышко, весело бежал по снежным вершинам. У Лины возникла смелая идея, за исполнение которой Айронхайд бы лично её обезглавил. «Живём один раз», — храбро решила Блэк, начав заходить издалека. — Бамблби, а ты смотрел «Властелина Колец»? — громко поинтересовалась Лина так, чтобы Айронхайд и Рэтчет точно её услышали. Бамблби удовлетворительно просигналил. — Помнишь сцену в первом фильме перехода через горы, где Саурон чуть не угробил ребят посредством лавины? Тебе это ничего не напоминает? — Бамблби с интересом кивнул и, замерев на долю секунды и покосившись на Айронхайда, прыснул со смеху, понимая полупрозрачный намёк. Айронхайд прищурился, внимательно оглядев Лину и Бамблби, и, на пару секунд выпав из жизни, явно что-то посмотрел в интернете, после чего не на шутку вспылил: оптограни гневно сошлись почти в единую линию, пальцы тяжело сжали носилки. Сердито выпустив пар, Айронхайд резко развернулся к шутникам. — Ещё одно слово, человек, и твоя жизнь закончится, не успев начаться, — угрожающе предупредил Айронхайд, испепеляюще посмотрев на Блэк. Кое-как сдержав рвущейся смех, Лина подняла ладони в капитуляционном жесте. Бамблби же совершенно не смутило взвинченное настроение Айронхайда: Би продолжал показательно посмеиваться, для пущей убедительности пустив омыватель. Айронхайда лишь больше разозлила данная картина. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы смешанная компания не дошла до зоны посадки грузового самолёта. Лина, на мгновение прикрыв глаза из-за сильного дуновения ветра и рефлекторно вздрогнув на мгновение из-за той же причины, заметила знакомую красно-синюю раскраску. Блэк не сомневалась в обладателе этих цветов. В первую очередь должны были загрузить Джаза, чем в данный момент и занимался Рэтчет, категорически оттолкнув помощь всех, заявив, что и сам справится. Пока медленно, едва передвигая ноги, шло время, Лина стояла неподалёку от посаженного летательного судна и глядела на лихорадочно заполненное снежинками небо. Снежные хлопья оседали на её лице, через пару секунд тая. На протяжении недели Лина не выходила из четырёх стен. Блэк совершенно не выносила не бывать на свежем воздухе. И сейчас, чувствуя, как её лёгкие наполняются свежим и до приятного морозным воздухом, Лина ощущала свободу, пьянящую разум и приступ лёгкой эйфории. Плен закончился. Старший лейтенант Блэк вернётся к работе и друзьям. Одним словом, она будет дома. В голову закралась и опасно обнажилась мысль о Нокауте. За несколько дней они оба попили у друг друга достаточно крови и энергона, но откровенный разговор, случившейся сравнительно недавно, немного изменил представление Лины о Нокауте. Ей даже было жаль оставлять его одного в тихой больнице. Одиночество становилось опасным для бота, заманивая его всё больше. Нокаут словно тонул в собственном горе. С трудом признавшись самой себе, Блэк частичкой сердца понимала, что не хочет оставлять Нокаута одного. Это было опасно, неправильно, не по-дружески. «А вы друзья?», — иронично заметил внутренний голос как нельзя кстати. Лина терялась в конкретной формулировке наиболее правдивого и точного ответа. Друзьями из нельзя было назвать. Товарищи? Весьма относительно. Коллеги? Ещё лучше. Один вариант хуже другого. Как охарактеризовать их взаимоотношения Лина не имела ни малейшего понятия. Возможно, когда-нибудь эта проблема разрешится самостоятельно. — Здравствуй, Лина. Нырнув в собственную мыслительную пучину, Блэк и не заметила, как к ней подошли. Этот голос она узнала бы из тысячи. Рефлекторно вздрогнув из-за неожиданности появления, Лина повернула голову в сторону Оптимуса и на её губах растянулась лёгкая, непроизвольная улыбка. — Когда-нибудь, Оптимус, ты доведёшь меня до инфаркта, — спокойно сказала Лина, но шутку и восторг в её голосе от долгожданной встречи было невозможно с чем-либо перепутать. — И тебе