No time to die

Медленно объезжая множество пустых жилых домов и фиксируя любой объект движения, Нокаут внимательно осматривал местность: почти безлюдно и давным-давно заброшенно. На Земле имелись некоторые ранее населённые пункты, которые в настоящем времени оказались покинутыми. Одинокий город Янгиабад в Узбекистане встретил Нокаута густой растительностью и забытой эпохой архитектурой. Пожалуй, этот поступок будет одной из самых глупых вещей, которые делал Нокаут на протяжении всего своего жизненного цикла. Возможно, иногда стоило поступать по велению искры, а не исходя из доводов разума. Если был бы доступен иной выход из сложившейся неприятной ситуации, то Нокаут не решился бы на данное действие. Но, к сожалению, других вариантов не существовало. Нокаут ощущал себя заложником обстоятельств. Добравшись до назначенного места встречи, Нокаут не увидел никого. Может, опаздывают? Проверяют наличие других десептиконов здесь? Передумали? Или эти дизориентированные идиоты заблудились? Усмехнувшись, Нокаут решил, что последнее наиболее вероятно. Что ж, значит следует немного подождать, тратя собственное время, что являлось для Нокаута драгоценным ресурсом. Нокаут предпочёл бы провести время более полезным образом. Сказал бы кто Нокауту о вышеуказанном поступке пару недель назад, он бы вырвал глоссу этому глупцу, кто осмелился думать про десептикона подобное. Уму не постижимо! Нокаут до сих пор сам был шокирован собственным поведением, периодически у самого себя спрашивая: в своём ли он процессоре или заразился какой-то человеческой дрянью? Но современные условия диктовали не менее новые методы решения проблем. Показавшиеся вдали размытые силуэты Оптимуса Прайма и Айронхайда, Нокаут удовлетворённо хмыкнул и, скрестив манипуляторы на груди, трансформировался, перед этим снова проверив заглушенный маячок для обнаружения десептиконов. Нокаут знал, что Прайм примет его предложение. Это было так предсказуемо. — Здравствуй, Нокаут. Ты запрашивал аудиенцию, так как упомянул, что у тебя имеется нужная нам информация, — поприветствовал Нокаута Оптимус, чей голос и вид выражали полное спокойствие. Нокаут же заметил, что следящий за каждым движением Нокаута Айронхайд, в отличие от своего командира, был готов к бою в любую минуту. Но Нокаут был научен опытом, что внешним спокойным видом Прайма не следует обманываться: кто-кто, а лидер автоботов всегда был собран и готов к любому развитию событий. — Я знаю, где находятся двое из ваших, и считаю эту информацию весьма востребованной, — манерно заявил Нокаут и позволил себе ухмылку, увидев обменявшихся понимающими взглядами Прайма и его оружейника. — По доброте душевной сообщу адрес ваших потеряшек: остров Jussarö в Таммисаари, город Расеборг, Финляндия. Там находится здание заброшенной больницы. Найдёте. Это вам по силам. Последнее предложение было озвучено с явной издёвкой в голосе. Нокаут почти развлекался, особенно увидев напрягшегося Айронхайда и едва нахмурившегося Прайма. Нокаут обожал раздражать кого-то, особенно тех, кого не мог терпеть. Автоботы неожиданно-негаданно полностью подходит под описание последних. — В чём заключается твоя выгода, десептикон? — недоверчиво и сердито спросил Айронхайд, сверля взглядом корпус Нокаута. — Где гарантии, что это не ловушка Мегатрона? — Нет никаких гарантий, — разведя манипуляторы в стороны, легко ответил Нокаут и ядовито напомнил. — Я уже упомянул, что делаю это по доброте душевной. — Твоя доброта для меня пустой звук, — выплюнул Айронхайд, вскипая. — Говори о своих планах, десептикон. Нокаут уже медленно раздражался сам. Вспыльчивым был здесь не один Айронхайд. Видимо, информация была им не так сильно нужна, хотя Прайм ещё не проронил ни слова. Нокаут, ожидая, смотрел, как Оптимус обдумывает его предложение. — Айронхайд, остынь. Сведения, которые нам предоставил Нокаут, бесценны, — отрезвил