привет. — Твой выбор одежды весьма неподходящий для данной погоды. Существует высокий уровень риска последующего появления заболевания, - невозмутимо ответил Оптимус, но в его голосе проскользнули нравоучительные нотки. — Всё в порядке. Не стоит волноваться, - отмахнулась Лина, вытряхнув снег из собственного капюшона кофты. Блэк обманывала. Ей было достаточно холодно, но сей факт являлся терпимым. Хотелось просто глубоко вдыхать морозный воздух после почти двухнедельного заточения. Перед глазами маячила серьёзная перспектива болезни, но Блэк было тотально без разницы. Лина не хотела никого напрягать, но к её собственному удивлению Оптимус принял решение пойти нарожон. Обхватив холодными фалангами тело ойкнувшей от замешательства Лины, Оптимус аккуратно устроил Блэк на поверхности своей же кисти, второй ладонью защищая Лину от неслабых порывов ледяного ветра, который грозился в ближайшем времени перейти в буран. Забыв как дышать, Лина замерла на пару мгновений, не зная каким образом должна реагировать на сей великодушный жест. — Как зайдём в самолёт, перелёт проведёшь у меня в салоне. Если ты, конечно, не имеешь возражений, — ровным тоном предложил Оптимус, но в его словах присутствовала неоспоримая забота. Говорил так, будто речь шла о погоде. «Издевается, определённо», — оценил действия и слова Прайма внутренний голос Лины, которая сразу погнала прочь эти мысли. — Спасибо, но в следующий раз предупреждай, пожалуйста, если планируешь провернуть что-либо такое. Я не привыкла к подобным неожиданным жестам, — немного волнуясь, объяснила Лина, не сводя с оптики Оптимуса своего взгляда. — Не люблю сюрпризы. — Я тебя услышал. Так лучше? — снова осторожно сместив один манипулятор так, чтобы тот надёжно закрывал её спину от ветра, Оптимус мягко посмотрел в ответ. Лина даже немного смутилась от всего внимания, оказанного ей. Накинув влажный от снега капюшон на голову, затем засунув холодные ладони в карманы ледяной кофты и поёжившись из-за неприятных ощущений, Лина молчаливо кивнула, делая вид, что осматривает белоснежные окрестности, хотя её мысли в данный момент занимал лишь один автобот. — Как дела на базе? — поинтересовалась Лина, желая скрыть свою скованность из-за поступка Оптимуса и сменить тему. — Всё в порядке. Без экстренных происшествий, — невозмутимо отозвался Прайм, выдав дежурный ответ. Лину данная фраза вне полноценного содержания совершенно не устраивала. Да, Блэк знала, что бывает излишне любопытной, но иногда любила немного наглеть, если ситуация была не щекотливой и не переступала этических рамок. — Нет, такой ответ меня не устраивает. Рассказывай со всеми подробностями, Оптимус. Меня почти полторы недели не было на территории базы. Тем самым, я немного выпала из жизни, — не согласилась Лина, не сдавая позиций. — Оптимус, мы готовы к погрузке! — громко и неожиданно прервал их Айронхайд. Лина почувствовала явный прилив толики сожаления. Нет, определённо, Блэк желала прибыть домой, но также хотелось поговорить с Оптимусом. «Ну поговори со мной, я так скучаю», — вдруг пронеслась мысль, очень ёмко описав эмоции Лины в конкретный момент. В самолёте, возможно, Лина продолжит беседу с Оптимусом, но в стенах летательного средства также будут находиться и другие автоботы, чьё наличие снизит градус конфиденциальности разговора. — Пора возвращаться домой, — заключил Прайм, направившись в сторону грузового воздушного судна. Странные ощущения. С одной стороны, даже немного страшно: ноги Блэк совершенно не касались земли, но окружающий мир двигался, умеренно ползя рядом. Это не было похожим на управление машиной. Лина чувствовала, будто доверила собственную жизнь кому-то постороннему, хотя, может, и близкому одновременно. Оптимус уверенно становился другом для Лины и она совершенно не противостояла этому: просто не находила в себе достаточного количества желания. *** *** *** — А я против. Оптимус, уверяю тебя, со мной всё нормально. Это тебе я как врач говорю, — недовольно сказала Лина, чуть нахмурившись. Оптимус сохранял спокойствие, несмотря на то, что излишнее упрямство Лины уже прилично доконало его. Всего лишь один небольшой медицинский осмотр, который проведёт Рэтчет, а Лина уже протестовала. — Это необходимо, чтобы удостовериться в твоём благополучии, Лина. Не стоит безответственно относится к собственному здоровью, — твёрдо парировал Оптимус. — Кто бы говорил по поводу ответственного отношения к своему здоровью, — отзеркалив фразу Прайма, ухмыльнулась Лина, скрестив руки на груди. Оптимус не сомневался, что Лина выдаст что-то подобное. Порой упрямство Блэк не знало логических границ. Лина, как выражаются люди, забросила камень в его огород и была чрезвычайно довольна сей данностью. Оптимус знал, что сам предпочитал появляться в медотсеке только в экстренном случае. За это Прайм регулярно бесплатно получал ворчливую лекцию от Рэтчета, который был сильно взбешён данным поведением Прайма и не стеснялся в выражениях, высказываясь по этому вопросу. Оптимус всецело понимал беспокойство старого друга, но всегда поступал по-своему. — Я не могу допустить, чтобы один из членов моей команды был травмирован, — твёрдо проигнорировал Оптимус самодовольный выпад Лины. — Лина, если ты не согласишься добровольно, то я применю силу. По правде говоря, Оптимус не собирался столь бесцеремонно поступать. Применение насилия редко приводило к положительным результатам. Да и Блэк не терпела к себе подобного отношения: чего только стоило давление Оптимуса в их первой совместной поездке касательно задания. — Хочешь, чтобы мы опять разругались? — припомнив ему давний случай, с нотками недовольства в тоне спросила Блэк и, тяжело вздохнув, более спокойно продолжила. — Оптимус, я понимаю твоё волнение, но у Рэтчета и сейчас дел невпроворот. Моё здоровье в полном порядке. И, повторюсь, это я заявляю тебе как врач. Неизвестно, к чему бы привёл их спор, если бы, покинув самолёт, Лина не попала в крепкие объятья Микаэлы. Бросив на воссоединившихся друзей быстрый взгляд и чуть приподняв уголки губ, Оптимус поспешил помочь Рэтчету с выгрузкой Джаза из судна. Оптика Прайма задержалась на бессознательном корпусе Джаза и тяжёлая горечь навалилась безжалостной волной на его искру. Оптимус ненавидел, когда его товарищи получали ранения или погибали. Каждая смерть автоботов болью отдавалась в искре, а их фейсплейсты откладывались в блоке памяти. Видеть вечно весёлого и неугомонного Джаза в подвешенном состоянии между жизнью и смертью было сравнимо с пыткой. Оптимус часто прокручивал в процессоре тезис о том, что конкретно он мог сделать, чтобы предотвратить ужасающие события и потушенные искры его друзей. Эта проблема не давала спать. Безжалостно грызя искру, дотошный вопрос «Почему они, а не я?» прочно поселился в искре Прайма ещё с самого начального этапа войны, когда пошли только первые жертвы. Вглядываясь в негорящие оптики погибших собратьев, Оптимус не мог отделаться от навязчивой мысли: что могло бы быть сделано, чтобы не допустить убитых? Высокая загруженность работой породила недостаточное количество часов для отдыха. Затем бессонница выросла из контекста постоянных переживаний, которые надёжно скрывались на сдержанной боевой маской Прайма. Матрица лидерства, наложив недюжинную ответственность, сильно способствовала развитию невозмутимости, за что Оптимус был благодарен. Но иногда эмоции Прайма пробивали фасад холодности, отражаясь в оптике и жестах. — Пойдем, я тебя преодену, иначе простудишься, а потом к Рэтчету сходишь, — аудиосенсоры Оптимуса уловили голос Микаэлы, которая обращалась к Лине. Прайму даже стало интересно: сможет ли Микаэла переубедить Лину? Возможно, подруга для Блэк имеет больший рычаг