рассерженного оружейника Оптимус, переведя на Айронхайда строгий взгляд. Не говоря ни слова, Айронхайд стушевался и решил повторно проверить безлюдную местность. Нокаут ещё раз убедился в огромном авторитете Прайма среди автоботов. Да и в рядах десептиконов хоть и ненавидели Оптимуса, но уважали. Хотя где уважение, а где страх? Одно качество следует по стопам другого. Главное: не перепутать порядок. — В общем, данные вам я предоставил, а что с ними делать — решайте сами, — манерно растягивая слова, заявил Нокаут и, взвешивая собственные реплики, продолжил. — Не думай, Прайм, что я вдруг воспылал к твоей команде тёплыми и сострадальческими чувствами. Это просто жест доброй воли... Когда-нибудь сочтёмся. Нокаут чувствовал, как Оптимус взглядом изучал его пару мгновений. Нокаут явственно понимал, что означает людское словосочетание «пронзительный взгляд». Было как-то не по себе, словно его искру видели насквозь. — Спасибо, Нокаут. Твоё содействие исключительно важно, — поблагодарил Прайм, тон которого не изменился, оставаясь стабильно спокойным. Нокауту хотелось съязвить что-то в ответ, но, услышав благодарность, не смог. Это было так непривычно слышать от кого-то слова, входящие в состав вежливости, что едва не шокировало. Десептиконы никогда не говорили «спасибо» и «пожалуйста» друг другу, воспринимая всё в качестве должного. От начальства же можно было услышат либо не допускающие обсуждению приказы, либо поток выговора в собственный адрес, приправленный оскорблениям и иногда физическому насилию. По последнему пункту часто доставалось Старскриму, но Нокаут во время данных моментов только получал удовольствие, наблюдая или слыша страдания сикера. Не хватало только сверх заряженного энергона для приятного просмотра. Не ответив на реплику Прайма, Нокаут уже собирался уехать с места встречи, но вдруг замешкался. — Прайм, проведите свой рейдорский захват осторожно, иначе твой зам вряд ли его переживёт. И Рэтчета с собой возьмите. Заметив ответный кивок Оптимуса, Нокаут, не прощаясь, укатил, в мгновение ока испарившись и оставив после себя только столб пыли и следы шин на земной поверхности. Эффектно убыть тоже надо уметь. Нокаут любил действовать красиво. *** *** ***

Два дня назад

Нокаут почти закончил оперировать Джаза. Сегодня была проведена последняя хирургическая операция автобота. Как выяснилось ранее, травмы Джаза, полученные во время сражения, были более глубокими и опасными, чем казалось на первый взгляд: помимо заметных обширных ранений имелось множество мелких неисправностей, которые аккуратно устраняла Блэк. Нокаут, скрепя искру, вынужденно признавал, что девчонка была полезна: она не только помогала Нокауту на хирургическом столе, но составляла боту компанию. За несколько пролетевших вмиг дней Нокаут уже успел привыкнуть к обществу человека, хотя это доставляло и некоторые неприятности. Людям требовались еда и вода. Это раздражало. Неужели человечеству нужно так много ресурсов для поддержания жизни собственного организма? Поэтому трансформеры превосходили людей: кибертронцам был необходим только энергон. Сам себе удивляясь, Нокаут на второй день их знакомства привёз еду и воду не менее шокированному человеку. Это определённо не было актом милосердия, а лишь практичный расчёт: человек умрёт, если не будет закрывать свои потребности в питании, и не сможет выполнить собственные обязанности. А за проваленное задание Лорд Мегатрон лично четвертует Нокаута, как в прошлый раз сдеря с него краску. Нокаут внутренне содрогнулся. На протяжении недели после того акта наказания он мизерными шагами восстанавливал свой безупречный внешний вид. Воспоминания о том дне до сих пор вызывали неприятные ощущения. Нокаут предпочитал лишний раз не попадаться в зону видимости оптики Лорда Мегатрона: так безопаснее. Находясь в какой-то Праймусом забытой глуши, Нокаут на первых порах