воздействия и более весомый авторитет, чем сам Оптимус. — Нет, я в порядке, — раздражённо ответила Лина. Едва сдержав самого себя от закатывания окуляров, Оптимус больше не сомневался в её упрямстве. Какая же сумасбродка. — Твоё глупое непослушание, Лина, не ведает о болезненных последствиях прежде всего для твоего организма, — раздражённо протря переносицу, вмешался в разговор Оптимус и Микаэла поддержала его активным кивком. — Только через свой труп я пойду на осмотр, — безапелляционно заявила Блэк. — Меня и такой вариант устроит, — усмехнулся Рэтчет, влезая в перепалку, на что Лина закатила глаза. — Трое против одного. Вопрос решён, — хлопнув в ладоши, довольным голосом подвела итог Микаэла и, взяв под локоть фыркнувшую Лину, повела подругу на в направлении базы. В свою очередь, Рэтчет и Оптимус, медленно передвигаясь, транспортировали тело Джаза в автоботский медицинский блок, поймав несколько взглядов людей и кибертронцев. Находясь непосредственно в медицинском отсеке, Оптимус, получив ёмкую просьбу Рэтчета «не мешать и постоять в сторонке», отошёл к стене, наблюдая за всем процессом начавшейся работы медиков. Рэтчет и Джолт, находясь в одной связке, устанавливали необходимые датчики для лечения. — Джаза ведь можно хоть сейчас вывести из стазиса, верно? — волнуясь, искренне поинтересовался Джолт, за что был награждён убийственным взглядом своего наставника. — Джолт, каким образом ты стал ассистентом, если не знаешь элементарных вещей? — язвительно спросил Рэтчет, буравя взглядом корпус младшего товарища. Джолт стушевался, явно стыдясь своего вопроса. Мысленно усмехнувшись, Оптимус едва заметно покачал шлемом. Прайм всегда знал, что его старый друг, Рэтчет, был очень требователен как к себе, так и к окружающим, не давая спуску никому. Если же Рэтчета что-либо не устраивало, а особенно работа других, то он никогда не подбирал слова. Талант старого друга компенсировался его тяжёлым характером. Иногда Оптимус даже сочувствовал Джолту, который был намного мягче собственного учителя. — Рэтч, вы Джаза привезли? — самовольно открыв дверь в помещение, высунулись любопытные шлемы Миража и близнецов, которые, не переставая, пихали друг друга, дабы получить лучший обзор. — Он, чё, сдох? — не осознав свои слова, задал вопрос Скидз, оттолкнув брата. — Во имя Праймуса, пошли вон отсюда! — едва сдерживая поступившее раздражение, недовольно прикрикнул Рэтчет и, вздохнув и успокоив немногочисленный остаток собственных нервов, продолжил. — Джаз находится в состоянии медикаментозного стазиса. — А по-кибертронски можно? Чёт я ни чё не понял, — немного помолчав, в замешательстве почесав шлем, попросил Мадфлэп. — Фигня какая-то. — Не удивительно. Твой тупоголовый процессор не... эм,.. — желая по-умному выразится, издеваясь, Скидз подколол брата, — не тянет столь мощный объём информации. — Чё ты щас сказал, пустоголовое ведро с гайками? Забыл, что к самого полный ноль в башке? — вспыхнув, выплюнул Мадфлэп, разминая пальцы. Оптимус не стал дале гадать будет ли драка или нет. Всё было предельно ясно. Стоило вмешаться, пока два автобота не раскошмарили медотсек, иначе уже Рэтчет отправит в дезактив всех присутствующих за срыв его работы. — Чё слышал, придурок, — не сбавляя наглого напора, самодовольно ухмыльнулся Скидз. — Скидз, Мадфлэп, достаточно. Прекратите нарушать спокойствие и порядок, — влез в начинающуюся перепалку Оптимус, скрестив манипуляторы на груди. — Прости, босс, — мигом придя в себя и понурив шлемы, ответили в один голос близнецы. — Оптимус, Рэтчет, так что с Джазом? Он вообще жив? — полюбопытствовал Мираж и отвлёкся на близнецов, на всякий случай растащив их по разные стороны от себя. — Скидз, Мадфлэп, если не заткнётесь, в нокаут отправлю обоих. — Джаз очнётся в ближайшее время, - успокоил товарищей Оптимус, видя, что Рэтчет уже находится на грани из-за