довольствовался уединением, а потом к нему подселился шумный Брейкдаун, и спокойствие само по себе рассасалось. Друзья вместе ездили на задания, полученные от командующего, ездили на гонки, иногда кошмарили автоботов, смотрели человеческие фильмы, оценивая их как весьма недурные продукты интеллектуального труда... А потом Брейкдаун исчез на несколько дней. Нокаут в первое время в принципе не волновался, так как был уверен, что с Брейкдауном всё в порядке. Брейкдаун всегда возвращался живым и относительно функционирующим. Пройдя плечом к плечу миллионы лет войны на Кибертроне, Брейкдаун не мог умереть на Земле. На этой шлаковой планете, населённой многочисленными, противными и органическими букашками. Не мог. Не имел на это права. Так не бывает. Не случается. Вернее, случается, но не здесь и не с ним. Когда Старскрим взял с собой скрывающего понурый вид Нокаута на одно из заданий Лорда Мегатрона, Нокаут и представить не мог, куда они прибыли. Это была одна из лабораторий людей, с которыми сотрудничали десептиконы. На первый взгляд, ничего интересного, но самое страшное располагалось внутри: там лежал дезактивированный корпус Брейкдауна, на котором эти союзнички вовсю ставили эксперименты. Нокаут был в ярости, которая мгновенно активировала оружие. В гневе разгромив половину лаборатории и ранив, а возможно, и уничтожив половину людей, Нокаут едва не обезглавил отлетевшего Старскрима, который побоялся вмешиваться и как-то остановить обезумевшего медика. Нокаут собирался убить всех людей за то, что они сотворили с Брейкдауном, растащив того на детали для личных мерзких экспериментов. Нокаут крушил аппараты, пока чуть припозднившиеся Лорд Мегатрон не приказал всё прекратить. Нокаут до сих пор помнит собственный кратковременный шок, услышав приказ старшего по званию, и никуда не улетучившуюся агрессию. Хотелось их всех убить. Как же сильна была ненависть Нокаута к людям и к десептиконам в тот момент. Мегатрон был обязан защищать и отстаивать интересы собственных солдат, а не любезничать с людьми. Да, ненависть к десептиконам, предводитель которых буквально разрешил убить и выпотрошить своего солдата и никто не встал на защиту чести собственного товарища. Нокаут злился, гонял на бешеной скорости по опустевшим или заполненным людьми улицам, растирая шины до самого изношенного состояния, стрелял по деревьям, надеясь выплеснуть всю агрессию на окружающий его мир. Нокаут ненавидел всё и всех. Потом гнев утих, уступив место щемящей боли и тоскливому одиночеству. Нокаут не мог привыкнуть к тому, что Брейкдауна, его близкого друга, больше нет. Спальное место Брейкдауна пустовало, на излюбленные Нокаутом гонки бот не ходил какое-то время, хоть ранее не пропускал ни сета. Мегатрона и остальных десептиконов Нокаут ненавидел, а возможно, даже презирал больше, чем автоботов и человечество. Поразительно, как иногда жизнь может перевернуться с ног на голову, как говорят люди. С того дня, ознаменовавшегося для Нокаута предательством собственным командиром, Нокаут отныне и навеки перестал доверять десептиконам, даже иногда допуская мысль о своём переходе к автоботам. Гоняя прочь проникающие в процессор навязчивые идеи, Нокаут пытался безуспешно убедить себя в том, что жертва Брейкдауна была научно обусловленной необходимостью и важным стратегическим шагом для успешного альянса с людьми. В любом ином случае Нокаут бы не допустил и капли сожаления, но не сейчас. Однако, как назло, в этот момент чувства брали вверх над Нокаутом, которому хотелось чуть ли не крушить всё подряд. Нокаут осознавал, что конкретно ему-то и никогда не нужна была победа в войне. На сторону алозначных Нокаут встал из-за собственных интересов, но Брейкдаун был также важной фигурой для принятия столь поворотного решения в жизненном цикле Нокаута. Брейкдаун всегда был рядом. Нокаут же к собственному ужасу заключил, что зачем лично