того, что ему мешают работать. — О-о-о, кайф, — удовлетворённо протянул Мираж. — Это хорошо. А то я что-то заскучал без него. Все душные какие-то. — Может уже возьмёте свои сервоприводы в манипуляторы и выкатитесь, наконец, отсюда?! — угрожающе гаркнул Рэтчет, с силой сжав какой-то хирургический инструмент. Джолт чуть не выронил датапад из манипуляторов из-за неожиданности. — Док, да ладно тебе. Мы не мешаем, — не согласился Мираж, на которого Рэтчет бросил злой взгляд, испепелив на месте. Близнецов, как ветром, сдуло сразу. Мираж тоже решил лишний раз не испытывать судьбу. Оптимус, наблюдая за скоростным исчезновением друзей, только лишь усмехнулся. Пожалуй, некоторые автоботы больше боялись гнева Рэтчета, а не десептиконов. — Молодняк, что сказать, — зайдя в комнату, хмыкнул Айронхайд и Бамблби в согласии пробибикал. — Ещё слово, я брошу в вас что-то тяжёлое, — гневно проговорил Рэтчет, явно доведённый. — Невозможно работать! Айронхайд уже собирался что-то ответить, но манипулятор Оптимуса опустился на плечо оружейника. Прайм молча посоветовал просто ничего не говорить. Грозно провентилировав воздух, Айронхайд не стал разжигать запал Рэтчета. Бамблби пока с интересом осматривал медкабинет, особенно всякие диковинные инструменты и склянки. Джолт, стоявший к Рэтчету ближе всех, тоже как-то уменьшился в размерах, чтобы не привлекать лишнего внимания, ибо гнев Рэтчета мог опалить не хуже предакона. Приборы мигали и прорезали тишину своим пиликаньем, словно нож, входящий в подтаявшее сливочное масло. Оптимус как-то во время патруля изучал продукты питания людей и удивлялся, насколько разнообразны их источники питания. Человечество не переставало его изумлять: от бытовых привычек до моральных качеств. — Готово. Джолт, начинай, — приказал Рэтчет, прекратив возиться с Джазом и медицинской аппаратурой. Джолт что-то медленно нажимая, внимательно следил за изменениями состояния Джаза, иногда бросая на своего учителя взгляды, словно спрашивая, правильно ли он всё делает. Рэтчет не сводил напряжённых линз с бессознательного первого лейтенанта Прайма. В воздухе повисли тревога и предвкушение. — Ох, моя башка... — простонал Джаз, постепенно приходя в сознание. Оптимус едва заметно с облегчением провентилировал воздух. Самое главное, Джаз был жив. — Живой, — счастливо улыбнулась Микаэла, на голос которой Оптимус повернулся. Лина стояла рядом с подругой. Прайм не заметил, как они обе проскользнули в отсек. Окуляры Оптимуса обратили внимание на бордовый свитер, надетый на Блэк. В этом заключалось что-то необычное: Лину было невозможно встретить вне армейской формы или белого медицинского халата. Сегодня был по-настоящему необычный день. — О-о-о, Док, ты тоже помер? — стараясь зафиксировать окуляры на фигуре Рэтчета, обречённо протянул Джаз и, попытавшись подняться, был резко остановлен манипулятором Дока. — Лежи и не двигайся, Джаз, — твёрдо приказал Рэтчет. — «Мальчик, который выжил», — процитировал Бамблби, затем радостно пробибикнув. — Так я жив? Ура..., - слабо сказал Джаз, стараясь изобразить радость, и вдруг напряжённо спросил, чуть не подорвавшись с места, засыпав присутствующих вопросами. — Где Лина? Как она? Жива? Она тут? — Лежи, иначе привяжу к платформе, - безапелляционно заявил Рэтчет. — Джаз, я жива и здорова, не волнуйся. И Рэтчета не раздражай, а то он может и рот заклеить, — спокойно ответила Лина, но одновременно сияла от радости из-за очнувшегося Джаза. — Всё в порядке. — Хорошо... Спасибо за тот выстрел в одного из десептиконов... И насчёт Старскрима: извини. Я не успел до него добраться... Ну, ничего, искру вырву ему потом... После того, как он собирался убить тебя уже во второй раз у Нокаута, я думал, что всё, — редким серьёзным тоном сказал Джаз, поморщившись из-за боли. — Ловко ты его. Хороший выстрел. Теперь Старскрима можно называть одноглазым Флинтом.... Стрелял не Джаз. Это была Лина. Оптимус, скрыв удивление, повернулся к странно притихшей Блэк, которая с театральным интересом разглядывала какую-то стеклянную ёмкость, взятую у Рэтчета. Прайм понимал, что не стоило забывать о том, что Лина, помимо врачебной специальности, ещё и имеет другие навыки. Она такой же солдат. — Джаз, погоди, это не ты обезглазил Старскрима? — шокировано переспросила Микаэла, пожелав удостовериться, что всё услышала правильно. — Не-а, я был немного занят, — отказался Джаз, и его губы дрогнули в слабой ухмылке. — Разбирался с остальными, хоть и сказал Лине прятаться. Взгляд Оптимуса потяжелел, пока его окуляры скользили по фигуре Блэк. Лина сохраняла поразительное спокойствие, словно ничего и не случилось, плавно крутя в руках баночку с неизвестной жидкостью. — Давайте выметайтесь отсюда всей дружной компанией, — сердито заявил Рэтчет. — Больному нужен покой. — Все слышали? Рэтчету нужен покой, — переведя стрелки на Дока, пытался пошутить Джаз. — Рэтчет прав. Оставим наших докторов выполнять свою работу, — приказал Оптимус. — Лина, задержись. Нужно поговорить. Старший лейтенант Блэк замерла на мгновение, чуть обречённо изменившись в лице и осознавая, что её ожидает серьёзный разговор. Микаэла поддерживающе похлопала Лину по плечу. Покинув медблок, Оптимус повёл Лину в свой отсек. Открыв дверь в личные апартаменты, Оптимус вежливо пропустил Лину вперёд. Тяжело вздохнув, Лина зашла внутрь. Оптимус, последовав за ней, надёжно захлопнул за собой дверь и, опустившись на колено, расположился рядом. — Пока ты не начал говорить, скажу сразу: у меня не было иного выхода. Старскрим в любом случае нашёл бы меня и, возможно, убил бы. Представилась отличная возможность атаковать первой, что я и предприняла... — устало вздохнув, неловко призналась Лина, неосознанно натянув рукава бордового свитера на ладони и спрятав кисти в ткани. — Оптимус, только сильно не ругайся. Последняя реплика была сказана почти умоляюще. Прайм знал, что Лина не любила конфликты и ссоры. Несмотря на это, Оптимус не сводил с Блэк внимательного взгляда, сканируя её. У Лины едва заметно опустились плечи, в зелёных глазах плескалась усталость, смешанная с сожалением. Глядя в противоположную стену, Лина не смотрела в оптику Прайма, как всегда делала. Одна из привычек Блэк — держать зрительный контакт. Оптимус тоже этим грешил. — Извини, если разочаровала, — понизив тон, закончила говорить Блэк. Лина не улыбалась, даже намёка на это не было. Оптимус чувствовал, будто его искру немного что-то кольнуло. Не больно, но чувствительно. Собираясь отчитать Лину за её крайне недальновидное поведение, Оптимус, пожалуй, решил начать разговор мягче. Прайм знал, что она действовала по обстоятельствам, но от этого не становилось лучше. — Я знаю, что твои необдуманные действия были продиктованы внешними условиями. Но, Лина, пообещай мне, что в дальнейшем ты не будешь принимать опасные решения касательно твоей собственной жизни, — отбросив лекцию, предложил Оптимус и чуть слышно попросил. — Прошу, посмотри на меня. Лина подняла на Оптимуса глаза. — Оптимус, я хотела помочь Джазу. Только и всего.... Он был таким молодцом, но десептиконы давили его личным количественным превосходством. Джаз бы погиб, Оптимус, — в голосе Лины отчётливо проскользнуло сожаление и безвыходность. — Я не хотела видеть, как мой друг умирает. Не с... Нет. Оптимус заметил её речевую заминку. Лина явно собиралась сказать что-то другое, но передумала. Снова какие-то тайны. Старший лейтенант Блэк может существовать без утайки и не договорённости? Оптимус был уверен, что на данный период времени Лина полноценно ему всё ещё не доверяет. Прайм знал, что позже они вернутся к этому разговору, но Оптимус не станет давить на Лину. Как показал опыт, из Блэк против её воли и слова не вытянешь.