ему нужна победа, если её не с кем разделить? Сражаются за идеалы и безопасность близких. Нокаут же не был идеологическим десептиконом. Отвлёкшись от собственных мыслей и вынув из бардачка Джаза прямоугольный и полностью побитый крошечный предмет, Нокаут понял, что этой вещью является ноутбук. Также от внимание Нокаута не ускользнули быстро сменившие друг друга эмоции Блэк. Интерес разгорелся вдвойне. С какой целью Джаз хранил человеческое средство связи? Нокаут не сомневался, что ноутбук представлял особую ценность для человека. Отложив устройство в сторону, Нокаут мало-помалу подводил операцию к завершению. — Блэк, просветишь меня по поводу ваших низменных технологий? — риторически спросил Нокаут, взяв в манипуляторы поломанный ноутбук, и ювелирно извлёк из него карту памяти. — Пожалуй, откажусь от столь ценного предложения, — спокойно отозвалась Блэк, но в её голосе присутствовали нервные нотки. — Это был не вопрос. Выкладывай, иначе я сам посмотрю, какой секрет хранит в себе эта маленькая коробочка, — предупредил Нокаут, в голосе которого проскользнула видимая угроза. Нокаут не чувствовал злости. Скорее, он наслаждался относительно молчаливым негодованием человека, который не мог ничего сделать. — Это то, что тебя совсем не касается, — стараясь скрыть раздражение, выплюнула Блэк, чистя хирургические инструменты в специальном растворе. — Обычный земной ноутбук. Ты ведь презираешь наши технологии, не так ли? Нокаут, проигнорировав вопрос, довольно ухмыльнулся, понимая, что в ноутбуке содержится информация личного характера. Нокаут обожал тайны, но ему редко их вверяли на хранение. Будто он проболтаться может. Чушь. Показательно вставив карту памяти разрушенного устройства в собственный компьютер, Нокаут скучающе ждал окончания загрузки, надеясь отыскать что-то крайне провокационное и краем оптических линз следя за действиями и эмоциями человека, которая также скрытно наблюдала за манипуляциями Нокаута. Какого же было велико разочарование десептикона, когда он увидел лишь папки с фотографиями и ничего более. Нокаут не сдержал досадного вздоха, пока рассматривал человеческие фотографии. Там даже имелось несколько видеороликов. Действующими лицами были три человека: девушка и два парня. В молоденькой девушке Нокаут без проблем признал Блэк. Один из этих молодых людей имел общие черты внешности с Блэк, поэтому Нокаут рассудил, что это её брат. — Это белковое — твой партнёр? — задал вопрос Нокаут, подмечая очень близкие взаимоотношения между двумя людьми. Они вместе шутили, улыбались, путешествовали... Нокаута особенно заинтересовала фотография с «Формулы-1», сделанная предположительно в Сингапуре: фото датировалось 2008 годом. Эх, ту гонку Нокаут, к его собственному сожалению, пропустил. — Мой лучший друг, — глухо ответила Блэк, чей голос едва не дрогнул по окончанию фразы. Нокаут моментально подметил изменения эмоционального спектра человека. Это было странно, но ещё непонятнее было то, что последняя фотография была сделана 23.12.2009 года. То есть, почти год назад. — Что с ним случилось? Разошлись, как в море корабли? — употребив одно из самых любимых человеческих выражений, полюбопытствовал Нокаут. Нокаута посетило смутное ощущение, будто бы он уже знает ответ. Это было странно. — Умер несколько месяцев назад, — пояснила Блэк, убирая чистые инструменты на их место. Нокаут знал, что в подобных случаях говорят слова соболезнования, но Нокауту не было жаль. Он ведь не знал того человека, а изображать из себя невесть что не собирался. Лицемерить Нокаут тоже не любил, уступая это место Старскриму. Приврать мог и умел. — Ты смог принять то, что твой друг также ушёл? — вдруг спросила Блэк. — Если у нас на сегодня намечается вечер откровений, то давай он будет взаимным? Нокаут опешил. Как она догадалась? Да даже если каким-либо образом поняла, то как она смеет? Это вообще не её дело. Нокаут собрался разразится гневной тирадой, но его искру неожиданно и ощутимо кольнуло. Нокаут осознал, в чём же заключалась причина: его никогда и никто не спрашивал о том дне, о его чувствах и мыслях. Нокаут разрывался между желанием выложить всё, как на духу, и нагрубить в ответ, заявив, что это не касается Блэк. Забавно, что человек отреагировала похожим образом. Пожалуй, в этот момент они выглядели идентично. — Его привезли вечером, — первой заговорила Блэк, чей голос старался звучать ровно, но дрожь иногда просачивалась. — У нас в академии было и есть правило, что врач не должен лечить своих близких, потому что может сыграть человеческий фактор, что приведёт к ошибке... Клинта оперировали долго, но его ранения были несовместимы с жизнью. Присев на поверхность холодного стола, Блэк глубоко вздохнула, ссутулившись и крепко сцепив пальцы в замок так, что костяшки её пальцев побелели. Она не глядела на Нокаута, уставившись на собственные руки, которые покоились на её коленях. — Он умер. Потом пошли все похоронные процедуры, — Блэк на долю секунды запнулась и её голос неожиданно для самой владелицы сорвался, словно она долго держала всё в себе. — Я не могу смотреть на наши общие фотографии, не могу смотреть фильмы, которые мы вместе смотрели, не могу как раньше ездить на гонки, которые Клинт так сильно обожал... Просто не могу. Он как будто стоит перед глазами каждый раз, понимаешь? Просто на протяжении какого-то времени я всё делала на автомате, а потом в один из дней под руку попался альбом с нашими совместными фотографиями. И тут я подумала, что с Клинтом я давно не виделась, что странно. Решила, что нужно встретится, поболтать... Это было так странно, ведь мы не расставались никогда. Всегда вместе. С самого детства. Ироничный и одновременно горький смешок слетел с губ Блэк, которая почти в отчаянии запустила собственные пальцы в свои волосы. — Пока до меня не дошло, что он умер. Его нет... У нас говорят, что время лечит, но это ложь. Ты лишь сильнее скучаешь по кому-то и учишься жить с этой потерей... Но и этого не случается. Даже сейчас, когда у меня появились новые друзья, я не могу перестать невольно сравнивать их с Клинтом: Клинт бы так не сказал, он бы сделал так, говорил бы так... Понимаю, что это неправильно, но ничего поделать с собой не могу. Это отвратительно... Я так скучаю по нему... Первый месяц после его ухода я буквально видела его... Нокауту следовало сказать что-то ядовитое, как бы он бы и поступил пару месяцев назад, но не сегодня. Не в последние недели, тянувшиеся, словно вечный кошмар без права и возможности выхода из него. Нокаут обнаружил глубоко в себе небольшую частичку сочувствия, ибо он понимал Блэк. Теперь он её понимал. Что-то внутри словно сковало длинную глоссу Нокаута, мешая ему ляпнуть что-то язвительное. — Ты тоскливо по несколько раз на дню смотришь на кушетку, которая находится напротив этого стола, — вдруг заявила Блэк, указав рукой куда-то в угол. — Потом на некоторое время замираешь, а после делаешь вид, что всего этого не было. — Это меня и выдало? — не сумев подавить грусть в голосе, усмехнулся Нокаут. — Занятно... Нокаут метался между двумя противоположными огнями: поведать о своём горе или нет. Последнее, сломав последний мост холодности, умерло. — Я тоже его не смог отпустить... Брейкдауна убили твои сородичи, — заметив взгляд Блэк, Нокаут поправил самого себя. — Нет, не ваш разношёрстный отряд, а группка учёных, с которыми сотрудничает Мегатрон. Они разобрали его на части, а Мегатрон им даже не помешал... Представляешь? Своего же солдата на органы, шлаковы сволочи... Нокаут досконально помнил тот злополучный день. Картина головы Брейкдауна и его потухшей оптики отпечатались резким следом в сознании Нокаута, расписавшись там навеки. Это было очень яркое в плохом смысле и крайне болезненное воспоминание. Нокаут ведь даже и мысли не мог допустить, что с Брейкдауном что-то случилось. Он всегда возвращался. Брейкдаун не мог просто погибнуть. Тем более с бою с людьми. Невозможно. Нелогично. Так не бывает. — А потом я чуть не уничтожил весь этот межрасовый балаган. Разрушил почти половину лаборатории, и, что удивительно, мне не полегчало, а жаль... Я хотел собственными руками оторвать этим людям руки, ноги, чтобы им больно было также, как и Брейкдауну... Но не смог, хотя очень хотел... Желал, чтобы все они захлебнулись в собственной крови, охрипли от своих же криков боли и ужаса... Нокаут физически чувствовал, как сильно сжимается его горло от нахлынувших эмоций и воспоминаний. Нокаут впервые говорил с кем-то о том ужасном дне. Его будто прорвало. — Он этого не заслужил. Воцарилась давящая тишина в отсеке на несколько секунд. Нокаут мыслями бродил где-то очень далеко, параллельно ощущая, что у него на части рвётся искра. Было больно. Шлак его подери, это было чертовски больно. Так ужасно, словно у Нокаута отрывали конечности. — Я бы хотела сказать какие-то слова утешения, но ничего в голову не приходит. Я до сих пор не знаю, что надо говорить в таких случаях, чтобы собеседнику стало легче, — поделилась мыслями Блэк, аккуратно положив свою крошечную ладонь на манипулятор Нокаута, который чуть замешкался перед тем, как одёрнуть конечность. — Слова излишне, — согласился Нокаут. Больше в тот день они не разговаривали. Нокаут прокручивал минувший диалог весь день, даже когда он пытался отвлечься от мыслей, связанных с этой темой, процессор всё равно возвращался к разговору. Нокаут гадал: каким образом получилось так, что он открылся какому-то человеку? Рассказал ей о своей потери и боли? А самое неожиданное и главное — о чувствах. Бремя одиночества и отсутствие коммуникации повлияли на этот поступок или же на эмоциональном уровне подмеченная нить, связывающая похожие чем-то друг на друга души? Нет, второй вариант Нокаут отмёл моментально. Это бред. Вымысел. Логически не подтверждённый идиотизм. Шлак, одним словом. Это невообразимо. Блэк его часто откровенно раздражала, но ужиться с ней оказалось весьма возможным вариантом, особенно, когда Нокаут всё-таки признал её полезность. Да, её тонкие руки очень деликатно действовали во время операции. Также Нокаут с горем пополам внутренне отмечал её любовь поязвить, как-то подколоть его самого. Это было странно, ибо Нокауту нравилась данная черта её характера. Таким образом Блэк ощущалась более живой, а не вымышленным призраком его воображения, которые грозилось выжить из процессора из-за долгого одиночества и отшельничества. Не со склянками или Старскримом же разговаривать. Хотя, выбирая между первым и вторым вариантом на роль собеседника, Нокаут несгибаемо склонялся к стеклу. *** *** *** — Да быть не может, чтобы десептикон добровольно слил нам информацию. Это стопроцентно ловушка. Дураков среди нас ищут. Раздражённо скрестив руки на груди, сказал Эппс и его мнение поддержали близнецы, на удивление молчаливо кивнув. Оптимус пока не принимал активного участия в общей полемике, всё ещё обдумывая произошедшую ситуацию и различные точки зрения членов команды. В общих чертах обрисовав встречу, Айронхайд тоже не спешил с выводами. Положение дел и вправду было необычным. — Но у нас нет других вариантов. За прошедшую неделю мы не нашли ровным счётом ничего, — не согласилась Микаэла, чуть повысив тон из-за негодования от собственного бессилия. И в этих словах имелись крупицы правды. За минувшие семь дней команда не продвинулась и на миллиметр в поиске следов десептиконов, напавших на Джаза и Лину. К сожалению для автоботов и к непомерной радости для их противников, подопечные Мегатрона на отлично справились со своей задачей. Осмотрев место неравного по силам боя, Оптимус не обнаружил ничего существенного, что бы указывало на возможное место нахождения пленников. Ситуация казалась безвыходной. — Чёрт побери, в чём вообще заключается мотив Нокаута? Никто ничего просто так не делает, особенно, если дело касается десептиконов, — в нетерпении всплеснув руками, задал тревожащий всех вопрос Леннокс, переведя взгляд с настольной карты Финляндии на собравшихся. Не одного Леннокса терроризировал эта проблема, повисшая в воздухе. Прайм также искал логичные причины столь необычного поведения Нокаута. Оптимус до конца верил в лучшее как в кибертронцах, так и в людях, но стратегическая сторона мышления не желала списывать поведение Нокаута на проявление невиданной доселе щедрости. Причина терялась. Оптимус не первый ворн знал, что Нокаут, хоть и не обладая особой преданностью Мегатрону, не стал бы предавать своих собратьев. К своему сожалению, Прайм имел отрывочные представления о личности Нокаута, поэтому не мог выявить объективный повод поведения медика десептиконов. Также не давали покоя сведения Джаза, которые были переданы по окончанию последней разведки лейтенанта. Нокаут никогда не ходил куда-то в одиночку. Его всегда верной тенью сопровождал Брейкдаун. Медики по части ведения боя часто проигрывали умениям обычных солдат, но врачи высоко ценились в тылу. — Время летит — это плохая новость, — недовольно проговорил Бамблби голосами из радио. Времени у автоботов не было. Необходимо срочно принимать решение. Каждая секунда отрицательно влияет на здоровье и жизни Джаза и Лины. — Вне зависимости от мотивов Нокаута, мы воспользуемся представленной им информацией, — взял слово Оптимус, мгновенно прекратив беспокойный гул обсуждения. — Наши друзья находятся в смертельной опасности, что обязывает нас приложить все возможные усилия, чтобы спасти их. В данный момент время действует против нас. При любом содержании плана наших действий Джаз и старший лейтенант Блэк обязаны быть спасены. Мы не можем допустить их смерти. Оптимус на мгновение замолчал, обдумывая следующие собственные слова, которые уверенно разожгли бы огонь обмена мнениями. Только жаркой дискуссии не хватало Прайму для полного счастья. — Полковник Леннокс, на этот раз я вынужден требовать от Вас не посвящать Ваше руководство в суть будущей операции. Всю ответственность за её проведение и последствия я беру на себя. Леннокс и Эппс, синхронно переглянувшись, посмотрели на Оптимуса несколько нервно. — Оптимус, извини, что, возможно, перебиваю, но каким образом вы доберётесь до Финляндии? Путь-то не близкий, — растерянно спросила Микаэла, на пару секунд задержав взгляд на географической карте. — Не нравится мне это. Я понимаю вашу боязнь касательно утечки информации, но международный скандал нам не нужен, — запротестовал Уилл, напряжённо глядя на автоботов. — Ваша компания и так находится под пристальным вниманием прессы. В очередную аварию на химическом заводе население не поверит. Также вам необходимо разрешение на прохождение границы. — А мы тайно. Никто и не заметит. Мы профи-шпиёны*, - специально неправильно произнеся слово, самоуверенно заявил Скидс, громко хлопнув своего не менее самодовольно улыбающегося брата по плечу. — В этом случае через секунду вся мировая пресса будет проинформирована, что два четырёх метровых инопланетных робота с максимально идиотским видом и полным отсутствием мозгов пытаются показать, что их существование - вполне нормально для экосистемы Земли, — саркастически фыркнул Рэтчет, чьё раздражение передалось и рядом стоявшему Айронхайду, который и без того находился на взводе. — Только через мой дезактив вы примите участие в операции, — сердито гаркнул на близнецов Айронхайд. — Их и такой вариант развития событий устроит, — ядовито хмыкнул Рэтчет, после реплики которого послышалось несколько коротких смешков. Предстояли долгие прения сторон. Через полтора часа был набросан примерный план действий, возможная реализация которого оставляла желать лучшего.